***
От лица Ники.
— Принцесса, я тебя конечно люблю, но не кажется ли тебе, что ты немного обезумела? — на одном дыхании выпалил Женя, когда мы остановились у стены академии. Запыхавшаяся я врезалась в спину Евы и покачнулась, когда она выпустила моё запястье из своей крепкой хватки. — Потише можешь себя вести? — процедила подруга, прищурившись. — Не тебе же туда лезть. — Дети, — прошептал дядя Саша, хлопнув себя по лбу. — А мне нравится план, — встряла я, задрав голову и уперев руки в бока. — Тем более, кажется, нужное окно приоткрыто. — Мне тоже нравится мой план, — задиристо подхватила Ева, вновь обратив внимание на меня. — Давай, Ник, вперёд, а то всё пропустим. — Василиса меня точно на исправительные работы в библиотеку отправит, — проворчал Слава, ладонями сжав мою талию. — Давай подсажу, Ника. — Она вообще нас всех отчислит, — пробурчал Женя, подхватывая Еву. — Не отчислит, — недовольно пропыхтела подруга, наполовину развернувшись, чтобы легонько хлопнуть Абрикосова по плечу. Мы с Евой с помощью парней, которые подняли нас и чуть подкинули вверх, стали карабкаться по внешней стене главного корпуса прямо под окнами кабинета директрисы, хватаясь за выступы и стремясь не издавать лишнего шума. Слава, Женя, Рома и все остальные за исключением моих родителей, и так участвующих в самóм конфиденциальном разговоре, остались на земле, смотря, чтобы никто не пошёл мимо и случайно не застал нас за «запрещённым» занятием. — Мартышки, — снизу раздался издевательский шёпот Ромы, а вслед за ним до моих ушей донеслись шиканья и звук глухого удара. — Да всё, молчу. Добравшись до окна, мы зацепились руками за его решётки, практически повиснув под нижним краем и упираясь ногами лишь на маленькие выступы — один неверный шаг, и с визгами полетели бы вниз, выдав себя, поэтому мы с Евой старались даже не шевелиться, прислушиваясь к разговору внутри кабинета. Благо, окно действительно было немного приоткрыто, как я и успела заметить ещё стоя на земле, и, хоть звуки были чересчур глухими, многое всё же вполне возможно было разобрать. Мы явно не успели на начало беседы и оттого застали лишь самое интересное. — Влад, есть хоть какие-то подозрения, кто из учеников Черномора может быть замешан? — поинтересовался Леонид. — Пока нет, — вздохнул папа. — Даже предположить не могу, кому могли помешать Отделы. Ох, то есть они считают, что во взрыве и пожаре в Отделах замешан тот же маг, что и организовал все происки, связанные с моим отцом? Но зачем это неизвестному? Какой смысл в уничтожении Отделов Печатей? — Пострадавших нет, это уже хорошо, — отметила незнакомая мне женщина. — Анна, Вы свои книги из Отдела привезли сюда? — Не все, но самые ценные взяли, — властным и немного дерзковатым голосом отозвалась директриса вампирской академии. — Всё по инструкции. — Докладывайте об инцидентах, начиная с начала года, — приказал строгий мужской баритон, и я предположила, что он принадлежит кому-то из Министерства. — Не будем ждать ежеквартального отчёта. Вновь заговорила Анна, изредка её бесстрастная речь дополнялась словами Николая: самыми внештатными ситуациями были драка студентов и обращение одного из доноров крови в вампира, но тот утверждал, что сам об этом попросил. — Леонид, у вас что? Ну, кроме пожара, — задал вопрос тот же низкий голос. — Да всё как обычно, — спокойно ответил полукровка. — Поджигателя не нашли, но я в курсе, кто это. Один студент после пожара сразу же пропал. Уехал. Но это вы и так знаете. — Да, это мы знаем, — встряла Элеонора. — А до пожара что-то было? — Нет, — задумчиво проговорила Катерина и, помедлив, добавила: — Единственное, больше учащихся стало уезжать домой по выходным. Но в этом ничего необычно… — Насколько больше? — перебил Николай. — На порядок, — отозвался Леонид, и теперь в его интонации явно читалось напряжение. — Я бы не сказал, что вся академия пустует по выходным, но больше половины студентов отсутствует. — А в целом часто покидают академию? Среди недели, допустим? — уже напористее поинтересовался полумаг. — Нет, на неделе они все на месте, — пролепетала Катерина. — У нас же лекции. — Николай, на что Вы намекаете? — с подозрением протянул Георгий. — Пока что я лишь хочу понять, почему студенты стали чаще покидать учебное заведение, — парировал Равский. — Куда они уезжают? Домой? — А куда ещё? — изумился Леонид. — Конечно, домой. Ну или гулять. К друзьям, например. — Правильно ли я понимаю, что вы не проверяли? — уточнил Николай, и я удивлённо вскинула брови, глянув на Еву. Подруга тоже непонимающе прислушивалась, нахмурившись. Да к чему он клонит? — Нет, не проверяли, — настороженно ответила Катерина. — Да и зачем?! — Николай, — встряла мама. — Объясни, пожалуйста. — Студент академии Леонида устраивает пожар в Отделе Печатей и сбегает, — голос Равского стал жёстче и строже. — Уничтожаются Отделы, где находятся важные манускрипты, книги и записи. — И что? — возбуждённо воскликнула Элеонора. — Учащиеся стали в больших количествах покидать академию, пропадая чёрт знает где на все выходные. Вы считаете, что все эти события связаны, и организатор — ученик Черномора, — промолвил Николай. — Но с чего вы взяли, что это именно маг? Черномор обучал и полукровок, а именно они чаще всего фигурируют в последних событиях. В кабинете Василисы Васильевны повисла тишина, а мы с Евой снаружи застыли, ошарашенно переглянувшись. Всё это время мы думали, что за обысками у моих родителей стоит маг, действующий через Константина. Но Николай был прав: это с таким же успехом мог быть и полукровка, обладающий магическими способностями. — Если уж на то пошло, то всё началось с нашей академии, — вздохнул папа. — Кстати, да, Василиса, расскажи о произошедшем всем ещё раз, — попросил Леонид крайне недовольным голосом. — У вас-то здесь вообще чёрт-те что происходит, причём не в первый раз. Не академия, а магнит для неприятностей. — Леонид, давай не будем обсуждать, чья академия и для чего магнит, — спокойно, но довольно холодно отрезала Вась-Вась. — Это сейчас к сути вопроса не относится. Итак… — Я не потерплю подобных обвинений от учебного заведения, из-за которого почти по всем измерениям страдали маги каждой стихии, — процедил директор, не желая успокаиваться. — Если уж на то пошло, то виновата во всём была не академия, а я, — повысила тон мама, вспылив, и послышался звук удара кулаком по поверхности стола. — Никто не виноват, ты не выбирала, с какой магией родиться, — возмутился папа. — Давайте не будем устраивать балаган, взрослые же люди. — Мы внимательно слушаем, Василиса, — невозмутимо проговорил Георгий. — Мне нужен свежий воздух, — где-то совсем рядом с окном устало пробормотала мама, и мы синхронно вжались в стену. Лично я мечтала просто погрузиться в неё, лишь бы не оказаться замеченной. Она чуть сильнее приоткрыла окно и глубоко вдохнула. Мы с Евой осторожно и бесшумно спустили руки к самому низу решётки, чтобы она нас не увидела. Я чуть задрала голову, но мама похоже стояла не у самого окна, потому что мне не было её видно. — Алён, не волнуйся, Леонид всего-то обеспокоен тем, что не понимает происходящего, — прошептал Николай прямо рядом с окном, пока Василиса на заднем плане передавала события, произошедшие у нас за последнее время. — Как и все мы, — так же тихо отозвалась мама, которая, по всей видимости, стояла рядом с Равским. — Я в норме, спасибо. — Давно ты работаешь в академии Анны? — поинтересовался подошедший к ним папа. — Пару месяцев, — вздохнул Николай. — По взглядам вижу: вы собираетесь спросить, почему я не сказал о своём возвращении? — Спросим, но не сейчас, — ответил отец. — В любом случае, уверен, у тебя были на это причины. В эту секунду Ева стала морщиться, и я напряглась, распахнувшимися глазами смотря на неё. Подруга зажмурилась и свободной рукой закрыла рот с носом, практически бесшумно чихнув. Я чуть не подпрыгнула и не свалилась вниз от шока, замерев, как каменная статуя. Родители вполне могли и не услышать Еву, но вот Николай… У вампиров, если информация про них из художественных источников правдива, обострённый слух. Или, быть может, даже если это и так, у Николая нет этой способности? Перестав дышать, я затаилась, так же как замолчали и мои родители с полумагом. Через пару секунд Николай еле заметно выглянул и, окинув нас хитрым взглядом, улыбнулся, демонстрируя чуть выделяющиеся среди остального зубного ряда белоснежные клыки. — Вы своим детям доверяете? — насмешливо выдал мужчина. — Пока Константин был тут и что-то им внушал, то не доверяли, — просто ответил папа. — А сейчас, да и в целом, конечно. — Тогда хорошо, — хмыкнул Равский. — А почему ты… — отец сам себя оборвал на полуслове и немного высунулся на улицу. Увидев нас двоих, практически висящих под окном директрисы, он открыл рот и застыл, возмущённо нас оглядывая. Мама проделала то же самое и ехидно усмехнулась. — Цыц отсюда, — еле слышно прошипел папа. — Мартышки. Мы отрицательно помотали головами, мило улыбнувшись. — Николай, Влад, Алёна, — позвал кто-то из глубины комнаты. — Вы что там делаете? — Воздухом дышим, и я рассказываю многоуважаемым преподавателям боевых искусств про новый зоопарк в человеческом мире, — Николай бесшумно рассмеялся, сверкнув красными глазами. — Больше всего мне там понравились цыплята и обезьяны. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться, Ева ухмыльнулась, а родители одновременно тихо хмыкнули. — Цыплята в зоопарке? — удивлённо переспросила Василиса. — Серьёзно? — Нашли момент, — возмутился Леонид. — Может, проблемы обсудим, а не человеческий мир и цыплят, Николай? — Прекрасные цыплята, зря ты так, — невозмутимо отозвался Равский, исчезая из оконного проёма. — Такие маленькие и любопытные, — весело дополнила мама, тоже отстраняясь от окна следом за папой, обвившим рукой её плечо. — Давайте серьёзнее, — проговорил мужской голос. — Василиса, продолжай. Директриса продолжила рассказ, и я устало вздохнула: болтаться под окном было жутко неудобно, и пальцы давно затекли от слишком крепкого обхвата. Говорила Вась-Вась долго, и мы уже нетерпеливо ёрзали, ожидая хоть какой-нибудь новой информации, представляющей важность. — Конфетки, хватит, слезайте, — прошептала снизу тётя Алиса. — Ника, твои родители потом всё расскажут, — так же еле слышно произнёс дядя Вася. Мы с подругой махнули им руками, отказываясь спускаться и продолжая жадно прислушиваться к разговору. — В любом случае, нам надо всё везти в хранилище при Министерстве, — негромко проговорил кто-то. — Раз идут нападения на Отделы Печатей… — … То мы соберём всё в одно место, — недовольно отозвалась Василиса. — Так гласит закон, — вздохнул папа. — По закону, манускрипты и книги из Отделов Печатей всех академий свозятся в хранилище только в одном случае, — строго проговорил незнакомый хриплый женский голос. — И этот случай настал. — Если есть угроза уничтожения других Отделов, — дополнила Элеонора. — А она есть. Два Отдела уже сильно пострадали, ещё один взламывали. — И мы сосредоточим всё самое ценное в одном месте, — колко суммировал Равский. — Прекрасная возможность для нашего недруга. Давайте дружно упростим ему задачу, чтобы он уничтожил всё одним ударом по хранилищу. — Я согласна с Николаем, — подхватила мама. — Это нецелесообразно. — Более того, все эти бумаги, насколько я помню, должны перевозиться лично директорами и представителями Департамента, — фыркнул полумаг. — Академии останутся на время без руководителей, а на саму колонну сопровождающих по дороге можно сто раз напасть. Идеально, — с острым сарказмом проговорил Николай. В кабинете повисла тишина, и я поражённо уставилась на Еву. Почему настолько очевидные мысли не пришли в голову тем, кто создал этот дурацкий закон? — А вот тут я с тобой согласен, — сказал кто-то из мужчин. — Возможно, от нас именно такого действия и ждут. — Как будем выходить на этого полукровку или мага? — уточнила Элеонора. — На организатора, в общем. — Я думаю, что он сам сюда придёт, — уверенно произнёс папа. — Ему кое-что нужно. И вряд ли он кого-то теперь пошлёт. Заявится сам. — Если это и так, то он явно придёт не один, — проговорила Анна. — Да не факт, — отозвался Леонид. — И подослать может, и один прийти. Но усилять защиту всех академий однозначно надо. — Я больше не могу, — одними губами проговорила я, тронув Еву. — Давай отцепляться. — Да тут самое интересное, — шёпотом возмутилась подруга. — Папа с мамой всё расскажут потом, — я болезненно поморщилась, в десятый раз разминая онемевшие пальцы. — Рук уже не чувствую. — Аналогично, — Ева на несколько секунд затихла. — Ладно, давай вниз. — Наконец-то! — воскликнул Рома, когда мы замахали стоящим внизу. — Падайте! По очереди мы стали ослаблять хватку: сначала с высоты полетела Ева, оказавшись в объятиях Жени, а следом за ней отцепилась и я. Упав на руки Славы, я на мгновение задрала голову вверх, а потом посмотрела на друзей и взрослых. — Пока их слушала, у меня возник вопрос, — подруга приложила ладонь ко лбу, а Рома рядом с ней и Женей нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — У меня даже не один, — вздохнула я, оказавшись на ногах и прислонив голову к плечу Славы. — Если они знают, кто устроил пожар в академии Леонида, то почему не допросят его под внушением? — озвучила свой вопрос Ева. — Я читала, что полукровки тяжело поддаются внушению из-за смешения нескольких генов в их крови, — тётя Маша задумчиво нахмурилась. — И всё-таки… Можно ведь внушить, хоть и с трудом, — пролепетала тётя Снежка. — Погодите, но он ведь сбежал, — выпалил дядя Виктор. — Значит, есть вероятность, что действовал добровольно, а не под внушением. — Можно попробовать допросить его друзей и близких и попытаться найти какую-нибудь ниточку, ведущую хотя бы к одному из учеников Черномора, — пожал плечами Слава. — У Потёмкина никаких документально зафиксированных родственников и близких не было, а вот у того студента они вполне могут быть, — улыбнулась тётя Аглая. — Кажется, в конце тоннеля забрезжил свет, — вздохнула мама Славы. — Хоть бы только получилось. В этот момент зазвенели несколько телефонов сразу, оповещая о новом сообщении. Рома первее остальных достал смартфон и удивлённо вскинул брови, уставившись на экран. — Василиса назначила на завтра масштабную тренировку для всех студентов и педагогов, — изумился друг, подняв на нас распахнувшиеся зелёные глаза. — Все курсы и весь преподавательский состав. — Ничего себе, — присвистнул Женя. — С чего это? — Похоже, нас на всякий случай готовят к массовой и довольно серьёзной обороне, — дядя Дима обвёл всю нашу компанию посерьёзневшим взглядом, скрестив руки на груди. — Либо ещё что-то произошло, — прошептал дядя Вася, проведя ладонью по волосам. — Покой нам только снится, — пробормотала Ева, беря Женю за руку. Абрикосов мягко погладил её по спине и, нагнувшись, поцеловал в висок. Развернувшись, я крепко обняла Славу и обречённо вздохнула, чувствуя полное опустошение внутри. Все силы внезапно закончились, и вокруг стал сгущаться мрак из непонимания и необычности ситуации, несмотря на тоненький луч надежды, маячащий где-то на подкорке моего сознания.***
От лица Автора.
— Ты теперь всегда допоздна работаешь? — негромкий чарующий голос Николая раздался от двери, и Василиса подняла голову, отрываясь от очередного документа из их бесчисленного множества, заполонивших рабочий стол. Всё же пришёл. Ещё на лестнице услышав знакомые шаги, которые она никогда бы не перепутала с какими-либо другими, женщина поверить не могла, что он не передумает и не уйдёт. Сейчас же Николай, стоящий прямо на пороге, прислонился плечом к косяку и внимательно её рассматривал. Цепкие глаза с довольно необычным узковатым разрезом словно стремились считать весь новый образ старой знакомой полностью, вплоть до самой незаметной морщинки. — В основном, — коротко кивнула Василиса и вновь опустила уставший взгляд, продолжая изучать бумаги. — Как и наша директриса, — вздохнул Равский и без разрешения прошёл в кабинет. Мужчина остановился за спинкой кресла, стоящего по другую сторону стола Вась-Вась. Одна из сильнейших волшебниц, умеющая управлять всеми стихиями, замерла, не в силах совладать со своими эмоциями: смысл слов, написанных в документах, перестал проникать в разум. Сейчас её интересовало только присутствие духа прошлого в собственном кабинете. — Василиса, — позвал он. — Что? — бросила женщина, показательно не обращая на Равского внимания. — Я не сказал о своей работе в академии Анны, потому что не хотел тебя тревожить, — негромко произнёс Николай, словно извиняясь между строк. Василиса вскинула голову, устремляя взгляд прямо на него. Поджав губы, она сложила руки на стол, ощущая вставший в горле ком. — Что ж тогда приехал? — отрезала она, стараясь не показывать своей слабости. — Приехал, потому что у нас всех проблемы, и я хочу помочь, — полумаг нахмурился и отвёл глаза. Случайно заметив полотно с горным пейзажем, висящее на стене, он застыл, а потом слабо и как-то трогательно улыбнулся. — Хранишь её. — Потому что это красивая картина, — строго припечатала Василиса. — Только поэтому? — Николай хитро прищурился. — Только поэтому, — директриса вздёрнула одну бровь и откинулась в кресле. — Вась, прекрати так со мной разговаривать, — Равский поморщился и вздохнул. — Это была только моя проблема, и я должен был уехать. Вдвоём с ней справиться у нас бы не получилось. — Это ты за нас обоих решил, — отрезала женщина. — Знаешь, Коль… Его имя надломило её голос и что-то прямо в сердце, которое, как Василиса ошибочно считала, уже смирилось с произошедшим. Николай вопросительно посмотрел на неё, затаив дыхание. — Тебе лучше отдохнуть перед массовой тренировкой, — проговорила она и встала. — Не хочу, чтобы завтра тебе накостыляли какие-то неопытные малыши. Василиса, оставив бумаги разбросанными по поверхности стола, направилась к выходу, попутно выключая везде свет. Николай молча проследовал к двери, но на пороге остановился и через плечо обернулся к ней: — Волнуешься? — шепнул тихо-тихо, едва различимо. Вопрос был неоднозначным: его можно было растрактовать, как угодно, но женщина всё поняла именно так, как сам Равский и подразумевал. — Да, — ответила Василиса через несколько секунд, старательно не смотря в его сторону. — До сих пор? — Николай тоже отвернулся, устремляя взгляд прямо перед собой. — И всегда буду, — глухо отозвалась директриса. Грустно улыбнувшись, он кивнул и вышел — звуки шагов эхом разносились по опустевшему зданию академии и продолжали отбивать глухой ритм у Василисы в ушах даже тогда, когда он уже спустился на первый этаж. За всё это время женщина не пошевелилась и, бросив ещё один взгляд на картину, наконец погасила последний светильник и покинула кабинет. Когда Василиса вышла из академии, намереваясь направиться к преподавательскому корпусу, высокий мужской силуэт вдалеке заставил её замереть на месте. Вокруг никого более не было, и Николай бродил в гордом одиночестве. Острое зрение выхватило неожиданно робкую улыбку на лице полумага и его грустно-задумчивый взгляд, которым Равский изучал территорию академии, стоя к директрисе боком. Василиса не удержалась от трогательной ухмылки — Николая не было здесь уже много лет, и местность перед академией значительно изменилась за это время. После его ухода Василиса снесла почти всё и сделала масштабную перепланировку: не стало специальной зоны для пикника, исчезла возведённая на второй неделе его работы площадка для художников, где стояли мольберты и холсты. И… Николай сделал несколько шагов, подходя к раскидистому дубу, и Василиса вздрогнула — его она не спилила, и ствол дерева до сих пор хранил их инициалы, которые они, дурачась, вырезали ножиком на коре, будто малые дети. — Я думала, что ты ушёл отдыхать, — не выдержала директриса, неспешно подходя к нему. Ноги сами тянули к дереву, отказываясь разворачиваться в нужном направлении. — А я думал, что ты пойдёшь к себе, не отвлекаясь, — сразу же отозвался он, не поворачиваясь. Наверняка почувствовал чужое предчувствие ещё издалека. Под пышной кроной дуба было темно: лишь редкий отблеск луны пробивался сквозь листву, серебря чуть вьющиеся пепельно-белые волосы Равского. — Я собиралась, — на мгновение женщина забыла о всех безумно долгих годах для неё, что он отсутствовал в её жизни. Сейчас казалось, что Николай никогда и никуда не уходил. Хотя практически так и было. С того момента, как Василиса впервые его увидела и до сих пор он жил в её сердце — мужчину нельзя было забыть, нельзя было вышвырнуть вон из мыслей, из души. Мучительно-прекрасная пытка, тяжесть, не успевшая за столько времени упасть с груди. — Коль, — тихо начала Василиса, внимательно разглядывая его. Васильковые глаза заблестели от проступивших впервые с момента его ухода слёз. — У нас всех завтра сложный день. — Вася, — Николай коротко и с теплотой на неё глянул, — руководящая должность на тебе плохо сказывается, — мужчина улыбнулся. — Если я сейчас скажу, что не собираюсь отдыхать, ты силой меня в корпус утащишь и спать уложишь? — Нет, — грустно хмыкнула Василиса и спиной прислонилась к дереву. — Просто внушу тебе. — Ты же знаешь, что это не сработает, — усмехнулся Равский, плечом опираясь на ствол. — Может, ты стал послушнее за эти годы, — женщина посмотрела куда-то в пустоту. — Скорее, старше, угрюмее и полнее, — негромко отозвался полумаг, но в его голосе скользнуло ехидство. — Не напрашивайся на комплименты, — прищурилась Василиса, поворачивая к нему голову. — Почему бы и нет, — быстро парировал Николай, едва удержавшись от хитрого смешка. — Ты их от меня не услышишь, — директриса изогнула одну бровь, окидывая его пронзающим взглядом. — Ты слишком жестока, Василиса Васильевна Премудрая, — мужчина сверкнул манящей улыбкой. — А ты слишком своенравен, Николай Равский, — выпалила Василиса и резко повернулась к нему, оказываясь в нескольких сантиметрах от чужого тела. Николай вздрогнул и опустил голову, смотря ей прямо в глаза. За всё время с его возвращения они ни разу не прикоснулись друг к другу, разумно придерживаясь дистанции, но сейчас она сократилась до минимума. Все стены, выстраиваемые ими долгие годы, в одночасье рухнули. Повисло молчание, но диалог не прекратился: оба понимали друг друга так, как никто в жизни их больше бы не понял, и им для этого не нужны были слова. Все прошедшие годы разлуки мелькали перед глазами, и они безмолвно рассказывали друг другу о горечи и тяжести расстояния, которое встало между ними. Как во сне Николай протянул слегка дрожащую руку к ней, и Василиса перехватила её в паре сантиметрах от своего лица, сжав запястье. Без труда разогнув пальцы, мужчина коснулся её щеки, и его бледные губы изогнулись в мягкой улыбке. Василиса на секунду прикрыла глаза, замерев от его прикосновения — если бы сейчас всё вокруг стало рушиться, если бы сюда ворвались сотни врагов, она бы даже не пошевелилась. Несколько минут ничего не происходило: лишь переворачивалось всё внутри, в мгновение меняя их жизни. — Ты права, хоть я и наполовину вампир, мне надо отдохнуть перед завтрашним днём. Как и тебе, — прошептал Николай, еле слышно вздохнув. Предвидя его следующее движение, Василиса крепче сжала его руку в тот момент, когда Равский собрался её убрать. — Прошу, ещё минуту, — негромко проговорила директриса. — Минуту, — эхом повторил Николай. От глубокого звучания его голоса Василиса зажмурилась, ощущая, как невыносимый комок в горле начинает душить её. Ещё хоть слово, и она не выдержит — прикосновение Николая мучало, заставляло трепетать и радовало её одновременно. Неохотно отступив, она сделала несколько шагов назад. — Спокойной ночи, мой свет, — выдохнул Равский, наблюдая, как она медленно пятится. Не в силах произнести ни звука, Василиса кивнула и выдавила улыбку, грозящую перерасти в самые настоящие рыдания. Отвернувшись от него, женщина неспешно направилась к корпусу. — Ты всё так же безумно красива, — тихий голос Николая раздался за её спиной, смешавшись с шумом ветра и шелестом листвы. Она остановилась и обернулась, но Равского и след простыл — его уже не было ни под кроной дерева, ни где-либо в поле видимости в целом. — Ты всё так же ослепителен, — шепнула она, зная, что он её услышит.