Pale Waves - Noises
Но потом это случилось. Катализатор всего, что произошло потом. Потому что в тот самый момент, когда Чимин встал, всплеск в озере привлек его внимание. Он огляделся и сразу же был очарован. В озере был полностью одетый парень, качающийся вверх и вниз на теперь уже неспокойных волнах. Предательский мыльный отблеск заклинания-пузыря исчез, когда парень пригладил мокрые черные волосы назад, прижимая их к голове. Он вдохнул свежий воздух, позволяя воде стекать по его шее. Он осторожно поплыл обратно к берегу, держа над водой правую руку, сжатую в кулак. Извивающееся щупальце из глубин озера в конце концов помогло ему продвинуться вперед, подняв его за воротник мокрой формы и опустив на берег, прежде чем тихо соскользнуть обратно под волны. Чимин чувствовал себя очень похожим на вуайериста, выглядывающего из тени одинокого дуба на холме. И все же он не мог отвести взгляд, не тогда, когда мокрая рубашка парня, настолько прозрачная, что можно было разглядеть кожу под ней прилипла к его фигуре. И когда парень поднялся на ноги, раскрыв ладонь, чтобы увидеть кольцо, которое он держал перед угасающим солнечным светом, Чимин, наконец, смог хорошенько рассмотреть его лицо. О, — безучастно подумал Чимин, когда ветер прошелестел в деревьях, ероша его волосы на ходу. Я знаю этого парня. Это был Мин Юнги.—
Он не совсем был другом Юнги. На самом деле, как раз наоборот. Хотя они вместе посещали занятия по зельеварению, они никогда по-настоящему не общались, кроме Того-Что-Произошло на первом курсе, что до этого момента очень неблагоприятно влияло на мнение Чимина о другом парне. И все же, как бы сильно ему ни хотелось забыть обо всем увиденном, он не мог не прокручивать это снова и снова в уме, пока шел обратно в Большой Зал, крепко сжимая учебник во внезапно вспотевших ладонях. Почему Юнги был там, в озере? И что там было насчет кольца? Это был животрепещущий вопрос, который отвлекал его весь день, тот, который заставлял не обращать внимания на то, куда он направляется, пока он по ошибке не оказался перед гостиной Равенкло вместо собственной. Всю ночь он провел, скрестив руки под головой и озадаченно нахмурившись, глядя на балдахин своей кровати. К счастью, Чимину не пришлось долго ждать ответа.—
Уже на следующий день на колени третьекурснице Венди упала безымянная посылка с одним золотым кольцом. Развернув подарок, девушка вскрикнула, так громко, что это привлекло всеобщее внимание. Все студенты и даже профессора повернулись на своих местах, ошеломленно уставившись на ученицу Равенкло, которая крепко прижала его к груди, возбужденно топая ногами, как будто она была ребенком. — Что происходит? — сверху и снизу доносился шепот за каждым из четырех столов. — О чем она кричит? Хотя большинство людей смотрели в сторону Венди, как совы, повернувшие головы, Чимин повернулся в другом направлении, чтобы вместо этого посмотреть на слизеринцев, разглядывая единственного человека, которого, казалось, совершенно не затронул шум, доносившийся из-за стола Равенкло. Юнги никак не отреагировал. Вместо этого он сидел и усердно читал свой учебник в одиноком конце слизеринского стола с тем же кислым выражением лица, что и тогда, когда Чимин впервые встретил его много лет назад. И все же все, что мелькнуло в голове Чимина, было то, как выглядел Юнги, когда сделал тот первый глоток воздуха — влажная и светлая кожа, все еще мокрая от воды, капельки конденсата на изгибе тех же самых нахмуренных губ. — Что-то случилось? — с любопытством спросил один из его лучших друзей, прорываясь сквозь сплошную стену мыслей Чимина, чтобы передать ему корзинку с печеньем. — Ничего страшного, Намджун, — пробормотал Чимин, неохотно поворачиваясь лицом вперед. И это действительно было так, верно? Юнги явно нравилась третьекурсница, именно поэтому он подарил ей кольцо (хотя, что в ней было особенного, Чимин понятия не имел). Вот так просто. И все же что-то в этом не давало ему покоя до конца дня и на следующий день после него. Просто во всем этом было что-то странное. Он просто еще не мог до конца разобраться в этом.—
Чтобы понять То-Что-Произошло и То-Что-Должно-Произойти, вы должны были бы сначала понять, что Пак Чимин не происходил из выдающейся волшебной семьи. Нет, на самом деле его родители были трудолюбивыми магглами, прочно застрявшими в среднем классе. Он понятия не имел, какой будет жизнь в «Волшебном мире», поскольку слышал о ведьмах и волшебниках только в книгах, которые его родители читали ему в детстве. Все было новым и захватывающим, начиная с палочки из ясеня, которую он впервые взял в руки у Олливандера, заканчивая огнем, вырвавшимся у него изо рта, когда он впервые съел перечного чертенка. А потом, конечно, был Хогвартс. Когда он в первые ступил в замок, его глаза были широко раскрыты от удивления, наполнены наивной невинностью, которая могла быть только у магглорожденного. По толпе просачивался возбужденный шепот, все эти разговоры о распределении, шляпах и домах, но Чимин почти ничего не слышал. По Большому Залу он впервые прошел с отвисшей челюстью, подняв глаза и увидев парящие свечи и зачарованный потолок, на котором было видно звездное ночное небо. Как и многое другое в то время, разрыв между факультетами Хогвартса совершенно не касался его одиннадцатилетнего «я». Он не знал, что на самом деле значило быть Слизер-как-то там что там или Хаффл-кем-то, только то, что яркие ухмылки и восторженные возгласы его новых однокурсников наполнили его головокружительной радостью, когда шляпа на его голове громко объявила: — ГРИФФИНДОР! Он оставался таким же пораженным до конца церемонии, его глаза комично расширились, когда речь директора закончилась и перед ними в мгновение ока появились горы еды. К тому времени, как пир закончился, с набитым животом и гудящими мозгами, он последовал за остальной частью своего нового дома обратно в общие комнаты. Предупреждение, которое он едва расслышал от старосты старосты: «Не отставать, не отставать», влетело в одно ухо и вылетело из другого, когда он медленно плелся позади группы, блуждая глазами, пытаясь проследить за призрачными фигурами, появляющимися между пыльными люстрами. Только когда он почувствовал холодный сквозняк, он посмотрел вниз и понял, что он единственный, кто остался в холле. В своем взволнованном порыве вернуться к остальной части своего дома, он быстро свернул за угол — только для того, чтобы налететь прямо на другого мальчика. Они оба упали на пол. Чимин первым пришел в себя, встал и стряхнул пыль со штанов, прежде чем подойти к другому мальчику, который остался сидеть на полу, скорчив гримасу и положив руку себе на голову. — Я сожалею об этом, мои родители говорят, что я временами немного рассеян, — сказал он, протягивая руку, чтобы помочь другому мальчику встать на ноги. — Меня зовут Пак Чимин, а тебя? На Чимина обрушился ледяной взгляд, от которого улыбка на его собственном лице исчезла. Мальчик, черноволосый и угрюмый, насмешливо посмотрел на него покрасневшими и слезящимися глазами. Как будто Чимин был всего лишь помехой. Он отшвырнул руку Чимина в сторону, вставая без чьей-либо помощи. Юное сердце Чимина болело, уязвленное неприятием его сверстника. — Прости, я не хотел тебя обидеть, я просто… Чимин снова замолчал, когда другой мальчик оттолкнул его с дороги, не удосужившись оглянуться, когда завернул за угол, из которого Чимин только что вышел.—
Чимин узнал его имя только на третьем курсе. Несмотря на то, что они были на одной и той же Церемонии Распределения, с тех пор их пути почти не пересекались. В отличие от Чимина, который быстро создал круг близких друзей, другой мальчик, казалось, всегда был одинок. Все это говорило о том, что к четырнадцати годам он практически забыл о существовании другого мальчика. И только однажды, в странном отражении их первой встречи, мальчик чуть не столкнулся с ними, когда Чимин и его друзья шли по коридору на следующий урок. Как и раньше, мальчик свирепо нахмурился на них, бормоча проклятия себе под нос, когда грубо прошел мимо них. — Что ж, приятно видеть, что Юнги все еще тот же засранец, — сказал Хосок, ученик Хаффлпаффа, закатив глаза. — Юнги? — повторил Чимин, хмуро оглядываясь через плечо на спину мальчика. — Ага, Юнги. Слизеринец во всех смыслах. Чистокровный ублюдок — без манер! — сказал Хосок. Остальные мальчики быстро кивнули, очевидно, у каждого сложилось такое же мнение о мальчике, что и у Хосока. — Вы знаете, я слышал, он гений, — пробормотал Тэхён, второй хаффлпаффовец в их группе. — Ходят слухи, что он овладел беспалочковой магией, когда ему было всего восемь. — Ха! Я поверю, когда увижу это, — фыркнул Хосок. — На его месте, я бы больше заботился о том, чтобы научиться поддерживать разговор. Он определенно ничего не добьется в жизни с таким отношением. В то время Чимин с готовностью согласился. Ему даже было приятно узнать, что он был не единственным, кто так относился к другому мальчику. Так что он рассмеялся, кивнул и больше не думал о Мин Юнги в течение следующих двух лет.—
Через несколько недель после инцидента с кольцом не произошло абсолютно ничего интересного. Единственное, что занимало умы большинства студентов, были первые экзамены в этом году, вот почему все члены разношерстной группы Чимина собрались вместе в библиотеке, перелистывая учебники и делая записи на пергаменте. Помимо Чимина, за столом сидели еще два гриффиндорца. Никто не мог забыть Чонгука. Красивый и непринужденно обаятельный, он был олицетворением их дома, он с самого первого дня, когда его распределили, не видел конца количеству раз, когда ему застенчиво признавалась другая девушка с его года. Потом был Намджун, еще один гриффиндорец. Он был на год старше, отличный вратарь с безупречным послужным списком и на удивление прилежный ученик для человека с таким спортивным телосложением. В их группе было двое хаффлпаффцев: Хосок, которого всегда можно было найти, просто следуя за звуком громкого, неистового голоса, и Тэхён, который, в отличие от своего товарища по дому, был очень тихим. И очень странным. Он держал своих домашних жаб в кармане. Как они там выжили, никто не знал. У них был только один друг из Равенкло, всегда взволнованный любимчик учителя Джин, который если не постоянно подтрунивал над ними, то всегда был чем-то обеспокоен. — О, ради всего святого, как мне закончить свое эссе по магловедению, если я не могу найти свое чертово перо? — проворчал Джин, копаясь в своей сумке. Он быстро сдался, вскину руки в знак поражения и повернулся к парню, сидящему рядом с ним. — Тэхён, могу я одолжить одно из твоих перьев? — Для старосты, тебе следовало бы лучше следить за тем, куда ты кладешь свои вещи, — нахально добавил Тэхён, хотя смягчился и отдал одно из своих запасных перьев. — Что ж, как у старосты, у меня есть заботы поважнее, — фыркнул Джин, выхватывая перо из пальцев Тэхёна, — … в отличие от тебя. Как поживает твоя коллекция открыток с шоколадными лягушками? — Вполне хорошо, спасибо, — без паузы сказал Тэхён. С другой стороны стола Намджун поднял голову от учебника. — Знаешь, в эти выходные у нас намечается поездка в Хогсмид, — услужливо добавил он, — мы всегда можем зайти к Скривеншафту, если тебе понадобится больше перьев. Джин хмыкнул, сморщив нос в тихом раздумье. — Кстати, — прервал его Хосок, наклоняясь вперед, чтобы искоса посмотреть на Чонгука, — похоже, что наш местный золотой мальчик будет слишком занят, чтобы присоединиться к нам. У меня есть достоверные сведения, что у него свидание... у мадам Паддифут! Стол мальчиков взорвался воющим смехом и громким свистом, отчего лицо Чонгука стало ярко-красным. Шум привлек мадам Пинс, которая быстро, как гадюка, завернула за угол, чтобы заставить их замолчать. — Джентльмены, это библиотека, а не место для сплетен! — зашипела библиотекарша, смерив их убийственным взглядом поверх своего похожего на клюв носа. Они неловко ерзали на своих местах, смущенно извиняясь и отводя взгляды. Когда все они послушно склонили головы над своими учебниками и свитками, мадам Пинс прищурила глаза, бросив на них последний тяжелый взгляд, прежде чем отвернуться, фыркнув, угрожая другой группе непослушных учеников. — Это не свидание, — прошипел Чонгук, как только горизонт оказался чистым, — Юна просто надеялась, что я ей помогу с домашним заданием по чарам. — У мадам Паддифут? Какой умственно способный человек пойдет в этот ад, чтобы делать домашнюю работу? — прошептал Намджун, закрывая учебник по арифмантике и отказываясь от всякого притворства, будто он что-то изучает. — Нет, нет, ты упускаешь из виду более важную деталь — как, черт возьми, Чонгуку удалось уговорить семикурсницу Юну пойти с ним на свидание? — прошипел Джин, поддаваясь соблазну сплетен, несмотря на все его попытки казаться выше всего этого. — Что ты имеешь в виду! Он самый завидный холостяк за весь наш год… — Ты забыл тот факт, что Юна раньше никогда никем не интересовалась? Даже когда тот студент по обмену из Дурмстранга, по которому все остальные сходили с ума в прошлом году, был по уши влюблен в нее? — Ну, я полагаю, это правда, но… Группа разразилась еще одним яростным шепотом. Они успокоились только тогда, когда Чимин, единственный за столом, кто не произнес ни слова за последний час, наконец заговорил. — О, это напомнило мне, — спросил Чимин с обеспокоенным выражением лица, — эта третьекурсница Венди с кем-нибудь встречается? Мальчики с любопытством переглянулись, не зная, как ответить на вопрос, возникший, казалось, совершенно из ниоткуда. Хосок сообразил первым, медленно наклоняясь вперед, чтобы посмотреть на Чимина. — Венди Сон? — спросил он, нахмурившись, когда другой мальчик кивнул. — Не думаю? ...почему ты хочешь это узнать? — Ты же не всерьез заинтересован в том, чтобы встречаться с третьекурсницей, не так ли? — быстро добавил Чонгук, озвучивая вопрос, о котором думали все остальные. — Нет, нет, нет, — сказал Чимин, быстро качая головой. — Мне было просто… просто любопытно… из-за того, что произошло на днях за завтраком. — Ты имеешь в виду, когда она сошла с ума из-за кольца? — сказал Тэхён с хриплым смехом. — Верно, я просто не знаю, кто еще послал бы ей такой подарок, если бы они не были заинтересованы в ней романтически, — пробормотал Чимин, быстро заметая следы. — Это действительно было странно, не так ли? — согласился Джин, постукивая кончиком одолженного пера по подбородку. — Она казалась слишком взволнованной для того, что это было. Насколько я могу судить, оно даже не было зачаровано. — Я думаю, что оно было ее с самого начала. Разве ты не помнишь на прошлой неделе, когда она подняла такой шум из-за того, что уронила какое-то украшение в озеро? — указал Намджун, заставив Хосока щелкнуть пальцами в знак узнавания. — Точно, я это помню! — сказал он. — Она буквально закатила истерику из-за этого — сказала, что оно принадлежало ее бабушке, или что-то в этом роде. — Ты хочешь сказать, что кто-то действительно нырнул в озеро, чтобы достать для нее это кольцо? — недоверчиво спросил Джин. — Как ты думаешь, почему еще она была так взволнована этим? Я с нашего столика слышал, как она кричала об этом! — ответил Хосок. — Ну, в таком случае Чимин прав, — сказал Тэхён, — у нее должен быть очень преданный парень, если он изо всех сил старается делать такие вещи. — Я бы не стал этого делать, — сказал Хосок, решительно качая головой и скрещивая руки на груди, — даже если бы Юна умоляла меня сделать это. — Ты лжец, ты бы из кожи вон лез ради нее, если бы она хотя бы посмотрела в твою сторону! —огрызнулся Чонгук в ответ, мстя за предыдущие комментарии Хосока. Кончики ушей Хосока быстро покраснели, а другой парень скрестил руки на груди и отвернулся. — Я бы не стал! — Ты бы стал! — Да заткнись! — Ты сам начал это! — Ребята… Когда громкость группы снова начала расти, заставляя мадам Пинс высунуть голову из прохода, чтобы снова свирепо взглянуть на них, Чимин отключился от остальной части разговора, медленно откинувшись на спинку стула с обеспокоенным мычанием. Возможно, ему следовало забыть это, когда друзья подтвердили его собственный вывод, но вместо этого Чимин только и делал, что размышлял над этим.—
В те выходные в Хогсмиде было немного прохладно. Ранее в тот день шел дождь, образовав большие грязные лужи, которые студенты Хогвартса расплескивали по пути туда. Чимин и его друзья занялись своим обычным графиком — сначала в «Сладкое королевство», чтобы пополнить необычную коллекцию шоколадных лягушек Тэхёна, затем в «Спинтвичес», чтобы поглазеть на новейшую линейку мётел. В конце концов, они были мальчишками. Они посидели за бутылочкой сливочного пива или двумя-тремя «Трех метлах», а затем медленно направились к Скривеншафту — только после, конечно, абсолютно необходимой остановки, чтобы скорчить рожи Чонгуку сквозь украшенные розового цвета занавесками окна мадам Паддифут. Когда час спустя они, наконец, подошли к пыльной двери магазина перьев и пергамента, то вошли внутрь, где стоял невыносимый запах мокрого дерева и состаренной бумагой. Группа быстро разошлась по проходам. Джин и Намджун стояли плечом к плечу, пока обдумывали, какой набор новых перьев купить. Остальные — Чимин, Хосок и Тэхён — были предоставлены сами себе, бесцельно бродя вокруг. Внутри магазина было не намного теплее, чем снаружи, и Чимин поймал себя на том, что дрожит, чуть плотнее обматывая шарф вокруг шеи, он свернул в конец одного прохода и шагнул в другой. Зная, насколько разборчивым был Джин и сколько времени, вероятно, потребуется ему, чтобы сделать свой выбор, Чимин не торопился. Он водил пальцами ряд за рядом по ярко раскрашенному пергаменту, наблюдая, как бумага трепещет под его пальцами. Это напомнило ему о маленьких записочках, которые они обычно передавали друг другу в классе, грубо сделанных бумажных лягушках и птицах, которые тихо прыгали или летали, пока не попадали к получателю. Чимин слегка улыбнулся. К тому времени, когда он закончил просматривать все виды пергамента, которые были в магазине, прошло уже пять минут. Чимин обнаружил, что вяло стоит у окна, наблюдая, как мимо проходят студенты и жители деревни, звуки их разговоров заглушаются до приглушенного шепота слабым очарованием Муффлиато, наложенным на магазин. Чимин узнал нескольких своих одноклассников, склонивших головы друг к другу, когда проходили мимо магазина, шепча друг другу сплетни и запрокидывая головы в радостном смехе. Там же бегали и третьекурсники, которых легко было отличить по охапкам сахарных перьев и шипящих пчел, которые они несли, и по волнению, явно написанному на их лицах — ведь это была первая поездка в Хогсмид в этом году, а также первый раз, когда третьекурсникам разрешалось пойти. Чимин сунул руки в карманы, покачиваясь на пятках, лениво наблюдая, как они все проходят мимо окна. Однако, как только его мысли начали погружаться в мечты, он обнаружил, что его взгляд остановился на знакомом лице — Венди медленно переходила улицу со стайкой своих друзей. Она сияла от уха до уха, хихикая над чем-то, что говорили ее друзья, заправляя прядь волос. На ее пальце было кольцо, но Чимин не мог сказать, было ли это то самое кольцо, которое Юнги вытащил из озера. И, как гласит старая пословица — «заговори о дьяволе, и он появится» — к великому потрясению Чимина Юнги в тот же самый момент выходил из Дервиша и Бэнгса. Плотно закрыв за собой дверь, слизеринец спустился с крыльца и быстрым шагом направился влево от Чимина — прямо на приближающихся Венди и ее друзей. Чимин затаил дыхание, наклонившись так далеко вперед, что приподнялся на цыпочках. Он положил руки на пыльный подоконник, чтобы вытянуть шею и посмотреть в окно, выпуская горячие струйки белого тумана на холодное стекло. Давай, давай, — подумал про себя Чимин, со странным и нервным предвкушением, что Юнги поднимет глаза или раздастся громкий смех Венди. Что-нибудь. И все же он был бы только разочарован. Слизеринец ни разу не поднял глаз, когда проходил мимо. Даже не посмотрел в ее сторону. Казалось, он даже не узнал ее. Как два корабля, проплывающие в ночи. Ошеломленный, Чимин не мог не разинуть рот, вцепившись пальцами в подоконник, пытаясь следовать за фигурой Юнги по мощеной дороге. Когда слизеринец исчез из поля зрения, Чимин обнаружил, что медленно пятится от окна, как будто принуждаемый проклятием Империус, наложенным на него другим мальчиком. С пересохшим ртом и ничего не выражающим лицом он молча направился к выходу. По пути он столкнулся с Тэхёном, в спешке практически прижав другого мальчика к полкам. — Эй, Джин еще не купил свои перья! — крикнул Тэхён, когда Чимин распахнул дверь. Услышав шум, Хосок, Джин и Намджун высунули головы из-за полок. — Куда ты идешь? — кто-то позвал его. — Что-то, э-э, что-то произошло, — оцепенело сказал Чимин, его пальцы все еще крепко сжимали дверную ручку. — Увидимся, ребята, в школе, хорошо? Не удосужившись дождаться ответа своих друзей, он закрыл дверь и побежал к маячащему вдалеке замку в погоне за медленно удаляющейся фигурой.—
«Ки» Ким Кибом скрывал тот факт, что ему нравятся мужчины, уже три года. С тех пор, как он «побратался» с другим парнем за трибунами во время матча Равенкло-Гриффиндор по квиддичу, он был одновременно в восторге и в ужасе от открытия, что он гей. Хотя он смирился с этим фактом в отношении себя, он бесконечно беспокоился о том, что произойдет, если его соседи по дому узнают. Над ним будут смеяться, он был уверен в этом, и он никогда не смог бы смириться с этим. По крайней мере, не на седьмом курсе, не тогда, когда он так усердно работал на протяжении многих лет, чтобы завоевать уважение сверстников. Все это говорило о том, что он был очень чувствителен к дразнящим словам своих сверстников, больше, чем большинство парней его возраста. В отличие от них, ему было что скрывать. — Аааа! — пронзительно взвизгнул Ки, когда он споткнулся и упал, размахивая руками, в глубокую лужу грязи. Она фантастическим образом забрызгала всю его одежду, покрывая мантию и ранее белую рубашку на пуговицах густым липким коричневым налетом. Он в смятении посмотрел на свою одежду, но замер, услышав смешки. — Я никогда раньше не слышал, чтобы ты так звучал, — прокричал один из его друзей, держась за бок и трясясь от безмолвного смеха. — Ты кричишь как девочка, приятель! — сказал другой из его друзей, присоединяясь к смеху, который становился все громче и громче. Лицо Ки вспыхнуло ярко-красным. — Я… я этого не делал, —заикаясь, пробормотал он, с трудом вставая на ноги. Так быстро, как только мог, он вытащил палочку из кармана, безуспешно пытаясь в своем взволнованном состоянии успешно наложить на себя очищающие чары. Слова были подобны свинцу во рту, и магия брызгала и шипела, пока он продолжал заикаться при каждой попытке сотворить ее. Это только рассмешило его друзей еще сильнее, а румянец на его щеках усилился. Как только он почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы унижения, он заметил, как его окутало предательское покалывание очищающего заклинания, стирающее грязь с его лица и одежды, снова делая их безупречно чистыми. Оглядев лица своих друзей, чтобы увидеть, кто ему помог, он заметил, что они застыли, уставившись на что-то позади него. Он резко обернулся, но столкнулся лицом к лицу со слизеринцем, которого не узнал. — Я и не знал, что ты не сдал чары второго года обучения, — высокомерно сказал мальчик, скрестив руки на груди. — Если бы я знал, я, возможно, не толкал бы тебя. — …ты толкнул меня? — спросил Ки, когда замешательство начало переходить в гнев. — Ну, знаешь, у некоторых людей есть дела, — оскалился маленький засранец. — В следующий раз поторопишься, ладно? — Да пошел ты, — огрызнулся Ки, на этот раз при поддержке своих друзей, которые так же быстро переключились от насмешек над ним на подбадривание. Однако слизеринец выглядел совершенно сбитым с толку его демонстрацией бравады. — Ты закончил? — сказал мальчик, высокомерно изогнув бровь. Ки протянул руку, толкая мальчика назад так сильно, как только мог. Слизеринец упал в лужу, забрызгав свою форму таким же, если не большим количеством грязи, как и Ки. Грудь Ки раздулась, он выпятил ее, как большая птица, пытаясь как можно выше возвышаться над упавшим мальчиком. — Закончил, — холодно сказал Ки, прежде чем развернуться на каблуках и уйти. За ним внимательно следили его друзья, которые снова пели ему хвалу. Кроме того, что он еще минуту кипел от унижения всем происходящим, он больше не думал о слизеринце, который все еще сидел, дрожа, на земле, покрытый грязью с ног до головы.—
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Юнги, наконец, встал со вздохом, вытирая грязь с глаз. Он достал свою палочку и наложил на себя несколько очищающих чар, чтобы избавиться от большей части беспорядка. Когда стало ясно, что он больше ничего не может сделать, он спрятал палочку обратно в карман. Подавив дрожь, он плотнее запахнул все еще немного влажную мантию вокруг тела, делая шаг вперед, чтобы продолжить свой путь в замок, но тут же остановился. Что-то было не так. Он обернулся, нахмурившись, оглядываясь назад. Юнги не был уверен, чего он ожидал, потому что смотреть было не на что. Кроме небольшой группы студентов, следовавших за ним в паре сотен ярдов, все, что можно было увидеть, — это большие и бесплодные деревья запретного леса, выстроившиеся вдоль грунтовой дороги. Он смотрел еще секунду, прежде чем моргнуть и покачать головой, прогоняя странное чувство, которое он испытал. Должно быть, ничего, — подумал он про себя, направляясь обратно к замку. На этот раз он не оглянулся.—
Сердце Чимина выпрыгивало из груди. Капелька пота скатилась по его лбу, пока он прижимался как можно ближе к толстой коре дерева, за которым прятался. И пока он тупо смотрел перед собой, его тело все еще застыло от бурлящего адреналина из-за того, что его чуть не поймали, его разум лихорадочно метался. Юнги не толкал другого парня, — подумал про себя Чимин. — Юнги не было рядом с ним. И все же он сказал, что сделал это. Вот и снова. Еще одно странное альтруистическое событие, свидетелем которого, по-видимому, был только он. Это заставило его медленно осознать, пока он стоял там, застыв в тени дерева. Юнги сделал это не ради похвалы, любви или какой-либо другой награды. Он сделал это исключительно потому, что хотел этого. Той ночью, словно в оцепенении, Чимин сел и написал письмо.