Метод Шаста

*** Антон сидел в парке и медленно курил, разглядывая людей вокруг. Ему всегда нравилось наблюдать за другими. Да и помогало поднабраться опыта: понять, почему один из партнеров зол, что делает людей счастливыми, а что расстраивает. Годы тому назад все это было чем-то удивительным, теперь же переросло в привычку. Как и любовь. Отношения для Антона все равно, что партия в шахматы: нужно всего лишь верно расставить фигуры и просчитывать действия на несколько шагов вперед. А еще изучить дебюты и эндшпили, чтобы привести клиента к пресловутому «долго и счастливо». Сам же Антон последний раз влюблялся еще в университетские времена, в омегу по имени Ира. Она была хорошенькой, умной и милой. Они встречались, и Антон был готов подарить ей целый мир! А потом застукал ее в тачке с одним качком, когда те занимались сексом. Антон чувствовал себя раздавленным и преданным. Но объективно сопоставляя себя и того красавчика, которого предпочла Ира, понимал — он явно проигрывал на его фоне. И тогда Антон решил измениться. Улучшить стиль, чуточку подкачаться, освоить манеры. Постепенно, шаг за шагом, он учился взаимодействовать с омегами: понимать, что им нравится, а что нет, как их привлекать и как ими манипулировать. Вот только вместе с этими знаниями пришло и кое-что другое: он разучился любить и увлекаться по-настоящему, для него все это стало не больше, чем игрой. Да, ему нравились омеги, и они привлекали его. Антон встречался с некоторыми из них, но всегда обрывал отношения, стоило им приблизиться к точке невозврата. Конфетно-букетный период и романтика были ему по вкусу, но когда все становилось серьезным — он отступал. Антона такая жизнь более чем устраивала. Тем более ему удавалось помочь большинству влюбленных альф, которые обращались за его услугами. Но в своих попытках ухаживать за Арсением он облажался и теперь жутко переживал. Причем не из-за самих отношений, а из-за профессионального провала. Все было распланировано просто идеально! Все, кроме чертовой рыбы! С Арсением было сложно, но с ним хотелось пообщаться и узнать чуть лучше. Однако теперь все шансы были похерены. Антону придется из кожи вон вылезти, чтобы загладить свою вину. Оставалось только придумать, как выкрутиться. А для этого нужно прекратить корить себя за просчет. Но Антон с этим не справлялся и сидел в хмуром расположении духа. Переключать мозг в другое русло помогала только работа. К счастью, они договорились увидеться завтра с Макаром — у того появились подробности предстоящей встречи с Лагутенко. *** Антон приехал в бар и заказал себе пива. Он успел сделать пару глотков, когда появился Макар. — Дарова! — поздоровался тот, усаживаясь напротив. — Привет, — кивнул Антон. — Как настрой? — Очкошный, — простодушно сознался он. — Мы ж завтра в эту… в галерею идем. А я в мазне ни черта не шарю, вдруг спросят мое мнение о чем-то. — Не паникуй, Макарчик, — Антон дружелюбно пихнул его плечом. — Если тебя вовлекут в беседу на тему, в которой ты не разбираешься, то либо увильни от ответа, либо говори пространными вещами. — Это как? — насупился Макар. — Например, что тебе нравится четкость линий или о каких-то необычных вещах, которые есть на картине. — Ага, я постараюсь. Антон отставил пиво в сторону, после чего кивнул на папку в руках Макара. — А это что? — План по налоговым вычетам для друга Ильи. Мы ж для этого встречаемся. Хочешь взглянуть? Вместо этого Антон пододвинул к нему меню. — Закажи себе чего-нибудь, мы здесь надолго. Что касается налогов, то это не моя вотчина, и тут я полностью тебе доверяю. Макар кивнул и принялся изучать список блюд. — Друг Ильи сможет прилично сэкономить, — сообщил он. Антона даже умиляла эта простодушность. Ни Лагутенко, ни его друг не собирались встречаться с Макаром, чтобы на самом деле обсудить вопросы налогов. Это был всего лишь предлог. Но раскрывать глаза Макару он не спешил. — Завтра тебе нужно будет уделять как можно больше внимания этому парню, а не самому Лагутенко, — сказал Антон. — Флиртуй с ним и все такое. Лагутенко привык, что в его присутствии ни на кого другого не смотрят, сыграй на этом и выделись. — Ага, понял, учту, — покивал Макар. — Наденешь ту стильную рубашку, которую мы купили тебе в ЦУМе, не забудь часы и… ты умеешь танцевать? — Танцевать? — Макар вытаращился на него в изумлении. — На художественной выставке? В галерее? Антон закатил глаза. — Это скорее вечеринка, нежели полноценная экспозиция. Там будут отдельные залы для фуршета и танцев. — Ничё себе! — изумился Макар. — То есть я с Ильей смогу на медляк выйти? Эта мысль здорово его воодушевила. Ведь такой танец — это возможность прикоснуться и стоять совсем близко, и… — Нет, — покачал головой Антон. — Только с его другом. Макар заметно расстроился. — А с Ильей совсем нельзя? — Если только он тебя пригласит. Но Лагутенко этого не сделает. Макар насупился, а потом спросил: — Чё за глупые правила? Почему я обязан окучивать какого-то поцика, которого ни разу в глаза не видел, если мне нравится Илья? Антон устало потер лицо ладонью, после чего ответил: — Ты пришел ко мне, как к специалисту по отношениям. И когда я даю рекомендации, то зачастую не объясняю, почему нужно действовать так, а не иначе. Но, что главное, моя стратегия работает. — А докажи, что ты специалист! — Макар подался вперед и смотрел на него с толикой вызова, явно уверенный, что тот откажет. — И как же? — хмыкнув спросил Антон. Он ожидал вопросов про жену и детей, про счастливое супружество или количество успешных клиентских кейсов, но Макар ткнул рукой в сторону бара. — Видишь, вон там омежка стоит? Антон обернулся в указанном направлении и обнаружил эффектную брюнетку в строгом черном платье, которое подчеркивало стройность фигуры, длину ног и пышную грудь. Вокруг этой дамы столпился с десяток кавалеров — очевидно, она обладала еще и потрясающим запахом. — Вижу, — резюмировал Антон, понимая, что от него потребуется. — Покажи свою удаль, чел. Познакомься с ней. — Ну, ладно, — усмехнулся Антон, поднимаясь с места. Девушка выглядела максимально неприступной, а общество многочисленных ухажеров лишь набивало ей цену. Что занятно, альфы распушили хвосты и реально пытались выделиться на фоне друг друга. Антон окинул всю эту картину задумчивым взглядом и, лишь когда официантка в черном платье-униформе подошла к этой толпе, чтобы забрать пустые бокалы, он смекнул, как привлечь внимание нужной красотки. Антон покопался в карманах и вытащил оттуда мятую купюру в тысячу рублей. У него всегда была с собой наличка на случай, если придется дать кому-нибудь взятку, чаевые или что-то еще. Он подошел к толпе, посмотрел на официантку с подносом, затем на омегу, окруженную стайкой поклонников, и улыбнулся ей. — Девушка, мне, пожалуйста, бокал темного пива. Сдачу можете себе оставить, — сказал он, всунув ей в руки деньги, после чего направился к своему столику, где его ждал Макар. — Эй! — крикнула вслед девица. — Я не официантка, слышишь? Антон притворился, будто оглох, и продолжил неторопливо идти на место. Тогда девушка соскочила с высокого барного стула, догнала его и повторила, грубовато хватая за предплечьей: — Эй, я с тобой разговариваю! Антон обернулся и вежливо приподнял брови: — Простите? Вам нужно повторить заказ? — Поясняю для глухих: я не официантка! — она особенно выделила интонацией отрицательную частицу, после чего вернула ему купюру. — Ох, простите! Не хотел вас обидеть! Может, угостить чем-нибудь в качестве извинения? — У меня все есть, спасибо, — обиженно надув губки, буркнула та. Но взгляд ее метался от собственного черного платья к форменным нарядам местных официанток. — Хотите открою секрет? — опустив тон до доверительного шепота, предложил Антон. — А? — девушка явно прослушала, что он говорил. Ее многим сильнее волновал собственный образ, который оказалось легко спутать с обслуживающим персоналом. — Я знал, что вы не официантка, — игриво сказал Антон. — Просто вы были окружены такой большой толпой фанатов, что иначе мне было не обратить на себя ваше внимание. — Ах, ты! — воскликнула девушка, но на ее лице расцвела счастливая улыбка. И причиной этому был совсем не Антон, а мысль о том, что никто не спутал бы такую королеву с простой служащей местного бара. Спустя пять минут Антон вернулся за столик с ее номером. — Удовлетворен? — спросил он, демонстрируя заветный цифры Макару. — Более чем, — кивнул тот. — Тогда мотай на ус, — резюмировал Антон, пододвигая к себе бокал с пивом. *** Макар с тоской думал о волосах у себя на спине. Чертова рубашка была стильной и красивой, но, сука, полупрозрачной. В итоге Антон отволок его в салон и заставил сделать эпиляцию. Это оказалось чертовски больно! Поэтому он грустил по потерянной растительности, попутно размышляя о нелегкой доле омег — эти безумные люди избавляются от лишнего в самых нежных местах. Как они живут после этого? Как ходят вообще? Логическая цепочка этих размышлений привела его к Илье. Интересно, а он тоже предпочитал ходить голеньким в интимной зоне? Макар сперва попытался представить все это, а потом затряс головой. Слишком смущающие мысли! Он, конечно, хотел бы чего-то большего с Ильей, но не это главное. Макар искренне и сердечно им восхищался! И потому запрещал себе крамольные фантазии. — Вам тут остановить? — спросил водитель. Антон отправил Макара на такси, чтобы тот не мучался с поисками парковочного места. — А? Да, сойдет. Тормози, шеф, — встрепенулся он, прилипая носом к окну. Стильный клуб для элитных гостей ждал его. Макар нервно вытащил из внутреннего кармана присланное Ильей приглашение, вылез из тачки и направился в здание. Его радушно встретили и проводили в зал, выдав изрисованную каракулями программку. Макар поблагодарил за это и поплелся изучать картины, чтобы быть морально готовым к каким-то художественным обсуждениям. Антон же велел ему цепляться за что-то выдающееся — вот он и собирался найти точку опоры. Картины были выдержаны в духе той же мазни, что и на программке. Макар тоскливо прочел незнакомое слово — конструктивизм, после чего достал телефон и начал гуглить что это за зверь вообще. Он был максимально далек от искусства, потому сделал простые выводы: это как картины Пикассо, только с геометрией и отечественного производства. Дальше стало чуточку проще. Не со всеми работами, конечно, ибо порой квадраты и треугольники были просто квадратами и треугольниками. Однако если в названии присутствовало что-то типа «Аист на крыше», то можно было и крышу рассмотреть, и даже нечто птицеобразное. Со всем этим он так увлекся, что совсем позабыл про Илью. Опомнился только когда тот ему позвонил. — Привет! — торопливо сказал Макар, принимая вызов. — Здравствуй, — мурлыкнул в трубку Илья. От звуков его голоса мурашки расползались по коже, а внутренности стали какими-то желейными. — Мы с Юрой уже на месте, хотел узнать, скоро ли ты приедешь? — А! Так я тут уже. Стою вот около… — Макар осмотрелся, отыскивая яркие приметы, — около картины под названием «Детство чайника». Это на втором этаже у красной стены. Прям за огромным таким куском бетона в стекле. Или мне лучше вас найти? — Мы неподалеку, сейчас подойдем. — Добро! Тогда до встречи. Макар положил трубку и завертел головой в поисках Ильи. Не сказать, что толпа была кучной, как в метро в час пик, но людей хватало. Тем более Илья был невысоким — его тяжело найти взглядом. Хотел бы Макар уповать на свои крутые альфа-штучки или хотя бы на внимательность, но он лох позорный. Зато высоченный, плотно сбитый и очень приметный. Так что Илья без труда отыскал его, а когда приблизился, то представил своего спутника, которого держал под руку: — Макар, мой друг Юра Музыченко. — Привет! — произнес он, переключая внимание на этого парня и стараясь поменьше таращиться на Илью. — Ух ты! Ты альфа! — понял Макар. И ему вдруг жутко не понравилось, что они под ручку держатся. — Он самый. А что, ты только с омегами работаешь? — спросил Юра. — Не, просто Илья сказал, что с другом придет. Вот и подумал, что ты омегой окажешься, — пояснил Макар. — У меня вот тут собрана инфа кое-какая, — он похлопал по кожаному портфелю. — Сядем где-нибудь, обсудим? — Давай чуть позже, — скривился Юра. — Я хочу отдохнуть и чутка повеселиться. И так задолбался с этими бумажками и открытием салона. Макар улыбнулся ему и ответил: — Без проблем! Потом вспомнил, что Антон велел быть учтивым с Юрой и сосредоточить на нем все свое внимание, тем более Илья помалкивал, осматривая картины. — А почему ты решил открыть тату-салон? — спросил Макар. — Да я ж рисую много. Ну и татухи люблю, набил себе несколько по собственным эскизам. Кому-то понравилось, начали спрашивать, вот я и срастил два и два. Так что теперь у меня будет тату-салон с моими рисунками и крутыми мастерами. — А, точно! Илья говорил, что ты художник! Тут… твои работы тоже представлены? Юра лишь фыркнул. — Не дорос я до такого уровня! Макар покосился на эллипс цвета детской неожиданности, изображенный на ближайшей картине, но так и не смог понять, что это за уровень такой? Будто кто-то обосрал домашнее задание по геометрии — вот и вышло «Детство чайника». — Нравится эта картина? — мягко спросил Илья. — Ну-у-у… — протянул Макар, пытаясь понять, за что тут зацепиться. — Вообще-то конструктивизм и кубизм не мои жанры, — сообщил он почерпнутую из гугла информацию. — Я больше по маринистам. Айвазовский, например. Последнее он знал благодаря репродукции девятого вала, которая висела у его бабушки дома. — Ну не знаю, — протянул Юра. — Лично я прям тащусь от Пикассо! Мужик умел рисовать не хуже творцов эпохи Возрождения! Но он хотел создавать нечто неординарное! И кубизм хорош тем, что работы выходят многогранными — ты можешь видеть кучу всего с самых разных ракурсов. Макар покивал из уважения, но ему эти ракурсы вообще не сдались. Он знал про Пикассо только одно — анекдот о девушке, которую хирурги переделали на манер картин этого мастера, и она начала писать из коленки, а когда пукала, то с нее слетала шляпка. Своим он бы этот прикол рассказал, но при Илье как-то постеснялся. — Каждому свое, Юр, кто-то любит смотреть с разных ракурсов, а кому-то больше по душе буйство стихий и игра света, запечатленная на полотне, — выкрутился Макар, пересказывая все то, что нравилось ему в Девятом валу. — Так-то да, — согласился он. — Но я все равно хочу показать тебе работы Любови Поповой. Она просто потрясающая! Я фанат! — Лады, — Макар поплелся за ними, подмечая, что Илья по-прежнему держит Юру под руку. Это ему не нравилось. Они прошли по залу и остановились около полотна с разноцветными геометрическими фигурами. Макар рассчитывал на нечто большее. — Как тебе? — восхищенно спросил Юра. — Очень… цветастенько. За что еще зацепиться, Макар банально не придумал. — Да! Именно! Ее работы часто ставят в один ряд с творчеством Малевича. Но Попову отличает цветовое богатство картин, — пылко заговорил Юра. — Ага, — пробормотал Макар, а потом уточнил на всякий случай: — а она тоже здесь будет? — Кто? — не понял Юра. — Ну… Попова эта ваша. Юра сначала таращился на него, а потом захохотал. — Отмочил, так отмочил! — сказал он, сквозь смех. — Любовь Попова жила в конце 19 — начале 20 века, — сдержанно подсказал Илья. Бля! А ведь Антон ничего не говорил про художников! Угораздило же Макара ляпнуть такую дичь… Но он думал, что это современная экспозиция, а тут, получается, эта дамочка уж сотню лет как окочурилась. Нужно было как-то выруливать, поэтому он сказал Юре: — Теперь понимаю, почему здесь нет твоих картин: ты еще жив. Тот вновь рассмеялся, а Илья не стал пояснять, что работы их современников на этой экспозиции также присутствуют. Макар же испытывал жгучий стыд и был готов провалиться сквозь землю! Но Антон велел держать марку до самого конца и выкручиваться в случае чего. — У тебя очень приятный смех. Такой озорной, — сказал Макар. Юра и Илья уставились на него с толикой недоумения. — Дела-то когда обсуждать будем? — вновь попытался сменить тему Макар. — Ты этого самого… гей? — прямолинейно уточнил Юра. — Я, если что, не гомофоб, просто хочу сказать, что женат. — Чего? — у Макара едва глаза не выкатились от подобных предположений. — Не! Мне омеги нравятся! Я на тебя не покушаюсь. — А, лады, — Юра кивнул, после чего решил: — Ладно, давай обсудим дело и потом тусанем на полную! Я обещал Илье потанцевать с ним. — О! Танцы я люблю, — разулыбался Макар, ведь накануне Антон учил его прилично держаться на танцполе. — Отлично! — Юра по-дружески стукнул его по плечу. — Тогда повеселимся! *** Дальше все было в разы проще: они устроились за столиком, и когда Макар достал свои наработки, то почувствовал себя как рыба в воде. В конце концов, в своем деле он был профессионалом. Илья в их диалоге никак не участвовал, а вот Юра заинтересовался, хоть и не понимал некоторых тонкостей. Но Макар обещал ему со всем помочь и буквально очаровал своей простотой и толковостью. — Сколько я тебе буду должен? — спросил Юра, когда они закончили все обсуждать. — Да ни сколько, — отмахнулся Макар. — Не, это не серьезно! — возмутился тот. — Ты тратишь свои ресурсы, силы, время. Все это должно быть оплачено. — Да я по-дружески ж! Меня Илья попросил, вот и помогаю, — не согласился Макар. — Илья — это Илья, а я — это я. Вполне состоявшийся альфа, причем платежеспособный. Пользуйся! — Лады, давай так! Знаю, что у меня сеструха хотела себе тату. Ну вот как откроешь салон — приведу ее к тебе. Добро? — Добро, — Юра потянул руку для закрепления сделки, и Макар ее пожал. — А теперь погнали развлекаться. Тем более моя жена скоро приедет. Он поднялся из-за стола, а Макар расплылся в радостной улыбке. Никогда раньше это слово не звучало как волшебная музыка! Жена… То есть Юра занят! И никак не претендует на руку и сердце Ильи. Вообще-то он уже говорил, что состоит в браке, но при таких сомнительных обстоятельствах, что Макар не уделил этому особого внимания, больше занятый отстаиванием своей ориентации. Теперь же он был доволен и ждал, когда они пойдут на танцпол, — ему очень хотелось быть как можно ближе к Илье. В течение всего вечера Макар старательно исполнял заветы Антона и уделял все свое внимание Юре (возможно, поэтому тот и выдвинул свое дикое предположение про его гейскую натуру). Но бороться с собой было сложно. Это как быть диабетиком в отделе сладостей: глаза хотят все, а организму можно лишь строго определенные продукты со стевией и сахарозаменителем. Но теперь, когда они вышли на танцпол и встали в небольшой круг на троих, Илья был совсем рядом. Его можно было рассмотреть, прикоснуться, учуять. И Макар невольно все чаще бросал на него взгляды уличной псины, которая смотрит на человека в надежде, что тот согласится стать ее хозяином. А еще он старательно контролировал движения своих конечностей. Макар обожал дикие пляски, устаревшие лет тридцать назад. Антон же обучал его плавным, красивым движениям, благодаря которым можно выглядеть сексуальным и привлекательным. И Макар старался таким быть, но по собственным ощущениям все равно походил на рожающего бегемота. Юра придвинулся к Илье, что-то сказал ему на ухо, после чего свалил в неизвестном направлении. Пользуясь такой возможностью, Макар чуть приблизился к Илье и спросил, повышая голос: — Куда это он? Илья коснулся его предплечья и встал на носочки, чтобы ответить: — Жену встречает. Скоро вернутся. Музыка была громкой и шумной, но не била по ушам, как в клубах. Макар так и так бы его услышал, хотя никакого видимого подтекста в действиях Ильи все же не было. — Ясно, — ответил он, глядя тому в глаза. Такие большие и голубые глазищи. Как два омута, которые хотелось исследовать, чтобы понять — водятся ли там черти. Машинально Макар подшагнул ближе, а Илья хоть и опустился на всю стопу, но продолжал придерживаться за его предплечье. И тут будто бы сама вселенная решила сделать им намек — заиграл медляк. Антон не велел приглашать Илью, поэтому Макар замер со сложным выражением на лице. Нужно было слушаться его, ведь доктор Сват никого и никогда не подводил. Но Илья находился так близко… — Хочешь потанцевать? — спросил Макар. — Да, конечно, — Илья улыбнулся и переместил ладони ему на плечи. У Макара вдруг сердце застучало, как у омежки перед тем самым альфой. Стало очень волнительно и страшно напортачить. Но он обнял Илью за пояс и медленно повел их в танце. Близость нервировала. Ожидалось, что это будет чем-то волшебным, сказочным. Но вместо этого Макар отсчитывал такты и шаги в них, вспоминал все советы Антона и мечтал не сесть в лужу. Обнимая Илью, он начал испытывать неуместное смущение и отводить взгляд, поэтому не совсем понял, что происходит: тот либо запнулся, либо не попал под ритм и начал падать. Макар сперва растерялся, но в итоге среагировал и притянул его к себе, легко удерживая. Чтобы не вписаться ни в кого из танцующих, он приподнял Илью как пушинку и сделал еще несколько медленных шагов, уводя в сторону. Когда тот отыскал более устойчивое положение, Макар ослабил хватку и отстранился. — Ты в порядке? — спросил он. — Можем уйти отсюда, если тебе нехорошо. — Я малость неловкий, — признался Илья. — Часто путаюсь в собственных конечностях. Спасибо, что придержал. Макар раскраснелся от этих слов и кивнул. — Тогда продолжим? — Разумеется. Мурлыкающий голос Ильи щекотал что-то внутри — одновременно было до жути хорошо и дискомфортно от неловкости. Но Макар вновь обхватил его за талию и повел в танце. К счастью, или наоборот, мелодия сменилась и вместо медляка диджей задал резвый бит. Илья отстранился и задвигался с удивительной грациозностью. Он так напоминал кота, что Макар невольно залип и забылся. Поэтому вместо вдолбленных Антоном отточенных движений он начал выдавать свои излюбленные бешеные пляски. Увидев его во всей красе, Илья рассмеялся и начал выделывать подобные фортели. Из-за этого отступать стало поздно, и Макар вымученно улыбнулся, продолжая демонстрировать свои лучшие дискотечные па. В деревенском клубе у бабушки ему часто говорили, что он хорош. Но высшее общество это едва ли оценило: на них таращились, как на двух идиотов. Благо к ним вернулся Юра вместе со своей женой. Он неприлично громко заржал, увидев их, и с криком «Йиху!» вписался в этот кошмар. Его супруга кивком поздоровалась с ними и, улыбаясь, тоже начала танцевать. *** Когда они покинули то ли выставку, то ли вечеринку (Макар так до конца и не понял, что это было вообще), то Юра с супругой уехали, а они остались с Ильей вдвоем. — Может, прогуляемся немного и поболтаем? — с замиранием сердца предложил Макар. — Почему бы и нет, — улыбнулся Илья. — Класс! — Макар искренне обрадовался. — Тогда идем, куда глаза глядят? Илья легко рассмеялся и ответил: — Звучит как начало целого приключения. — Главное, чтобы оно было хорошим, а не из какого-нибудь мрачного фэнтези. — Сомневаюсь, что посреди Москвы разверзнется какой-нибудь портал в мир хтонических монстров Лавкрафта. А вот какого-нибудь маньяка с ножом опасаться стоит. — Надеюсь, мы такого не встретим, — честно признался Макар. — Я не достаточно быстро бегаю. Илья вновь рассмеялся и спросил: — Если на нас нападут — мы побежим? — Конечно! Меня батя всегда так учил: только идиот лезет на рожон. Порой проще всего смотаться. Илья задумчиво коснулся его бицепса и сказал: — Ты похож на человека, который способен постоять за себя. — Ну так-то кому-нибудь рожу набить я могу, но кулаки это одно, а вооруженное нападение совсем другое. Проще кошелек отдать, чем жизнь. Его голос звучал спокойно, на деле же Макар испытывал самую настоящую эйфорию! Ведь Илья прикоснулся к нему и сделал комплимент его мужественности. — Логичная позиция, тут не поспоришь, — согласился тот. — Ага, — Макар задумчиво поддел носком камешек на тротуаре, после чего попросил: — расскажи о себе что-нибудь. — Что именно? — Что тебе нравится, чем увлекаешься? Как относишься к живописи? Ты же так и не сказал ничего, когда мы с Юркой обсуждали картины. — Я далек от этой темы и отношусь к живописи нейтрально. Могу сходить на экспозицию, но чтобы стоять часами перед картиной и рассматривать ее в деталях — увольте. Макар едва скрыл собственное облегчение. Ради Ильи он таскался бы по дурацким выставкам, но тот и сам не был приверженцем подобного времяпрепровождения. — А что тебе нравится? — повторил он вопрос, когда молчание затянулось. — По натуре я не самый активный человек и люблю вещи, которые другие считают странными. — Например? Илья улыбнулся своим мыслям и задрал голову, рассматривая темное небо с ярким диском луны. — Люблю смотреть на звезды, на огонь, на воду, на животных. Могу так часами сидеть и просто наблюдать. Еще мне нравится писать стихи. Глупо, конечно, в мои годы страдать подобной ерундой, — он хмыкнул, посмеиваясь над собственным ребячеством, и Макар возмутился: — Что за чушь?! Илья вздрогнул, посчитав, что тот собрался высмеивать его хобби, но услышал совсем другое. — Ты сам хозяин своей жизни! И если тебе нравится писать стихи и смотреть на звезды — так вперед! У меня, знаешь, как батя говорит? Жизнь одна, и прожить ее надо так, чтобы самому было в кайф. Типа вот ты лежишь на смертном одре и думаешь: я красавчик! А еще я бы послушал какие-нибудь твои стихи. Прочтешь? Илья изучал его со сложным выражением лица, после чего пообещал: — В следующий раз. И это обещание — оно как из рекламы «Рафаэлло»: вместо тысячи слов! Потому что — в следующий раз! То есть это не последняя их встреча! Могучее сердце Макара на миг замерло даже, а потом как пустилось вскачь! Самый быстрый конь не смог бы за ним угнаться. — Хорошо! Только не забудь, — попросил он с улыбкой. — Обещаю, — улыбнулся Илья. — А чем увлекаешься ты сам? — Я обожаю готовить! Из меня не великий кулинар типа Ивлева или Лазерсона, но зато вкусненько получается. На днях вот курочку запекал, так она красивая вышла! С золотистой корочкой, а еще пряная такая — ммм, — застонал он, прикрывая глаза. — Пальчики оближешь! Илья звонко рассмеялся и ответил: — Выходит, ты следуешь советам своего отца. — Конечно! Он у меня мировой мужик! И мне посрать, что готовка — омежье дело. Мне нравится, и это главное, — Макар и сам разулыбался, чувствуя, как хорошо и легко ему стало. Он перестал сдерживаться и вести себя согласно советам Антона, а просто стал собой. — А у тебя какой батя? Илья стал чуточку грустным. — Он у меня тоже был, как ты выразился, мировым мужиком. Очень хорошо разбирался в бизнесе и был хватким. Всегда мечтал о сыне-альфе, но у них с мамой не было других детей. Поэтому отец учил меня, как вести дела. Очевидно, что управление компанией возьмет на себя мой будущий супруг, но я и сам должен был понимать тонкости, чтобы не остаться у разбитого корыта. — А тебе нравится руководить фирмой? — осторожно спросил он. — Это не так увлекательно, как писать стихи, но по-своему интересно. — Так и занимайся тогда этим сам, — фыркнул Макар. — Если не хочешь перекладывать обязанности на мужа, так и кукиш ему с маслом. Илья ничего на это не сказал, опуская взгляд на асфальтовую дорогу. — Я чет ляпнул не то, да? — понуро спросил Макар. — Все несколько сложнее. У меня уже тот возраст, когда нужно заводить детей. А это множество времени и сил. — Так есть же еще батя — он помогать должен. И всякие бабушки, дедушки, тетушки, дядюшки. Илья, — Макар порывисто взял его за руку и заглянул в глаза, — ты должен делать только то, что хочешь сам. А всякие сложные вопросики всегда можно порешать. — Я не хочу, чтобы моего ребенка воспитывала какая-нибудь наемная нянечка или бабушка, — покачал головой Илья. — А совмещать работу и материнство крайне сложно. — Сложно, но не невозможно. Я, конечно, совершенно никто, чтобы лезть тут с советами, и… ну… это чуточку неправильно с моей стороны, но я это все не к тому, что поучаю тебя жизни, а просто хочу, чтобы ты знал — я в тебя верю! Ты невероятный и справишься со всем, какую бы цель себе ни поставил! Главное не опускай руки и следуй за мечтой. Как вот твой Юра, который открывает тату-салон и прется с этого. Илья едва заметно приподнял уголки губ в намеке на улыбку и сказал: — Я постараюсь не сворачивать с выбранной дороги, Макар. Тот испытывал необъяснимую радость от этих слов, а потом вдруг осознал, что они стоят посреди дороги и держатся за руки. — Ох, прости, я что-то погорячился, — смущенно пробормотал Макар, отступая. — Все в порядке. Если бы ты перешел границы, то я бы ушел. — Но ты все еще здесь, — Макар озорно улыбнулся и взглянул сначала в его глаза, а затем на губы. Антон не велел целовать его первым. Он предлагал проводить до дома и у порога подать сигнал, но оставить финальное решение за Ильей. Но у них сейчас Момент! Прям вот с большой буквы! И Макар был почти уверен, что Илья ответит, если он потянется за поцелуем. Но тот развернулся и, сложив руки за спиной, медленно продолжил свой путь. Как позже сказал Антон: это значило, что Макар интересен Илье, но тот не готов бросаться в омут с головой. Что, в общем-то, объяснимо, учитывая измену Туркменова и недавнее расставание с ним. Остаток вечера они много гуляли, рассказывая друг другу всякие истории. Потом Илья вызвал своего водителя, и тот увез его домой, оставив Макара в странном настроении: вроде бы и свидание прошло хорошо, но в глубине души тот был уверен, что ему дадут от ворот поворот.