Сердце труса - самое верное

Снейп хромал и пах кровью. Когда Питер, ведомый сильнейшим крысиным любопытством, проследил за своим давним врагом, то увидел, что нога у мужика изодрана чуть ли не в клочья. Учитывая, что практически любую рану мастер-зельевар может залечить при помощи какой-нибудь отвратительной жидкой дряни, вставал вопрос — почему же Снейп этого не делал? Предполагаемый ответ не нравился Питеру в любом случае. В магическом мире было всего три вида ран, которые не лечились зельями: те, которые получены вследствие тёмного проклятья; те, которые уже начали лечить по-маггловски, с кучей лекарств и швами; те, которые были нанесены волшебными тварями не ниже четвёртого класса опасности. Опять же, Питер чхать хотел на эти классы, потому что не было в них никакой логики. Волшебники, излишне уверенные в себе, продолжали делить эти классы, исходя из собственного самомнения: пятый класс значил невозможность приручения, четвёртый — что с животным справится только сильный и обученный волшебник. Ну ерунда же выходит, ну! Снейп, конечно, мог бы подхватить где-нибудь по дороге тёмное проклятие, но что-то в этом Питер сомневался — время-то, как ни крути, было мирным; даже павлинская семейка Малфоев успела хвосты распушить. Маггловские способы лечения тоже шли мимо: Северус ненавидел всё, связанное со своей прошлой жизнью. Маггловские больницы в том числе — помнится, мать у него там частенько зависала, царство ей на небесах. Оставалась только какая-нибудь гадкая магическая тварь. А учитывая, что Хагрид уже несколько раз жаловался Герте и её Грейнджер про то, что некоего «Пушка» никак не выгулять, Питер внутренне готовился к худшему. Дракон у них уже был. Дальше что? Вариантов-то масса, пушистых тварей огромное количество! Тот же Люпин был местами пушистый, если так подумать. Что самое отвратительное — девочки прекрасно понимали, о чём полувеликан говорит. Точнее, о ком. — Вообще-то, он прав, — заметила одним вечером Гермиона, — и держать животное в таких условиях на самом деле просто не гуманно. Неправильно это… как думаешь, у волшебников есть что-то вроде общества защиты животных? Грейнджер сидела на кровати, лениво листая книгу по магозоологии. Питер, устроившийся на плече Герты, — которая, в свою очередь, валялась уже на своей кровати и листала какой-то журнал с одеждой, — не мог видеть, какую именно главу девочка просматривает. Тяжело вздохнув, Петтигрю спрыгнул с плеча Поттер и одним большим скачком перебрался на кровать Грейнджер. Раньше та не разрешала Питеру находиться на своём одеяле, потому что думала, что крыс будет мочиться… короче, потребовался практически полный учебный год, чтобы эта маленькая строптивая любительница холмсовских выражений поверила в крепость мочевого пузыря Мистера Санни. Забравшись к Гермионе на колено, Питер заглянул в книгу девчонки — и в следующий миг с пронзительным писком свалился прямо в ворох незаправленного одеяла. — Миста Санни?! — вскочила со своей кровати Герта. — Ты чего?! Занервничала даже обычно непрошибаемая Грейнджер. Питера Гермиона подняла в ладонях и принялась быстро гладить, пытаясь успокоить, но на самом деле только сдавливая и слишком сильно ероша короткую шерсть. Вывернувшись из этих пытающих рук, Питер шмякнулся на страницы раскрытой книги — прямо на зарисовку огромной морды… Трёх! Трёх морд! Трёх огромных морд проклятущего цербера!!! У которого, чёрт возьми, было достаточно шерсти, чтобы идиот-полувеликан мог называть его «Пушок»! «Мама мия, — плаксиво подумал Питер, отмахиваясь лапками от куска сыра, который всё пыталась всучить ему Герта, — да что это вообще происходит в этой долбаной школе?!» Надо было линять отсюда — и быстро, быстрее ветра! Но сыр в руках Герты так заманчиво пах… С ворчливым писком Питер схватил сыр и принялся быстро откусывать крошечные кусочки. Вкуса он не чувствовал, разве что кислоту собственных нервов и страха. — Интересно, чего это он, — задумчиво протянула Гермиона. — Кто знает. Миста Санни у нас очень особенное животное. — Мда. Ладно, это магический мир. Как мы уже поняли, тут может произойти что угодно. Но, тем не менее, у нас остаётся один вопрос — как нам помочь Пушку? Герта робко посмотрела на подругу. Питер тоже, но уже обречённо — Гермиона словила очередную волну вдохновения, а значит проблемам быть. Девочки несомненно стали намного осторожнее после происшествия с Салли-Энн Перкс и ночной отработкой в Запретном Лесу, однако что в Гермионе, что в Герте Питер на свою беду видел зачатки Мародёров. И если с Гертой всё понятно было, — ну папаша у неё был тем ещё оторвой, говоря откровенно, — то вот откуда эта прыть в Грейнджер… её любимый Холмс вроде поспокойнее был. Хотя… скрипка, стрельба, погони… мда. Герта с Гермионой, что называется, нашли друг друга. Как Блэк и Поттер в своё время. Следующие несколько дней девочки тормошили преподавателей и старшаков, пытаясь узнать, есть ли в магическом мире что-то вроде Общества Защиты Животных. Узнав, что ничего подобного у магов нет, Гермиона так возмутилась, что даже не сконтролировала свою магию. Кудряшки у девчонки так распушились, что обрамили её голову практически одуванчиком. — Да что значит, что такого вообще нет?! — возмутилась Гермиона, от чувств даже притопнув ногой. — Это же форменное безобразие! Парень-хаффлпаффец, который сообщил печальную новость, неловко хмыкнул и почесал затылок. Питер, признаться, вообще не понимал, чего этот старшекурсник так с малявками возится — на горизонте у него наверняка были ЖАБА, а он тут лясы точит. — Да вроде так всегда было, — немного смущённо заметил парень. — Животные больше воспринимаются как части ингредиентов… Гермиона заметно покраснела и набрала в лёгкие воздуха, но хаффлпаффец её опередил: — Это, конечно же, нехорошо! Не думайте, что я поддерживаю такое отношение или что ещё. У меня дед, между прочим, несколько заповедников открыл! Гермиона сдулась, как проколотый воздушный шарик. На парня она посмотрела уже по-другому, более благосклонно. — Заповедники — это замечательно, — сказала более тихая и спокойная Герта. — Однако у нас есть неполадки с животным в замке, с кото-ым плохо обходятся. Что нам с этим делать? Парень нахмурился. — Ну… с питомцами часто обходятся нехорошо, — осторожно заметил он, поправляя свой чёрно-жёлтый галстук. — Но, опять же, никаких законов у нас... Тут только если призывать к совести или… — Нет, ты нас не понял, — перебила его Гермиона. — Дело же не о кошке или жабе. Пошли-ка, покажу! — Что?.. Питер хмыкнул, когда деятельная первоклашка просто схватила парня за рукав мантии и потянула за собой. Герта, поправив лямку от сумки на плече, молча последовала за подругой. Петтигрю зарылся поглубже в капюшон мантии Поттер, совершенно не желая смотреть на Пушка — ясно же было, что парня девочки тащат на третий этаж, где «можно умереть жестокой смертью». На удивление, барсучонок оказался не просто смелым, — пошёл против запугивания директора, надо же! — но ещё и крайне образованным. — Это же Афинский Цербер! — воскликнул он с огромным чувством. Питер высунул нос из капюшона и одним глазком посмотрел на зверя. Тот был огромен и на удивление вонюч. Сразу стало ясно, что за псиной нормально не ухаживали — не зря Гермиона била тревогу. Выбравшись на плечо Герты, Питер передёрнулся. Пушок был посажен на цепь, крепившуюся к трём железным ошейникам. Те были ему малы и протёрли шеи до крови, запёкшейся на шкурах. Это было практически незаметно, если не присматриваться. Однако и у Питера, и у парня с Хаффлпаффа с вниманием всё оказалось отлично. Увидев раны монстра, барсучонок пришёл в ужас и ярость одновременно. — Какой кошмар, — пробормотал он. — Это же просто непростительно, так обращаться с животным! Мой дед с ума бы сошёл... да он и сойдёт, когда увидит!.. Гермиона довольно кивнула и с грустью посмотрела на Пушка. Монстр бессовестно дрых, пока арфа, установленная в углу, наигрывала какую-то нежную мелодию. Хм. Кто туда поставил музыкальный инструмент?.. — Нет, это точно надо решать, — покачал головой парень. Затем из внутреннего кармана мантии он достал… бабочку. Маленькую, с прозрачными искрящимися крылышками. От насекомого исходило настолько интенсивное сияние, что оно залило нежным переливанием радуги всю комнату. Стали видны плохо вычищенные от экскрементов углы, прогнившая солома вместо подстилки и отвратительно выглядящие раны цербера. Питер, сколько бы ни боялся огромного трёхглавого щенка, всё равно посочувствовал ему. Ну что за жизнь вот так на привязи сидеть… — Это кристальная бабочка, — пояснил старшекурсник. — Ройное создание, живёт в пещерах в Аргентине. Одна бабочка передаёт всё, что видит и слышит, к другим членам своей семьи… в общем, кхм, я сейчас передам дедушке послание. — И он разберётся с Пушком? — прищурилась Гермион. — С условиями, в кото-ых он живёт, — поправила подругу Герта. Парень кивнул и улыбнулся. — Конечно! Нет такого животного, которому Ньют Скамандер не мог бы помочь в этом мире!