True Colors

Мир рассыпался. Все разрывалось. Стены трескались и падали. Пол раскололся, обнажив что-то мясистое, мягкое и мокрое под ним. Здание разваливалось все больше и больше, а из щелей в стенах и потолке коридора сочилась странная жижа. И это было отвратно. Если бы она не бежала, ее бы вырвало. Она не знала, где находится. Она не знала, зачем она здесь. Она также не знала, что это за гадость. Что она знала, так это то, что эта штука, чем бы она ни была, опасна. Она не хотела быть рядом с этим. И она бежала. Бежала так быстро, как позволяли ей ноги, и даже больше. Если бы у нее когда-нибудь была возможность оглянуться назад, она бы поразилась своей скорости. Особенно с учетом того, насколько она была истощена. Пока она мчалась по коридору, треск становился все более отдаленным, но липкий, булькающий звук мясистой материи становился все чаще, и если бы она осмелилась оглянуться назад, то увидела бы целое море плоти, преследовавшей ее. Пол перед ней трескается и вздыбливается, обнажая плоть под ней, пытающуюся ее остановить. Реагирует быстро, прыжком достигает остатков бетонного пола над плотью. Платформа смещается, когда она бежит по ней и прыгает с края на более безопасную землю. Впереди была дверь, ведущая из коридора. Она быстро сокращает дистанцию и убегает. Выходит в огромное пространство с единственным узким каменным мостом впереди. Под ним — бездонная пропасть. Была ли она действительно бездонной или нет, ее мало заботило. Она не переставала бежать, особенно когда даже эта бездна тряслась и дышала. Перебегая мост, она чувствовала, как он ломается под ее босыми ногами. Она была почти в его конце, где виделся яркий свет, вблизи оказавшийся очень большим дверным проемом. То, как он мерцает и изгибается, заставляет ее замедлиться. Поступок, который сбивает с толку. Почему она остановилась? Выход был прямо перед ней. Она не знала, откуда она знала, что это выход. Просто знала. Так почему она остановилась? «Эй!» — крикнул сзади голос. Оглянувшись назад, она увидела мальчика, который тоже бежал по мосту. Должно быть, он бежал сразу за ней. Но сверху посыпались обломки, один рухнул посреди моста, разбив его на две части. Мальчик остался с той стороны, в мгновениях от падения в бездну вслед за осыпающейся дорогой; и он понимал это и бежал с отчаянной решимостью. Она знала, что он прыгнет, даже если не сможет преодолеть разделявшее их расстояние. Опять же, она знала, почему, хотя она все еще не понимала, откуда. Он надеялся, что она поймает его. Встав на колени у сломанного края моста, она протянула руку. Мальчик прыгнул, и на мгновение время, казалось, замедлилось, когда он потянулся к ней. В отчаянии она наклонилась дальше и крепко схватила его, когда их руки встретились. Она взглянула на него, болтающегося внизу, не способного подняться самостоятельно. Она могла видеть, что у него были растрепанные каштановые волосы и он был одет в поношенный плащ, который каким-то образом почти облегал его крошечное тело. Это было немного глупо. Он посмотрел на нее, открывая свое лицо и, что более важно, глаза. Черные как смоль, но она могла видеть мелькающие в них маленькие пятнышки. Несмотря на отсутствие зрачков, она могла сказать, что он смотрит прямо на нее. Он улыбнулся, и на его лице появились признаки облегчения. Он доверял ей. Эта мысль как-то кольнула. Но почему? Ей должно быть приятно, что есть кто-то, кто доверяет ей. Однако она не чувствовала себя хорошо, вместо этого она почувствовала страх. Из-за чего? Из-за мальчика? Он не выглядел страшным. Возможно, глаза были странными, но он не был похож на человека, который хотел бы причинить боль другим. И уж точно не кому-то, на кого он только что поставил свою жизнь. Ей хотелось поднять его, очень хотелось. Она попыталась, но ее тело отказывалось двигаться. Вместо этого они просто оставались там в течение нескольких секунд. Выражение лица мальчика сменилось с облегчения на замешательство. Это замешательство превратилось в шок, когда она внезапно отпустила его. Этот взгляд на его лице оставался с ним, когда он падал. Он даже не паниковал. Он просто не верил. Не сводил с нее этих черных глаз. И потом исчез. Зачем она это сделала? Она могла легко вытащить его и сбежать вместе. Вместо этого она бросила его. Он никак не мог пережить такое падение. Никто бы не смог. Она убила его. Она убила того мальчика. Ей хотелось паниковать. Ей хотелось кричать. Но она даже не вздохнула. Вместо этого она встала, все еще глядя в темноту. Странное место теперь рушилось еще быстрее. И все же она больше не чувствовала необходимости торопиться. Медленно, спокойно она повернулась к двери и подошла к ней. Но с каждым шагом ужас от того, что она сделала, нарастал. Возможно, в попытке выгнать этот шок, она замычала. Она не была уверена, что это была настоящая причина, и ей было все равно. Это пугало ее больше, чем это место и этот мальчик. Оказавшись в странном дверном проеме, она протянула руку и коснулась света. ________________________________________ С резким вздохом она села. Ее сердце колотилось, а дыхание было тяжелым. Зрение быстро сфокусировалось на ее темном окружении, она повернулась к лампе у ее кровати. Со щелчком ее комната осветилась. Маленькая, удобная, уютная и безопасная. Так же, как и всегда. Здесь было не так много всего. Шкаф, комод, деревянная полка, уставленная маленькими игрушками, безделушками и сувенирами, которые ей приглянулись. Наконец, ее уютная деревянная кровать и тумбочки. Одна с лампой, а другая с фотографиями ее семьи. На которых она, ее старшая сестра, ее отец и ее дядя. Скинув простыни, она со стоном соскользнула с кровати. Вставание вызвало у нее странное чувство головокружения. Как будто она вдруг стала намного выше. Она выросла? Если так, то, вероятно, из-за того, что она пила так много молока. «Просто подожди, Ян. Еще немного, и ты не сможешь называть меня полторашкой!» Обрадовалась она мысленно. Зевнув и потянувшись, она побрела к шкафу. Схватив полотенце и шампунь, выпрямилась и направилась в душ. В коридоре с ковровым покрытием возле своей комнаты зашла ванную. Дверь была открыта, чтобы показать, что она незанята. Войдя внутрь, закрыла дверь. Ее приветствовала выложенная плиткой белая комната с ванной, душем и умывальником с зеркалом. Это было странно. Нахождение в абсолютно безопасном месте. Но само это чувство было нормальным для большинства утренних занятий. Она не знает, когда начался этот парадокс дежавю, но это не имело значения. Пожав плечами, как всегда, она направилась в душ. Проходя мимо зеркала, она остановилась, чтобы рассмотреть себя. В зеркале стояла девочка-подросток лет пятнадцати. Ее кожа была гладкой и слегка бледной. В данный момент ее волосы были растрепаны, поэтому она быстро уложила их в аккуратную боковую стрижку, которая ей нравилась. Аккуратную и короткую. Ей никогда не нравились длинные волосы, как ее сестре. В прошлый раз, когда она пробовала, волосы постоянно лезли ей в лицо, когда она практиковалась с Косой. Теперь она могла видеть рыжий оттенок кончиков своих черных локонов. Она остановилась на мгновение, чтобы посмотреть на лицо, которое унаследовала от своей давно умершей матери. Это было то, что она втайне стремилась поддерживать, чтобы помочь сохранить нечто вроде связи с ней. И больше всего ее поддерживают эти серебряные глаза. Кто-то называет их холодными, кто-то — игристыми. Но прежде всего они были только у нее и ее матери. Большую часть времени она не обращала на них внимания, но когда делала это, то не могла не улыбнуться. Сегодня должен был быть хороший день. Вы можете проснуться утром и просто почувствовать это. И это прекрасно, потому что у нее запланирован напряженный день. Сойти с Патча и отправиться в большой город Вейл. Ее старшая сестра была принята в лучшую академию охотников Ремнанта, куда она сама планировала поступить через два года. На данный момент семья хотела отпраздновать, поэтому она хотела сделать своей сестре подарок. Это должен был быть великий день для Руби Роуз. Будущей экстраординарной охотницы.