***
От лица Ники.
Прежде, чем в ужасе распахнуть глаза, я услышала свой собственный крик, такой, которым чуть не задохнулась. Горячие ладони схватили меня за обнажённые оледеневшие плечи, и я, наконец, вынырнула из темноты, ощущая, как холодная дрожь волнами прокатывается по телу. В панике я дико трясущимися ладонями начала общупывать своё лицо, оставляя на гладкой коже белые полосы от ногтей. Сердце колотилось как бешеное, грозясь вот-вот вырваться из груди. — Ника?! — Слава, возвышающийся надо мной на постели, крепко держал меня и обеспокоено заглядывал в глаза. Я судорожно попыталась сосредоточить зрение, понять, не показалось ли мне это, как в следующий миг ощутила его пальцы на своём лице, мягко обхватывающие и убирающие вниз мои ладони. — Слав… — охрипшим голосом выдохнула я и разрыдалась, бросаясь ему на шею и крепко стискивая его в объятиях. Нет, не мираж и не галлюцинация. Вот он передо мной, настоящий и такой родной. — Я так сильно тебя люблю… — И я тебя очень люблю, герой, — негромко отозвался Ветров, осторожно, словно я самое ценное, что у него есть, прижимая меня к себе и утыкаясь носом в шею. — Безумно. Я точно хотела сказать что-то ещё, но слова попросту не шли. В голове царил полный хаос и беспорядок, а из-за потока слёз я не могла чётко видеть ничего перед собой. Так это был всего лишь сон?! Но почему тогда я не могла проснуться?! Почему всё было настолько правдоподобным?! — Тише-тише, — Слава успокаивающе погладил меня по спине, но меня продолжало яростно колотить. — Моя девочка, я рядом, всё хорошо. Не плачь… Что тебе приснилось? Сон. Это просто сон. Шмыгнув носом, я вытерла мокрое от слёз лицо и оглянулась: за окном была ночь, ветер врывался в нашу спальню, и всё определённо было на своих местах. Освободившись из объятий мага, я вскочила и принялась рассматривать и проверять всё вокруг, нервно ходя туда-сюда по комнате. Неряшливо разбросанных вещей Жени я нигде не находила, что не могло меня не радовать. Слава в это время недоумённо наблюдал за мной, нахмурившись. Неожиданно раздавшийся звонок моего телефона нарушил тишину, и я, не глядя, схватила трубку. — Николь! — рявкнул недовольный голос отца на другой стороне, и я с облегчением выдохнула, вновь в голос расплакавшись, но теперь уже от счастья. Он жив. Значит, и мама тоже жива. От радости и потрясения я плюхнулась на пол, и Слава тут же присел рядом со мной, беря меня за руку. Заледеневшими пальцами я сжала его ладонь и широко улыбнулась. — Папа… — я всхлипнула и качнулась на полу, едва не завыв от чувств, разрывающих меня изнутри. Всю душу снова скрутило в тугой узел, а дышать стало труднее. — Папочка, ты жив… От моей последней фразы лицо Славы вытянулось в изумлении, и он ошеломлённо на меня посмотрел, замерев. — Жив, — пробурчал отец, а потом вздохнул и сменил тон на гораздо более ласковый. — С мамой тоже всё в порядке. Я же сказал стоять на месте и даже шага в сторону не делать… Иди к нам. И Слава тоже пусть сюда идёт. — Бегу, — я кивнула, завершила звонок и подорвалась с места, бросаясь к шкафу. — Слав, одевайся, идём к моим родителям. — Да что случилось-то? — Ветров в беспокойном изумлении развёл руками, но послушно принялся натягивать на себя одежду. — Они ждут, — коротко ответила я, выуживая первые попавшиеся штаны и футболку. Пока мы собирались и неслись к преподавательскому корпусу, я раз за разом прокручивала в голове лишь одну мысль — папа знал, что мне снилось. Кроме того, он и мама и в неправильном мире понимали, что всё вокруг ненастоящее. Уверенность в том, что то был всего лишь ночной кошмар, всё быстрее таяла, хотя и изначально была не шибко стойкой. Вопросы сменяли один другой, но точных ответов мой потрясённый мозг сформулировать не мог. Когда мы со Славой вбежали в комнату, в гостиной уже сидели заспанные дедушка, бабушка, тётя Варя, Василиса Васильевна и тётя Маша, а часто зевающий дядя Дима откинулся на кресле в полудрёме. Я удивлённо осмотрелась, и тут за нами с Ветровым внутрь помещения вломились взъерошенные и сонные Ева, Женя и Рома. — Что это за ночное собрание? — протянула подруга, протирая глаза. Ева мотнула головой, старательно прогоняя остатки сна, и прошла вглубь комнаты, плюхаясь на свободное кресло. Женя сел на его подлокотник и мягко обнял девушку, что вызвало у меня умиротворённую улыбку. — Вас всех разбудили? — тихо спросила я, ступая вперёд. — Нет, я лично сам проснулся почему-то, — Рома пожал плечами. — А потом уже, как я понял, начался массовый обзвон. — Так, — из спальни вышел хмурый папа и быстро направился к столу, держа какие-то листы в руках. — Пейте кофе, просыпайтесь, сейчас мы вам кое-что расскажем. — Папа! — обрадованно воскликнула я и через всё помещение кинулась к нему на шею. Он мягко рассмеялся и крепко обнял меня, качая из стороны в сторону. — Господи, как же я рада! — Ника! — сбоку нас обхватила мама, расцеловывая меня в щёку, и я в который раз заплакала, прижимаясь к ним обоим. — Доченька моя любимая, всё в порядке, всё закончилось… — Кто-нибудь понимает, почему Ника реагирует на Влада с Алёнкой так, будто век их не видела? — изумился дядя Дима. — И что это закончилось? — Я вообще пока ничего не понимаю, — протянула Василиса Васильевна. — И в особенности не понимаю то, как умудрилась сегодня уснуть без задних ног. Хотела бóльшую часть ночи проработать. — И как отдохнул? Запомнила, что снилось? — папа хитро глянул на директрису, обнимая меня и маму двумя руками за талии. Вась-Вась нахмурилась и отрицательно покачала головой, с подозрением разглядывая мага. — Я тоже сегодня глубоко задремал, хотя мы с Машей собирались работать над новой песней, — отец Ромы выпрямился и облокотился на согнутые колени. — А я следом за ним, при этом усталости вообще не было, — подхватила тётя Маша, поправляя очки, спавшие с переносицы. — Мы с Евой вообще прямо на диване отключились, — встрял Женя, беззаботно разминаясь, продолжая при этом сидеть на подлокотнике, из-за чего случайно задел девушку. Ева с тихим недовольным шипением отстранилась от него, хлопнув Абрикосова по руке. — У нас с Мирой аналогичная ситуация, — дедушка непонимающе качнул головой. — Давайте выпьем кофе, а наша дочь расскажет всем интересную историю, — мама, до этого немного расчувствовавшаяся, подбадривающе мне улыбнулась. — Тебе ведь есть, что рассказать? — она ехидно глянула на меня, а я поражённо кивнула. Они что, всех усыпили? Так, нужно успокоиться. Теперь всё как прежде, мы все сейчас в привычном и правильном мире. А на остальные вопросы ответы дадут родители, которые оба явно понимают, что произошло. Мы все расселись за столом, придвинув к нему дополнительные стулья, и взгляды присутствующих, наполненные немым ожиданием, устремились в мою сторону. Пока мама с Евой наливали всем кофе и сооружали простые закуски, папа разместился рядом со мной и вопросительно на меня посмотрел. — Вы ведь всё объясните? — тихо поинтересовалась я. — Объясним, — хмыкнул отец, опираясь локтями на стол. — Но сначала ты это объяснишь, каким образом не забыла о том, кто твои родители. — В каком смысле? — выпалил уже успевший набить рот Женя, замерев с чашкой в руке. Мама и Ева закончили со своим занятием и заняли свои места. — Только не перебивайте. Я начну по порядку, — вздохнула я, сцепляя пальцы в замок. — Итак… Несколько часов назад я проснулась в комнате и поняла, что у меня осталось пятнадцать минут до лекций. Быстро собравшись, я понеслась в академию и… Последовательно и подробно я излагала всё то, что было в неправильном и безумном мире, где мне «посчастливилось» побывать. Я описала все свои ощущения, все мысли, всю перемешку наших отношений, все диалоги, практически дословно, и события. По мере того, как я говорила, лица каждого вытягивались, глаза округлялись, а рты приоткрывались. Только папа с мамой изредка недовольно качали головами, вздыхая. — И после смерти родителей меня выбросило в темноту, и я очнулась в реальности, — закончила я и, наконец, залпом осушила чашку с кофе. Никто не пошевелился: все лишь переводили дикие взгляды с меня на маму, папу и обратно. — Ну и сон, — Слава первым пришёл в себя и аккуратно взял меня за руку. — У меня бы от такого крыша поехала. — Она у меня и поехала почти, — я кивнула и устало откинулась на спинку стула. — Представь, я уснула с тобой, а утром узнаю, что ты женат на этой выскочке Загорской. Ну и далее по сценарию, один поворот чудесатее другого. — Бред на бреде, — пробормотал Рома. — Вот-вот, — добавила тётя Варя, рукой подпирая подбородок. — Только вот это был не совсем сон, — папа потёр глаза и покрутил головой, разминая шею. — Вы все видели то же самое, что и Ника, только не запомнили этого после того, как очнулись. — Это была созданная нами с Владом иллюзия, в которую мы всех погрузили, — мама поджала губы. — Что?! — вскрикнули все одновременно, вскакивая со своих мест. Стулья за нашими спинами грохнулись на пол от резкого движения, и мы обезумевшими глазами уставились на продолживших спокойно сидеть на месте моих родителей. Я-то поначалу считала, что они, как и я, просто осознали нереальность происходящего, а они, оказывается, сами это всё и создали?! Шок, злость, потрясение, ступор — всё это затопило душу такой мощной волной, что я чуть было не лишилась чувств. — Да сядьте вы, — проговорил папа, морщась. — Мы с Алёнкой сейчас всё объясним. — Вы меня с ума решили свести?! — вскрикнула я, злостно сжав пальцами край стола. — Да я чуть не умерла, пока наблюдала, как мой парень милуется с Полиной, на которой женат! Я чуть разумом не тронулась, когда меня Женя «любимой» назвал, а Дана оказалась моей сестрой! — Ева и Женя не удержались от смешков, а Слава аккуратно притянул меня к себе, успокаивающе обвивая руками со спины. — Вообще-то, ты не должна была помнить реальной жизни, — мама свела брови к переносице, поднимая на меня потяжелевший взгляд. — Ты должна была, как и все остальные, считать всё происходящее истиной, правдой и единственной настоящей реальностью. — Да я своими глазами видела, как вы летели с башни! Как вы умерли! — рявкнула я, ощущая дрожь во всём теле, из-за которой ноги слегла подкосились, и я точно свалилась бы на пол, если бы не Слава, придержавший меня. — За что вы так со мной?! Лица родителей исказились, и они резко поднялись, молниеносным движением хватая меня и прижимая к себе. Безумные слёзы вновь хлынули из глаз, и я отчаянно вцепилась в магов, хотя другая часть меня была возмущена их поступком и хотела оттолкнуть обоих. — Дочь, — прошептал папа, гладя меня по волосам. — Мы объясним. Но клянёмся, мы не собирались делать тебе больно. Ты не должна была видеть нашей смерти, я же сказал тебе стоять и ждать. — Какая-то студентка закричала, и мы все машинально побежали на звук, — тихо отозвалась я, плача. — Ника, — мама тяжело вздохнула и крепче сжала меня. — Ты — наше чудо. Мы никогда специально и намеренно так с тобой не поступили бы. Всё пошло кувырком, не так, как планировалось. — Это было настолько ужасно, — мой голос сорвался на хрип, и вся кровь бросилась в голову. От неконтролируемых рыданий и вспыхнувших чувств и эмоций в висках заболело. — Так правдоподобно… Я пыталась проснуться, — бессвязные фразы стали вылетать одна за другой. — Так пыталась! С лестницы упала. Не помогло… И Слава с Полиной… И Ева ненавидит из-за Жени… Рома считает чужой, все считают… Всё наперекосяк… Я искала вас… А вы… Где вы были?! Я так запуталась. Я почти поверила, но всё равно хотела выбраться! А потом вы упали с этой идиотской башни, и я… И я… — Эй, — папа первый отстранился и с силой провёл ладонями по моим волосам, а потом крепко сжал мои щёки, пристально заглядывая в глаза. Точно такие же, как у него самого. — Мы здесь и до ужаса любим тебя, наш самый светлый ребёнок. Наша особенная девочка. Маг тепло улыбнулся, а я судорожно всхлипнула, разместив свои трясущиеся ладони поверх его. — Ника, это лишь дурная иллюзия. Единственная истина — это то, что мы все были и будем огромной семьёй, которая друг друга любит. Все мы — единое целое, понимаешь? — мама поцеловала меня в лоб, вырывая из рук папы, и большими пальцами вытерла крупные слёзы с моих щёк. — Каждый из нас светлый и особенный. Какие же мы все классные, — Женя театрально смахнул пальцем несуществующую слезу умиления. — Ты вообще дуралей, — насмешливо фыркнул папа. — Если бы мы тебя не любили, то уже утопили бы в бассейне вместе с Немо. Ладно, идите все сюда, наши особенные дети. Ева, Женя, Рома и Слава с довольными улыбками подскочили к нам, сжимая в коконе тёплых объятий. Через пару секунд к нам присоединились и сидящие за столом взрослые. Я счастливо хихикнула, чувствуя себя донельзя прекрасно. В какой-то момент Абрикосов сжал меня и Еву так сильно, что я недовольно пискнула: — Не так близко, Женя! Я всё ещё помню твой влюблённый взгляд! Вокруг меня громыхнул смех, и друг, звонко расхохотавшись, протянул руку и потрепал меня ею по макушке. — Ева-а, я ухожу от тебя к Нике! — воодушевлённо протянул Женя. — Хвала небесам! — воскликнула подруга, растянув губы в хитрой усмешке. — Да чёрта с два я тебе Нику отдам, — проговорил Слава и притянул меня ближе к себе. — У тебя Немо есть, вот к нему и уходи. Тепло окутало всю меня целиком, пронеслось из сердца в каждый уголок тела. Магия внутри ярко мерцала, и у меня было ощущение, словно я излучаю самый настоящий свет, несмотря на свою противоположную стихию. Мы в реальном мире, и мы все вместе, а это самое главное. Я вновь не одна. Взяв за руку Еву, я выразительно глянула на подругу. Она заботливо посмотрела на меня в ответ и ласково улыбнулась, из-за чего немного резковатые черты её лица разгладились и смягчились. Я нашла в себе силы отстраниться от плеча папы лишь спустя ещё пару минут и нехотя выпуталась из других рук, обвивавших меня со всех сторон. Мой взгляд упал на Славу, и я тяжело выдохнула, быстро моргнув, вмиг утонув в глубокой любви, ясно отражающейся в его невероятных глазах. Мама погладила нас с Евой по волосам и тоже отступила, садясь обратно за стол. Мы все подняли стулья и расселись по своим местам следом за ней. Сначала она и папа заново рассказывали всем знающим и не знающим о засаде и внушении Еве, о коробке-обманке, Дане, о своих выводах относительно того, что замешан кто-то из учеников Черномора. Говорили маги долго, а потом, после небольшого перерыва, во время которого отец налил себе и маме кофе, они перешли ко второй части повествования. — Итак, — папа поправил облокоченную на ножку стола трость, сложил ладони домиком и обвёл нас всех серьёзным взглядом. — Мы с Алёнкой поставили на корпуса магические печати, создающие для всех иллюзию реального мира. — На какие корпуса? — уточнила бабушка, перебивая. — На все, — хмыкнула мама, загадочно улыбнувшись. — Более того, на каждом также размещены печати, в определённый момент погружающие в состояние сна. На преподавательском, учебном и больничном в том числе. — Та-ак, — мелодично протянул дядя Дима. — А нам почему не сказали? — Давайте я сначала объясню вам принцип действия печатей, — папа на несколько секунд прижал пальцы к виску, словно его одолевала головная боль. — «Иллюзио», собственно, является печатью иллюзии. Погружённые в неё всё вокруг принимают за реальность, но для сохранения эффекта необходимо, чтобы в созданную иллюзию верили. — Поэтому вы нас и не предупредили, — сделал вывод Рома, еле заметно хмурясь. — Да, — кивнул отец. — Нам нужно было, чтобы вы все верили в происходящее и не сомневались, что всё идёт так, как и положено на самом деле. Если бы мы предупредили, то вы, оказавшись в иллюзии, даже если и не запомнили бы разговор, могли начать сомневаться, и она бы стала менее реалистичной. Ох. Я почти была права тогда, в кабинете Вась-Вась. Правдоподобность того мира зависела от нашей веры в него. Как только сомневаться стали всего несколько человек, пространство вокруг затряслось и принялось рушиться. — Интересно ещё то, что за весь день я не увидела бабушку с дедушкой, — я посмотрела на них. — В принципе, ничего удивительного нет, — дед развёл руками. — Академия ведь большая, мало ли, чем мы там занимались. Может, тоже что-то преподавали, поэтому и не попались тебе на глаза. Хотя я бы лично хотел поучаствовать в том разговоре на пути к истине в кабинете Василисы. Судя по рассказу Ники, это было что-то с чем-то, — дедушка издал короткий смешок, за что получил толчок в руку от бабушки. — Верно. Итак, — продолжил папа, вздохнув. — Сонные печати мы расставили для того, чтобы уснули все без исключения, даже те, кто не устали. Нам необходимо было полное погружение в иллюзию всех присутствующих в академии. — Я захотела приехать пораньше вчера вечером, отправилась из дома на зачарованном автобусе без Виктора, занятого работой, чтобы поскорее узнать новую информацию и убедиться, что с вами всё в порядке, — тётя Варя покачала головой, хмыкнув. — Только разложила вещи, оказавшись в академии, как меня начало жутко клонить в сон, и я едва успела добрести до кровати. Теперь-то понятно, почему. — Вы что, всю академию поместили в одну иллюзию? — недоверчиво пробормотал Женя, хватая со стола очередное печенье. — Поместили, — непринуждённым хором ответили родители. — Зачем? — пробубнил Абрикосов, умудрившийся засунуть в рот всю сладость целиком. — Чтобы найти того тёмного мага-первокурсника, который внушает тебе, Роме, Еве и шарится у нас в комнате, — мама вымученно улыбнулась. — Но почему она такая кривая? — возмутилась я. — Почему в этой иллюзии всё было кувырком? — Из-за тебя, Николь, — брякнул папа, поморщившись. — Слушайте, иллюзия должна была создать видимость простого дня в академии. Всё должно было остаться прежним, но… — маг сделал короткую паузу, пока я ошеломлённо его рассматривала. — Единственное, что мы изменили — это свои отношения с вами всеми. Попросту разорвали их, чтобы маг, управляющий Даной, не действовал через вас, а напрямую вышел на нас. Остальное должно было остаться на местах. Вы прожили бы обычный день, даже не заподозрив, что он является иллюзией. — В каком это смысле, из-за меня всё пошло кувырком? — просвистела я, сжимая руку Славы до побеления костяшек. Ветров даже не поморщился, продолжая внимательно вслушиваться в разговор. — Ты помнила, кем мы тебе приходимся, а не должна была, — пояснила мама. — И похоже, из-за твоей магии наш разрыв связей с вами повлёк за собой совершенно другие события и всё спутал. Я не вижу никакой логики в такой перемешке, скорее всего, она произошла рандомно. — Присутствие Ники изменило изначальную установку иллюзии? — предположила бабушка. — Видимо, да, — папа пожал плечами. — Мы сами особо не поняли, почему всё так перемешалось, но Николь явно тут повлияла. Она единственная, кто понял, что всё вокруг — ложь. — А зачем всех-то помещать в эту иллюзию? — встрял Женя, решив не мелочиться и придвинуть всю тарелку с печеньем к себе, видя, что никто больше есть посреди ночи не желает. — Хватило бы только корпуса тёмных магов. — Если бы мы погрузили в иллюзию только корпус тёмных, то в ней были бы лишь они, — резонно заметила мама. — Волшебников других стихий там бы не оказалось. А нужна была, повторимся, полная реалистичность картины, чтобы этот наш дружок ничего не заподозрил. — Да уж, было бы странно, если бы на учёбу заявились только тёмные маги, — кивнула тётя Варя. — Я так понимаю, в том мире, или как там его ещё назвать, появлялись только те, кто находился под влиянием печати. — Именно, — проговорил папа, постукивая пальцами, усеянными перстнями, по столу. — План наш был прост: мы погружаем всех присутствующих на территории академии в иллюзию одного дня, разрывая при этом связи со всеми вами. В этой иллюзии мы с Алёнкой находим нужного нам первокурсника и узнаём больше информации о его распорядителе, стараясь делать это максимально аккуратно. Отсутствие у нас личных контактов с вами первокурсник воспринял бы как реальность и не удивился. — Но всё перемешалось, и в иллюзии первокурсник мог вообще оказаться тем, кто никогда не знал главного нашего врага, — вздохнула тётя Маша. — Вот-вот, — папа поднял палец вверх и качнулся на стуле. — Половина нашего плана рухнула. Мы когда поняли, что всё в иллюзии перемешалось, то испугались, что и первокурсник что-то поймёт. Вот и побежали сразу тебя, Николь, искать, заподозрив, что вся эта перемешка произошла при твоём участии. Дураки. Не учли твою магию. Не думали, что она сохранит тебе воспоминания и всё перемешает. — Половина плана? — Слава подался вперёд и облокотился на стол. — А что с другой половиной? — Об очаге зла мы так ничего и не узнали, благодаря перестановке всех отношений в иллюзии, — фыркнула мама. — Зато выяснили, кто этот первокурсник, отправлявший сообщения Дане. Мы проследили за Высоцкой в реальности и видели, кому она отнесла коробку. — Когда вы успели?! — воскликнула Ева, искренне недоумевая. — После последней тренировки, прямо перед тем, как пришли в действие печати, — папа изогнул губы в ехидной усмешке. — А когда и первокурсник в иллюзию погрузился, мы зашли к нему и подменили украденные им листы с заклинаниями из книги Черномора на другие. — Кто он?! — хлопнула по столу Василиса Васильевна. — Константин Потёмкин, — скривилась мама. — Потёмкин, — Слава нахмурился, а потом вскинул брови и невесело ухмыльнулся. — Ты его знаешь? — удивилась я. — Нет, — Ветров помотал головой. — Вы ведь мне как-то вскользь говорили, что некий Потёмкин частенько пропускает тренировки, — Слава обратил взгляд на моих родителей. — И что мы тут сидим? — Женя вскочил, роняя стул и чуть не опрокидывая тарелку. — Надо его хватать! — Не надо, — спокойно произнёс папа. — Он должен привести нас к главному магу. Коробка. — Мы его просто так отпустим? — удивилась Ева, тоже вставая. — Во-первых, мы теперь знаем, кто это, — строго проговорил отец. — Так что информации у нас явно больше, чем было раньше. Во-вторых, да, сейчас мы его отпустим, чтобы он привёл нас к зачинщику всего этого беспредела. — А в-третьих, у них в итоге ничего нет, — я прикусила губу, довольно смотря на родителей. — В коробке обычный лунный камень, а нужное им заклинание вы украли. — Угу, — промычала мама, отпивая кофе из чашки. — И что вы подсунули бедняге Косте вместо листов из книги Черномора? — нагло хмыкнула Ева, скрестив руки на груди. — Страницы из самой обычной книги заклинаний, — сверкнула улыбкой мама, ставя чашку обратно. — Там указаны способы выращивания цветов, формирования светящихся надписей в воздухе и заклинание, придающее больше скорости при беге. За столом раздался дружный смех, и мы все восторженно глянули в сторону магов. Меня так и вовсе затопило чувство безмерного обожания и гордости. — Так что теперь они смогут заняться садоводством, — проговорил дедушка с издевательской ухмылкой во всё лицо. — И сделать праздничную надпись на свой день рождения, — подхватил Рома, расслабившись. — И поучаствовать в марафоне, — самодовольно хмыкнул папа и обнял маму за плечи. — Вы просто молодцы, — я тепло взглянула на родителей. — Горжусь вами. Маги послали мне в ответ широкие улыбки, и мама нежно заправила мешающуюся белую прядь волос за моё ухо. — А Потёмкин не заметит подмены? — засомневалась тётя Маша. — Не-а, — папа потянулся, заводя руки за спину. — Страницы похожи внешне. А заклинания вновь сложно зашифрованы. Суть та же, что и с магически запечатанной коробкой — Дане и Константину с ними не разобраться. — Создать масштабную иллюзию для всей академии, чтобы в ней узнать информацию у недруга и выйти на главного мага, — покачала головой тётя Варя. — Это нереально круто. — Мы бы узнали про главного, если бы не Николь, которая всё нам перемешала в иллюзии, — папа показал мне язык и рассмеялся. — А так, придётся ждать. Хотя и того, что есть, пока хватит. — Значит, пока я вас искала в иллюзии, вы были в реальном мире и шарились у спящего Потёмкина? — уточнила я, и родители синхронно кивнули. — А зачем вы бросились с башни? — Из иллюзии всех можно вытолкнуть только одним способом, — мама сочувственно на меня посмотрела. — В иллюзии должен умереть тот, кто её создал? — уточнила бабушка. — Да, — папа вновь утвердительно качнул головой. — Только тогда всех вытолкнет обратно в реальность. И главное преимущество — никто ничего не запомнил, кроме нас с Алёнкой. — И меня, — фыркнула я. — А с тобой, наш искрящийся ребёнок, придётся разбираться более подробно, — мама улыбнулась. — Твои способности даже меня уже пугают. Они не дают нашим планам работать в полную меру. — Предупреждать надо, — пробормотала я и сложила руки на груди. — Да уж, я и правда не помню, что мне там снилось или не снилось, — Женя, наконец вдоволь наевшийся, потёр шею. — Небеса берегут тебя, глупое создание, — притворно вздохнула я. — Или ты хочешь помнить, как мы с тобой… — Нет-нет, — Абрикосов выставил руки вперёд в предупреждающем жесте, а Ева, ехидно рассмеявшись, чмокнула его в щёку. — Я вот никогда не забуду, как Полина махала перед моим лицом рукой с обручальным кольцом и надменно утверждала, что она — жена Славы, — я закрыла лицо ладонями. Минувший кошмар сейчас казался не таким ужасным — меня даже веселила эта иллюзия, и больше всего радовало, что всё произошедшее всё-таки оказалось дурацкой случайностью. — А я в Женю во всех вселенных влюблена, получается, — задумчиво протянула Ева. — Ой, детка, — самоуверенно проговорил Женя, обнимая девушку за плечи. На друга в тот же миг устремилось сразу несколько пар глаз, начавших в изумлении и шоке на него пялиться. Абрикосов неловко прокашлялся, оробев и медленно отстранившись от Евы. Только я, Слава и Рома весело захихикали из-за очередного «неподобающего» обращения Жени к Еве. Подруга так и вовсе фыркнула и отмахнулась рукой, словно уже привыкла. — Тебя жизнь вообще ничему не учит, брат, — Рома закатил глаза, смеясь. — Такое что, было и до этого? — прищурилась бабушка, хитро смотря на Женю. — Ну спасибо, брат, — передразнил Абрикосов, хлопнув себя ладонью по лбу, и уронил голову на стол с вымученным стоном. — Всё нормально, бабуль, — хмыкнула Ева, погладив парня по спине. — Я уже ему за всё отомстила. — Смотри мне там, — пригрозил пальцем дед, пытаясь не сорваться на улыбку. — Если я услышу… — Дедушка! — перебили мы с подругой одновременно и рассмеялись, переглянувшись. — Это всё очень весело, но я лично уже с ног валюсь, — отец поднялся со своего стула. — Остальное обсудим завтра. Нам с Алёнкой ещё заклинания Черномора надо изучить, чтобы понять, что задумали эти злыдни. Так что все можем расходиться, ещё есть время, чтобы поспать. Папа направился к спальне, а за ним и мама, и мы все вскочили с мест, будто ошпаренные. Они что, просто отправятся спать?! А печати?! — Эй! Стойте! — заверещала я, бросаясь за магами. — Я не хочу снова попасть в тот кретинский мир! — Снимите эти грёбаные печати с корпусов! — рявкнули все нестройным хором. — Упс, — папа смущённо хихикнул и остановился, из-за чего уставшая мама чуть не врезалась ему в грудь. — Забыли. Сейчас уберём. — Не переживайте, всё под контролем, — мама отдала нам честь, зевнув. Покачав головами, мы все пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам, ожидая сообщения от моих родителей. Но лично я не собиралась даже закрывать глаза, пока печати нанесены на корпус. — Они гениальны, — улыбнулся Слава, ложась на кровать, когда мы вернулись к себе. — Да уж, в жизни не забуду их гениальности, — я плюхнулась рядом с магом, сворачиваясь калачиком вдоль его тела. — Странно, что я в иллюзии тебе в тренировочном бою проиграл, — Ветров сверкнул ярко-лиловыми глазами и усмехнулся. — То есть женитьба на Загорской тебя не удивляет? — я вопросительно изогнула одну бровь и, потянувшись, наполовину залезла на мага, разместив руки и голову на его груди. — Это настолько абсурдно звучит, что я даже не думаю об этом. Слава глухо рассмеялся и легко скользнул рукой по моей спине, даже через ткань заставляя кожу гореть от его прикосновений. Я чуть выгнулась и судорожно выдохнула, прикрывая глаза. Устала терять его. Устала от мысли, что мы никогда больше не будем вместе. В иллюзии родителей это идиотское осознание отсутствия между нами какой-любо связи настолько выбило меня из колеи, что сейчас, лёжа вплотную к Ветрову, я и поверить не могла в правдивость момента. Такой чужой там, безразличный, холодный и надменный — здесь он вызывал во мне ещё больший поток эмоций, таких, что хотелось взлететь на волнах эйфории. — Я так боялась, что снова потеряю тебя, — хрипло прошептала я, боясь вновь дать волю слезам. Всё прошедшее вдруг показалось полнейшим бредом, словно ничего этого и не было на самом деле. Его руки, теперь уже две, прошлись вверх по моему телу и осторожно сжали плечи, укладывая на кровать спиной вниз. Я тяжело дышала, борясь с так и норовящими подступить слезами. Хотелось забыться, до одури хотелось — с этой мыслью я потянулась к нему, проникая пальцами под одежку. Кожа Славы была такой горячей в сравнении с моими ледяными ладонями, что он едва заметно вздрогнул. Отстранился. Я с непониманием и мольбой взглянула на него, но Ветров только отрицательно покачал головой. — Ты устала, герой, — Слава снова навис надо мной и мягко коснулся большим пальцем щеки, поглаживая. — С тобой многое приключилось. Сейчас не время, — я неловко повернула голову в сторону, чувствуя, как загораются щёки. — И потом… Я и так тебя чувствую. Его ладонь легла мне на сердце. Я ощутила, как в следующий миг кровь загудела сильнее, а само сердце забилось так, будто стремилось вырываться из груди и оказаться в хватке мага. Медленно вернув зрительный контакт, я проделала тот же жест, чувствуя и его сердцебиение так же ярко, как своё. Глаза Славы горели в полумраке комнаты, вызывая дрожь по всему телу. Я смотрела на него так же открыто, уверенная, что в моём взгляде сейчас можно отчётливо прочесть всё, что я чувствовала по отношению к нему. В какой-то момент Слава мягко улыбнулся и наклонился ближе, начав покрывать лёгкими поцелуями всё моё лицо, обхватив при этом мои щёки. Я тихо рассмеялась, всё-таки позволяя слезе скатиться из внешнего уголка глаза — слезе, теперь вызванной не горечью и страхом, а моей непередаваемой любовью к Ветрову. Я осторожно остановила его и впилась в губы Славы долгожданным поцелуем, на который он тут же ответил, крепко обняв меня. — Ты никогда не потеряешь меня, Ника, — маг совсем немного отстранился и коснулся моей подвески. — Теперь я действительно всегда буду рядом с тобой. Жизнь, упрямо бросающая меня в разные ситуации, в очередной раз доказывала только одно: быть с ним, любить его — это самое правильное и естественное во всем мире. Мы разделись, молча легли рядом друг с другом. Остаток ночи я провела в полном спокойствии, мирно дремля в кольце рук Славы.