Куколка

      Она все же сдержала слово, когда обещала, что в понедельник не притронется к спиртному. “Что же… Прогресс”, - думал Скарамучча, сидя напротив матери за обеденным столом.       - Не хочешь завтра после занятий съездить в ресторан? Давно там не была. Да и мы совсем перестали проводить время вместе, - отложив вилку в сторону, Эи тепло улыбнулась.       “О, как”, - с толикой сарказма пронеслось в голове парнишки.       - Можно, - сухо ответил он, ковыряясь вилкой в своей тарелке, превращая ужин в месиво.       - Ты совсем ничего не съел, - вздохнула женщина.       - Это все, что тебя беспокоит? Не хочешь поговорить о чем-нибудь другом?       Он все еще вспоминал свое помутнение той ночью в минимаркете. Тогда еда показалась ему каким-то подарком Архонтов. Точно не понял, как у него получилось за такое короткое время съесть всю порцию. Было очень вкусно и, если бы, не его желудок, он бы попросил добавки. Вот только финал трапезы слишком сильно напугал, а потому Скарамучча не придумал ничего лучше, чем вообще отказаться от еды. “Пусть уж так, чем вновь потеряю голову, а потом буду рыгать по углам”, - размышлял он.       Кадзуха же с того самого момента твердо решил взяться за здоровье своего парня. Он упорно продолжал подбрасывать ему врачей, даже назначал встречи, но Скарамучча говорил, что это лишнее, что волноваться не о чем и сейчас просто раздувается проблема на пустом месте. Тогда Каэдэхара умолял впихнуть в себя хотя бы детское питание, но тот под разными предлогами отказывался. Скарамучча действительно уже не мог ощущать чувство голода. Ужин, который приготовила мать, наверное, был очень вкусным, но проверять как-то не хотелось. Лишь создавал иллюзию, размазывая пасту по тарелке, и не понимал, почему в который раз все свелось к тому, что его снова заставляют есть. Будто у людей в жизни одно желание - жрачка. Умелые махинации не скрылись от взора Эи и она лишь обреченно вздыхала. Райден будто заново посмотрела на сына, знакомилась с ним. Будучи все время в пьяном бреду, она запомнила его легким и эстетичным. Красивой картинкой, которая позировала в брендовых вещах, улыбалась, была полна жизни. Сейчас перед ней сидело нечто в черном балахоне. Отросшая челка почти скрывала лицо. Руки кое-как удерживали вилку, впавшие скулы, слишком большие глаза, которые беспорядочно бегали по тарелке, подсчитывая в уме калории, которые могли “навредить”. Если бы она только знала, в какой момент упустила эту ситуацию, смогла бы она изменить ее? А сейчас, когда все упущено, могла ли она еще что-то исправить?       - Мам, я больше не хочу быть моделью, - перевел Скарамучча тему на ту, ради которой мирился сейчас с пыткой ужином. - Надеюсь, у тебя не возникнет вопрос, почему я так решил?       - Не хочу… Будто выбираешь себе новую кофту. Твои суждения неправильные, - она резко отреагировала, но, вовремя спохватившись, сбавила обороты. - Понимаю, ты испугался, но так рубить с плеча…. Ты же столько работал.       - Могла меня предупредить и я направил бы свои силы на что-нибудь менее мерзкое, - поморщился парнишка, делая пару крупных глотков воды, чтобы заполнить свой желудок.       - Тебя всю жизнь готовили к тому, что ты преуспеешь именно в этой сфере. Посмотри на себя, - свела Эи брови в умоляющем взгляде. - Ты прекрасен, мир должен увидеть тебя.       - Я не готов платить за известность своим телом. Ты меня вообще слышишь? А себя? - Начинал постепенно закипать, беспощадно комкая в руках салфетку. - Мам, ты меня любишь?       - Конечно, люблю, Скарамучча. Ты же мой сын. У тебя вообще не должно возникать таких вопросов, - ее рука дрогнула в попытке коснуться его лица, но что-то заставило передумать.       - Тогда почему ты так сильно хочешь, чтобы я сдох? - Прикрыв глаза, устало вздохнул мальчишка. - С чего ты взяла, что от меня хоть что-нибудь останется, если Пьеро будет использовать мое тело по своему желанию?       - Я… я не… - запиналась она, пытаясь подобрать слова.       - Мама, мы с тобой разные, пойми ты уже. Я не такой сильный, как ты. Я не вынесу этой жизни, прошу, дай мне уйти от этого, - пытался Скарамучча выровнять чересчур дрожащий голос, в надежде, что мать его все же услышит. - Знаю, что для тебя я эгоист, который сейчас рушит все твои старания и всю веру, но я же тоже человек, пойми, - гипнотизировал ее, пытаясь угадывать каждую эмоцию. - Ты не можешь игнорировать мои желания.       - И чего же ты хочешь? - Слегка склонив голову в бок, подняла она на него вопросительный взгляд.       - Я хочу быть рядом с Кадзухой.       - Кадзуха, - имя любимого человека прозвучало сквозь призму презрения. - И что же тебе даст этот бродяга? Какую жизнь?       - Лучшую.       Хмурясь, Эи вышла из-за стола и медленно подошла к окну. Ранний осенний закат красиво окрашивал ее лицо в малиновый цвет. Скарамучча в который раз не мог поверить в то, что эта прекрасная женщина - его мать. Алкоголь и время пагубно начали влиять на ее кожу. В глазах нет прежнего блеска, а толстая коса заметно поредела. Но она все еще была подобна Архонту. В глубине души Скарамучча еще надеялся, что внутри она также прекрасна, как и внешне.       Райден молчала, явно обдумывая что-то, судя по сменяющимся эмоциям на ее лице. Скрестив на груди руки, женщина не сводила глаз с дерева за окном, которое с трудом хранило на своих ветвях огненные красные листья. Под резкими порывами ветра они отрывались, больше не имея сил удерживать себя на тонких ослабевших черешках, чтобы наконец упасть и сгнить. Скарамучча знал, что мама тоже очень сильно боялась сгнить. И что он сам являлся этим самым черешком, который соединял ее с деревом. Но Кадзуха был прав. Плясать под дудку матери - означает похоронить себя и свою несбывшуюся жизнь. Причем в ближайшее время.       - Так любишь его? - Внезапно прервала она свои размышления, явно приняв какое-то решение, но пока еще не озвучивая.       - Кажется, да. Точнее… Без кажется.       - Чувства временны, - Эи продолжала меланхолично наблюдать за тем, как слишком быстро садилось солнце, приближая ночь.       - Я должен сам проверить. От того, что ты в очередной раз захочешь меня уберечь, лучше не будет, - настойчиво возразил Скарамучча, придавая твердость своим намерениям.       - Ты же понимаешь, что он может уйти в любой момент? А я всегда буду рядом.       - Он не такой.       - Да, сейчас мои слова для тебя - пустое. Ну, как скажешь, - прикрыв глаза, слабо улыбнулась Райден и, отвлекшись от своего слишком долгого созерцания, взглянула на сына. - Вижу, что ты уже совсем взрослый. Кажется, я потеряла весь контроль. Наверное, я действительно ошиблась, когда пыталась сделать тебя по своим меркам. Наверное, у тебя должен был быть другой путь… И, быть может, ты сейчас был бы… счастливее, - с изнывающей грустью произносила мама, будто калеча себя изнутри этим признанием. Признанием в том, что ее драгоценный мальчик больше не позволит ей курировать свою жизнь. - Вот только… Скара, ты интересовался хоть раз, как работает контракт с “Фатуи”?       Скарамучча, подняв удивленный взгляд, отрицательно замотал головой. Со всеми внутренними переживаниями он совсем позабыл о том, что его связывает что-то такое земное, казалось бы, мелочное, но на самом деле чертовски важное. Забыл о том, что он не совсем свободен в своих действиях.       - Понятно, - вздохнула Эи, облокотившись о кухонную тумбу. - Без контракта мы любители. Профессиональные съемки, наличие менеджера, серьезные предложения нам предоставляет агентство. “Фатуи” с блеском проделывают свою работу, делая из никому ненужных людишек с амбициями конкурентоспособных дорогих моделей. За это они берут тебя в свое полное пользование на десять лет. Если ты сделаешь попытку уйти, то необходимо выплатить неустойку. К сожалению, сумму, которые они рассчитывают, нам никогда не потянуть. Особенно, если ты востребованный и до конца твоего срока годности остается дольше трех лет. Вот… как-то так, - пожала она плечами, с сожалением наблюдая за тем, как с каждым ее словом Скарамучча все больше теряет надежду. - Даже если я смирюсь с тем, что ты хочешь от меня уйти, они просто так тебя не отпустит. Тебе придется отработать весь срок.       - Да что у тебя вообще в голове было, когда ты меня туда отправляла? - Зашипел он.       - Я думала, что ты станешь с их помощью успешным.       - Но они занимаются… ужасными вещами! - Ушел Скара в протест, вновь повысив голос. - А если я подам в суд? - С озарением он оторвался от гипнотизирования поверхности стола и взглянул на мать.       - Надеешься выиграть у Царицы и Перо? - Скептически ухмыльнулась женщина.       - Они насильники…       - А ты докажи, - равнодушно пожала она плечами. - Дотторе сейчас просто в ужасе от того, что ты вытворяешь. Под раздачу попадет он в первую очередь. Потом ты. К слову, тебе следует извиниться. И твоему… Кадзухе, - все еще с неприязнью выговаривала она имя парня. - Не относись к нему, как к чудовищу, этот человек действительно тебя пытается выгораживать. И успешно с этим справлялся долгое время. Ты пойми, Пьеро имеет на тебя полное право.       - Что же мне делать, - вновь склонив голову над столом, Скарамучча запустил пальцы в волосы, пытаясь переварить всю информацию.       - Я не знаю… Тебе нужно смириться и…       - Нет! - Выкрикнул он, с силой ударив ладонью по поверхности стола, заставляя посуду зазвенеть. - Я не буду это терпеть. Я не буду, - затряс головой в отрицании, но тут же почувствовал, как его голову мягко обхватили теплые материнские руки.       Райден, видя, как ее сын утопает в безнадежности, опустилась рядом с мальчишкой на корточки. Она с болью вглядывалась в это существо, что когда-то было ее сыном. Теперь перед ней истощенная оболочка, которая жила от истерики до истерики. Он был похож на мотылька, который летел к свету, но его крылья моментально опалило раскаленной лампой. Из обожженного Скарамуччи словно выкачали жизнь, когда его задавили осознанием своего рабства.       - Наверное, ты действительно не выдержишь, - прошептала она. - Я поговорю с Дотторе. Он умный мужчина и в “Фатуи” с самого основания. Быть может, мы поищем какие-нибудь лазейки. Но сейчас, Скара, если с тобой вдруг свяжутся, я прошу тебя, не перечь. Будет плохо, - приговаривала она. - Поверь, у богатых нет души и чести, нас сотрут и выставят все так красиво, что мы никогда не докажем, что они преступники. Только не плачь, малыш, - обхватила она его лицо руками, заставляя посмотреть на себя.       - Я так виноват перед Дотторе. Я столько ему наговорил. С чего ты взяла, что он будет мне помогать за простые извинения? - Схватился он пальцами за ее руки, что ласкали его лицо и, судорожно ловя воздух губами, вглядывался во взгляд, полный сожаления.       - Будет, еще как, - улыбнулась мягко, несвойственно себе. Пытаясь хоть немного поддержать. - Ты ему небезразличен. Знаешь, он каждый день пишет мне и спрашивает, как у тебя дела. Интересуется, ешь ли ты, как спишь и что с учебой. Мне даже иногда стыдно, он заботится о тебе больше, чем я. Так не должно быть, - продолжала она улыбаться, стирая большими пальцами слезы с щек сына. - Хоть и погорячился в последний раз, ему сейчас очень стыдно и он ждет повода, когда сможет загладить свою вину. Скара, он захочет тебе помочь, вот увидишь. Но пообещай мне, что доверишься нам. Знаю, что для тебя это будет очень сложной преградой, но, умоляю, поверь нам еще раз. Мы же, правда, всегда старались делать для тебя все самое лучшее. Просто, наверное, не прислушивались к тебе. А потому сидим сейчас в такой ужасной ситуации, - схватила она в свои ладони его тонкое запястье, которое, казалось, можно было переломить, чуть сильнее сжав пальцы. - Простишь меня за то, что я была такой слепой?       - Я и не держал зла, - соврал Скарамучча, но мысленно, глядя на ее теплую улыбку, отпускал все обиды прямо в эту минуту. - Интересно, что заставило тебя пересмотреть все свои приоритеты?       - Твоя затяжная депрессия, - поджала мать губы, вынося свой приговор. - Раньше ты иногда капризничал, говорил, что не хочешь больше ездить на съемки, но все равно работал. Дотторе сказал, что перед объективом ты расслаблялся и забывал о своих переживаниях. Но теперь, после Сумеру, я думаю, проекты станут для тебя слишком болезненными.       Скарамучча невольно задумался. Он вспомнил последнюю съемку для Камисато, когда поймал невероятную эйфорию и наслаждался процессом. Раньше он действительно находил утешение в работе. Ему казалось, что он влюблен. Но встреча с Кадзухой показала, что помимо фотоаппаратных вспышек есть чувства. И они, в отличие от съемок, не предоставляют временный абонемент на хорошее настроение. Они наполняют до краев, заставляют чувствовать себя счастливым перманентно. И, если бы ему предложили выбрать: вдохновение от фото или любовь Каэдэхары, он, не раздумывая, выбрал бы второй вариант.       - А еще… Я кое-что заметила, - продолжала Райден.       - Что же? - Отвлекся он от размышлений.       - Пойдем, - встав с колен, она подала ему руку и повела с кухни. Войдя в гостиную, Эи хлопком включила свет и, схватив с журнального столика свой телефон, жестом указала парню, где ему лучше встать.       - Сними на минуту толстовку, - скомандовала она. - Ну же, давай, не надо на меня так смотреть,- махнула она, что-то пролистывая в телефоне. - Ага… вот так, встань.       Лихорадочно вздохнув, она сделала несколько снимков Скарамуччи, который стоял в одних штанах. Дрогнувшим голосом Райден заставила его повернуться боком и вновь сделала фото.       - Можешь одеваться, - тихо произнесла она, усаживаясь на диван и ожидая, пока ее сын неуклюже влезет в свою толстовку и опустится рядом. - Смотри, разница в полтора месяца. Это фотки у Яэ. На следующих то, что сейчас. Я виновата. Очень виновата, что допустила это, но, надеюсь, еще не поздно, - отдав парнишке телефон, она откинулась на спинку дивана и искоса наблюдала за тем, как Скарамучча пролистывает с одной фотографии на другую. - Никогда бы не подумала, что с моим сыном может произойти что-то настолько ужасное. Но, кажется, от всего уберечь невозможно, - тихо проговорила Эи, неумело скрывая горечь и отчаяние в своем голосе, заставляя Скарамуччу покрыться мурашками.       Восприятие своего тела - странная штука. Можно быть бесконечно красивым в глазах других людей. Но, если ты подвержен самокритике и обладаешь нездоровым перфекционизмом, то недостатки будут всегда. Потому что у совершенства нет предела, а Скарамучча стремился лишь к нему. Он думал, что в вечных диетах и самоконтроле сможет достичь идеала, которое рисовало его больное воображение. Начавшиеся трудности с дыхалкой, с сердечным ритмом, который от любого движения приходил в неистовство - все это парень списывал на усталость, которая, казалось, больше никогда не проходила. В зеркале он видел себя прежним, а на весы уже давно не вставал.       Глядя на экран телефона ему захотелось обвинить мать в фотошопе, но он понимал, что это тупо. Скарамучча разглядывал фото, которые были сделаны в августе. Где его плечи удерживали на себе красивую оверсайз рубашку. В то время он еще посещал тренировки, тело было подтянутым и немного рельефным. Уже тогда он начал испытывать недомогание и активно терять в весе, но радовался, ведь становился еще легче и изящнее. На фото, которые сделала мать, он смотрел с отвращением. Серая кожа обтягивала ребра, а на плечах уродливо торчали кости, выделяя грудную клетку. Со стороны казалось, что он вот-вот упадет. “Как только Кадзухе не противно”, - пронеслось в мыслях. Как только этот прекрасный юноша с сильными крепкими руками не брезговал. Почему он называет красивым, пока сжимает столь уродливое болезненное тело? Скарамучча больше не был фарфором. Скарамучча был похож на усопшего, которого почему-то забыли закопать.       - Мама, я умру? - Дрогнувшим голосом произнес мальчишка, скрывая свое фото за блокировкой экрана.       - Ни в коем случае, - прошептала Райден, притягивая его голову на свое плечо и нежно поглаживая. - Я не позволю. И Дотторе не позволит. И, надеюсь, если ты дорог Кадзухе, он тоже не позволит, - успокаивала она, чувствуя, как плечо становится мокрым от его слез. - Мне жаль… Мне так жаль, - шептала, лишь сильнее прижимая сына.       Остаток вечера они посвятили тому, что развалились перед телевизором и вникали в глупое реалити-шоу, которое обожала мама. То ли мозг требовал разгрузки, то ли шоу действительно было интересным, но Скарамучча неиронично завис на экране, где показывали очень странных девушек в очень странных ситуациях. Он еще никогда не смотрел с мамой телевизор. Об этом даже не думал, потому что кто вообще смотрит телевизор? Но так уютно было устроить свою голову на родном плече. От Эи впервые за долгое время не тащило перегаром. Пахло чем-то приятным и родным. Пахло… мамой. Ему нравилось. Кадзуха был прав, когда говорил, что она поймет, что не бросит. А сейчас, когда она пообещала, что попробует помочь, ему стало чуточку спокойнее.

***

      Скарамучча проснулся у себя в комнате. Вчера он предупредил Кадзуху о том, что останется ночевать дома, на что тот лишь обрадовался. Однако Каэдэхара все равно не забывал напоминать о том, что ждет его у себя в любое время и что уже успел соскучиться. От таких смущающих сообщений Скарамучча ужасно краснел, но, словно влюбленная школьница, по сто раз перечитывал обжигающие душу:       “Я скучаю”       “Я люблю тебя”       “Я жду тебя”       Благодаря вчерашнему примирению с матерью и тому, что они, наконец, провели время вместе без ссор и пререканий, Скарамучча чувствовал себя прекрасно. Когда он проснулся, то буквально ощущал прилив сил. Такого потока давно не было. Даже привычная слабость во всем теле не помешала ему сегодня нанести макияж и подобрать образ.       Стоя перед зеркалом, Скара вспоминал вчерашние фото. На удивление, в отражении он вновь не увидел проблемы. Кажется, его мозг разъело окончательно. Воспринимать действительность больше не получалось.       Хотелось надеть блузу, чуть оголить ключицы, как он любил, но тут же вспомнил, насколько отвратительно на самом деле выглядят его выпирающие кости. Теперь Скарамучча чувствовал необходимость прятать себя, вопреки желанию оставаться совершенством. Решив, что лучшим вариантом будет все же скрыть тело за оверсайзом, он влез в молочную водолазку, а поверх накинул объемную шерстяную рубашку в черно-зеленую клетку. На тощие ляжки были натянуты все те же джоггеры. Потому что все остальное на измученном теле попросту сваливалось. Добавив любимые аксессуары в виде подвесок, колец и кафф, Скарамучча взглянул в отражение и недовольно поморщился. Хотелось совсем другого, но сейчас он не может себе этого позволить.       С тяжелым вздохом парень уселся перед зеркалом, разложив перед собой побитую матерью косметику. Вялыми движениями выбирал те средства, которые еще возможно было использовать. “Надеюсь, хотя бы макияж исправит положение”, - сухо отметил он, вглядываясь в скудный набор выжившей декоративки. Так как тени были беспощадно растоптаны и размазаны по ковру, Скарамучча принял решение привычно затонировать зеленое лицо и подвести глаза легкими стрелками, делая взгляд хоть немного выразительнее. При укладке волос Скара испытал огромные затруднения. Отросшая челка то и дело лезла в глаза и выглядела небрежно, нарушая вечную симметрию. Пока расчесывался, потерял такое количество волос, что в один момент пришлось остановится. Кое-как все же удалось побороть непослушные пряди и соорудить подобие привычной укладки.       Наконец-то он был готов. Замешкавшись перед выходом, он все же сделал несколько фоток. “Напишу, что осенний образ, притяну за уши”, - фыркнул парнишка, разглядывая снимки, где его голова и руки казались очень маленькими на фоне объемной рубашки.       До университета он решил добраться своим ходом. Хоть мама и пыталась позвонить Дотторе, парень все еще не был уверен. Слова были убедительными, но не настолько, чтобы позабыть обо всех действиях этого мужчины, которые были направлены на благо агентства, а не на его. Доверять было слишком трудно, как и говорила Райден. К тому же, вряд ли экс-менеджер станет с ним сюсюкаться и закроет глаза на сломанный Каэдэхарой нос. А слушать о том, какой его любимый человек дерьмовый, Скарамучча не намерен. С такими мыслями он добрался до университета, где его уже ожидали друзья.       - Ээй! Отлично выглядишь, Скара, - чуть ли не присвистнул Итэр, когда парнишка подошел к ним.       - Будто может быть иначе, - привычно фыркнул, но все равно не смог сдержать улыбки.       - Не может, - мягко отозвался Кадзуха, чмокнув подошедшего парня в макушку, заставляя того краснеть каждый раз, как в первый.       - Ой, ну чего началось, - искривился Итэр, высунув язык. - Не на людях же, - закатывал он глаза под довольный хохот Каэдэхары. - Кстати, вы же все подготовили к паре Чжун Ли? Давайте, тяните время, потому что мы с Люмин ничего не сделали.       - Итэр, прошел почти месяц…       - Да знаю я, знаю, но чертежи по проектированию важнее этого деда… А по ночам сидеть, нет уж, извольте.       - Ну, мы планируем сегодня все закрыть и больше не приходить на его пары, - хмыкнул Скарамучча. - Так и быть, попробуем спасти ваши ленивые задницы.       Постояв еще какое-то время в коридоре в ожидании преподавателя, Скарамучча все пытался подловить момент, чтобы выхватить Кадзуху. Он так и не решился ему написать о том, что, кажется, после диплома он не сможет улететь с ним в Мондштадт. Всю его свободу уничтожил контракт, несоблюдение которого отнимет буквально все. Однако за шутками близнецов и Бэй Доу Скарамучча так и не смог подобрать нужного момента.       Наконец в коридоре показался Чжун Ли с проектором в руках, предназначенный для показа итоговых презентаций.       - Доброе утро, - как всегда радушно поздоровался он с группой.       Он был интересным мужчиной. Никто точно не знал, сколько ему лет. Говорили, что-то около сорока. Своей горделивой осанкой преподаватель всегда величественно нес себя по коридору. При этом его взгляд и голос окутывали доброжелательностью. Его любили и уважали. Кажется, группа, которую он курировал, часто вытаскивает его на общие сходки. То в боулинг сходят, то в кино. На контрасте с чопорными преподавателями Чжун Ли, казалось, всегда был на волне со своими ребятами. Ко всему прочему он многое знал, буквально на каждый вопрос мог ответить. Скарамучче казалось, что тот терял свой потенциал, сидя в университетских стенах. С другой стороны, он замечал, как этот человек горел своей работой и кайфовал от всего, что делает. От этого парнишка невольно задавался вопросом: “Интересно, даже если тебе платят очень скудно, неужели можно от этого получать удовольствие”. Повстречав Кадзуху и послушав исповедь Чайльда, Скарамучча понял, что можно быть счастливым и не на верхних ступенях. Если что-то или кого-то любишь, то мора в момент теряет свою ценность.       - Итак, кто готов быть первопроходцем? - Мягко спросил Чжун Ли, когда проектор был настроен и студенты что-то щелкали у себя в ноутбуках. - Ну, конечно, кто бы сомневался, - тихо хохотнул мужчина, когда увидел, что Скарамучча поднял руку. - Ну, давай. Не будем нарушать традиций и начнем с вашей пары. Что там у вас? А, Соленые Земли. Отлично. Остальные могут открывать тетради и конспектировать. В отличие от Скарамуччи, который получит автомат, вас это все будет ждать в билетах на экзамене.       - Он еще не рассказал, а уже автомат? - Воскликнул Итэр, за что тут же получил укоризненный взгляд со стороны Скары.       - Он хорошо поработал, заслужил награду. А вот вы с Люмин должны мне будете еще доказать, почему я вам должен поставить что-то выше тройки. Если вы, Итэр, думаете, что я забыл, с какой небрежностью вы относились к моему предмету на протяжении всего обучения, то очень ошибаетесь. И, так и быть, если правильно напишите на экзаменационном листе мое имя и фамилию, я накину вам балл. Один на двоих, разумеется.       Громкое возмущенное сопение блондина было прервано сдавленными смешками с разных парт. Скарамучча, высунув кончик языка, подмигнул покрасневшему другу и, подхватывая на руки ноутбук, направился к доске.       Они поделили материал с Кадзухой, чтобы не учить слишком большой пласт текста. Вступление за ним, а Каэдэхара должен будет закрыть вторую часть. Раскрыв презентацию, Скарамучча кивнул преподавателю, обозначив, что готов начать и уверенным голосом принялся рассказывать заученный еще с выходных материал. В какой-то момент он почувствовал, как по затылку и с висков скатываются холодные капельки пота. Скара никогда не ощущал себя неуютно перед доской. Обычно отдувался за всю группу, а потому уже давно не испытывал волнения и страха. Но сейчас его передернуло от того, что холодный пот, противно скатываясь по позвонкам, неприятно щекотал и пробирал до мурашек.       Почему-то в аудитории резко стало не хватать воздуха. Скарамучче показалось, что его будто выкачали, лишая возможности свободно сделать вдох. Он чувствовал, как каждое слово начало даваться с трудом, а в глазах одногруппников застыло недоумение. В какой-то момент перед глазами стали образовываться черные дыры, которые слишком быстро принялись сжирать пространство, лишая возможности видеть. Хотелось протереть глаза, убрать наваждение, но тело будто опутали веревки, не позволяя совершить задуманного. Мальчишка, будто сквозь вату, расслышал, как кто-то кричал его имя. “Странно”, - пронеслось в мыслях перед тем, как он рухнул на грязный паркет аудитории.       - Скара, когда я попросил потянуть время, я не думал, что ты так серьезно отнесешься к моей просьбе, - чуть ли не плача, причитал Итэр где-то над ухом.       Перепуганные лица близнецов - первое, что Скарамучча увидел, когда открыл глаза. Он не мог понять, что происходит. Вроде всего секунду назад рассказывал презентацию, а теперь вокруг него собрались одногруппники, а сам он почему-то лежал на полу.       - Что случилось, - прохрипел парень, предпринимая попытку сесть, но тело отозвалось неприятной дрожью.       - Ты упал в обморок. Там скорая сейчас приедет, Кадзуха вызвал. А Чжун Ли уже позвонил маме, - тараторил Итэр, хватаясь за его потные ладони. - Ты так долго не приходил в себя, мы думали, ты умер, - всхлипнул он.       - Не дождешься… - поморщился Скарамучча. - Скорая и мама… ну и делегация, - слабо хмыкнул он, не без помощи Люмин приняв сидячее положение.       - Очнулся? Пропустите, - Послышался родной запыхавшийся голос из-за чужих спин. Перед лицом возник взволнованный Кадзуха. - Как же ты меня напугал, - прошептал он, усаживаясь перед Скарамуччей на колени и роняя голову на его ноги.       - Все хорошо, Кадзуха, - вплетал парнишка пальцы в пепельные волосы. - Я просто немного устал.       - Устал? - С толикой истерики переспросил парень, все еще не отрывая лица от тощих бедер.       - Скорая уже приехала, - прервал их Чжун Ли, который вошел в класс. - Скарамучча, родные будут ждать тебя уже в больнице. Кадзуха, помоги мне перенести его, они не хотят подниматься, - озлобленно скомандовал преподаватель. - Соберите кто-нибудь вещи Скарамуччи. Итэр, ты его друг, давай, собирай и тоже спускайся. Я пойду с вами. - Дерганно и нервно руководил мужчина и было видно, как же сильно тряслись его руки.       Близнец тут же понесся собирать ноутбук и сумку друга, пока Каэдэхара подхватил парнишку на руки.       - Господи, кошка весит тяжелее, чем ты, - прошептал он, за что Скарамучча тут же одарил его недовольным взглядом.       - Неправда, - пробубнил темноволосый в шею парня, одновременно вдыхая его запах. Ему тут же показалось, что он вот-вот вновь потеряет сознание.       - А вот и правда… Кажется, я связал свою жизнь с вашей семьей, чтобы по очереди носить вас на руках, - сдавленно хохотнул Кадзуха, осторожно спускаясь по лестнице.       - Сильно напугал?       - Ты даже не дышал. Я думал… - споткнулся Каэдэхара о свои же слова, - неважно, что я там думал, - поморщился от собственных мыслей, с облегчением отметив, что к ним навстречу идет помощь.       Внизу их встретил медицинский персонал. Они уже разложили каталку и выцепили мальчишку из рук Каэдэхары. Не ощущая больше крепкой хватки парня, Скарамучча почувствовал холод. Где-то рядом второй медбрат разговаривал с Чжун Ли и мальчишка невольно подслушал.       - Родители приедут туда? - Спрашивал дежурный врач.       - Да, но… - покосившись на своего студента, мужчина отошел в сторону и продолжил разговор в недосягаемости от Скарамуччи.       “Но? Но что?” - Спрашивал себя Скара. Он не понимал, что вообще происходит и какого черта появилось какое-то “но”. Мозг слабо соображал. Ему то и дело казалось, что он сейчас вновь провалится. В который раз за последние несколько минут он с сожалением подумал о том, что, видимо, это конец. Что он умирает. Сердце билось так сильно. Оно яростно хотело пробить грудную клетку. В ней становилось тесно для такого бешеного ритма и Скарамучча ощущал жгучую боль левой части груди. Сохранить остаток рассудка и последнее желание цепляться за жизнь ему помог голос Кадзухи.       - Я могу поехать с ним? - Хрипло спросил Каэдэхара у медбрата, который погрузил Скарамуччу.       - А? Думаю, - смерил тот его взглядом. - Думаю, да, до больницы можете его сопроводить. Вы друг, да?       - Друзья! Я тоже поеду, - подлетел запыхавшийся Итэр, удерживая в руках сумку с ноутбуком.       - Ну, что с вами делать, - закатил глаза мужчина, - запрыгивайте, - скомандовал он и, дождавшись, пока ребята сядут внутрь, плотно закрыл двери.       Когда машина скорой помощи тронулась с места, Скарамучча вновь попытался принять вертикальное положение. Чувствуя удушающий тремор и давление в груди, он дергался в каталке от каждой кочки.       - Лучше ляг, Скара, - с трепетом просил Итэр. - Стошнит еще…       - Все в порядке. Я вообще не понимаю, к чему скорая, - поморщился он, делая вид, что чувствует себя отлично. - Хватит уже меня хоронить, - недовольно продолжал бубнить, хотя чувствовал, что заказать гроб было бы логичнее, чем папку к диплому.       Кривил душой, лишь бы эти двое не беспокоились. В какой момент чужие чувства стали дороже собственного состояния? Он бы не ответил на этот вопрос даже под дулом пистолета. Ему было больно от их встревоженного вида и хотелось показать, что он сильный, он здесь и живой. Но каждое его движение было рваным и неуклюжим, а чувство слабости накатывало с новой силой. Конечно же это не скрылось от глаз ребят и они, изредка переглядываясь, лишь качали головой.       - Тебе помочь? Спуститься сможешь? - Тихо спросил Кадзуха, когда они подъехали к больнице.       - Да, я в порядке. Только вот мне очень неловко, что заставил так о себе беспокоиться, - тихо проговорил Скарамучча дрожащим голосом, принимая руку парня.       - Скара, как ты вообще можешь думать об этом? Как только поправишься, я тебе такую затрещину влеплю за твои слова, - грозился близнец, последним покидая салон машины.       Зайдя внутрь больничного крыла, Скарамучча оглянулся в поисках Эи, но вместо матери увидел того, с кем вообще не хотел пересекаться ближайшую неделю, как минимум. Лицо Кадзухи тут же помрачнело, когда и его взгляд зацепился за мужчину с пластырем на рассеченном носе. Скарамучча, шепчет, что “все в порядке” и “объяснится позднее”. А потом обращается к менеджеру, который выглядел крайне обеспокоенным.       - Дотторе? Ты… А мама где? - Оставив ребят позади, медленно подошел он к мужчине. - Где мама? - Уже более истерично и настойчиво переспросил, вцепившись в лацканы белого пиджака.       - Она… Она не смогла, Скара. Но она приедет, я обещаю, - его голос звучит совсем не радостно.       - Понятно, - руки опустились.       Райден сдержала обещание на день, как и договаривались. Розовая пелена слетела, а он по-прежнему проигрывал алкоголю в гонке за мамину любовь.       - Скара, я привезу ее. Но сегодня не вариант. Не вешай нос, - потрепал Дотторе мальчишку по голове.       - Я понял. Можешь не привозить, я просто думал, что она изменится, - сухо ответил тот.       Их разговору помешал дежурный медбрат, который сначала подлетел к сопровождающим.       - Так, парни, на этом ваша работа окончена. Часы приема написаны на регистратуре.       - Что значит часы приема? - Ошарашенно спросил Скарамучча, когда понял, что, кажется, домой его сегодня не собираются отпускать.       Он испуганно повернулся на Кадзуху, который грустно улыбнулся, будто говоря своим видом: все хорошо, сейчас ему нужно уйти, но он скоро вернется, чтобы обязательно быть рядом. Они даже не успели ничего сказать друг другу. Несмотря на любимую светлую улыбку, Скарамучче показалось, что они прощаются. Тупая навязчивая мысль из воздуха, из-за которой тревога вновь подступила к горлу. Дотторе увел его за руку вглубь больницы по кишкообразному пропахшему лекарствами коридору, а Кадзуха и Итэр скрылись за белыми халатами персонала.       - Тебе придется здесь остаться как минимум на сутки, пока будут проводить обследование, - пояснял мужчина в халате, который уже начал раздражать. - А дальше врач скажет тебе решение о госпитализации.       - Какой к черту госпитализации? Я в порядке, это просто утомление, - истерично выкрикнул Скарамучча, не понимая, что вообще за сюрреализм сейчас с ним происходит.       - Скара, давай дождемся результатов, - мягко проговаривал Дотторе, пытаясь коснуться плеча парня, но тот не позволил.       - Ваш отец прав. Дождитесь результатов. Решать не вам и не мне, а лечащему врачу. Будьте взрослым и рациональным. Просто так в обмороки при вашем состоянии не падают.       - Он мне не отец, - резко отозвался Скарамучча, чувствуя, как Дотторе будто бы весь сжался. - При моем… чего? Я ничего не понимаю.       Осознав, что явно сболтнул лишнего, медбрат указал на дверь в палату и, что-то пролепетав о том, что врач скоро подойдет, поспешил убраться. Оставшись у постели вдвоем, Скарамучча обреченно взглянул в глаза мужчины.       - Дотторе, что они от меня хотят?       - Мне жаль, Скара. Мне очень жаль. - Прошептал он, повторяя слова матери.