***
От лица Ники.
— Ник, ты долго ещё шнурки планируешь завязывать? — недовольно пробурчал Рома, складывая руки на груди и смотря на меня сверху вниз. — Это всё равно бесполезно, они у тебя через минуту развяжутся снова, — хмыкнул второй мужской голос над головой. Я тихо рассмеялась и, закончив своё дело, поднялась. Не забыв хлопнуть по плечу насмешливо наблюдающего за мной Славу, я гордо зашагала вперёд. — Как он вообще может быть твоим отцом? — устало вздохнул нагнавший меня Шиканов. — Он же не тренер, а зверь какой-то. Благо тётя Алёна с ним занятия ведёт, иначе я бы откинулся ещё на первом курсе. — Ты преувеличиваешь, — я улыбнулась, коротко взглянув на друга. — Он обычный тренер. Не строже мамы. — Она так говорит, потому что тётя Алёна постоянно смягчается и не гоняет её, когда она невинно надувает губки и хнычет, что устала, — хохотнул Рома, обходя меня за спиной и толкая Славу. — С Владиславом Владимировичем такой приём не сработает. — С Владиславом Владимировичем даже у меня такой приём не работает, — скривилась я и поправила спортивную сумку, висящую на плече. Парни ухмыльнулись, и мы втроём завернули за угол академии, направляясь на вечернюю совместную тренировку всех желающих учащихся. Пока мы шли мимо уже успевших стать родными за год моего пребывания здесь стен учебного заведения, я в очередной раз вспомнила фотографии времён обучения моих родителей: заново возведённые здания, особенно корпус для магов огня, выглядели так, словно и не видали никогда тех ужасных событий. Всё сверкало под лучами закатного солнца, было тихо и спокойно, а рядом со мной шли два очень близких мне человека. — Родители не говорили, когда они приедут? — негромко поинтересовался Слава, обращаясь к Роме. — Ещё пара городов, и вернутся, — по-доброму хмыкнул Шиканов, немного грустно вздохнув. — Скучаешь? — я поджала губы. Видеть любимых родителей каждый день было для меня одной из самых важных составляющих жизни. Представить себя не могла на месте друзей, да и других учеников, которые могут не встречаться с ними месяцами. — Есть такой момент, — Рома положил руки в карманы и опустил взгляд. — Хоть они и довольно часто приезжают в академию, но… Да согласитесь, даже уроки музыки с ними гораздо веселее, чем с этим дедом. При всём уважении к преподавательскому составу, — друг насмешливо поклонился. Гастроли зачастую вынуждали тётю Машу и дядю Диму отсутствовать в академии, и в такие моменты Рома становился чуть менее самоуверенным и чуть меньше подкалывал всех вокруг. Обычно он начинал усиленно заниматься учёбой, навёрстывая упущенное в погоне за самосовершенствованием на пути к становлению такой же звездой, как его родители. Я улыбнулась, наслаждаясь присутствием друзей рядом. Однако компания наша была неполной, что меня немного… — Ребята! — рявкнула сбоку Ева, и я вынырнула из мыслей, крупно вздрогнув. — Ей-богу, я нажалуюсь на Женю Василисе Васильевне! — Что случилось? — я удивлённо остановилась, поворачиваясь к подруге. Слава и Рома тоже сбавили шаг, вставая рядом и вопросительно смотря на волшебницу тьмы. — Он сломал окно в нашей комнате! — повышенным тоном заявила девушка, тыча пальцем в сторону корпуса. Я изумлённо распахнула глаза. — Зачем? — удивился Слава. — Ему, видите ли, не понравилось, что к нам с Никой в спальню, пока я переодевалась, без стука зашла наша соседка, которая меня искала. Но причём тут, спрашивается, наше окно?! — Ева топнула ногой, уперев руки в бока и буравя нас и здоровым, и слепым глазом. Раньше я редко видела её такой разозлённой. Да и другие тоже. Мы с парнями потрясённо переглянулись — действительно, какой смысл был ломать окно из-за простого появления соседки? — «Она помешала мне любоваться тобой», — передразнила Морокова, скривившись. — Класс! А мы, Ника, теперь должны спать со сквозняком! Ну что за идиот! Мы расхохотались, весело глядя на подругу, которая просто кипела от злости. — А как он окно-то сломал? — смеясь, спросил Слава. — Соседка подошла к подоконнику, чтобы забрать одолженную у неё же книгу, которая там лежала, — пояснила Ева. — А этот… Женя кинул в её сторону железную статуэтку, но промазал и попал в стекло! Рома взвыл от хохота, а Слава рядом широко ухмыльнулся, затем тоже снова рассмеявшись. Я стиснула зубы, сдерживая такую же реакцию, хоть меня просто распирало от эмоций. — Хватит гоготать! — воскликнула Ева, немного раскрасневшись. — Ника, это и твоё окно тоже! Ты вообще плакать должна! — А где Женя сейчас? — мой голос стал похож на писк от едва сдерживаемого хохота. — Я его отправила за мастером, — фыркнула подруга. — Либо пусть сам чинит, раз такой умный. Господи, как я могла связаться с таким остолопом! — Морокова положила ладонь на лоб, с шумом выдыхая. — Но тогда он пропустит тренировку, — хмыкнула я. — А папа не любит прогульщиков. — А я не люблю криворуких придурков и сквозняк! — взревела Ева, начиная двигаться в сторону спортивной площадки. Продолжая тихо посмеиваться, мы пошли за ней, вскоре достигнув места назначения. Студенты уже потихоньку собирались, кто-то даже начал разминаться. Папа с мамой стояли немного в стороне, разговаривая с небольшой группой учащихся и что-то им объясняя. Я окинула их взглядом и улыбнулась, и мама, похоже почувствовав мой пристальный взгляд, обернулась в нашу сторону, но тут же снова обратилась к студентам. Лишь в последнее мгновенье я успела заметить лёгкую улыбку, дрогнувшую её губы, и скользнувшую в янтарных глазах теплоту, видную мне даже издалека. Я быстро осмотрела студентов, но не заметила новых лиц и уселась на землю рядом с Евой, ожидая объявления начала тренировки. — Приступаем, — папа, освободившись, облокотил свою магическую трость на турникет и хлопнул в ладоши. Мы с ребятами поднялись и встали в первом ряду собравшихся. — А где Абрикосов? — отец обвёл взглядом студентов и немного нахмурился. — Он опоздает или не придёт, Владислав Владимирович, — ответила подруга, скрещивая руки на груди. — Абрикосов занят починкой окна в одной из комнат корпуса тёмных магов. В толпе раздались смешки, и я поджала губы, изо всех сил борясь с желанием рассмеяться в голос. Мама удивлённо вскинула брови, а папа покачал головой: в неоново-голубых глазах мелькнул огонёк веселья, но он сдержал порыв, подавив улыбку и вернув на лицо прежнюю маску серьёзности. — Прекрасно, — голос мамы дрогнул, и я уловила в нём нотки смеха. — Тогда мы его не ждём. — Стойте! Я здесь! Я бегу! — раздался знакомый крик откуда-то сзади, и мы все инстинктивно обернулись. Я вытаращилась на Женю, на секунду онемев; Ева открыла рот, и её лицо вытянулось; Рома расхохотался, обхватив себя руками, а Слава коротко рассмеялся. Женя бежал к нам в частично порванной и мятой спортивной одежде, махая молотком, который держал в руке. На голове друга красовалась ярко-оранжевая строительная каска, а в рюкзаке что-то тяжело грохотало. У него там что, инструменты? Я перевела взгляд на родителей: мама аж покраснела, давя смех, а на лице папы скользнула ухмылка. — Я готов! — бодро отрапортовал Абрикосов, влетая на площадку и сбрасывая рюкзак с плеча. — Эй! — скривился Слава, на ногу которому эта самая сумка и приземлилась. В ярко-лиловых глазах мелькнуло недовольство, и Ветров отошёл на пару шагов назад, вставая рядом со мной. — У тебя там что, кирпичи с цементом?! — Ой, прости! — подпрыгнул Женя, метнувшись в сторону отложенного Славой рюкзака. При этом молоток выпал из его руки и приземлился мне на ногу. Зашипев от неожиданной короткой боли, я дёрнулась и машинально впечаталась в Славу, который поддержал меня одной рукой за талию. Однако пробыла я в таком неловком положении совсем немного, подорвавшись, чтобы отвесить Жене мощный подзатыльник — он охнул, и его каска слетела с головы, падая на землю. — Женя! — воскликнула Ева, схватив парня и дёргая его на себя. — Мороковы, отойдите от него. Обе! — рявкнул папа, и мы с Евой послушно отступили на пару шагов в сторону. — Абрикосов, если Вы закончили шоу, то давайте приступим к тренировке. — Простите, Владислав Владимирович, — друг виновато опустил голову. Мама, наконец не удержавшись, хохотнула, после прикрыв рот ладонью. Папа недовольно посмотрел на неё, но, как только он это сделал, и на его лице неожиданно стала расплываться широкая улыбка, вызвавшая такую же и у меня. Хотя нога, конечно, ещё ныла после нападения молотка. Вечерняя тренировка обычно случалась пару раз в неделю и традиционно начиналась с показательного боя родителей. Студенты рассредоточились по краям площадки, освобождая как можно больше места, да и в целом отодвигаясь на безопасное расстояние. Папа с мамой встали в центре друг напротив друга, и я, сложив ноги по-турецки, чуть подалась вперёд, разглядывая их. Папа вытянул руку вперёд, согнув её в локте, а мама отступила на шаг назад, вставая в боевую стойку. На её раскрытых ладонях скопились яркие искры, а на красивом лице появилось сосредоточенное выражение. Всё затихло. Солнце окончательно ушло, но ночи в последнее время были достаточно светлыми, чтобы все продолжали видеть происходящее в центре. Последний оранжевый луч скользнул по маминому лицу, и тогда она широко взмахнула руками — по воздуху пронеслись два столпа огненной магии, разрезая потемневшее небо. Я поражённо ахнула — каждый их бой вызывал у меня чувство сродни детскому восторгу. Я готова была вечно наблюдать, как сливались воедино мерцающие огненные лучи с искусными тёмными потоками, как прекрасно они гармонировали несмотря на свою разность. Когда сражались студенты, нам редко разрешалось использовать магию. В основном мы оттачивали боевые приёмы и тренировали выносливость и реакцию. Бой же родителей был больше похож на танец — они настолько замечательно владели своими телами и магией, что оторваться от этого зрелища было попросту невозможно. Потеряв счёт времени, я не знала, сколько продолжалось сражение, но всё оборвалось довольно резко неожиданным папиным приёмом с магическим захватом, на который мама не успела среагировать, увлечённая контролем над многочисленными извивающимися огненными потоками. Раздались громкие аплодисменты, и папа, хмыкнув, подошёл ближе, насмешливо протягивая руку. Мама, тяжело дыша, сдула со лба мешающуюся прядь, и, что-то с недовольством тихо проговорив отцу, всё же ответила на рукопожатие. Затем наконец началась основная часть занятия — как обычно папа сначала отправил всех на беговую дорожку. Пока мы наматывали круги вокруг площадки, я краем уха подслушивала разговор Евы и Жени: подруга выпытывала, по какой причине Абрикосов явился на тренировку в таком виде и зачем ему нужны были каска и молоток. Друг же отрезал, что всё расскажет потом, и увеличил скорость, обгоняя меня. После бега, разминки и упражнений настало время тренировочных поединков, и мы с друзьями разместились на земле, покорно ожидая своей очереди. Покрепче перевязав длинные рыжие волосы резинкой, я устало выдохнула и облокотилась на сидящего сбоку Славу. — Спорим, Владислав Владимирович после падения молотка у Абрикосова пожалеет Морокову и поставит ей в пару какого-нибудь слабака? — раздалось где-то сзади. Я фыркнула, узнав голос надоедливой девушки из потока, имени которой всё никак не могла вспомнить. Однако я точно была уверена, что она была довольно остра на язык и надменна со многими студентами. Сидящая по другой бок от меня Ева вскинула голову и покосилась на меня, ехидно прищуриваясь. — Не думаю, — послышалось той девушке в ответ. — Ника отлично дерётся, смысл её жалеть? — Пф-ф-ф, хотя бы потому что он — её отец. — Вряд ли навыки боя передаются по наследству, — раздался короткий смешок. Я вспыхнула и едва ли не вскочила, готовая развернуться и взглянуть на этих выскочек, но Слава взял меня за руку и дёрнул обратно, предостерегающе покачав головой. Друзья с подозрением глянули в мою сторону, и Рома, закатив глаза, махнул рукой. — Не обращай внимания, — тихо проговорил Слава, проведя ладонью по моему плечу. Отчего-то я смутилась и отвела взгляд, столкнувшись с ехидно ухмыляющейся Евой. — Николь Морокова, — позвала мама, глянув в список. — Ваша очередь. Я поднялась и бросилась вперёд, практически вылетая на площадку. — Вам в партнёры… — протянул папа, окидывая взглядом студентов, и я уставилась на него, молясь небесам, чтобы он не поступил так, как предвещали две девушки в толпе. Я нетерпеливо начала топтаться на месте и подпрыгивать, горя от адреналина, разливающегося по телу. Отец перевёл на меня взгляд, и я умоляюще посмотрела на него в ответ. Пусть даст сильного противника. А лучше двоих. Ну же, папа! И тут он недоумённо вскинул брови, наклонив голову. — Двоих? — изумлённо спросил папа. Я чуть не взвизгнула от радости и положительно закивала. Понял! Вот прямо сейчас бы побежала его обнимать, но за такой порыв родители меня точно не похвалят. — Да, — я широко улыбнулась, сдержавшись от хлопанья в ладоши. — Если можно. Студенты начали тихо перешёптываться. Отец на какое-то время замолчал, видимо, взвешивая решение, но потом немного неохотно кивнул. — Ева Морокова и Полина Загорская, — припечатал папа и отошёл в сторону, утянув за собой маму за плечо. — Работаете в паре против Николь. Ева, пребывая в лёгком недоумении, вышла вперёд. Следом из толпы показалась уверенная светловолосая девушка, напоследок что-то сказав своей знакомой, и я сразу узнала её голос — это она чуть ранее обсуждала мои способности. Ну что ж, убедится в ложности своих слов на собственной шкуре. — Без заклинаний, — предупредила мама. Я пожала плечами: чтобы повалить их обеих, мне не нужны были заклинания. И хотя Ева могла бы вызвать сложности, насчет Полины я точно знала — излишняя самоуверенность на поле боя никогда ни к чему хорошему не приводит. Загорская не стала медлить и бросилась в мою сторону, но я вовремя пригнулась, уворачиваясь от её руки. В эту секунду подруга обхватила меня сзади за шею, сдавливая её локтем. Немного присев, я взвалила Еву на свою спину и, схватив за руки, перебросила через своё плечо, кидая её на землю. Несколько минут я отбивала их атаки и блокировала выпады, перейдя в защиту. В один момент Ева больно зарядила мне по ногам, так, что я даже пошатнулась. Но в следующее мгновенье я в очередной раз с силой оттолкнула её, и подруга, запнувшись, упала. Боковое зрение тут же уловило быстрое движение — Полина кинулась в мою сторону. Ударив её под грудь одной рукой, я обхватила её, отрывая от земли, и крутанула вокруг её оси в воздухе, впечатывая в землю и придавливая её локтем — всё заняло долю секунды. — Как ты это сделала? — поражённо выдохнула Загорская, округляя тёмно-карие глаза. — Молча, — процедила я и гордо встала, глубоко вздохнув. Душу затопили полнейшие удовольствие и эйфория, и я победно улыбнулась, крайне довольная собой. Хотя, признаться, я сама не ожидала, что у меня хватит силы и ловкости, чтобы проделать этот трюк. Сколько бы папа меня ему не учил, на наших с ним тренировках у меня не получалось до конца правильно проделать этот приём. И вот, наконец, удалось! — Достаточно, — спокойно кивнул папа, но его губы дрогнули в мимолётной улыбке. — Итак, следующие. Я, Ева и Полина вернулись в толпу студентов, и мы с подругой сели рядом с мальчиками. — Это было великолепно, — шепнул Слава, потрепав меня по волосам. Моя улыбка стала ещё шире. — Дядя Влад чуть на месте не подпрыгнул, увидев свой приём в твоём исполнении, — хохотнула Ева. — Я думала, он тебя тут же обнимать побежит. — Им нельзя, — тихо рассмеялся Женя. — Семейство Мороковых у нас на людях не выходит за рамки «преподаватели-студенты». — Да-да, — подхватил Рома. — Я так же подумал, когда мы застали Нику с родителями мило попивающих чаёк в библиотеке. — Там никого не было, — возмутилась я, посмеиваясь. — А племянницу Владислав Владимирович не позвал чаи гонять, — наигранно надулась Ева, и я прильнула к ней, приобнимая за плечи. Остаток тренировки мы расслабленно наблюдали за оставшимися поединками, а я всё никак не могла стереть дурацкую счастливую улыбку с лица. Когда занятие закончилось, мы поднялись и окружили Абрикосова, ожидая его рассказа о починке окна — студенты быстро покидали площадку, и вскоре на ней не осталось никого, кроме нашей компании. — Ну же, Женя, — подруга упёрла руки в бока. — Колись, откуда ты взял каску и молоток. — Что за история? — со скользящим весельем в голосе спросила подошедшая сзади мама, и я почувствовала, как её руки ласково меня обвивают. — Тёть Алён, а вам разве можно…? — Отстань, — одновременно выпалили мы с мамой в ответ Абрикосову, и она ещё крепче меня сжала. — Тут только мы, так что всё нормально, — хмыкнул папа, и я повернула голову в сторону, натыкаясь на родные неоново-голубые глаза — точно такие же, как у меня. Ева начала с недовольным выражением на лице в красках рассказывать моим родителям историю с окном в нашей комнате. Женя тяжело вздыхал и виновато окидывал всех взглядом, пока мама с папой смеялись над его поступком. Закончив рассказ о произошедшем, волшебница тьмы повернулась к Абрикосову и недовольно на него посмотрела. — Я заказал новое стекло, его привезли, — пробормотал друг. — Я сам пытался его поставить, но не вышло. А потом я плюнул на это, вызвал мастера, забрал свои инструменты и побежал на тренировку. Очень торопился, боялся опоздать. — Каска-то зачем тебе, юный гений? — папа насмешливо изогнул бровь и указал тростью на руку Жени, в которой он сжимал названный предмет. — А вдруг рама бы выпала, — пожал плечами Абрикосов. — Голову же беречь надо. — А молоток тебе зачем? — поинтересовалась я, обхватывая пальцами обнимающие меня мамины руки. — Ника, — возмутился Женя. — А как я по-твоему стекло бы поставил? — Ты его забить в раму пытался? — удивилась мама. — В пластиковую? — Ну да, — невозмутимо кивнул друг. — Правда, новое стекло почему-то не подошло и оно… В общем, я его разбил. Случайно. Ева чуть не задохнулась, резко изменившись в лице и начав краснеть. Все расхохотались. Папа обречённо вздохнул, одной рукой приобнимая маму за плечи, а Слава сочувствующе похлопал Женю по плечу. — Да зачем тебе голову беречь, в ней же и так пусто! — стала причитать Ева, пыхтя от негодования. — Забить молотком стекло! В пластиковую раму! А-а-а, — она обхватила голову руками, ещё больше портя красиво уложенное с утра чёрное каре. — Женя-я-я-я! Я всхлипнула и развернулась в руках мамы, обхватывая её и смеясь. Она тоже подрагивала от смеха, неровно поглаживая меня по спине. — О, и кстати, папа, — я повернула голову ко второму родителю, пытаясь успокоиться от разрывающего меня хохота. — Я ещё жду похвалы и высоких оценок за свой приём на тренировке против Загорской. Папа мягко рассмеялся: — Это было красиво, Николь, — он поцеловал меня в лоб, и я довольно улыбнулась. — Я на радостях чуть обнимать тебя не понёсся. Но из-за одного приёма я тебе зачёт и экзамен «автоматом» не поставлю. — А говорил, что я у тебя самая лучшая и любимая дочь в мире, — проворчала я, хотя улыбку согнать с лица так и не смогла, из-за чего начали болеть щёки. — Конечно, — папа серьёзно кивнул. — Но всё-таки не настолько я тебя люблю, чтобы давать тебе поблажки. Ребят пробрал новый приступ смеха, и я покачала головой, закатив глаза. Ох уж эти его вечные шуточки! — Ладно, идём, — папа отстранился от нас, и мама тоже выпустила меня из своих объятий, — мы итак задержались на площадке. — Да, идём! — я подпрыгнула и схватила стоящих ближе всех Еву и Славу под локти, таща за собой. — У нас ещё чаепитие в нашей с Евой комнате! Встречаемся через полчаса, будем праздновать установку нового окна! Пока мы шли по направлению к корпусам, я мельком бросала незаметные взгляды на Славу. Друг тихо посмеивался с шуток идущего рядом с ним Ромы, а я вдруг поняла, что всё чаще стала себя ловить на мысли о том, что он очень красивый… Немного вьющиеся тёмно-тёмно коричневого, почти чёрного, цвета волосы; прямой аристократический нос; идеальная светлая кожа; правильные черты лица и ярко-лиловые глаза, которые, наверное, нравились мне в нём больше всего. Сердце предательски дрогнуло, и я отвела взгляд, когда случайно столкнулась глазами со Славой. Искренне надеясь, что он не обратил внимания на мои загоревшиеся щёки. Наша жизнь была размеренной и спокойной. В душе я радовалась каждому новому дню, каждому новому событию. Совершенно не представляя, как может быть по-другому… А может ли?