Феномен

Сидя в полумраке комнаты, его взгляд был направлен лишь на играющее пламя камина. Небольшая испарина на лбу от того, как сильно он устал за весь день. Нет, день и вовсе не закончился, но начало седьмого вечера свидетельствовало о том, что довольно большой кусок работы выполнен. Его усталый взгляд и пустой стакан — это всё, что могло как-то рассказать о его состоянии. Март он встретил диким взглядом на всё, что происходит в мире. В его мире, где всё крахом катится в пропасть. Если бы не Драко Малфой, то всё давно уже полыхало адским пламенем. Как отчаянно он отгрызал свою территорию, не пропуская в неё то, что считал мусором.       — Как ты? — спрашивал Блейз, наверное, раз пятый за день, и вот, сейчас, заходя к нему он повторяет вновь.       — В порядке, — сухо отвечает Драко, подпирая подбородок кулаком. Он хотел бы отдыха, которого явно получит не скоро.       — Нотт передаёт, что завод в Австрии они взяли. Окружение сжимает их на третьем километре. Думаю к завтрашней ночи он доставит экземпляр. Блейз тихо проходит в кабинет, закрывая дверь.       — Им нужно больше людей, — добавляет мулат, открывая начатую бутылку виски, — Как минимум вдвое.       — Столько нет, — выдыхает он, взяв пустой стакан и протягивая другу, даже не взглянув на него, — У него лучшие люди, больше двух сотен, остальные нужны мне тут. Виски переливается в гранёном стакане, а огонь играется с этой жидкостью. Забини садится где-то рядом, но Драко вовсе не обращает на него никакого внимания. Устали все, день изо дня находиться на импровизированной войне, защищая свою территорию, свой дом.       — Дай знать, когда он прибудет, — Малфой делает глоток, — Может, буду не в стране.       — Не в стране? — переспрашивает Блейз, — Драк, уже март, ты должен быть в Лондоне. Вяло повернувшись на довольно бурную реплику, он вздёргивает бровь, снова делая глоток и отставляя стакан.       — Я должен быть там, где пожелаю быть нужным. Лондон в безопасности, мне нечего тут делать, тем более, Теодор прибудет завтра.       — А как же она?       — Пробудится сама, — резко отвечает Драко, отводя голову к окну, — Она сильная девочка, справится. В тишине, где только потрескивали поленья в камине, он отчётливо слышал, как шумно дышит Забини. Как тот недоволен ответом.       — Уже март, — повторяет снова, — Она должна была пробудится. Драко сглатывает, горло вяжет от алкоголя. Сейчас бы закурить, но он не станет. Алкоголь затуманивает мысли, он слишком редко пьёт, но сейчас, когда тело настолько расслабленно, мысли тонкими, атласными лентами развязываются, формируя то, что надо. Грейнджер. Начало марта — она должна пробудится. Как Драко мог забыть об этом. Он ждал этого момента так долго, чтобы в конечном счёте эта мысль вообще вылетела из головы. Если бы было пробуждение, то она дала бы знать или… Скверные мысли одна за одной окрашивают эти ленты в чёрный. Вдруг она умерла и от неё просто тишина? Малфой не был у неё так давно, что готов проклинать себя за это. Как она вообще? Что с ней? Взгляд на Забини и он тоже устал. Поникший, прокручивает стакан в руке, смотрит на то, как языки пламени так беспечно играются между собой.       — Когда ты был у неё? — на повышенных тонах.       — Давно, — не меняя интонации и не переводя взгляда. Они оставили её один на один со страхом, что рос внутри девчонки, а та, в свою очередь не обтаптывала порог его дома. Тихо терпела всё то, что происходит. Драко не знает что и думать о Гермионе, жива ли она вообще?       — Пробудилась? — спрашивает Блейз, но что-то грустное читается в его голосе.       — Если да, то жажда замучает её уже через полчаса, — Драко встаёт с места, поправляя рубашку, — Она не выпьет кровь.       — Грейнджер дала бы знать.       — Она противится! — доходит до Малфоя, — Сопротивляется как упрямая девчонка. Ещё одной проблемой больше. Малфой осушает стакан залпом и со звонким звуком ставит его на стол. Несколько глубоких вдохов.       — Ты не обратишь её, — с опасением в голосе произносит Забини.       — Конечно, нет, — ухмыляется Драко, — Я помогу ей пробудиться. После этих слов дверь его кабинета громко хлопает, и Малфой исчезает за ней. Он уходит ради своей принцессы, к ней. Пусть, сколько бы он не корил себя за то, что она так отчаянно не хочет всего этого, но Драко поможет ей. Мулат с тяжелым вздохом смотрит на часы. Понимает, что эта ночь войдёт в историю. О ней все будут говорить, вспоминать и восхищаться. В эту ночь на свет появится второй феномен. Новая королева этого мира, которая подарит на этот свет наследника. Впервые — два феномена за одно тысячелетие.

***

      — Почему ты избегаешь меня? — она слышала этот вопрос в сотый раз за последние пару дней, — Не поднимаешь телефон, не открываешь дверь. Это всё из-за него? Гермиона, закусив губу, поворачивается к Рональду.       — Из-за кого?       — Малфой! — выкрикивает он, — Почему именно он? Ты всегда презирала его в школе. Его и его круг общения, но сейчас, ты так хорошо с ними ладишь, даже странно. Этот разговор должен был состояться, но почему именно сейчас? Уизли словно вырос из-под земли, когда Гермиона возвращалась с работы домой. Он был везде и слишком часто начал появляться в её жизни. Это как-то угнетало. Угнетало то, что она не могла вести себя как раньше. Не нравилось врать, но просто приходилось говорить, что с ней всё в порядке. Что работа слишком сильно выматывает и на странность этому верили. Верили Джинни и Гарри и даже настаивали на отдыхе, а вот Рон упрямо добивался каких-то ответов от неё.       — Рон, — тихо произносит Гермиона, — Мы не такие, как прежде. Ты и я, мы изменились, много времени прошло. Возвращать что-то нет смысла.       — Бред, Миона, просто тебя останавливает что-то. Ты ведь помнишь, — он запинается, — Помнишь, как нам было хорошо вместе. Как мы праздновали рождество, свадьба Гарри и Джинни. Мы были вместе всегда и ведь это было хорошо. Останавливает? О, Мерлин, как же он прав.       — Да, Рон, было хорошо. Но не я всё испортила. Знаешь, мне было больно. Ты сделал мне больно и просто исчез на два года, оставив меня в неведении. И я жила, жила, дальше заваливая себя работой и постепенно забывая о тебе. Я была разбита и брошена, и сейчас ты будешь говорить мне о том, как нам было хорошо вместе? Нет, так не бывает и точно не будет. Точно не с тобой. Его оскал меняется. Грубый взгляд с раздутыми ноздрями. От Уизли так и веяло гневом, который он не мог скрывать. Не так хорошо, как это делал Малфой, ну или Гермиона слишком хорошо его знала за все те годы.       — У тебя что с ним что-нибудь есть? Он тебя трахает? — голос такой грубый, будто его подменили. Рон смотрел на неё уже без прежней искры в глазах. Без мягкости во взгляде и даже его взлохмаченные волосы не казались ей до жути умилительными.       — Скажи: Да, трахает, — произносит Малфой, появляясь будто из-под земли, — Завидуешь, Уизел? Что я, а не ты.       — Пошёл ты, — выплёвывает Уизли сжимая кулаки. Гермиона ёжится от неприятного чувства, что пробегает по спине. О нет, это приятное чувство, ибо Драко проводит костяшками пальцев по её позвоночнику. Он тут, рядом, даёт о себе знать. Но взгляд Рона. Ей так не хочется делать ему больно, хотя как же тот паршиво поступил и чего-то добивался сейчас. Вернуть прошлое, всё так, как оно и было два года назад? Он действительно рассчитывал на это? Смешно.       — Ты с первого раза не понимаешь, Уизли? — Драко вырывает её из мыслей в жёсткую реальность, — Исчезни из её жизни, или я помогу тебе исчезнуть навсегда.       — Малфой, — протестует Грейнджер, на что он хватает её за талию и прислоняет спиной к себе.       — И как оно, Гермиона? Какого ложиться под того, кто оскорблял тебя всегда?       — Я ни под кого не ложилась! — выкрикивает она, сжимая зубы, — Вы оба, вы такие идиоты! Оставьте меня в покое. Рон! — резкий шаг вперёд и вытянутый грозно указательный палец, — Забудь обо мне и о нас. Беги к Парвати, а от меня отстань! А ты! — разворот на пятках, теперь грозный взгляд на Малфоя, — Хватит обращаться со мной как с вещью. Ухмылка и немного суженные глаза Драко немного выбивают её из колеи. Гермиона путается в мыслях и этот его беспечный взгляд заставляет ещё больше злиться.       — Я убираю от тебя весь тот мусор, который ты умудряешься найти, — холодным тоном, но взгляд только на Уизли. Палочка наготове и Рон хочет выстрелить, но медлит.       — Какая же ты тварь, Малфой, — скрепя зубами выдавливает из себя он, — Что ты сделал с моей Гермионой?       — Она давно не твоя, Уизел. Она никогда не была твоей и не будет, — Драко опускает глаза на растерянное лицо Гермионы и уголок губы ползёт вверх, — Изменил? Бросил? Я подобрал и поверь, это ещё чудо, что ты живой. Рон выстреливает в него петрификусом, но заклинание исчезает. Так, будто его поглощает Малфой, и это вызывает ещё больше гнев в Уизли.       — Сектусемпра! — выкрикивает он, делая пару шагов назад. Боится. Конечно боится. Его не останавливает даже тот факт, что Гермиона находится в метре от Малфоя, что её легко могло бы задеть режущим, но нет, всё пролетает мимо, под встревоженный взвизг Грейнджер. Царапины, совсем небольшие появляется на его лице, но те даже не выпускают кровь, а мгновенно затягиваются. Драко с ухмылкой поднимает бровь, наклоняя голову в бок.       — Не получается? — иронично спрашивает он, — Ну, бывает.       — К-как ты…? — его голос дрожит.       — Рон, прекрати! — выкрикивает Гермиона, прижимая руку к груди. Что-то непонятное колит внутри, вызывая дискомфорт. Она не хочет таких разборок, слишком сильно чувствует себя виноватой. Ведь это всё из-за неё.       — Он монстр, Гермиона! Ты посмотри на него. Что он такое?!       — Тот, от кого ты бежал из Румынии, — отвечает Малфой, подходя к Гермионе. Аккуратно дотрагивается до ладони, которую та прижимала к груди. Приподнимает подбородок вверх, дабы заглянуть в глаза, но они пугают его. Да, Драко Малфоя пугают её глаза. Не такие красные как должны были быть при виде крови. Сами капилляры слишком сильно воспалены, что окрашивает белок в ядовито красный цвет. Руки ледяные и даже сейчас ему можно услышать, как медленно бьётся её сердце.       — Колит в груди, — так по-детски жалуется Гермиона.       — Я не смогу помочь тебе, если ты будешь упрямиться, — шепчет Драко, зарываясь рукой в её волосы и прижимая к груди. Она незаметно кивает, а самой хочется разрыдаться. От всех эмоций, чувств, боли и этого приятного запаха, которым так сильно пахла его одежда. Приятно было чувствовать то, как пах Драко. Сама не осознавая того, но Гермиона уже и не помнила запах Рона. Он как-то выветрился из сознания, а вот что-то сандаловое пропитало его вновь. Сандал. Мерлин, это слишком приятный запах для того, кто должен пахнуть кровью и ужасом.       — Упрямая девчонка, — шепчет Драко в макушку, а у самого глаза пожирают Уизли. Вся эта картина до жути неправильная. Она стоит уткнувшись ему в грудь. Руки зарываются в её волосы, сжимая их на затылке и ещё сильнее прижимая её к себе, а в метрах трёх стоит тот, кто наверное так же дотрагивался до неё. Кто говорил ей о искренней любви и тот, кто смог предать её, растоптав надежды на долгую и беспечную совместную жизнь. Уизли.       — Я отмою её от твоих прикосновений. Вычеркну тебя из её жизни. Я бы убил тебя, но на кой чёрт мне её слёзы? — это последнее, что он сказал в адрес Уизли, надеясь на то, что она больше никогда с ним не встретится. Он оставался на одном месте, смотря на то, как Драко просто уводит её, забирает себе. Смотря в спину, Рон не делал ничего, просто отпускал ситуацию, отпускал её. Но чувствуя, какая ледяная рука у Гермионы, Драко ещё больше напрягся. Она противилась пробуждению и оно, скорее всего, уже было. Малфой просто уверен в этом. Заводить тему насчёт этого сейчас бессмысленно, она ничего не ответит, ведь Драко знает её позицию. Ругать, злиться и говорить о том, как это было опасно, тоже не выход. Малфой вёл её по мрачному Лондону, как маленького ребёнка, который насупившись уткнулся в пол. Вёл её за собой, а в голове тысяча и одно сомнение. Он сомневался в своих действиях, но даже не секунду не остановился, чтобы обдумать всё ещё раз. Думал Малфой об этом уже слишком долго и много, чтобы в последний момент передумать и опустить руки. Её нужно было спасать, как минимум сейчас, как максимум вообще.       — Я умру? — вопрос из воздуха, когда они заходили в какой-то дом.       — С чего бы?       — Я не пробудилась.       — Мы решим этот вопрос чуть позже, — и от этого Гермиона сузила глаза. Драко не был похож на себя, даже из-за вот этой вот интонации в голосе. Из-за тёплого взгляда в её сторону, она не знает как реагировать, — Нам налево, — тихо произносит Драко. Только сейчас Гермиона осознаёт то, что они зашли в какой-то дом и сейчас идут по тёмному коридору. Как выглядел этот дом? Где именно он был? Она даже не обратила внимание на это. Но это потом. Как же красив его мягкий голосок, его прикосновения к плечам и этот взгляд. Боже, она словно во сне. Это не он, нет, словно другой человек, который одновременно мог вмещать в себе всё то, о чём желает каждая девушка. Дверь с громким скрипом открывается, а за ней довольно большая комната. Свечи в один момент зажигаются, освещая помещение. Всё это напоминало комнату в доме Нотта. Такая же большая кровать, а мебель вся из тёмного дерева. Нет, она бы точно сказала, что оно из чёрного дерева. Только сейчас Грейнджер может сказать точно в чём различие этих комнат. В этой нет окон. Ни одного.       — Я не понимаю, — тихо произносит Гермиона, оглядывая пространство.       — Не знал, что эта фраза есть в твоём лексиконе, — с усмешкой отвечает Драко, — Тебе нужно расслабиться, отдохнуть. Тут, это сделать проще и безопаснее.       — Мне страшно, — опять эта фраза, которая пугает Малфоя из раза в раз. Он так сильно не хочет её слышать из её уст, что готов разбиться всмятку, чтобы больше никогда её не слышать. Как так вообще случилось, что чистокровный вампир не может обезопасить свою женщину? Господи, как же это красиво звучит. Его женщина. Малфой никогда бы не подумал, что когда-то сможет произнесли это в действительности.       — Тебе нечего бояться, — он подходит из-за спины, — Рядом со мной, ты всегда в безопасности, — и это факт. Его руки аккуратно дотрагиваются до её плеч, вызывая стадо мурашек по всей коже. Слишком приятные ощущения. Его руки тёплые, мягкие. Они так давно не прикасались к её коже, что так слишком соскучилась по этим прикосновениям.       — Твоё пробуждение хоть и было, но это не загоняет тебя в яму, — шепчет он, — Это лишь значит, что ты невероятно сильная девочка, которая смогла ему противостоять.       — Но ведь… — она не находит правильных слов и замолкает, оборвав фразу.       — Вот и молодец, — слетает с его уст похвала, — Тебе не нужно думать об этом. Оставь это мне. Ведь он в действительности думал за неё все эти месяцы. Думал наперёд, опережая события, и Гермиона начала играть в его голове на первом месте. Упрямая девочка, что сейчас так яро реагировала на его прикосновения никак не укладывалась в его голове в роли вампира. Как увидеть в ней то, что он видел всю жизнь. Как она впервые прокусит плоть, как она уживётся с пожизненным чувством голода внутри неё? Он постарается сделать для неё всё, чтобы она не сошла с ума, а привыкла к этому так медленно, как это требует ситуация.       — Я всегда хотела спросить у тебя.       — Мм? — сладко мурлычет Драко ей на ухо.       — Как ты пробудился? Ведь ты же не родился вампиром. Драко медленно выдыхает. Вопрос ответ на который он никогда не давал. Это был его секрет, который, он думал, что унесёт в могилу.       — Это было больно, — начал он, расплетая ей волосы из плотно завязанной косы, — Так, будто я умирал несколько раз, а потом снова оживал и проживал весь этот ужас ещё раз и ещё раз. Тот ребёнок ещё не понимал, что с ним происходит и из-за этого его голова сходила с ума. Я чувствовал, как кровь меняет облик, и как она течёт в каждой вене моего тела. Слышал каждое биение сердца и это было слишком громко. Я сходил с ума почти двое суток, а на помощь мне так и никто не пришёл. Проводя пальцами между вьющихся волос Гермионы, он притягивал её всё сильнее к себе. Чувствовал тепло её тела через одежду, но как же сильно хотелось убрать всё лишнее с этого прекрасного тела. Увидеть ещё раз эту осиную талию и её румяные ланиты.       — Для всех я был и остаюсь монстром, но ты видела другую сторону меня. Ту, которая, может, полностью теперь твоя, — тихо произносит он, опуская руки на её талию.       — Быть вместе с вампиром всю жизнь, оставаясь человеком, возможно ли это?       — Глупенькая, даже если ты останешься человеком, я буду помнить тебя весь оставшийся век, — опустив глаза, Малфой мягко смотрит на повернувшуюся к нему Гермиону. Склонив голову и прислонив прохладную ладошку к его щеке, она заглядывает глубоко-глубоко в его серебристые глаза, но так и не находит в них ничего, что могло бы насторожить её.       — Мне становится не по себе, когда я вспоминаю твой возраст, — немного смутившись, но с едва заметной улыбкой отвечает она. Возраст Малфоя. Она соврёт, если ответит, что никогда не задумывалась о нём. Сколько он всего видел за эту целую жизнь, а для него она только начало. лишь небольшой отрывок его жизни в которой он царь и Бог. Его руки медленно, но уверенно исследуют её талию. Такую тонкую, что почти соприкасаются пальцы друг с другом. Она же не может оторвать взгляда от него. Так же смотрит на все острые черты лица, где красиво играет тень.       — Какой бы он был, если бы родился? — с интересом спрашивает Гермиона, проводя пальчиками по скуле.       — Он был бы великим, — сразу же отвечает Драко.       — Он? Ты думаешь был бы мальчик?       — Я уверен в этом, — уголок губы ползёт снова вверх, — О нём бы говорили больше, его бы боялись больше, чем меня. Я гордился бы сыном.       — Мне очень жаль…       — Не надо, — перебивает Драко, взяв её лицо в свои ладони, — Может тогда, в октябре, я и был упёрт в том, чтобы обзавестись наследником, но сейчас я почему-то счастлив и без него. Он стирает слезинку с её лица большим пальцем, а после заключает в свои объятья. Тёплые, чувственные и такие необходимые. Гермиона уже не помнит, когда в последний раз так обнималась. Что бы можно было отпустить всю ношу и забыться. Чувствовать то, как Драко нежно проводит рукой по её спине и как бешено колотится его сердце. Сейчас, она так сильно верит ему, его словам, что может скажи он ей ещё раз про обращение, то согласилась бы сразу.       — Завтра ты будешь в моём доме, — строго заявляет он, разрывая объятья, — Так необходимо. Она кратко кивает, на что Драко целует её в лоб. Слишком приятно, когда она не задаёт ненужных вопросов, а соглашается сразу. Когда она мягкая и податливая. Она нравится ему такой. Руки скользят вверх, к горловине. Пуговица за пуговицей он расстёгивает её рубашку, от чего она вся сковывается. Его не останавливает это, пока рубашка не была распахнута полностью, оголяя красивый, кружевной лиф девушки.       — Драко…       — Я уже всё там видел, к чему стеснения? А у самого в голове то, как она сладко произнесла его имя. Оно слетело так легко с её губ, но так сильно влетело в его голову, что заставило на несколько секунд замереть. Приподнятая грудь, которая обрамлена чёрным кружевом. Он готов смотреть на неё вечно, только вот избавиться бы от ненужной одежды. Она, словно даёт ему время, чтобы лучше рассмотреть себя и своё тело. Пока глаза Малфоя исследуют всё, на что натыкаются, она отходит на несколько шагов назад, снимая и выкидывая к чёрту мешающую рубашку. Оставаясь в одних, обтягивающих округлые ягодицы, джинсах, Малфой съедал её глазами, когда лиф полетел за рубашкой. Гермиона давала ему возможность ещё раз насладиться девичьим телом, которое в холодных буднях Малфоя не было больше года. Дотрагиваться до каждого сантиметра её кожи, слышать своё имя из её уст. Смотреть на закатившиеся от экстаза глаза. Да, он хочет именно этого. Хочет её. Его рубашка давила на округлившуюся грудь, но так же медленно, пуговица за пуговицей он убирает ненавистный кусок ткани. Не сводит с неё взгляда. С ямочек и едва заметного румянца на её ланитах. С вьющихся прядей волос, что так красиво падали на её лицо. С выпирающих ключиц и смугловатой коже. Россыпь родинок на её теле — это как целые созвездия, на них можно смотреть вечно. Гермиона перекидывает волосы на одну сторону, обнажая шею и поворачиваясь к нему спиной. Возится с пуговицей штанов, но Драко привлекает только её шея. Такая девственная, без единого укуса в её жизни. Кадык содрогается от таких мыслей, но он подходит ближе, однако просто не успевает, когда Гермиона стягивает с себя последнюю одежду, оставаясь в неглиже. Её тазовые кости слишком сильно выпирали, почти так же, как каждое её ребро. Она исхудала, но эта худоба ей даже шла. Она игралась с ним, показывая себя и своё тело, а его интерес и аппетит лишь рос с новой силой. То, как красиво плясала тень на всех её изгибах тела, дурманило голову, а Грейнджер отходила всё дальше. Стоя у кровати, она оборачивается к нему. Томный взгляд карих глаз пронзает душу и заставляет просто ещё больше захотеть её. Как он мог называть её хавроньей? То, чем он сейчас наслаждался нельзя назвать никак иначе, чем чем-то божественным. Девчонка, которая должна прожить с ним всю жизнь. С множеством веснушек на лице и безумно мягкими волосами. Драко влюбился в её каштановый рай.       — Почему ты такой серьёзный? — она выбивает его из раздумий.       — Я думаю о тебе.       — И что же ты думаешь? — со стеснением в голосе спрашивает Гермиона. Драко подходит ещё ближе, обхватывая её осиную талию. Проводя руками вверх и вниз, ощущая её тепло и нежную кожу.       — Думаю, что ты прекрасна, — шепчет он ледяным тембром. Его голос холоден, но глаза горят огнём. Эта смесь бушует в нём слишком яро и заставляет Гермиону поёжиться от удовольствия в его руках. Медленно его губы встречаются с её и бабочки внутри живота начинают свой танец. Они порхают своими крыльями, вызывая бурю эмоций. То, как сладко чувствуется этот поцелуй, хочется запомнить навсегда. Какие холодные и одновременно горячие губы у Драко. Это идеально и чувственно. Он пытается насладиться ею, но всё мало. Мало прикосновений, мало телодвижений, мало её для него. Драко разорвав поцелуй, берёт снова её лицо в свои ладони, соприкасается лбом со лбом, смотря прямо ей в глаза.       — Чистейшая красота, — произносит он на выдохе. Глаза затуманены его взглядом, а после нескольких секунд её обнажённое тело окутывают мягкие простыни кровати. Она падает в них как в бездну и из лёгких вырывается последний кислород. Драко возвышается над ней, смотря так хищно и так по-собственнически. Осматривая свою добычу, он медленно но верно подступал к ней. Дотрагиваясь до оголённых ног, затем ещё выше и выше. Минуя талию и ощущая, какая мягкая и упругая её грудь на ощупь. Момент блаженства, ведь его припухлые, влажные губы дотрагиваются и без того уже слишком чувствительного соска. Становится мокро и не только тут, но и между ног. То, как его язык проходился по соску и вызывает шквал новых ощущений. То, как она приоткрыв рот пыталась хоть как-то насытиться кислородом, но всё так было тщетно. Кислорода нет, как нет и пути назад.       — Я ждал этой ночи, — произносит Драко, ещё сильнее сжимая её талию, — Слишком долго ждал. Это льстило. Конечно, ей приятно осознавать то, как сильно её хочет Малфой. То, как он дышит, смотрит, дотрагивается до неё слишком яро это демонстрировал. Но когда он произносит это вслух, узел, который внизу живота завязывается ещё крепче, а на лице проявляется удовлетворённая улыбка. Его руки были кажется везде. Именно везде, ведь ей казалось, что не осталось ни одного кусочка тела, которое не горело после его прикосновения. Длинные, тонкие пальцы проходились вдоль голени и возвращались обратно, доходя до шеи и задевали приоткрытые губы. Смочив пальцы, Драко прочертил уже по знакомой траектории сверху вниз. Оставляя влажную дорожку до самого пульсирующего места, которое уже просто жаждало прикосновения его рук.       — Драко, — шепчет Гермиона, разводя ноги. Он ухмыляется, медлит, но всё же едва ощутимо прикасается, из-за чего она судорожно выдыхает. Смотреть на неё было идеальным удовольствием. Такая открытая она лежала под ним. Полностью отдавая себя в его руки. Ему это нравилось. Нравилось ощущать то, что в этот момент полностью контролировал её чувства, её сознание.       — Ты что-то хотела? — словно ни в чём не бывало спрашивает он. О, она и не помнила то, что вообще хотела спросить. Резким и чётким движением, он проводит двумя пальцами по влагалищу, вызывая у неё судорожный выдох. Это было неожиданно, но слишком приятно. Приятно чувствовать то, как твои мышцы, которое совсем недавно чувствовались такими тяжёлыми резко становятся ватными. Ой хорошо, ей приятно, вот именно об этом он и говорил. Девчонке нужно расслабиться, прийти в норму от всего того, что происходило последние месяцы. Но как сильно он хотел увидеть ещё раз её кровавые глаза, заместо карих. Хотел видеть не напуганный взгляд, а больше жаждущий. Он хотел видеть её вампиром, но она не хотела быть им. Расстегнув молнию брюк, сбросив их куда подальше, Драко придвинулся ещё ближе, на что Гермиона сразу же обхватила маленькой ладошкой его и без того уже пульсирующий член. Теперь она загоняет его в тупик своих чувств. Она делала это без задней мысли, но всё плавно и нежно. Смотря на него с полузакрытыми веками и проводя кулачком вверх и вниз. Малфой выдыхает через зубы. Держится, дабы не накинутся на неё прямо сейчас. Теперь она показывает то, на что способен книжный червь. Проводя большим пальчиком и растирая выделившуюся влагу, Гермиона растирает её по головке. Это странные чувства, но слишком приятные. Он не думал, даже не ожидал от неё такого, что девчонка вообще осмелится на это, но она приятно его удивляет всё больше и больше. Сжимая чуть сильнее и немного наращивая темп, Грейнджер меняет положение тела, усаживаясь перед ним на колени. Не отводит взгляд от его лица, но когда Драко немного прикрывает глаза, то мышцы спины заходятся диком спазмом. Он чувствует частое, тёплое дыхание, а после влажный язычок и губы, которые облизывают головку, а после спускаются дальше. Кончиком язычка она проводила по всем выпирающим венкам, доставляя ему тот экстаз, который он давно не чувствовал. Когда его дыхание стало учащаться, то Драко ощущает, как тесен её маленький ротик. Как её губки аккуратно обхватывают член, насаживаясь на него.       — Грейнджер, — протягивает он, кладя руку ей на плечо, — Прекрати. Она замирает. Выпрямляется и, с непониманием, смотрит на него. Тон Малфоя был серьёзен, и теперь он такой же, каким и был всегда.       — Что-то не так?       — Ты не должна этого делать, — холодно заявляет Драко, откидывая её на спину. Взяв в руки её стопы и приложив к напряжённой груди, он проводил пальчиками по ним. Нажимая на них и прислонясь щекой к гладкой коже. Она была прекрасна в неглиже. Такая невинная и чистая, будто только сошедший ангел с небес. Волосы, которые рассыпались вокруг неё, словно крылья ангела, а горящие желанием глаза, давали ему волю для полёта фантазии. В голове мысли сливались лишь только в одно слово: Моя. Он бы повторял это каждый раз, когда оно произносилось в его голове, но это было бы слишком часто.       — Мой личный, Бомбейский Феномен, — монотонно протягивает Драко. Она чувствует, как он упирается в неё. С замиранием сердца и закушенной губой, Гермиона ждёт то, что и он и она так сильно хотели. Едва ощутимый толчок и эта ночь обещает запомниться надолго. Слегка болезненные ощущения, которые слишком быстро испаряются. Он боится сделать ей больно, ощущает, какая она узкая и это заставляет мозг отключиться. Дальше он действовал только по наитию, по ощущениям. Входил глубже, вызывая у неё вначале тихие стоны, а после они становились всё громче. Её голосок в этот момент был идеален. То, какие обкусанные были у неё губы, припухшие и сочные. Их хотелось вкусить и он исполнял свои желания. Руки путаются в её волосах, но когда Драко хватает её за затылок и углубляет поцелуй, Грейнджер выдыхает ему в рот, что заставляет его ускорить темп. Делать более жёсткие толчки, иногда замедляясь, давая ей несколько секунд для того, чтобы хоть немного набрать кислорода в лёгкие.       — Драко, — протяжно стонет Гермиона, не зная, куда деть свои руки.       — Ещё, — рычал в ответ Драко. Она не понимала, что именно он имел ввиду.       — Повтори ещё раз, — словно давая подсказку. Теперь в голове складывается картинка.       — Д-драко, — простонала Гермиона на вдохе, когда он ещё больше углубился.       — Даа, вот так, милая. Повторяй снова и снова. Мне так сильно нравится моё имя из твоих уст. Она готова повторять ещё и ещё, но дыхание сбивается, а мозг вовсе отказывается думать. Приподняв одну ногу и закинув её на своё плечо, он меняет угол, что ещё больше добавляет ощущений для неё. Это дикий экстаз. Чувство словно яд, который пропитывает её кровь. Лучший наркотик и его хотелось ещё и ещё. Резче и жёстче. Он ускорял темп, сжимая её шею. Кислорода и так было для неё мало, а сейчас и вовсе он полностью отсутствовал. Становилось неприятно от резких толчков, но она не подавала вида. Боль поглощала себя же и отдавалась дикой приятностью. То, как сильно он сжимал её тело, как резко входил в неё и как часто дышал. Эта картина была лучшей в её жизни. Глаза закатаны от удовольствия, и Драко опускает её ногу, снова нависая над ней. Смотрит на всю открытую для него Гермиону. Шум в ушах, который невозможно спутать ни с чем. Чёрт. Толчок. Её стон. Он сделает это. Точно сделает. Глаза краснеют, а губы приоткрываются. Смотрит, как пульсирует жилка на её шее. Какая она девственно чистая, без единого шрама от укуса. Он помнит её вкус, ведь тогда, у неё дома, его губы дотрагивались, чувствовали то, что манило его сейчас. Медлит. Смотрит то на её закрытые глаза, то на открытую шею. Шум в ушах лишь усиливается, а контроль испаряется. Теперь он то животное, которых боялась Гермиона. От которых он так старался её защитить и уберечь. Всё ближе и ближе к ней. Малфой ждал этого всю жизнь. Клыки обнажаются. Острые, белоснежные, опасные. Он хватает её за затылок, привлекая совсем близко к себе. Секунда. Они вонзаются в тонкую кожу. Кровь тонкой струйкой вытекает, капая на светлые простыни, но это такая мелочь. Бомбейская. Чёрт бы его побрал. Драко совсем забыл как чувствуется свежая кровь. Какая она горячая, будто можно обжечься. Сладкая. Дико сладкая и хочется ещё. Глоток за глотком и он даже не слышит её крик. То, как она хватается за его волосы, пытаясь хоть что-то сделать, но просто ничего не может. Как ноги бьются о кровать, а к уху сползает жалкая, одинокая слезинка. Сделав последний глоток, он отстраняется от неё, но девчонка уже без сознания. Его не пугает это. Так должно быть. Обращение.       — Ты так упрямо сопротивлялась пробуждению, — шепчет он, смотря на её закрытые глаза и вытирая слезу, — Я помогу тебе, милая. Он подносит руку к губам и прокусывает кожу между запястьем и большим пальцем. Так надо. Так должно быть. Он слишком долго знал это, что бы применить в живую. Прислоняется к её губам, впуская свою, тёплую, чистую, вампирскую кровь в её рот. Несколько секунд и она распахивает глаза от шока. Нет, ей кажется, всё это бред. Кровь? Это кровь Драко? Проносится где-то в голове у неё. Малфой кусает её за нижнюю губу, дабы она сделала глоток. И всё именно так и происходит. Он слышит, как она сглатывает. Как кровь медленно, но верно проникает в её организм. Сделав выдох, Драко отстраняется от неё. Смотря на закрытые, немного подрагивающие веки. На то, как сильно сжаты её кулачки. Как морщинка между бровей показывает ему всю ту боль, которую она испытывала пару секунд назад.       — Пробудись для меня, — шепчет Драко, убирая назойливую, кудрявую прядь с её лица. Немного помедлив, он щурит глаза от непонимания. Волосы, что всегда были приятного, тёплого оттенка каштана начинают белеть. Эта прядь становилась такого же оттенка волос, что у него самого. Белоснежная, мягкая, вьющаяся прядь так сильно выделялась на фоне россыпи шоколада в котором купалось её лицо. Веки, что так сильно дрожали приподнимаются. Глаза, так сильно горят красным, что это завораживает и притягивает его внимание. Толчок в грудь и она валит его на спину, усаживаясь сверху. Руки на его шее, сжимают с девичьей силой.       — Нет, — протягивает она, — Нет! Драко молча открывает ей ещё больше обзор на свою шею. Знает, как сильно мучает её жажда в этот момент.       — Сделай это, — произносит Малфой. Как бы сильно она не упиралась, но инстинкты берут вверх над её разумом, заставляя приблизиться к белоснежной коже. Чувствовать его аромат. Облизывать губы и мучаться от голода. Она так сильно не хочет этого делать, но сопротивление ломается и Гермиона вонзается в его кожу. Вот этот момент, эта ночь, когда эта кожа впервые была прокусана, когда эту кровь впервые кто-то вкусил. Все вампиры мира чувствуют этот аромат сейчас. То, как пробуждается второй феномен, то, как слишком сильно пахнет его кровь. Малфой чувствует её слёзы и проводит рукой по затылку девчонки.       — Это должно было произойти, — мягко произносит он, — Я так долго этого ждал.       — Я монстр, — шепчет она куда-то ему в шею, — Господи, теперь…       — Теперь ты стала той, кто так долго спал в тебе, — Гермиона отстраняется, смотря на него заплаканными глазами, — Твои глаза, эта кровь на уголках губ. Ты так прекрасна в этом облике. Ужас, который словно отпечатался на её лице сейчас был просто лишним. Он смотрел на неё мягким, удовлетворённым взглядом и ни капли не жалел о сделанном. Рано или поздно Грейнджер перестала бы бороться, и перенести вторую смерть Драко просто напросто бы не смог. Теперь, смотря на неё, совсем другую, он понимал, что кончит век именно с той с кем надо.       — Волосы, — встревоженно вскрикивает она.       — Иди ко мне, — он тянет девчонку к себе, укладывая на грудь и проводя тёплой ладонью по обнажённой спине, — Теперь, никто не посмеет к тебе приблизиться. Теперь, ты новая королева. Моя королева.       — Ты сделал это. Сделал это со мной.       — Я сделал это для тебя. Для нас. Я не хочу смотреть больше на то, как ты мучаешь себя. Не хочу видеть твои слёзы и страдания, — выдох, — Ты убивала себя. И даже тот факт, что ты не пробудилась самостоятельно, а пробуждение было, доказывало, что тебе оставалось немного. Я спас тебя, подарив бессмертие. Спокойствие и наконец-то то чувство, которого он не чувствовал никогда. Рядом с ним та, кого никто и никогда даже не смог отыскать. Та, кто идентична по крови, дарованная ему. Два феномена в одной комнате. Их кровь так шумно циркулирует в их телах. Её озябшее тело, которое прижималось к его за хоть каким-то теплом. Малфой прижимал её к себе, словно ребёнка. Боясь потерять, боясь сделать больно, слишком сильно беспокоясь за её сохранность.       — Будь со мной. Сейчас и до конца века.