***
Треф открывает веки. Проморгавшись и поморщившись от щипящей боли в глазах, юноша поворачивается с боку на спину. Уставившись пустым взглядом в потолок, шестой прокрутил в голове этот сон. "Блять... Мне уже снится, как мы целуемся..." - печально, тяжело вздохнув голубой прижимает к лицу подушку, протяжно, горестно завыв. - Ну почему-у-у - хныкал он, иногда тихо всхлипывая. Уже второй день пошел, как треф пребывает в таком состоянии. С того самого вчерашнего утра, ставшего в жизни юноши роковым, голубой буквально убивается. Ещё и слова матери произвели на него необратимое впечатление. - Как же та-а-ак.. - шестой устал от этого состояния, но ничего поделать с собой не мог. Ему действительно было плохо. Как назло, в животе урчало и неприятно тянуло. Хотелось есть. Со вчерашнего дня юноша почти не видел еды. Тяжело вздохнув, голубой, покачиваясь, встал с кровати. Едва живой, еле перебирая ногами он спустился на кухню. "Блять!" - взгляд упал на пикового. Сердце замерло. Как назло, уйти не получится, ведь старший его уже заметил. "Ахуенно, конечно..." - едва ли не задыхаясь, с бешено колотящимся сердцем треф открыл холодильник дрожащей рукой. Взглянув на парочку блинчиков, юноша, покрываясь холодным потом, взял тарелочку в руки, поставив ее в микроволновку. Нервно стуча по столу пальцами, младший следил за таймером. Совсем страшно стало, когда он показал "End". "Ну... С богом..." - голубой шумно выдохнул, садясь с едой за стол. Прямо напротив него сидел пятый. Уткнувшись взглядом в свою тарелку, шестой начал есть. Дрожащими руками он подносил блинчик ко рту, едва жевал и сразу проглатывал так, будто пытался затолкать его в себя. На самом деле, так и есть, ведь аппетит совсем пропал. Вместо него чувствовалась лишь паника. - Доброе утро..? - сердце замерло. Опять. Не опять, а снова. Навряд-ли это будет последний такой случай. Пиковый глянул на юношу, неловко переминаясь. - Доброе.. - еле слышно ответил младший, чуть не подавившись, от внезапно спертого дыхания, едой. Тем временем молчание рассеиваться не собиралось. Зелёный неловко кашлянул, пытаясь, по видимому, собраться с духом. - Может... Сходим погулять? К реке...- треф будто дар речи потерял. На самом деле, да, он хотел, но ему было страшно. Ему было мерзко от самого себя, стыдно за ту ночь и невероятно страшно из-за новых, странных, буквально удушающих чувств. - Д-давай... - осознание пришло лишь после того, как шестой, покрывшись румянцем, выпалил свое согласие. - Хорошо... Ты тогда иди собирайся, наверное. Я прямо так пойду. - юноша робко кивнул, после чего пиковый молча вышел с кухни. Зонтик, оставшийся один на один с собой и своими эмоциями, закрыл руками лицо и громко, пронзительно пропищал. "Сука!" - последнее, что пронеслось в мыслях прежде, чем он пошел к себе в комнату собираться.***
- Идём! - воскликнул зеленоволосый мальчик, спускаясь по лестнице к входной двери. Вслед за ним спешил треф. - Иду, иду! Подожди - смеялся младший, спрыгнув с последних двух ступенек. Вот, юноши стоят уже у самого порога в поисках обуви. Внезапно, пиковый взвизгнул. - Ааа! Там паук! - пятый, будто ошпаренный, отскочил от своих любимых зелёных кроссовок. Из одного кроссовка показался небольшой паучок. Шестой несдержанно улыбнулся. - Вару, он же совсем маленький... Он боится тебе гораздо больше, чем ты его - с этими словами голубой присел на корточки, поднеся руку к маленькому созданию. Паучок ловко залез на палец мальчика. Зелёный в отвращении поморщился. - Фу, как так можно... Ты же боишься пауков - сказал он, на что шестой улыбнулся. - Боюсь... Но только больших. Этот то совсем кроха - действительно, существо было настолько маленьким, что полностью помещалось на подушечке пальца. - Пошли уже давай. Не бойся, я выпущу паучка на улицу, он тебе больше не помешает. - мальчики наконец обулись и вышли во двор. Треф, как и обещал, присел на корточки и опустил паучка на землю, позволив тому слезть на травинку. - Ужас ты конечно, Зонт. - сказал пятый, глядя на эту картину. - Почему? - спросил младший, улыбнувшись и устремляя взгляд на пикового. - Да ты вообще... Действительно ангел какой то - пробубнил старший, отворачиваясь. Трефу показалось, будто бы на его щеках загорелся румянец. Впрочем, он и сам смущался от этого прозвища. "Он такой странный.." - подумал голубой, вставая с земли. А ведь он даже не догадывался, насколько.***
Юноши шагали по улице, полной грудью вдыхая летний воздух. Вопреки приятной атмосфере, в воздухе царило напряжение. Достаточно узкая, сверкающая и переливающаяся под лучами речка открылась взору, когда парни дошли до берега. Недалеко от воды лежал огромный камень, пригретый солнышком. Раньше они любили на нем сидеть. Так же и сейчас, не сговариваясь, юноши присели на его гладкую поверхность, устремив взгляд на тихую, зеркальную гладь. Было тихо. Лишь плеск воды ласкал слух. Лишь шелест прибрежной травы, камышей и треск сверчков. Лишь громко стучащее, оглушительным звоном отражающиеся в ушах, сердце. - Красиво, правда...? - в безмолвном молчании слова пикового прозвучали до ужаса громко, заставив трефа вздрогнуть. - Д-да... Совсем как в детстве... - промямлил юноша, покрываясь румянцем. Мозг будто плавился, на позволяя говорить что-либо внятное. Атмосфера стояла слишком романтичная (по крайней мере, так казалось Зонтику), чтобы здраво мыслить. - Слушай... Мне кажется, нам нужно серьезно поговорить... - голос зелёного звучал тихо, ласково, словно голос матери, желающей помочь своему ребенку. Тем не менее, шестой будто покрылся холодным потом. - Н-наверное... - голос дрожал, выдавая с потрохами безумное волнение младшего. Он знал, о чем пятый хочет поговорить. Но он не знал, что они могли друг другу сказать. - Ты... Извини меня за... За ту... Ночь... - старший запинался, пытаясь подобрать слова. Кажется, он тоже чувствовал себя неловко. А главное, не кажется. - Это ты меня извини... Я тогда так сильно напился... Я как вспоминаю, что я вытворял, так тошно становится... - пиковый печально хмыкнул. - Нет, Зонт, ты не понимаешь... Это не ты виноват... - голубой с интересом глянул на пятого. Тот же замялся, кажется, окончательно залившись краской. - Но... Мы ведь оба виноваты, так? Мы были пьяны... - Вару все больше ёжился и краснел. Треф совсем не понимал этого парня. - Мы... Да, были, но... Ты был в стельку... Ты не виноват в том, что случилось... А я... - тут старший совсем сник. Согнувшись, он закрыл лицо руками, шумно вздыхая. Шестой смотрел на это все с удивлением и непониманием. - Я не понимаю... - сказал юноша, на что пятый вздохнул ещё тяжелее. - Я ещё соображал, понимаешь? Я не был пьян так сильно, чтобы не давать отчёт в своих действиях. Я, как последний мудак, воспользовался твоим беспомощным положением... Сорвался... Не выдержал... Я пытался отстранить тебя, остановить, уложить спать, чтобы ты не натворил глупостей... А в итоге... Сам же сделал... Такое... - казалось, ещё немного, и парень заплачет. Но он не такой человек, что будет показывать свою слабость. Зонт понимал, насколько ему плохо. Ему даже не требовалось видеть его слезы. Само подавленное состояние старшего говорило за себя. И все таки, юноша очень заинтересовался этим фактом. "Что это значит...? Он... Он сделал это... По своему желанию...?" - когда до трефа наконец это дошло, он, округлив глаза, с удивлением уставился на зелёного. Теперь уже и он залился краской. - Прости... Ты был таким... - пиковый шумно выдохнул, не в силах закончить это предложение. - Таким... Сексуальным... - шестой, пылая, зажмурился. Отвернувшись от парня, младший отчаянно пытался привести мысли в порядок. "Я...? Сексуальный...? Он сделал это по своему желанию...? Он хотел меня...? Я ему не безразличен...?" Вопросы нескончаемым потоком вихрем вертелись в голове, пока старший убито смотрел на реку пустым взглядом. Молчание угнетало. - Я такой еблан... - прошептал пятый, на что голубой, сжав руки в кулаки, решительно глянул на него с недовольством. - Хватит винить себя! Я... Я не злюсь. Не нужно так убиваться, пожалуйста... Я не хочу видеть тебя таким подавленным. - старший устремил горестный взгляд на трефа. И все же, в самом потаенном уголке этих глаз, скрытых за стеклами очков, таилась надежда. - Это даже не все, что мне нужно тебе сказать... Я не знаю, как вынести этот разговор, но я уже конкретно заебался молчать. - шестой промолчал, ожидая продолжения. - Это касается нашей ссоры четыре года назад... - сердце дрогнуло. Младший навострил уши, с волнением гадая, что же он хочет сказать. - Ты ведь помнишь, как это было, правда...? - треф одобрительно кивнул. В воспоминаниях вновь всплыл этот ужасный момент.***
- Я не хочу больше с тобой общаться! - дрожащим голосом воскликнул зеленоволосый мальчик. Треф непонимающе глядел на него, округлив глаза. - Ч-что это значит...? - к горлу подступил ком, а на глаза вот-вот навернутся слезы. Пиковый шмыгнул. - То и значит... Не хочу больше тебя видеть... Сил уже нет... - с каждым словом его голос становился все тише, а к концу младший с трудом разбирал сказанное. И все же, юноша все понял. - Н-но... Что я сделал...? - шестой всхлипнул. В глазах поплыло, когда пелена слёз заволокла все видимое пространство. - Ты... Не знаю... Вроде ничего, но... Я просто не хочу больше вот этого всего... Прости... - голубой совсем ничего не понимал. "За что он так со мной?! Что я сделал?! Неужели я чем то его обидел?..." - по щекам потекли горячие, солёные капли. Зажмурившись, мальчик быстро развернулся, убежав к себе домой. Громко хлопнув дверью напоследок, треф, оперевшись о нее же спиной, осел на пол. Сжавшись в комочек, он тихо, горестно заплакал.***
- Мне тогда, если честно, было очень хуево... И все же, это не оправдание. Каким же долбоебом я тогда был... - тяжело вздохнув, пятый, задумчиво глядя на воду, пытался правильно сформулировать свою мысль. - На самом деле, все началось за несколько дней до этого. Точнее, за несколько дней до нашей ссоры я, скажем так, немного ебанулся...***
- Ужас, когда же уже будет тепло? - ворчал пиковый, приподнимая ворот свитера до носа. Ветер все ещё был прохладный, хоть уже был конец июня. - Не знаю даже, но скорее бы. - согласился с мальчиком младший, кутаясь в свой любимый шарф. - Блин, у меня даже руки замёрзли... - треф глянул на пятого, пытающегося согреть руки в карманах. Немного подумав, юноша приблизился к другу, робко взяв его руки в свои. Старший удивлённо уставился на него, неловко поджав губы. Шестой, поднеся замёрзшие конечности к губам ( на что пиковый чуть было не умер от смущения ), обдал их теплым паром. Растирая и дыша, младший в итоге согрел руки зелёного. - С-спасибо... - буркнул тот, на что треф мило улыбнулся.***
- Кажется, после этого момента я начал ощущать очень странные вещи... Постепенно я, казалось, сходил с ума...***
- Идём! - воскликнул младший, схватив пикового за руку. Мальчики побежали по дорожке, направляясь в парк. Треф мило смеялся, пока его голубые, на тот момент длиной ещё по плечо, локоны развивались по ветру. Старший, чувствуя тепло его руки, заливался румянцем. "Сожми мою руку сильнее..." - эта мысль не давала покоя. Сердце билось учащенно, а по телу разливалось тепло. "Что же со мной творится..." - подумал пятый, когда мальчики добежали до своего любимого места. До старой, потрёпанной скамеечки, находящейся под тенью деревьев и кустов, еле заметной среди их густой листвы. Внезапно пятый, приглядевшись, удивлённо поднял брови. - Идём, я тебя кое с кем познакомлю. - старший нервно сглотнул. Он очень не любил новых знакомых. Особенно сердце кольнуло то, что этот знакомый - знакомый его Зонтика. Проведя зелёного через листву, младший указал рукой на девочку, сидящую на лавочке. На их лавочке. - Познакомься, это Альбина! - сказал треф, выпустив руку пикового из своей. Старший неловко убрал ее за спину. - Привет - девочка встала со скамеечки, подойдя к голубому. Дыхание сбилось, когда она обняла мальчика. "Да кто она такая?!" - подумал про себя пятый, нахмурившись. Альбина, тем временем, подошла к нему самому, протянув руку. - Зонтик меня уже представил, а тебя как? - зелёного задело ее обращение к шестому. Зонтиком его называл лишь пиковый. - Вару... - пробурчал мальчик, с отвращением пожав ей руку. - Итак, Вару, это моя одноклассница. Мы сдружились с ней в конце года, а потом она уехала к бабушке. Сейчас, когда она вернулась, я наконец могу вас познакомить. - в отличие от шестого, старший не испытывал такого энтузиазма. Наоборот, он бы был рад, если бы этой девочки не было вообще.***
- Если честно, после того, как ты познакомил меня с Альбиной, она меня очень сильно раздражала. На самом деле, я... - он замялся, стесняясь договаривать. Зонтик же, кажется, уже понял все, что хочет сказать ему зеленоволосый. - Я ревновал. - младший шумно выдохнул, прикрыв глаза. Пока что все его догадки оправдываются. "Неужели..."***
На следующий день мальчики гуляли одни. Также, как и всегда. Также, как гуляли до этого, и также, как будут гулять всегда. Лишь липкое, будоражущее кровь волнение, ставшее в жизни пикового неотъемлемой частью, меняло всю атмосферу обыкновенной, казалось, прогулки. Но главное было то, что несмотря на всё, что могло бы измениться в их отношениях, Вару не позволит кому то влиться в их компанию. Особенно какой то там девочке Зонтика. Время близилось к вечеру. Закатное солнце окрашивало небо в алые, розоватые, местами нежно-фиолетовые цвета, а ласковый, уже, наконец, теплый ветерок легко щекотал кожу. Юноши дошли до своих домов, остановившись между двориками. Глянув на шестого, пиковый замялся, после чего опустил руку в карман. Младший с интересом глянул на серого котика, что зелёный оттуда достал. - Это, кстати, тебе. Ты говорил, что тебе нравятся серые котики с голубыми глазами... - сказал пятый, вложив в руку мальчика маленькую игрушку. Тот же, приняв подарок, потупился, после чего вдруг растроганно всхлипнул. - Ооооох, спасибо огромное... Он такой милый! Спасибо, спасибо, спасибо! - треф радостно, невнятно заверещал, от нахлынувших эмоций внезапно кинувшись пиковому на шею и сжав в объятиях. - Аэ... - вырвалось из груди пятого, пока он сам, заливаясь краской, робко обнимал юношу в ответ. - Д-да ничего... Не стоит... - мямлил старший, вдыхая запах чужих волос. Пахнет корицей. "Какой же он... Милый..." - хотелось сквозь землю провалиться от нахлынувших чувств. Это мгновение, казалось, длилось вечно. Но пятый ни за что не хотел его прекращать. И все же Зонт, ослабив хватку, отстранился. Зелёный, не спеша убирать рук с талии младшего, заглянул в ясные, небесные глаза. "И правда... Совсем как ангел..." - думал он, пока тонул в этих глубоких, зеркальных озёрах. Внезапно старший опомнился. Резко отдернув руки от трефа, он неловко покашлял. - В общем... Да, не за что... - пробубнил он, на что шестой кратко улыбнулся. Взрыв "Что за..." "..." Младший, покрывшись румянцем, легко чмокнул пикового в щёку. Напоследок неловко улыбнувшись, он, ещё раз поблагодарив старшего за подарок, развернулся, быстрым шагом направившись в свой дом. Осталась лишь тишина. Лишь тишина и шелест колышимых ветром деревьев. Лишь пение птиц и треск кузнечиков. А пятый все стоял. Стоял, глядя ему в след. Стоял, все ещё ощущая прикосновение его губ.***
- В тот момент, когда ты... Поцеловал меня... Ну, в щёку - уточнил пиковый, когда шестой глянул на него с удивлением, хлопая глазками. - В тот момент я понял, что... Что... - "Неужели он скажет это...? - пронеслось в голове младшего, пока пятый пытался собрать всю свою волю в кулак и договорить. - Я понял, что... Влюбился... - повисло неловкое молчание. Голубой ошарашенно смотрел на старшего пустыми глазами, витая где то в своих мыслях. "Неужели... Неужели это правда...?" - юноша не мог поверить в то, что это не очередной сон. Пиковый же выглядел ужасно. Ему действительно было очень тяжело это говорить. А самым страшным было то, что ему предстояло рассказать все до конца. А это ещё далеко не конец.***
- Кхм, привет, Зонтик.. Не хочешь погулять сегодня? - старший, на седьмом небе пребывая от волнения и непонятных, светлых чувств, робко предложил мальчику сходить на речку, нервно сжимая телефон в руке. Благо, листочек с номером юноши пятый все ещё не потерял. В противном случае, пришлось бы записывать по новой, ведь цифры мальчику запоминать было невероятно тяжело. Даже свой номер не помнит. Тем временем на том конце повисло молчание. - Ох, извини, Вару, но... Я не пойду сегодня с тобой... - пиковый не понял. "Что значит "не пойду сегодня с тобой"..?" - зеленоволосый нахмурился. - Я обещал Альбине погулять. Правда, извини, но мне кажется, вы не слишком поладили. Да и она говорит, что вряд ли нам втроём будет комфортно... - старший, сжав руку в кулак, в бешенстве скрипнул зубами. - Хорошо... Я тебя понял - процедил он, чуть ли не метая глазами молнии. - Ну, ладно тогда... До завтра? Завтра я обязательно к тебе приду. Обещаю. - Да, хорошо... Удачи там, пока. - Удачи - прозвучали гудки. Пиковый еде сдержал себя от того, чтобы не швырнуть телефон в стену. Сердце, вместе со всей грудной клеткой, разъедало ужасное чувство. Пятый ещё даже не мог понять, почему испытывает это. У всех ведь могут быть друзья, и ничего в этом страшного нет. Они действительно не поладили с той девочкой. Но это было другое чувство. Это было не чувство досады или грусти от того, что он не увидится сегодня с ним. Это было другое, всепожирающее, всепоглощающее чувство, заставляющее в ярости скрипеть зубами и переворачивать вверх-дном весь дом. Это была ревность. Юноша, шагая по узкому песчаному берегу, поникше свесил голову. Ему было одиноко. Взяв в руку небольшой гладкий камушек, зеленоволосый со всей силы швырнул его в воду, сделав несколько блинчиков. Хмуря брови, мальчик всхлипнул. Злость и обида пожирали его изнутри. Не из за того, что Зонтик не пошел с ним гулять. Он злился на то, что он пошел не с ним, а с ней. С этой дурацкой, незнакомой девочкой. "Кто она вообще такая, чтобы отбирать у меня Зонтика?!" - пятого совсем не смущало говорить о нем так. Будто он его. Будто никто не имеет права отнимать его у пикового. Внезапно мальчик услышал до боли знакомый, мелодичный смех, разносящийся по ту сторону камышовых зарослей. - Ха-ха-ха! На тебе! Пха-ха! - зелёный, шумно вздохнув, осторожно пробрался в самую гущу травы. Тихо выглянув из за камышей, юноша увидел Зонтика, плескающегося в реке вместе с Альбиной. Сердце вновь больно кольнуло. "Вот же... Вот же... Мразь" - мальчик достаточно редко употреблял в своей речи маты, но это действительно то описание, которое подходило, в голове пятого, для этой девочки. Ребята купались, обливали друг друга водой. Альбина была одета в купальник, а Зонтик остался в одних коротких шортах. При виде голого торса трефа старший, почему то, смутился. Внезапно зазвонил телефон. - Ой, извини, я сейчас. - девочка вылезла из воды, достав из сумочки свой гаджет. - Да, алло, мам... А, я гуляю... А, да..? Хорошо.. Да, давай, пока - она положила телефон обратно в сумку, развернувшись к шестому. - Извини, мне надо домой... Мама ждёт - девочка печально вздохнула. - А, да, хорошо. Удачи тогда? - младший кратко улыбнулся. - Удачи... - Альбина замялась на пару секунд, после чего внезапно приблизилась к трефу. Встав на носочки, девочка неловко чмокнула мальчика в щёку. Сердце пикового замерло в этот момент. "Вот же... Тварь... Какого хуя она себе позволяет?! Да чтоб ее... Как она смеет... Моего Зонтика..." - казалось, ещё немного, и юноша вылезет из своего укрытия, цепко схватится за эти темные локоны и жестоко, с ненавистью начнет бить голову девочки о землю. Ещё немного, и он сорвётся. - Кхм... Я пойду - промямлила темноволосая, разворачиваясь. - Да, хорошо... Пока... - голубой слегка нахмурился. Девочка, одевшись и собрав вещи, напоследок помахала мальчику рукой, после чего быстрым шагом скрылась в глубине деревьев и кустов. Треф, шумно вздохнув, также собрался. Одел футболку, взял сумку с телефоном и направился в сторону своего дома. Пульс пятого резко подскочил, когда шестой прошел в паре метрах от него. Кажется, не заметил. "Фух... Пронесло..." - вертелось в голове мальчика, пока он сам, задыхаясь от ревности и обиды, пытался собраться с мыслями.***
- Если честно, то меня очень взбесил тот момент... Когда ты пошел гулять с ней, а не со мной. Я, правда, не специально видел это все... Я не собирался следить за тобой, или что то в этом роде. Просто я оказался не в то время, не в том месте.. Когда она тебя поцеловала, я думал, сдохну на месте. Мне потом было очень хреново. Я не мог до конца принять то, что ты мне нравишься. Я не мог понять, что это именно ревность. Ревность не к другу, а к объекту любви. Я понял это лишь следующей ночью. Ночью, после которой мы поссорились...***
Пятый сидел на кровати, накинув одеяло на плечи и сжавшись в комочек. По лицу текли слезы. Редкое, однако оттого и очень болезненное явление. "Блять... Как же так... Это... Это невозможно! Невероятно... Так ведь нельзя... Мы ведь... Мы мальчики! Мы друзья... Я не могу... Не могу... Любить его... Это не естественно...! " - мальчик болезненно всхлипывал, обнимая коленки. Грудь разрывало от переполняющих чувств. "Он ведь... Наверное... Они с Альбиной, возможно... Они..." - даже в своих мыслях пятый не смог это закончить, уткнувшись в подушку и зарыдав в голос. "Ему не нужен такой, как я... Мы не сможем так общаться... Он дружит с девочкой, ходит с ней гулять, у него все прекрасно... Зачем ему... Вот это вот все..." - это был один из тех моментов, когда мальчику действительно было плохо. Настолько плохо, что хотелось сброситься. "Я не смогу с ним общаться... Я ведь... Я все испорчу... Ему не нужны мои чувства... Мы ведь с ним друзья детства, но точно не... Не... Возлюбленные... Я ревную его к девочке... Это ведь немыслимо!... Неужели я действительно влюбился...? Я хочу обнять его... И... Посмотреть ему в глаза... А потом... Потом..." - сердце болезненно сжалось, когда в голове всплыла картина поцелуя. Слёзы лились все сильнее. "Мы не сможем быть вместе... Ни как друзья, ни как пара тем более... Это все неправильно... Я должен... Я должен прекратить это всё... Лучше уж мы перестанем общаться, чем будем страдать от этих дурацких чувств... Он будет чувствовать себя неловко, постоянно избегать меня... А я буду страдать... Зачем это нужно...? Лучше уж... Сразу..." - слезы все ещё текли градом, но пиковый уже решил для себя все. Он решил, что будет делать дальше. И его решение его нисколечки не радовало.***
- В ту ночь я решил, что нам нужно прекратить общение... Каким же дураком я был. - пятый тяжело вздохнул, мельком глянув на юношу рядом. Тот сидел абсолютно молча все это время, пустым взглядом глядя куда то вдаль. Он не собирался перебивать пикового. Он хотел услышать всё. Абсолютно всё из того, что мучило его эти годы. И старший рассказывал. Наплевав на весь страх, на все смущение и неловкость, он говорил. Говорил, потому что знал, что молчание приводит лишь в сущий ад.***
- Я не хочу больше с тобой общаться! - дрожащим голосом воскликнул зеленоволосый, чувствуя, как к горлу подкатил ком. Он был готов расплакаться на месте. Треф же, кажется, был ошарашен. И ему не кажется. Это действительно было так. Юноша стоял, широко распахнутыми глазами глядя на старшего. - Ч-что это значит...? - спросил он, на что пиковый лишь сдержанно шмыгнул. "Черт, кажется, он сейчас заплачет..." - парня это не останавливало. Он уже все решил. Он знал, что так будет лучше. По крайней мере, он думал, что так будет лучше. - То и значит... Не хочу тебя больше видеть... Сил уже нет... - с каждым словом мальчик говорил все тише, из последних сил стараясь сохранять относительное спокойствие. Тем не менее шестой, кажется, все понял. - Н-но... Что я сделал...? - Он всхлипнул, а его чистые, голубые глаза заблестели от слёз. Пикового будто на части разрывало от этой картины. Ужасно. - Ты... Не знаю... Вроде ничего, но... Я просто не хочу больше вот этого всего... Прости... - каждое слово было будто нож, втыкаемый в самое сердце. Что одному, что другому. Младший заплакал. Пятый видел, как горячие слезы побежали по прекрасным, румяным щекам. По щекам, что мальчик хотел гладить. Дрожали губы, которые зеленоволосый хотел поцеловать. Блестели от слез глаза, в которых юноша хотел тонуть бесконечно. Пиковый окончательно сломался. Зажмурившись, треф резко развернулся, убежав к себе домой. Старший мог лишь провожать его горестным, убитым взглядом, ещё совсем не представляя, чем это все обернётся. Лишь сердце билось тревожно. Лишь оно осознавало, какую же глупость совершил ещё невероятно маленький, глупый мальчик, не знающий ещё совсем, что такое любовь.***
- Я не знал, что делать дальше. Я влюбился в тебя. Влюбился тогда ещё совсем по-детски, наивно и беспамятно. Я не понимал, как жить дальше. Я думал про тебя, про Альбину, думал про то, что ты посчитаешь это все глупостью и отвергнешь меня. Да что уж скрывать, я и сейчас думаю об этом... - треф все ещё не хотел перебивать парня. Он знал, что сейчас ему до боли сильно хотелось услышать обратное, но юноша не собирался отвлекаться. Все потом. Сейчас главное - это узнать всё. Абсолютно. Пиковый тяжко вздохнул.***
Прерывистые вздохи разносились по кухне. Слез уже не осталось. Глаза давно были красные и опухшие. Зеленоволосый мальчик, всхлипывая, очистил всю историю звонков в телефоне. Он не хотел видеть этого. Он не хотел видеть больше ничего. Внезапно на кухню вошла мама. Увидев сына в таком состоянии, она печально вздохнула. - Это так грустно, правда...? - пятый вздрогнул. "Откуда она знает о том, что произошло..?" - юноша нахмурился. - Что грустно...? - уточнил зелёный, на что женщина удивлённо вскинула брови. - Переезд Зонтика, я имела ввиду... Как вы попрощались? - на секунду сердце замерло. Замерло, после чего забилось с такой скоростью, с какой не билось никогда. Ни при виде Зонтика, ни при его поцелуе, ни даже при их прогулке с Альбиной. Оно билось от страха. Животного, всепоглощающего страха, липкой массой растёкшегося по телу, сковав пикового по рукам и ногам. - Ч-что...? Зонтик... Переехал...? - мальчик прошептал это тихо, дрожащим голосом. Мэри ещё больше округлила глаза. - Что это значит...? Ты, разве, не знал..? Но вы ведь с Зонтиком лучшие друзья! - тут уже юноша не сдержался. По щеке скатилась слеза. Потом вторая. Мать обеспокоенно глядела на сына, совсем не понимая, что с ним происходит. - Эй-эй-эй, малыш, что же случилось?.. - она осторожно положила руку ему на плечо. Не удержавшись, мальчик кинулся ей на шею, уткнувшись носом в плечо. Ему было очень плохо. Женщина ласково обняла пикового, успокаивающе поглаживая по голове. - М-мы... Я... Я его обидел! Мы поссорились... Я с-сказал, что не хочу с ним общаться... Я не знал, что он уехал... К-как же мы теперь будем общаться?! Я выбросил листочек с его номером в порыве злости... Я н-не помню... Ни одного номера... - с каждым словом он рыдал все сильнее. Мэриен поняла, насколько же страшная вещь случилась. - Как же так? Почему ты не захотел с ним общаться? - мальчик старался хоть как то привести дыхание в норму, ведь ответить было очень сложно. Сердце вновь сжалось, наполнившись горечью и любовью. - Я... Я чувствую... Очень с-странные вещи... - он вновь всхлипнул. - Какие же? Расскажи мне все, милый. Главное не бойся. Я пойму все, что ты скажешь, обещаю. - слова матери немного успокоили. Она действительно все поймет. С этой мыслью пиковый решил признаться. - Я... Я в-влюбился в Зонтика... - женщина ошарашенно глядела на сына. Точнее, на его подрагивающую от плача спину. - Ох... Милый... Это очень тяжело... - Мэри пыталась подобрать правильные слова, дабы не задеть сына ещё больше. Ему и так очень больно. - Ты... Ты не бойся, малыш... Такое бывает. Это нормально. Это такая же любовь, как и любовь мужчины и женщины. Это такая же любовь, в которой все будет хорошо не тогда, когда ты перестанешь ее чувствовать, а тогда, когда объект этой любви ответит тебе взаимностью. Видишь, все точно так же, как и в гетеро-отношениях. - То есть... Ты не считаешь, что я какой-то изгой? - мать тяжело вздохнула. Тяжело было объяснить это все сыну. Удивительно, что он так сильно боится этих чувств. В 14 лет многие уже понимают, что такое случается. А пятый, оказывается, и не подумал бы, что такое случится именно с ним. - Нет конечно... Ты абсолютно нормальный мальчик. Милый, весёлый, хороший мальчик. Но я всё ещё не понимаю, из за чего вы поссорились. - зелёный всхлипнул, вспоминая эти ужасные события. - Он... Он подружился с девочкой... Он пошел гулять с ней, а мне отказал... Она поцеловала его тогда... В щёку... А я увидел это... Случайно, правда... Тогда меня чуть не разорвало на части от ревности... Той ночью я понял, что влюбился... Я думал, будет лучше, если я так сделаю... Чтобы не мучить ни его, ни себя... - Мэри уставше прикрыла глаза. - Малыш, но это неправильно. Ты должен был сказать о своих чувствах. Вдруг он ощущает тоже самое? Конечно, я понимаю, вы ещё маленькие, а он, так тем более. Но вдруг он бы принял тебя таким, какой ты есть? Он ведь мог даже сам не знать, что ты ему нравишься. Ты взрослее его на пару лет, и воспринимаешь это все гораздо серьезнее. Но он ведь тоже не глупенький. Вам стоило просто поговорить. А теперь видишь, как все вышло. Вы, возможно, больше никогда не сможете сказать это все друг другу... - пиковый зарыдал ещё сильнее. Он понял, какую ошибку совершил. Он понял, насколько же это было неправильно.***
- В тот день я думал, что сдохну. Думал ещё серьезнее, чем в ту ночь, когда осознал свои чувства. Насколько же тупой поступок я совершил. И все же, мама немного ошиблась. Нам удалось вновь встретиться... - парень шмыгнул, печально устремив взгляд вниз. - Сейчас я хотел сказать тебе... Что... - треф навострил уши. Он ждал, когда он скажет это. И он сказал. - Я хотел сказать, что несмотря на мою ужасную ошибку, на те четыре года, что я упустил, я всё ещё... Все ещё люблю тебя. До ужаса сильно. Так сильно, что хочется сквозь землю провалиться. И когда ты приехал любил. Но не мог совладать с мыслями, ведь это было очень нервирующе. И когда я тебя раздражал. Да, я видел, что раздражаю тебя. Ты определенно злился, я же тебе знаю. И когда я позвал тебя впервые погулять, я тебя любил. Мама тогда не выдержала этой глупой драмы, и решила меня подтолкнуть. Я ей благодарен за это. И когда тебе стукнуло 17, я тоже тебя любил. И когда мы переспали, я тоже тебя любил. И сейчас... И сейчас я тоже тебя люблю. - это был переломный момент в их отношениях. Невероятно страшный, волнующий, навевающий печаль и сожаление. Но тем не менее, счастливый. Шестой растроганно всхлипнул. Впервые за эти годы он понял его. Он понял всё, что произошло. Он понял, почему он так поступил. И сейчас он понимал, что чувства пикового взаимны. - Вару... Господи... Зачем же ты так... - на глаза навернулись слёзы, из за чего юноша осторожно смахнул их рукой. - Тебе действительно стоило сказать... Но... Даже несмотря на эту ужасную ошибку... После того, как мы переспали... Знаешь, тогда я понял, что не равнодушен к тебе. И... Если честно, я боюсь этих чувств... Точнее, я боялся... Но... Мне не так страшно влюбляться в тебя, ведь теперь я знаю, что ты влюбился тоже... - старший рвано вздохнул. Устремив взгляд на трефа, он поджал губы. Медленно подняв руку, он стянул с себя очки, положив их рядом на песок. Заглянув в чистые, небесного цвета глаза, шестой нервно вздохнул. Пятый робко положил руку на щеку младшего. Весь мир затаил дыхание. В одно мгновение пиковый накрыл губы шестого своими, прикрыв глаза. Юноши залились краской. Широко распахнув глаза, голубой смотрел на старшего, совсем не веря, что это реальность. Казалось, что это очередной волшебный, сказочный сон. Будто ещё секунда и шестой проснется. Но нет. Это была реальность. В кои то веки счастливая реальность. Юноша, шумно выдохнув носом, прикрыл глаза, подавшись вперёд и отвечая на этот сладкий, полный любви, печали и надежды, поцелуй. Отвечая на чувства зеленоволосого взаимностью.