* * *
Следующий день не сильно отличался от предыдущего. Всё те же обзоры, монографии и статьи, всё те же репродукции и копии источников, всё та же доска на стене с налепленными на неё бумажками с событиями и датировками, соединёнными ниточками — ничто не соглашалось ложиться в систему. Ближе к обеду Аргайл стал злиться от собственной беспомощности — и зачем-то вспомнил вчерашний разговор. «А почему бы и нет, — подумал он. — В конце концов, она меня уже не сможет казнить за неуважение к королевской особе, а кроме этого терять мне особо нечего». Так его дерзкая идея и начала становиться реальностью. Предварительно выяснив адрес местной тюрьмы и узнав, что посещения принцессы Твайлайт действительно разрешены, Аргайл, дождавшись обеда, вышел из университета и отправился туда. Однако, чем ближе он подходил, тем страшнее ему становилось. В конце концов, чтобы пони буквально с улицы вдруг получил аудиенцию Твайлайт — о таком ещё месяц назад можно было только мечтать. А сейчас… Ну не может же быть всё так просто? Аргайл почти решил повернуть обратно, когда подошёл к дверям внушительно, даже пугающе выглядящего пропускного пункта, увешанного предупреждающими табличками, от которого в стороны расходились обильно затянутые колючей проволокой стены. Но он всё-таки сумел удержать себя — и нерешительно постучав, вошёл. — Добрый день, чем могу быть полезен? — вежливо, но с пренебрежением в голосе спросил его дежурный офицер. — Я… Э-э.. Это… — замялся Аргайл. — Я тут… У вас… Принцесса Твайлайт… — Да, есть такая, — кивнул офицер. Сейчас посмотрю… — он повернулся к терминалу. — Да, номер двести три дробь сто шестнадцать. Вы адвокат? Или передачу ей оставить? — Я… Ну… У вас же посещения… — Да, у неё стоит, что посещения разрешены. Она даже сейчас свободна. Или вам на другое время записаться? — Э-э, а можно прямо сейчас? Я бы хотел… — Хорошо, можно сейчас, — кивнул офицер. — Ганз Груббер! Подойди, тут посещение! — крикнул он куда-то в сторону коридора и вновь обратился к Аргайлу. — Давайте ваши документы, мы вас сейчас отметим в контрольном журнале, вот, распишитесь здесь… Аргайл отдал свою идентификационную карточку, расписался, где его просили, и в сопровождении местного охранника отправился в камеру Твайлайт. Всё действительно оказалось проще, чем думалось поначалу, но беспокойство Аргайла только усиливалось — и достигло апогея тогда, когда охранник открыл дверь камеры Твайлайт, впустил его внутрь и — кратко проинструктировав его, что по окончании посещения ему следует нажать кнопку вызова охраны в камере — закрыл за ним дверь. Аргайл не думал, что когда-то ему так вот доведётся стоять перед самой Твайлайт Спаркл — ещё недавно первой пони Эквестрии. Да, это несомненно была она: лежащий на кровати у небольшого зарешёченного окна крупный аликорн насыщенного лавандового цвета, со спускающейся до пола гривой и хвостом цвета ночного неба с розово-фиолетовой прядью, что будто бы светились от магии, наполняющей их, и струились, подвластные неведомому эфирному ветру. Аргайл не раз видел её на фотографиях в газетах и новостных репортажах — но вживую Твайлайт создавала куда более сильное впечатление. Она — недоверчиво и в то же время снисходительно — молча смотрела на него, а он просто стоял ни жив ни мёртв. И в конце концов он ощутил, что более не может сопротивляться этому взгляду — и опустился перед ней на все четыре колена, склонив голову. — В-ваше Высочество… — выдавил из себя он. — Я уже давно не высочество, — устало и с грустью в голосе проговорила она. — И теперь уже не нужно всех этих манер. Я польщена, конечно, но давайте перейдём к тому, зачем вы пришли. Вы новый следователь по моему делу, верно? — Э-э… Следователь? — удивился Аргайл и, подняв голову, посмотрел на Твайлайт, а затем поднялся сам. — Я… Нет, я просто учёный… — Да? Погодите, а зачем я тогда вам нужна? Аргайл запаниковал: понятно же, что Твайлайт его не ждала, а сейчас, видимо, пыталась дать ему это понять — и он уже стал испуганно озираться по сторонам в поисках кнопки вызова охраны. Но Твайлайт вовремя заметила это. — Я не хочу сказать, что вы тут не к месту, мне просто правда интересно, с какой целью я понадобилась кому-то, кроме следователей, адвокатов и, — она грустно вздохнула, — моих теперь немногочисленных друзей. Аргайл остановился. — Я… — начал он после некоторой паузы. — Если позволите, я… Наверное… Хотел бы задать парочку вопросов про эру Гармонии… Если, конечно, вас не затруднит… — Вот как? — удивилась Твайлайт. — Это что-то новое, а то меня в последнее время если о чём и спрашивают, так это о том, как я объясню то или иное «военное преступление», — она встала с кровати и подошла к Аргайлу. — Давайте, может, познакомимся? Я Твайлайт Спаркл, впрочем, вы наверняка это и так знаете, а вы? — Э-э… Аргайл. Аргайл Старшайн, — представился он.* * *
Твайлайт действительно была бесценным источником информации про эру Гармонии. Аргайл получил очень подробные ответы на все свои вопросы — более того, узнал много нового о тех временах, когда Твайлайт со своими друзьями вершила великие дела по всей Эквестрии и за её пределами. Он думал, что беседа выйдет сухой и пренебрежительной, и ему придётся уйти через несколько минут — однако лишь только он начал расспрашивать её, как разговор потёк сам собой, и весь страх Аргайла мгновенно испарился. В глазах Твайлайт зажглись огоньки интереса, она поднялась с кровати и принялась ходить по камере, воодушевлённо рассказывая ему о Флаттершай, Пинки, Рэрити, Рэйнбоу и Эпплджек; она чуть ли не сразу отбросила все условности и перешла с Аргайлом на «ты», она в ответ на каждый его вопрос устраивала ему чуть ли не лекцию, рассказывая о каждой мелкой детали и тонкости. Твайлайт будто вновь вернулась к жизни — она была, несомненно, счастлива оттого, что её знания представляли для кого-то интерес. И сейчас, глядя на восторженно улыбающегося аликорна, принцессу, пусть и бывшую, Эквестрии, Твайлайт Спаркл — он не мог не восхищаться ею. Часы пролетели словно минуты. Когда Аргайл закончил слушать ответ на последний вопрос, за окошком камеры уже начало темнеть. Это заметила и Твайлайт — и поинтересовалась, не опоздает ли он домой, да и не нарушит ли он правила тюрьмы — посещения были разрешены лишь до наступления ночи. Аргайл извинился — он не рассчитывал отнять столько времени у принцессы, но та лишь снисходительно улыбнулась ему в ответ. Он вызвал охрану и начал прощаться с Твайлайт — и тут же увидел, как её радостная улыбка исчезла. Она отвела взгляд и, помедлив, тихо, почти шёпотом сказала: — Мне… Мне правда было очень приятно пообщаться с тобой. Я надеюсь, что помогла тебе в исследованиях, но если вдруг у тебя будут, ну… — она вздохнула, — ещё какие-нибудь вопросы, то знай: я с радостью на них отвечу. — Я… Я обязательно приду, — пообещал Аргайл. — Правда?! — радостно воскликнула Твайлайт, и тут же, смутившись, вновь отвела взгляд. — Ну, то есть в смысле… Я буду очень рада. Твайлайт стояла от Аргайла на расстоянии в буквально пару копыт — и он, повинуясь неведомому внезапному порыву, чуть наклонился вперёд и благодарно обнял её. Неслыханная дерзость, думал Аргайл, пока его копыта обвивали её шею — но Твайлайт не отстранилась, а обняла его в ответ. И перед тем, как разорвать объятия — когда в двери уже загремели ключи охранника — она едва слышно прошептала ему на ухо: — Спасибо. Я думаю, это именно то, что мне было нужно сейчас.* * *
Аргайл не помнил, как дошёл домой — в свою маленькую, обставленную лишь самым необходимым, комнату в общежитии «Кантерлогики». Он не помнил, что ел на ужин, как лёг спать. Он даже не думал, как будет объяснять своё отсутствие на рабочем месте после обеда. Он смог вернуться к реальности, пожалуй, лишь утром, вновь оказавшись за своим столом в кафедральном помещении университета. И сейчас, оглянув раскиданные в беспорядке материалы, он лишь усмехнулся: теперь, благодаря рассказанному Твайлайт, всё легло в идеально стройную картину. А ведь подумать только — ещё день назад всё казалось столь безнадёжным! Он без промедления принялся за работу: включил терминал, безо всякой жалости удалил все свои прежние черновики, открыл новый документ и принялся писать… Завершил он только к вечеру. Полсотни страниц, сотни две ссылок на разные документы, подлинность которых была подтверждена Твайлайт, объёмный и качественный литобзор, чёткое обоснование цели и научной новизны, всё по лучшим стандартам эквестрийского научного сообщества. Он ещё раз проглядел свою статью — теперь похожую уже чуть ли не на монографию — и в последний момент, перед тем как отправить её в научный совет на предварительное рецензирование, поправил строку «авторский коллектив». Теперь там красовалось: «Аргайл Старшайн, Твайлайт Спаркл». Это было, пожалуй, безумно дерзко — включать в соавторы статьи саму Твайлайт. Он почти был уверен, что у научного совета возникнут к нему вопросы по этому поводу — но он уже твёрдо решил, что иначе не будет. В конце концов, без помощи Твайлайт об этой статье не могло бы идти и речи… — Э, Арги, чего сидишь? Домой не собираешься? — спросил Элдер Скролл, зашедший посмотреть, почему на кафедре горит свет. — Выходные же завтра, сегодня короткий день. Или вчерашний пропуск нагоняешь? Кстати, это, почему ты… — он подошёл и уставился в монитор терминала. — Чего? — Спасибо за совет, Скролли, — Аргайл самодовольно улыбнулся, глядя, как округлились глаза коллеги при виде списка авторов. — Он действительно сработал. — Ты… Аргайл, ты в своём уме? Ты правда что ли сходил к самой Твайлайт? Я вообще-то шутил тогда… — Ну, и эта шутка принесла отличные результаты!* * *
Нельзя сказать, что Аргайл не волновался. Но он понимал, что ранее понедельника он не узнает, приняли ли его статью или нет. Выходные ему предстояло провести в приятном неведении. И вот, проснувшись поутру, он размышлял над тем, чем бы заняться. Пойти прогуляться по мэйртаймовским набережным, посмотреть, как рабочие разбирают разрушенный порт? Сходить в бар с Элдер Скроллом, пропустить пару кружек сидра? Почитать какую-нибудь книжку? А может… …Да, может. Почему-то Аргайл выбрал последний вариант — и вот он вновь стоял перед офицером на пропускном пункте тюрьмы Мэйртайм-Бэя и ждал, пока его отметят в журнале. Как только он вошёл в уже знакомую камеру, Твайлайт, увидев, что он пришёл, буквально набросилась на него с объятиями, и лишь несколько мгновений спустя она отпустила его и смущённо заговорила: — Ой! Извини, я просто… Я правда не думала, что ты придёшь снова, в конце концов… Прости мне мою импульсивность, ладно? — Ну эээ… — он почесал затылок. — Я же говорил, что приду, всё-таки… — Я думала, что это обычная вежливость, ну, знаешь, когда говорят что-нибудь типа «я вам соболезную», хотя на деле даже малейших чувств не испытывают. Я всё-таки рада, что ты не такой. — Ну, э, хе-хе… — засмущался Аргайл. — Я всё-таки… — У тебя, наверное, ещё есть вопросы ко мне? Давай, задавай, я в нетерпении! — Ну да, это… — Аргайл задумался: он вроде бы придумал какие-то вопросы, просто чтобы идти к Твайлайт не с пустыми копытами, но сейчас всё это вылетело у него из головы. — Я… Я просто хочу ещё что-нибудь послушать из того, что ты знаешь, — в конце концов признался он. И он не прогадал — Твайлайт с энтузиазмом продолжила рассказывать — теперь уже просто забавные случаи из своей жизни, ни на мгновение не задавшись вопросом, зачем Аргайл к ней пришёл, если у него нет вопросов. Возможно, она просто не думала об этом — а возможно, просто сама хотела поболтать с Аргайлом так, ни о чём и обо всём. Разговор тёк легко и непринуждённо — и мало-помалу перетёк на жизнь и работу самого Аргайла, на его статью — Твайлайт с удивлением и благодарностью восприняла включение в коллектив авторов, — на мечты и планы на будущее. Твайлайт поведала Аргайлу о том, что у неё истекает срок досудебного заключения по эквестрийским законам, и её обязаны будут уже через месяц перевести с тюремного режима на домашний арест в пределах Мэйртайм-Бэя. Аргайл, в свою очередь, ожидал того, что его статью всё-таки примут к публикации и надеялся на гранты, награды и признание — и гордился тем, что он разделит их с самой Твайлайт, как его соавтором. Так или иначе, Аргайл снова покинул тюрьму лишь поздним вечером. И был уверен, что завтра он вновь придёт сюда — чтобы опять провести весь день с Твайлайт.