***
Семь лет назад.
От лица Славы.
— Ника! Держись крепче, упадёшь! — воскликнул я. Николь, показательно хмыкнув, взобралась по дереву ещё выше и, зацепившись рукой за выступ построенного нами домика, ловко запрыгнула на конструкцию. Подруга начала закреплять около окошка в полу верёвку, по которой можно было бы залезать внутрь. Закончив работу, она довольно отряхнула ладони друг о друга и, наклонившись, замахала мне рукой, горделиво улыбаясь. — Спускайся, — я облегчённо выдохнул, смотря на неё снизу вверх. Важно скинув косы с плеч, Ника схватила верёвку обеими руками. Только вот, стоило ей свеситься, неправильно закреплённый канат тут же с глухим звуком отвязался. Послышался её испуганный вскрик, и реакция сработала мгновенно — я рванул вперёд, успевая подхватить подругу в самый последний момент. — Боже мой, — судорожно выдохнула она, машинально вцепившись в мою футболку и прижавшись ближе. — Ну, не совсем он, — усмехнувшись, я выпрямился, придерживая её. — Помнится, кто-то говорил, что он мастер по завязыванию узлов, — и осторожно поставил её на землю. Ника тут же вся распереживалась, и я рассмеялся, глядя на её заплывшее краской веснушчатое лицо. Неоново-голубые глаза недовольно сверкнули, и она, несмотря на смущение, вызванное, наверное, собственным провалом, нахмурилась и толкнула меня кулаком в плечо.***
— Слав, — осторожно позвал дядя Влад с сиденья позади моего. — Моя дочь… — Больше меня не любит, — процедил я, перебивая его и крепче сжимая руль. — Знаю. В салоне повисло молчание. Смысла вести дискуссии по поводу произошедшего не было. Я и так знал, что Василиса исключит меня за мой поступок, и нужды что-то объяснять попросту нет. Пока мы, подобрав по пути моего и Жениного отцов, ехали в город, друзья рассказывали им о случившемся на парковке, и они лишь молча кивали головами в ответ, недоумённо переглядываясь. На короткий момент я зажмурился, пытаясь совладать с острой болью и отчаянием. Я столько дней старательно отпихивал от себя любые мысли о нашем расставании, но когда услышал о том, что она меня не любит… Я ей поверил. Это было сказано искренне и от всей души, со всей пылкостью, на которую была способна Ника. Каждый день я видел, как она смотрит на меня — холодно, равнодушно, безразлично. Будто я для неё пустое место, не только как парень, но и как бывший друг. Тумба в углу комнаты, надоевшая декорация. Каждый день она придумывала тысячи и тысячи причин, чтобы не оставаться со мной наедине. Все попытки поговорить с ней, провести с ней время, достучаться до неё заканчивались провалом. Это не могла быть Ника, я просто в это не верил. Был уверен, что на неё что-то или кто-то влияет. Был. Пока не услышал всё собственными ушами. Ещё и Ева молчала. Женя, Рома. Видели их вдвоём и молчали. — …! — я выругался, с силой ударяя по рулю. Папа рядом вздрогнул, остальных я не видел. Но все предпочли ничего на это не говорить. — Может, это не она, — тихо проговорил дядя Влад. — Я сейчас скажу кое-что, и вы пообещаете, что никому о моём предложении и словом не обмолвитесь. Я хмуро посмотрел на него в зеркало заднего вида и кивнул. — Давайте применим к Андрею внушение, — прошептал отец Ники, и я невесело хмыкнул. — Может, он на неё как-то магически воздействует. Либо просто что-то знает. — Отличное предложение, — воодушевился Женя. — Уже было, — бросил я. — Я просил об этом тётю Машу. Подозревал, что этот… В общем, что он как-то на неё влияет магией. — И что? — дядя Дима подался вперёд, чуть ли не пролезая между передними сиденьями. — Ничего, — я стиснул зубы. — Если коротко, то он сказал, что никакого влияния на Нику не оказывал и никого не просил об этом. — В это всё безумно сложно поверить, — шепнул дядя Влад, отворачиваясь к окну. — Николь ведь так… Чёрт, да она ведь к тебе уже кучу лет неровно дышит, Слав. Боялась говорить, думала, что разрушит дружбу. И в итоге разрушила всё, включая меня самого. « — Мы со Славой расстались. Не хочу его видеть», — две её фразы, с каждой мыслью о которых мне становилось всё хуже и хуже. — Что ты намерен делать? — тихо поинтересовался отец, и я почувствовал на себе его пристальный взгляд. — Выпить, — коротко ответил я, внимательно смотря на дорогу. — Это само собой, — папа похлопал меня по плечу. — Но я не об этом, ты знаешь. — Василиса меня исключит, так что в академии я не смогу остаться, — я повернул к бару, выискивая свободное место на парковке. — Подыщу другие варианты, переведусь. — Ты обещал всегда быть рядом с ней, — шёпотом напомнил Женя. Напомнил. Как будто мне нужно об этом напоминать. Я и так это прекрасно знал. — Обещал, — я кивнул, останавливая автомобиль. — Поэтому я буду приезжать. Может, сначала для встреч с вами, а не с ней. Ей нужно обрести свободу, которой она так желает. С Андреем, с кем угодно. Когда-нибудь мы сможем снова стать друзьями. Таким образом я и на самом деле смогу быть рядом, сдержав данное скорее даже именно самому себе слово. С ней всё равно останутся родители, друзья. Она будет не одна в трудные времена, если меня не будет в какие-то из этих моментов в академии. — Друзьями? — переспросил Рома, вырывая меня из размышлений. Я уставился на вывеску над дверьми бара, изучая неоновые огоньки. Вновь друзья. После того, как моя душа перевернулась, после того, как мы поцеловались, после того, как я начал считать её своей. Просто друзья. Пущего бреда представить себе не могу. Но выбора не было, так же как и надежды на что-то большее. Я отчётливо понимал, что она меня не… — Ты сегодня за меня платишь, Женя, — дядя Саша открыл дверцу автомобиля. — А то у меня тут один сын недавно дельфина купил, теперь денег на выпивку не хватает. Друг, пробурчав что-то об излишней драматичности отца, выскользнул из машины следом за ним. — Слав, идём, — окликнул меня папа, и я мотнул головой, заметив, что все остальные уже тоже вышли из салона и теперь стояли на улице в ожидании меня. Все вместе мы спустились в подвальное помещение бара и разместились за столиком. Пока дядя Дима и Рома ходили за спиртным, я сидел тише воды и буравил взглядом одну точку перед собой. — И сколько рыбы надо для Немо каждый день? — поинтересовался дядя Саша у сына. Женя начал что-то отвечать, пытаясь вести непринуждённую беседу в моём присутствии, но мою память заволокло воспоминанием, и я и так перестал вслушиваться в бессмысленный диалог. «… — Ника, не вертись по сторонам, — я прикоснулся к её талии, аккуратно поворачивая в нужном направлении, и указал на поплавок на воде. — Ну Слава, это ужасно нудное занятие, — раздражённо выдохнула подруга и откинула голову назад, прижимая её к моей груди. — Ты сама потребовала, чтобы я сходил с тобой на рыбалку, — хмыкнул я, потрепав её по волосам. — Ногами топала, даже удочку у папы выклянчила. — Я думала, что это будет весело, — проворчала Николь. — И хотела понять, что люди вообще находят интересного в рыбалке. — Сам не знаю, — я усмехнулся, наблюдая за её помрачневшим лицом, когда поплавок чуть двинулся, но в следующую секунду снова принял первоначальное положение и шевелиться вновь не спешил. — Вот медведям хорошо, они в воду раз, и всё, рыба в лапах, — Ника мечтательно вздохнула. — О, а кстати, тут есть медведи? — Есть, — я с интересом наклонил голову, следя за её реакцией. Дядя Влад говорил, что крупных животных в их части леса не водилось, но Николь, по всей видимости, об этом не знала. Любопытно, как она отреагировала бы, если бы подумала, что на неё в любой момент может вывалиться огромный дикий зверь. Испугалась бы? Хотя нет. Это же Ника. — Ого, давай найдём их! — подруга вскочила на ноги, бросив удочку на землю, и я расхохотался. — Это явно увлекательнее рыбалки! Слав, что ты смеёшься? — Ник, — я притянул её к себе за руку, и она плюхнулась обратно на плед, чуть разворачиваясь ко мне. — Медведи — это опасные животные, и ты предлагаешь их искать. Неужели нет чувства самосохранения? — Но мы же маги, — она беззаботно улыбнулась. — Ты его хоп-хоп ветром, и он убежит. — Представляю это зрелище, — я откинулся на спину, ложась и подкладывая согнутые руки под голову. — И кстати, тут нет медведей, я солгал. — Врушка, — хмыкнула Ника и склонилась надо мной. Довольная улыбка медленно ушла, когда перед взором предстало её весёлое лицо. Неоновые глаза ярко сверкали при свете солнца, а длинные рыжие волосы блестели и переливались, будто пламя, хотя она и не являлась магом огня. И почему сердце вдруг так быстро забилось? — Если бы ты не был моим лучшим другом, я бы уже тебя утопила. А теперь давай быстрее, мы идём ловить рыбу руками! Она вскочила, потянув меня за собой. Ника быстро скинула майку и шорты, оставшись в одном купальнике, а потом с визгами понеслась в воду, наверняка распугав при этом весь возможный улов…» — Слав, — голос дяди Димы выдернул меня из воспоминаний трёхлетней давности, и я недоумённо уставился на него. — Что? — безразлично спросил я. — Вот, выпей, — он придвинул мне бокал с чем-то крепким на вид, и я покрутил его в руке, а потом залпом осушил, почти не поморщившись. Отец Ромы сразу же вновь его наполнил и как-то хмуро и тяжело вздохнул. Делить её с другим, только обретя. Знать, что ей почти что по-настоящему противно от одного моего вида. Я об этом и подумать не мог, не мог представить даже в самых глупых и несуразных фантазиях — это было невообразимо. — Когда становишься старше, иначе воспринимаешь все эти чувства и отношения, — дядя Влад отодвинул от себя алкоголь и откинулся на спину дивана, придерживая одной рукой трость. — Значимость некоторых будто… — Уменьшается? — предположил Женя, опрокидывая в себя какой-то напиток из пластикового стаканчика. — И да, и нет, — продолжил дядя Влад. — Зависит от самого чувства, конечно. Алёнку, мне кажется, я бы и в последующих жизнях не смог разлюбить ни на грамм. Просто чем дольше ты живёшь, тем больше неудач с каждым годом перестают расстраивать, потому что они попросту теряют значение. Да и ты знаешь, как справиться с этим, потому что имеешь какой-никакой опыт. — Но когда ты влюбляешься в более старшем возрасте, то чаще всего ценишь это сильнее, чем по молодости, — высказал всё мнение дядя Саша. — Настоящую любовь навсегда встретить сложно, а порой это и вовсе не удаётся. Отсюда и более сильная эмоциональная привязанность к обретённому наконец человеку. — Всё зависит от ценности того или иного чувства, — дополнил мой папа. — Когда я только познакомился с Алёнкой, то начал испытывать к ней сильную симпатию, — я удивлённо поднял глаза, но отец Жени ничуть не смутился от обострившегося внимания сидящих за столом. — И я до сих пор питаю к ней самые тёплые чувства, но дружеские. Тогда появился Влад, — дядя Саша по-доброму хмыкнул, кинув на упомянутого короткий взгляд. — Я искренне считал, что он ей не подходит. А потом увидел, какие у них чувства друг к другу. И когда я понял, что с ним она действительно счастлива, то довольно скоро с этим смирился. Да и Аглаю встретил, которую полюбил. — В общем, если любишь, то главное — это знать, что твой любимый человек счастлив. Неважно, с тобой или с кем-то другим, — философски встрял Рома, пригубливая бренди. — Младший Шиканов-теоретик проснулся, — ухмыльнулся дядя Дима, и все за столом хохотнули. Я лишь слабо улыбнулся. — Почему это теоретик? — возмутился друг, хлопнув ладонью по столу. — Когда приведёшь к нам в дом хотя бы одну девушку, тогда и поговорим, — дядя Дима потрепал сына по плечу, и тот фыркнул, закатив глаза. — Я просто не хочу приводить кого попало, — насупился Рома. — Приведу только ту, что останется навсегда. — Похвально, — улыбнулся певец. — Ну что, давайте хоть чокнемся, а то пьём, как на похоронах. Все взгляды на мгновение устремились на меня, но они тут же их отвели. Однако я успел прочитать в их глазах то, о чём подумал сам — да, на похоронах. Похоронах наших с Никой отношений. — За любовь? — Женя протянул руку с бокалом. — Нет, — выпалил я быстрее, чем успел подумать. — Давайте лучше за правду. — За неё никогда не пьют, — послышался голос директрисы позади, и мы синхронно повернули головы. Василиса Васильевна стояла около нашего столика, скрестив руки на груди, и на её лице затаилось выражение какой-то тёплой грусти. — Может, стоит начать, чтобы её стало чуточку больше в нашей жизни? — тихо спросил папа. Мы молча чокнулись и залпом осушили бокалы. Я тут же снова развернулся к Вась-Вась. — Что Вы здесь делаете? — глухо поинтересовался я, наблюдая, как мой бокал снова наполняется. Слишком много, воротит уже от этого алкоголя. — Слежу, чтобы вы делов не наделали. Я же всё-таки несу ответственность за каждого учителя и студента, — спокойно отозвалась женщина. — Да и сообщить хотела: не собираюсь я тебя исключать, Слав. Я снова повернул голову к директрисе, непонимающе смотря ей прямо в глаза. Все остальные удивлённо вскинули брови, а потом еле заметно улыбнулись. — Да ну вас, — Вась-Вась смутилась. — Что вы из меня монстра делаете? Я всего лишь навешаю подзатыльников, — она улыбнулась. — Но чуть позже, сейчас это опасно делать. И, Слав, это уже второе моё предупреждение. После третьего отправишься на долгие исправительные работы в библиотеку. — Согласен, — усмехнулся я, внимательно смотря на директрису. — Спасибо, Василиса Васильевна. Вась-Вась села на свободное место рядом с дядей Владом и заказала себе какой-то напиток. Разговоры за столом потекли о Немо, о делах Василисы и академии, о хулиганах, шарящихся в комнате родителей Ники — каждый старательно огибал скользкие темы и никто ни разу не называл имени Николь. И я тоже старался о ней не думать. Но думал. И это было невыносимо. Ушла. Разлюбила. Да с кем не бывает? Может, для неё это изначально казалось ошибкой, а я как любой влюблённый идиот считал, что никакого разрыва у нас произойти не может. Что мы слишком хорошо друг друга знаем, чтобы всё это было лишь краткосрочной игрой. До последнего не верил. «… — Слав, стой! Давай поговорим, пожалуйста! Прости меня! Прости! Мне так жаль», — её слова эхом прокатились по затуманенному алкоголем и болью сознанию, и я яро стиснул зубы, чтобы не взвыть от дикой агонии внутри, которая сжигала меня, опаляя каждый нерв. Интересно, если вырвать моё сердце из груди, то сколько можно будет насчитать шрамов, которые оставила Николь? Хотя лучше его просто выкинуть за ненадобностью — если не ей, то и никому принадлежать не будет. Слишком крепко она за него уцепилась, слишком долго я отталкивал собственные чувства, боясь разрушить дружбу, а любовь к ней с каждой такой попыткой врастала в меня всё глубже. Так, мне надо взять себя в руки. Явно не туда уже заносит. Где-то в глубине сознания колыхнулась мысль, что, наверное, на свете сотни девушек, похожих на неё. Та же Ева была чем-то схожа в характере с Никой. Да даже малознакомая мне Алина какими-то ухмылками походила на неё — лично я за несколько секунд вспомнил уже двоих девушек, похожих на Нику. Похожих. Но всё равно не таких, как она. Сознание словно ополчилось против меня — в голове стали всплывать все моменты её отстранённости и холодности, которые перемешивались с воспоминаниями о тёплых и счастливых днях в далёком, как мне теперь казалось, прошлом. Внутри шла такая борьба, что я еле держал себя в руках, чтобы не начать крушить всё вокруг. — Слав, — отец толкнул меня в плечо. — Перестань, это уже пятый бокал. — Что? — переспросил я, не понимая, о чём он говорит. — Ты раскрошил уже пятый бокал, — папа указал взглядом на мои руки, и я посмотрел в указанном направлении. В ладонях были осколки бокала, царапающие кожу. Чертыхнувшись, я стряхнул стекло с пальцев и посмотрел на присутствующих — взгляды невесёлые, мрачные, даже у Вась-Вась… Чёрт. Ещё и сочувствующие. Вот только этого не хватало. — Я сейчас вернусь, — я вскочил с места, бросаясь на улицу в надежде, что свежий воздух приведёт меня в чувства. Около бара, как ни странно, было пустынно — только наши машины на парковке, да пара случайных прохожих. Ну же, давай, Слав. Ты сможешь справиться с тем, что девушка тебя разлюбила. Дьявол! « — Не просто девушка. Тебя разлюбила Ника. Сказала, что и вовсе не хочет тебя видеть», — шепнул внутренний голос. Ника. Та, без которой я не представлял своей жизни. Та, без которой я и не могу жить. Та, которая являлась и является для меня всем и даже большим. Меня накрыла такая оглушающая волна агонии, что я едва не задохнулся. На мгновенье я обернулся. У входа в бар стояли все, внимательно и хмуро меня рассматривая. В разум неожиданно закралось совершенно неожиданное решение. — Василиса Васильевна, — я подлетел к директрисе и вцепился в неё. — Внушите мне. — Что? — она открыла рот, вытаращившись на меня в искреннем изумлении. — Ты с ума сошёл! — выпалил отец, хватая меня за локоть, но я грубо скинул его руку. — Слав… — выдохнул поражённо дядя Влад. — Сотрите воспоминания о том времени, что я провёл с Никой, — я твёрдо посмотрел на Василису. — Оставьте только дружбу, приятельские чувства, я не знаю, как ещё это назвать. Внушите мне забыть, что я её люблю! — Слава, не надо, — отчаянно выпалил Женя, хватая меня за руку. — Мне так проще будет выполнять обещание, данное ей! — рявкнул я, начиная мелко дрожать от эмоций. — Так я хотя бы спокойно буду переносить, что она любит кого-то другого. Женя зажал рот ладонью, безумно смотря на меня, а потом перевёл взгляд на директрису. — Василиса Васильевна, — я схватился за неё, как за последнюю надежду во всём этом мире. — Прошу… Пожалуйста. — Друг, умоляю, не надо этого делать! — прикрикнул Рома. — Василиса Васильевна, не слушайте его! Директриса внимательно посмотрела мне в глаза, как будто пытаясь что-то в них прочесть. На её лицо легло выражение предельной задумчивости, а потом она дрогнула и поморщилась, как от какого-то болючего укола, и зажмурилась. — Нет, — припечатала она, и все, кроме меня, облегчённо выдохнули. — Не сейчас. — Что?! — рявкнул каждый в одно время. Я снова промолчал, продолжая пристально её разглядывать. — Ты сейчас пьян, — Вась-Вась тяжело вздохнула. — Переспи с этими мыслями, взвесь всё. Если к утру ты не передумаешь, то придёшь ко мне, — она потёрла щёку рукой и поджала губы. — Но подумай хорошо. Честно говоря… я не хочу этого делать. Но вижу, что ты сгораешь. Это ужасно, — директриса сжала моё плечо в поддерживающем жесте. — Думаю, мне уже пора. Всем до свидания, — она кивнула и щёлкнула пальцами, испаряясь в воздухе. Несколько минут мы простояли в тяжёлом молчании, а потом так же тихо снова двинулись к бару, возвращаясь за стол. И лично мне в рот выпивка теперь не лезла от слова «совсем». — Кстати, странно, что Алёнка так ни разу не позвонила, — дядя Влад достал телефон. — А, так у меня тут сеть не ловит. — Значит, и у нас, — Рома подпёр голову рукой. — Я свой вообще похоже в академии забыл, — глухо произнёс дядя Дима. — Давайте хоть закуски какие возьмём, — хрипло предложил Женя. Один час летел за другим, и когда мы вновь вышли из бара, на улице уже стояла глубокая ночь. Я, чуть сощурившись, уставился на луну на небе. « — Я люблю тебя, — неожиданно выпалила Ника, на мгновение оторвавшись от моих губ, и моё сердце пропустило удар — слишком тепло она на меня смотрела, со всей ответной нежностью». Я лишний раз убедился в своём решении. Воспоминания и отнюдь не дружеские чувства к ней разрывали меня на части, и я не мог с ними бороться. Просто не было сил. Она должна быть счастлива, без меня, путающегося под ногами. Я даже не особо помнил, как впоследствии добрался до своей комнаты и рухнул на кровать, не переодевшись. Мир был тёмным и пустым, и я прикрыл веки, обдумывая всё произошедшее. В какой-то момент даже провалился в сон, а когда открыл глаза, то на горизонте забрезжил рассвет. Быстро приняв душ, одевшись и выпив воды, я вышел из корпуса, направляясь куда глаза глядят — утро было прохладным и мирным, таким спокойным. Многие студенты ещё спали, поэтому вокруг было тихо. Обойдя по всему периметру территорию академии и прокручивая в голове бесконечные самые разные мысли, остановился перед главным входом — я знал, что Василиса уже у себя в кабинете, потому что видел издалека, как она заходила в академию. Из груди вырвался судорожный вздох, когда я на секунду перевёл взгляд на корпус тёмных магов. Неспешно я, погружённый в собственные размышления, поднялся в кабинет директрисы и аккуратно постучал в дверь. — Входите, — громко отозвалась Василиса Васильевна. — Доброе утро, — я ступил внутрь помещения и медленно прошёл к её столу. — Надеялась, что ты не придёшь, — Вась-Вась нахмурилась и опустила плечи. — Мне нужна Ваша помощь, — я сел в кресло напротив неё. — Уверен? — переспросила Василиса, чуть дрогнув. — Да, — я спокойно кивнул. Я был уверен в принятом во время прогулки решении. Оно было окончательным и не терпело отлагательств.