人 人 人
Небо успело окраситься в чернильно-синие тона, когда Гермиона поняла, что зачиталась допоздна. Расположившись за ближайшим столом, она почти целиком заставила его книгами. Закрыв «Легенды о великом румынском некроманте» — последний её выбор за сегодняшний вечер, Гермиона откинулась на спинку стула и помассировала переносицу. В данном конкретном томе описывалось изобретение зелья, которое воспроизводило ощущение смерти, и эксперименты с ним. Согласно автору — Великому Алексию Флорину, как именовал себя волшебник семнадцатого века, — зелье задумывалось в качестве средства пытки. Жертвы чувствовали, будто переносятся в священное место, которое Алексий называл «Последний коридор», но не оказываются в раю, а просыпаются, едва заканчивается действие зелья. В другом томе описывалось использование зелья во время интимной близости, дабы подчинить воспротивившегося партнёра. Едва прочитав это, Гермиона захлопнула мерзость. Ни в одной из отобранных книг она не нашла ничего более полезного. Все они рассказывали либо о внешних проявлениях смерти, либо о личном опыте тёмных волшебников, заявлявших, что во время убийства они мысленно побывали на иной стороне бытия. Одна исландская волшебница в шестнадцатом веке утверждала, будто после выполнения фатальной легилименции не отпускала разум своей жертвы до самого конца. За миг до того, как она вернулась сознанием в собственное тело, волшебнице казалось, словно она мельком увидела конюшню, залитую белым светом. Очередной тупик… Сириус пропал давно. Слишком поздно пытаться идти вслед за ним… И даже если, в теории, она найдёт способ проникнуть в сознание умирающего, данный контакт едва ли продлится несколько секунд. Это не учитывая той проблемы, чей угасающий разум ей придётся использовать. До сих пор, во всех описанных случаях, волшебница или волшебник сами убивали подопытного. Гермиона задумчиво побарабанила пальцами по трудам Алексия. «Может, в этой вязи букв и кроется ниточка, за которую следует тянуть?.. Не зелье, дарующее ощущение смерти, а зелье… Впрочем, какая польза от зелья? Зелья воздействуют на тело или разум, а не дают доступ в потустороннее измерение», — вздохнув, она отодвинула книгу. — Неприятности в раю? Гермиона взглянула направо и увидела Люциуса. Сложив руки за спиной, он стоял посреди распахнутой арки дверей. Осознав, что потеряла счёт времени, Гермиона смутилась. Наверное, он ждал как минимум час, когда она постучит к нему в кабинет. — Мне придётся вернуться сюда. Если вы, конечно, не возражаете, мистер… Люциус. Усмешка промелькнула на его губах после её оговорки, но он промолчал. Приблизившись, Люциус остановился за спинкой её стула. Гермиона встревожилась, когда он взглянул на книги, разложенные на столе. — Существуют и другие исследования Алексия, — тихо произнёс он и, протянув ладонь мимо её плеча, провёл кончиками пальцев по названию, выбитому серебряным тиснением на красной коже. Гермиона чуть отодвинулась, ощутив неловкость, когда кудри задели его руку. — Я могу подготовить их к вашему возвращению, если хотите. В среду, если вы свободны, — он отстранился. — Думаю, вы больше не станете сбегать с работы так рано. Я могу подождать вас в Министерстве до вечера. — Меня это устроит, спасибо. Гермиона резко встала, на случай, если он наклонится ещё сильнее, желая дотянуться до других томов. Собрав книги, она обернулась и обнаружила перед собой требовательно раскрытые ладони. Люциус поманил её пальцами. — Э-э, благодарю, — сдалась Гермиона, протягивая ему стопку книг. Закончив расставлять тома по полкам, Люциус обернулся и посмотрел на неё… выжидающе? Гермиона переступила с ноги на ногу, скользнув взглядом на дверь. — Я должна идти. — Не хотите ли выпить со мной? — спросил он, заставив её удивлённо замереть. Быть может, у чистокровных, таких как Малфой, имелся обычай пригубить бокал вместе с гостем на прощание? Обычай, который она определённо не намеревалась соблюдать. Хотя его вежливость… немного радовала. — Нет, мне правда нужно идти, — Гермиона кратко улыбнулась. — Я сама найду выход, — сказала она, поспешив к дверям. — Спокойной ночи, Люциус. Но не успела она дотянуться до ручки, как он распахнул перед ней дверь. — Спокойной ночи, мисс Грейнджер.人 人 人
В среду Люциус сидел один в пустом кафетерии и ждал её. По крайней мере, перед ним стоял поднос, чтобы со стороны казалось, будто он решил пораньше поужинать. Но лишь только она показалась в дверях, как он кинул ложку обратно в остывший гороховый суп. — Тяжёлый день? — шёпотом спросил он, когда они пересекли атриум и вошли в камин. «Я и правда выгляжу такой усталой?» — нахмурилась Гермиона. Беспокойство снедало её весь день, отчего она не могла сосредоточиться, редактируя непрерывный поток сложных отчётов, и толком подумать об исследовании Завесы. У неё даже не осталось времени на отдых в Комнате Смерти. Люциус бросил пригоршню пороха, а когда они очутились в вестибюле, протянул руку ей за спину, кратко зарылся в копну кудрей, а потом вынул оттуда перо с грязным от чернил кончиком, и покрутил находку в пальцах. — Тяжёлый день, — подтвердила она и поспешно зашагала в библиотеку, прежде чем он успел заметить румянец на её щеках. Как и раньше, Люциус сразу направился в свой кабинет, лишь напомнив зайти к нему, когда она пожелает уйти. Стоило Гермионе остаться одной, как взгляд упал на аккуратную стопку книг, ждавшую её на ближайшем столике. «Итак… Люциус всё-таки играет в библиотекаря». Потратив час на изучение предложенных томов, Гермиона подошла к стеллажам в поисках книги, о которой упоминалось в паре из них. А когда через несколько минут вернулась, то замерла на месте. На её столе стояла дымящаяся кружка кофе, а рядом — блюдо с душистым свежеиспечённым печеньем. Гермиона постаралась не думать о домовом эльфе, который наверняка только что исчез, и вернулась к своим исследованиям. Ей не повезло и на второй день. Книги, отобранные Люциусом, оказались написаны не самим Алексием, а другими учёными, расширившими его выводы с помощью «Зелья эмпирической смерти», как назвала это исследователь Алина Котова. В начале девятнадцатого века его испытывали на военнопленных волшебниках из Восточной Европы. В отличие от Алексия, Котова следовала системе, постепенно увеличивая дозировку зелья и записывая реакцию своих жертв. По меньшей мере тысяча заключённых пострадала от рук Котовой, но, так или иначе, она добилась определённых результатов. Хотя все её подопытные по-разному описывали свою «эмпирическую смерть», их видения имели сходство в одном: некое транзитное пространство, наполненное белым светом. Котова назвала данное место «Гранью», как и почитатели её трудов. Если у неё и имелись гипотезы, касательно этого пространства, она оставила их при себе. А испытатели после Котовой сосредоточились на устранении мучительных эффектов зелья: увеличивали дозировку, что приводило то к неведомой болезни, то к лихорадке, то к внутреннему кровотечению и смерти. Дочитав до этого момента, Гермиона решила не продолжать. Зарывшись руками в волосы, она оперлась локтями на стол, пытаясь понять, как разум этих пленных сумел оказаться на Грани. Конечно, поскольку они не были по-настоящему мертвы, их души на самом деле никуда не перемещались. Можно было предположить, сама смерть вызывала магию, переносящую душу на Грань. Значит, либо зелье на миг активировало ту же магию, либо зелье создавало иллюзию Грани. «Но чем это мне поможет? — задумалась Гермиона, почёсывая голову. Каждый испытуемый видел нечто своё: перекрёсток дорог, церковное крыльцо, сидение экипажа… Грань выглядела для каждого по-своему. — Значит ли это, что Грань предопределена? Или своё уникальное место со временем выбирает каждый, а Грань появляется лишь после смерти?» Первое подразумевало конкретное пространство, в которое душа путешествовала после магии смерти. В зависимости от личности изменялась только внешняя отделка. Это означало, что Грань существует всегда и, следовательно, она может туда попасть. А последнее подразумевало пространство, где можно очутиться, лишь умерев, или симулировав смерть. «Или… я просто сошла с ума, а этот бред даже не имеет отношения к тому, где пропадает Сириус?» Между висков застучала боль, отчего Гермиона пожалела о второй выпитой кружке кофе. По крайней мере, шоколадное печенье отвлекло её от голода… «Наверное, пришло время ужина», — поняла она, взглянув на часы. Гарри и Рон поклялись, что закажут доставку еды на девять вечера. Сложив изученные книги на стол, Гермиона сунула в карман мантии ещё одно по-настоящему вкусное угощение, а затем ушла. Отыскав в коридоре первую дверь справа, она осторожно постучала, и Люциус пригласил её войти. Оказавшись внутри кабинета, она огляделась. Люциус поднялся из-за массивного деревянного стола, позади которого висели плотно задёрнутые шторы, а у окна стояла нетронутая барная тележка. — Нашли что-нибудь полезное в новых книгах? — спросил он, положив ладонь на спинку кресла, а затем жестом предложил ей сесть. После недолгих сомнений она скользнула в кресло напротив. Он уже знал, что она читала сегодня вечером. Не имело смысла ничего утаивать. Кроме того, её голова лишь сильнее разболелась бы при попытке улизнуть от ответа. Возможно, будет даже полезно недолго поговорить с кем-то, кроме себя самой?.. Вздохнув, Гермиона откинулась на спинку и встретилась взглядом с Люциусом, когда он вновь уселся в кресло. Опустив глаза, она заметила раскрытую перед ним книгу, но не смогла разобрать ни слова. Хотя корочка выглядела довольно новой. Возможно, какая-то фантастика? — Труды Котовой оказались информативнее остальных, но, видимо, после их публикации, исследования на эту тему прекратились. Её почитателей больше интересовали пытки, чем изучение того, что находится… вне нас, — сказала она, небрежно махнув рукой из стороны в сторону. — Ах, значит, теперь вы убеждены, что существует место за пределами… — Люциус потряс ладонью, пародируя её жест. — Ну, Котова обнаружила, что все её подопытные вспоминали, как под действием «Зелья эмпирической смерти» находились в некоем потустороннем месте, которое она назвала «Грань». Хотя я не совсем понимаю, имеется ли в виду загробный мир… или лишь… первая остановка на пути? И я даже не уверена, видели ли люди, которые умерли по-настоящему, эту Грань? Что, если подобные галлюцинации создаёт само это зелье? Люциус кивнул, обдумывая её слова. Закрыв книгу, он огладил пальцем тканный корешок. Наконец, его рука замерла, и он поймал её взгляд, спросив: — А как же Поттер? Гермиона удивлённо вскинула брови. — Не в обиду Гарри, но я никогда не стала бы просить его помочь мне в исследованиях. — Нет, я имею в виду… Поттер ведь умер, не так ли? А потом вернулся. Не успел Люциус договорить, как осознание со всей тяжестью свалилось на Гермиону. Оглушительно. «Как я сама до этого не додумалась?!» — Гарри может подтвердить догадки! — выдохнула она. — Если Грань существует, он должен знать о ней. — Гермиона подскочила на ноги, растерянно обдумывая открывшиеся возможности. — Я полагаю, — Люциус широко улыбнулся, — сейчас вы снова откажетесь выпить со мной? — Спасибо, Люциус, я откажусь, — Гермиона повернулась к двери, но обернулась и обнадеживающе улыбнулась. — В пятницу? — В пятницу.人 人 人
Торопясь изо всех сил, Гермиона вернулась домой и обнаружила обоих мальчиков на кухне, набивающих рот корейской лапшой. Третий бумажный контейнер всё ещё дымился, подогретый заклинанием, и ждал только её. Гермиона довольно улыбнулась, когда заметила, что они не забыли взять ей порцию. И сами не съели её, если уж на то пошло. — Гарри, мы можем поговорить? — выпалила Гермиона, замерев на пороге. — Ну, привет! — с набитым ртом проворчал Рон, а потом тяжело сглотнул, добавив: — А как же я? Гермиона закатила глаза и лёгкой походкой прошла внутрь, чтобы чмокнуть его в скользкие губы. — Один хорошо знакомый мне парень предпочёл бы сейчас поесть, а не обсуждать девчачьи секреты. — Гарри не девочка. — Нет, — Гермиона сложила руки на поясе, посмотрев на Гарри. — Но он встречается с моей лучшей подругой, а это значит, что он следующий… мой лучший друг, — не успел Гарри сказать и слово против, как она схватила его за руку и потащила прочь из комнаты. — Да в чём дело? — спросил Гарри, когда она со скрипом захлопнула двери гостиной. Они редко держали их закрытыми, так как Кричер всегда бормотал о грязном затхлом воздухе. Обернувшись, она увидела Гарри уже сидящим на диване, с лапшой на вынос и палочками для еды в руках. — Я хотела спросить тебя кое о чём… личном. — О Джинни? — Его уши порозовели. — Нет, я пошутила про девчачьи секреты. На самом деле, о тебе. — Эм, хорошо, спрашивай, — ответил он, в то время как его уши лишь сильнее покраснели. — Что ты хочешь знать? Гермиона дважды прошлась по комнате, и только потом поняла — Гарри перестал есть. Присев на диван рядом с ним, она посмотрела ему в глаза. — Я хотела узнать, что ты чувствовал после смерти. В лесу, — уточнила она. Гарри прожевал последний кусочек лапши, а затем опустил коробку на ковёр. На миг он уставился на её ноги, вслед за ним Гермиона тоже туда посмотрела и увидела дырку на своих колготках, и быстро спрятала одну ногу под другую. Должно быть, поставила зацепку у Люциуса. — В общем-то, ничего особенного, — протянул Гарри. — Правда? — Да, я ощущал себя… чертовски странно, но я помню, мне там было удивительно комфортно. — Там? — Я очутился на Кингс-Кросс. Или в каком-то месте, которое его сильно напоминало. Даже пахло так же. Чипсами, металлом и магией. — Увидев выражение лица Гарри, Гермиона добро улыбнулась и кивнула, желая услышать дальнейшую историю. — Дамблдор тоже был там. И Волдеморт, хотя казался просто уродливым младенцем… Сердце Гермионы застучало сильнее. Значит, Гарри с кем-то разговаривал. Котова никогда не упоминала, что кто-либо из её подопытных встречался с другим человеком на Грани. Возможно, это часть уникального видения Гарри? Или же другой человек может появиться только, если по-настоящему попасть на Грань, а не во время принятия зелья? — Чего хотел Дамблдор? — Просто поговорить, по большей части. Но потом он дал мне выбор. Ждать поезда или возвращаться. Гермиона сморгнула внезапно выступившие слёзы. Ведь Гарри мог сесть в этот поезд?.. Потянувшись, она ухватила его ладонь, и он пожал её пальцы в ответ. — Спасибо тебе, Гарри, — тихо сказала она, отпустив его руку. Наклонившись, он поднял с пола свою еду. — Это же не часть какого-то хитрого плана, чтобы затащить меня на магловскую психотерапию, да? — Не в этот раз, Гарри Поттер, — усмехнулась она. Присоединившись к друзьям на кухне, Гермиона ела лапшу и слушала их горячие споры о некоем скандале в мире французского квиддича. Поначалу она подумала расспросить их о работе во Франции, но лёгкая головная боль, а вдобавок и та, которую она заработала бы, прервав их препирательства, заставили Гермиону повременить. Извинившись, она ушла принимать душ, а затем переоделась ко сну, снова натянув футболку с «Ведуньями». Шёпотом наложив запирающее заклинание на дверь своей спальни, Гермиона прокралась в комнату Сириуса. И тоже заперла дверь. Теперь, даже если Рон задумает пробраться к ней в постель, у него не получится. Оказавшись в мягкой кровати, Гермиона прокрутила в голове разговор с Гарри. Конечно же, Люциус дал ей верную подсказку. Слова Гарри доказывали, что Грань существует. Вся эта чепуха в экспериментах Котовой не взялась на пустом месте. И если она правильно поняла историю Гарри, Грань действительно являлась своего рода перевалом на пути к смерти. Впрочем, Гарри из-за сложной природы проклятия крестражей обрёл возможность полностью вернуться к жизни, но большинству людей оставался другой выбор. Либо существование призраками, подобно тем, что жили в Хогвартсе, либо путь… дальше. Почти все выбирали идти вперёд. Она могла бы узнать у призраков, помнят ли они Грань. Хотя в прошлом, стоило ей задать им личные вопросы, как многие из них терялись с ответом. Но если потребуется, она снова расспросит их. Факт оставался фактом: существовал проход в потусторонний мир. Вокзал с поездами, дорога, лестница, карета… Теперь ей просто нужно выяснить, как туда добраться, и как получить билет.人 人 人
Весь четверг её кровь бурлила от волнения. Даже кошмары отошли на второй план. (Ночью она вновь оказалась в гостиной, но кинжал на этот раз сжимал Драко. Сириус спас её, и она проснулась, жадно глотая воздух). Планируя межведомственные встречи на следующий месяц, Гермиона с трудом могла сосредоточиться, ведь собственное исследование затмевало все её мысли. Она была уверена, что узнала о загробной жизни больше, чем кто-либо из волшебников прошлого, неважно писали ли они книги на эту тему или нет. Отчего она порой задавалась вопросом: не вызвано ли отсутствие интереса к теме смерти безразличием магического сообщества к религии? Кому нужен Бог, когда чудеса можно творить волшебной палочкой? В ту ночь Гермиона вновь заперлась в комнате Сириуса и утонула в круговороте мыслей о Грани. Засыпая, она вспоминала его, надеясь добыть информацию. В этот раз сновидение не обернулось кошмаром, а превратилось в нечто солнечное и туманное, и не подарило желанных ответов. Лишь мимолётную улыбку Сириуса… По крайней мере, утром в пятницу она проснулась отдохнувшей, согретая её теплом, оставшимся на память. А уже вечером, после того как Люциус предоставил библиотеку в её полное распоряжение, (вновь привычно предложив зайти к нему, когда она закончит), Гермиона уставилась на стеллажи, полная решимости отыскать свой билет, который просто обязан был скрываться где-то среди книг. Или, как минимум, планировала найти в них инструкции о том, как его получить. Гермиона с головой погрузилась в исследования, не заметив, как пролетел конец ноября и целый декабрь. В понедельник, среду и пятницу она, словно по расписанию, проводила вечер в библиотеке Малфоев. Если Люциус и был занят, то не подавал виду. Даже если у него имелись собственные дела, казалось, это ничего не меняло. Он никогда не беспокоил её в библиотеке, лишь беседовал с ней после прочтения особенно сложных трактатов. Порой они вообще почти не разговаривали. Однако она чувствовала себя легче, зная, что он рядом, по другую сторону стены. На всякий случай, если у неё возникнет необходимость. Кофе с печеньем тоже продолжались, к её лёгкому смущению и удовольствию. Шли недели, и Гермиона начала переживать. Казалось, стоило ей продвинуться в изучении мира за Гранью на шаг вперёд, как на самом деле она отступала на два шага назад. Исследования походили на плавание в темноте, где не видно конца и края, но выхода не оставалось. Теперь, когда она точно знала, что Грань — не просто досужие домыслы, стало необходимо выяснить две вещи. Во-первых, существует ли Грань перманентно или создаётся, а затем исчезает в миг смерти? Если допустить, что Грань находится где-то постоянно, она могла бы отправиться туда, не умирая, и попытаться отыскать там Сириуса. Конечно, стоило допустить, что в таком случае она окажется на своей Грани, с которой, предположительно возможно попасть прямо на Грань Сириуса. Или, быть может, вид места, куда она должна отправиться, совсем не имеет значения, ведь каждая Грань, судя по всему, является проходом в один и тот же мир иной. Во-вторых, как ей добраться туда и остаться в живых? Гарри отчасти являлся крестражем, поэтому ему повезло, но для неё о подобном способе проникнуть туда не шло и речи, не говоря уж о том, что секрет создания крестражей потерян навсегда. Но если она сумеет отправиться в путешествие за Грань, будучи живой, — либо с помощью зелья, более устойчивого, чем Зелье эмпирической смерти, либо с помощью иного средства, которое ещё предстоит отыскать, — тогда ей необходим и верный способ вернуться. Забрав с собой Сириуса, разумеется. Очередная проблема, о которой даже не хотелось думать. Вдобавок Завеса… Гермиона едва начала изучать, куда именно ведёт путь через Арку. Либо он приводит на Грань, словно коридор, который открывается для умирающего человека, либо Завеса — провал прямиком в загробный мир. Если верно последнее, то недели, которые она провела, изучая Грань, попросту потеряны зря. А иногда всё казалось бессмысленным… Устроившись боком в одном из кожаных кресел, стоявших между полками на втором этаже, Гермиона пыталась читать, но на самом деле просто смотрела в окно. Прошлой ночью выпал снег, и мир вокруг поместья Малфоев превратился в белое море. Из библиотеки открывался прекрасный вид на раскинувшийся сад, вдали за которым виднелся необычайно ухоженный лес. Среди деревьев мелькала извилистая тропинка, огибающая сугробы. Гермиона задумалась, прогуливалась ли там семья Малфоев, или они предпочитали вычурный парк с ровно подстриженной живой изгородью? Лучи вечернего солнца проглядывали сквозь верхушки деревьев. Уже десять минут Гермиона наблюдала, как круг света опускается всё ниже, забыв про книгу гоблинских сказок на своих коленях. На столике рядом лежала салфетка с печеньем, которую она планировала забрать с собой. Домовые эльфы готовили их восхитительно, овсяные с изюмом, очевидно, как-то узнав, что это её любимые. Каждый день они приносили для неё кофе с печеньем, хотя она никогда их не видела. — Мисс Грейнджер? Гермиона вздрогнула и удивлённо взглянула на Люциуса, стоявшего наверху лестницы. Ещё ни разу при ней он не заходил в библиотеку дальше столов у входа. Тёмно-синяя мантия с меховой отделкой спадала с его плеч до самого пола. — Мне уже пора? Простите, я потеряла счёт времени… Он прервал её оправдания взмахом руки. — Дело в том, что вас искали через каминную сеть. Один молодой человек твёрдо уверен, будто я запер вас у себя в подвале.