🎧 YooJung (OnlyOneOf) — Begin
— Эй-эй, подруга, можешь дать мне номерок своего брата? — заговорщицки шепчет молоденькая продавщица прибрежного круглосуточного продуктового, поглядывая на высокого блондина, стоящего чуть поодаль и придирчиво выбирающего выпивку. Юркий кончик языка то и дело проходится между его пухлых губ, привлекая внимание к и без того яркой персоне парня, по которому не сохнет только слепой. — Он такой потрясающий… Соми закатывает глаза за линзами солнцезащитных очков, бесполезных в это время суток, но таких кричаще-модных, что не хочется их снимать, и тут же приспускает их наманикюренными пальчиками, вглядываясь в лицо девушки, чтобы разъяснить (в который раз уже), что кроме как мечтательно пялиться на него ей нихрена не светит. — Послушай меня, ягодка, — Соми надувает большой пузырь из жвачки и лопает его прямо перед лицом девчушки. — Я понимаю, что он тебе нравится и всё такое, но можешь даже не мечтать о нём, потому что этот мальчик по мальчикам. Девушки его не интересуют настолько, что, когда мы впервые чуть не переспали, будучи пьяными в хлам, он сказал, что сблюёт, если я сниму лифчик, — Соми откидывает копну белокурых волос под ошарашенным взглядом продавщицы и возвращает очки на место. — И я не его сестра — я его верная подруга, — следует лицемерная улыбочка, и блондинка отходит от кассы, бросая парню жест, что подождёт его в машине. Продавщица заливается краской, не ожидавшая, что ей вывалят настолько личные подробности чьей-то жизни. Когда блондин подходит к ней с корзинкой, набитой продуктами, она даже не поднимает взгляд — настолько ей становится неловко. Девушка лишь негромко озвучивает сумму, не решаясь даже пожелать доброй ночи или бросить дежурное «спасибо за покупку». Парень возвращается к кабриолету, в котором Соми поправляет свой яркий макияж, всматриваясь в зеркало заднего вида и подсвечивая это дело себе фонариком телефона, и качает перед её лицом пакетом с несколькими бутылками шампанского. — Могла бы и помочь, стерва. А если бы я их разбил? — Хёнджин аккуратно пристраивает провизию на полу между передним и задним сидением и молится, чтобы с бутылками было всё в порядке, когда они доедут обратно к отелю. — Ну не разбил ведь? — улыбается девушка и всё же складывает очки в футляр, убирая тот в яркую стёганую сумочку от известного бренда. — И меня распирает от гордости за это. Молодец! — она хлопает в ладошки. — Что ты кассирше наплела? — Хван садится на пассажирское сидение и поправляет волосы, глядя в боковое зеркало со своей стороны, когда девушка заводит мотор. — У неё был такой вид, будто всё, чего она хочет — это убежать прочь, не доработав смену. — Да ничего такого, — поворачивается на 180 градусов Соми, сдавая назад, чтобы выехать с парковки. — Очередная твоя фанатка, принявшая нас за брата и сестру, — она хихикает и бросает взгляд на Хвана. — Я устала пояснять всем за твою ориентацию и доказывать, что мы друзья. Может, повесишь на себя табличку «Я гей», чтобы хоть немного облегчить мне жизнь? Хван устраивается поудобнее, стоит только машине рвануть с места и ехидно уставляется на водительницу. — Только когда ты повесишь на себя аналогичную «Я насосала на охуенный кабриолет, а чего добились вы?». — Хван Хёнджин, ты несносная скотина, я тебя ненавижу, — хохочет Соми, вцепляясь в руль, пока автомобиль мчит по крупной автостраде, утопающей в ночной синеве. — Ты заносчивая напыщенная сучка, но я тоже тебя люблю, — заливается в ответ Хёнджин, несильно дёргая её за длинную прядь платиновых волос. — И вообще! — вспыхивает Соми в ответ. — Ничего я не насасывала — Джеки сам подарил мне её на день рождения. Мы даже толком не спали. Кто же знал, что он такой легковерный придурок? — Ты сама и знала. Поэтому и сошлась с ним. Я вообще удивлен, что вы провстречались два месяца — для тебя это просто космический срок! — Ну ты видел его тело? А ямочки видел? Ох, я сейчас снова растекусь лужей… — В прошлый раз ты просила отвесить тебе пощёчину, если заикнёшься о нём в таком ключе снова, — закидывает руки за голову Хёнджин и позволяет тёплому ветру целовать своё лицо, шею и открытые рубашкой ключицы до бесконечности. — Ты бы ему дал? — Я бы его нагнул. — Простите, уважаемый, забыла, что вы играете альфача, — Соми давится смешком. — Он так-то повыше и побольше тебя будет, тебя это не смущает? — Меня смущает то, что ты представляешь меня под своим бывшим, — изгибает бровь Хёнджин, встречаясь с подругой взглядом в зеркале. — На дорогу смотри. — Да смотрю я на дорогу, не переживай, на тебя уже насмотрелась. — Почему ты его бросила? — Потому что он мудак? — Соми ведёт осторожно, вглядываясь только вперёд. Уже не терпелось раскупорить шампанское и напиться — каникулы как-никак. — Он мне изменил. — Ты вроде тоже особой моногамностью не отличаешься, знаешь ли, — поворачивает в её сторону ухмыляющееся лицо Хёнджин. — Это ты меня сейчас так завуалированно шлюхой назвал? — Соми смеётся снова. — Я за свободу — никаких рамок и ограничений. Но, если я с кем-то встречаюсь, я не хожу налево. У меня тоже есть принципы, знаешь ли. Всего должно быть в меру. И вообще, какого чёрта я распинаюсь, если ты такой же? — Хотел послушать, как будешь оправдываться. Соми несильно бьёт его локтем в бок, но Хван всё равно корчит страдальческое выражение лица и картинно заламывает брови. — О боже, несите салфетки, у нас тут королева драмы получила увечья, несовместимые с жизнью! Аж целый тычок в рёбра! Друзья смеются и возвращают взгляды к дороге. Через какое-то количество времени они продолжают разговор, уже пристроившись на капоте автомобиля между отелем и растянувшимся на многие километры побережьем. Время среднее между закатом и рассветом, в миру его ещё называют ночью, а ночь в тандеме с летним отпуском и шампанским, по мнению двух белокурых персон, — наилучшее сочетание. — А если серьёзно, меня правда достало, что нас все сравнивают, — Хёнджин пытается заправить пряди за ухо, но от ветра они всё равно вылетают оттуда и мечутся вокруг лица. — Может, внешность изменишь, «сестрёнка»? — Бегу, падаю, волосы назад, — ехидничает Соми. — Вот когда ты в блонд начала краситься, тогда-то всё и началось. Не хочешь цвет сменить? — Не хочешь нахуй прогуляться, дорогой? — охуевает девушка, поражённая такой наглостью. — Я их годами отращивала и высветляла едва ли не по миллиметру — сам меняй! — Давай монетку подбросим? Кто проиграет — тот волосы и меняет, м? — Ставки нихрена не соразмерные! Я тебе ещё раз говорю, Хёнджин, нахуй — это туда, — Соми щёлкает пальцами, брезгливо показывая вбок. Парень смеётся. — Ну что ж, ладно! — вскидывает он руки. — Волосы сменю я, так уж и быть, пожалею обиженную Барби. — Я тебе не Барби, — лезет в пакет с шампанским блондинка, выискивая подходящее. — Пойду в салон прямо завтра днём, пока решимость не закончилась, — Хван тоже лезет в пакет, и оба выуживают по бутылке с перламутровым содержимым. — Что у тебя? — «Платинум». А у тебя? — «Сапфир», — потихоньку колыхая алкоголь в ещё не вскрытых бутылках, они вглядываются в переливающуюся дымку внутри — белую и синюю. — О, а знаешь, это идея, — отнимает Хван взгляд от алкоголя и серьёзно смотрит на Соми, что уже пытается откупорить свою. — Ты про что? — старается девушка, и через секунду пробка вылетает из горлышка, теряясь где-то в темноте под ногами. — Чёрт, потерялась. Ну да ладно. — Про волосы. Обрежу и выкрашу в синий, — Хван принимается вскрывать вторую бутылку в своих руках, аккуратнее названной сестры. — Давно с короткими не ходил, вспомню, каково это. — Синий, серьёзно? — Соми даже начинает немного жалеть его платиновую шевелюру. По её мнению, было достаточно сменить тон, но не цвет. — И чем обусловлен выбор? Цветным шампанским в твоей руке и дурацкой летней спонтанностью? — Синий, вообще-то, цвет удачи, к твоему сведению, — хмыкает Хван и делает первый пробный глоток из горла. Аромат божественный, как и вкус — низкий градус и фрукты. Самое то, чтобы слегка скрасить время, а не напиваться в сопли. — Ну ясно. Ты ещё не выпил, а уже в голову дало. Ретроградный меркурий, наверное, всему виной, — девушка отпивает из бутылки и смакует жидкую сладость с ярким вкусом ананаса и кокоса. — Какой ещё к чёрту ретроградный меркурий? — хохочет Хван, стукаясь с её бутылкой своей. Негласный тост — за эту замечательную ночь на пороге утра близ моря, подальше от бытовой повседневности и поближе к мечтам. — Тот, который воздействует на определённые сферы нашей жизни и заставляет думать немного набекрень, — она щёлкает пальцами рядом с висками и высовывает язык, демонстрируя карикатурное умопомешательство. — Я в такую чушь не верю, уж прости, — саркастически улыбается блондин, и девушка закатывает глаза. — В удачу он верит, а в астрологию нет, пф, — хмыкает девушка, делая очередной глоток своей платиновой «пина-колады». — И каким же оттенком ты желаешь привлечь удачу в свою жизнь? — Даже не знаю. Васильковый? Лаванда? — Слишком тускло для тебя. Как тебе… Бирюза? — Слишком беспечно. Небесный? — Слишком светло. Глубокий штормовой? — Нет, ну это уже как-то откровенно мрачновато, — поднимает Хёнджин голову вверх, к звёздам и крепко задумывается. — А знаешь… Плевать какой. Предоставлю выбор человеку со знанием дела. — Отчаянный ты придурок, Хван, — хихикает девушка.✧ ✧ ✧
🎧 KB (OnlyOneOf) — be free
Паркуясь на следующий день перед салоном, который по отзывам нашла Соми, они выходят из машины и осматриваются по сторонам. Светлое здание, находящееся в приятном квартале, привлекает своей чистотой, аккуратностью и очень стильной минималистичной вывеской в виде стилизованных ножниц с надписью «Charmer», что даже в полуденных лучах горит неоном лимонадного цвета. Выглядит очень презентабельно и завлекающе. Хван бы не доверил свои драгоценные волосы кому попало, поэтому подруга целенаправленно искала салон, способный не только не навредить шевелюре её названного брата, но и сделать его ещё охуеннее — на меньшее они бы не согласились. — Трусишь? — усмехается девушка, изъявившая желание поприсутствовать лично при акте добровольного пожертвования Хваном части своей внешности, чтобы их больше не сравнивали друг с другом. — Ещё чего, — ведёт оголённым подкачанным плечом юноша и сверкает глазами. — Любуюсь. Место мне нравится. Надеюсь, внутри окажется не менее круто. Внутри и правда оказывается очень здорово. С первого взгляда заведение можно было принять за какой-то очень стильный бар — приглушённые тона, неон повсюду, а яркое направленное освещение только в уголках обслуживания клиентов. Войдя и осмотревшись, Соми даже негромко присвистывает. Людей в помещении практически не оказывается. — Пусть вас не смущает отсутствие посетителей, — раздаётся вкрадчивый низкий голос из-за полупрозрачной полустенки, подсвеченной снизу и сверху пурпурным, внутри которой из воды беспрерывно поднимаются пузырьки. — Парикмахерские услуги в летний полдень буднего дня не пользуются особой популярностью, зато могу ручаться за обслуживание по первому классу. На свет выходит юноша, будто только сошедший с подиума: тёмные стильные брюки, под них же лёгкие туфли, свободная шёлковая блузка, аккуратная укладка с мокрым эффектом и неброский макияж. Бледная кожа изящно контрастирует с тёмной тканью, а хрупкая фигура кажется лёгкой, практически невесомой. Дополнительный шарм его образу добавляет мягкая приветливая улыбка с россыпью совершенно очаровательных веснушек и кошачий взгляд. — Я ваш сегодняшний мастер — Ли Феликс, — представляется брюнет, и Соми смекает сразу же, поворачивая голову в сторону братца. Хочется выбежать на улицу, чтобы хорошенько проржаться с лица Хвана, поселившему на нём озабоченно-восторженное выражение. «О, мой бог…» — думает Хван слишком громко. «Идиот, господи», — душит в себе позывы смеха Соми и берёт на себя роль мамочки, что привела своего драгоценного ангелочка к бьютимейкеру. Собрав всё своё самообладание, девушка с самым дружелюбным видом представляет и себя, и Хвана: — Добрый день, я Соми, а это мой друг Хёнджин — Ваш сегодняшний клиент. Запись была моей, но заниматься Вы будете им, — она хлопает друга по плечу чуть больше, чем требует ситуация, всё ещё приветливо улыбаясь, стараясь ненавязчиво и незаметно привести его в чувство. — Я ведь не помешаю? Я бы хотела поприсутствовать. До этого просто хотела, а теперь просто страстно возжелала. Судя по физиономии друга, её ожидает феерическое шоу. — Конечно же нет, — улыбается Феликс по-голливудски, обезоруживая сильнее прежнего. — На Ваш выбор самые комфортные и мягкие диваны и кресла — занимайте любое. В отсутствие других посетителей, весь зал в Вашем распоряжении, — он вскидывает руку в приглашающем жесте и слегка кланяется, бросая взгляд с хитринкой Хвану прямо в глаза, что заставляет парня как можно более незаметно сглотнуть и постараться не блуждать по фигуре брюнета голодным взглядом. Хёнджин в этот момент чувствует себя так, будто выиграл в казино миллион долларов. — Прошу за мной. Трое молодых людей продвигаются вглубь петляющего помещения — очень необычная планировка салона изолирует рабочие места друг от друга, создавая ощущение камерности и приватности. Вкупе с приглушённым освещением так и вовсе. Подводя клиента к роскошному креслу и усаживая на него, Феликс опускает свои аккуратные ладони на плечи Хвана, заставляя того внутренне биться в восторженных конвульсиях. Его даже не то, чтобы волнует, что вся процедура, судя по всему, обойдётся ему в копеечку — главное, что это небесное создание в ближайшие пару часов будет порхать над ним, то и дело касаясь. Хёнджин уже предвкушал эти сладкие пытки. Мастер оказался сногсшибательным красавчиком, сочетающим в себе все идеалы Хвана в одном. Они с Соми катаются по побережью на каникулах уже вторую неделю и только сейчас парень полноценно ощутил, как же давно не трахался. Ему перепало лишь единожды в самом начале их поездки с симпатичным официантом ресторана, в котором они с Соми ужинали, открывая сезон, но затем подруга его уделала со счетом 2:1, а ему всё это время отчаянно не везло. Нет, возможности подворачивались, конечно, но у них с подругой был железный принцип — либо идеальная кандидатура, либо незачем себя попусту растрачивать. Секс — это не благотворительность. Для них обоих секс был занятным соревнованием, и пока что Хёнджин отчаянно проигрывал. Что, если удастся отыграться? Голову мгновенно озарило вспышкой представления о том, как красавчик-парикмахер скачет на его члене, прося засадить ему поглубже, кусает свои очаровательные розовые губки и смотрит снизу вверх… Очень горячая картинка. Пришлось осадить самого себя, иначе всё это грозилось завертеться в такие фантазии, от которых из салона придётся выходить, стараясь прикрыть выпирающий из брюк стояк. Хёнджин тут же поспешил закинуть ногу на ногу и откинуться в кресле, после чего вокруг него взметнулась облаком матовая парикмахерская накидка, осев по силуэту тела в кресле и приятно холодя кожу. Соми уселась как можно ближе, чтобы иметь с другом зрительный контакт и наблюдать за процессом из первых рядов. Не успев подготовить своё рабочее место, Феликс отвлекается на настойчиво вибрирующий в заднем кармане брюк телефон. По его представлениям, это немного не этично, о чём он сообщает присутствующим, после чего просит прощения и удаляется ненадолго, чтобы ответить на важный звонок. Пока мастер отходит, Соми разрешает себе стереть с лица вежливое и дружелюбное выражение, недоумённо-рассерженно уставляясь витающему в облаках Хёнджину в его блядское лицо. — Джин, совсем поплыл, да? — нагибается она поближе и шипит шёпотом. — Ты сколько не трахался? — Недели две точно, — безоблачно выдаёт Хёнджин, вытаскивая руки из-под накидки и поправляя волосы, чтобы выглядеть презентабельнее. В привлекательности и грации Феликсу он не уступает, прекрасно зная себе цену, но в грязь лицом падать не хочется. Хочется презентовать себя в наиболее выгодном свете. — А что? — У тебя тотальный недоёб бегущей строкой на пол лица, придурок! Посдержаннее будь что ли, хотя бы ради приличия. — Никогда не был и не собираюсь, — ехидничает парень, бросая искоса взгляд на названную сестру, и они тут же замирают, когда до них обрывками долетает речь парикмахера за стеной. Английская речь с… британским? Нет, австралийским акцентом. Чертовски сексуально. — О, боже, Соми… — поворачивает звук на голос Хван и восторженно шепчет. Глаза его загораются ненормальным огнём. — Пиздец, — накрывает рукой лицо девушка, понимая, что против лингвистического кинка Хвана все её аргументы о правилах приличия будут бессильны. — Я душу Дьяволу продам за ночь с ним!.. — страдальчески заламывая брови и закусывая губы, оповещает блондин. Соми гасит все нервные смешки, рвущиеся наружу, и встаёт со своего места. — Ты куда? — недоумевает парень. «Тебе помогать. Ну или наоборот», — хихикает про себя Соми, но вслух отвечает: — Носик припудрю и вернусь, — складывает она сумочку на кресле и сворачивает за стену, нос к носу сталкиваясь с мастером, что уже договорил и собирался возвращаться. — Можно Вас на секундочку? — обращается она как можно более ненавязчиво. Феликс кивает, и они отходят подальше, чтобы иметь возможность переброситься парой фраз без посторонних. — Вы что-то хотели? — вежливо интересуется Феликс, принимая расслабленную позу и готовясь слушать. — Да, — начинает девушка, понятия не имея, чем всё может обернуться, но ставит на то, что выйдет крайне весело. — Не сочтите за наглость, я ни в коем случае не навязываюсь, но не могли бы Вы кое-что сделать для меня? Сущий пустяк. Одна бровь брюнета заинтересованно ползёт вверх. — Не смею отказывать, не выслушав, — хитро улыбается он, будто уже смекнул, к чему она ведёт, хотя ещё даже близко не догадывается. — Я бы хотела немного поиздеваться над своим другом, но на мои подколки он уже давно реагирует спокойно — мне нечем его удивить или вывести из себя. Но Вы другое дело… У него очень яркая реакция как на Вашу внешность, так и на голос. — Я заметил, — усмехается Феликс. — Я молчу про Ваш акцент, — Соми распинается как может, со всей искренностью. — В общем, не могли бы Вы его немножечко «добить» ради меня? Если Вы позволите себе изящную словесную перепалку, он даже не обидится, ибо Вы слишком ему нравитесь — стоит только обратить более пристальное внимание, и Вы сами это увидите. Опять же, делаю ремарку — это всего лишь просьба, и я от Вас ничего не требую. Мне бы очень не хотелось доставлять Вам неудобства. Соми едва не подпрыгивает на месте, как ей хотелось бы, чтобы это вылилось хоть во что-нибудь. Если не в счёт 2:2, то хотя бы в занятное представление. Брюнет загадочно улыбается, и девушка ещё до окончательного согласия, произнесённого вслух, понимает, что ему и самому Хван интересен. Если бы не был, этого разговора бы и вовсе не было. — Хорошо, я готов подыграть, — протягивает он ей свою аккуратную ладонь для мягкого рукопожатия. Девушка уже на этом моменте готова визжать от предвкушения, потому что Феликс расстёгивает пару верхних пуговиц на рубашке и орошает себя парфюмом с лёгким и ненавязчивым ароматом, и только после этого выходит обратно в зал, чтобы приступить к работе. Прошло всего ничего, а Хёнджин уже заждался.✧ ✧ ✧
Соми выходит на минуту позже, чтобы не вызывать у друга лишних подозрений, довольная проделанной аферой, вернее её возможностью. Она сходу занимает самое удобное положение и якобы утыкается в телефон, чтобы иметь возможность поглядывать на представление, которое устроила своими руками. Никакого сценария — полная импровизация. Правильно ли парень её понял? Что ж, вскоре она это узнает. Феликс начинает кружить над клиентом, разнося вокруг него аромат парфюма — Соми не «распробовала» его с первой нотки, когда стояла за стеной, но теперь до неё отчётливо доносится знакомый «Yves Saint Laurent», и это первый удар под дых Хвана — его любимые духи. Порой он поливался ими с ног до головы и говорил, что будь этот аромат человеком — он бы его трахнул. Последний флакон своего ароматного обожания он израсходовал в конце весны и новые купить так и не успел. Теперь же, судя по лицу блондина, старающегося скрыть свой неописуемый восторг, можно было сказать точно, что ассоциативный ряд закреплён в памяти намертво. — А Вы не слишком разговорчивы, — начинает Феликс ненавязчиво, в присущей манере парикмахеров разряжать обстановку и поглядывать в глаза клиента в отражении зеркала. — Я могу соблюдать тишину, если Вам будет угодно. — Нет, всё в порядке, продолжайте, — спешит успокоить его Хёнджин. Внешне он невозмутим и расслаблен, но в глубине глаз подруга ловит отблески безумного пламени. — Просто Вас слушать — одно удовольствие. Никогда прежде не слышал такого завораживающего тембра. «Процесс пошел: Хван включает обольстителя и начинает с аккуратных комплиментов», — внутренне комментирует Соми происходящее прямо перед своим носом и очень жалеет, что его нельзя записывать на глаза. А ещё, что под рукой нет попкорна. Феликс дотрагивается до белокурых волос парня, оценивая их состояние и разглядывая со всех сторон. — Excusez-moi, Вы не возражаете? — он спрашивает разрешения перед тем, как начать воплощать в жизнь уговор с девушкой. — Делайте со мно… с моими волосами всё, что посчитаете нужным, — осекается Хёнджин, прикусывая язык. Он не собирался нагло напирать сразу же, ему хотелось выждать, когда контакт пойдёт чуть более непринуждённо. От Феликса же не укрывается его «оговорка по Фрейду», и он прячет в уголках губ намёк на загадочную усмешку. — Я доверяю Вам на 150 процентов. И кстати, Вы говорите по-французски? — Хван вскидывает брови, проявляя искренний интерес, и млеет под аккуратными прикосновениями пальцев к своей голове и волосам. — Oui un peu, — отвечает брюнет с лёгкой гордостью. — А можете, пожалуйста, сказать что-нибудь? Я совершенно не понимаю французский, но он так потрясающе звучит, а с Вашим тембром так подавно… — рассыпается Хёнджин, и Соми замечает, как меняется его собственный голос, уходя на глубину. Хочется засмеяться — если бы Хван умел распылять феромоны, он бы сейчас и это сделал. На войне все средства хороши? — Vous êtes très belle. Et je te vois essayer de m'impressionner. Cependant, j'aime ça. Continuer, — мурлычет Феликс, и Соми хочется скрыться куда-нибудь, потому что, благодаря отцу-канадцу, она прекрасно владеет французским, и поняла каждое слово. Какая занятная ситуация вырисовывается. — Звучит чарующе… — искренне восхищается Хёнджин, завороженный голосом мастера. — I also speak English, — заходит с козырей Феликс, бросая украдкой взгляд в глаза Соми. Та едва заметно одобрительно кивает. — I suppose you understand that? — голос парня по-английски звучит ещё более глубоко и сексуально, настолько, что Хёнджину тяжело держать себя в руках. Второй удар приходится по его лингвистическому кинку. — Oh yeah, — отвечает он, стараясь не смотреть пока в глаза брюнету, во избежание возгораний в паховой зоне. — But I don't speak it very well, to be honest, — Хван незаметно сглатывает, когда брюнет начинает заниматься подготовкой необходимых инструментов и расходников для дальнейшей работы, потому что, развернувшись к столешнице, он демонстрирует блондину упругий подтянутый зад в облегающей ткани брюк. Мало ему выжигающего воздух в лёгких god damn hot австралийского акцента, теперь ещё и это. Соми всё ещё считает, что друг думает слишком громко. По лицу Ли сложно сказать, но, кажется, он всё смекнул мгновенно и влился в игру, ничуть не жалея. Его это тоже знатно развлекает. — На языке любви Вы тоже говорите? — выдаёт Хёнджин, подтверждая догадку подруги о том, что он спермотоксикозный кретин. Даже брошенный на него выразительный и говорящий всем своим видом взгляд «ты что творишь, Хван?!», он начисто игнорирует, гипнотизируя своего мастера. Ли, впрочем, не поддаётся, методично обрывая попытку вывести себя на эмоции. — Языком любви традиционно считают французский, но что-то подсказывает мне, что Вы не о нём, — спокойно спрашивает он, приступая к работе. — Итальянский? — Нет, я говорю о языке тактильном — прикосновения, поцелуи… — с показным равнодушием произносит Хёнджин. Слово «Секс» намеренно теряется где-то между строк, желая быть упомянутым в контексте, и все вдруг понимают, что он хотел сказать. — На нём говорят все живые существа за редкими исключениями, я полагаю, — лукаво уклоняется от прямого ответа на непрямой вопрос брюнет. — Да, но ведь у всех совершенно разный уровень, — продолжает напирать Хван, так что Феликс обходит его, становится спереди и слегка наклоняется, вглядываясь ему в глаза с вызовом. — Думаю, я достаточно неплохо им владею, — иронично улыбается уголком губ парень и берёт подбородок Хёнджина пальцами, приподнимая чуть вверх, маскируя это действие под установку нужного для работы наклона, хотя на самом деле намеренно переходит все этические границы. А всё потому что клиент сам напрашивается. Хёнджин думает его склеить? Вот так просто, осыпав комплиментами и пойдя в атаку? Феликс не лишён личной заинтересованности, что возникла с первой же секунды, как этот длинноногий томноокий красавец вошёл в его салон, но это не значит, что он так быстро поддастся чарам обольщения. Он не так прост.