Танго в огне

      Наконец-то этот рабочий день закончился, и Евгений мог увидеть того, кого ждал со вчерашнего вечера. И вот он — момент, когда в душную коморку его души врывается поток свободного ветра, несущего аромат хвои, солёной воды и ягод. Женя жмёт руку Гоше, впервые с самого утра чувствует покой.       — Даже не обнимешь? — Иоганн играет бровями, настроение его распущенное, и изо рта доносится лёгкий аромат алкоголя.       — Не думаешь, что это быстро?       — Вчера ты явно так не думал.       Он не выглядит расстроенным, но, в глубине души наверняка немного погрустнел. Или это было только в голове Евгения? Кто знает.       Они шли в никуда. Бесцельно бродили по центральной части города: тому, что пережило все войны, и тому, что было восстановлено при последней императрице. Здание театра, например, прекрасно сохранилось. Новые деревья, высаженные в алле, казались столь слабыми на фоне этого мрачного, но монументального творения. Его потемневший от прожитых лет кирпич резко контрастировал с соседним зданием — Его Величеств Императорской фамилии научной библиотеки. Старое здание было разрушено, на его месте ныне стоял новострой. Хоть и визуально оно копировало старое строение, внутри оно было ощутимо больше. Туда, минуя аллею, они и направились.       — И куда Вы меня ведёте, Ваше Величество? — Сказал Иоганн, когда они подошли к двери и поколотили в неё.       — Сейчас увидишь. Не переживай, тебе понравится.       — Пытка научными фолиантами? Сомнительное место для свидания же ты выбрал.       — Не переживай, мы тут не на долго.       Охранник, открывший дверь, пропустил их без лишних вопросов. Видимо, Его Высочеству все двери были открыты независимо от времени на часах. Минуя стойку регистрации, они вошли в читальный зал.       И Иоганн обомлел. Конечно, он прекрасно осознавал, что строения центральной части столицы, тем более принадлежавшие лично императору, будут поражать воображение, но не думал, что на столько. Мраморные колонны опирались на пол, изображавший сцену, известную каждому, изучавшему историю магиков — рождение Авелины Огненной от пламени крови, произошедшего на горе Афлен. Её будущий супруг, распятый на горе, горел за мучения каждого жителя земли. И боль, вся боль человечества дала сил для рождения нового существа — первого магика. По бокам отстояли стеллажи высотой по меньшей мере в пять метров, чередовавшиеся с панорамными окнами. Те самые колонны держали балконы, на которых располагались столы для чтения. Надпись над входом гласила «Из любви рождаются ошибки, они погубят этот мир. Познай себя и сохрани других.» Строки явно отсылали к окончанию эпохи Огня.       Иоганн искренне хотел остаться в помещении как можно дольше, рассмотреть все его детали и найти значение каждого элемента, но Евгений шёл дальше. Не особо обращая внимание на окружающую обстановку он быстрыми шагами пересёк читальный зал, протиснулся к едва заметной боковой двери с надписью: «Для персонала», и вошёл в неё.       Иоганн заторопился, и вскоре поравнялся с Женей. За дверью скрывался коридор, в который они вместе и вошли.       — Куда мы идём?       — Увидишь.       Они стремительно продвигались. Иоганн едва поспевал за Евгением, на лестнице вниз ощутимо отстал.       — Теперь внимательно смотри и запоминай путь.       Как стало ясно, находились они под землёй. Сырость чувствовалась довольно слабо, но было довольно мрачно. Такое ощущение, что этим тоннелям минуло не одно столетие.       Евгений двигался уверенно. Довольно долго они шли прямо, минуя развилки. На тупике они свернули, и тут Женя заговорил.       — До тебя доходили слухи о подземных ходах столицы?       — Хм… — Иоганн задумался. Пару раз он, быть может, и слышал эти легенды, но не запоминал. Не считал возможным их действительность, а потому всю информацию забывал. — Нет, не припоминаю.       — Тогда позволь рассказать. — Женя сбавил шаг, Гоша приготовился слушать. Они только свернули направо — единственное изменение маршрута. — Ты наверняка знаешь, что в этом городе часть зданий, площадей и территорий принадлежит императорской семье.       — Около двадцати восьми процентов от площади города. — Зато это Гоша прекрасно знал.       — Почти, но ты не столь далёк от истины. — Они снова наткнулись на развилку: один коридор шёл прямо, другой же поворачивал влево. Женя, не мешкая, пошёл по первому. — Ещё в годы первой гражданской войны, когда имущества было ощутимо меньше, задумывались над созданием сети тоннелей, объединявшей все эти здания. Вскоре потребность в подобном начала расти: возникли здания вроде той самой библиотеки, где мы должны иногда выступать, новые дворцы, новые площади с монументами и террасами для выступлений. Тогда началось строительство коридоров. Собственно, мы сейчас выходим из одного из последних обновлений этой сети.       В этот момент они стали подниматься по лестнице, и на её вершине оказались в небольшой белоснежной комнате. Панорамные окна открывали вид, как это не странно, на воду. Кругом была вода, и лишь на расстоянии виднелись огни Софийской набережной.       — Мы в Монплезире? — Спросил Иоганн.       — Да.       Они вышли из этого помещения и оказались в просторном кабинете. Главным украшением его была карта, нарисованная на полу, в деталях изображавшая всю территорию ядра Шрамковии — весь огромный остров.       Об этом дворце было куда больше информации. Хотя назвать этот дом дворцом было сложно ввиду его размеров. Здание представляло из себя максимум восемь комнат, расположенных на двух этажах. Монплезир служил местом отдыха правителя от рутины: никто туда не мог попасть. В здании не было входов, кроме того самого тоннеля, по которому они вошли. Никто не мог тревожить отдыхавшего здесь, и он мог действительно изолироваться от мира и провести время наедине с собой. Интригу добавляло то, что дворец находился на маленьком островке в заливе, занимая его целиком. Мостов и причала территория не имела.       — Добро пожаловать в родину капризов. — Женя развернулся, распахнул руки, демонстрируя всё помещение. На его лице светилась улыбка.       — Ты мне на столько доверяешь?       — Иначе мы не сможем видеться. — Женя прошёл, открыл один из ящиков, достал из его недр бутылку вина и два бокала, наполнил их и протянул один Гоше. — Понимаешь, когда закончится первая неделя правления — он глотнул из своего бокала — и все торжества подойдут к концу, я вряд ли смогу упросить отца видеться с тобой так, как сейчас.       — Ты предлагаешь встречаться тайно здесь? — Гоше явно нравилась идея пробираться тайно в этот окутанный тайнами дворец. Он уже видел, как ночами пробирается по тоннелям, идёт к здешней спальне и врывается в неё, встречаясь с нагим телом цесаревича и …       — Да. Думаю, это неплохой вариант.       — Не боишься, что я тебя предам?       — Нет. — Он снова приложился к бокалу. В этот раз Иоганн его поддержал. — Я сомневаюсь, что это возможно. Даже если ты взболтнёшь кому-то — скорее всего, к этому отнесутся как к лишь глупым слухам. Что и было в прошлые разы.       — Ты сегодня столь многое мне открыл, а мне нечем с тобой поделиться. Даже жаль. — Нет, у него была информация нужная Евгению. Но давать её здесь и сейчас он явно не хотел, о чём и давал понять этой фразой.       — Хорошо. Тогда — Он немного задумался, скорее демонстративно, и заявил — Сегодня день моих откровений. Я готов ответить на любые твои вопросы, которые ты задашь.       — У меня и правда есть несколько вопросов. Но я сомневаюсь, что ответы на их я имею право просить.       — Если я правильно понял наше вчерашнее — Женя подмигнул и игриво поднял бокал, от чего жидкость в нём пошла волнами. — Ты не отказался бы от развития отношений. — Гоша кивнул. — Да. Вчера мы, безусловно, поспешили, и всё пошло явно не туда. Однако я бы тоже хотел попытаться наладить с тобой общение, а общение без доверия невозможно. Поэтому я таким вот экстремальным образом пытаюсь понять, можно ли тебе доверять. И так, спрашивай.       Иоганн задумался. Задать вопрос ему как цесаревичу, как другу или как любовнику — не важно. Хотелось выяснить столь многое, но наглеть он не мог. Поэтому спросил то, что при изучении последних событий его волновало больше всего.       — Вы ведь всё ещё магики?       — Да. Абсолютно.       — Тогда почему вы не примените силу против мятежников? Что вам мешает?       — Понимаешь… — Вопрос явно не радовал, но раз пообещал — надо отвечать. — Все магики берут свою силу из разных явлений, целей, мечтаний. — Этого Иоганн не знал. Всю жизнь его учили, что происхождение силы магиков — тайна, которую невозможно постичь. Однако для самих магиков, видимо, никакого секрета не было. — Ты же помнишь рождение первого магика?       — Да. Во время казни человека, выступавшего против войн, из его крови пошёл огонь. Из того огня и родилась она.       — Кратко, но в сути верно. Как ты думаешь, за счёт чего обеспечивалась её сила и сила её потомков?       — Не знаю…       — За счёт боли. — Евгений взглянул на Иоганна, как на неспособного ученика, и продолжил. — Мир представлял кучу племён, вечно воюющих друг с другом. Люди страдали от бесконечных набегов, болезней и смертей. И никто из власть имущих не прекращал это. Не хотели. — Он осушил свой бокал и продолжил. — Как мы знаем, против этого выступило несколько человек, желавших мира и покоя. Они хотели укрепить защиту и сосредоточиться на развитии. Но главе племени это не понравилось, и он решил их казнить. Распять на горе, дабы каждый человек мог увидеть этих «предателей рода». Она родилась не из-за казни. Она родилась в момент, когда боль того самого человека, его страдания от устройства мира соединились с болью земли. И пламя его горя породило властительницу огня. Они захватили мир, и боль начала уменьшаться. Вместе с этим и их силы ощутимо пострадали. В какой-то мере им даже везло. Сумасшествие потомков огня привело к жажде страданий, и они сковали свой народ. Так и силы их начали расти и крепнуть, и страна всё больше погружалась во тьму. Такова проблема эпохи Огня — чем сильнее страдают люди, тем больше сил у магика.       — Каков тогда источник силы у Воды? У вас?       — Про нас я говорить не могу. Не столько из-за отсутствия желания, сколько из-за неуверенности в знаниях. У династии Воды источником силы была надежда. У магиков Леса — личностный рост людей. Возможно, поэтому долго они не прожили и влияния эпохи не получили. Про нас лишь могу сказать, что это куда более глубинные эмоции, чем можно себе представить. До войны считалось, что силу мы черпаем в человеческих страстях и потребностях, но с уменьшением территории и сила сократилась. Теперь, лично я думаю, что сила династии Людей, династии Шрамко идёт от единения. Но многие с этим не согласны.       — То есть, сейчас вы не способны ни на что?       — Почему же? Мы всё ещё рабочие магики. Хочешь, покажу?       Иоганн кивнул, и Евгений закатал рукава. Он слегка вращал руку, кисть, и в пространстве начали возникать частицы. Они светились, они двигались на встречу друг другу. Довольно скоро они слились в одно целое, яркое свечение — и вот в воздухе повила прекрасная лилия. Её лепестки были белее снега, но ближе к ножке появлялись крапинки чёрного цвета. От неё исходило лёгкое свечение и прекрасный аромат. Почему-то пахло корицей, свежей выпечкой и немного — озоном. Словно только кончился дождь, и ты проходишь мимо булочной.       — Прости, в спецэффектах я не силён. — Женя застенчиво улыбнулся, взял цветок и отдал его Иоганну. — Пусть сегодня он заменит поцелуй.