Это не игра

— Джек, ты сегодня какой-то странный, — Норт хмурится, делая глоток кофе, пока его крестник с восхищением смотрит в телефон. — Да нет, просто настроение хорошее, — Фрост откладывает телефон и тоже подносит свою кружку к губам. — У меня через час запись. О чем ты хотел поговорить? — Твои родители волнуются, да и Эмма скучает… Не хочешь съездить к ним? — мужчина замирает в ожидании его реакции. — Нет, — отрезает пепельноволосый и шумно выдыхает. — Почему? — Отец вернулся в старое доброе русло. Это не изменится никогда. Я не собираюсь жить по его указке, — спокойно отвечает тот и поднимается с места. — Если это всё, то я поехал. — Отец Эльзы собирается подписать с твоим контракт, — Фрост останавливается посередине комнаты. — Ты о чем? Зачем мне эта информация, и при чем тут отец Эльзы? — пепельноволосый с непониманием оборачивается к крестному. — Точно, ты же не помнишь… В общем, езжай на запись, а вечером поговорим об этом. Тем более, сегодня приезжает Гейл. — Ладно… Едва сев в машину, Фрост опять утыкается в телефон. А точнее — в мессенджер. А ещё точнее — в чат с Эльзой. «Как проходит утро?» Его дико бесит тот факт, что девушка не отвечает и не пишет. С одной стороны он понимал, что не может её в чем-либо винить. С другой, ему было обидно. Разве она не соскучилась? Хотя, судя по рассказам ребят, она не сахар. Да и он тоже. И ему всё ещё был удивителен тот факт, что они были когда-то вместе, что она любила его, а он — её. Это кажется чем-то нереальным, но в глубине души его всё равно тянет к этой девушке. Джек пересмотрел все интервью с ней, все статьи в журналах, наизусть знает её песни. Да он стал чёртовы фанатиком, хотя сам тоже не без известная личность. «Напряженно. Твое?» «Пока я не на студии, то спокойно» Остановившись около здания, Фрост прикрывает глаза. Он вспоминает их последнюю встречу. — Я думала, что ты все вещи увезешь к Фросту, — хрипло выдыхает Мерида и получает пинок в бок от Астрид. — Не судьба, — тихо отвечает Эльза и поворачивается к двери, когда слышит стук. — Входите. — Всем привет, — как только знакомый голос разрезает слух белокурой, она поджимает губы и отворачивается обратно к шкафчику. Фрост же хмурится, заметив полуполный чемодан на полу и пару сумок на кровати. — Что происходит? — парень осматривает присутствующих в комнате девушек и останавливается на Эльзе, понимая, что это ее вещи, ведь где находятся кровати Астрид и Мериды он знал. — Глобальные катаклизмы, — тяжело вздохнув, отвечает Астрид. — Эльза забрала документы. — Зачем? — не унимается пепельноволосый, а Разенграффе нервно вытаскивает одежду из шкафа и бросает на кровать. — Тебя это точно не касается, — но как бы она не старалась грубить, Фрост все равно слышит дрожь в ее голосе. — То есть, ты просто нас бросаешь, записав Джека в бывшие парни, а нас в бывших друзей?! — Астрид хмурится и встаёт с кровати, после чего отворачивается к окну. — Люди не предметы, они не бывают бывшими, — Эльза подходит к кровати и начинает аккуратно складывать одежду. — Они остаются в прошлом. — Прекрасно, — рыжая всплескивает руками. — Для тебя мы теперь в прошлом. — Нет. — Ты сама только что это сказала. — Это не она сказала, а Дмитрий Завадский, прописавший это в «Дневнике памяти», — выдыхает Фрост и ловит непонимающим взгляд белокурой. — Отлично, — шепотом выдыхает Астрид и выходит из комнаты, а рыжая, гневно сверкнув в сторону белокурой, следует за ней. — Ты их хорошенько задела, — Фрост опирается на косяк двери, а белокурая всячески пытается не смотреть в его сторону. — Я не специально… Так всегда случается. Рано или поздно я кого-то задеваю. Поэтому я и не привязывалась раньше к людям… — девушка сглатывает ком в горле и начинает укладывать вещи в чемодан. — Что-то изменилось? — непонимающе спрашивает парень, наблюдая за процессом, а вернее, за самой девушкой. — Я влюбилась в тебя. И ты перевернул мою жизнь, принципы и мировоззрение с ног на голову, — Эльза тяжело вздыхает. — Но теперь все возвращается на свои места. — Зачем возвращать это на места? — Чтобы было не так больно. — Но боль делает нас живыми. — Джек… Больнее всего мне от того факта, что ты меня не помнишь, а я забыть тебя не смогу… Никогда не смогу. Поэтому просто уходи. Не появлялся, не задевай меня за живое. Я один раз уже так потухла, но ты меня опять зажёг. А теперь все. Уже не загорюсь. Не добивай во мне оставшееся живое… — Эльза… — Уходи, — сдерживая слезы, выдыхает белокурая и слышит хлопок двери. Ушел… Рапунцель пересматривала сценарий и витала в своих мыслях, пока на ее плечи не упал плед. — Замёрзнешь, — выдыхает Юджин и падает рядом с брюнеткой. — Спасибо, — улыбнувшись уголками губ, отвечает девушка и продолжает читать сценарий. — Итак, режиссер Корона, какие планы у вас по новому фильму? — Фицерберт с ухмылкой смотрит на девушку, которая прикусывает губу, а в глазах появляется хитринка. — Я вот думаю… — Ну? — Что если… — Рап? — На главные роли… — Хватит тянуть кота за яйца. — Юджин! Парень заливается смехом и получает папкой по голове. — Все-все, — в защите подняв руки и продолжая смеяться, отвечает парень. — Договаривай. — Что если предложить Эльзе и Джеку главные роли? — с искрой в глазах спрашивает девушка, на что получает взгляд Фицерберта, мол ты с ума сошла. — Они в жизнь на это не согласятся! Фрост, может, и да, а Эльза ни за что. Ты же сама это прекрасно знаешь! — Юджин складывает руки на груди. — Зануда, — закатив глаза, отвечает Рапунцель. — Попробовать-то стоит.

***

Элизабет устало садится за стол напротив Олафа в ожидании своего агента. — Ты знаешь, зачем он нас позвал? — девушка внимательно смотрит на светловолосого, который поднимается с места и включает чайник. — Нет. Только то, что это очень важно, — парень наливает в кружки кипяток, после чего возвращает чайник на место и несёт кружки к столу. — У него даже банальность очень важна, — тихо отвечает Эльза, а Олаф выгибает бровь. Состояние девушки его ничуть не радовало. Сегодняшний день она периодически витала где-то в облаках. На записи она постоянно сбивалась. То в себя уйдет, то вступит раньше или позже, то с нот сбивалась, то текст забывала. Под глазами залегли синяки, и зная ее, она это видела, но ничего не делала. Раньше такого не было. Она всегда прятала изъяны под макияжем. По крайней мере все то время, что они знакомы. Нет, Олаф видел ее без тональника и теней, но это было в основном тогда, когда они оставались на ночёвки друг у друга. А сейчас она для него выглядела как загнанный в угол котенок, который понятия не имел, что будет дальше. Светловолосый садится напротив девушки и всматривается в ее лицо, пока та опять витает где-то не здесь. — Что с тобой? — Олаф пристально продолжает смотреть, а девушка резко поднимает на него взгляд, и ему кажется, что там проносится испуг. — Не знаю, — тяжело выдыхает девушка. — Я всю ночь сегодня не спала, обдумывала все, что когда-то было, думала, стоит ли мне впускать в сейчас людей из тогда... — И какие выводы? — В том и дело, что никаких, — шепотом отвечает девушка. — Давно я не была в таком подвешенном состоянии. Мне кажется, что увидит я сейчас Фроста в живую, разрыдаюсь. — Но, вроде как, так и должно быть? Ведь ты все ещё его любишь. — Люблю... — Так, ну что, — на пороге появляется седовласый мужчина и закрывает за собой дверь. — Нам поступило интересное предложение. Он проходит и садится за стол рядом с Олафом. — Какое? — спокойно спрашивает парень, продолжая прожигать белокурую взглядом. — Эльза, тебе предложили главную роль в сериале. Рапунцель Корона, кстати, — девушка на имени резко выдыхает и смотрит на мужчину. — Нет, — отрезает она и встаёт из-за стола. — Ну ты же много играла в театрах, почему нет? — Потому что я не хочу возвращаться в эту часть моей жизни, — девушка хватает сумку и выходит из помещения. — Вот... И что с ней делать? — растерянно выдыхает мужчина, после чего потирает глаза. — Может ты попробуешь уговорить? Это очень хорошо подняло бы наши рейтинги. — Я попробую, — Олаф встаёт из-за стола, прихватив кружку. — Но вечером. Пусть остынет.

***

— Джек! — рыжеволосая девушка набрасывается на парне, крепко обнимая его, отчего у того на лице растягивается улыбка. — Здравствуй, Гейл. Как Англия? — Фрост отрывается от девушки, которая так же широко улыбалась. — Знаешь, отлично. Но дома намного лучше. Папа хотел с тобой поговорить. Он в кабинете. А я жду вас в столовой, — девушка ещё раз обнимает парня, на что тот кивает и идёт к лестнице. — Здравствуй, Джек, — мужчина встречает крестника напряжённым взглядом. — Итак. К чему был разговор про отца Эльзы утром? — Джек садится на стул и внимательно смотрит на Норта, который потирает переносицу. — Ты этого не помнишь, но, сейчас Эльза живёт с отчимом, а с родным отцом не общается, — спокойно проговаривает мужчина, а после протягивает Фросту папку. — Незадолго до аварии ты попросил меня собрать о нем информацию. Правда не сказал, для чего. Но все о нем в этой папке. — Толку от этого сейчас? — раздражённо выдыхает парень, после чего резко хватается за голову от пульсирующей в висках боли. — Джек? — спохватился Норт, хватая крестника за руку, но тут будто погрузился куда-то. — Чего не сделала бы добровольно. Конечно, я так сильно влюблена, Что глупою должна тебе казаться, Но я честнее многих недотрог, Которые разыгрывают скромниц, Мне б следовало сдержаннее быть, Но я не знала, что меня услышат. Прости за пылкость и не принимай Прямых речей за легкость и доступность. — Мой друг, клянусь сияющей луной, Посеребрившей кончики деревьев... — О, не клянись луною, в месяц раз Меняющейся, - это путь к изменам. — Так чем мне клясться? — Не клянись ничем Или клянись собой, как высшим благом, Которого достаточно для клятв. — Клянусь, мой друг, когда бы это сердце... — Фрост касается своей груди и удивленно смотрит на девушку, которая подходит к нему почти вплотную, а после кладет руку поверх его на груди. Этого не в сцене, это порыв самой девушки, и никто этого сейчас не остановит. — Не надо, верю. Как ты мне ни мил, Мне страшно, как мы скоро сговорились. Все слишком второпях и сгоряча, Как блеск зарниц, который потухает, Едва сказать успеешь "блеск зарниц". Спокойной ночи! Эта почка счастья Готова к цвету в следующий раз. Спокойной ночи! Я тебе желаю Такого же пленительного сна, Как светлый мир, которым я полна. — Но как оставить мне тебя так скоро? — А что прибавить к нашему сговору? — Фрост кладет вторую руку поверх руки девушки. — Я клятву дал. Теперь клянись и ты. — Я первая клялась и сожалею, Что дело в прошлом, а не впереди. — Глаза белокурой блестят, и это не ускальзывает от внимания парня, это настораживает, греет, тянет и отталкивает разом. Это сложно понимать, но так хочется. — Ты б эту клятву взять назад хотела? — Да, для того, чтоб дать ее опять. Мне не подвластно то, чем я владею. Моя любовь без дна, а доброта - Как ширь морская. Чем я больше трачу, Тем становлюсь безбрежней и богаче. Элизабет убирает руку и ее будто что-то откатывает от парня, который одобрительно усмехается, ловя удивленный взгляд голубоглазой. — Это было хорошо, — тихо добавляет парень и идет вниз. Джек резко встряхивает головой, после чего смотрит на крестного, который окидывает его взволнованным взглядом. — Ты в порядке? — спрашивает Норт, как только замечает растерянность в глазах парня. — Да, — нет. Он ни черта не в в порядке. Ему будто вскрыли старую рану на сердце, отчего то начало говорить, а в памяти отпечатались глаза и касания белокурой в порыве игры. — Мне нужно сделать звонок, извини... Джек выходит в коридор и набирает номер подруги. — Да, Джек, — Астрид тепло приветствует друга, но когда слышит тяжёлое дыхание, настораживается. — Ты в порядке? — Мы когда-нибудь с Эльзой отыгрывали сцену из «Ромео и Джульетты»? — с напряжением спрашивает он, боясь услышать ответ. — Погоди... Да, когда она пробы проходила. Между вами сразу искры летать начали, — быстро тараторит девушка и резко замалчивает. — Что-то стряслось? — Кажется... Я начал вспоминать, — не веря собственным словам, отвечает парень. — Я перезвоню! — Что такое? — Иккинг хмурится, смотря на девушку, которая поступила взгляд на телефон. — Фрост начал вспоминать... — после этой реплики стакан с соком в руках Иккинга вылетает из них...