Куколка

      - Посещаешь дневной стационар еще неделю. Пропустишь хоть день - я верну тебя обратно, потому что мне не нравится, что ты опять отказываешься от еды. Мы набрали приемлемый вес для выписки, но я совсем тебе не доверяю, - строго взглянула Нахида исподлобья, заметив едкую ухмылку на лице Скарамуччи. - Не смешно, помни, что я слежу за твоими действиями через Каэдэхару и Дотторе.       - Есть, мэм, - уныло протянул Скарамучча, закатив глаза, но все еще не переставая улыбаться от осознания, что вот-вот покинет душные стены больницы.       - Психотерапевт раз в три дня, минимальные нагрузки. Очень разумно перейти на удаленное обучение, ты молодец, что не бросил, но будь добр, помни о том, что тебе нельзя переусердствовать, - подцепив очередной листочек со стола, Рукхадевата протянула его своему пациенту, - твоя диета, чтобы не загнуться от болей в желудке, на обратной стороне медикаменты, которые ты должен принимать ежедневно. Витамины, антидепрессанты, щадящие снотворные на случай, если снова будут мучить кошмары. Ну, ты со всем этим уже знаком. Кажется, ничего не забыла?       - Я свободен?       Легкая улыбка коснулась губ женщины, полностью преображая ее строгое лицо. Что-то было в ней такое, когда она улыбалась. Будто бы ребенок во взрослом теле. Блеск в изумрудных глазах или забавные ямочки на щеках, черт знает что. Ее лицо буквально излучало теплоту и наивность, заставляя забывать о том, что она уже давно не дитя, а мудрая женщина. Встав из-за стола, Нахида подошла к Скарамучче и без прелюдий обняла его, заставив на секунду растеряться.       - Можно подумать, срок в тюрьме отбывал, - добродушно фыркнула Рукхадевата, крепко сжимая тощие предплечья парнишки и вглядываясь в его глаза. - Мне будет не хватать твоего недовольного лица по утрам, Скара.       - А мне будет не хватать ваших непрошенных советов и заботы, - в тон ей ответил Скарамучча и поджал губы в еле сдерживаемой ответной улыбке.       - Очень остроумно, - цокнув языком, Нахида выпустила пациента из своей хватки и чуть подтолкнула к выходу. - Иди, тебя там заждались. Постараюсь навещать тебя на стационаре, чтобы дать очередной непрошенный совет.       - Спасибо, Рукхадевата. За все.       - Иди уже, - отмахнулась женщина и потянулась рукой в карман за пачкой, чтобы в очередной раз предаться вредной привычке.       На первом этаже его уже поджидала целая орава. Чересчур эмоциональный Итэр чуть ли не подпрыгивал, когда Скарамучча, прижимая к себе папку с анализами, рецептами, диетами и рекомендациями спускался вслед за Дотторе, который тащил сумку с вещами.       - Скара, наконец-то ты выходишь из этой дурки. Я думал, этого уже не произойдет, - почти сбил его с ног Итэр, сжимая в объятиях так крепко, что Люмин в страхе принялась отцеплять своего брата, причитая, что тот может что-нибудь сломать Скарамучче и тогда вещи можно будет обратно заносить в палату.       Бэй Доу также радушно и слишком громко восклицала, когда очередь поздравлять друга дошла и до нее. По запаху перегара, что искусно ложился на ее слишком сладкие духи, Скарамучча понял, что девушка не изменяла себе и с самого утра была навеселе. Впрочем, даже выпившая Бэй Доу была адекватнее Итэра, который уже продумывал план похода в бар, пока категоричное “нет” со стороны Дотторе и Эи не прервали его поток речи.       - Но почему?       - Итэр, ты серьезно? Он итак не пьет, а ты предлагаешь ему после тонны вколотых препаратов “бахнуть пивка” в одиннадцать часов дня? - Послышался тихий голос Каэдэхары из-за спины Бэй Доу и Скарамучча взволнованно оглянулся. - Гений.       Последнюю неделю Кадзуха почти не навещал его. Вообще-то он очень хотел, но Скарамучча знал, что тот по его вине то и дело пропускал учебу и иногда ночные смены в минимаркете. Конечно же присутствие Каэдэхары лечило лучше любых антидепрессантов, но Скарамучча совсем не хотел, чтобы к его выписке Кадзуха остался без работы и в списках на отчисление. Пришлось пригрозить, что скажет Нахиде запретить доступ в палату, если тот не отработает свои пропуски. По залегшим под глазами мешкам Скарамучча понял, что неделя далась Кадзухе непросто. Кажется, даже сейчас он был с ночной смены, так как дрожащие от тремора руки держали непонятно какую по счету яркую баночку с энергетиком, который уже едва ли помогал. Лицо Каэдэхары нездорово отливало в зеленый и проблема явно была не в флуоресцентном свете ламп. Несмотря на ужасное состояние парня, было все равно радостно видеть его среди остальных. Наконец Скарамучча оказался в объятиях, которых ждал больше всего. Запах табака и осенней свежести заставил на момент забыться о том, что они не одни. Зарываясь пальцами в растрепанных пепельных волосах, Скарамучча нетерпеливо вцепился в тонкую ткань поношенного бомбера. Поверить не мог, что совсем скоро они останутся вдвоем без необходимости прощаться.       - Привет? - Тихо и устало, но с безграничной теплотой в голосе произнес Кадзуха.       - Привет, - в тон ему прошептал Скарамучча, почти всхлипывая от накатившей дрожи, но тут же был грубо отстранен от любимого человека.       - Так, все, я знаю, что вы давно не виделись, но прекратите здесь устраивать свое вот это самое, - обвел их парочку Итэр указательным пальцем, ревностно прижимая Скарамуччу к себе. - Прям перед родителями. Стыд-то какой, Скара! Так, какой у нас план?       - Оставляю это на вас, - выдавил из себя Скарамучча, оглядываясь на мать, которая недовольно закатывала глаза от всего происходящего.       - Можете заехать к нам, - отозвалась Райден, заставляя все внимание компании, включая Дотторе, перетянуть на себя.       - Можем что? - Севшим голосом переспросил Скарамучча, в изумлении вглядываясь в лицо Эи, которое, кажется, было даже не похмельным.       - Твоя сомнительная компания слишком уж хочет утащить тебя в бар, - на этой фразе Бэй Доу недовольно насупилась, но предпочла промолчать, - но это плохая идея, сам знаешь. В то же время погода на улице ужасная. Пока ты лежал здесь, наступили холода и прогулки - сразу нет. Я предложила самый логичный вариант, тебе так не кажется? - Меланхолично подытожила Райден, скрестив на груди руки.       - Моя компания не сомнительная. А ты просто опять хочешь держать меня у себя на виду, так и скажи. Все еще не смирилась с тем, что я не вернусь домой? - Сухо ответил Скарамучча, но тут же получил легкий щелбан по лбу от Кадзухи.       - Мы обсудим это дома, будь добр, посети его сегодня. Один или... с друзьями, - явно без удовольствия процедила Эи, но тут же была подхвачена Дотторе за руку.       Под короткое “доберетесь сами” пара скрылась в дверях, утаскивая с собой сумки.       - Что? - Резко спросил Скарамучча у Кадзухи, когда дверь за Дотторе захлопнулась.       - Она же старается.       - Я тоже. Ее идея - дерьмо то еще. Вам это не понравится, тебе ли не знать. Но, кажется, она не оставит меня в покое, если мы сегодня не поужинаем с ними. Идем, раз они не захотели нас везти - самое время вспомнить, что такое метро, - укутавшись в теплую парку, Скарамучча вцепился в ладонь Кадзухи и потянул его на выход.       Шумная компания наконец покинула стены больницы. Итэр, привычно жестикулируя, унесся куда-то вперед, то и дело поторапливая друзей. Бэй Доу и Люмин изредка срывались на бег, чтобы передать идиоту, открывшему на ходу банку пива, несколько тумаков.       “Забавные”, - думал Скарамучча, который держал за руку Кадзуху, не позволяя тому сорваться вслед. А тот и не подумал бы. Напротив, будто специально замедлился и осторожно поглаживал костяшки пальцев своей долгожданной мании.       Почти ноябрь. Запах на улице стоял особенный. Несмотря на то, что погода днем все еще была плюсовая, улицы не успевали прогреваться как следует после холодных ночей, а ветер с пляжных берегов нагонял дополнительную прохладу. И пусть день выписки не подарил солнечного света, а на нос Скарамуччи упало несколько мерзких капель, на душе было радостно. Он шумно вдохнул в себя запах мокрого асфальта, будто наслаждаясь им, и Кадзуха, что случайно заметил это, невольно улыбнулся.       - Радуешься?       - Да. Я мог больше никогда этого не почувствовать. Странно это осознавать, если честно.       Резко затормозив, заставив Скарамуччу запнуться, Кадзуха одернул его за руку, разворачивая к себе лицом. Лопнувшие капилляры и безумный взгляд после бессонных ночей делали весь его вид болезненным, но даже в этом Скарамучча видел небывалую красоту. И когда теплые ладони Каэдэхары обхватили его лицо, он готов был поклясться, что снова забыл, как дышать.       - Не позволю, - тихо прошептал Кадзуха, прикрывая глаза и касаясь своим лбом его. Крепко обхватив голову, растрепав при этом иссиня-черные волосы, он вплел в спутанные из-за ветра прядки свои дрожащие пальцы. - Ты увидишь еще очень много всего, Скара. Я покажу тебе весь мир, клянусь.       - Честно? - Эти слова выбили из Скарамуччи тихий хохот, а на щеках заиграл румянец.       - Честнее некуда, - произнес Кадзуха в улыбку, сосредоточив помутненный взгляд на любимых губах, по которым так сильно скучал, и забрал долгожданный поцелуй.       Продолжая улыбаться, Скарамучча ответил на трепетное касание губ. Все еще неумело, но уже не стесняясь и перехватывая инициативу, как того Каэдэхара и добивался. Время остановилось для них и, если бы не назойливый голос Итэра где-то вдалеке, то они бы еще черт знает сколько стояли посреди пустой улицы, награждая друг друга поцелуями за столь длительное ожидание.       - Нет, ну они опять сосутся, девчонки. Подхватывайте их, иначе мы так до завтрашнего дня не дойдем. Вы там совсем? - Возмущался Итэр, грозно надвигаясь в противоположную от заданного пути сторону. - Дождь же накрывает, я не хочу из-за ваших гейских приколов заболеть, - орал на всю улицу, заставляя Каэдэхару прервать поцелуй и закатить глаза.       - Идем уже, не устраивай сцену, - выкрикнул Кадзуха поверх головы смеющегося Скарамуччи и, напоследок чмокнув того в лоб, вновь схватил за руку и увлек за собой.       Всю дорогу до дома Скарамучча с наслаждением слушал чересчур громких друзей, которые кошмарили своим поведением весь вагон. Итэр за проделанный путь выдул уже две банки пива, будто стремился поймать состояние Бэй Доу. Без стеснений он на весь состав рассказывал недавнюю историю о том, как Люмин сходила на свидание и как он потом был вынужден забирать ее пьяную в хлам с конечной станции почти за десять минут до закрытия метро.       - Все не так было! - Возмущенно выкрикивала она, безуспешно пытаясь заткнуть брата.       - Ага, рассказывай, - хохотал Итэр, - сначала "ой, он такой классный", а потом "Итэр, забери меня". И что вы думаете? Итэр получает нагоняй от родителей за то, что не проследил за своей сестрой. И, Скара, веришь - нет, так всю мою жизнь. Язва.       - Ничего, вот закончим универ и перестану тебе так портить жизнь, - тут же надулась Люмин.       - Вы способны разойтись? - Изумленно спросил Скарамучча, который с последними событиями выпал из жизни и совсем позабыл о том, что рано или поздно им придется расстаться.       - Я думал, что нет, но когда появился этот Дайнслейф, - кривляясь, проговорил незнакомое имя Итэр, - все изменилось. Кажется, она не собирается стареть со своим любимым братом.       - Ну, не всем же оставаться девственниками и жить с мамой до конца своих дней, - фыркнула Люмин и, если бы не Бэй Доу, которая в миг села между близнецов, вполне получила бы подзатыльник. Взорвавшийся Итэр запоздало налетел на сестру с выкриком “задушу”. - Планирую уехать в Фонтейн. Дайнслейфу предложили там работу. Я уже нашла там несколько заманчивых вакансий, но Итэр меня не поддержал. Говорит, в Инадзуме работы навалом. А мы даже место для практики здесь с трудом находили, понятия не имею, где он собрался работать. Видимо, решил об этом подумать на службе у Горо.       - Горо? - Непонимающе переспросил Скарамучча, взглянув на девушку.       - Ага, Итэр у нас теперь хочет быть воякой. Ну, ты же знаешь, у него семь пятниц на неделе. Уже вижу, как он уходит на контрактную службу, а на второй день звонит в слезах мамочке, чтобы она его забрала. Цирк.       - И ничего не цирк. Я хоть пользу буду приносить, а не ноги перед Дайнслейфом - вновь исказил он голос на чужом имени, - раздвигать в другом регионе.       - Я не собираюсь продолжать этот разговор.       - А я собираюсь!       И опять по новой. Но почему-то теперь это не вызвало привычной улыбки у Скарамуччи. Сколько же он пропустил. Он мог давно проводить время в их компании, но из-за неправильных установок, которые были так грубо ему навязаны с детства, успел насладиться лишь коротким промежутком. От сознания, что еще немного и они все пойдут по своему пути, почему-то стало тоскливо. И лишь ладонь Кадзухи, что сжимала его озябшие пальцы, внушала, что дальше будет ничуть не хуже и теперь можно успеть многое другое.       - Не бубни, Люми, просто он переживает за тебя, - подала голос Бэй Доу.       - Знаю я, - буркнула девушка и покосилась на грозно сопящего брата.       “Их будет не хватать”, - подумал Скарамучча и поймал на себе заинтересованный взгляд багряных глаз.       - Все в порядке? - Понизив голос почти до шепота спросил Кадзуха, различив налет меланхолии на дорогом лице.       - Не бери в голову, - покачал головой Скарамучча, но тут же его ладонь сжали крепче.       Слегка склонив голову вбок, Кадзуха не сводил глаз. Узнавал Скарамуччу с каждым днем все больше. Каждую головоломку на его ментальных полочках разгадывал, а потом записывал решение, в очередной раз что-то для себя отмечая в этом чудном механизме.       Обманывать Каэдэхару становилось все сложнее, тот, казалось, видел все насквозь. От его проницательности иногда становилось страшно. Но в то же время хотелось доверить всех своих тараканов и почувствовать, наконец, облегчение.       Любовь к Каэдэхаре была безграничной. Но в ночных кошмарах Скарамучча видел, как Кадзуха надевает на него ошейник и сажает на цепь. Так всю жизнь с ним поступали мама и Дотторе. Эти темные стороны с ежедневно преследующими загонами мешали учиться доверять. Говорить о таких мыслях было постыдно. Вдруг тем самым может обидеть или причинить боль? Как это вообще должно выглядеть? Что-то вроде: “Извини, я боюсь, что ты будешь использовать мои слабости против меня, потому что иногда я не уверен, что ты не сможешь меня растоптать. И вообще, вдруг вы с Хэйдзо заодно. Да, я сказал, что это была не измена, но вдруг вы просто смеетесь надо мной?”. Понимал, что звучит бредово, но справиться с собой не мог. Именно по этой причине иногда посреди их разговоров Скарамучча резко умолкал. Лишний раз старался не говорить о своих страхах. Кадзуха же, вопреки всему, прекрасно все видел и все понимал. Мысленно обещал себе разобраться и с этой проблемой, только бы Скарамучче больше не пришлось бороться с самим собой. И пусть иногда бывал слишком резким и напористым, но все же раз за разом улавливал, как куколке становится легче после решения ее очередной головоломки. Каждый раз это было их маленькой победой.       - Потом, - буркнул Скарамучча, укладывая голову на плечо Каэдэхары, лишь бы тот не мучил его своим взглядом, а потом всем телом прижался, как бы извиняясь за свое состояние.       - Договорились, - улыбаясь, на выдохе согласился Кадзуха, зарываясь носом в волосах с химозным запахом ванили, который, казалось, уже въелся ему под кожу.       Когда компания вышла из метро, их тут же накрыло дождем. Пока они добирались до дома, промокли до последней нитки. И если раньше Скарамучча заботился бы о том, что его волосы стали похожи на слипшиеся сосульки, а под глазами отпечатался след потекшей подводки, то теперь хохотал вместе со всеми над тем, как пьяный Итэр по неосторожности зачерпнул кедами воду из лужи, которую обошли все, кроме него.       В дверях их встретила показушно недовольная Райден. Будто старалась произвести впечатление.       - Почему не вызвал такси? Хочешь заболеть? - Поморщила Эи носик, когда на пороге ее дома столпилась продрогшая компания во главе с сыном.       - Вызываю в тебе чувство вины, чтобы в следующий раз впустила меня в машину, - снимая с себя парку, произнес Скарамучча.       - Ужин на столе. Переодевайтесь, мы вас ждем, - резко фыркнула и тут же скрылась за дверью, а Скара моментально почувствовал под ребрами удар локтем от Каэдэхары.       - Ауч! Ну, что опять? - Зашипел он, потирая бок.       - Ты так ничего и не понял, да? - Закатил глаза Каэдэхара, с трудом освобождая руки от прилипшей к коже ткани бомбера.       - А что я должен был понять?       - Она хотела дать тебе время. Со всеми нами. А ты опять ее обосрал.       - Ну, извини. Я не виноват, что она не в состоянии прямым текстом сказать, что у нее на уме, - стыдливо спрятал глаза Скарамучча, тут же принимаясь возиться со шнурками ботинок.       - У вас это семейное, - прыснул Кадзуха, взъерошив мокрую темноволосую макушку. - А вы чего зависли? Снимайте одежду.       Скарамучча тут же обернулся на остальных ребят, которые почему-то стояли, как вкопанные, лишь изредка с несвойственной им неловкостью переминаясь с ноги на ногу и удивленно озираясь по сторонам.       - Подожди, подожди, - театрально зажмурив глаза, Итэр приложил ладонь к груди, а второй рукой коснулся стены. - Тут отделка стен дороже всей нашей хаты. Я впервые на приеме во дворце, тут нельзя спешить.       - Архонты, - тут же потер пальцами глаза Скарамучча, молясь не влепить затрещину этому клоуну. - Снимайте куртки, обувь и проходите на второй этаж, я поищу для вас сухую одежду.       - Думаешь, мне подойдет кофточка из “Детского мира”? - Ляпнул Итэр и Скарамучча уже почти было не сдержался, но Люмин в который раз его опередила. - Ай, хватит меня бить! - Обиженно протянул близнец, потирая затылок. - Я из-за тебя дебилом стану.       - Тебе не грозит, - на выдохе произнес Скара и молча указал в сторону лестницы.       В шкафу несостоявшейся модели было огромное количество одежды. Вопреки ожиданиям Итэра даже для него и Кадзухи нашлось несколько вещей. Почему-то переодевать ребят оказалось очень увлекательным занятием. Настолько, что в один момент Скарамучча воодушевленно заявил, что не выпустит компанию из своей комнаты до тех пор, пока не разбавит их образы ремнями, подвесками, цепочками и прочими аксессуарами. Все же, сфера моды была ему близка. Тут же задумался, что, не попади он в ряды Фатуи и если бы Эи не заставляла с детства тренировать осанку, он и сам бы пришел к тому, что на сегодняшний день точно знает все тренды ближайшего сезона, какой цвет Пантон будет использоваться дизайнерами в этом году и что Люмин определенно шел небесно-голубой.       Именно такого цвета блуза красовалась на ее плечиках и теперь девушка не отлипала от зеркала во весь рост, делая в нем фото, как когда-то это делал Скарамучча. Рядом с ней стояла Бэй Доу. Для нее в шкафу очень кстати нашлась огромная рубашка винного цвета. Скарамучча нашел подходящий пояс и теперь рубашка стала мини-платьем, делая из Бэй Доу что-то невероятно женственное. Обычно все привыкли видеть ее в рваных джинсах и облегающих топах. Такие девушки вызывали у Райден приступ паники, но Скарамучча позаботился о том, чтобы теперь глаз матушки не дергался от вида его подруги.       - Вам очень идет. Пожалуй, заберите эти шмотки себе. Могу еще отдать несколько палеток, которыми не пользуюсь. Жаль, недавно разбились некоторые хорошие, - уклончиво проговорил Скарамучча, любуясь девушками и в то же время вспоминая, какой бардак тут устроила Эи в свой очередной психоз.       - Правда даришь? - Глаза Люмин расширились от удивления.       - Ага. Я половину из этих вещей не ношу. Просто для фоток использовал. Одежда по бартеру доставалась или отдавали после съемок. Иногда просто так дарили. Раз в год я часть продаю или выбрасываю. К тому же, ты выглядишь в этом лучше, чем я, - поправил Скарамучча воротник блузы, не отрывая глаз от отражения Люмин. - Так что можете оставить одежду себе, - пожал плечиками и не заметил, как вновь оказался зажатым в объятиях.       - Спасибо, спасибо, спасибо, - пищали Люмин и Бэй Доу, повиснув на парне.       Отдавать, на удивление, иногда бывает приятнее, чем принимать. Такой опыт эмоций получал он сейчас, пока смущенно выслушивал слова благодарности. Более того, оказалось, что эмоции Бэй Доу и Люмин стоили намного дороже, чем дизайнерские шмотки.       - А вы так и будете в мокрых футболках стоять? Еще немного и Дотторе с мамой начнут бубнить, - заявил Скарамучча, поглядывая на Итэра и Кадзуху, которые крутили перед собой выданную одежду. - А в таком виде, как сейчас, они вас даже с этажа не выпустят.       - Блин, Скара, а нет ничего попроще? - Гундосил Итэр, продолжая вертеть перед собой двумя пальцами облегающую черную водолазку, словно она была пропитана химикатами. - Ну типа футболки там… Обычной, белой и без прибабахов.       - Нет, ты наденешь то, что я дал, потому что тебе это пойдет. В доме дресс-код, - скрестив на груди руки, подытожил Скарамучча. - Поэтому ты следующий идешь в ванную и переодеваешься. А потом показываешься нам всем и мы говорим тебе, какой ты красивый и стильный.       - Можно подумать, будто я и так не красивый и не стильный, - прошептал под нос блондин прежде, чем скрыться за дверью.       После долгих пыхтений Итэр наконец вышел из-за двери ванной комнаты. В черной водолазке, которую он с таким страхом вертел, будто бы она способна победить его гетеросексуальность, близнец выглядел на свой возраст. Поверх был накинут объемный пиджак, а еще Скарамучча пожертвовал ему свои белые кюлоты. Теперь Итэр не был похож на выпускника средней школы, который все еще тащится от аниме. Люмин с хохотом заметила, что в таком виде ему даже могут предложить работу по профессии.       Кадзуху тоже ждала учесть соблюдения “дресс-кода”. Привычные широкие джинсы сменили брюки в черно-красную клетку, а вместо огромной поношенной футболки на нем красовался свитер с небрежными прорезями по вороту. Кадзуха показался какой-то рок-звездой, которая вальяжно покидала гримерку после нескольких дорожек и теперь собиралась исполнить новый альбом.       Все остались довольны своими образами и даже Итэр перестал сыпать возмущениями, строя перед зеркалом серьезный вид для совместной фотографии с Люмин. Себя же Скарамучча на удивление всех облачил в мешковатые черные шмотки. Пошутил, что, мол, художник должен оставаться в тени, хотя просто-напросто лишний раз не хотел напоминать о том, что почти все вещи из его гардероба ему уже давно велики.       - Теперь мы выглядим дороже, чем Скара, - оглядывал себя с ног до головы Итэр.       - Теперь можно вас знакомить с моей матерью, - невесело отозвался Скарамучча. - Понятия не имею, зачем она вас всех позвала. Не уверен, что за этим стоит что-то хорошее, поэтому на всякий случай, Итэр, держи рот на замке, будь умницей.       - Мы тут торчали целую вечность, пошли, иначе снова ее расстроишь, - отозвался Кадзуха, поправляя кафф на ухе. - Блин, как ты это носишь.       - Легко ношу, просто не трогай его. И вообще, иногда мне кажется, что ты волнуешься о состоянии Эи больше, чем о моем.       - Просто пытается сделать так, чтобы твою руку и сердце не пришлось добиваться в смертельной схватке, - хохотнула Бэй Доу.       - Не то чтобы я собирался спрашивать у нее разрешения, мы вроде как в современном мире живем, - развел руками Кадзуха, прекратив бороться с мешающим украшением. - Просто напоминаю о том, что в этом доме мы не самые желанные гости и с каждой минутой испытываем ее терпение, - выдохнул, подергивая плечами. - Идем?       - Идем, - глухо отозвались близнецы.       Старания Скарамуччи не пропали даром. Когда вся компания в новом облике предстала перед обеденным столом, за которым так долго и терпеливо сидели Дотторе и Райден, их встретили улыбкой одобрения. Все же, для этой пары было важно встречать по одежке. Даже если речь идет о группке маргинальных молодых людей, которые так нагло воровали их драгоценного мальчика.       Наконец все уселись за столом и внезапная неловкость под стук приборов о тарелку свинцом повисла в воздухе. Казалось, спрятаться хотелось всем. Даже Бэй Доу, которая обычно легко находила общий язык с любым человеком. Все понимали, что сейчас было очень важно сделать так, чтобы у Скарамуччи не возникло очередной проблемы. Итэра предварительно попросили молчать, а потому он уже минут пятнадцать гипнотизировал стейк и с титаническим усилием сдерживал в себе нервный смешок. Кадзуха был бледнее обычного. Усталость накладывалась на стресс. В какой-то момент Скарамучче показалось, что тот вот-вот упадет. Дотторе и Райдэн нервно отпивали вино, оглядывая всю компанию, будто молча оценивали и ждали, пока кто-нибудь из гостей даст хоть малейший повод выгнать их из-за стола. По лицу Эи было понятно, что она сто раз пожалела о своем решении собрать всю компанию в своем доме и это окончательно разозлило Скарамуччу. Он не понимал, для чего это все? Излишняя подозрительность мешала верить в благие намерения. “Она просто не хочет отпускать и сейчас начнет давить на них. Она хочет, чтобы я снова был только с ней и с этим предателем”. Мысли спутанным клубком катались по черепной коробке, вызывая необоснованную ярость, которую в какой-то момент стало невозможно контролировать.       - И что, вы теперь трахаетесь? - Потеряв терпение, выдал Скарамучча и сбоку послышался нервный кашель Бэй Доу, которая поперхнулась фасолью.       - Следи за языком, Скарамучча, - процедила Эи и с такой силой сжала бокал, что костяшки на руках побелели.       - Просто хочу прояснить ситуацию в доме, - ядовито выплескивал из себя Скара, а сам молился, лишь бы заткнуться. Ведь это неправильно, но гнев оказался сильнее здравого смысла.       - Допустим, - отозвался Дотторе, который тут же допил свой бокал и потянулся за бутылкой, чтобы налить себе еще. - Это то, о чем ты хочешь поговорить при всех?       - Это мои друзья, и они хотят познакомиться с моей семьей. К тому же, мы могли с вами встретиться в другой день. Приехать в дом сегодня - идея мамы. Ну же, я все еще жду объяснений, зачем ей это.       - Чувство такта теперь не в твоем вкусе?       - Но ты же о нем не думал, когда душил меня в коридоре? Или это совсем другое? - Продолжал шипеть Скарамучча, игнорируя раскрывшиеся рты присутствующих.       Почему-то вспомнился тот день в баре, когда пришлось остаться один на один с Хэйдзо. После поездки в Сумеру сознание было насквозь поражено неприязнью и яростью. Хотелось говорить самые мерзкие вещи, чтобы ранить и растоптать. Последствия? О них можно подумать потом. Тогда Скарамучча мало что успел сказать, его смогли задеть сильнее и в моменте заткнуть. А вот сейчас, сидя за обеденным столом в кругу любимых людей после курса транквилизаторов и антидепрессантов, которые напрочь исказили его личность, он чувствовал себя раздувшимся шаром, который неосторожно проткнули иглами и теперь из него выходит вся желчь, которую он скопил за несколько недель. О том, что теперь все льется на семью, а не на наглого парня с универа, Скарамучча совсем не волновался. Напряжение нарастало, ребята постоянно переглядывались друг с другом, напрочь забыв об ужине и теперь ошарашенно наблюдали за Скарамуччей. Кроме Кадзухи его еще никто таким не видел. Все привыкли, что Скара - маленький король. Божок, который приятно пахнет, красиво одевается и говорит пусть холодно, но кратко и по делу и никогда не позволит себе выдавать какие-то необоснованные грубости. Сейчас же он открывался друзьям с другой стороны. Сидя в огромном черном худи и с мерзкой ухмылкой разрезая кровоточащий кусок мяса, намереваясь отправить его в рот, Скарамучча будто не был собой.       - Прекрати нас так ненавидеть. Мы пытаемся… - начал было Дотторе, но его снова перебили.       - Помочь? Помогли, я вам благодарен, - вполне спокойно ответил юноша, но его ехидная ухмылка на губах выдавала агрессию с потрохами. - Черт, я правда вам благодарен, но что вы ожидали вообще от этой встречи? Хотели показаться высшим классом? Унизить моих друзей? А может быть снова опустить меня, показать, где мое место? Ваши привычки уже навечно останутся с вами, как бы вы ни менялись. Что глазами хлопаешь? - Истерично прикрикнул Скарамучча и Люмин от неожиданности подпрыгнула на стуле. - Думаешь, я не прав? А я расскажу, как все было бы. Сейчас кто-нибудь из этих придурков сказал бы что-нибудь не то, у вас был бы повод их выгнать. А потом мне бы пришлось выслушивать от вас помои.       - Все не так…       - Ой, да прекрати, Дотторе, - поморщился Скарамучча, небрежно махнув рукой. - Вы их ненавидите. Задумка была бы классной, если бы вы смирились с тем, что я переезжаю к Кадзухе и нахожу друзей за пределами Фатуи. И то, что вы…       - Закрой рот! - Не выдержала Райден и рявкнула так громко, что Скарамучча тут же оцепенел. - Ты не имеешь права с нами так разговаривать, слышишь? Ни при каких обстоятельствах. Я все еще твоя мать, - прошипела она, уперевшись пальцами в поверхность стола и вглядываясь в побледневшее лицо сына. - Приятного ужина.       Залпом допив бокал, Райден встала со своего места. Стук дверного шкафа и вот меж ее изящных пальцев зажата бутылка с джином. И как-то стало стыдливо и боязно. И как-то стало вмиг неприятно, когда ребята ошарашенно смотрели ей вслед, а Дотторе обессиленно запустил пальцы в волосы, склонившись лицом над полной тарелкой.       “Что же я натворил”, - задавался вопросом Скарамучча, когда почувствовал, как ярость охлаждающей волной начинает отступать. Он почувствовал это отчетливо и ясно. По тому, как кончики пальцев закололо, а где-то в груди вмиг образовалась пустота. Желчь вылилась, освободив сосуд. И первое, чем Скарамучча смог его заполнить - сожаление и стыд.       - Будет неправильно, если сейчас не пойдешь за ней, - тихо проговорил Кадзуха. Казалось, он один сохранил хоть какое-то самообладание от семейной сцены, что явно не предназначалась для чужих глаз.       Перед собой Скарамучча видел разбитого Дотторе. Того человека, которого когда-то на радость самому себе называл отцом. И пусть предательство навсегда изменило все отношение, пусть хотелось заставить его страдать, сейчас поникший вид мужчины не вызывал ни радости, ни облегчения.       - Дотторе? - Вкрадчиво произнес Скарамучча. - Дотторе, я… Я лишнего сказал, прости.       Сдавленный смешок. Бывший менеджер так и не поднял головы. То ли смелости все еще не хватало, то ли сил.       - Не передо мной тебе извиняться. Напротив, можешь ненавидеть, если тебе так легче, - низким голосом проговорил Дотторе, сжимая на голове пальцы и пропуская сквозь них волосы.- Ее не трогай, она правда хотела как лучше. Ее вины здесь нет.       Хватаясь за край стола Скарамучча на негнущихся ногах поднялся со стула. Еще раз обвел глазами всех, кто сегодня собрался за этим проклятым ужином, будто бы искал поддержки. Никто так и не смел поднять головы. Никто, кроме Кадзухи, который снова смотрел с нежностью и заботой. И не понятно, как он это делал, когда буквально несколько минут назад Скарамучча вновь показал ему себя с уродливой стороны. Кадзуха все еще смотрел с теплом. Измученно, обеспокоенно, но все еще до безумия влюбленно. А бледные губы беззвучно шептали “все будет хорошо” и Скарамучче действительно на секунду показалось, что все будет хорошо.       Секунды хватило. И вот он уже решительно стоял перед дверью в комнату Эи. Гетерпеливо схватился за ручку и дернул ее вниз.       - Мам? Мам, я…       Она снова плакала. Эи Райден никогда не плакала, сколько Скарамучча себя помнил, исключая ее припадки, где она вообще забывала, о том, кто она такая. Но за последний месяц он видел ее слезы чуть ли не каждую их встречу. Утешал, говорил, что не нужно. Она выводила, раздражала, пугала, подчиняла, но ее слезы каждый раз заставляли кости перемалываться в фарш, потому что знал, что опять из-за него.       - Иди к друзьям. Оставь меня, - задыхаясь в бесшумных слезах с трудом проговорила Райден и сделала крупный глоток обжигающего пойла.       - Мам, не нужно.       Скарамучча осторожно опустился на кровать рядом с ней, а затем медленно перехватил джин из ее рук. Не почувствовав сопротивления, пальцы оттянули полупустую бутылку и поставили на пол.       - Это не нужно.       - Тебе-то что. Будто не все равно, - судорожно вздохнув, посмотрела она на сына опухшими глазами.       - Тебе же не было все равно, когда я попал в больницу, - тихо отозвался Скарамучча, вглядываясь в зареванное лицо Эи и не смея отвести глаз.       - Ты же мой сын. И я люблю тебя. И боюсь за тебя. Жаль, ты так этого и не понял. Наверное, я неправильно тебя воспитала, наверное, мне следовало чаще говорить об этом. Быть может… Быть может теперь не слушала бы все это. Быть может, ты бы не пытался убить себя, - на этом ее снова сломало и она попыталась спрятать свое лицо в ладонях. - Я так устала.       - Нет! Нет, мама, это не твоя вина, - встрепенулся Скарамучча и тут же обхватил ладонями ее горячее от слез лицо. - Ты всегда хотела мне самого лучшего, я это понимаю. Просто тебя обманули. Нас с тобой обманули, мама. Это не твоя вина, не плачь из-за этого, пожалуйста. Я же здесь. Я же рядом.       - Ты уйдешь, ты совсем взрослый и оставишь меня уже сегодня, - отмахнулась от рук сына, но тот вновь не позволил.       - Да, я уйду. Но это не значит, что я забуду о том, что у меня есть мама. И пусть ты не самый заботливый человек, пусть наше с тобой общение проходит только на ноте неприязни, это не значит, что я уйду от тебя навсегда. Мама, послушай, - забравшись с ногами на ее кровать, Скарамучча уселся напротив Эи. - Мама, у меня появились друзья. Впервые в жизни у меня появились друзья. Я знаю, что они тебе никогда не нравились, потому что они из того слоя населения, который ты всегда презирала. Но они чудесные, мама! Мы скоро все разойдемся. Я нашел их так поздно. И мне так сильно хочется почувствовать, каково это. Я хочу смеяться с ними, гулять, проводить время, но не хочу стучаться о твое сопротивление. А еще, мам, я так сильно влюбился. И я хочу просыпаться с этим человеком, я хочу научиться доверять, научиться не бояться. Я так многому хочу у него научиться и для этого я должен быть с Кадзухой. Я надеялся, ты поняла меня, но мы с тобой снова друг друга не услышали и создали проблему на пустом месте, - набрав в легкие воздух, Скарамучча зажмурился и лег на колени Райден, обвивая ее вздрагивающее от истерики тело руками. - Мама, не плачь, не бойся, я буду рядом, но прошу, пойми меня, пожалуйста. Прими меня таким, каким я стал.       - Я уже давно поняла все, просто… Это сложно.       - Ты не можешь контролировать меня всю жизнь. И ты не сможешь меня защитить от всего плохого, но позволь это сделать Кадзухе. Он справиться, а я позволю Дотторе позаботиться о тебе. Мам… Мам, ну не плачь, ну…       Он крепче прижался к Райден, желая, чтобы прямо сейчас она почувствовала его. Чтобы, наконец, поняла, что с ее сыном все будет хорошо, если она прекратит жить лишь ради него.       - Отпусти меня, - шептал в колени и ощутил, как женская ладонь осторожно коснулась его волос.       - Что бы ни произошло, помни, что я твоя мать и буду тебя защищать. И я все исправлю. Мы с Дотторе все исправим и не дадим больше тебя в обиду. Только не забывай о том, что здесь твой дом, - произнесла Эи на выдохе, гладя сына по голове, а тот лишь довольно зажмурился.       - Кажется, сумерские таблетки разъели мой мозг. Я совсем разучился себя контролировать. Все не так, как ты меня учила, мам. Теперь я говорю и делаю, а только потом думаю. Дотторе хоть и предатель, но не заслужил всего того, что я ему наплел за последний месяц.       - Он знает, что виноват. Но будет стараться стать для тебя опорой, как это и было прежде. И если ты когда-нибудь сможешь, то прости его. Он уже сполна заплатил за свои ошибки, - постепенно успокаиваясь, приговаривала Райден. - Ты ему дорог.       - И ты? - Ехидно улыбнувшись, Скарамучча развернулся на спину, позволяя себе вновь видеть лицо мамы.       - И я, видимо, - усмехнулась и тут же прикрыла глаза. - Но ты всегда был в приоритете, - произнесла уже тише и на лице Райден от тусклого света показались морщины.       Она старела слишком стремительно. Пагубная привычка уничтожала ее красоту с какой-то неадекватной скоростью, а последние события превратили Эи из дивы в измученную женщину. И Скарамучча впервые подумал о том, что, наверное, Дотторе важен для нее. А когда ее единственный ребенок уйдет, Райден просто необходимо быть рядом с кем-то, кто сможет ее поддержать. Вспомнил, как мама все эти многие годы наряжалась для менеджера, вызванивала, улыбалась каждому его сообщению, навязчиво звала выпить. Воспринималось всегда шуткой, но ведь Эи Райден - лишь одинокая женщина с утомительным прошлым и ребенком на руках. Картинка властной знаменитости посыпалась. Больше над ней не хотелось шутить.       - Доверяешь ему?       - Я доверила ему самое дорогое - тебя. Мы с ним вместе облажались и нам вместе теперь продолжать путь. Он был рядом все это время. И я не могу представить этот дом, если его прогнать. Да, я ему доверяю, как себе.       “Доверяю, как себе”       - Как ты… Как ты поняла это? - Поежившись на коленях мамы, Скарамучча в неловкости поджал губы.       - Не знаю, просто почувствовала, что могу. И мне стало легче. А почему ты спрашиваешь?       - Просто… Наверное, мне снова стоит у тебя поучиться, - легко улыбнулся Скара, когда указательный палец Эи дотронулся до его кончика носа. - Пошли? Наверное, мы пропустили весь ужин.       - Я выгляжу ужасно. Я туда не пойду.       - После моего поведения ты не можешь выглядеть хуже, так что мы стоим друг друга.       Привычка выглядеть прекрасно при любых обстоятельствах все же взяла свое, поэтому им обоим пришлось еще на какое-то время задержаться, приводя друг друга в порядок. Когда они вернулись к остальным, то застали всех в том же положении, в котором и оставили. Будто время остановилось, чтобы мать и сын смогли хоть немного поговорить о том, что накипело и о том, что давно требовало внимания. Молча кивнув Каэдэхаре, давая знак, что все в порядке, Скарамучча опустился на свое место и еще раз взглянул на Дотторе.       Мама доверяла, потому что чувствовала и не боялась. Но как довериться после выходки в Сумеру? Как довериться после истории с Хэйдзо? Наверное, делать шаг к чему-то всегда страшно. Скарамучча вспомнил свою первую съемку. Вспомнил, как боялся показаться смешным, неловким и постоянно зажимался. Ужасная была фотосессия, если подумать. Тогда они очень долго сидели в студии, лишь бы Скарамучча раскрылся и достойно показал коллекцию, а не скромно стоял у реквизита. Последующие съемки были уже не такими волнительными и в какой-то момент он начал кайфовать, чувствовать себя счастливым. Можно ли сравнить страх перед чем-то новым со страхом вновь проявить доверие?       “А что, если первый шаг всегда такой болезненный? И теперь, когда они оба доказали мне свою любовь, быть может мне стоит сделать свой ход? И тогда я смогу засыпать без мыслей о том, что меня предают? Тогда я достигну свободы, к которой так сильно стремлюсь. Быть может мне не нужно перекладывать это на остальных? Быть может дело не только в них, а во мне?” - Крутилось в голове у Скарамуччи, пока он вглядывался в посеревшее лицо Дотторе.       - Я не ненавижу тебя, - нарушил все же тишину, заставляя присутствующих вновь вздрогнуть.       - Что? - сипло произнес Дотторе, нахмурив в непонимании брови.       - Я не ненавижу тебя. Я тебя простил. Мне жаль, я не должен был этого всего говорить, ты всегда хотел мне помочь.       - Это меньшее, что я…       - Так, все, я так больше не могу, - взвыл Итэр и все повернулись на молчавшего до этого момента близнеца. - Вы просто все такие странные. Нам рот дали, чтобы мы разговаривали. Вы жили вместе, вы почему не разговаривали? А сейчас я тоже хочу поговорить, но я не хочу знать, кто с кем спит в этом доме и кто кого ненавидит. Я хочу узнать семью своего друга, но не в таких подробностях. Почему мы должны слушать ваши откровения? Это невыносимо, я чувствую себя мебелью, мне неловко.       - Твою же мать, - прошипела Бэй Доу, подтягивая ладонь к лицу.       - Никогда не думал, что скажу это, но Итэр прав. В конце концов, сегодня Скару наконец выписали и мы должны радоваться этому все вместе, а не устраивать семейные разборки. Теперь у вас появился отличный повод для встречи, чтобы обсудить ваши взаимоотношения без лишних ушей. А сейчас, может, выпьем и поговорим о чем-нибудь кроме ненависти? - Внезапно поддержал друга Кадзуха, от чего Итэр тут же зарделся.       И тут все, как по щелчку выдохнули. От этого Скарамучче почему-то стало смешно. Последний час дался каждому с трудом и когда на губах виновника торжества заиграла улыбка, а затем прорвался нервный хохот, для всех зажегся зеленый свет.       - Вино достанешь? - Скучающе отозвалась Эи, дернув за локоть Дотторе. - Не сиди, поухаживай за гостями, не ты ли про такт тут говорил.       - Да, госпожа, - на выдохе произнес Дотторе и направился к ящику с мини-баром, который был не очень-то и мини.       Вечер наступил незаметно. Раскрасневшиеся и расслабившиеся ребята, которые изначально вызвали у Райден недовольные фырканья, под конец сумели развеселить и ее. Дотторе еще никогда не казался Скарамучче таким уютным. Он постоянно рассказывал интересные истории и с большой охотой разливал вино для гостей. В то же время с осторожностью перехватывал бокал из рук Эи, которая под конец ужина, довольно улыбаясь, уложила голову ему на плечо.       - Почему ты мне никогда об этом не рассказывал? - Ворчал Скарамучча на ту или иную историю, вызывая хохот у мужчины.       - Ты не спрашивал, - пожал плечами Дотторе и под вытаращенные глаза своего подопечного пожал руку Кадзухе.       Впервые в жизни Скарамучча был рад ужину дома, когда он собрался за одним столом с людьми, за которых он бы последнее отдал и не пожалел. Два таких разных мира все же встретились и соединились. Мир Скарамуччи, где вся жизнь по расписанию и мир Кадзухи с хаотичным весельем и грустью создавали сейчас гармонию, которой так сильно не хватало.

***

      - Думаешь, она смирится? - Отмахнулся Скарамучча от сигаретного дыма, который заставлял глаза слезиться.       - Не сразу, но да, - кивнул Кадзуха. - Завтра за вещами?       - Угу.       Они наконец-то вернулись в маленькую квартиру Каэдэхары, которая встретила их темнотой и холодом из-за беспечно открытого окна. Удивительно, но эта “конура” - все, о чем Скарамучча мечтал весь последний месяц. Вновь зайти на тесную кухню, где они впервые поцеловались и сидеть рядом друг с другом, зная, что теперь можно не расставаться - этого достаточно, чтобы чувствовать себя хорошо.       Сидели с ногами на сколотом подоконнике, пока Кадзуха курил уже третью, и молчали. Лишь иногда перекидывались фразами, но молча говорили все равно больше. Скарамучча кутался в бомбер Каэдэхары, пока тому как обычно не было холодно. Кадзуха все еще был в его одежде и, Архонты, как же ему шел этот чертов свитер. Особенно, когда слишком свободный ворот из-за неосторожного движения плечами вновь обнажил его ключицы. И Скарамучча старался как можно реже смотреть на них, потому что чувствовал, как внизу живота что-то стягивалось в тугой клубок при мысли о том, что они одни в пустой квартире и Каэдэхара с распущенными волосами такой сексуальный и притягательный.       - Когда ты пытался убить себя, был мой день рождения, - произнес Кадзуха осипшим голосом, в очередной раз затягиваясь. - Ты сказал не приходить и забыть о тебе. И в те сутки мы оба совершили ошибку.       - С праздником, - сквозь гортанный смешок произнес Скарамучча, вглядываясь в полупустые неоновые улицы.       - На утро, когда я очнулся, Бэй Доу сказала мне не подходить к окну.       - Только не говори, что торговый центр был обвешан моими фотками именно в тот день, - покосился Скара на улыбающегося парня.       - В точку. С ума сходил тут без тебя. Приходил домой только переодеться. Потом на работу, учебу и к тебе в больницу. Мне либо тебя настоящего, либо никак. А это в моих окнах, - тыкнул он сигаретным фильтром в сторону баннеров, - издевательство.       - Всем нравится эта фотосессия, - пожал плечами Скарамучча, делая вид,что не понимает, о чем идет речь.       - Фотосессия прекрасная. Но ты рядом, когда я могу быть так близко, коснуться тебя - это лучше, чем просто дразнящие фото, - выкинув бычок в открытое окно, Кадзуха развернулся к своему божку и резко подался вперед, - без тебя невыносимо, Скара, - прошептал почти в губы и поцеловал.       Укутанные в длинные рукава ладони сомкнулись на пепельном затылке, прижимая к себе, а губы отвечали на жадный поцелуй, который был бы запретным за пределами этой квартиры. Потому что слишком пошло, слишком желанно, слишком до боли в легких, до сбившегося дыхания. Мягкие губы Каэдэхары увлеченно зацеловывали линию челюсти и шею, пока Скарамучча шумно выдыхал.       - Я хочу тебе доверить всего себя, - задыхался он в своем умоляющем голосе, пока любимые руки освобождали изнывающее тело от верхней одежды. - Я хочу тебя, пожалуйста, Кадзуха.       Багряные глаза встретились с заплывшими черным сапфирами и явно выражали то же желание, но все равно спрашивали: уверен ли? Точно ли готов отдаться после того, как над телом и разумом так бессовестно надругались?       - Не оттолкнешь? Ты уверен, что готов?       - Мать твою, да, - хныкал Скарамучча, задирая вверх дизайнерскую шмотку и обнажая торс Кадзухи. - Тебе сто раз да, бесконечное количество раз да.       - Пошли, - охрипшим голосом произнес Кадзуха и подал руку, чтобы помочь спуститься с подоконника.       Его кожа в темноте белым пятном с красными огнями неона через окно маячила впереди. Пальцы крепко сжимали хрупкую ладонь, ведя по коридору до комнаты. Опустившись на кровать, Кадзуха потянул Скарамуччу за собой, усаживая к себе на колени и вновь припадая губами к шее. Руки собственнически водили по позвонкам под толстовкой, заставляя прогнуться в спине и подставить себя под очередные поцелуи, а потом также обнажиться, чтобы каждым миллиметром почувствовать горячее тело Каэдэхары.       - Твой первый раз не должен быть болезненным. Согласишься быть сверху? - Разорвав цепь поцелуев, спросил Кадзуха, ведя кончиком носа по ключицам.       - Думаешь, я справлюсь?       - Я уверен в том, что только ты и смог бы справиться, - усмехнулся Кадзуха, заставляя Скарамуччу сползти с колен на продавленный матрас. - Доверься мне, я все сделаю сам, только, умоляю, целуй меня и говори, что я тебе нужен, что ты меня любишь. Этого будет достаточно.       От такой откровенности перехватило дыхание. Этот странный парень вновь просил так мало, чтобы быть счастливым. Раз за разом поражало, ведь сам Кадзуха мог отдать Скарамучче целый мир.       Одежды на них совсем не осталось. И когда обнаженный Каэдэхара со спадающими на крепкие плечи волосами предстал перед собственным Архонтом на коленях, тот мог поклясться, что наконец-то увидел совершенство. Ни один художник не в состоянии был бы создать такой шедевр, каким казался сейчас Кадзуха, что так пошло, но так красиво раздвинул свои ноги, а затем ввел в себя палец.       Теперь все встало на свои места. Теперь понятно, почему в Кадзуху влюблялись. Такой простой, с вечным оптимизмом и улыбкой. Отдаст последнее, закурит сигарету и возьмет крепко за руку, заставляя забыть обо всем плохом. А темными ночами покажет всю свою сексуальность, всего себя, не оставляя "на потом" ни грамма. Для избранных Кадзуха становился чем-то недостижимым. Он создавал вокруг себя вихрь из кленовых листьев, где в бешеном потоке размывались кроваво-золотистые пятна.       “Неземной. Невероятный”       Засмотревшись, Скарамучча опомнился от наваждения, только когда его член обхватили пальцами, размазывая по всей длине смазку. Пока любовался, совсем позабыл о том, что обещал целовать и говорить слова любви, а не только пожирать глазами. Приподнявшись на локтях, чтобы быть ближе к его лицу и почувствовать жаркое дыхание, чуть прикусил нижнюю губу, когда теплые пальцы ласково коснулись чувствительной уздечки.       - Иди ко мне, - прошептал Скарамучча почти что в губы, пока тот улыбался. - Ближе, ну же, - не выдержав напряжения, вцепился в затылок, прижимая к себе и заставляя завалиться.       Кадзуха был ласковым и податливым. Он руками уперся в хрупкую грудную клетку, пока Скарамучча впивался бесконечным поцелуем во влажные губы, искусывая почти в кровь, будто хотел испить его до последней капли.       - Тише, тише. Ты нетерпеливый, - улыбался Каэдэхара между поцелуями, но затем по губам вновь проскальзывал язык, заставляя заткнуться.       А затем Кадзуха направил его член к своему колечку мышц и Скарамуччу повело. Внизу он чувствовал жар и всепоглощающее возбуждение от того, что сейчас познает сексуальность чужого тела. Томные и рваные выдохи в шею лишь разгоняли и когда Каэдэхара в протяжном мычании опустился на его член, Скарамучче показалось, что он вот-вот рассыпится от того, как же хорошо. Плотные стенки ануса крепко сжали его. Стало жарко и совсем нечем дышать. Если бы было возможно, снял бы кожу, которая горела от каждого касания.       - Мне… Я… - оторвался от него Каэдэхара. - Подожди немного, мгх.       - Все хорошо? - Взволнованно прохрипел Скарамучча, протянув руку к раскрасневшемуся лицу Каэдэхары.       - Да, прекрасно, просто надо привыкнуть... Сейчас, - зажмурившись, Кадзуха выпрямился и новый сдавленный стон слетел с его губ.       Откинув назад голову, он судорожно сжимал и разжимал пальцы, водя по торсу Скарамуччи и нарочно задевая затвердевшие соски. А тот продолжал смотреть на это произведение искусства. Кадзуха в один момент прогнулся в спине и, уперевшись ладонями в кровать по бокам от себя, чуть привстал, чтобы вновь опуститься.       - Я люблю тебя, - произнес Скарамучча, когда Кадзуха осторожно начал двигаться на нем, заставляя забыть о том, кто он, что он и где. Заставляя слиться с собой в этой вечности на двоих в прокуренной комнате в свете неоновых вывесок. - Я люблю тебя, Кадзуха, я так сильно люблю тебя, - вторил он шепотом, пока Кадзуха бессовестно стонал не своим голосом и закатывал глаза. - Ты так прекрасен, господи, какой же ты… - от слишком сильного трения внутри Кадзухи и признаний в горле пересохло.       - И я… Тебя тоже, - сведя брови, выстанывал Кадзуха, пока набирал необходимый под себя темп.       Сколько же он сейчас чувствовал. Сколько еще он сможет почувствовать от Скарамуччи.       Скарамуччи, которым он хотел обладать с первого взгляда. Как же сейчас эта холодная куколка забавно смущалась под ним, не осознавая, что лишь одним видом сносит крышу. Хотелось выбить из него стон. И Кадзуха лишь глубже насаживался, ведомый своим эгоистичным желанием. Иногда доставляя себе дискомфорт, но намереваясь довести задуманное до конца. Еще и еще и вот это подобие Архонту извивается под ним, а бледные пальцы тянутся к горлу, желая притянуть к себе.       - Скара, не сдерживайся, - прошипел Кадзуха, когда тот в очередной раз закусил губы. - Я хочу тебя слышать, постони для меня. Я же вижу, как ты хочешь, малыш, доверься мне так, как я тебе. Не бойся меня, я люблю тебя и всегда буду, - чуть помедлил Каэдэхара и склонился над вспотевшим лицом, ласково приговаривая на ушко, попеременно вдыхая его запах. - Все хорошо, не бойся, я рядом, видишь?       - Я не боюсь, - хрипом отозвался Скарамучча, впиваясь пальцами в бока Кадзухи.       - Вижу, что ты смущен и скован, но все хорошо. Тебе не нужно больше скрывать себя, - коснулся смазанным поцелуем раскрасневшихся щек, а затем поймал томный вздох с дрожащих губ.       Целуя Кадзуху и одновременно лаская его горячее тело, Скарамучча действительно поймал себя на мысли, что чувствует какой-то барьер. Было хорошо. Запредельно хорошо. Но могло быть еще лучше, если бы он освободился от самого себя. Каэдэхара тут же заметил изменившееся настроение и осторожно провел ладонью по любимому лицу, задевая пальцами дрожащие веки, пересохшие губы и спускаясь ниже по шее до плеч. Будто успокаивал, напоминал, что он рядом, что все хорошо. Вдох и выдох, пальцы Скарамуччи вновь впились в кожу Кадзухи и дернули на себя, заставляя того уткнуться лицом в ключицы.       - Еще… - Горячее дыхание обдало грудь и Скарамучча послушался.       Брать инициативу оказалось приятно. Обладать Кадзухой было удивительно. Скарамучча снял с себя скулящее тело, сам не зная, что делает, ведомый лишь инстинктами, и заставил Каэдэхару прогнуться перед собой. Огладил упругую задницу, продолжая любоваться красотой родного тела, а затем одарил невесомыми поцелуями по позвоночнику до самых лопаток. Неумело Скарамучча попытался ввести свой член в истекающую и щедро смазанную дырочку, но от нехватки опыта с первого раза, ожидаемо, не получилось. Дрожащими руками он раздвинул половинки, пока Кадзуха, уткнувшись лицом в подушку терпеливо ждал, когда Скарамучча справится и вновь возьмет его. Помогать не решался, знал, что лишними действиями можно все разрушить, а потому лишь послушно выжидал и касался себя руками, размазывая по собственным бедрам предэякулят. Спустя несколько шипящих ругательств со спины Каэдэхара почувствовал, как в него входят и тут же подался задницей назад, бездумно насаживаясь.       - Не так резко, я сам, - запыхавшимся голосом прошептал Скарамучча, - позволь мне, - поцелуй в разлет лопаток и он сделал толчок, а затем еще.       Кадзухе показалось, что он начинает сходить с ума. Обычно он был активом, потому что никто не мог довести его до полуобморочного состояния, а иначе было не интересно. Но Скарамучча попадал прямо в цель с первого раза. Он читал его с каждым рваным толчком, подобрав нужный темп и угол. Каждый раз выбивал “еще, пожалуйста”, когда задевал простату.       Пальцы впились в половинки и натягивали на себя, а голос постоянно говорил о любви, как Кадзуха и просил, как он того и хотел. Где-то на грани сумасшествия. Кто бы мог подумать, что он еще и такое сможет испытать со своим мальчиком. Пару шлепков бедрами и Кадзуха услышал долгожданные стоны Скарамуччи, который уже сбивался. Переняв настроения любимого мальчика, Каэдэхара умирал от наслаждения. Он точно не знал, что привело его в экстаз, то ли внезапная властность Скарамуччи, то ли тот факт, что его больше не стеснялись. Стоны Скары - лучшая музыка и Кадзуха упивался ими, пока касался пальцами своего члена, чувствуя, что почти кончил.       - Скара... Я сейчас... Мгх, - всхлипывал он в подушку, пока его так жадно брал любимый человек.       Еще несколько толчков и вот, рука оказывается в собственной сперме, а ноги подгибаются, но упасть ему не дают. Кадзуха чувствует, как в его бедра все сильнее впиваются тонкие пальчики, оставляя следы на коже, а темп Скарамуччи постепенно сбивается, резко вдалбливая его тело в матрас и выбивая хриплые полустоны. Еще несколько толчков и Скарамучча кончает внутрь. Кадзуха чувствует, как член внутри разбух, а затем вязкая жидкость обдает его изнутри теплом.       - Прости... Прости, я не… - Захлебывался словами Скарамучча, отстранившись и оседая рядом.       Они тяжело дышали, пытаясь выровнять дыхание и прийти в чувства. Дрожь в теле после накрывшего оргазма все еще не унималась. По разгоряченной коже прошелся легкий ветер из открытых окон и обоим сейчас было просто невероятно хорошо.       - Не страшно, - выдохнул в подушку Кадзуха, подминая ее под себя. - Сходишь со мной в душ?       - Ну, что бы ты без меня делал, - хрипло отозвался Скарамучча, все еще с трудом переводя дыхание и легонько шлепая Кадзуху по обнаженному бедру.       - Не знаю. Не влюбился бы ни в кого никогда, - внезапно серьезный голос, а затем легкая улыбка.       - Знаешь, - спустя короткое молчание произнес Скарамучча и лег на бок рядом с Кадзухой так, чтобы их лица были максимально близко, а носы почти соприкасались, - никогда не думал, что могу сказать что-то подобное, но я очень рад, что ты в тот день напился и записал мне те стремные голосовые, а затем пришел ко мне под дверь. Спасибо, что забрал.       - Обращайся, - тихо просмеялся Кадзуха прежде, чем его губы вновь утянули в наполненный нежностью поцелуй.