***
Наушники разрывали барабанные перепонки рандомным трек-листом. Скарамучча шарахался от каждой проезжающей мимо машины, от каждой тени на свету фонаря и, если бы не попсовая песня какого-то неизвестного ему айдола, он бы не добрался до метро в здравии. Музыка перемешивалась с мыслями в голове, превращая черепушку в кипящую кастрюлю. Где-то на третьей станции безумные слова и действия Тартальи стали иметь смысл, потому что бояться - оказалось действительно утомительным занятием. Жить в перманентном страхе - изнашиваться, совершать ментальный суицид. Но Скарамучча не контролировал себя. Все совсем не так, как учила его Райден, а потому продолжал бояться, накручивать и винить. Он боялся за Тарталью, одновременно чувствуя вину за его скорую смерть. Он боялся за Кадзуху, чувствуя вину за то, что втянул во все это. Боялся даже за Дотторе и да, чувствовал вину опять же. Мама будет подавлена, когда его не станет. Это снова его вина. Во рту вновь возник фантомный привкус крови и боль от острого стекла. Казалось, что все его существование приносило окружающим лишь неприятности. Сам Скарамучча вновь не мог справиться с ними самостоятельно. Теперь, стоя напротив стеклянной двери минимаркета, он снова не находил слов. От переизбытка сегодняшнего вечера Скарамучча был на пределе и, словно впав в транс, тупо пялился на кривую табличку с надписью “открыто”. Неизвестно сколько бы он так еще простоял, если бы дверь внезапно не открылась, позволяя Кадзухе заинтересованно взглянуть на растерянное бледное лицо. - Ты завис что ли? Я минут пять наблюдаю за тем, как ты гипнотизируешь дверь. И тут его будто бы прорвало. Весь страх, что истощал столько времени, эта паника, что заставляла сердце бешено колотиться, а глаза то и дело искать среди людей предателя. Все это вылилось на Кадзуху, который в непонимании сгреб руками дрожащее тело Скарамуччи. А тот маниакально шептал: “Давай уедем, давай уедем, умоляю, давай же, прямо сейчас, Кадзуха, прошу, прямо сейчас”. Черт знает, как Чайльд переживал это состояние в одиночестве, не позволяя Чжун Ли коснуться этой грязи. Скарамучча бы так не смог. Он и не смог, а потому сейчас утыкался носом в горячую шею Каэдэхары и ловил крохи успокоения от того, что больше не один. - Да что случилось? Эй, эй, - встревоженно выпрашивал Кадзуха, пытаясь понять хоть что-то, - Скара, что такое? - Теплые ладони обхватили испуганное лицо, заставляя взглянуть на себя. - Они умрут из-за меня. Они умрут, понимаешь? Потому что помешали, а я… А я… Он заберет меня, а их убьет. И я ничего не могу с этим сделать, кроме как сбежать, понимаешь? - Почти задыхался, цепляясь за плечи Кадзухи, и вновь продолжал вторить о побеге. - Что ты такое говоришь, - чуть нахмурился Каэдэхара, переворачивая табличку, а саму дверь запирая на замок. - Тебя никто не посмеет забрать. - Пьеро посмеет, если мы не сбежим. Кадзуха, я не переживу, если он доберется и до тебя, умоляю, давай уедем, - голос срывался в истерике, пока Скарамучча обессиленно оседал на пол, будто бы теряя все силы на панику. - Он здесь, он все время был здесь, Кадзуха. Мне так страшно. Кадэхара молча наблюдал за тем, как рассыпался в его руках Скарамучча, теряя разум в паническом приступе. Грудь парня нервно вздымалась. Вот-вот и он станет той самой Райден, которую когда-то Кадзухе приходилось тащить на руках. - Пожалуйста… Пожалуйста, - задыхался Скарамучча, пытаясь сделать вдох, но тут же давясь им по новой. Кулаки уперлись в грязную плитку пола, а плечи то и дело вздрагивали от возникшего озноба, который пробирал все внутренности. Еще несколько секунд и Скарамучча уже ничего не мог сказать, лишь всхлипывал от недостатка кислорода. К побледневшему мокрому от холодного пота лицу липли темные прядки волос. Зябко и душно одновременно. Не заметил, как Кадзуха схватил его ладонь и принялся губами выцеловывать косточку на запястье, осторожно касаться подушечек пальцев и греть ледяные пальцы о свое разгоряченное лицо. - Скара, тише, тише, посмотри на меня, - доносилось словно сквозь вату, но хотелось подчиниться. Глаза встретились с родной улыбкой. Обеспокоенной, но такой заботливой и любимой. А губы шептали что-то очень хорошее. До боли хотелось разобрать эти слова, принять их, утонуть в их тепле. - Вот так, дыши чуть медленнее, не так жадно, хочешь, вместе со мной? - И Кадзуха делал вдох, заставляя повторять за ним. Еще один вдох и еще. С каждым разом пелена контрастности спадала с глаз, а голос Каэдэхары звучал все разборчивее. Вдох и выдох. Еще несколько раз и озноб плавно отступил. Теперь в грудине через лопатки приятной волной разлился холодок, позволяя совсем выровнять дыхание. Мокрое от пота и слез лицо постепенно стало приобретать зачатки румянца и Кадзуха облегченно вздохнул. Придя окончательно в себя, Скарамучча осознал, что с силой вжался в холодильник. Видимо, тот самый спасительный холодок. - Тебя одного оставлять нельзя, да? - Нервно улыбнулся Кадзуха, подползая ближе и утыкаясь лбом в плечо. - Пошли, заварю тебе чай и все расскажешь. А дальше мы будем думать, что вообще можно сделать. На это оставалось лишь слабо кивнуть. Оставаться на полу больше не хотелось. Горячий чай постепенно привел в чувства. Сидя в уже знакомой подсобке, что была завалена коробками, Скарамучча собирался с мыслями. Было слишком сложно. Все то, что сейчас происходит - жестоко перечеркивает их с Кадзухой жизнь, которую они с таким трепетом выстраивали и планировали. Очередной обжигающий глоток дешевого чая и Скарамучча принялся пересказывать все то, о чем сегодня ему поведал Аякс. Кадзуха не перебивал. Слушал и хмурился все сильнее, а потом нервно поджал губы, когда Скарамучча, наконец, закончил. - Но это же бред, - выдал Каэдэхара почти сразу же. - Он все еще подсудимый и официально депортирован. Сидит сейчас в какой-нибудь конуре и запугивает. То, что он приехал к Тарталье - разовая акция, он рискует. - Даже если так, ему ничего не мешает воспользоваться руками тех, кто прикрыл его перед Сарой, - тихо пролепетал Скара, обхватив остывшую кружку руками. - Почему Тарталья не хочет, чтобы ты обо всем доложил Тенре? - Он уверен, что именно комиссия покрывает Пьеро. Мы не знаем, сколько человек подкуплено. Даже если идти напрямую к Саре, это не останется без внимания и тогда у Чайльда будет в запасе намного меньше дней, чем ему было обещано. Говорит, это только усугубит, - упершись пустым взглядом в одну точку, медленно кивнул Скарамучча, будто подтверждая слова друга. - Бежать он тоже не сможет. Тогда тронут Чжун Ли, а это ранит Чайльда сильнее, чем собственная смерть. Получается, что у него действительно нет выбора. - С такой логикой и у нас не получится уехать, - скрестил на груди руки Кадзуха и откинулся на спинку скрипучего стула, - думаешь, нас не перехватят по дороге в аэропорт? Особенно после того, как твое лицо буквально в каждом торговом центре на всех баннерах. - Да, я думал об этом. Но надеялся, что ты что-нибудь придумаешь, а не отрубишь все на корню, - закатил глаза Скарамучча, нервно вздыхая. - Я не собираюсь убегать. И не собираюсь отдавать тебя. - Слишком самонадеянно, не находишь? - Хмыкнув, изогнул бровь в скептичной мине. - Может и так, но какой смысл в бегстве, если тебя все равно достанут? Кадзуха удивлял. Он был спокоен. Наверное, только хмурый вид выдавал его неравнодушие, но сейчас он казался Скарамучче невероятно храбрым. Эта его храбрость - то, на что так хотелось положиться. Даже если все слова Каэдэхары были лишь словами, которые не подкреплены никакими фактами. Эта вечная уверенность в том, что все будет хорошо, господи, как же она исцеляла душу раз за разом. - Тебе совсем не страшно? - Тихо произнес Скарамучча, кидая на Кадзуху робкий взгляд - Честно? Очень страшно. Но если я буду бояться, то кто будет тебя защищать? - А если Пьеро захочет избавиться и от тебя? - Тогда я заберу его с собой. И он поверил. Сердце у Скарамуччи остановилось, а в горле вновь пересохло. Кадзуха был серьезен, как никогда. Если в ближайшее время им ничего не поможет, Каэдэхара сдержит свое слово. Он никогда не позволит кому-либо забрать Скарамуччу.***
Неделя прошла в тревожном ожидании, но почему-то казалось, что за эти почти семь дней прошла как минимум жизнь. Первое, что сделал Скарамучча после ночного разговора с Кадзухой в минимаркете - позвонил Дотторе. Все же он - единственный человек, который хоть как-то может повлиять на ситуацию. К тому же, если верить словам Пьеро, после Тартальи отбившегося от рук менеджера также ждет неминуемая расправа во имя сохранения статуса "Фатуи". Выслушав краткий пересказ Скарамуччи, мужчина коротко пообещал во всем разобраться и сбросил трубку. Больше от него вестей не было. Если бы не Эи, которая ежедневно звонила своему сыну и уверяла, что с Дотторе все хорошо, Скарамучча бы здорово заволновался. Кадзуха следовал телохранителем повсюду и наотрез отказался посещать университет, пока их обоих гложет тягостное ожидание чего-то страшного. Друзей посвящать во все, конечно же, не стали и на назойливость Итэра лишь отмахивались, мол, заболели. Непослушная компания ежедневно посещала их квартирку на втором этаже и иногда задерживалась на ночные смены Кадзухи. В одну такую ночь Каэдэхара, наплевав на все, закрыл магазин, вложил в кассу приличное количество моры, часть которой насобирал с друзей, и выкатил на лонгборде ящик с банками пива. - Понятия не имею, чем вы таким заболели, что Кадзуха не может посещать занятия, но если ваши больничные будут проходить так, то я не против бегать для вас за лекарствами, - присвистнул Итэр, наблюдая за тем, как одногруппник закрывает жалюзи на двери. - А тебе по попке не настучат за то, что ты снял минимаркет для тусовки? - Настучат, - проговорил Кадзуха, дернув несколько раз дверь, проверяя прочность замка. - Поэтому мы должны сегодня надраться так, чтобы я потом не сожалел о том, что пустил вас на порог. - Только попроси, - хмыкнула Бэй Доу, стягивая с прилавка пачку чипсов. Эту ночь Скарамучча запомнит надолго. То, как быстро закончился ящик с пивом и почти начался другой. Как Люмин и Бэй Доу пьяно горланили попсовые хиты, нелепо вытанцовывая на кассовом столе. Как Итэр снес несколько стоек с печеньем, пока пытался повторить за Кадзухой кросс-степ на лонгборде. Было столько всего, они вытворяли такие вещи, что Скарамучча забылся. Не нужно быть гением, чтобы понять, для чего это все делал Каэдэхара. Хоть на одну ночь, хоть на мгновение он смог заставить любимого человека вновь вернуться к нормальной жизни. И Скарамучча смеялся. Так громко, так искренне и без сожалений о завтрашнем дне. И он благодарил. Всех слов ему не хватило, а потому Скарамучча благодарил Кадзуху уже под утро в их постели, когда отдался ему телом. Кадзуха создал для него воспоминания. Это были не просто счастливые картинки из прошлого. Каэдэхара создавал время, словно он повелевал им. Все эти воспоминания навечно останутся в памяти Скарамуччи и будут греть в самые дождливые дни. Даже если его вновь поглотит отчаяние, он будет вспоминать. Звонки Тарталье стали частью ежедневного ритуала. Тот хохотал в трубку и говорил что-то выводящее, но Скарамучче было спокойно. Аякс больше не предлагал встреч и давить своим обществом на него не хотелось. Скарамучча знал, что Тарталья сейчас тоже создавал воспоминания, чтобы в день, когда его глаза сомкнуться навсегда, ему не было жаль. Наверстать упущенное время было непросто и Чайльд только и делал, что говорил о Мораксе и Сяо. Чувство неправильности оседало на языке, но сказать что-то вроде: “Эй, очнись, ты должен спасаться”, теперь было сравнимо с ножом в спину. Тарталья смирился и хотел еще немного пожить, использовать данное ему время. И никто не смел им более распоряжаться. Скарамучча, осознав это, каждый телефонный звонок пытался себя сдерживать. На восьмой день Аякс не взял трубку. Что-то внутри Скарамуччи оборвалось, когда сухой голос автоответчика ответил вместо привычного жизнерадостного. Сброс, дрожащими пальцами вновь набор и снова ничего. Снова сброс и нет ответа. Сброс, сброс, блокировка. Вскочив с кровати и борясь с потемнением в глазах и слабостью, Скарамучча ринулся к стулу, на котором небрежной горой лежала их с Кадзухой одежда. - Ты чего? - Сонный голос Каэдэхары со спины заставил обернуться. - Тарталья, - влезая в растянутую кофту, сдавленно произнес Скарамучча. - Стой, - сев в кровати Кадзуха стянул с себя одеяло, - он не ответил? - Да, я должен убедиться. Скарамучча торопился и путался. Дрожащие пальцы совсем не слушались, а потом крепкая хватка Каэдэхары и вовсе помешала ему сосредоточиться на застегивании парки. - Ты не идешь, Скара. - Останови меня, - прошипел не своим голосом Скарамучча, но тут же осекся, когда встретился с взволнованным взглядом напротив. - Прости, но я должен. - Это тупо, - упрямо гнул свое Кадзуха, одергивая на себя парня. - Ты приедешь туда и что дальше? А если там Пьеро? А если они тебя заберут? Ты не идешь. - И что ты предлагаешь?! - Воскликнул Скарамучча, пытаясь оттолкнуть назойливые руки. - А если ему нужна помощь, об этом ты не думал? А если он умирает там? Если ему страшно и больно, а я здесь отсиживаюсь? - Да очнись ты, - прикрикнул Кадзуха, замечая, что Скарамучча начал вновь терять голову, и перехватил его ладонь. - Как ты не понимаешь, это может быть опасно. - Кадзуха, но никто ведь не знает. Он же совсем один, Кадзуха… - Поеду я, хорошо? Только пообещай, что ты сегодня и шага за порог не сделаешь. Дай мне адрес, я доберусь и обо всем тебе доложу. Если будет нужно, вызову скорую, только тебе туда соваться сейчас не нужно, - медленно, словно ребенку, проговаривал он, пытаясь донести до взбудораженного парня хоть частичку адекватности. - И я должен ждать? - Да, Скарамучча. Ты должен ждать, - терпеливо произнес Кадзуха, заставляя того сесть на диван. - Дай мне адрес и все номера, включая Чжун Ли, потому что как бы Тарталья ни хотел скрыть все то дерьмо, в котором вы варитесь, он имеет право знать. Это эгоистично с вашей стороны. Пожалуйста, не заставляй меня тебя связывать и насильно запирать в квартире. Просто позволь мне… - Хорошо, - замотал тот головой, выставляя перед собой ладони. - Хорошо, хорошо, только умоляю, не теряй больше времени, я вышлю тебе все номера и сам позвоню Дотторе, только пожалуйста, торопись. Кивнув, Кадзуха оделся в первые попавшиеся шмотки и, подхватив в руки лонг, торопливо спустился по лестнице. Скарамучча же, заперевшись на все замки, обессиленно стек по стене, вслушиваясь, как где-то на первом этаже громко захлопывается входная дверь. Вновь ожидание. Адреналин нарастал с каждой секундой, заставляя пульс участиться. Мозг злорадствовал, подкидывал различные нелицеприятные картинки с участием полуживого Аякса. Спустя минут пятнадцать пораженный разум принялся смаковать расправу над Кадзухой. Как бы Скарамучча ни пытался себя успокоить, он то и дело представлял, как дорогого человека подхватывают и начинают избивать. За короткое время Скарамучча представил сотню ситуаций, где его Кадзуха умирает. В какой-то момент он почти не сдерживается и срывается с места, чтобы в нетерпении догнать Каэдэхару, но тут раздался стук в дверь и его будто бы обдало ледяным душем. - Эй-эй-эй, Скара, я знаю, что ты там, - послышался из-за двери до боли знакомый голос, но потребовалось время, чтобы понять, кому именно он принадлежит. - Хэйдзо? - Хрипло отозвался, признав неприятного знакомого. - Открывай уже давай. - Что тебе нужно? - Грубо рявкнул и тут же напрягся. “Только тебя здесь не хватало.” - Не поверишь, но… - Тихий смешок из-за двери и Скарамучча был поклясться, что сердце в пятки ушло, - но ты, Скара. Откроешь по-хорошему? - Нам не о чем с тобой говорить, - голос дрогнул, а пальцы моментально нащупали в кармане телефон. - Ошибаешься, - рявкнул Хэйдзо и со всей силы ударил ногой в хлипкую дверь, заставляя Скарамуччу отпрянуть в сторону и попятиться спиной по коридору. - Я считаю до трех. Не откроешь - пеняй на себя. Кажется, на тебе достаточно греха. Хочешь, чтобы любимые люди продолжали страдать из-за такого червяка? - Наигранно ласково отзывался Сиканоин и повторно ударил по двери. - Открывай. Поверь, мне тоже не доставляет удовольствия сейчас заниматься всем этим, давай облегчим друг другу жизнь хоть раз? - Убирайся! - Выкрикнул Скарамучча. В голове не укладывалось, как такое возможно. Сиканоин Хэйдзо - бесячий парнишка из универа, который положил глаз на Кадзуху, всего-то. Что ему нужно? Он здесь явно не просто так. Тот самый подкупной человек из окружения? Он же просто студент, что за чушь. Невероятно, но вот новый толчок в дверь и очередная угроза. Пульс участился до предела. Перед глазами была только эта дверь, которая рано или поздно слетит с петель. Скарамучча чувствовал опасность, даже если был уверен, что Хэйдзо просто слишком много болтает и ничего не сделает. С каждой секундой уверенность угасала, а ладони крепко сжимали телефон и первая мысль - позвонить Кадзухе, чтобы он вернулся. - Будь паинькой, не звони никому. Слышу, как ты притих. Хоть раз в жизни возьмешь на себя ответственность или снова подставишь Кадзуху? - Сквозь сдавленный смех произнес Хэйдзо, будто прочитал мысли, и телефон в моменте выпал из ослабевших рук. Испугавшись того, что стук о пол выдал его, Скарамучча стремительно поднял телефон и спрятал в кармане. - Знаешь же, что ему лучше не быть здесь. Не усугубляй. Нервы были на пределе. Раздражало. Как же все это раздражало, особенно выводило то, что Хэйдзо был прав. Во всем, мать его, прав. Кадзуха взял с него слово, что тот будет осторожен, но что делать, когда опасность сама стучит в дверь и так навязчиво пытается сломать преграду? Страшно до безумия, но внезапная ярость нестабильной психики от очередного слова “трус” снесла крышу окончательно, и вот Скарамучча одним резким движение отпирает дверь. Сиканоин не церемонился. Резким толчком отпихнул хрупкое тело, вошел в коридор и закрыл за собой дверь. - О, ты уже одет, как это удобно, - безумно оскалившись, Хэйдзо с безграничной брезгливостью таращился на Скарамуччу, что злобно пыхтел и жался к стене. - Ты с ним заодно, да? Невероятно просто, как ты вообще о нем узнал. - Пьеро нашел, кому заплатить, чтобы его прикрыли от главы комиссии, а я нашел жадных мужиков на работе папочки, чтобы они помогли ему завершить начатое. И все в плюсе, прекрасный тандем, - нараспев объяснял Сиканоин, медленно надвигаясь на свою жертву. - Хотя, если честно, я надеялся, что просто дам ему контакты нужных людей и этот адрес. Но нет, этот старик решил по полной меня эксплуатировать, - раздраженно вздохнул Хэйдзо. - Оказалось, что выходить из своей норы - крайне небезопасно для него, а я привлекаю меньше всего внимания. С другой стороны, сейчас я нахожу всю эту авантюру чертовски веселой. - Хохотнул он, продолжая сверлить Скарамуччу полными ненависти глазами. - Могу лично плюнуть в твое намалеванное лицо. - Как же я тебя волную. Просто поразительно, - в тон ему ответил Скарамучча, вслед за адекватностью теряя инстинкт самосохранения и делая попытку замахнуться, но тут же был перехвачен крепкой хваткой Сиканоина. Кажется, сопротивляться было действительно бесполезно, учитывая, что Скарамучча никогда не был подготовлен к чему-то подобному физически. А вот Хэйдзо, который постоянно посещал различные секции и выступал на спортивных соревнованиях от университета, с легкостью скрутил своего соперника. Не щадя фарфоровое лицо, Сиканоин с умеренной силой, чтобы, не дай бог, не вырубить, ударил Скарамуччу, моментально разбивая ему губу и заставляя отшатнуться. От неожиданного выпада парень неуклюже налетел на угол, с силой приложившись о него затылком. - Попробуешь еще раз рыпануться, тварь? - Хэйдзо тяжело дышал, явно пытаясь себя контролировать и не нанести второй удар. - Вы такие предсказуемые, я в шоке. Правда, было бы сложно, если бы ты увязался за Каэдэхарой. Пришлось бы его вырубить на время, а я очень не хочу причинять ему боль. Но все сложилось так, как я и думал, - механически склонив голову вбок, Хэйдзо сцепил пальцы в замок и растянул их. - Сейчас ты оставишь свой телефончик, да-да, он тебе не понадобится, дядя Пьеро купит тебе новую мобилку. И не только мобилку, он тебе все купит, лишь бы ты зад свой подставлял и молчал в тряпочку. - С чего ты взял, что я с тобой пойду? - Огрызнулся Скарамучча, вглядываясь в наигранное веселое лицо исподлобья и стирая кровь с губ. Снова привкус крови. Тошнит. Снова загнан в угол. Бесполезность. - А с чего бы не пойти? Если пойдешь сейчас, то увидишь своего друга еще живым. Может быть у тебя получится задобрить Пьеро и рыжего помилуют, но тут уж только от тебя зависит. Если нет, то я позабочусь о том, чтобы тебе записали крутой видос, как его по кусочкам скидывают в море. Глядишь, течением к Ли Юэ прибьет. Там, кстати, Дотторе с Райден тоже на сходку должны приехать. - Услышав имя матери, Скарамуччу передернуло, а кулаки вновь сомкнулись. - А чего ты такие глаза делаешь? Твоя мамаша тоже делов наворотила, - закатил глаза Сиканоин, - наивные, к комиссии побежали сразу же. Вы все читаетесь, как на ладони. Тупые до безобразия. - Скарамучча вновь не сдержался и предпринял попытку сбить Хэйдзо с ног, только вот вновь позабыл о том, что борьба совсем не равная, а потому уже через секунду лежал ничком на полу, чувствуя накатывающее головокружение. - Тц, ты еще не понял, что у тебя, полудохлика-суицидника, вообще сейчас нет шансов? Хотя, буду честным, мне до безумия приятно видеть тебя таким. Сука, умоляю, только дай мне повод, - процедил он сквозь сжатые зубы, разминая шею, - только дай повод и ты не доедешь до Пьеро в сознании. - В тебе вообще хоть что-то человеческое осталось? - Хрипя, выдавил Скарамучча, пытаясь сфокусироваться на лице возникшего так внезапно палача. - Ох, раз уж ты спросил, то да, есть. Обида жуткая, - Хэйдзо опустился на корточки перед соперником, что предпринимал нелепые попытки перевернуться на четвереньки, то и дело сплевывал кровь с разбитой губы и старательно пряча одну руку в кармане. - Ты, наверное, не помнишь меня. А вот я-то тебя прекрасно помню. Еще со старшей школы, да, мы в одну ходили, просто ты дальше своего носа не видишь, не делай такое лицо. Я тоже кастинг модельный проходил. Взяли тогда тебя, хотя, честно говоря, по мне ты - посредственность жуткая. По глазам вижу, что не понимаешь о чем речь. А ты мне тогда всю мечту заруинил. Представляешь мое удивление, когда я поступаю в университет и вижу в нем снова тебя? Ты постоянно сваливался, как снежный ком на голову. Внезапно и без предупреждения. - Лицо Сиканоина искривилось в гримасе ненависти до неузнаваемости и Скарамучча зажмурился от того, как тот борется с желанием нанести очередной удар. - Зависть еще чувствую, вот честно, - удара не последовало, лишь наболевшая исповедь продолжала выливаться из пересохших губ. - Знаешь, как мои родители всегда тобой восхищались и ставили мне тебя, ТЕБЯ, подумать только, в пример. А ты даже имени моего не знал до того момента, пока компания близнецов тебя не приютила. - Из-за одного провала винишь меня? - Болезненно прохрипел Скарамучча, предпринимая попытку улыбнуться. Осознавал, что играл сейчас с огнем, но хотелось задеть за живое, нанести хоть какое-то увечье, пусть даже не физическое. - Наверное, посредственность из нас двоих именно ты, раз я узнал твое имя только на последнем курсе университета. - Заткнись, - рявкнул Хэйдзо и, вцепившись пальцами в волосы Скарамуччи, с силой приложил его лицом о пол, добиваясь того, чтобы тот, наконец, закричал от боли. - Насрать мне на себя и на будущее. Ну и что, что твоя рожа каждый раз в универе мелькала, я к ней привык и в какой-то момент даже забыл о твоем существовании. Но появился Кадзуха и теперь я сильно влюблен. И кого же я вижу, стоит мне вновь увидеть в своей жизни хоть какой-то смысл? Сука, тебя, - снова удар лицом о пол, уже более болезненный, лишенный сочувствия и меры, - твою наглую высокомерную рожу, которая снова пришла что-то отобрать, - выкрикивал он, чуть ли не брызжа слюной и снова впечатывая лицо куколки в пол, разбивая его о дряхлый ламинат. - И теперь я испытываю ненависть. Видишь, это все человеческое. Я человек. А вот ты - просто манекен, которому все подают на блюдечке. И ты заслуживаешь всего, что с тобой сейчас происходит. “Хэйдзо. Хэйдзо, Хэйдзо… Кто же ты…”, - Скарамучча отчаянно пытался вспомнить Сиканоина, но так и не смог. Память о подростковом периоде будто бы подтерлась. В то время была лишь мама, Дотторе и бесконечная учеба. - Во мне еще много всего, но ты мне зубы не заговаривай. Ты, сука, думаешь, я не вижу, как ты своими корявыми пальчиками на дозвон жмешь? - Повысив голос, Хэйдзо резко вскочил на ноги и, уже не жалея сил, пнул не успевшего сгруппироваться Скарамуччу в живот, а затем наступил на онемевшие пальцы, выбивая жалкий всхлип. Телефон был беспощадно вырван из рук и моментально разбит о стену. - Ой, всегда мечтал это сделать. Ух, просто не представляешь, как же, мать твою, это приятно. Вау! - Восклицал Сиканоин, а Скарамучча опустошенно пялился на поломанный корпус телефона, по которому так и не успел сделать экстренный дозвон. - Ну, все, достал. Карета уже давно подана, принцесса, - схватив за шиворот, словно тряпичную куклу, и игнорируя болезненные выкрики, подтащил к порогу, заставляя почти что на четвереньках, спотыкаясь и путаясь в конечностях, вывалиться в коридор. - Хватит играться, нам пора. И ни слова, красавчик, а то не заметишь, как головы твоих родных отсекутся до твоего прибытия. Ты же хочешь с ними попрощаться? “Кажется, это конец”, - пронеслось в мыслях у Скарамуччи, когда его усадили в тонированную черную машину с номерами комиссии Тэнре. Сиканоин сел рядом. Открыв небольшой бутылек с чем-то спиртным, сделал небольшой глоток и поморщился перед тем, как приказать мужчине за рулем газовать. Стоило машине стартануть, как на глаза Скарамуччи легла плотная ткань. Смешно, будто он мог кому-то рассказать о том, куда его везут, после того, как телефон был вдребезги разбит о стену. Наверное, Хэйдзо действительно хоть раз в жизни мог почувствовать себя главным героем, даже если он выступал в роли злодея. Скарамучче осталось принять это и вдыхать запах перегара от победителя, что так увлеченно лишил его зрения, а потом застегнул на руках наручники, сковывая в движениях. “Ну и пусть поиграется”, - думал Скарамучча, ощутив тяжесть металла на руках. В темноте стали проноситься мысли о том, как он еще недавно засыпал с Кадзухой, как они с друзьями разнесли ночной минимаркет, с какой заботой к нему относились Дотторе, заменяя отца и Чайльд, став почти что братом. И свет вымышленных софитов озарял их таки прекрасных, молодых, беспечных. Даже если впереди лишь эшафот, то у него есть еще немного времени на то, чтобы насладиться воспоминаниями о людях, которых он подвел.***
Скарамучча переживал не зря. Когда Кадзуха добрался до нужного адреса, дверь в дом была не заперта. Уже по коридору можно было понять, что здесь происходила борьба. Лужи крови на полу были размазаны чьими-то подошвами, а на белых стенах красовались багровые отпечатки ладоней. Может быть Тарталья и принял свою судьбу, но без боя здесь явно не обошлось. Кадзуха осторожно опустил лонгборд на пол, стараясь не шуметь, и прислушался. - Чайльд? - Громко позвал Каэдэхара, но ему, ожидаемо, никто не ответил. От тишины и кровавых разводов тело одеревенело. Кадзуха действительно мог похвастаться различными историями из жизни: он побывал во многих регионах, благодаря родителям и влипал в различные потасовки из-за разношерстности своих компаний, но убийства - это даже для него слишком. На негнущихся ногах Каэдэхара медленно обходил дом, молясь всем Архонтам, лишь бы не найти мертвое тело. К такому он не был готов, хоть и летел на край Инадзумы сломя голову. Видимо, кто-то свыше его услышал, потому что дом оказался пустым. Ни умирающего Чайльда, ни кого-то из преступников в нем не оказалось и Кадзуха облегченно выдохнул. Непослушные пальцы набирали номер Скарамуччи, чтобы оповестить о том, что его друга здесь не оказалось и он намерен прямо сейчас наплевать на предостережения - ведь все плохое уже случилось - и отправиться в комиссию. Кадзуха хоть и храбрился, но не был героем. Он лишь студент с вредными привычками и амбициями, а не представитель власти, который умело пользуется оружием и сможет наказать виновных. Вершить правосудие Кадзуха мог лишь в своих мыслях, а на деле - слабость в ногах, тряска в теле и слезы на глазах от приступа тошноты, когда легкие наполнились металлическим запахом еще свежей крови. Вера в собственное благоразумие и силы его покинула, когда дозвониться до Скарамуччи не удалось. - Что же делать. Что же мне делать? - Цепляясь пальцами в пепельные волосы, сдавленно проговаривал Кадзуха, осознав, что вновь допустил ошибку. Первая мысль - сорваться домой. Но гарантий, что Скарамучча еще там, не было никаких. Если они забрали Чайльда, даже если от него осталось лишь растерзанное тело, оставлять в квартире мальчишку они тоже не станут. В панике Кадзуха стал набирать Дотторе, затем Эи. Отключен. Отключен. “Отключен, снова, никто из них не отвечает”, - навязчиво крутилось в голове, ожидая всего самого худшего. Захотелось отмотать время назад, поджать хвост и еще на моменте панической атаки Скарамуччи послушать его, не брать на себя слишком много и сбежать. Хоть пешком, хоть сменив имена, хоть как, лишь бы сейчас не трястись от осознания, что все пошло именно по тому сценарию, который им пообещали. Проклиная себя, свою самоуверенность и всех, кто так рьяно хотел отобрать его любимого человека, Кадзуха вылетел из пустого дома Тартальи, не найдя в себе больше сил дышать отравленным воздухом. Свежесть наступившего ноября на мгновение отрезвила. От переизбытка адреналина мозг выдал лишь одну идею, но сейчас она казалась спасительной. Каэдэхара тут же открыл карты и, вбив адрес Чжун Ли, почти что воскликнул от радости, когда увидел, что дорога до дома преподавателя займет лишь три минуты. Сам не знал, чего хотел, но идти больше не к кому. Почему-то было ощущение, что мудрый Моракс сможет хоть в чем-то помочь. Спустя считанные мгновения Кадзуха уже стоял на пороге небольшого дома и бешено колотил в аккуратную белую дверь. - Кадзуха? Что ты здесь делаешь? - Строго спросил Чжун Ли, который явно не был доволен тем, что его студент так бесцеремонно ломился в дверь. - Помогите мне, - хрипло отозвался Каэдэхара и лицо напротив вмиг побледнело. - Ты… Проходи, ты ранен? - Смягчился Моракс, пропуская парня в дом, но тот упрямо остался стоять на месте. - Я? Ранен? - Недоуменно вопросил Кадзуха и проследил за взглядом преподавателя. - Твоя обувь. И доска. Только сейчас Кадзуха заметил, что именно встревожило Чжун Ли больше всего. Кеды и лонгборд были заляпаны бурыми пятнами. Видимо, по неосторожности, он оставил доску в одной из луж и совершенно не обратил на это внимания, пока несся к дому Моракса. - Это… Это не моя, - шумно сглотнул Кадзуха, совершенно не понимая, как ему сказать, что Тартальи скорее всего больше нет в живых. - Чайльд. Он ничего не говорил? Хоть что-то. Может… Может… - Что происходит, Кадзуха? - Сухо отозвался Чжун Ли, не прекращая пялиться на окровавленные кеды. - Я, черт возьми, сам нихрена не понимаю, если честно, - прошептал Каэдэхара, мотнув головой. - Но, пожалуйста, если Чайльд вам хоть что-то сказал. - Что с твоей обувью? - Сквозь зубы отчеканил мужчина и с силой вцепился рукой в дверной косяк. - Я… Я не могу, - болезненно поморщился Кадзуха, понимая, к чему клонит Чжун Ли и что именно он хочет сейчас услышать. - Только не от меня. Только не так, - поднял умоляющий взгляд и замотал головой, но Моракс продолжал пытать. - У него проблемы, да? - Кажется, он здорово влип, - кивнул Каэдэхара, вжимая голову в плечи. - Он ничего не говорил. Сегодня утром прислал сообщение, что не сможет прийти на ужин, потому что планировал встретиться с каким-то другом в порту на Рито. “Рито… Черт, Тарталья, как же ты хорош” , - оживился Кадзуха, получив хоть малейшую, но зацепку, а Моракса тут же передернуло и от этого стало противно. - Скажи, я имею право знать, что происходит? - Да. Полное право, но я не могу. Правда, я просто не могу. - Архонты, - прошептал Чжун Ли в бессилии и спрятал побледневшее лицо в жилистых ладонях. - Просто скажи, он живой? От таких вопросов выбивается последний дух. Поджимая потрескавшиеся от ветра и частого дыхания губы, Кадзуха продолжал молчать, но Чжун Ли требовательно ждал ответа, не позволяя мальчишке сбежать. - Я не знаю, - не своим голосом ответил Каэдэхара, не смея взглянуть на мужчину, а у того мир прямо сейчас разошелся по трещинам. - Понятно, - отрешенно глядя в одну точку кивнул Чжун Ли и Кадзухе показалось, как тот, кажется, тоже больше не был живым. - Все будет хорошо, - соврал Кадзуха и это обоим показалось нелепым. - Как мне добраться от вас до Рито быстрее? - Сейчас полдень рабочего дня. Дороги опустели и быстрее всего будет на такси. Если повезет и попадется знающий, то доберетесь по обходным путям минут за тридцать, - сухо отозвался Чжун Ли, продолжая тупо сверлить одну точку. - Мне забирать его с Рито? - Да, кажется, именно об этом он и пытался сообщить, - хрипло отозвался Кадзуха, перехватывая доску поперек и делая два шага назад. - Вызывайте туда Тенре прямо сейчас. Я надеюсь, они успеют приехать раньше… Раньше, чем… Ну, вы поняли, - зажмурившись, Кадзуха малодушно отвернулся и бегом спустился с крыльца, оставляя позади себя безжизненного Чжун Ли. - Чтобы еще было, что забирать, да? - Тихо прошептал мужчина, наблюдая за тем, как его студент сбегает от таких тяжелых слов. - Черт, Аякс. - Требуйте Кудзе Сару! - Напоследок выкрикнул Кадзуха, - только ей вы можете доверять.***
Сильный ветер с бушующего моря, что омывал берега Инадзумы, беспорядочно растрепывал волосы и заползал под одежду, вызывая неприятный озноб. Когда с лица Скарамуччи спала давящая повязка, глаза резануло от яркого контраста и первое, что он увидел сквозь слезящуюся пелену - алый обруч клена, что горел своеобразным пожаром и разрезал серость неба где-то вдалеке на возвышенности. “Красиво”, - пронеслось в мыслях, на секунду перебив болезненные ощущения во всем теле и будто бы ставя в этот самый момент жизнь на паузу. И чувство сожаления охватило Скарамуччу, когда он понял, как много терял и сколько всего не замечал. Как глупо было не наслаждаться жизнью здесь и сейчас и хотеть с ней расстаться. Момент отчаяния будто бы заставил прозреть и опадающий клен на хмуром закате казался сейчас высшей степенью красоты. С неохотой он перевел глаза в сторону моря и реальность отрезвила пощечиной, когда удалось различить силуэт человека, перед которым все это время дрожал. Внутренности свело холодом от ужаса, и ладонь Хэйдзо, что нехотя поддерживала предплечье и подводила к убийце, казалась крепкой цепью. Пьеро был явно раздражен. Ноздри в нетерпении подергивались, а руки скрещены на груди. Широкими шагами он отмерял расстояние по деревянному помосту. Скарамучча тут же стал озираться, будто скидывая с себя наваждение, навязанное столь неправильно красивым днем. Тихий вопль застыл в горле, когда за спиной Перо он различил три фигуры с мешками на головах. Две, связанные по рукам и ногам, смиренно сидели на коленях. Третья же, отметая все признаки жизни, валялась подле ног “хозяина”, истекая алыми ручьями. Сомнений в том, что перед ним сейчас Дотторе, мама и едва ли живой Чайльд, не было. - Боишься? Правильно, - хрипло отозвался Сиканоин, грубо пихнув Скарамуччу вперед, заставляя сделать несколько нелепых коротких шажков. Продолжая озираться, чтобы убедиться в том, что пути назад нет, Скарамучча различил людей в форме комиссии Тенре, которые блокировали все входы и выходы на территорию порта. Отчаяние еще никогда не было столь болезненным. Даже в тот момент, когда лежал, захлебываясь собственной кровью, на коленях у матери. Тогда он еще верил. Пьеро сокращал расстояние стремительно и казался огромным коршуном, который вот-вот сцапает и растерзает. Скарамучча вновь поежился и избитое тело отдалось болезненным эхом. - Хэйдзо, какого черта?! - Недовольно воскликнул Пьеро, подойдя к ним почти вплотную. - Ты опоздал. Я думал, что-то случилось, а ты просто решил отметелить моего мальчика? Ты посмотри, что ты с ним сделал, у него перегородка сдвинута, черт бы тебя побрал, - шипел Пьеро, грубо зажав пальцами челюсть Скарамуччи и осматривая того так, словно он был лишь породистым псом. - Он меня не слушался, - пожал плечами Хэйдзо, равнодушно пройдя мимо Пьеро и оставляя молчаливого спутника в руках своего наказания. - И где твои люди? - Задерживаются, - холодно отрезал мужчина, продолжая всматриваться в лицо желанного приза и постепенно оттаивая. - Сегодня все идет не так, как нужно. Яхта прибудет минут через двадцать минимум, задержи пока здесь людей. - Они потребуют оплату. - Не вопрос, но мне нужно, чтобы ни одна душа не проникла сюда, пока мы ожидаем моих подчиненных. Скара, малыш, ты не мог просто послушаться? Теперь придется тебя чинить, - тут же перевел он холодный взгляд на куколку в своих руках и бережно провел по лицу в кровоподтеках. Скарамучча старался не слушать и не смотреть. Все внимание было приклеено к фигуре, что безжизненно лежала в паре метров от них. Единственное, что сейчас заботило голову - дышит ли еще Чайльд. Скарамучча видел, как вздымаются плечи Дотторе и как дрожит мать. Он даже улавливал краем уха ее всхлипы. Но почему-то совсем не видел, чтобы Тарталья подавал хоть какие-то знаки того, что он еще здесь. - Чайльд? - Проследил Пьеро за взглядом Скарамуччи. - О, только не говори, что он тебя так сильно беспокоит. И когда вы так успели сдружиться? Ты должен быть мне благодарен, что парнишка вот-вот сгинет. Кажется, он был твоим главным конкурентом. Теперь перед тобой будет открыт весь мир, никто не сможет тебя заменить. Не об этом ли ты мечтал? - Мечтаю лишь о твоей смерти, - еле слышно произнес Скарамучча и почувствовал, как чужие пальцы сильнее сжали его скулы. - Следи за языком, прошу, не вынуждай меня пачкать руки. - Ты уже по локоть в крови - Не скажи, - оскалившись, тут же возразил. - За свою жизнь я не убил ни одного человека, для этих необходимостей у меня есть свои люди. Кстати, они совсем скоро будут здесь, поэтому в твоих интересах вести себя подобающим образом. Ты ведь хочешь, чтобы всех этих отбросов убили быстро? Правда, боюсь, Тарталью это не касается, - добродушно улыбнулся Пьеро и его пальцы скользнули по шее Скарамуччи. - Слишком много крови потерял. Идиот решил, что может побороться за свою ничтожную жизнь, пришлось покромсать его. Поэтому он подохнет, как псина, сам. Даже добивать его уже не понадобится. К прибытию “Фатуи” он будет уже не более, чем кормом для рыб. Грубая кожа перчаток Пьеро скрипнула на затылке после этих слов. Скарамучча почувствовал, как его заставили нагнуться к своему другу. Не удержавшись на ногах от напора, он рухнул на колени перед Аяксом, как только его насильно подвели к нему. Лязгнув наручниками, словно кандалами, Скарамучча поспешно стянул холщовый мешок с головы Тартальи и громко всхлипнул от того, как изуродовано было некогда красивое лицо. - Что ты наделал?! Что ты, мать твою наделал, - сорвавшимся голосом выкрикнул Скарамучча, осторожно касаясь слипшихся от крови рыжих волос. - Я? - Вскинув брови, удивленно произнес Пьеро, переглядываясь с вмиг побледневшим Хэйдзо. - Лишь показываю, чего не нужно допускать. Если вы все будете тихо ожидать, то твою ненаглядную шлюху мать и ее дружка, что так грязно предал меня, мы всего-навсего пристрелим, избавив от участи Чайльда. Хотя, если честно, душа ноет по кровавой расправе по этим двум. Жаль, времени нет, да и место не самое удачное. - А ты? Как ты можешь на это все смотреть? - Не унимался Скарамучча, подползая к Сиканоину, который брезгливо отпрянул. - Ты ведь обычный человек. Как ты жить после всего этого будешь? - Не трогай, - прохрипел Хэйдзо, делая еще один шаг назад. - Черт, Пьеро, когда уже там твои прибудут? Меня сейчас стошнит. Если не вариться в подобном всю жизнь, то зрелище действительно казалось не самым приятным. Лицо Тартальи заплыло от множества гематом. Левую часть покрывала коричневая кровавая корочка, кое-где переходя в еще не подсохшие сгустки. Кажется, ему успели пробить голову. Когда Скарамучча коснулся груди Чайльда, чтобы проверить, бьется ли еще измученное сердце, руки моментально прилипли к порезанной влажной ткани, оставляя на ладонях алые липкие следы. Все тело некогда самого красивого человека по версии тейватских обозревателей было исполосовано и кровоточило. Стало страшно от того, что даже мимолетное касание может причинить полуживому парню невыносимую боль. - Ты этого не заслужил, ты не заслужил, Аякс, - шептал Скарамучча другу, попутно роняя на багровые корочки слезы. - Прости меня за это. - Что ты там шепчешь? - Резко оборвал Пьеро, заставляя обратить на себя внимание. - Ты ни в чем не виноват, прекрати эти сопли. Ты не должен по нему так убиваться, он лишь мусор, который нужно утилизировать. Свой срок Тарталья уже давно отбыл. Хочешь, я попрошу кого-нибудь из этих бравых инадзумских воинов избавить его от мучений прямо сейчас? Если тебя это так успокоит. - Нет! - Выкрикнул тут же Скарамучча, прикрывая тело друга своим, как тот когда-то сделал это для него. - Не трогай, - вопил, что есть силы, срывая голос и краем уха сквозь смех Пьеро различил мычания из-за спины. - А вы что так заволновались? Ну, ну, успокойтесь, мы договорились, что вы будете молчать, - прикрикнул глава “Фатуи”, глядя поверх своей модели, а потом вновь переводя на него веселый взгляд. - Пришлось им рты заткнуть, слишком много болтали. Утомили меня своими проклятиями, - подмигнул и резко развернулся на каблуках ботинок. - Ладно, даю тебе минуты три, слышу звук судна, кажется, ребята совсем близко. Быстро погрузим тела и покинем, наконец, эти острова. Климат тут ужасный, если честно. Напрягшись всем телом, Скарамучча взволнованно проследил за медленными шагами Пьеро, что удалялся куда-то в сторону и одновременно доставал из кармана свой телефон. Поняв, что тот хоть на какие-то жалкие минуты, но отвлечен, скользнул по бездушному лицу Хэйдзо. Не веря, Скарамучча еле заметно кивнул головой, мысленно взывая к нему и прося хоть какой-то помощи. Не для себя, нет, лишь бы Чайльду не было больно и страшно. В голове не укладывалось, что тот, на кого никто не обращал внимания все это время, сыграл такую важную роль и оказал непомерную помощь убийце, который заслужил казни. Почему-то Сиканоин не выглядел больше азартным карателем. Он предстал сейчас испуганным мальчишкой, который будто бы осознал, что натворил, и нервно озирался по сторонам, растеряв весь свой наигранный пафос вместе с неконтролируемым желанием отомстить. Хэйдзо не выдержал столь долгого зрительного контакта и первый отвел изумрудные глаза в сторону. Скарамучче показалось, что тот будто бы остекленел. За свой поступок Сиканоин явно отказывался отвечать. Гул приближающейся яхты "Фатуи" из-за спины звучал все отчетливее, волоча за собой неминуемый конец для всего. И почему-то в этот момент захотелось еще раз взглянуть на клен.