Лес

*** Мелкие камушки легко шуршали под колёсами. Вадим изображал дремоту. Его поза была расслаблена, руки закинуты за голову, ноги вытянуты вперёд, из-под белёсых ресниц еле виднелись внимательные зрачки. Дорога сквозь лес была скучна и однообразна, полдень тянулся бесконечно, и он бы действительно с удовольствием поспал, если бы разглядывать хозяина не было каждый раз так интересно. Это был первый год, когда Алтан брал его с собой в королевский дворец на празднование дня Нового Солнца. Очень почётно, наконец-то ему доверяют. В этом году Серебряный лес вызывал у всех больше опасений, чем обычно и хозяину хотелось проехать неспокойный участок быстро и тихо, не привлекая лишнего внимания его обитателей. Для этой цели была выбрана небольшая повозка и два человека: огромный и молчаливый кучер, поступивший на службу недавно и сам Вадим. Солнечный свет проходил сквозь занавеси на окнах и становился красным, это наводило на очень интересные мысли и воспоминания. Спутник Вадима читал, а может тоже только делал вид что читал. Книга в дорогом черном переплёте, на обложке золотая надпись, на языке, которого Вадим не знал. Наверняка что-то про яды, его хозяин сильно ими интересовался в последнее время. Не смотря на жаркую погоду, Алтан был одет во всё чёрное. Пожалуй, если бы не золотые украшения на шее, запястьях и в волосах, если бы не массивные перстни и серьги, можно было бы предположить, что юноша находится в глубоком трауре. Наконец Вадиму захотелось услышать голос Алтана, поэтому он открыл глаза и произнёс: — Никогда этого не понимал: солнце встаёт и садится 364 раз в году. Зачем на 365 раз его сначала провожать, а потом встречать? — Для чего вообще люди что-либо делают? — отозвался юноша, не поднимая глаз. — Смотря какие люди, — ухмыльнулся Вадик разводя ноги шире — я вот известно для чего, точнее для кого, — он не удержался и подмигнул. Выражение лица Алтана осталось таким же безучастным, но Вадим знал, что, если бы не дурацкие шторы, он бы сейчас увидел совершенно очаровательный румянец на щеках хозяина. — Они говорят, что в эту ночь солнце умирает и на утро мы видим новое, молодое солнце. Но пока оно не родилось, на землю спускается самая страшная и беспросветная тьма, место которой только в старых легендах. — А ты что думаешь, Золотейшество? — Вадим наклонился через проход и его лицо оказалось на против лица хозяина, тот невольно оторвался от книги. — Я думаю, что солнце новое каждый день, и каждая ночь может быть по-настоящему страшной, для тёмного разума. — Особенно, если не с кем её провести… Треск и крик. Заржали перепугавшиеся лошади. —Что это? — Алтан встрепенулся, при этом спина его вытянулась в струну. — А на что похоже? Обычное лесное ограбление. Я уж думал, ты просто так меня с собой взял — усмехнувшись ответил Вадим, после чего выхватил из-за спины два коротких, но мощных топорика. — Обычное? —опешил хозяин, — Немедленно скажи… Этому… Кто там нас везёт, чтобы ехал прочь отсюда! — «Этот который нас везёт» скорее всего уже мёртв. Сейчас я вылезаю и отвлекаю их сколько могу, а вы быстро отвязываете одну лошадь и уезжаете. Быстро! Это понятно? Алтан кивнул и Вадим выскочил из экипажа. — Ну что, шпана, кому тут жить надоело? Его серые глаза свирепо вращались в поисках виновных. Двое в зелёных плащах и в масках на миг застыли, кажется они не ждали, что их замысел так скоро раскроют. Обычная в этих краях хитрость: повалить на дорогу дерево перед каким-нибудь приличным экипажем, дождаться, когда богачи вылезут, начнут вздыхать и охать, и в это время неожиданно напасть. Кажется, никто из нападавших не предполагал появления дикого вооруженного мужика. Один из них, наверное главный, первым пришёл в себя и кинулся на него, другой последовал его примеру. Не успели они добежать до противника, как кучер резко ударил Вадима плетью. Тот от неожиданности выронил топоры и троим с трудом удалось повалить его на землю. — Трусы, — прошипел он сквозь зубы, — прячетесь по кустам, нападаете все на одного, лица свои вон стыдитесь показать, засранцы! И правильно делаете, что боитесь, я вас всех… Тут он внезапно подался вперёд и ухвати зубами краешек маски главного. Резким движением головы он сорвал и откинул её на землю. — Ну давай посмотрим, как… Как? Ты…? Разбойник на миг замер, видно только сейчас разглядел лицо схваченного. —Ты…— Рассеянным эхом повторил он возглас Вадима. Внезапно послышался стук копыт, все четверо обернулись на него и увидели, как Алтан скачет прочь на одной из лошадей. Это было последним, что увидел Вадим. Один из бандитов ударил его ещё раз чем-то тяжёлым, на этот раз по лбу, и он потерял сознание. — Олег, кто это? — Спросил разбойник, снимая маску и откидывая капюшон. По его плечам тут же рассыпались голубые волосы. — Старый друг… Можно так, наверное, сказать. — Заберём его с собой в лагерь? — Уточнил кучер. — Нет… Думаю достаточно с него. Оставим тут с лошадью, как придёт в себя, пусть едет на все четыре стороны. — Лиля этого не одобрит… — высказал свои опасения синеволосый. — Шурик, ты видишь это? — Олег рукой указал на повозку, — Мы только что ограбили Алтана Дагбаева, если ты вдруг его не узнал. Вообще-то второй по влиятельности человек в стране после короля. Не думаю, что кому-то из наших когда-то так везло. Не ясно только, почему он ехал почти без охраны… В любом случае, сейчас мы обыщем эту телегу и, я уверен, Лиля закроет глаза на это маленькое проявление милосердия с нашей стороны. — Действительно, гляньте на это! — Лысый поднял с земли кинжал, которым убегающий парень обрезал поводья, — Рукоять из чистого золота, украшена… Что это за камни? — Похоже на сапфиры… — мечтательно отозвался Шурик, рассматривая дорогую вещицу. — Вот, а я про что? Если он такими штуками фрукты в дороге режет, можете представить, что мы сейчас в его дорожном сундуке найдём? Давайте только быстрее, пока этот не очнулся. — Ладно, черт с тобой… А всё-таки хорошо же я придумал, притвориться его кучером? — Проговорил лысый. — Да, Свят, я честно говоря до сих пор удивлён что они тебя не раскрыли с твоей… Яркой внешностью — протянул Шурик. Свят на это только широко улыбнулся. — А ножик можно я себе оставлю? — Нужен он тебе? Что ты им, грибы резать будешь? — синеволосый всё ещё не выпускал предмет из рук. — А что, у тебя есть идеи получше? —У меня есть. Лере как раз завтра исполняется 13, она у нас девчонка боевая, найдёт применение — вставил Олег. — Какой ты всё-таки сентиментальный, я всегда в тебе это подозревал, — промурлыкал Шурик, — но мысль правда хорошая. — Для Лерочки что угодно, — опять улыбнулся Свят. *** Было темно. Домики, дворы, поля, деревья сливались в черно-синие полосы по обеим сторонам дороги. Младшего Гречкина тошнило. Ещё бы не тошнило. Что не говори, а вечер он вчера провёл хорошо. Кир мог поклясться, что никому, вот вообще никому и даром не нужна была эта предпраздничная охота. Алтан Дагбаев, кажется, всё ещё не мог справиться с потрясением после нападения этих лесных оборванцев, по взгляду его телохранителя было без слов понятно, что у него есть много других идей чем и как развлечь своего хозяина. Отец вообще не любил охотиться и, если говорить совсем честно, старался лишний раз не покидать дворец. Нет, сам Кир был совсем не против охоты. Это обычно бывало весело: друзья, вино, девицы, юноши, свежий воздух, чувство опасности, вкусная еда… Всё это он любил. Но ехать в лес с отцом… Примерно то же самое, как идти с ним в бордель. Есть в этом что-то… Неправильное. Подумав об этом, Кир скривился. Но предпраздничная охота существовала не для развлечения: это была, возможно, самая древняя традиция королевства Келд, так что корня её сейчас уже никто не мог бы вспомнить. Её ещё называли «охотой в лучах», так как она начиналась на рассвете, едва солнце показывалось, и заканчивалась, как только нижний его край отрывался от линии горизонта. В ней должны были учувствовать только самые знатные люди королевства в сопровождении двух-трёх слуг. Алтан говорил, что обряд был придуман для того, чтобы отслеживать умственное и телесное состояние правящей верхушки: если вся знать страны не в состоянии поймать какого-нибудь одного захудалого зайца, это явно означает что от этих немощных дураков пора избавляться. Кир не знал, сколько в его словах правды, но предположение было забавное. Одна радость была у Кира, и приятную тяжесть этой радости он ощущал сейчас за своей спиной. Отец купил ему новую игрушку: удивительное оружие, очень похожее на лук, но куда более смертоносное. — Арбалет, — подсказал ему вчера Алтан, — у меня буквально несколько часов назад украли такой же. — Любят ваши светлости со всякими стрелочками поразвлечься, — встрял Вадим, — по мне так этими зубочистками только в зубах ковыряться. — О, да, тебя спросить забыли — Алтан закатил глаза. — А ты с чем охотишься обычно? — спросил Кир, с интересом оглядывая телохранителя. Вечно улыбающийся, с выгоревшими волосами, большой и гибкий, он казался сплетённым из солнца и мышц. У Вадима были большие руки, в которых арбалет действительно казался бы слишком маленьким и хрупким. Определённо горяч, хотя и не совсем во вкусе Кира. — Томагавки, — пожал тот плечами — просто и изящно. — Грубо и по-варварски… — как бы про себя сказал Алтан. — Да и не сильно они тебе помогли, как я посмотрю. — У всех бывают плохие дни, — Вадим оскалился, — только готов поспорить, что я этими варварскими топориками завалю за два часа больше зверя, чем вы оба натыкаете своими стрелами за целый день. — А мне нравится этот парень, он забавный, — усмехнулся Кир. — обязательно как-нибудь проверим. На что спорить будем? — Извини, но я спорю только на деньги и только со своим хозяином, а то он начнёт ревновать. — А на интерес? — А на интерес такие как я вообще никогда ничего не делают. —Какие такие? Стражники? — Он наёмник — улыбнулся Алтан. — Моя личная стража прекрасно обучена, но все они заняты сейчас охраной замка Павшей Звезды и его жителей. Я вполне могу себе позволить нанять ещё и телохранителя, чтобы их не отвлекать. Тем более, можете поверить, ваше высочество, когда дело доходит он дела… Он стоит восьмерых. Иначе бы я не терпел всю эту его болтовню. — И тебя не смущает, что он охраняет тебя только ради денег? Алтан рассмеялся. — А почему нет? Я доверяю тем, кто честно ценит звонкую монету, они гораздо более предсказуемы, чем всякие «идейные» рыцари. Он знает, сколько бы ему не предложили, я всегда дам больше. И потом, охрану стоит постоянно менять, чем чаще, тем лучше, а человеческий век как раз так не долог… Тем более в любой момент можно от него избавиться, кому есть дело до его жизни? Кир удивился такой искренности и перевёл взгляд на Вадима. Он ожидал увидеть злость, удивление… Но вместо этого наёмник скалился самым неприличным образом. — Нравится фантазировать о моей смерти, светлость? Наконец, небо чуть-чуть посветлело, а значит пора была спешиться и отправиться в чащу леса. Пройдя несколько десятков шагов, Гречкин младший остановился и достал из-за спины арбалет. Эта штука стреляла на большие расстояния и ему захотелось просто послать несколько стрел на удачу вперёд в темноту. Вдруг ему повезёт и он сейчас попадёт в какого-нибудь зазевавшегося оленёнка и они спокойно себе поедут обратно во дворец спать. Такая глупость, ну вот каковы шансы что он реально не потратит сейчас стрелы просто так? Да уж, если бы он вчера так не напился, и, если бы хоть немного поспал, эта идея бы навряд ли его посетила. Голова всё ещё гудела, сосредоточиться было сложно. «Упор должен быть в плечо, готов? На выдохе стреляй». Кир выстрелил. Промах. Естественно. Ещё один. Опять ничего. От раздражения в третий раз он выстрелил в ближайший к его ногам куст. Попал. Оттуда послышался сдавленный вскрик. Не похоже на животное. Кто? Вдруг кто-то из охотников? Хоть бы он никого не убил… Может разбойник? На крик быстро пришли все остальные. Кир просто стоял не в силах заставить себя заглянуть туда, куда попала его стрела. Первым в кусты полез Вадим. Раздвинув ветви руками, он даже присвистнул. — Вам лучше самим на это посмотреть. К месту происшествия подошёл Алтан, отец, затем и сам Кир. — Кажется охота на сегодня закончена… — Это же… — Да. Похоже на то. На земле лежал юноша, на вид лет 17. Он казался совсем невесомым, почти прозрачным, его кожу и волосы покрывала роса, такая же, как на траве или деревьях. Стрела попала ему в плечо, и по-видимому от боли он мигом потерял сознание. На легкой льняной рубашке проступила тонкая лазоревая полоса. — Голубая кровь… — протянул Вадим. — Он… — Кир не мог этого произнести. — Нимфа — закончил за него Алтан. — Они разве бывают… Мальчиками? — Как видишь. Красивый, зараза… — Вадим приложил руку к его шее, чтобы проверить пульс. — Твоё счастье, что он жив — процедил отец сквозь зубы. — Я-то что? Я же не специально… Кто же знал, что он… — Ты хоть понимаешь, что натворил? На нимф охотиться нельзя. Нельзя! Хочешь воевать с этой лесной заразой? Ты вообще представляешь, что это такое? — Но я же… — Ты за дурака меня держишь? Думаешь, я не знаю, где ты был вчера всю ночь? Кого ты к себе в постель таскаешь! — Вообще-то она не… — Молчать! Мне не важно. Я стараюсь на тебя не давить, сам молодым был, всё понимаю, но это… Ты правда не понял, что сделал? Как можно быть таким безответственным? Твоё похмелье явно не оправдывает то, что ты сделал! Ты знаешь какие будут последствия? Головой работать-то надо хотя бы иногда! Тебе мало этой… Что это вообще такое? Эта тварь, которая треть моих наместников сожрала! Она ведь тоже из этих, из лестных! Хочешь ещё чтобы нимфы на нас? Хочешь, чтобы они в город пришли? Ты не смотри, что они все из себя такие сладенькие и красивенькие! Их если взбесить, то мало не покажется никому! — Почему бы просто не прикончить его и не закопать где-нибудь? Серебряный лес очень большой… — Вот именно, лес. Нимфы… Это их земля, у них повсюду там глаза и уши. Феи, русалки, всякая другая дрянь… Они обязательно заметят исчезновение парня, а если узнают, что мы его не только ранили, но и попытались это скрыть… — отец закрыл глаза и стал тереть виски пальцами, видимо что-то соображая. Через несколько мгновений он тяжело выдохнул и продолжил — Так, ладно. Спокойно. Значит так, я позже пошлю к Юле человека с извинениями, пусть всё расскажет ей, в ноги упадёт и будет просить прощения за нас за всех. Всё равно назад он скорее всего не вернётся. Нимфы может ещё простят, но та тварь из Пролеска наверняка с ним расправится. — Золота может послать… — Нет, нимфы решат, что мы так откупиться хотим… Да и зачем им золото? А ты до новой луны из замка не ногой. И ещё… Этот парень теперь твоя ответственность. Придворный лекарь назначит ему лечение, а ты будешь днем и ночью сидеть у его постели и следить, чтобы всё с ним было в порядке. — Но я вроде не самый заботливый человек в королевстве… Не лучше ли поручить… — Не лучше. Если он умрёт, это повлечёт серьёзный скандал. И это будет полностью на твоей совести. И поэтому ты будешь за ним следить тщательно, чтобы этого не случилось. Я не смогу доверить тебе целое королевство, если ты не сможешь справиться с одним мальчишкой. А теперь лучше скажи: «Да, отец, я тебя не подведу», возвращайся в замок и постарайся не попадаться мне на глаза. — Да, отец, я тебя не подведу. *** К такому важному дню весь лагерь было решено украсить цветами. Их запах был первым, что почувствовала Лера когда открыла глаза. Это был первый день её имени, который она встречала в лагере и, честно сказать, ей даже в голову не приходило, что кто-то из её шайки вообще об этом вспомнит. Её шайка. Удивительно как быстро она начала считать всю эту пёструю ораву своей новой семьёй. Она жила в лесу не так долго, всего, может, три или четыре луны, но и этого хватило для того, чтобы стать всеобщей любимицей. Поразительно и забавно выглядели все эти суровые люди, когда учили её готовить или строить временные жилища, показывали, как стрелять из лука или заплетали ей волосы. Последнее, правда не продлилось долго: оказалось, что у Леры не было ни сил, ни желания ухаживать за своей длинной косой в условиях дикого леса, так что в скором времени она попросила Лилю её отрезать. За всё это время предводительница разбойников стала для девочки кем-то вроде старшей сестры, наставницы. —… и пусть Лера с нами совсем не долго, она по правде заражает нас всех своим боевым духом и смелостью. Не смотря на всё, что ей пришлось пережить, эта крошка каждый день радует нас и напоминает своим присутствием чем и для чего мы тут занимаемся! В свои уже 13 лет он прекрасно помогает нам по хозяйству и чудесно готовит, разбирается в лечебных травах, кроме того, я верю, она подрастёт и станет отважным воином и однажды вместе с нами встанет на борьбу с несправедливостью в этом королевстве! С днём имени, Лера! — так говорила Лиля поднимая кубок вина за свою подопечную. Поздравить Леру собрались не только разбойники. В лесу водилось много необычных существ: феи и кентавры, птицы-сирены и лешие, но больше всего с людьми ладили нимфы. Их негласная предводительница Юля была известна своей невообразимой красотой. Она и многие другие нимфы сейчас тоже сидели за большим дубовым столом, готовясь поздравить девочку. Леру они правда знали с детства: дело в том, что её мать была нимфой, а отец — человеком. Такие союзы случались не часто, но бывали. Дети от них обычно оказывались ближе к одной или другой стороне, так Лера была скорее человеком, а её брат, например, мог дышать под водой, кроме того, его уши обладали характерной заострённой формой и кровь у него была голубая, так что он был ближе к нимфам и с детства жил и воспитывался у них, даже после смерти матери. Лёши, кстати, за столом почему-то не было видно. Всё утро разбойники и гости подходили к ней, трепали её волосы говорили самые добрые слова. Иногда странно было слышать такие тёплые поздравления из уст таких грубых и серьёзных людей. Ей бы действительно хотелось порадоваться вместе со всеми своему празднику, но кое-что не давало ей этого сделать. Лера всех благодарила, но как только выдался подходящий момент, она тут же постаралась исчезнуть из лагеря. Стол к тому моменту был уже накрыт, так что многие действительно не заметили, как она убежала в лес и направилась к речке. Многие, но не все. — Ну что, с днём имени, душа моя! — услышала она за спиной знакомый голос. — Спасибо… — Лера очень хотела, чтобы её слова прозвучали радостно, но что-то ей помешало. От внимательной Юли это не могло ускользнуть. — Я бы спросила в чём дело, но кажется я догадываюсь… —сказала девушка, присаживаясь рядом, —Хочешь об этом поговорить? — Даже не знаю… — Я понимаю, что это не просто, Лиля вообще говорила, что не стоит тебе лишний раз напоминать… —Да нет, спасибо вам большое, я очень ценю всё это, но… Мне нужно время. —Душа моя, мне так жаль… Как вы отмечали в прошлом году? Я вижу, что ты не можешь справиться с этими воспоминаниями. Вдруг если расскажешь, станет легче. —Ну, папа всегда готовил вишнёвый пирог. Я спускалась вниз, и он стоял на столе, на красивой скатерти. Они с братом прятались в соседней комнате и оттуда начинами петь смешную песенку, как только я появлялась. Потом они выскакивали из-за двери и начинали меня обнимать и тормошить, я делала вид, что недовольна, хотя на самом деле в эти мгновения я была абсолютно счастлива. Потом мы все вместе завтракали, и они дарили мне подарок. В прошлый раз это было платье… Оно сгорело вместе с домом в тот вечер. Странно, как всё меняется… Когда мне его подарили, я расстроилась, подумала, что в жизни не надену эту тряпку… А сейчас я бы кажется всё отдала чтобы ещё раз к нему прикоснуться, вспомнить, что вся эта жизнь до… До леса была настоящая, и дни имени были настоящие, и дом, и папа… Мне иногда кажется, что это был просто какой-то глупый сон, понимаешь? — поразительно, как этой девочке хватало сил говорить обо всём этом без слёз. Лера вообще почти никогда не плакала. — Ты разговаривала об этом с братом? Мне кажется, очень важно переживать такое страшное общее горе вместе. — Я очень люблю Лёшу. Он мне после всего остался самым близким человеком… То есть нимфой. Но мне кажется, в нём больше злобы, чем печали. Он каждый раз начинает рассказывать, как он ненавидит этого проклятого Егора Гречкина и всех его прихвостней. А это не то, понимаешь, не то! Я… Мне не хочется мстить, мне только хочется, чтобы такого больше не с кем никогда не случилось, понимаешь? Мы вчера с ним чуть не поругались из-за этого, думаю потому он и не пришёл сегодня… Юля нахмурилась. — Погоди, как это не пришёл? Я его сегодня утром видела, он точно собирался прийти… — Не бери в голову, ты же его знаешь… Сегодня одно, завтра другое. Я на него не злюсь, ему сейчас тоже, наверное, не легко. Они ещё немного посидели молча. По речной глади разгуливали округлые блики и ветер тихонько перебирал траву, растущую по берегам. — Не уверенна, что это то что тебе сейчас нужно, но я хочу сказать, что каждый переживает горе по-своему, и, если твой брат не показывает печаль, это не значит, что он её не чувствует. От этой фразы ещё никому не становилось легче, но… Время действительно лечит. Рано или поздно всё образуется, вот увидишь, а пока… Просто дай себе время на боль. Её надо пережить, по-другому никак. Мы все вас с Лёшей очень любим и поддерживаем, так что, если захотите поговорить… Обращайтесь. — Спасибо тебе —Лера обняла Юлю. — Я пойду скажу ребятам в лагере, чтобы всё убрали — ответила нимфа, поднимаясь земли. — Ах да, чуть не забыла. Ребята приготовили тебе небольшой подарок, откроешь, когда будет настроение. В руках у Леры оказался вытянутый деревянный ларец. Юля уже исчезла и она осталась со своим подарком один на один. Девочка внимательно рассмотрела его со всех сторон, и наконец любопытство взяло над ней верх. Она откинула крышку и увидела внутри потрясающей красоты вещь. На синем бархате лежал кинжал невероятно тонкой работы. На его рукояти светились камни цвета южной ночи, его острее было тонким, и Лера увидела в нём отражение своих глаз, почти таких же холодных, как камни. Она с нежностью взяла его в руку и махнула перед собой несколько раз, на пробу. Кинжал оказался неожиданно лёгким, удобно лежал в руке и казалось, был сделан специально для неё. Напоследок, перед тем как убрать его на место, Лера провела пальцем по лезвию, чтобы проверить на сколько оно острое. На коже осталась крошечная капелька крови, которую девочка поспешила вытереть об траву. Она представила, как разбойники выбирали для неё этот подарок и невольно улыбнулась. Как же ей всё-таки повезло оказаться в этом лагере с этими ребятами. Когда она вернулась, цветов уже негде не было видно, все вокруг занимались своими обычными делами. Олег с Лилей сидели у костра и о чём-то переговаривались. Лера направилась прямо к ним. Она не сомневалась, что кинжал был их идеей и ей очень хотелось их поблагодарить, обнять, и сказать, что она на них не в обиде за этот праздник, что они совершенно не виноваты в том, что она расстроилась. Ей оставалось сделать каких-нибудь пять шагов, когда она вдруг почувствовала резкую головную боль. Цвета, голоса, звуки сначала размножились, стали чрезмерными и заполнили всё пространство в её голове а затем мгновенно смолкли. Лера упала на землю.