Феномен

Каждое полнолуние даётся немного легче, чем предыдущее. Она с осознанием понимает то, что сегодня её будет тянуть на кровь и от этого уже никак не убежать. Гермиона просто не хочет разочаровывать Драко в том, что у неё нет такой же тяги к крови, как у всех вампиров. Быть может, она просто бракованная? Это ведь не норма, она должна сама тянуться к его шее. Должна говорить об этом открыто, а не уводить взгляд в сторону и переводить тему. Ей это давалось с большой сложностью, но иногда она просто пересиливала себя и натягивала улыбку на лицо. Она просто не хочет конфликтов, тем более Себастьян постоянно её поддерживает в этом. Дворецкий говорит, что это немного отклонение от нормы, но всё же нормально.       — Не исключено, что на вас давит беременность. Ваш организм испытывает большой стресс и возможно из-за этого происходит такой сбой, — он оборачивается, чтобы взглянуть на ней, — Не нужно переживать из-за этого, Гермиона, а то это может пагубно влиять на вашего ребёнка. Едва заметная улыбка в ответ и снова взгляд в полупустую тарелку с овсяной кашей. Она обязательно скажет спасибо Себастьяну, ведь если не он, то она бы точно слетела бы с катушек.       — После обеда я буду собирать черешню, — будто к слову добавляет дворецкий, — Помниться, вы горели желанием присоединиться.       — Конечно, — сразу же соглашается Гермиона, — А разве уже пора?       — Ягоды спелые на самой верхушке. Их больше всего облюбовало солнце, и они вполне готовы к сбору, — мягко отвечает мужчина, поднося к столу ягодный морс, — Прихватите с собой палочку, мисс. Глоток. Слегка кислый, но приятный. Гермиона морщит лицо совсем не из-за этого, а из-за этой просьбы.       — Для чего? — со смятением в голосе спрашивает Гермиона.       — Я не волшебник и не хотел бы, чтобы вы лицезрели картину того, как я карабкаюсь на хилое деревце за прекрасными ягодами, — он улыбался. Чёрт, так странно видеть улыбку на лице Себастьяна. Она едва заметная, но дико выделяется, если посмотреть на него в упор. Он уже не источал того ужаса, какой от него она чувствовала раньше. Он особо и не говорил с ней в первые дни, когда Гермиона появилась в этом доме. Он не смотрел в её сторону, а сейчас же заботится о том, чтобы та была в тепле и в уюте. Ей приятно общение с дворецким. Да, это странно, но так оно и есть. Себастьян был слишком умным и его поучительные истории могли завлечь даже её. А ещё, он слишком беспокоится о будущем ребёнке, но оно и понятно, ведь Драко так сильно пестрил этой идеей, что поднял всех на уши. Он ведь дворецкий Малфоя, а значит, он должен быть полностью верен хозяину, а теперь и хозяйке.       — Себастьян, — она делает тон тише, — Я хотела спросить тебя о кое-чём. По правде говоря, этот вопрос не давал ей покоя уже давно. Слишком глубоко засел в голове.       — Я вас слушаю.       — Вампиры выходят замуж? — шепчет Гермиона, облокачиваясь о локти, — Родион говорил мне о том, как они проявляют свою любовь, но вот о женитьбе я ничего не знаю. Он сощурил взгляд, присаживаясь напротив девушки. Его руки в белоснежных перчатках старательно убирали воображаемые пылинки со стола.       — Выходят, — отвечает Себастьян, — Но это не распространено так же, как у маглов или волшебников.       — Почему?       — Родион растолковал вам верно, Гермиона. Вампиры слишком верны своей второй половинке, и брак становится в этой ситуации излишним. Зачем доказывать то, что и так все знают. Ей хотелось замуж. Она ведь девочка, а всем девочкам хочется пышное платье и белоснежную фату. Такую же, как у Джинни. Почему-то от его ответа ей стало немного грустно.       — Господин раздумывал об этом, — вдруг произносит дворецкий, — Но так и не пришёл к верному решению. Что для Драко было бы верным решением? Оставить всё как есть? Она ведь принимает всё то, что навязывает он ей. Пытается жить с этим, но Малфой даже не поднимал разговора о том, чтобы узаконить их отношения. Он бдит только ребёнком. Это с одной стороны ужасно мило, когда тот засыпает разговаривая с ним и поглаживая её животик, но с другой стороны он слишком превозносит его.       — Вы так сильно хотите свадьбы?       — Не то чтобы, — сухо отвечает Гермиона, — Нас и так связывает многое, но это многое будто заслуга Драко.       — Вас это гложет?       — Немного, — пожимает плечами, — Порой я задумываюсь о том, что делаю недостаточно. Что я просто существую рядом. Я не помогаю с домом, я не хозяйка этого дома, я не любящая жена. В моём понимании семья выглядит совсем по-другому.       — Смотря какая семья, госпожа, — дворецкий галантно протягивает ей руку, предлагая начать сбор ягод чуть раньше, — Семьи вампиров именно так и выглядят. Только вот рождение наследника у них происходит лет так через двадцать. Вскоре все примут тот факт, что вы стали мисс Малфой и уважения к вам станет больше.       — Мне не нужно это, — резко отвечает Гермиона, — Нет, то есть я имею в виду уважение от кого-то. Мне всё равно до них. Просто я ведь принимаю всё то, что принято у вампиров, но Драко будто не хочет принимать то, что принято у меня. Дворецкий тихо вздыхает, бережно поглаживая её за руку покоящуюся у него не сгибе локтя.       — Возможно его не поймут. Не поймут того факта, что как таковой женитьбы нет у вампиров, и господин был и остаётся примером для всех.       — Он боится осуждения? — фыркает Гермиона, — Вот оно что…       — Боюсь, но это не так мисс. Господин не боится осуждения, но он должен показывать на собственном примере то как правильно и как принято. Возможно, он и был бы не против свадьбы, но проводилась бы она по всем вампирским обычаям. У неё пухнет голова.       — Я не понимаю тебя, — теперь она чувствовала злость, — Вампиры не женятся, но сейчас ты говоришь о каких-то обычаях. Долгая пауза, слишком долгая для того, чтобы начать переживать. Но Себастьян просто оглядывал деревце. Осматривал ягоды сверху, а на его лице опять эта едва заметная улыбка. Может он только ей открывается?       — Везде есть свои исключения, госпожа, — мягко произносит он, не отводя взгляда от созерцания ягод, — Исключения в том, что вампиры живут обычной человеческой жизнью. Исключения в том, что они женятся и даже то, что они хотят избавиться от вампиризма. Да, существуют традиции, даже обряды во время женитьбы и, возможно, господин остерегается именно этого.       — Что за обряды? Себастьян медленно указывает на верхушку дерева, и Гермиона понимает его без слов. Взмах палочки и небольшая горстка ягод оказывается у него в руке. Дворецкий осматривает покрасневшие ягодки, бережно складывая их в стеклянную посудину.       — О, я даже не знаю, могу ли я вам об этом поведать, — чего-то остерегаясь произнёс Себастьян, обходя дерево с другой стороны, — Могу лишь сказать о том, что это всё тёмное и кровавое. А вам лучше этого не созерцать. Данные обычаи были популярны в пятнадцатом веке, но даже сейчас о них помнят. Он занимался своим делом, а она ходила за ним по пятам, держа в руках палочку и стеклянную глубокую тарелку. Будто маленькая девочка, которой слишком любопытно всё. Себастьян и вправду всегда был интересным. Он рассказывал много очень впечатляющих вещей, которых действительно хотелось слушать. Но сейчас, она действительно хотела узнать о том, что это были за обряды. Он медлил, снова и снова показывая на ягоды, которые нужно призвать акцио. Она делала всё молча, но вздыхала слишком громко.       — Помниться это было три века назад, — начал Себастьян и у неё уже начали бежать мурашки, — Я был на свадьбе чистокровного вампира и его избранницы. Это был потомок нашего предка Влада и, конечно же, дабы почтить память, церемония состоялась в Румынии. Монастырь Снагов весьма удивительное место, там и был похоронен Граф Владислав Дракула. Обрядов было всего четыре, но каждый по своему захватывающий. Себастьян указывает ей на беседку около дома и она будто сломя голову идёт туда, дабы услышать продолжение истории.       — Я думала, что Граф Дракула — это миф.       — Величайший вампир, — восхищаясь произносит дворецкий, — Я не застал его сына Алукарда, но хорошо знаком с его внуком. Все они чистокровные вампиры и до сегодняшнего дня их род продолжается. И с одним из них вы даже знакомы. Её брови мгновенно подлетели вверх. В голове она быстро перебирала всех с кем могла быть знакома, но как-то ничего подходящего не было.       — Родион, — тихо произносит Себастьян, потирая переносицу, — И я надеюсь, что вы не расскажете об этом господину.       — Родион потомок Графа Дракулы? — повторила Гермиона не веря своим ушам, — Но как ты мог застать его внука, ведь это было слишком давно?       — Правда? — наигранно произносит он, — А кажется будто вчера я заходил в замок Бран и попивал с ним младенческую кровь. От этих слов стало дурно. Кровь детей? О да, сейчас же она под запретом. Это равносильно тому, что выпить кровь единорога. Но видимо тогда им было глубоко плевать, ну или же статус позволял доставать такую кровь.       — Обычаи, госпожа, были страшнейшие и не ко всем им прибегали. Помниться мне, что бы доказать преданную любовь вампиров достаточно было убить возлюбленного. Это и было доказательство преданной и чистой любви, но вскоре данный обычай ушёл на второй план. Ритуалы на крови, жертвоприношение или же в основном это кубок в который излита сотня капель крови разных людей. Конечно же всё это выпивается подпитывая сверху кровью возлюбленного. Господин не хочет причинять вам вреда и как-то пугать вас тем, что бы вы могли увидеть при всём этом. Она с замиранием сердца слушала каждое его слово, поедая одну за одной свежие ягодки черешен. Сколько лет было Себастьяну, что он знал настолько глубоко всё то, что происходило за все века с вампирами? Она не стала это спрашивать. Побоялась что ли.

***

Это было тридцатое июня и этот день был слишком жаркий и солнечный. Обычное летнее воскресенье, где в полдень они поедали мороженое на веранде, где Драко играл скулами и о чём-то беспокоился. Она не придавала этому никакого значения, ведь в последнее время Малфой был постоянно таким. Напряжённым, изнурённым и замученным. Гермиона всё это время каждый день по три часа проводила около стальной решетки камеры. Она сидела на сыром полу, хотя миллион раз слышала в свой адрес то, чтобы она так больше не делала. Ей не было холодно или страшно. Она слышала все крики из других камер, но старалась не обращать на них никакого внимания. Приносила сладости и новые книги. Разговаривала так, как никогда не разговаривала с ним. Хоть и раньше Теодор Нотт её необычайно раздражал, но сейчас она испытывала такую жалость к нему, что проводила бы с ним как можно больше времени, но ей этого не позволял Драко. Сырые темницы не шли ей на пользу, а общение с Тео он не запрещал, хотя и был против. Его приговор был в том, что тот проведёт там как минимум два месяца и это ещё как подарок божий. Подарок, который дал ему новую жизнь, и всё из-за неё. Грейнджер не вынесла бы смерть Нотта. Как бы того Драко не хотел, но она не простила бы ему этого никогда. Сидя на веранде и смотря на то, как она о чём-то в очередной раз задумывается, он думал лишь о том, что стоит ли ей что-то рассказать. Поведать хоть что-то, приоткрыть занавес всего того, что происходит в мире. Он решался слишком долго; и долго — это ещё мало сказано, ведь эта мысль не выходила из его головы пятый день. Пятый день он выдыхал и как будто уже хотел начать диалог, но постоянно сдавал, отводя взгляд в сторону. Сейчас же он скажет, тянуть просто нет сил. Его сжирает изнутри всё то, о чём он врёт ей. Его молчание дорогого стоит, но он бы заплатил бы всё, чтобы оно никогда не прозвучало. Драко переводил взгляд на её округлившийся животик; он и сам понимал то, что ребёнок растёт быстрее положенного. Она и сама менялась. Сонливость уходила, да и капризы как раньше тоже ушли на второй план. Он так сильно старался уделять ей как можно больше времени, что иногда сам поражался тому, сколько он мало спал. Её режим сбился окончательно и теперь его пропадание днём были не особо заметны, но вот ночь — это было лучшее время в их жизни. Сколько же разговоров, объятий и просто тишины. В голове уже затаивался небольшой страх, что Драко может навредить ребёнку, но желание Гермионы только росло. Его радовало ещё то, что та охотно могла прокусить его кожу и насытится вдоволь. Весь этот месяц он жил словно в раю, и даже тот факт, что Грейнджер спускалась в темницы ничуть его не настораживало. Он беспокоился только о том, что там сыро и холодно, а остальное как-то уходило на второй план.       — Я хочу в следующем году усадить тут всё гортензиями, — мягко произносит Гермиона, — Ты ведь видел те, которые я посадила?       — Красная гортензия, — протянул он, — У тебя слишком хорошо получается делать феноменальные вещи.       — Он ведь тоже будет феноменом, — Гермиона положила ладошку на животик, мягко поглаживая его, — Таким, как ты и я. Драко улыбнулся в ответ. Он не мог передать словами, как же сильно же он ждал появление на свет этого ребёнка. Радость в глазах Гермионы говорила о том же.       — А через три года тут будет цветочный сад и только представь, какой будет стоять запах, — восторженно продолжала она, — Белые гортензии и где-то там будет бегать Скорпиус. Это ведь и есть семья? Драко кивает, но оборачивается на неё.       — Скорпиус?       — Ведь тебе понравилось это имя, — пожав плечами отвечает Грейнджер, — А ты не думал о том, если родится девочка? Ты бы сильно расстроился?       — Милая, нет, конечно. Я говорю так лишь из-за того, что полностью уверен в том, что это будет сын. Я бы любил и дочь так же сильно, как и тебя. Две принцессы в этом доме, ты только представь Себастьяна, он точно бы не выдержал. Чёрт. В эти моменты хочется просто раствориться в нём. Когда Драко такой открытый, мягкий, хочется забыть о всём, что он говорил в её адрес грубого. Хочется помнить только хорошее, такое, как сейчас. Семья. Они ведь и были ею, разве нет? В голове всё равно был осадок от того, что они не женаты, но разве это сейчас важно? Конечно же нет. Важно лишь то, что он рядом и больше ничего не нужно.       — Смотри, а вон и наш крёстный идёт, — произносит Малфой и Гермиона переводит взгляд в сторону ворот. Крёстный? Она окончательно запуталась. Блейз поправлял волосы, которые трепал ветер, но, судя по его лицу, он был чем-то взволнован. Мулат отсалютовал дворецкому и слишком быстро поднялся по ступенькам к ним на веранду, садясь рядом.       — Привет пузатикам, — с ухмылкой, — По моим прогнозам родим в начале ноября.       — На восьмом месяце? — переспрашивает Гермиона.       — У тебя сейчас третий, но живот как на пятый, так что, да, малец слишком хорошо растёт, — распинался Блейз, — Всё хорошо? Они кивают в ответ, но нервозность с лица Забини всё равно не сходит. Он просит принести Гермиону стакан воды, парируя тем, что ужасно жарко. На улице и действительно было душно, и она без задней мысли забежала в дом, оставляя их наедине.       — Резче, — сразу же меняется Драко, — Она поняла, что мы тут не о её пузе разговаривать будем. У тебя тридцать пять секунд, если она не справится быстрее.       — Ты зря Нотта убрал, — начал Забини.       — Короче, — требовал Малфой.       — Министерство расторгло договор, Драко. Это конец, — железный занавес опущен. Он больше всего в жизни боялся услышать именно эти слова. Это действительно был конец. Договора больше нет, а это означало лишь одно.       — Охота будет открыта с завтрашнего утра. Я был там сегодня и знаешь, никогда в жизни я не видел настолько довольное лицо Франца. Это весь их диалог за те сорок секунд, пока не было Гермионы. Опять натянутые улыбки на лица. Опять эта фальшивость, но что поделать? Ей сейчас точно не расскажешь из-за того, что новые последствия вызовут истерику или чего хуже. В голове Драко уже в сотый раз прокручивал момент, когда самолично убивает Карлоса. Как вырывает его сердце и скармливает его же гибридам. Он так сильно хотел его смерти, что это даже снилось ему не один раз. Гермиона что-то рассказывает Блейзу, а тот играет слишком хорошо, хотя Драко мог и даже чувствовал все его эмоции. Ему также было страшно. Малфой достаёт ключ, звонко ударяя им по столу, и это действие заставляет их замолчать.       — Думаю твоего дружка можно освободить за хорошее поведение, — уголки губ тянутся вверх, — Ну же, Гермиона, ты меня не один вечер донимала с этим. Или я сейчас передумаю. Это было слишком легко. Она умчалась в ту же секунду к восточным темницам.       — Они точно найдут тебя тут, нужно менять…       — Что, блять, менять? Это выиграет мне максимум день. Таскать её по всевозможным местам в мире я не хочу. Сука! Я убью его. Крикнул Драко, стуча по столу кулаками.       — Но у меня есть, чем тебя порадовать, — всё же произнёс мулат, — Последние две недели абсолютно без потерь. Они уничтожили больше тысячи гибридов. Карлос не сможет их штамповать так быстро, когда-то кровь Гермионы ведь закончится.       — Когда она закончится, нас уже отловят, а её он заберёт себе, — шипел феномен, — У меня есть идея, но я не знаю сработает ли она вообще.

***

Солнце садилось слишком медленно, что буквально выводило из себя Драко. Полнолуние; и это всегда было сложным периодом для Гермионы. Он не мог спуститься вниз, где собрались буквально все в срочном порядке. Чёрт, это был самый экстренный сбор его людей за всё время. Толпа из тридцати вампиров находились в южной гостиной из-за того, что места в его кабинете попросту не хватило. Она не догадывалась. Не догадывалась о том, что в этом доме в данный момент столько вампиров, и они так же, как и она, будут умирать от жажды буквально через пять часов. Блейз экстренно и слишком быстро достал больше семидесяти литров крови. Драко будет благодарен ему за это, но об этом позже. Они не смогут здраво мыслить, когда голова думает только о том, что нужно сделать банально глоток. Он был взволнован. До начала охоты оставалось не так много времени, а она…       — Ты ведь обещал, Драко, — хихикала девушка, обходя его с другой стороны и ведя за руку в их комнату, — Обещал, что мы вместе посмотрим на это.       — Себастьян говорит о том, что завтра пасмурно, милая. Её просто не будет видно, — он старался держать ровный тон.       — Чушь, — мягко отвечает Грейнджер, — Закат не был красным, а значит, что завтра солнечная погода. Не будет никаких туч и луну будет видно.       — Давай решим это завтра? Не хочу обнадёживать тебя. Её бровки сгущаются.       — Ты просто не хочешь, — утверждает Гермиона, садясь на край кровати, — Мы просто посмотрим на голубую луну, это ведь не долго, — и именно в этот момент её глазки стали настолько блестящими, умоляющими, что отказать было невозможно. Драко неспеша подходит к ней садясь рядом. Его рука по привычке уже тянется к её животику, ощущая тепло и только. Ребёнок не реагировал на него и это тоже было странно. Гермиона не один раз упоминало то, что тот хорошо пинается, но Драко за месяц ежедневного прикосновения так и не ощутил ни малейшего толчка.       — Я сделаю всё возможное, чтобы ты увидела её, — мягко произносит Малфой, — Я найду место, где будет лучший обзор. Если нужно будет, я разгоню тучи для тебя, лишь бы ты улыбалась, — он делает паузу, зацикливая свой взгляд на ножке комода, — Тео знает, где лучшие виды. Мы отправимся вместе, если ты этого захочешь и проведём хоть всю ночь под голубой луной. Но… Это «но» могло означать что угодно, но после его слов, Гермиона была согласна на любое «но».       — Мне нужно немного поработать, — этого она и ожидала. Гермиона тихо вздыхает в ответ, облокачиваясь на локти. Мягкий взгляд на Драко, она вроде как всё понимает, но в глубине души всё равно есть крупица обиды. Это странно, ведь работа — это обыденность, но у Драко эта обыденность отнимала слишком много времени. Их времени.       — И ты обещаешь? — словно цепляясь хоть за что-то. Он кивает в ответ. Сложно что-то ответить, когда последнее его обещание превратилось в месяц его отсутствие рядом с ней. Лёгкая улыбка в ответ. Они ещё около двух часов проводят вместе, и Малфой настаивает на том, чтобы девчонка насытилась им. В прямом и в переносном смысле. Нужно давать ей больше общения и больше крови, так он и поступал. Впервые было сделано два укуса. Теперь её клычки врезались в кожу легко, а звук глотков равносилен её стонам и сладким вздохам. Драко нравилось то, как она сжимала всегда его рубашку, когда совершала первый глоток, как почти светились её глазки при запахе крови и то, как гармонировала это белоснежная прядь с остатками крови на уголках губ. Ей шло быть вампиром. Как бы странно это не звучало, но Драко будто не мог оторвать глаз от неё. В этот раз он смотрел перед собой, а в зеркале красиво отражались её подрагивающие веки. Она прикрывает глаза, когда пьёт кровь. Никто, абсолютно не делает так, как она. Тот же Нотт ещё умудряется повысить ставку, когда попивает кровушку. Ближе к половине двенадцатого её сморил сон, и это как облегчение, ведь разговор, который ждал его внизу, заполнял его голову всё больше и больше. Поцеловав её в лоб и мягко проведя рукой по животику, Драко спускается в низ. Они не говорили громко, точнее вообще шептались. Картина так себе. Более тридцати голов его вампиров умудряются уместиться в этой гостиной, да и в добавок боятся издать лишнего, громкого звука. Глазами он находит Родиона. Мужчина о чём-то приятно общается с Себастьяном. Дворецкий скептично относился ко всем присутствующим кроме него. Нотта облепили все, видимо радовались его возвращению, а Блейз… Мулата не было и на эту новость Драко сводит брови к переносице, пытаясь понять, где запропастился Забини.       — Господин, — шёпотом произносят люди, склоняя голову. Драко несколько секунд окидывает всех взглядом и резко достаёт палочку, бросая заглушку на гостиную. Широким шагом направляется к громадным диванам, но занимает место на кресле. Контакт с кем-то его раздражал. Он резко вздёргивает руку, смотря на стрелку часов, и закидывает ногу на ногу.       — Через двадцать четыре минуты охота будет открыта, — заявляет феномен, — Двадцать четыре минуты на то, чтобы ваши головы смогли выбросить в массу предложения о том, как существовать дальше, — его тон на странность был спокойным, ведь Драко понимал то, что пока очередь дойдёт до него, его сыну исполнится как минимум пятнадцать. Тишина. Все молчали и даже не выдавали и малейшего звука. Смотря на эти вдумчивые лица, он мог бы понять то, что они пытаются думать, но навряд ли кто-то из них выдаст нужный ответ этой задачки.       — Себастьян, — тихо произносит он, что опять же странно. Будто он пытался не беспокоить тех, кто напрягает свои мозги, — Разлей по бокалам, может тогда им будет думаться лучше. Он смотрел на Нотта, ведь именно сейчас ему было несладко. Столько мыслей в комнате и как только он мог сосредоточиться на своих? Драко же взглядом перескакивал с одного на другого, но какого-то удовольствия это не приносило. Напряжённые лица, небольшой тремор и нервозность. Кто-то попивал кровь, наверное даже не думая о возможности спасти свою шкуру.       — Господин, — голос Родиона, — Известно ли вам, кто именно будет отлавливать? Это был интересный вопрос. Если он всё-таки имел ввиду то, чтобы перегородить им дорогу, то начнётся война ещё и с министерством. Люди, сидящие в накрахмаленных рубахах и не видящие дальше своего носа не сразу понимают, на кого они охотятся. Кто виноват в этой гонке за головами. Всем сидящим тут было известно, кто именно во всём этом виноват. Франц восседал рядом с ними или же ему было постелено на коврике около входной двери, и эти идиоты не понимали, что именно он и причина всего того, что происходит сейчас в Европе.       — По моим данным отлов начнётся с северной части, — произносит парень с помятым лицом. Драко помнит его очень хорошо, ибо за него так хорошо ручался Родион десять лет назад. Его обязанностью была Испания и парниша в столь раннем возрасте хорошо следил за страной.       — Мне нужен точный список тех, кого распределили на отлов, — Драко выпрямляет спину и включается в диалог, — Кто у нас ещё в министерстве?       — Мой отец, — скептично отвечает Маркус.       — И какого он сейчас не тут? — Малфой будто произнёс мысли всех присутствующих.       — Я не знаю, — пожимая плечами, — Он должен был быть тут, но я без понятия.       — Хорошо, — вздыхает Драко, — Список ко мне на стол. Северные страны должны опустить железный занавес. Ни одну голову не должны отловить в течении следующих трёх суток. Каждую фамилию, которая будет поймана опять же мне на стол. Я не желаю слушать ваших объяснений как и почему кто-то попался. Это просто банальный учёт всех ваших людей и мне будет всё равно на них и доставать я их не стану. В ответ лишь молчаливые кивки. Нотт потирает перегородку носа и смотрит на Драко так, будто в его голове есть гениальный план. Это было легко понять даже из-за того, что тот ухмылялся. Тео делал так лишь тогда, когда был в чём-то уверен полностью.       — Я сейчас сотру эту улыбку с твоего лица, если ты и дальше будешь молчать, — прошипел Драко.       — Все же заводы Карлоса на карандаше? — со смешком в голосе спрашивает Тео, вставая со своего места, — Помниться мне, что да. Нужно лишь сделать так, чтобы министерские шавки их нашли, а мы лишь укажем им путь. Нет. Это слишком рискованно. Но Драко кивает в ответ. Это хороший план, потому что единственный. Другого просто нет, а ломать голову просто нет времени.       — Они начнут с Дании, и я точно знаю по какой дорожке им проложить путь, — усмехался Нотт, забирая из рук Себастьяна наполненный кровью бокал, — Я не скажу, что нас это не затронет, зато они не смогут доказать то, что заводы твои. Снять те же самые пальчики, и Франц в западне. Это было хорошо. Натравить министерство на Карлоса. Он ведь действительно попадает в угол, как загнанная крыса и ему из этого угла никуда не деться. Именно сейчас Малфой благодарен Гермионе за то, что просто не дала убить его. Эта голова способна на хорошие идеи. Но видимо, это голова хотела что-то в ответ. Так сказать благодарность за свою проделанную работу или же гениальность.       — Составь план, кто именно и как будет вести министерство, — отчеканивает Драко, — Пока я его не увижу и не одобрю — сидишь тут. Пару секунд и Нотта след простыл. Парень просидел месяц в темнице, он так сильно соскучился по женской ласке. По теплоте их нежных ручек, по горячей крови и по разгульной, привычной жизни. Нотт в таком состоянии сделает работу просто на высшем уровне. Через час показался Блейз, но тут же был отправлен к Гермионе. Он и сам не был против этого, ибо ничего хорошего он бы не смог предложить. Лучше будет смотреть за её любопытным носом, ведь объясняться ещё раз Драко не хотел. Он не хочет смотреть на то, как она сгибается пополам из-за острой боли в животе. Драко не хочет, чтобы все присутствующие видели её. Он будто скрывал её ото всех, и это казалось ему верным решением. Тем более, если бы малышка узнала бы, что именно сегодня в полночь открылась охота на вампиров, то точно наложила бы на себя руки. Драко этого не допустит, а если всё-таки какая-то информация просочиться — всегда есть Себастьян, который хорошо промоет мозги, и она думать об этом забудет. Тео сломя голову залетает обратно, как раз во время бурного разговора Доминика со всеми. Чистокровный вампир хочет участвовать в этой операции и ничего другого и слышать не хочет.       — В семь утра они уже будут в двух километрах от них, — произносит Тео, пробегаясь глазами по начирканному плану. Недурно. Он одобряет, откладывая два листа на конец стола, где те сразу же идут по кругу, принимая на себя изучаемые взгляды.       — У тебя пять часов, — бросает Малфой. И этого хватит. Тео насытится перед охотой. Охотой на вампиров.