***
— Родион только что прибыл, — заявляет Мия, слезая со стола, на котором так хорошо сиделось последние двадцать минут, — Малфоя всё ещё нет. — А его люди? — скучающе произносит Франц, проследив взглядом за голыми ногами девушки. — Теодор Нотт больше получаса как тут. Пару родословных вампиров, не больше. Всё как всегда, — пожимая плечами отвечает она, давая понять, что нет причин для беспокойств. Карлос потирает подбородок, задумываясь. Неужели Драко действительно пустил всё на самотёк и даже не пытается исправить ситуацию? О, Франца не волновала эта ситуация от слова совсем. Его волновало, дошло ли письмо до него. Притащит ли феномен свою королеву? По правде говоря, не один Франц действительно хотел увидеть её тут. Все жаждали посмотреть на то, перед кем нужно держать язык за зубами. — Чёртов Малфой, — шипит Франц, опираясь на кулак подбородком, — Он обратил её. Сука! — Я слышу это уже который день, Франц. Но твои психи не исправят ситуацию. Девчонка обращена и не важно кем, ведь это нам и нужно было. — Я хотел это сделать. Я хотел первым это сделать, а не Малфой. Он как гнусный пёс всегда скачет впереди меня, даже тут, — выдыхает Карлос, — О, детка, принеси мне выпить чего-то, я не переживу этот вечер на таких эмоциях. Девушка поправив платье, оборачивается на просьбу. Вздёргивает бровь, явно чем-то недовольна. — Спустись и выпей сам, — строго произносит Мия, первой выходя из кабинета. Спустя минут десять Франц всё же спустился вниз, осматривая всех, кто всё-таки пришёл в новую луну. Честно говоря, он и сам не рассчитывал на то, что Малфой явится. Ведь если бы это было так, они давно собрались на другом этаже и выслушивали час шипение Драко. Всем было проще, когда такие встречи происходят в неформальной обстановке. Без обсуждения их промашек и вынесения за это приговора. — Родион, — он тянет руку, — Как вы? Здоровье не подводит? — Я ещё тебя переживу, — с добродушной улыбкой отвечает мужичок, — А ты Франц, всё не уймёшься да? — Не в этой жизни, Родион, — улыбкой на улыбку, словно встречи и не было. Они расходятся дальше, дабы больше не контактировать. Карлос прогуливался по большому залу, теперь понимая, что он паниковал зря. Ведь именно он не пропускал ни одного сбора и пропустить в этот раз, было бы странно. Кто-то мог бы заподозрить что-то, особенно Малфой. Кстати о нём. Франц надеялся на то, что феномена не будет, что этот вечер он проведёт в своём доме в компании своей новой грязно-чистой пассии. Да, о чистоте её магической крови узнали все ещё в первый день и это было лишь шоком для Карлоса. Они оценивали лишь группу крови девчонки, которая, как оказалась, была высшего качества. Бокал с кровью, слишком холодный, но ему и хотелось остыть. Все, кто мог его обезопасить пару дней как не в стране, но ведь он не мог прийти сюда просто так, открытым как на ладони. О, нет, это был бы не Франц. Смотря на серьёзное лицо Мии, которая вообще была тут впервые, он задумался. Как девчонка легко находила контакт со всеми. Ведь она только при нём, показывает истинный свой характер, а сейчас, стоя в компании с родословными вампирами, она так мило улыбается и внимательно слушает всё то, что они ей рассказывают. Но только Карлос знал, что в голове у неё целый хаос и как та мысленно проклинает каждого, кто вообще стоит рядом с ней. Её вражда между Малфоем давняя. Они не переваривали друг друга ещё до того момента, пока Франция стала Карлоса. Эта заноза в заднице пыталась залезть куда угодно, чтобы получить выгоду и она её получала. Именно поэтому Франц стал таким. Хорошо учится и наматывает на ус. — О, господин, — слышит Карлос, оборачиваясь на голоса всех, кто сразу же склонил голову. Малфой. Он заявился. Да ещё и… со своей девчонкой? Прихода Малфоя он не ожидал, но сильнее он не ожидал того, что он придёт не один. Девушка, в чёрном платье в пол. Осиная талия, которая была затянута корсетом. Открытые ключицы и светлая прядь в волосах как отличительный знак того, кто обратил девушку. Они смотрелись очень хорошо. Её глаза мгновенно становятся красными из-за запаха крови, которого тут было достаточно, а взгляд мельком пробегается по всем, кто буквально прирос к полу с опущенной головой. — Драко, они?.. — она не знает как правильно реагировать на это, — Почему они это делают? Малфой переводит мягкий взгляд на растерянное лицо Гермионы, и уголок его губ ползёт вверх. Как же он любил, когда её глаза окрашивались в красный. — Они приветствуют свою королеву, — тихо произносит он, — Они боятся тебя. Боятся? Гермиона никогда бы не подумала, что вампиры, те, кого она так сильно опасалась, будут опасаться её. Это… это было как-то неправильно. Смотреть на то, что даже Нотт склоняет голову в её присутствии было странно и дико. Они замерли, а Драко с холодным взглядом осматривал всех тех, кто собрался вообще сегодня, пока его взгляд не остановился на Карлосе. Ведь тот единственный, кто смотрел прямо ему в глаза. — Помнишь, о чём я тебе говорил? — спрашивает Драко, проводя её внутрь, держа за талию Гермиона слабо кивает. Конечно она помнит, ведь ещё час назад, она вообще с испугом на глазах слушала всё то, что рассказывал ей Малфой. — Я не хочу видеть тебя там, но это просто так принято, — он говорил это с некой тоской. — Но я же… Она хотела сказать о том, что не являлась вампиром. Нет, не таким как они, ведь кровь она пила лишь два раза и чувствовала все эти дни себя просто ужасно. Голод, он был отвратительным, ибо ощущался по другому. Он был спазмами в глотке, которая буквально высохла, но Гермиона всё равно не притрагивалась к красной жидкости. — Тебя там никто не тронет, — Драко потирает глаза двумя пальцами, — Они просто не посмеют. И именно это въелось в её памяти. Повторялось как мантра всю дорогу сюда. Её никто не тронет, ведь рядом он. Как умерла Пэнс? Это заставляло её напрячься. — Господин, — официант, что казался Малфою слишком знакомым в лице предлагает напитки из-за чего желудок Гермионы делает кульбит. Эта кровь. Она была просто везде. У каждого в руке. На столах и подносах. Драко забирает два бокала, отдавая ей один. Он уверен, что она не выпьет. Просто будет греть содержимое теплом своей руки весь вечер, а точнее те несколько часов, на которые они вообще приехали. Странно, но он не видел Мию, хотя по запаху точно определял её нахождение тут. Возможно, Маркус и Доминик занимаются ей. И если это не так, то они следующие, кто займёт темницу в его подвалах. — Малфой, мисс… — Гермиона Грейнжер, — произносит Драко, подошедшему к ним Родиону. Малфой рад видеть его в здравии, ведь он, словно заменил ему отца. Вырастил самого могущественного вампира и всегда выполнял каждый его приказ. — О, вы само очарование, — воодушевлённо произносит мужчина, целуя руку девушки, — Мы все ждали вашего визита. — А вы?.. — Зовите меня — Родион, — отвечает он, и Гермиона видит их переглядывания между Малфоем. Видит, что Драко не напрягается в его присутствии. Его скулы не ходят ходуном, а глаза не говорят о том, что он дико желает его убить. Сам Родион не вызывал какого-то страха, а был очень даже радушным вампиром. — Я рад, что Малфой обзавёлся такой прекрасной девушкой как вы, Гермиона. Поверьте, в ту самую ночь ваш запах дурманил весь Лондон и, даю голову на отсечение, ваша кровь пахнет изумительно. — Родион, — останавливает его Малфой, понимая, что Гермионе непривычно это слышать, — Комплимент для обратившегося совсем недавно вампира так себе. Я могу оставить её на тебя, мне нужно уладить кое-какие вопросы? Драко даже не дождался ответа и уже вложил ледяную ручку Гермионы в руку чистокровного вампира. Тот, в свою очередь принял это за комплимент, ведь все тут боялись даже открыть рот в её присутствии. — С вашего позволения, я бы провёл вам небольшую экскурсию, Гермиона, — начал он, уводя её из главного зала, — Брэйдвил — это пристанище вампиров вот уже несколько столетий. Тут, мы собираемся исключительно в новую луну. — Но почему именно в новую? — любопытства ей было не занимать. — Новолуние для нас это время, когда всё останавливается. Мы отдыхаем после полнолуния, но ещё не включаемся в работу. Тут, — он демонстрирует рукой на всё здание, — Мы проводим вечера за общением и обсуждением новых планов. В основном, которые проводит ваш суженный. Суженный? — Мы ещё не в таких отношениях с Драко, — она хотела его подправить, на что мужчина удивлённо посмотрел в её адрес. — О, дорогая, не раскидывайтесь такими словами в обществе других вампиров, — он говорил это значительно тише, — Если Малфой обратил вас, то это в высшей степени знак искренней любви. Чистокровные вампиры не обращают кого попало. Либо это алчность, либо сильные чувства. Но в данной ситуации, что-то мне подсказывает, что деньгами тут и не пахнет, — добродушно улыбнулся мужчина. Любовь? Она не задумывалась о том, любил ли её Малфой. Что он вообще чувствовал к ней, ибо о своих чувствах Гермиона знала, но не рассчитывала на то, что они взаимны. Драко хоть и изменился, показывая себя совершенно с другой стороны, но всё равно было сложно понять, что у того в голове. — Родион, — отводя взгляд в сторону, она прочищает горло, — Как много среди вампиров пар? — Вампиры чаще всего одиночки, — устало отвечает он, сделав несколько шагов вперёд, — Мы любим ночь, пару глотков тёплого и тишину. Браки — это не редкость в нашем мире и их больше у родословных вампиров и обращённых. Чистокровные же редко прибегают к такому. Их не так много осталось, чтобы был какой-никакой выбор супруга. Но вы и Малфой — это своего рода Феномен, — он сам усмехнулся со своих слов. — Но у чистокровных всё же есть браки, — подтверждает Гермиона. — Мы как животные, милая. Для нас нормально жениться на собственном брате и родить от него детей. Мы такие, какие есть и осуждать нас за это не нужно. Стараясь продлить численность чистоты крови, вы и не к такому исходу придёте. Ей становилось дурно. То ли от недостатка воздуха, то ли от всей той информации, которую так легко рассказывал Родион. Она знала, что Драко нужно было прийти сюда вовсе не мило побеседовать с остальными вампирами, и мужчина её увёл подальше от остальных глаз не просто так. — Моё почтение, — голос из-за спины, что заставляет так сильно вздрогнуть от неожиданности, — Рада видеть вас сегодня в наши… в ваших стенах, — поправляет себя Мия. Гермиона закусывает щеку. Боль отрезвляет, но почему-то она видела в этой девушке нечто другое. От Родиона веяло приятным ароматом, что никак не подвергал её сомнению о том, что он мог причинить ей вред, а от неё веяло жженой пластмассой вперемешку с чем-то сырым. Она оглядывается на Родиона, но совсем быстро возвращает взгляд обратно. — Мия, — кратко произносит девушка, склоняя голову, — Всё ли… — Гермиона! — резкий и низкий баритон с конца коридора, — Исчезли! О, только сейчас она смогла так отчётливо расслышать своё имя из его уст. Драко как грозовая туча стремительно надвигался на неё, уводя куда-то дальше по коридору. Он пах кровью, опять, и злостью. Имела ли злость запах? Видимо, только он мог пахнуть злостью так, чтобы это было понятно только по одному лишь запаху. — Посмотри на меня, — требовательно и резко произносит Малфой, оглядывая девушку, — Всё хорошо? — Д-да, — он сбивает её с толку своей взволнованностью, — Что могло произойти за эти десять минут? — Чёрт, — шипит он, опираясь спиной о закрытую дверь, — Я не могу оставлять тебя тут с кем-то. Не могу, хоть и доверяю Родиону, Тео и Блейзу. Он говорил это с такой досадой, смотря куда-то сквозь неё. Усталый взгляд, который ещё недавно так красиво сиял. — Почему ты так переживаешь? Я ведь взрослая девочка и смогу за себя постоять, тем более у меня ведь есть палочка, — её слова отдавались эхом в его голове. — Я вернусь к четырём, не стоит так переживать, я ведь взрослая девочка, — Пэнс поправляла волосы, когда Драко не осознавал, что эта фраза оказалась последней, что она сказала ему. Он и не переживал, просто ждал и даже не волновался, когда та начала задерживаться. А после… — Драко, — голос Гермионы отрезвляет, — Всё в порядке? — Да, — лукавит он, а сам думает о том, что медленно сходит с ума, — Мне просто непривычно видеть тебя тут. Видеть её тут, среди всех этих вампиров. Чистую, непорочную девчонку, которая сама того ещё не осознаёт, на что способна. Драко смотрит на неё, а в голове шестерёнки дают о себе знать. Он проводит ледяной рукой по её тёплой коже на щеке, и она как-то подсознательно тянется к его руке. Прикрывает глаза, совсем немного, но этого достаточно, что какая-то часть сожаления проскочила в нём. — Мне нужно… — он обрывает себя, ибо видит, как она смотрит на него. — Я смогу за себя постоять, — мягко шепчет Гермиона. Я бы хотел в это верить. Я бы так сильно хотел в это верить, но знаю, что это пока не так. — Знаю, — он возвращает её мягкий взгляд, — Ещё немного и мы уйдём от сюда. Ещё немного…***
Драко впервые за эти месяцы смог позволить нежиться в кровати где-то после полуночи. Он смотрел на то, как луна заходила за грозовые тучи, как где-то на горизонте сверкает молния, и слушал раскаты грома. Его это успокаивало. Успокаивало то, что где-то сейчас, в этом доме находится Гермиона. Он делал ставку на то, что она где-то на втором или третьем этаже, может в библиотеке, может в северной гостиной или же просто в холе. Её точных повадок он не смог выучить. Гермиона не заходила туда, где ей не было интересно, но вот в чём диссонанс, а где ей было интересно? Он находил её в холодном холле, на кремовой кушетке. Девушка, подогнув под себя ноги перелистывала очередной томик с серебристым переплётом. Холл, Грейнджер? Ты выбрала холл, когда в твоём распоряжении больше трёх десятков комнат. Замечал в гостиной. Во всех гостиных дома, ведь то, что именно находилось там, могло хорошо привлечь её внимание. За рассматриванием разных картин, статуй и редких рукописей, до которых она почему-то боялась дотрагиваться. Сейчас, Драко был уверен в том, что он практически её не знает. Он наблюдал. Наблюдал за тем, во сколько она выходит к завтраку, что именно предпочитает в пищу. Какая нравится литература и даже то, как собирает волосы. Гермиона из-за теплоты погоды бродила по дому босая, хотя пару месяцев назад Драко был бы уверен, что тут бы пестрили её яркие носки. Ошибался. Она не завтракала. Нет, кроме чая ничего. И даже этот чёртов чай вызвал в нём вопросы. В прошлый вторник это был травяной, в субботу фруктовый, а сегодня она пила зелёный с мятой. Что послужило её выбору, он так и не понял. Драко просто наблюдал. Грейнджер воротило от рыбы. Она совсем к ней не притрагивалась. Так же, как и не притрагивалась к морепродуктам. Её слабость была и остаётся что-то сладкое. Хоть что-то он мог сказать уверенно. Она любила сладкое. Это не было что-то на подобии целой плитки шоколада или килограмма мороженого. Но заходя на кухню, она так по-детски воровала кусочек шоколадки. Ему нравилось это. Забавно наблюдать за тем, что он мог завалить дом этим чёртовым шоколадом, но нет, ей так необходим только кусочек, после чего её глаза начинают немного светиться. Гермиона привыкала к тому, что в основном вампиры — это ночь, а она слишком жаворонок, чтобы хоть как-то привыкнуть к этому. Себастьян опекал девушку. Он стал её тенью, вечное следуя за ней попятам. Так приказал Драко. Его отсутствие дома было обыденным, по крайней мере сейчас. Ей нужно привыкать, как-то адаптироваться к новой обстановке. Одеяло, что давно нагрелось от его собственного тела, начало покалывать, и Драко встав с кровати подошёл к окну. Открыв его и запустив немного ночного свежего воздуха, он закурил. Господи, как же он ненавидел курить, но это слишком расслабляло. — Твою мать! — именно так верещал Нотт в тот вечер, когда Франц просто испарился, — Вы! Безмозглые создания, которые не видят никого в радиусе метра! Как он чёрт возьми мог пройти мимо вас?! Как? — Мы думали. . — Закрой пасть! — выкрикивал Тео, — Вы не должны были думать. Вы должны были просто блять смотреть. Смотреть и ждать, пока эта крыса сама побежит на вас. Малфой увёл Гермиону после двух-трёх реплик. Когда брань Тео начала учащаться. Франц и Мия просто исчезли. Как и почему, оставалось загадкой. Но Драко почему-то особо и не надеялся на то, что в этот вечер они смогут его взять. Тыл был прикрыт и все ставки были именно на порт ключ. Всё, чёрт возьми, нужно выбросить это из головы хоть на одну ночь. Он смотрит на небо, видит, что тучи, которые так яро напоминали о грозе, начали отступать куда-то за лес. Небо становилось чище, а на улице пахло приятной сыростью. Его любимая погода с красивой луной. — Драко, — этот голос заставляет его расслабиться даже не оборачиваясь. Она тихо закрывает за собой дверь, и Малфой отчётливо слышит запах чая. Бергамот. Сегодня она пила чай с бергамотом. — Что-то случилось? — так же тихо спрашивает он, выкидывая окурок в окно. — А должно? — он точно слышал усмешку в её голосе. Он не отвечает, а лишь медленно выдыхает последний никотиновый дым, что слишком долго держал в лёгких. Так непривычно чувствовать аромат девичьих духов в своей комнате. Слышать её голос в этих стенах и понимать, что она пришла к нему, сама. Пэнс не любила его комнату. Из-за жуткого цвета стен и отсутствия какой-либо мебели кроме громадного шкафа и кровати. Эта комната напоминала ей склеп, но ведь это так и было. Он, мёртвый до кончиков пальцев жил тут, стараясь хоть как-то выжить. — Себастьян сказал, что ты завтра уезжаешь, — голос становился всё ближе. — Вы хорошо ладите, — просто так, как констатация факта. Вообще странно, что дворецкий обменивается с ней парочкой фраз, когда обычно обходился лишь учтивым поклоном или доносом информации. — Он, — Гермиона заминается, останавливаясь за шаг до Драко, — молчит почти всегда, но иногда я могу выдавить из него хоть что-то. Как его понимают домовики? И этот вопрос, всё так по-Грейнджеровски. Любопытство во всём. — Меня не будет пару дней, — он возвращается к первому вопросу, — В новую луну, не всё получилось уладить. Гермиона подозревала, нет, она знала, что всё пошло не так, как они планировали. Это было очевидно по диким воплям Нотта, который едва сдерживался, чтобы не накинуться на этих запуганных парней. На странность, реакция Драко её просто поразила. Он молча наблюдал за всем, что происходит на улице, а потом просто молча усадил её в автомобиль и отвёз в Мэнор. — Что происходит, Драко? — шепчет она куда-то ему в спину. Мурашки слишком быстро выдают его. Её шёпот, тёплое дыхание — это слишком приятно. Резкий разворот к ней, от чего она молниеносно округляет глаза. Несколько секунд его бегающих глаз по её лицу и такой приятный, но горький поцелуй. Он врезается в неё зубами, стараясь привлечь к себе девушку как можно ближе. Это как наркотик, какой-то белый порошок. Она бы точно так описала всё то, что чувствовала рядом с ним. Почему-то, всё уходило на второй план, когда его руки находили такое правильное место у неё на талии. Им было там комфортно, как комфортно сейчас ощущать её рядом. — Почему Бергамот? — он разрывает тишину, задавая такой ненужный сейчас вопрос. — Что? — переспрашивает Гермиона, следя только за своими руками, а они уже так стремительно спускались на его голую грудь, — Всё зависит от настроения. Вот как. Настроение. Плевать. Он поймёт что к чему позже. Просто понаблюдает, сравнит, запомнит. Сейчас он не хотел думать ни о чём другом, кроме её тёплой, бархатной кожи. Когда пальчики руки так мягко касаются всех его напряжённых мышц, когда она дышит ему в шею, когда свет от луны падает на половину её лица, а глаза загораются. Драко целует её, проводя языком по нижней губе. Хочется укусить, но он так сильно сдерживает себя. Почему она вообще пришла? Разве из-за этого дурного вопроса об его отъезде? Нет, явно не для этого, ведь то, как она сбивчиво дышит, могло означать только то, что она соскучилась. Соскучилась по нему и его рукам. По поцелуям и его взгляду. Хотелось ощутить то, какого засыпать в этой комнате с кем-то, но Драко был просто уверен, что она сбежит в свою постель, укутываясь фиалковым одеялом и утопая в изобилии подушек. Она сглатывает, и Драко отстраняется. Пристально, с ухмылкой оглядывает её обезумевшие глаза. — Это нормально, — проводит рукой, убирая мешающую прядь с лица, — нормально жаждать крови. Это теперь часть тебя. — Я не стану. — Я буду настойчив. — Драко, — она сглатывает ещё раз, отводя голову в сторону, но он не даёт ей этого сделать, — Я причиню тебе боль. О, это было такой мелочью, что он даже не воспринял это как проблему. Боль? Она боится сделать ему больно. Как это не правильно слышать с её стороны. Драко делает шаг назад, упираясь о стену и притягивая девушку к себе. Открывает полный обзор на такую бледную шею. Взяв её руку в свою, он дотрагивается до своей кожи её пальчиками, заставляя, буквально вынуждая её обратить внимание и не отводить взгляда. — Ты первая, кто прокусывает эту кожу, кто пьёт эту кровь, — шепчет Драко, — Надеюсь, что единственная. — Холодный, — опять эта констатация факта, но она была права. Драко как ледышка и его температура была слишком ниже нормы. Она не помнила вкуса его крови, он как-то быстро стёрся из памяти в ту ночь. Единственное, что напомнило о его вкусе, так это то, что она была необычайно горячая. Она сопротивлялась. Отводила взгляд, стараясь совладать с собственными чувствами, инстинктами. Это давалось ей с большим трудом. Жажда, голод мучали ей и будь она не такой упрямой, то согласилась бы даже на порошок Блейза. — Я не знаю, как правильно это делать, — жалобно произносит Гермиона, — Тогда, всё было как-то по наитию. Я даже не помню… — Дотронься языком до шеи, — он снова это делает, перебивает её, — Проведи им там, где хочешь укусить. Вонзать клыки нужно резко. Кровь сама хлынет тебе в рот. Он говорил это так, словно это что-то обычное. Словно то, что она собиралась сделать — это так не правильно, но Драко подсказывал ей даже тут. Кончик языка дотрагивается до его шеи, и Малфой прикрывает глаза. Слишком приятно, чтобы не разорвать этот момент в клочья и не вцепиться в неё первым. Она легко проходится по коже, оставляя влажную дорожку. Глаза загораются ярко красным, и Гермиона хоть и всё равно с трудом верит в то, что вообще делает, но обнажает клыки. Острые кончики медленно входят в его кожу. Она не спешила, не слушалась его советов, ибо всё равно боялась сделать больно. Они и делала больно, ведь укус должен быть резким. — Грейнджер, — протягивает он, кладя свою руку ей на затылок, — Нужно укусить. Несколько секунд и она, скрепя зубами и зажмурив глаза всё же кусает. Кровь так быстро пробирается к ней в глотку и становится дико приятно чувствовать этот вкус. Глоток за глотком, она не может остановиться, словно в неё кинули оглушающее. И Драко чувствует влагу, которая скопилась вокруг её губ. Нет, это не была кровь, он знал, что это были её слёзы. — Всё хорошо, тебе нужно это, — шептал Драко, — Сделай ещё несколько глотков и медленно вынь клыки. Теперь, она слушалась каждого его слова. Аккуратно проходясь по двум отверстиям в его шее языком, она слизала последние капли крови и вернула ему зрительный контакт. — Твои глаза, — Гермиона знала, что он скажет, — Я не видел ничего красивее. Его оттенок от холодного, серого льда тоже окрасился в красный. Но Грейнджер тоже не отводила от них взгляда, стараясь рассмотреть как можно больше. Драко вытирает остатки крови с её уголка губы, видит, как слиплись ресницы от слёз и какая неподходящая в данный момент морщинка между её бровей. — Какая она на вкус? — Слишком сочная, густая, сладкая, — перечисляла она, — Я не могу сравнивать, ведь я пила только твою кровь. — Я бы хотел, чтобы так было всегда, — Малфой наступает на неё, заставляя её попятится назад, — Ты достойна лучшего, а лучшее содержится только во мне, — толчок и она падает на кровать. Так знакомо выбивая воздух из лёгких. Ей было привычно смотреть на него снизу вверх. Видеть его острые скулы, его глаза, которые всё не могут остановиться и исследуют её тело. Гермиона отметила у себя в голове этот чёртов пунктик. Он любил наблюдать. Смотреть на неё вот этим своим серьёзным, изучающим, заинтересованным взглядом. Она чувствовала его постоянно. Что-то покалывало в позвоночнике за чтением книги или за тем, как она рассматривала очередную, открытую для себя комнату в этом доме. Его наблюдение было чем-то обыденным. Драко молчал, смотрел, а после исчезал. Чем вообще он был занят тогда, когда не находился рядом с ней? Что он скрывает от неё и почему так беспокоится? Малфой стягивает с неё рубашку, оставляя девушку в одних лишь бесшовных трусиках. Её тело, все изгибы его так хорошо ей шли. Нет никаких пышных форм, а лишь наоборот. Небольшая грудь, округлые ягодицы, выпирающие рёбра и ключицы. Она выглядела хрупко, слишком хрупко, чтобы даже касаться её. Но он касался её. Чувствовал, какая тёплая её кожа. Ощущал, каждый её вздох, когда дотрагивался до более чувствительных точек. И смотря сейчас на неё обнажённую перед ним, такую открытую и уже не стесняющуюся своего открытого тела, Драко понимал, что она слишком красивая. Он не мог сказать точно, любит ли он её или нет. Возможно, это придёт позже, но сейчас, слишком сильно пахло симпатией. Чем-то собственническим и таким приятным. — Закрой глаза, — тон его голоса становился немного грубее. Девчонка слушалась его и это доставляло удовольствие. Она перестала быть упрямой, может это пока, но Драко насладится этим моментом. Два резца на её шее уже почти зажили. Это единственное, что не нравилось ему в её теле. Что-то не идеальное портило всю картину. Но картина и так была прекрасна. Она уже полностью в неглиже в его кровати. Путается в простынях, а её россыпь волос почти сливается с чёрным постельным бельём. Выделялась лишь прядь пепельных волос и вот ещё эта часть её тела, которая нравилась Малфою. Он спускает с себя хлопковые штаны, притягивая её к себе, хватаясь за лодыжку. Резко, слишком резко, чтобы не открыть глаза и не посмотреть на него. Она чувствует его губы на животе. Они так медленно поднимаются вверх, задевая грудь, останавливаясь на ключицах, а потом выше, ещё выше доходя до подбородка и наконец-то находя приоткрытые уже припухшие губы. Они пропитались его кровью, но от этого поцелуй был поистине вампирским. Со вкусом крови, с её рваным выдохом ему в рот. Драко обкусывал её губы, оттягивал их и снова вторгался в её рот. Проходясь языком по зубам, задевая нёбо и сжимая её бедро, всё сильнее и сильнее. Именно сейчас он не боялся сделать ей больно. Малфой слышал, как судорожно она дышит, как не знает куда деть уже обмякшие руки, как отдаёт ему всю себя. Ноги обхватывают его бёдра, притягивая ещё ближе к себе. Так, чтобы кожа к коже. Так, чтобы не оставалось никакого пространства. Она хотела чувствовать его слишком близко к себе. Его руки, губы, торс. Но когда он стягивает так легко последнюю ткань с её тела, что заставляет её ещё сильнее прижаться к нему из-за прохлады в комнате, что создавалось из-за открытого окна. Драко ухмыляется, проводит рукой вдоль талии и ниже. Раздвигая её ноги двумя резкими движениями. Задевает клитор и спускается ещё дальше. — Мне приятно чувствовать то, как сильно ты меня желаешь, — шепчет он ей на ухо. О, да. Она сильно соскучилась, хоть столько дней провела наедине со своими мыслями. Один палец. Этого достаточно, чтобы её губы раскрылись ещё больше, забирая хоть немного кислорода себе, наполняя им лёгкие. Несколько фаланг без труда входят в её промежность. Голова работает через раз, но Гермиона старается не открывать глаза, но как же хотелось взглянуть на его лицо. На то, как прищурены его глаза, он ведь точно смотрел на неё сейчас. Смотрел и опять бегал глазами, не зная на чём задержать своё взгляд. — Раздвинь ноги шире, — опять эта просьба, но Гермиона готова воспринимать её как приказ, ибо выполняет мгновенно. Вверх вниз. Несколько пальцев кружат около бугорка, и тепло, наслаждение разливается по её телу. Это слишком приятно. Контраст холода и тепла как-то странно играл в её организме. Его ледяные пальцы сейчас ощущались блаженно. Он выводил круговые движения, что-то немыслимое, но слишком приятное, чтобы хоть как-то думать в этот момент. Рука исчезает, заставляя её захныкать на мгновение, но он ведь тоже хочет её. Хочет чувствовать себя в ней. Толчок и её ноготки сжимаются, оставляя на его коже полумесяцы. Такие же, как сейчас выглядела луна. Рот приоткрыт, а из-за обкусанных губ торчали два острых клыка. И это чёрт возьми срывало ему крышу. — Д-драко… Ещё резче. Толчок за толчком, чтобы наконец расслабиться. Забыть всё к чёртовой матери и просто притянуть её к себе, выдыхая в спину, обнимая за талию, вдыхая запах её волос, чувствовать такое умиротворённое дыхание рядом. Он устал от всего того, что происходило там, за стенами дома. А она даже не подозревала об этом. Для неё это был как безопасный купол, где никто и никогда не причинит ей вреда. Это была её защита. В лице него, в стенах этого дома. Ему было проще думать об этом. Оставлять её тут на попечительство Себастьяна. Ведь каждый, кто знал о ней, наверняка желали вкусить кровь феномена. Попробовать кровь феномена — это что-то нереальное. Сам вкус, текстура не могла напомнить тебе хоть какое-то сходство с чем-то. А их в этой комнате двое. Двое идентичных друг другу. Но да будет так и вознесётся в дар ему дева — идентичная от крови его. — Драко… Д-драко, — стон за стоном заполнял эту комнату. Она пропитывалась их вздохами. Их запахами. Запахом секса, её запахом, его кровью. Столько ароматов тут никогда не было. Он входил в неё грубее. Сильнее сжимая её кожу, притягивая всё ближе. Драко рычал, когда Гермиона едва ощутимо дотрагивалась до его груди, до его шеи. Кожа реагировала правильно, а вот мозг хотел её ещё больше. Плевать, что не будет наследника. Она тут, рядышком с ним. С испариной на лбу, рассыпанными волосами, с закатившимися от наслаждения глазами и мокрыми, припухшими губами. Ему хватит и этого. — Ещё, — шипит он, делая интервальные, более сильные толчки, буквально вколачиваясь в неё. Хлопок за хлопком, сильнее. Драко не контролировал это. Он просто насыщался ею. Как энергетический вампир. Забирал всё, что она так бережно сама приносила ему на блюдце. — Мне… Д-драко… мне больно. Но он уже не слышал. С какой силой он сжимал её руки, её горло. Будто мысли о её хрупкости в край рассыпались и опали пеплом. Малфой слышал лишь биение своего сердце, которое обещало вот-вот выпрыгнуть из груди. Слышит, как хрустит её плечо, как её всхлипы смешиваются с визгом или стоном. Чёрт… — Грейнжер, — на выдохе, что после себя приносит опустошение. Прямо в неё, заставляя дышать ртом, но воздуха катастрофически было мало. Драко стискивает зубы, заставляя их впиваться в друг друга и осознаёт о том, что действительно причинил ей боль. Блять… Она дышала и это первое, на что он обратил внимание. Веки дрожали, а на руках уже слишком быстро прорисовывались синяки. Он вывихнул ей плечо и этот факт словно последний, который полоснул его по груди. Он укрывает её шёлковой простынёй, убирая мокрую дорожку слёз, что скатилась по виску к уху. Уходит. Уходит, тихо прикрыв, но не закрыв дверь, пуская в комнату полосочку света. Ему нужно успокоиться, а после, он вернёт Гермиону в её комнату. Ей не следует спать там. Нет, ещё не время. — Господин, — кланяется дворецкий, — Последний час я не наблюдаю мисс. — Она у меня, — усталым тоном произносит Драко, опираясь о перила лестницы. — Двадцать первое марта. Мартовское солнечное равновесие. На солнце виднелась буква «S». Знамение? Он не придаёт этому никакого значения. Разворачиваясь на пятках и спускаясь ниже на этаж. — Солнечная активность лишь повысит вероятность полярных сияний, во время мартовского солнце стояния. Пир для оборотней. Не бери в голову, — легко отвечает он.