Феномен

      — Невыносимая, — ворчал Себастьян заходя в дом, держа в руках пару босоножек, — Господин, — его голова при виде Малфоя сразу склоняется. Драко ухмыляется, меняя положение рук.       — Отказалась обуться? — спрашивает тот, хотя этот вопрос слишком поверхностный.       — Мисс словно не нужна обувь, но ведь земля ещё холодная.       — Оставь, я сам, — произноси Драко, переводя взгляд в окно. Там он видел её безмятежную улыбку, когда она переворачивала страницу новенькой книжки. Сидя на широкой скамье и мельтеша ногами по траве, она явно наслаждалась тёплым вечером. Ему нравилось смотреть на эту картину. Такую живую, тёплую картину того, как на её лице нет ни единой царапины, ни единой слезинки. Где там так красиво вырисовываются ямочки на щеках, где глаза щурятся от закатного солнца, где хмурятся брови от сложного текста книги или же как приоткрываются её губы.       — Мистер Блейз передал вам час назад несколько литров крови, — Себастьян запинается, подходя ближе, — Господин, вы же и сами знаете, что она бессмысленна.       — Всё так, — соглашается он.       — Почему же вы не выпьете кровь Мисс?       — В этом пока нет необходимости.       — Рана не затягивается.       — Но и не кровоточит, — с ним было бесполезно спорить. Драко решит сам, когда сделает этот укус. Тогда, в ночь обращения он впервые прокусил эту плоть, дабы просто ей помочь, но приносить ей боль ещё раз не хотелось, хоть и в благих целях.       — Мэнор чист, — с хорошими новостями в дом заходит Нотт, — Сто миль вокруг него чисто. Он в слишком приподнятом настроении и это не особо нравится Малфою. Но Нотту как-то без разницы на его грозный взгляд, которым его сверлили в спину. Тот слишком с большим интересом что-то искал на верхней полке шкафа, даже не оборачиваясь.       — Что говорит Родион?       — Франц отходит от того, как ты кремировал Билла и от того, что ты умер. Всё как прежде. Новых стычек гибридов не было, они только шарятся где-то на окраине столиц, но не нападают.       — Мне нужно, чтобы ты завтра был около его завода в Мадриде, — холодно произносит Малфой, возвращая взгляд к окну, — Там его новый завод и я уверен, что там их будет больше всего. Тео оборачивается с удивлённым взглядом.       — Завтра? — переспрашивает он.       — Какие-то проблемы?       — Никаких, — ворчит он, доставая с полки нужную коробку, на что Драко вздёргивает бровь. Помятая зеленоватая коробочка, которую он окидывает одобрительным взглядом, словно это то, что так сильно нужно было ему в данную минуту.       — Сядь, — шипит Драко, не в силах больше смотреть на то, как тот себя ведёт, — Слишком расслабился? Тео отводит взгляд в сторону. Он не может смотреть на Малфоя, когда тот разговаривает в таком тоне. Нотт всячески боялся его, даже в таком слабом состоянии.       — Твои люди и ты сам должен быть завтра в Мадриде. Маркус и Доминик прибудут сегодня вечером.       — Они в курсе? — разворот на Драко, — Ну что ты… как бы жив.       — Нет. Письмо отправлено от твоего имени, бестолочь, — он вздыхает, потирая глаза двумя пальцами, — Мне не нужно, чтобы через всю Францию летела сова держа в клюве то, что я жив. И то верно. Теодор нервозно постукивает по коробочке, бегая глазами по полу. Но видимо Драко не спешил заканчивать разговор. Он весьма тяжело встал, при этом хмуря лицо, по всей видимости от боли. Рана на его животе была не то что страшная — при такой просто не живут.       — Как долго ты будешь скрываться? — вдруг спрашивает Нотт, — Франц рано или поздно это поймёт.       — Он ни черта не поймёт, пока не словит Грейнджер, — грубо отвечает он, опираясь о стол, — В его пустой голове осталась ещё одна цель. Вампиры не будут верны ему, пока жив феномен, а она — замена мне. На этих словах Нотт мог бы возразить. Встать с места и начать доказывать то, что он как никто заслужил бы этот титул. Он, как никто другой бы справился с этим, нежели эта девчонка. Хотя, будь всё на самом деле так, то Гермиона точно бы отказалась от такого титула и власть бы перешла ему. Сейчас же, Драко жив и ему просто не на что надеяться.       — Господин, — встревает Себастьян и на него сразу же переводят взгляд, — гибриды совсем рядом, боюсь к вечеру мы сможем ждать гостей.       — Верно, но уйти мы не можем.       — Почему? — возмущается Нотт.       — Во Франции гибридов меньше, чем в другой любой точке Европы — это первое. А второе, может быть ты забыл, но она носит моего сына и трансгрессировать будет слишком опасно. Сын. Как же Драко был в этом уверен.       — Отправь десяток со второго округа приглядывать за ними. Отчёт каждые двадцать минут. Они не станут толпиться на одном месте. В крайнем случае мы сможем дать отпор.       — Но господин, — тон дворецкого становится выше, — ваша рана. Вы слабы для того, чтобы обороняться. Малфой переводит на него суровый взгляд, и только он означал то, что он всё сам решит и тот факт, что Себастьян уже сломал ему голову про то, что Малфою просто необходимо выпить кровь Гермионы его просто раздражал. Ребёнок и без того высасывает из неё все силы, и он тут будет совсем не в тему. Но, это было сейчас необходимо из-за наступления. Собрать около этого домика всех его людей Драко не мог из-за того, что его ложь быстро раскроется, да и этим людям было чем заняться. Малфой первым делом перепроверил все сводки данных о том, где в данный момент находятся его люди. Нотт хоть и управлял ими разумно, но многого просто не понимал. Не понимал то, что если гибридов под две сотни — это не означало того, что нужно отправлять столько же людей. Они как зомби, жаждущие только плоти. Их движения не настолько живые, если это конечно же не новообращённый. Драко, из-за того что пробыл слишком долгий срок в неведенье, особо не смог столкнуться с новыми выродками Франца. Их нужно было оценить и изучить тщательно.       — Поймай мне одного гибрида, — продолжил он, игнорируя Себастьяна. Дворецкий устало и тихо выдыхает, поднимаясь наверх и скрываясь за одной из дверей.       — Хорошо, — соглашается Нотт, — Куда мне его определить? Вот это был хороший вопрос, ибо вернуться в Мэнор без Гермионы он не мог, да и оставлять тут тоже не хотелось из-за того, что малышка просто бросится ему в след. Она слишком долго скучала и ждала его, чтобы опять так скоро отпустить его в неведенье. Гермиона даже не знала, что идёт война. Что они так тщательно её оберегают и что вообще происходит там, за границами построенного для неё безопасного мира.       — Отправь в Мэнор, — командует Драко, опять ощущая адскую, колкую боль, — До полуночи не смей никуда исчезать. Если появятся эти твари, то ты мне нужен тут.       — Маркус и Доминик?       — От них мало толку. Нотт смог бы поспорить. Во время отсутствия Драко в их мире ровно месяц, эти двое знатно помогали ему на пару с Родионом. Это оказалось намного труднее, чем рассчитывал Теодор. Контролировать буквально всё, выстраивать теории, командовать немаленьким количеством людей и постоянно пытаться думать наперёд. Малфой же держал слишком много информации в голове, а выдавал по мелким крупицам. Он выдавал лишь то, что было необходимо, лишь то, что он считал нужным.       — Что это? — всё же спрашивает Малфой, указывая на коробку в его руках.       — Это… — запинается он, оглядывая предмет интереса, — Маггловский покер.       — Не уж то, — Драко вздёргивает бровь.       — Ну может и не он, но затягивает так же, — ухмыляется Нотт, — Грейнджер подсадила, пока ты был на отдыхе. Нотт исчезает сразу же, когда Драко даёт понять, что тот ему без интереса. Взгляд в окно на безмятежную Гермиону. Наивная и открытая всему миру, она увлечённо и слишком быстро перелистывала страницы книги, но появившейся рядом с ней дворецкий, который напористо пытался накинуть на её плечи плед, видимо сбил её с интересного момента. Потерянный взгляд и она всё-таки соглашается, дабы продолжить чтение дальше. Себастьян слишком сильно переключил своё внимание на неё, хотя раньше можно было заметить то, как он не жаловал девчонку в доме Малфоя. Сейчас же, когда ситуация в корне изменилась и она носит ребёнка двух феноменов, то он сдувал с неё пылинки. Он мог отдать ему должное, что дворецкий заботился о ней гораздо лучше, нежели сам Драко. Хоть и её характер в корне изменился, он всё равно продолжал сглаживать острые углы и идти навстречу ей. Подумать только, что дворецкий, который являлся тенью его дома. Который повидал не мало ужасов в этих стенах, который самолично убивал с идеально ровной спиной, мог сидеть и играть с ней в маггловскую игру, приносить разные фрукты и беспокоиться о сохранности её ножек. Он поблагодарит его. Обязательно, но чуть позже. Сейчас Драко волновало то, как пережить эту ночь. Как сделать так, чтобы она и сегодня не узнала о том, что тысяча голов хочет найти её? Однако в тот вечер, когда Драко появился тут, раскрывая тот факт, что он жив, Гермиона смогла его удивить. Нет, не храбрым, ровным тоном, не острым языком, хотя можно сказать — это ему понравилось. Тот момент, когда она до него дотронулась. О да, в ней просыпался её дар. Он был слишком мал и ещё не так сильно пытался вырваться в наружу, но он был уверен, что это именно он. Её руки излучали что-то, но это явно был не огонь. Ведь дар не повторяется, а это означает только одно, нужно дождаться момента, когда та сила, которая живёт внутри неё полностью вырвется и покажет себя. Когда стрелка на часах показывала начало шестого, Драко сидел в её комнате, вчитываясь в месячный отчёт, который принёс ему Нотт. Те уселись на кухне из-за майской грозы, которая загнала их в дом. Он знал, что время близится к вечеру слишком стремительно и оттягивать неизбежное невозможно. Ему как минимум нужно несколько часов для того, чтобы полностью восстановиться. Ему слишком сильно нужна её кровь. Спускаясь по лестнице вниз, он не заботился о том, чтобы оказаться незамеченным. Нет, он спускался довольно легко, однако, незамеченным он всё-таки остался. А вот когда на глаза ему попадается слишком странная картина, он не выдаёт себя, а старается понять, что вообще тут происходит.       — Двести долларов, — произносит Блейз, — Давай сюда.       — Нет, ты три раза выбросил дубль, — возмущается Доминик.       — В тюрьму Маркус, давай, давай, — подначивал Нотт. Гермиона трясла в ладошках два кубика, смотря на единственный не купленный квадратик на карте.       — Три, — произносит она, передвигая фигуру.       — Сто пятнадцать долларов, мисс. Вам ещё повезло, что я не успел приобрести тут два дома, — произносит Себастьян, подбирая кубики. Это была какая-то бредовая картина. Нет, он бы никогда в жизни не подумал бы, что его люди будут заниматься подобным. Он конечно же знал, какой ерундой они время от времени занимаются, но чтобы настолько. Во главе стола, на мягкой подушке восседала она и с довольным видом наблюдала за игрой. Вот в чём дело-то. Девчонка каким-то образом нашла чем себя развлечь даже в такой ситуации. Но просто вдуматься во всю абсурдность ситуации и ему хочется засмеяться в голос. Затхлый дом на отшибе Франции, девчонка Феномен в компании из двух чистокровных и двух родословных вампиров и в добавок рядом восседает тот, кто вообще кормит их кровью — пересчитывает бумажные игровые деньги. Ему бы хотелось подумать, что это всё какой-то бред, ведь его люди не настолько выжили из себя, что бы заниматься подобной ерундой. Хотя, это ведь она их заставила, а они просто не имели права отказать феномену, но судя по Нотту, тот хорошо втянулся.       — Покупаю! — выкрикивает Доминик, — Теперь я могу строить дома?       — Вы совсем из ума выжили? — голос подаёт Драко. На его грубый тон Доминик и Маркус резво вскакивают из-за стола и сразу же отходя от него не несколько шагов назад. Это было слишком хорошая реакция.       — Драко, — сладким, нежным голоском произносит она и в этот момент на душе становится теплее, — Не хочешь присоединиться к нам? Чёрт, Гермиона, как ты себе это представляешь?       — Поднимись наверх, — он игнорирует её вопрос, разворачиваясь и уходя обратно. Он бы ещё раз взглянул бы на то, как эта стайка его верных псов, сейчас попивает чай играя во что-то маггловское. Взглянул бы и всё равно не поверил своим глазам. Как сильно она влияла на его окружение. В этом была вся Грейнджер. Характер упрямой девчонки куда-то испарился, зато она стала слишком мягкой. Он провёл эти ночи впервые в таком блаженстве. Чувствуя, как она посапывает около его груди. Как заворачивается в одеяло от того, что ей стало прохладно и как сама того не зная, вызывает в нём бурю эмоций. Драко не смыкал глаз около двух часов после того, как засыпала Гермиона. Он скучал по этому, так сильно скучал, что не посмотреть на безмятежное лицо во время того, как она придавалась Морфею было чуть ли не преступлением. Её веки больше не дёргались, а брови были расслаблены и, может, она так же, как и Драко, спала за долгое время спокойно. Он притрагивался к животу, но так и не чувствовал каких либо шевелений. Блейз объяснил, что на раннем этапе развития малыша, тот не будет яро выражать свои движения. Чаще всего, малыши спят, а когда бодрствуют то не всегда могут так сильно шевелиться. Как выяснилось, тогда из-за стресса её ослабленного организма, ребёнок опустился достаточно низко из-за чего хорошенько задел её ножкой. Сейчас же, ему особо не хватает в росте, чтобы каждый раз раскрывать себя какими либо шевелениями. Но Драко хотел почувствовать его. Едва ощутимо, секунду, но понять, что вот он, рядом. Вот он, у неё под сердцем и совсем скоро он увидит его. Сам же Малфой мысленно обещал ему, что защитит его и его мать. Он бы это сделал и так.       — Что-то случилось? — встревоженно спрашивает Гермиона, закрывая за собой дверь.       — С чего бы?       — Все тут, — отвечает она, медленно подходя к нему, — Маркус, Доминик, Блейз. Они тут, но ты не ведёшь с ними мрачных разговоров. Она была слишком догадливой.       — Ты смогла их занять, — с долей иронии отвечает Драко, опуская руки на её талию, — Я конечно в некоторых не удивлён, но чтобы Себастьян.       — Он выигрывает третью игру.       — Слишком серьёзный соперник. Разговор был лёгкий, но у него на душе висел тяжёлый груз, который он никак не мог озвучить. Его ладони нащупывали уже меняющуюся талию девушки, а в голове слишком много шума, чтобы сосредоточиться на чём-то одном.       — Почему они тут? — спрашивает Гермиона, так же кладя свои руки на его напряжённые плечи, — Мне неспокойно. Ему так же было не слишком спокойно, а она словно всё это чувствовала и начинала волноваться. Её волнение сейчас пустышка, ведь он рядом, а там, за несколько десятков километров всего лишь гибриды. Там нет никакой опасности, по крайней мере для него, а если нет для него, значит не будет ни для кого. Пока… Пока он не восстановиться.       — Маркус и Доминик словно языки проглотили, когда увидели тебя, — усмехается она, склоняя голову на бок, — Они разве были не в курсе, что ты жив?       — Думаю, что нет, — сухо отвечает Драко, отводя взгляд, — Гермиона, — начинает он, — я не хочу, чтобы ты волновалась.       — Ты меня пугаешь.       — Вот именно чтобы такого не было, мне нужно прийти в норму.       — Но Себастьян говорил, что всё хорошо. Что рана затянулась и ещё пару дней и всё пройдёт. Это почему-то было сложнее, чем он ожидал. Сколько же вранья она получала ежедневно. Плевать. Драко резко тянет её на себя, ибо это расстояние как-то угнетало. Чувствовать вздымающуюся грудь совсем рядом, вот, чего хотелось именно сейчас. А ещё, ещё хотелось её безумно поцеловать. Он так соскучился по всему этому и плевать на то, как сильно пульсирует открытая рана, хоть та и была перевязана хорошим слоем бинта и пропитана всяческими болтушками. Возможно, он просто изголодался по ней. По всем этим прикосновениям, по всем вздохам и выдохам. По её протяжным стонам и дикой пульсации, смешанной с испариной их разгоряченных тел. О да, тут же его тело бешено реагирует всего лишь на эти мысли и дальше пути назад нет. Жадно и сочно. Да, это было именно так, ибо как можно ещё целовать её губы, если не так. Чередую нижнюю и верхнюю, оттягивая, прикусывая, слишком сильно жадничая и не давая ей вдохнуть банально воздуха. О да, он скучал, слишком сильно и сейчас мышцы как бы сильно ни напрягались, но это того стоило. Его руки знакомо заглядывали под её платье. Шныряли по своей территории и они буквально знали тут всё, но эти движения всё равно были слишком приятными даже для неё. Руки ледяные. Мерлин, когда же они согреются даже от её тепла? В его голове возникает другой план и о боже, пусть всё сработает. Он тянет её на себя, укладывая на кровать и возвышаясь сверху. Осматривая, блуждая глазами по её лицу. Пробегаясь по каждой родинке, по каждой впадинке и его взгляд будто невозможно прервать, но что-то сковывает, отдаёт спазмом внизу живота и это даёт свои плоды. То, как он стягивает бретели её лёгкого платья, то, как он обнажал её грудь, давало понять лишь то, что он слишком сильно желал её. Словно голодный зверь, Драко осматривал её тело и с каждым разом ему было всё мало и мало. Она же, прикрыв уже помутневший взгляд, дотрагивалась до него кончиками пальцев. Ощущала, как выпирает венка не его шее и то, как бешено бьётся его сердце.       — Какая же ты красивая, — прошептал Драко, целуя её ключицы, — Слишком вкусно пахнешь. По телу в один момент пробегаются мурашки. От его прикосновений, от его бархатного голоса, от тёплого дыхания куда-то в шею. Ей слишком этого не хватало. Ей не хватало его. Платье мешалось, сложившись гармошкой где-то на её животе и Драко мог поклясться, что разорвал бы его в клочья, но вовремя себя сдержал. Молния, чёртова молния она никак не поддавалась в эти хлипкие минуты его одержимости. Руки становились ватными, словно кто-то издевался над ним, не подпуская к чему-то сладкому. Треск материи. Он купит новое, точно это сделает сам, а сейчас, к чёрту эту ткань. К чёрту ткань, когда перед тобой, обнажённая ведьма, смотрит на тебя таким туманным взглядом. Губы её приоткрыты и он готов поклясться, что они точно что-то шептали. Пальчики её хаотично бегали по его телу и только сейчас Драко понимает, что Гермиона действительно хотела сделать. Пуговицы, одна за одной расстёгивались со слишком длинным диапазоном времени, но всё же, она справилась в этот раз без его помощи.       — Мерлин, — шепчет Гермиона.       — Всё пройдёт, милая, — в ту же секунду отвечает Драко, — Всё пройдёт. Глаза становятся как два блюдца. Она видит немного окровавленные бинты и лишь предполагает, сколько же там крови, что пропиталось столько слоёв бинта. Это выглядело слишком больно и вопрос только в том, как он вообще переносит такую рану. Рубашка летит куда-то в сторону и что-то со звонким звуком выпадет из неё, но на это нет никому никакого дела. Драко спускается ещё ниже, облюбовав грудь и проводя горячим языком по уже вздёрнутым соскам Гермионы. Она вздрагивает и мгновенно расслабляется, выдавая сочный стон. Её стоны были схоже с чем-то ангельским. Таким приятным и отчасти невесомым. Приоткрытые губы и этот взгляд. Мерлин, он бы хотел смотреть на это вечно, если бы только самообладание было бы в порядке.       — Давай девочка, расслабься и дай мне сделать всё самому, — произносит Малфой, медленно проводя рукой по её ножке, спускаясь к лодыжке. После его слов он слышит, как она шумно выдыхает и это её действительно расслабляет. Расслабляет так, что она опала бы на его руки, отдалась бы лишь по одному его лишь слову. Это было в Малфое. Что-то такое, что буквально отключало её голову. Он мог бы этим гордиться или же уже гордился тем, что так властно завладевал её головой, её чувствами. Скрипучая кровать — это единственное, что в данный момент так сильно не давало ему покоя. Последняя деталь, он точно не забыл об этом. Где-то на кровати он находит свою палочку, которая чувствуется словно кусок льда и бросает заглушку на комнату. Он знал, что Гермиона не будет сдерживать свои голосовые связки. И это было к лучшему. Два пальца поддевают её трусики, медленно стаскивая их вниз и выкидывая куда-то к рубашке. О да, это слишком красивое сочетание белоснежной рубашки и чёрных женских трусиков. Драко бы оставил их лежать так на несколько дней, ведь лишь только эта картина могла возбуждать его снова и снова. Гермиона от слишком быстрого прилива возбуждения не знает, куда деть свои разгорячённые руки. Дотянуться до Драко она не может, а вот путаться пальчиками в волосах очень хорошо получалось.       — Моя Гермиона, — шепчет Драко, и она чувствует как два пальца растирают её же смазку, — Давай, вот так, не сдерживай себя, — он погружает их внутрь и вот это именно тот момент, когда в наружу вырывается тот самый стон,       — Ещё, — и он делал всё для того, что бы его «ещё» повторялось. Сладко. Малфой мог описать их секс именно этим словом. Сладко было всё. Её губы, её стоны, её кожа и кровь. Она могла бы растаять в его руках, если бы те не были до ужаса холодными. Но этот контраст. Мерлин, он мог свести с ума кого угодно. Когда его ледяные пальцы проникают внутрь — это заставляло не чувствовать каждую клеточку тела. Ощущать лишь то, как сильно горячо внутри и какой холод проникает в неё. Драко задевал клитор и каждый раз его нахальная улыбка выделялась всё больше и больше, ведь она реагировала на это очень красиво. Его взгляд прямой, только на неё. Дьявол всегда смотрит прямо и даже сейчас он упивался тем, как она млеет перед ним. Этого не хватало и он сделает всё, чтобы девчонка не мешалась вечером. Сделает так, чтобы она уставшая и обессиленная погрузилась в глубокий сон, пока он будет защищать её жизнь, их ребёнка.       — Драко, — врывается в его голову её сладкий голосок.       — Я тебя слушаю, милая, — издевался он. Ответа не было, хотя он хорошо видел то, как она несколько раз пыталась что-то выдать в ответ, но мозг видимо отказывался думать. О да, Гермиона, только в такие моменты твой мозг отказывается функционировать и это прекрасно. Он достаёт два пальца и слышит в ответ тихое мычание протеста. Они блестели из-за её смазки. О чёрт, она была слишком мокрая и это только от его пальцев.       — Хочу тебя, — шепчет Грейнжер, — Драко, пожалуйста…       — Чшш, — и этого звука хватает на несколько секунд, а после… Да, девочка, ты же хотела именно этого? Соскучилась. Толчок, первый, не особо сильный, но он словно спусковой крючок, который так нужен был именно сейчас. То чувство, которое расползается по её телу ни с чем не сравнить. Это слишком хорошо. Он хорош и делает всё именно так, чтобы её губки ещё больше высохли от недостатка влаги на них. Высохли из-за того, как часто она выдавала эти стоны, которые как ангельская песня, уповала его больше и больше. Несколько толчков внутрь и он входит на всю длину. Его руки сжимают её талию сильнее, притягивая девчонку к себе и именно сейчас она может наконец-то прикоснуться к нему. О да, её руки горели адским пламенем из-за того, что так сильно хотелось почувствовать его кожу. И да, она была горячей. Наверное, именно в такие моменты, он ощущался горячим. Приток крови давал о себе знать и он мог расплавиться только из-за того, что её маленькие пальчики блуждали по разгорячённому телу ища то, к чему же прикоснуться на этот раз. Он входил быстрее, обрамляя её талию одной рукой и если бы кто-то сказал, что этого недостаточно, он бы точно ответил, что между ними не осталось ни миллиметра расстояния. Кожа к коже — это так правильно, так приятно. Чувствовать то, как появляется маленькая испарина на разгорячённых телах. Другой рукой он убирает волнистые, уже слишком отросшие волосы на другой бок. Драко только сейчас замечает, какой невероятной длины они стали. Может это всё беременность, но они точно росли в два раза быстрее, достигая уже поясницы. Но именно та белоснежная прядь создавала тот контраст, откидывая его в ту ночь, когда его девочка стала идентична ему. Пророчество сработало слово в слово и сейчас, она должна ему помочь. Языком Драко проводит по её коже. Она должна догадаться к чему это всё идёт, но видимо, Грейнджер даже не против, открывая ему ещё больший обзор. Этот укус, он так долго об этом думал, чтобы совершить его. Ведь в первый раз все эмоции и чувства были словно съедены волнением за её жизнь. Он колебался не больше десяти секунд, смотря прямо на цель. Смотря на то, какая она была чистая и бархатная. Так и манила его всем своим видом и он всё-таки сдался. Его укус был идеальным до совершенства. Точным и менее болезненным, чем это делала она. Драко почувствовал едва уловимое шипение, которое сразу же испарилось и заменилось на удовлетворённый стон. Она сводит его с ума даже сейчас. Даже тогда, когда она стонет при укусе. Чёрт, она сносит ему голову всем этим. Её кровь была словно температуры кипения. Обжигала. Слишком сильно обжигала его рот и горло, но он мог с точностью сказать, что эта самая вкусная кровь, которую он когда-либо пробывал. Насытится ею было невозможно, но он пытался отмерять количество глотков, чтобы ей стало не дурно. Он даже не замечал того, с какой силой сжимал её кожу. Как сильно притягивал к себе, хотя уже ближе уже просто не было. Но загвоздка была даже не в этом. Драко продолжал входить в неё. Всё резче и жёстче, от чего она стонала ещё громче, и он всё-таки не зря бросил заглушку на комнату. Хотя, даже если бы заклинание и спало, то он мог представить лицо Нотта. Малфой бы точно представил его лицо, ведь его дамы не были такими музыкальными. Когда он отстранился от такого притягательно места, оставляя после себя кровавые потёки, то моментально впился в её губы. Это был поцелуй со вкусом крови. Слишком вкусный как и для него, так и для неё. Комната окрасилась в красный. Его глаза смотрели на неё с кровавым оттенком. Разворот её тела набок. Он укладывается сзади неё, продолжая входить внутрь, но теперь его руки словно развязаны, чтобы дотянуться до всего, чего только он хотел. Драко чувствовал, как затягивалась рана, но сейчас, он не хотел обращать на это никакого внимания. Он увлёкся. Сжимая её грудь, её шею, размазывая кровь по телу. Это так грязно, подумал бы кто-то другой. Но для вампира — это слишком красиво. Предаваться чему-то прекрасному. Ощущать только то, что сносит крышу и вдобавок ко всему этому, комната пропахла не только сексом, но и кровью. Чёрт, зайди сюда кто-то, кто сидел снизу, то точно бы потерял голову от смеси этих запахов.       — Ты сводишь меня с ума, — произносит Драко, а после она чувствует резкий, сильный толчок внутрь, — Вся ты, — толчок, — Хочу забрать свои слова назад, милая. Вся ты и твой запах, так отлично сочетаются с моим домом и меня гложет лишь то, что этот запах не распространяется по всему Мэнору, а заключён лишь в этой лачуге.       — Ещё…       — Каждый бы знал, как ты пахнешь. Они бы терпели этот запах, а я бы упивался тем, как они сходят с ума.       — Драко…       — В тебе так горячо, милая. Не будь я таким дураком, давно бы затащил бы тебя в кровать и сделал бы так, что на следующий день ты бы не встала. Он издевался. Таким вот свои голосом, такими вот своими фразами.       — Моя девочка, я… — он запинается и ещё непонятно от чего. Он знал. Точно знал что хотел сказать, но почему фраза оборвалась? Нет, он будет винить лишь то, как стенки влагалища в один момент сжались, заставляя его чувствовать лишь то, как она готова провалиться в пропасть от этого блаженного чувства. Да, это именно из-за этого, ведь девчонка уже явно что-то услышала, кроме громкого шума в ушах из-за дикой пульсации.       — Я люблю тебя, — произносит Гермиона, оборачиваясь в пол оборота. И это тоже не имело никакого смысла, ведь она одной своей фразой заставила его вздрогнуть и излиться прямо в неё. Девчонка творила с ним страшный вещи, и, Драко мог поклясться, она об этом знала. Волноваться о том, что семя попало внутрь было бессмысленно, ведь второй раз забеременеть она не сможет. Он проводит рукой по влажным волосам на виске, убирая их с её лица. Она уставшая, вымотанная и слишком красивая.       — Поспи, Гермиона, — не размыкая губ и целуя в лоб.       — А ты? — взволнованно отвечает она, словно борясь со сном.       — Я выйду покурить и отпущу ребят. Несколько минут и я приду. Ты ведь дождёшься меня? — играя на её сонном сознании. В ответ лишь кивок и Драко точно знает, что буквально через минуту она уже уснёт. Он укутывает её в тёплое одеяло и гасит свет. Комната остаётся в её распоряжении и это первая защита для неё в эту ночь. Вторую, он обеспечит сам. Последний взгляд на уставшую девушку, он подбирает рубашку и натягивает брюки. Тихо закрыв дверь его выражение изменяется на более серьёзное. Такое к какому привыкли все остальные но точно не она. Они притаились на кухне, хотя весь дом пропах сигаретным дымом. Тео слишком много курил. Слишком много. Драко чувствовал его нервозность, ибо только он единственный понимал, что будет через час или немного больше. Его рана затянулась окончательно, вот что значит кровь феномена. Она творила невероятное и это невероятное содержалось только в нём и в ней. Жаль, что Гермиона в это так сильно не хотела верить. Оставлять её там, одну, словно тем самым серебряным столовым ножом по груди. Немного больно, но это приходится делать, ради безопасности. Он хочет, слишком сильно хочет ощутить шевеление ребёнка, но пока, тот не особо жалует его прикосновения.       — Себастьян! — выкрикивает кто-то из-за стола, но Драко не различает гневного крика, — Да пошёл ты! Опять что-то не поделили. Не поделили они лишь то, что дворецкий выигрывал абсолютно все игры и их это слишком расстраивало. Драко неспеша спускается вниз, стягивая с себя ненужные слои бинта, которые обрамляли его тело. Они давно впитали в себя его кровь, но на коже не осталось и следа, который хоть как-то мог напомнить ему о том, что было там ранее. Все затихают, переводят взгляд, сглатывают. И вот именно сейчас они понимают, что он вернулся. Вернулся, чтобы отомстить за всё.       — Где они? — спрашивает Драко, забирая у Нотта сигарету, но перед этим доставая её из длинного мундштука.       — Чуть больше сорока шести вёрст, — он отвечает сразу, даже не колеблясь. Он знал их точное месторасположение. Знал и то, как быстро они двигались в их сторону.       — Близко, — словно сам себе, — Выбрось это, — повышая голос на Маркуса. Он шелестел обёрткой от конфеты, что слишком сильно сбивало Малфоя.       — Мы все думали, что ты умер, — отвечает он в ответ на шипение Драко.       — Ты не рад, что я вернулся? Или слишком хорошо праздновал мою смерть? В ответ тишина. Его лучше не злить, когда его взгляд сосредоточен на чём-то одном. Когда он курит. Мерлин, Малфой курил слишком редко, но даже сейчас создавалось такое чувство, что курил он всю жизнь.       — Нужно ждать, — всё же произносит он, садясь на место Гермионы. Блейз хмурит брови, косясь на спокойного Нотта. Тот не отвечает, так же сохраняя тишину. Никто и не догадывается о том, что совсем скоро будет ужасная бойня. Нет, война уже шла, но они находились в ней поверхностно. Направляя людей, координируя их, но что бы участвовать самим? Нет, только нет так как в прошлый раз.       — Ты собрал всех тут, но а если мы проиграем? — тишину разрушает Доминик, — Война будет проиграна.       — Она не будет проиграна, когда ваши задницы весь этот месяц прикрывал Родион! — тон опять повышен, — Вы кучка идиотов, которым всё равно на своих людей. На тех, кто отдаёт свои жизни ради того, чтобы ты перед сном ещё подумал, выпить тебе крови или нет. Они не понимали о чём идёт речь, хотя Теодор отлично понимал свои промахи.       — Доминик, — продолжает Малфой, — Девятнадцатого числа. Твоя задача была контролировать то, чтобы гибриды не прошли границу, по итогу, ты развлекался в местном борделе, когда мои люди сдерживали этих тварей.       — Всё было под контролем.       — Ни черта не было под контролем, идиот! — выкрикивает Драко, — Их сдохло больше трёх десятков, против сотни гибридов. Я бы убил тебя собственными руками, и скормил бы им же, но ты сегодня слишком сильно нужен мне живой. Драко переводит взгляд на Маркуса и тот сразу же понимает, то, что он сейчас скажет.       — А ты, падаль, вывел людей оттуда, куда их нужно было ввести. Боялся за свою задницу?       — Это я велел, — вмешивается Теодор. Он мог бы и подождать.       — А, Нотт, — протягивает Малфой, смакуя каждое слово, — Меня не было месяц и ты уничтожил больше сотни моих людей и почему же ты ещё жив? Обстановка накалялась. В доме словно не хватало воздуха. Во всей этой казни только Блейз и Себастьян чувствовали себя более менее адекватно. Хотя дворецкий уже получил за то, что в ночь его возвращения Гермиона чуть не умерла от когтей гибрида.       — Вы умудряетесь даже под моим контролем вытворять то, из-за чего давно бы лишились жизни. И поверьте, если сегодня хоть одна голова покинет этот дом без моего приказа, если одна голова пойдёт мне наперекор, я сдержу слово о вашей кончине. Они дружно кивают в ответ, но так и продолжают молчать. Минут, может, десять, тишина звучала настораживающе, а Нотт произносил лишь километраж гибридов и на этот раз это уже было ровно сорок вёрст. Они двигались слишком близко и стояла последняя дилемма о том, как именно их встретить. В голове Малфоя было лишь два плана и один из них проигрывал другому. Возможно, их можно было переиграть тем, чтобы затаиться дома, но именно этот вариант проигрывал по всем параметрам. Это Драко мать его Малфой и какого чёрта он станет прятаться в доме, когда может решить проблему за пол часа и оставшийся вечер нежиться в постели рядом с Грейнджер? Тем более, они могли бы и не пройти мимо и тогда, Гермиона узнает обо всём, что происходит за стенами построенного для неё мира. Плевать. На всё то, что в его голове хоть как-то обыгрывает этот план. Он не станет подвергать её опасности даже в том, что она просто услышит хоть что-то. Пусть это и покажется ей полуночным бредом, но Драко не станет так рисковать, даже если бы это миллион раз был выигрышный план. Он пойдёт на риск, но это будет весомое решение и слишком правильное. Минуты слишком быстро шли, хотя Доминик не отводил взгляда от стрелок часов. Они близко, так близко, что все кроме Блейза их буквально чувствовали. Драко встал первый, сразу же подходя к окну и ему хватило двух секунд, чтобы мысленно произнести «пора». За ним сразу же поднялся Нотт и все остальные. Может и был какой-то мандраж в руках, но это было слишком слабо заметно. Дверь открывает и Драко вдыхает прелый аромат запёкшейся крови, что точно давала знать. Они слишком близко. Может, меньше километра, но эти ползучие и слишком энергичные твари преодолеют и это расстояние за считанные минуты.       — Доминик, Нотт и Себастьян, — начинает он, двигаясь по направлению к лесу, от куда и шёл этот запах, — Вы слева. Между каждым по пять метров, не более. Маркус и Блейз, — он оборачивается, — Блейз рядом со мной, Маркус держит дистанцию семь метров от нас. Не подпускать их дальше тридцати метров, если прорвутся — не молчать. Им было это понятно, ибо всегда одна и та же трактовка действий. С ним даже не поспоришь из-за того, что каждый и сам понимал, что это разумно. Только вот сейчас впервые сражался Блейз. Он тут в принципе не нужен, так как не сможет своей магией убить хоть одного. Но у них с Драко был другой план, который касался только него. Забини мог как минимум откидывать их на дальнее расстояние и делал он это стоя ровно по середине, что помогало убирать прорвавшихся гибридов. В его внимании было абсолютно всё, а не то, что только движется на тебя. Несколько секунд и они видят первого. Странно ковыляя он путается в ветках кустарника, что-то кряхтя себе под нос. Он был полностью в крови и точно без одной руки. Рот его изливался кровью, что стекала прямо на землю. Видимо, они заглянули куда-то по пути. Доминик и Маркус обладали разной магией, так как были чистокровные. Что-то непонятное только недавно приобрёл Маркус. Хватало несколько секунд, что бы гибрида разорвало на мелкие кусочки, а Доминик убивал тем, что мог внушить им то, что нужно. По итогу эти твари переходили на их сторону и убивали себе подобных. Малфой же владел магией и хорошо ей владел. Он единственный пользовался древком из всех вампиров и его зелёная вспышка магии была способна на многое. Он не произносил ничего вслух, но что-то протыкало им сердце, что-то отрубало голову, а что-то сносило до пяти тварей за раз. Нотт бы наверно такой же бесполезный как Блейз, однако он убивал, но слишком медленно. Он концентрировался на мыслях, хотя мысли гибридов — это тот ещё цирк. Однако, они могли думать и справлялись с этим довольно хорошо. Он очищал весь мусор, выбирая для себя главную мысль и доносил её до остальных. Его голова слишком много работала. Оставался Себастьян. Он каждый раз восхищал всех тем, как именно он уничтожает противника и каждый раз не повторялся с предыдущим. Он не владел сильной магией, однако ему хватало даже той, что у него имелась. Драко догадывался лишь о том, что этот безумный дворецкий мог каким-то образом менять анатомию, но только почему-то у гибридов. Видимо, их мозг не особо сильно защищён и у него получалось сделать так, чтобы конечности отнимались, а после сердце останавливалось. Себастьян единственный стоял в постройке смирно с идеально ровной спиной и что-то тихо, едва уловимо шептал себе под нос. Они справятся, Драко был в этом уверен так сильно, что дал возможность первому гибриду подойти слишком близко. Палочка в руке и едва уловимое движение заставляет того резко приложить и без того окровавленные руки к шее, где мгновенно появляется глубокий порез, а после его голова с глухим звуком падает на землю. Всё происходит слишком быстро. Так, что они сразу же напрягаются от того, как много их показывается из густого леса. Их кривые походки быстро становятся прямыми, и они надвигаются на цель. Его люди работают быстро, убирая линию за линией, расчищая периметр. Драко даже не напрягается, а палочка слишком сильно вибрирует в его руке из-за скопившейся магии. Он так давно не прикасался к ней, что достаточно было нескольких взмахов и она убирала по трое, а то и пятеро тварей.       — Я ошибся! — выкрикивает Теодор и это заставляет всех напрячься.       — Не говори, что там их целая армия! — орёт в ответ Доминик, — Я убью тебя! Нотт отходит на несколько метров назад. Ему нужно сосредоточиться. Нужно посчитать каждого, куда проникает его магия. Они перевалил за две сотни. Чёрт.       — Сколько? — спокойно произносит Малфой.       — Ровно триста, — отвечает он и слышит в ответ едва уловимую усмешку Маркуса. Драко не отвечает, продолжая ещё больше вкладывать свою силу в древко. Но в один момент он останавливается, делая шаг вперёд.       — Блейз, сгони их в одну кучу. Он поступает именно так, и Малфой поднимая левую руку что-то шепчет. Его пальцы подрагивают, а после гибриды загораются издавая звонкий крик боли. Всё идёт даже отлично. За десять минут их стычки никто так и не отошёл от леса больше чем на пять метров. Это могло бы насторожить, но никто не отвлекался от поставленной задачи уничтожить всех.       — Сто пятьдесят, — выкрикивает Нотт. Ровно половина. Они справятся быстрее, чем даже рассчитывал Драко. Он смотрел на то, как каждый уничтожал свою цель, однако Себастьян поступал умнее. Драко не увидел ещё ни одного того, кто падает замертво, не проливая ни капли крови, но стоило лишь немного подумать. Дворецкий пробирался глубже, убивая всех тех, кто даже не вышел из леса. Он работал настолько чисто, что после себя и убирать бы не пришлось.       — Господин, — произносит Себастьян, чувствуя на себя его взгляд. Драко резко убирает двоих тех, кто всё-таки вышли за вымышленную линию, но дворецкий не совсем это имел ввиду, — Мисс… Одного момента хватило чтобы напрячься. Он мог бы подумать обо всём, но только не об этом. Драко оборачивается смотря на дом, что был значительно далеко от них. Но ей было всё прекрасно видно. Мерлин, она стояла сонная смотря на них с окна своей комнаты, судорожно прижимая ладошки ко рту. Чёрт, чёрт, чёрт. Грейнджер! Она видела весь этот ужас. Смотрела заворожив глаза, боясь пошевелиться. Видела зелёные вспышки вперемешку с огнём. Это было слишком эпично, но только не для неё. Их глаза находят друг друга и в этот момент с её глаз падает первая слезинка. Он опять заставил её плакать.