🎧 Daniel Di Angelo — Miami’s Model
Он преступно близок. Он запредельно недосягаем. Он открывает Хёнджину мир недостижимых соблазнов — ты можешь смотреть, но не касаться. Голова идёт кругом, а вены пылают, когда аккуратные миниатюрные ладони брюнета расстёгивают последние пуговицы на рубашке, оголяя подтянутый живот с рельефными кубиками пресса и яркие розовые соски, при одном взгляде на которые рот наполняется слюной. Из-под опущенных ресниц на него взирает Дьявол во плоти, поглаживающий бугорок на своих брюках, облизывающий свои покрасневшие искусанные губы, прикосновения к которым Хёнджин сейчас желал так сильно, как никогда и ничего в своей жизни. Чёрт с ним сексом — мир богат фантазией и возможностями снять сексуальное напряжение огромным количеством способов. Тот, который, судя по всему, выбрал брюнет, грозит Хвану сердечным приступом, не меньше. — Сейчас мы с тобой сыграем в игру, — глубоким раскатистым мурлыканием доносятся слова Феликса до Хёнджина, борющегося со своими внутренними демонами в этот самый момент. — Назовем её «Отражение»: ты будешь повторять мои движения за одним исключением — если у тебя получится кончить позже меня, значит, следующей нашей встрече быть. Если же нет — ты разочаруешь нас обоих. D'accord? Мало сказать, что он согласен. Если бы в этот момент ему подсунули контракт по продаже души за один единственный оргазм, он бы подписал его не глядя. Хёнджин кивает и устраивается как можно более удобно и для того, что они сейчас собираются делать, и для того, чтобы вид был самым лучшим… Просто спасибо Луне за эту яркую ночь, спасибо бывшему ухажеру Соми за этот охуительный кабриолет, спасибо Удаче за то, что услышала. Феликс расстёгивает ремень и молнию на брюках намеренно медленно, распаляя фантазию и прибавляя дополнительного предвкушения. Ему и самому уже не терпится приступить, но, так как он ведущий этого занимательного соревнования, у него просто нет подобного права. Ещё какое-то время он поглаживает себя сквозь боксеры, а затем приспускает их, являя взору Хёнджина красивый ровный член, поблескивающий в лунном свете истекающей из него влагой. Его ладонь обхватывает ствол и распределяет смазку по длине для лучшего скольжения. Хёнджин не может оторваться от созерцания подобной картины, перемещая свой загипнотизированный взгляд вместе с его юркими пальчиками. Он хочет что-то сказать, но вместо этого издает лишь сдавленный стон. — Правила, Хёнджин, — напоминает Феликс, замирая и заставляя его проделать те же манипуляции, однако точно так же приклеивается взглядом к члену напротив. Феликс бы и сам себе не признался, но был бы рад существенно упростить им задачу и просто трахнуться уже в машине, потому что вот этот член он бы с удовольствием ощутил в себе — он был немного больше, жилистее и слегка изгибался вверх, что рождало в голове Феликса животрепещущие фантазии о том, как идеально такой изгиб будет бить по простате в каждой из его любимых поз. Губы пришлось закусить и проявить чудеса стойкости, чтобы не выдать своей истинной заинтересованности. Хёнджин ухмыляется, внимательно наблюдая за тем, как Феликс опускает взгляд на его ширинку, как пристально следит за застёжкой молнии, как задерживает дыхание в ожидании и закусывает губу, когда Хван обнажает свой член. О, эту часть своего тела он любил едва ли не больше всего, что в нём есть, невероятно гордясь тем, что природа наградила такой выразительной красотой, не обделив ни сантиметра тела. Так и хотелось спросить у Феликса: «Тебе нравится, малыш? Могу познакомить вас поближе», но вместо этого он обхватывает ствол у основания и принимает вызов, включаясь в игру. Луна освещает двух парней, пристроившихся на заднем сидении кабриолета друг напротив друга и занимающихся самоудовлетворением в зеркальной синхронности. Взгляды темнеют лишь сильнее с каждой секундой, заставляя зрачки полностью исчезнуть в чёрной бездне, наполненной похотью до краёв. Хёнджин никогда не занимался ничем подобным, но соврал бы, если бы сказал, что ему это не нравится, потому что наблюдать, как Феликс постепенно теряет контроль над ситуацией, пропадая в своих же правилах, дорогого стоит. Его грудь вздымается от глубокого дыхания, свободная ладонь скользит по фарфоровой коже, лаская себя, пальцы касаются собственных приоткрытых губ и пропадают между ними, когда он начинает полизывать и посасывать их под ошалелым взглядом Хёнджина. Он прикрывает глаза и представляет, каков на вкус его член, каково это — насаживаться на него ртом, путаясь в чувствах, и царапать ногтями кубики его пресса… С губ срывается первый сладкий стон, разрезающий ночную тишину надвое, деля её на «до» и «после». Хёнджин стонет следом, не в силах сдержать рвущегося наружу желания, — брюнета хочется прямо сейчас: войти в него, расставив эти длинные ноги как можно шире, или и вовсе закинуть себе на плечи, проверить на практике, насколько он мокрый сейчас, ведь его рука блестит от влаги, и хлюпающие звуки вместе с полустонами сливаются воедино, рождая мелодию наслаждения процессом… Но нельзя — он чётко и ясно дал понять, что именно он устанавливает правила, нарушив которые больше не даст даже приблизиться к себе. Хёнджин признается сам себе, что вылизал бы его полностью и постарался вознести до тех небесных высот, с которых он зачем-то спустился на эту грешную землю, недостойную его. Феликс балансирует на грани умопомешательства, всецело отдаваясь процессу самоудовлетворения и проклиная сам себя за свою собственную затею, потому что от рваных вздохов Хвана в его голове рождаются яркими вспышками сверхновых представления о том, как он теряет контроль, как срывается с цепи, как вколачивает в этот светлый кожаный салон: быстро, резко, грубо, чтобы затем переключиться на волнообразную плавность и испепеляющую нежность, и так переключаясь до тех пор, пока они не кончат вместе, целуясь до одури, протяжно выстанывая друг другу в губы это спонтанное наслаждение… В какой-то момент Хёнджину кажется, что он скоро умрёт, потому что свободной рукой Феликс опускается на его бедро и сжимает его, сжимает в такой непосредственной близости, в которой хочется потянуть его за эту руку и накрыть этой крохотной ладошкой свой член. Ему кажется, что одно касание Феликса — и он кончит. Мысли, одна ярче другой, атакуют его больной похотью разум и сдерживать себя становится сложно. Кульминация маячит где-то в непосредственной близости, и как он ни пытается — ничего не помогает её отсрочить. Ещё несколько секунд и он проиграет, разочарует свою внезапную удачу и эту упавшую звезду… Дыхание Феликса сбивается подчистую, стоны становятся выше и громче: надрывные, сладкие, мелодичные. Хёнджин позволяет себе вольность сжать его колено свободной рукой, и это становится последней каплей — Феликс выгибает спину, чёрный шёлк стекает с его плеча, оголяя грудь полностью, кадык дёргается в последнем вскрике наслаждения, а по животу растекаются горячие светлые капли. Брюнет непередаваемо красиво кончает, прикрывая веки с дрожащими пушистыми ресницами и запрокидывая голову на дверь авто. От подобной картины Хёнджина всего секундой позже накрывает одним из ярчайших оргазмов, что он испытывал за всю свою жизнь, тело сотрясает несколько крупных судорог, глаза намереваются закатиться куда-то внутрь черепной коробки, но он запрещает себе даже моргать, чтобы не пропустить ни единого кадра кончающего перед собой брюнета, и это того стоит. Он запоминает каждое движение, каждое подёргивание в экстазе, записывает в глубинах подсознания каждый последующий вздох и с упоением слушает и наблюдает, как неземное создание приходит в себя, постепенно возвращаясь в спокойное состояние. Феликс старается привести в норму сбившееся дыхание, боясь посмотреть на парня перед собой, но всё же смотрит — Хвана размазало по салону до читающейся в глубине взгляда невменяемости: ему стоило огромных усилий на протяжении этого акта держать себя в руках, но он выдержал, справился, стоически вынес первое испытание. По его рельефному торсу растеклась приличная лужица, которая уже судя по всему затекла куда-то под рубашку, но ему, кажется, до этого не было никакого дела. Потому что Феликс читает в его глазах желание хищника, яростный оскал, который он тщательно прячет, потому что старается произвести на парня перед собой нужное впечатление, воюет за права обладанием, хочет подступиться, хочет его всего… Он не насытился, он ожидаемо всё ещё голоден — это выдаёт в нём даже поза, в которой едва ли можно считать расслабленность после сильнейшего оргазма. Щёки Феликса горят от осознания того факта, что это может значить выносливость, с которой он может заниматься любовью часами… Впрочем, едва ли Феликсу самому хватило этого. Теперь ему отчаянно хотелось большего. Хёнджин справился, значит, заслужил вторую встречу. — Уговор дороже денег, малыш, — хищно скалится Хван, и Феликс одаривает его намеренно надменной улыбкой, подстёгивая лишь сильнее. — Ты отлично справился, а я держу своё слово, — он говорит о победе Хвана так, будто тот потерпел поражение: с усмешкой, издёвкой, снисходительностью в глубоком голосе. Потом же брюнет обещает, что они обязательно ещё пересекутся, но не даёт ни свой номер, ни свои губы. «Всё ещё не заслужил», — дразнится Феликс, намеренно аппетитно облизывая их и застёгивая рубашку, что снова прячет всю эту нереальную красоту.✧ ✧ ✧
На часах предполуденная несусветная рань. На смежном балконе соседних номеров названные брат и сестра встречаются за импровизированным завтраком, организованным спонтанно и включающим в себя прохладительные напитки и наскоро заказанную пиццу — отпуск же. На Соми безразмерная футболка с логотипом какой-то американской баскетбольной команды, доходящая до колен, которые блестят на скрещенных ножках, едва ли не отражая солнечные лучи прямо в глаза Хёнджину — невыспавшемуся и рассерженному из-за её продолжительных ночных криков за стеной. Ребята потягивают прохладный сок из бокалов под сигаретки и разговоры о том о сём. — Хочу сказать тебе, дорогой, что начинаю верить в этот твой Фатум. — Фортуну, куколка, если ты об удаче. Фатум — это судьба. — Да плевать с высокой колокольни, — хихикает Соми, делая последнюю скорую затяжку, чтобы поскорее наброситься на пиццу. Её голод Хвану предельно понятен. Конечно — всю ночь напролёт калории тратить… — Синий и правда приносит удачу, — заговорщицки шепчет она, намекая на эту самую ночь и выносливость партнера. —3:1, к слову, неудачник. — Ну что ты, — затягивается Хван, с блаженством окунаясь в воспоминания о прошедшем вечере в компании брюнета и их занятном времяпровождении. — Я бы не был так уверен, — на его лице поселяется загадочная улыбочка. Брови Соми ползут вверх. — Да ладно? Уломал его таки? — Нет, — качает из стороны в сторону головой Хёнджин, но дурацкая улыбка с его лица почему-то не сходит. Соми озадачена. — Тогда какого чёрта ты такой довольный? — она откусывает от треугольничка пиццы большой кусочек и мычит от удовольствия. Хван в мельчайших подробностях описывает подруге сеанс взаимодрочки с брюнетом в её машине, не упуская ни одной детали, пускаясь в красочное описание того, как восхитительно это было. — То есть… вы даже не трогали друг друга? Хёнджин кивает, выдыхая последнюю порцию дыма из лёгких, и набрасывается на пиццу следом за Соми. — Нет, ну ты всё-таки неудачник, — хохочет она с набитым ртом, прикрываясь ладошкой, чтобы не заплевать окружающее пространство. — Не согласен. Категорически. Ни один секс в моей жизни не был и в половину таким захватывающим и чувственным, как эта дрочка в машине. Ради ещё одного такого раза я бы, пожалуй, даже сдох, — Хёнджин закусывает губы, поправляя шорты в районе паха и подкатывая глаза. Эта картинка ещё долго будет стоять перед его глазами и просить кончить на неё, что он и сделал ещё раз, когда вернулся домой за полночь, после того, как они с Феликсом разъехались. Ну или не раз… — М-да, дорогой, — потягивает сок из трубочки блондинка, поглядывая на друга, как на полоумного. — Недотрах творит с тобой ужасные вещи.✧ ✧ ✧
Чуть позже эти двое отдыхают у бассейна в ярких лучах июльского полуденного солнца, что заставляет водную гладь мерцать под ним и слепить глаза. Где-то со стороны кафе ненавязчиво поигрывает музыка, а вокруг снуют расслабленные и довольные отпуском лица. Хёнджин сидит на лежаке спиной к подруге, что с усердием натирает её средством от загара, ловя завистливые взгляды молодых одиноких девушек, которые, с учётом ситуации, её очень веселят. — Ну так что, какие дальнейшие планы по завоеванию горячего брюнета? — едва не хихикая, задаётся очередными вопросами Соми. Хван, в меру мрачный, в меру самонадеянный, прикрыв глаза наслаждается сеансом спонтанного массажа, стараясь думать только о хорошем. — Понятия не имею. Он так и не дал свой номер, хотя пообещал, что мы ещё обязательно пересечёмся. Не знаю как, правда… Сдерживаю в себе порывы заделаться в сталкеры, ибо из всей информации о нём у меня только место его работы. — Ну… Удача ведь и в правду тебя любит. Может, помолишься ей ещё? Может, она, как и все боги, предпочитает ежедневные слушания? — Ты думаешь, это смешно? — Хван оборачивается в её сторону с кислой миной. Соми думает, что это и в правду смешно. Потому что Феликс очень смышлёный парень. Потому что, как и тогда в клубе, он уже где-то здесь, среди окружающих людей, потому что она снова подсуетила им очередную встречу. Чувствовала девушка себя при этом просто какой-то крёстной феей. Осталось только дождаться, пока принц номер один появится в поле зрения принца номер два, и наблюдать за очередным актом сказки, в которой ей отведена роль волшебного дарителя. Соми искренне мнила себя посредником Фортуны на земле. — Я и не смеюсь, красавчик, — она похлопывает парня по плечам и вручает тюбик с солнцезащитным кремом ему в руки, чтобы он проделал с ней то же самое. Теперь уже настала очередь мужского пола завистливо пялиться на руки Хвана, втирающие крем в кожу белокурой красотки в стильном сиреневом купальнике. — Он обещал тебе что-нибудь? — Только то, что второй встрече быть. И исходя из контекста, в неё мне тоже ничего не светит, так что я очень надеюсь не склеить ласты. А ты? Как с тем парнем? — С каким парнем? — Соми корчит своё милое личико в картинной попытке вспомнить, о каком парне речь. — С этим?.. Как его… «Мистер Пиздабол»? Или быть может… «Мне пора домой, меня ждёт жена»? — Фу, — кривит губы Хёнджин. — Серьёзно? — Представляешь? — с досадой дует губы блондинка. — Чувствую себя ужасно. Я думала, он свободен… — Нужно, наверное, лучше присматриваться к парням? — Ой, ты ли у нас знаток! Как я должна была понять, что он женат? — девушка обиженно хмыкает. — Резонно. Извини. Приподними волосы, — просит Хван, двигаясь пальцами по коже. — Да чего уж там… проехали. Просто в ближайшее время желание уделать тебя с новым счетом как отбило. Повеселишься за меня? — Была бы возможность, — заканчивает свои манипуляции Хёнджин, закручивая крышку тюбика и горестно вздыхая. «О, боже, Хван-драма-кинг-Хёнджин, ты неисправим», — закатывает глаза Соми. — Не могу перестать думать о нём, — мечтательно тянет Хван, подвисая с задумчивым взглядом, устремлённым на бортик бассейна и в то же время в никуда. — Я от него плыву и мокну как школьница!.. — сдавленно почти что хнычет с досадой парень. — Рад слышать, что произвожу такой фурор, — слышится вкрадчивый бархатистый голос с намёком на усмешку прямо за спиной Хёнджина. — Или ты не обо мне? Хван сглатывает, испытав целую гамму чувств, пронесшихся экспрессом по лицу и сменивших его выражение с удручённого на невменяемо-радостное. — Я не совру, если скажу, что больше ни о ком никогда так не думал, — он разворачивается всем корпусом к брюнету, так неожиданно появившемся на его радаре снова. И снова удача? Феликс в лёгкой цветастой блузке без рукавов и в шортах — так много открытых мест на желанном теле, что голодный взгляд Хвана мгновенно старается насытиться хотя бы морально, чем лишь повышает аппетит. — И вот мы снова встретились? — не сдерживает Хёнджин лукавой улыбки, которую Феликс тут же зеркалит. — Мир тесен, — пожимает острыми плечами Ли. «Мир в моих трусах тесен, когда ты рядом», — думает Хван. — Ты занят? Могу угостить тебя чем-нибудь? — спрашивает он не без надежды. — Нет, абсолютно свободен. У меня сегодня выходной, так что да, не откажусь, — Феликс улыбается, и Хёнджину стоит огромных усилий не растечься под шезлонг от его улыбки. — Мороженое и милкшейки? — Чудесная идея. Хёнджин старается не выдавать своей преждевременной радости, но, пожалуй, даже слишком быстро вскакивает с шезлонга, бросая Соми в одиночестве. Если бы Феликс попросил его повариться в адском котле, он бы, наверное, согласился и на это.✧ ✧ ✧
🎧 Tuan Le — rn
— Эрл грей. — Солёное молоко. Парни делают заказ на мороженое, и девушка за стойкой лукаво улыбается, оглядывая двух красавчиков и оповещая, что это лучшее сочетание вкусов, рекомендуемое их магазином. Хёнджин легонько поддевает плечом Феликса: «Видишь? Мы здорово сочетаемся». Брюнет закатывает глаза с улыбкой: «Не зазнавайся». Они занимают столик в дальнем углу у стены, поближе к кондиционеру, укрываясь под потоками приятной прохлады от полуденного зноя и усаживаясь друг напротив друга. Посетителей вокруг не столь много — в основном люди предпочитают расслабляться у бассейна или непосредственно в нём, поэтому можно беспрепятственно разговаривать на всякие разные темы или пускаться во все тяжкие, провоцируя друг друга, не опасаясь косых взглядов, о чём думают оба парня, оценивая обстановку. — Я начинаю верить не только в удачу, но и в судьбу, — светится своей радостью, как облучённый радиацией, Хёнджин, припоминая слова лучшей подруги и уплетая мороженое. Феликса это знатно веселит. — Удача и судьба здесь ни при чём, пожалуй, — набирает в ложку мороженое Феликс и отправляет морозную субстанцию в рот. — Я ведь обещал, что мы ещё пересечёмся. — Ты никак не мог появиться здесь совершенно случайно, — отхлёбывает Хван немного коктейля. — А я и не говорил, что оказался здесь случайно, — лукаво щурится брюнет, и лицо Хёнджина вытягивается. — То есть как? — Теряйся в догадках, darling, мне нравится твоя обескураженность, — Ли с хитринкой поглядывает на него. — Может, что-нибудь ещё во мне тебе нравится? — как бы между прочим задаёт вопрос Хван, будто не имеет ввиду никаких скрытых подтекстов, и вспоминает, каким диким взглядом этот малыш наблюдал за тем, как его длинные пальцы скользят вверх и вниз по своему члену, доводя себя до оргазма на его глазах… — Может быть… — Феликс принимает вызов, добавляя разговору пикантности, когда ложка, наполненная мороженым, медленнее, чем нужно, проскальзывает в его рот, намеренно пачкая губы белой субстанцией, вызывая очень яркие ассоциации. Юркий язычок на миг показывается снаружи, слизывая её остатки, затем пропадая снова. «Вот ведь паршивец», — думает Хёнджин, пристально наблюдая за парнем, для которого всё это — лишь очередной уровень в их маленькой игре. Что ж, в такие игры он бы играл вечность. — Ты знал, что я сегодня буду здесь? Неужели специально искал? Хёнджин делает пару глотков милкшейка… — Я просто шёл мимо, почувствовал аромат тоски по удаче, звук шипучего, как пузырьки содовой, неудовольствия длительным отсутствием сексуальных контактов и громкий цвет, созданный мной же, — и мне подумалось: «Мм, наверное, это Хван Хёнджин — мистер nice dick which I would rather not only look at». …и давится коктейлем. — Во тьме ночной, при свете дня… — прокашливается Хёнджин под самодовольным взглядом брюнета. «…Хван Хёнджин дрочит на меня», — проносится в рифму в голове Ли, расширяя улыбку на веснушчатом лице. — Феликс, тебе когда-нибудь говорили, что ты охуенный? — Хван придвигается немного ближе, заглядывая в эти глубокие глаза, что днём похожи на самую сладкую карамель. Сладкий мальчик со сладкими глазами. А ведь и правда — сладкий?.. Так невыносимо хочется его попробовать. — Говорили, — отправляет брюнет очередную порцию мороженого, продолжая пачкаться и дразниться. — Хорошо, тогда я ставлю своей целью сделать тебе такой комплимент, которого ещё никто до меня не делал, — Хван загорается спонтанно пришедшей в голову идеей, стараясь не слишком терять рассудок при виде этого алого колечка губ с растекающимися по нему сливочными каплями. Феликсу льстит такое внимание, только вот комплиментами ему всегда сыпали щедро — вряд ли его можно чем-либо удивить. Это его даже самую малость расстраивает. Единственный комплимент, который он хотел бы услышать в своей адрес, — это что-нибудь искреннее, от души, а не только упирающееся в желание с ним переспать. Ли легонько промаргивается, отбрасывая не к месту возникшие мысли и позволяя себе вернуться всё в то же русло смело зреющего курортного романа. Здесь, конечно, как всегда, искренностью и не пахнет, но Хёнджин, по крайней мере, пока производит только хорошее и приятное впечатление. — Могу я спросить тебя кое о чём? — не унимается Хван. — Внимательно слушаю, — брюнет потягивает коктейль, обхватывая стакан обеими ладонями. Приятная прохлада расползается по коже, пока он довольными глазами упирается в его содержимое. — Пойдёшь со мной на свидание? — Хёнджин закусывает губу и выжидающе смотрит на парня, что мгновенно прекращает втягивать милкшейк и поднимает на него недоумённый взгляд. — Что? — только и произносит Ли. — Хочу просто провести с тобой время, если ты не возражаешь, — он немного нервничает, что стремится прояснить сразу же. — Представляешь, ещё никому такого не предлагал, — он хихикает, теребя между пальцев ложку. Феликс замирает, осмысливая услышанное. Во-первых, свидание? Ему не послышалось? Во-вторых, да-да, так он и поверил, что такой красавчик как Хван ни с кем никогда на свиданки не бегал. — Почти верю, — снисходительно улыбается Феликс, опираясь щекой о кулак. — Я не вру, правда, — Хёнджин перемещается взглядом из одного карамельного глаза в другой, всё ещё ожидая ответа. — Да или нет? — Зачем тебе это? — приподнимает бровь брюнет, пытаясь найти подвох там, где его, на самом деле, нет. — Зачем люди на свидания ходят? — усмехается парень чуть неловко. — Узнать тебя хочу получше. Такой ход событий немного выбивает Феликса из колеи. Его давно не звали на свидания, а если и звали, то там был явный намёк на взаимовыгодные условия: я дарю тебе приятный вечер в ресторане и кино, ты раздвигаешь передо мной ноги. Неприятный осадок, от которого хочется избавиться. Поэтому он перешёл на более свободный формат отношений — вообще без обязательств и картинных ухаживаний. Хотя не то чтобы ему это так уж нравилось. Просто было легче сходу ни на что не надеяться. В голове брюнета был стойко закреплён концепт, что свидания романтикой только прикрываются. И никто не хочет узнать его получше. Зачем? Ведь все всё понимают, потому что взрослые люди с обыкновенными человеческими потребностями. Просто соблюдают обязательный социальный ритуал. Но Хёнджин, он… А, плевать, почему бы и нет? — Почему бы и да? — улыбается Феликс, прогоняя дурацкие мысли прочь. В искренние побуждения он искренне не верит. — Но только потому, что мне скучно. — Почти верю, — цитирует его Хёнджин, расплываясь в ответной улыбке. Особенно красочной, когда Феликс таки даёт ему свои контакты.✧ ✧ ✧
Хёнджин: «До встречи ещё есть приличное количество времени, поэтому сообщи мне, пожалуйста, о своих желаниях заранее, а я обязуюсь их выполнить по первому классу»Феликс: «Что, даже настаивать не будешь? Мне выбрать самый дорогой ресторан в городе, чтобы просто побесить тебя?)»
Хёнджин: «Всё, что захочешь и что будет в моих силах» «Если это заставит тебя улыбаться)» Феликс уже улыбается. Хёнджин странный — при всех своих явных желаниях затащить брюнета в койку, он почему-то ведёт себя едва ли не галантно. Тем сильнее хочется поиграть на его нервах, если всё как обычно закончится спонтанно проведённой вместе ночью, и поутру Феликс снова останется в постели один. Парень задумывается, покусывая кончик пальца. Свидание… Но он не хочет ничего особенного — ни ресторанов, ни кафе, ни кино. В голову приходит совершенно спонтанная идея.Феликс: «Давай просто пикник на том побережье устроим?» «Накупим вкусностей в супермаркете и свалим от людей подальше»
Ему бы правда так хотелось. Люди в последнее время раздражали, хотелось чего-то совершенно иного. Сказывались годы работы в сфере предоставления услуг и череда озабоченных поклонников. Он не знал, как Хван на такое отреагирует, поэтому закусил щёку изнутри в ожидании. Хёнджин набирает сообщение… Хёнджин: «Я думал о подобном, но боялся предложить)» «Замечательная идея!» «Скоро увидимся?)»Феликс: «Скоро увидимся»
Феликс блокирует экран мобильника и склоняет голову набок, рассматривая своё отражение в зеркале. Поправляет волосы, касается шеи и ключиц. Вздыхает. Ему кажется, что недотрах читается в каждом его жесте, следующим излишней плавностью, но сдаваться своим желаниям так быстро он не планирует. Очень живые фантазии того, как Хёнджин подходит к нему сзади и как они встречаются взглядами в зеркале, врываются в его голову, заставляя представлять его руки, сжимающие бедра, путешествующие по телу, блуждающие под рубашкой… Хёнджин прижимает его к себе, по телу жидким мёдом растекается желание, а по шее скользит горячий язык… Брюнет хлопает себя по щекам, трёт глазные яблоки и выдыхает пять секунд к ряду, рассеивая эротическую фантазию в воздухе и стараясь больше о ней не думать. Разве что только в душе, напоследок…