«Она пришла! Да! Садись на эти ступеньки и позволь мне вновь на тебя смотреть, как на произведение искусства!..», «Сейчас ты сделаешь глубокий вдох и взмахнуть рукой… Да! Я уже читаю все твои действия», «Сейчас в телефон посмотришь… Ага, да…»
Он влюбился в неё по уши. Вся его голова была буквально в мыслях о ней. Как же её зовут? Он не знает её имени, знает лишь прозвище — Фейд, некоторые её близкие друзья ещё называют шаманкой, сновидицей или гадалкой — она и правда умеет профессионально гадать любым способом, и всё что она скажет обязательно сбудется. Крутой и популярной считает её не только Аамир, а примерно ещё почти весь колледж. Ну а что — её фигура просто шедевральна, она всегда выглядит загадочной, но при этом стиль она имеет довольно простой, только вешает на себя очень много рюшек, типа браслетов, колец или кулонов, от неё всегда приятно пахнет только что перемолотым кофе с молочной ноткой, её характер пусть и дерзкий и она достаточно прямолинейна в своих словах, но кому сейчас не нравятся такие девушки, как она — считаются полными идиотами. Как вы поняли, влюбился в неё не только Сайфер, Фейд находилась в сердце каждого парня, как эталон девушки мечты, и в сердце каждой девушки, в качестве той, на кого они хотят быть похожими. Фотография. Ещё одна. И ещё десяток. Каждое действие, каждое слово, каждый вздох и смешок — Аамир запечатлял всё это на карте памяти своего фотоаппарата. Отвлекшись на севшую рядом с ним ворону, он положил руку на свою камеру, смотря на птицу перед ним и почувствовал, что нажал на что-то, но проверив, всё ли в порядке, ничего не нашёл из изменений. Фотография.«Но… Что? Вспышка?..»
В этот момент мысли Сайфера были лишь о том, как убежать, чтобы его не заметили.«Чехол… Чехол… Где этот чехол?! Вот, да, так… Камера, шляпа… Бежать! Просто бежать!.. Не смотри на нее, не смотри! Просто беги…»
Вопреки своим мыслям Сайфер посмотрел на девушку и, благодаря своему прекраснейшему зрению, разглядел ее ехидную улыбку и глаза, смотрящие прямо на него. Страх. Смущение. Парень убежал как можно быстрее в учебный корпус. Еще только середина дня, нужно просто прожить остаток и вернуться домой. Пытаясь забыть об этом, Аамир все больше думал о взгляде сновидицы на него — твёрдый, острый и такой… прекрасный… Ее глаза — один был цвета неба, отражающегося на морой глади, он обличал ранимость чувств и мечтательность девушки, ее амбиции и желания так же заставляют ее саму иногда погрузиться в свои мысли с головой, как заставляют окунуться смотрящего в него человека и разглядеть натуру турчанки; второй был похож на янтарь, вытекающий из коры и не успевший застыть молодом дереве, отражающий мудрость и твердость характера, на свету ее карий глаз отливал цветом пламени, что говорило о ее темпераментности и вспыльчивости. Пара по живописи. Кабинет — самый обычный просторный класс, в центре которого находилась «ложа» для модели прямоугольной формы, а вокруг нее были поставлены мольберты на расстоянии полметра-метр друг от друга. Преподаватель — суровый, высокий мужчина в возрасте, четко следящий за техникой каждого штришка карандашом или мазка краской и правильностью выполнения работы в целом. — Студенты, сегодня вы все потратите свои 4 часа на рисование человека — дверь в кабинет открылась — С натуры — в помещение зашла та самая девушка с гетерохромией. Ее шаги были такими легкими, но уверенными, а взглядом она улыбалась всем сидящим в кабинете людям, махая при этом рукой — Думаю, представлять вашу модель на сегодня не считаю нужным, вы все ее знаете.«Да быть не может… Мечты… Сбудутся? Да! Я желаю этого!»
— Я все же представлюсь, на всякий случай — произнесла модель, снимая с себя куртку — Меня… Вы можете звать Фейд, на сегодняшнее ваше практическое занятие я буду вашей натурой. Если у кого-то есть вопрос «Почему именно я?», то вот ответ: это наказание для меня за прогулы и наплевательское отношение к учебе — девушка села на небольшой куб вытянутой формы и принялась снимать обувь, а затем и носки — Я буду надеяться на ваши навыки!«Нет-нет! Говори меньше! Иначе я просто расплавлюсь на месте… Нет, не слушай меня, говори больше! Я люблю слушать твой голос…»
— Можете начинать, как закончите набросок позовите меня, я скажу каждому где нужно сделать правку — преподаватель сел за свой стол и начал заполнять какие-то, по всей видимости, нужные бумажки от директора. Девушка легла в достаточно откровенную позу — положила одну руку под спину, нереалистично выгибая свою поясницу, вторую положила себе на лицо, закрывая ею глаза от солнца, ноги ее свисали с ложи в разные стороны, но позже, видимо, девушке это показалось неудобным, и она подогнула одну ногу, поставив ее на поверхность. Из одежды на ее теле осталась только самостоятельно укороченная футболка, что было заметно по рваным следам на нижней ее границе, черные джинсы с низкой посадкой, так же безжалостно порванные на бедрах и голенях, давая небольшой обзор на кожу модели, из-под которых торчала часть нижнего белья черного цвета, и перчатки с небольшими лентами, украшающими руки, делая их более изящными и тонкими.«Я не смогу показать всю твою красоту в своем рисунке… Я не смогу даже начать работу, я буду смотреть только на тебя! Ты так прекрасна в этой позе, я буду стараться запечатлеть тебя не только в своей памяти, но и на холсте…»
Каждый выбрал для себя удобный ему ракурс для рисования и приступил к работе. Сайфер выбрал холст, стоящий прямо перед Фейд, давая свободно смотреть на каждую часть ее тела. Турчанка лежала очень неподвижно все четыре часа, в течении которых работали первокурсники. Из движений было только ее дыхание — такое умиротворенное и равномерное — похоже, она уснула.«Шея… Шея такая тонкая и странно изогнута, будто ее сломали… Плечи широкие, подобно парню, но тебе так они идут, подчеркивая твою статность! Грудь идеальная… Ребра выступают так изящно, что я не сдержу себя и прикоснусь к ним, когда-нибудь… А здесь изгиб такой нереалистичный… Но мне так нравиться твоя талия, а ноги! Ноги длинные и… Так, вот здесь угол резкий, твои кости так выпирают в некоторых твоих суставах, выглядит, будто ты специально мало ешь, лишь бы казаться худее… Ох, А твои руки!.. Я так хочу к ним прикоснуться, они, наверное, такие теплые и нежные… Пальцы… Их нужно сделать еще тоньше… Они такие изящные…»
Дыхание Аамира было очень неравномерным и нервным от переизбытка чувств. В его груди яростно полыхал какой-то странный тяжелый ком, словно он пытался задушить его, сердце стучало в бешеном темпе, заставляя все тело гореть, руки трястись, а лицо покрывалось ярким румянцем. Маска, закрывающая половину лица Сайфера, помогала скрыть сильное смущение, а очень частое громкое дыхание он всегда списывал на легкую форму астмы, если у него спрашивали про это. Закончив свой набросок, парень подозвал преподавателя. Он был просто изумлен потрясающей работой студента — ни одного лишнего штриха, женские пропорции не нарушены, перспектива присутствует довольно правильная, поза и настроение передаются просто идеально — похвалив его, преподаватель разрешил ему работать дальше с материалами, которыми ему захочется. Сайфер продолжил работать в графике. Практическое занятие закончилось как положено — через четыре часа раздался звонок, означающий окончание учебного дня. Все одногруппники Аамира уже собрали свои вещи и ушли, а сам он все еще остался работать над картиной, постоянно внося небольшие правки. Его никто не торопил, так как преподаватель разрешил ему остаться работать, пока тот находиться на собрании, и сама модель была не против — Фейд спала, как мертвая. Учитель ушел, кабинет пустой и тихий, в коридоре тоже тишина, даже шагов не слышно, кроме Сайфера и Фейд больше никого рядом нет. Аамир решает не упускать свой шанс — берет в руки камеру и начинает носиться по площади в поисках подходящего ракурса для фотографии, пока турчанка сладко спит. Фотография. И еще десяток. И еще несколько десятков. Пока каждый миллиметр площади кабинета не был пройден парниша не успокаивался, запечатляя каждую наносекунду такого момента — он еще никогда не был так близко к своей богине. — Эй, мальчик… Что это ты делаешь…? — послышался бубнеж модели сквозь сон — Я понимаю, что лежу в достаточно откровенной позе, но… Знаешь, это уже странно. Фейд приняла сидячее положение, съехала чуть ближе к краю куба, на котором неподвижно лежала четыре часа, и очень сильно потянулась, разминая плечи и спину после сна, попутно тихонько постанывая от кайфа разминки. — Эм, мы же виделись уже… Вроде… — сновидица встала на ноги, прищурилась и подошла почти вплотную к Сайферу — А! Точно! Это же ты меня фотографировал! Сегодня, на лестнице у площади!«Нет! Отодвинься, не приближайся к такому, как я!.. Я не заслуживаю… Ты так приятно пахнешь… Но, нет! Отойди!..»
— Дай хоть посмотреть, что-ли, что ты там нащелкал у себя — девушка буквально вырвала фотоаппарат из рук парня. Аамир, в свою очередь, просто стоял в ступоре, не знаю что сказать или сделать. Его лицо было уже не просто в румянце, оно было полностью красным — сравнимо с помидором. Фейд очень долго листала фотографии, рассматривая каждую из них с особым вниманием. Глаза были широко распахнуты, а рот сам открывался от изумления. Вдруг, девушка оторвалась от просмотра, положила фотоаппарат на ближайшее свободное место и быстро юркнула к парнише. — Ого, знаешь, а мне нравится. Сможешь все прислать мне? — турчанка сложила руки в умоляющий жест, ее глаза сверкали от восхищения — Парень, у тебя талант! В ответ Аамир лишь легко кивнул, от чего модель запрыгала от счастья. Он не могу ничего сказать — слова комом застряли в горле, было трудно даже дышать. — А как зовут тебя? Можно узнать? — Фейд начала одеваться, говоря эти слова. — Я… Эм… Аамир… — Аамир? Хм… Имя у тебя странное, но довольно красивое — М… Фейд была немного в недоумении от содержательности их беседы — она думала, что он из тех, кто говорит не затыкаясь, если его хвалят. Но, забив на это, она просто попрощалась с Сайфером и умотала домой, помахав рукой вслед.«Я… И она… Говорила со мной…? Умереть… Я хочу умереть… Со стыда я готов прямо здесь растаять… Надо было поговорить с ней нормально! Вот я бестолочь! Уродец паршивый… Я был не готов…»
Вечер. Дождь за окном льет, как из ведра, громко стуча по окнам. Шум принтера в слабо освещенной комнате, распечатывающего бесчисленное количество фотографий Фейд, которыми позже Сайфер посвятит целое помещение, наклеив каждую бумажку с особой аккуратностью на стены. Просматривая уже готовые фотографии парень вспомнил о просьбе девушки — отправить ей каждую свою фотографию. Вспомнишь солнце — вот и лучик: сновидица как раз написала Аамиру и напомнила об этом. Неизвестно, как она нашла его номер — у них нет ни общих знакомых, сам Сайфер свой номер никому не давал, так как не общался ни с кем, и ни в одной социальной сети не было видно этих цифр. Фейд и правда потрясающая.— Привет, это Фейд, ну так что, скинешь фоточки?
Аамир в ответ ничего не смог написать, потому что не знал, какие слова ему подобрать. Он просто архивом с кучей папок скинул девушке все ее фотографии.— Спасибо, у тебя правда талант к фотографии
Сайфер сидел, краснея от каждого написанного ему слова в сообщениях девушки и прибывая в огромном шоке от того, что у него теперь есть ее номер, хоть и позвонить он ей не сможет. Сон никак не мог прервать бесконечные мысли Аамира о турчанке. Сегодняшний день он считал воистину волшебным и незабываемым — поговорил с девушкой, в которую влюблен почти каждый студент, да еще и смог пообщаться с ней по переписке, пусть и немногословно. Наступило долгожданное утро, но Сайфер не смог сомкнуть глаз — не мог перестать думать о девушке. Не обращая внимания на свое отвратительное, сонное и уставшее, состояние парень просто поехал на учебу, занимаясь свое обычной рутиной. Пара за парой, нудные лекции шли одна за одной, только длились они будто бы дольше, чем в остальные дни учебы. Состояние Аамира ухудшалось с каждой минутой. Его организм хотел отдохнуть, просто поспать, но сам парень не давал себе этого сделать, понимая, что если уснет — пропустит время, когда Фейд сидит на площади сада и не сможет взглянуть на нее весь день. Первая половина дня закончена, студенты расходятся на обед, а Аамир взял свою уже родную ему камеру и ушел на площадь. Фотография, фотография, фотография… Бесконечное число нажатий на эту несчастную кнопку. Бабочки в животе — его любимое ощущение при виде улыбающейся Фейд на получающихся снимках — счастье просто лилось через край из его сердца. Вторая половина дня, очередные скучные лекции и одолевающий сознание сон. Аамир уже не мог сопротивляться желаю организма наконец отдохнуть и парень уснул прямо посреди нудного монолога преподавателя. Проснулся Сайфер от того, что его кто-то толкает и зовет по имени. Кабинет залился оранжево-алым цветом заката. Женский знакомый голос вызывает странные, но приятные ощущения. — Ауу, парниша? Ты когда надумаешь проснуться? — толчки продолжаются. Аамир поднял голову, протирая заспанные глаза, и увидел ее — Фейд, которая смотрела на него с удивленными или, даже, немного испуганными глазами. Парень вздрогнул от недоумения — что она здесь делает? — Давай, хватит спать. Уже вечер, а ты все еще здесь — девушка подала ему сумку и куртку — Все давно ушли по домам, а ты спишь. Настолько скучная лекция была? — Я… Прости!.. — Сайфер молниеносно схватил все свои вещи и выбежал из кабинета.«Почему ты была там? Почему не уборщица или преподаватель? Почему именно ты? Ты видела, как я сплю… Твой взгляд — я так его люблю… Почему ты…»
Фейд посмотрела вслед убегающему Аамиру с недоумением. Выдохнула, подумав о том, что это за реакция у него была, и случайно обратила внимание на его блокнот — видимо, с маленькими набросками каких-то его работ — некоторые художники так коротают свое время и запоминают свои идеи и мысли на листке бумаги. Вопреки всем приличиям, турчанка решила его полистать и посмотреть на то, что твориться у него в голове. Она была в неприятном шоке от заполненных страниц — на каждом листе была нарисована она в разных образах — где-то улыбалась, где то плакала, где-то злилась, где-то она была обнаженная, где-то одетая в неподходящую ей одежду, где-то в стиле, в котором девушка не одевается, хотя он ей и был к лицу — перечислять можно бесконечно.«У него в голове — я? Я, конечно, все понимаю — моя эта… «популярность», пусть она и раздражает, но, по моему, это уже одержимость, и будет плохо, если какая-нибудь нездоровая… Ну, или у него просто едет крыша… Он влюблен? Не знаю, мне противно, больше не буду думать об этом. Просто отдам ему это завтра…»