Против всех

Пенелопа прячет удовлетворённую ухмылку, видя, как исказилось лицо Деррека, как из рук отца чуть не выпала кружка, как слуги в немом шоке переглядываются друг с другом, пытаясь понять, то, что они видят сейчас сон или реальность. Могли ли известный своим дурным характером Рейнольд и «сумасшедшая сучка Эккартов» стоять вот так, держась за руки? Любой бы вам ответил «нет». Молодой господин и Пенелопа часто и со смаком ругались, кричали, обзывали, доходило даже и до швыряния друг в друга предметов. К тому же отец и старший брат своими глазами видели, как вчера вечером эти двое опять устроили крупный скандал и были отправлены по комнатам, чтобы подумать о своём поведении. А сейчас они мало того что входят вместе, так ещё и держатся за руки, переплетая пальцы. – Доброе утро, отец, – чуть ли не откровенно издевательски нарушает почти гробовую тишину Рейнольд. Ему тоже нравятся это шок на лицах всех окружающих, и он с восторгом думает, что же будет, если он поцелует сестру у них на глазах. – Доброе, – практически на автомате ответил Юлиан. Хороший тон и правила этикета вдалбливались в голову аристократов с самого детства, чтобы они отскакивали от зубов в любое время. Даже в такой шокирующей ситуации, как эта. Юноша по-джентельменски отодвинул стул и, дождавшись, когда Пенелопа сядет, сел рядом с сестрой, из-за чего Деррек только сильнее нахмурился. – Рейнольд, что на вас нашло сегодня? – младший Эккарт лишь поморщился на холодный тон брата. – Ничего. Просто очень надоело скрывать наши истинные отношения, – наследник даже подавился своим кофе от этих слов. – Чего?! – Что, не ожидал? – язвительно фыркнула Пенелопа. – Не в восторге, что не всё под твоим контролем, брат? А, ой, ты же ненавидишь, когда я называю тебя «братом», прошу прощения, молодой герцог. – Да как ты?! – Так, успокоились, – властный голос отца и удар по столу заставил всех троих вздрогнуть. – Сложившуюся ситуацию обсудим позже, не устраивайте балаган. – Да, отец, – прозвучало синхронно в ответ.

***

После завтрака семья расположилась в кабинете герцога. Тяжёлая обстановка давила на Пенелопу, как и неприятные воспоминания, связанные с этим местом, что заставляло нервничать. Рейнольд мягко сжал руку сестры, напоминая, что он рядом. Она улыбнулась. – Итак. Рейнольд, что ты имел в виду, говоря про ваши истинные отношения с Пенелопой? – Юлиан первым взял слово. – То, что мы любим друг друга, – никто не ожидал настолько прямолинейного признания. Пенелопа неловко сглотнула, отгоняя подступающий страх. Герцог был в глубоком шоке, а Деррек вскочил с места, лишь открывая и закрывая свой рот подобно рыбе. – Ты и она?! Любите?! – Да, брат. Любим, – юноша поднялся с места, сверля старшего взглядом. – Уже чуть больше года прошло с тех пор, когда мы начали встречаться. Мы скрывались, потому что знали, что вам это не понравиться, но мне это уже осточертело. Да, я знаю, что Пенелопа официально моя сестра, да, я знаю, что она по крови простолюдинка, но мне плевать. Другие варианты я даже рассматривать не собираюсь. Я люблю её и останусь рядом с ней, даже если все обернутся против нас. Повисло молчание. Герцог переводил взгляд с тяжело дышащего Деррека, который от гнева не мог найти слов на Рейнольда, решительно и обманчиво спокойно смотрел ему в глаза, словно устраивая «дуэль». Он понимает, что придётся брать инициативу в свои руки – зная своего младшего сына, одно неверное слово – и он сорвётся. Внимание Юлиана перешло на сидевшую Пенелопу. Она смотрела на юношу, нервно сминая в руках ткань платья, но в её глазах читались переживание и страх, но в то же время решительность и готовность последовать за возлюбленным хоть на край света. Он был уверен, что если потребуется – его младшие дети даже сбегут из особняка и будут жить своей жизнью. И это цепляло. Рейнольд без сомнений был готов променять свою комфортную, полную развлечений и роскоши, жизнь аристократа, просто на то, чтобы быть с той, кого он любит. И она тоже готова бросить всё, лишь бы быть с ним. Ответ просто не мог быть другим. – Что ж… раз вы так уверены, дерзайте, – Эккарт получил сразу три непонимающих взгляда. Радостный младшего сына, злой – старшего и недоверчиво-радостный дочери. – Так просто? – хмурится Пенелопа. – Отец, вы же не всерьёз! – Деррек, успокойся. Да, Пенелопа. Я вижу в ваших глазах готовность быть рядом, неважно, что произойдёт. Я готов дать вам шанс. – Спасибо, отец. С вашего разрешения, мы пойдём, – герцог кивнул, и парочка удалилась, радуясь, что наконец, можно не скрываться ото всех. – Отец, объясните мне, почему вы решили одобрить это?! – Деррек просто кипел. – Это аморально, они брат и сестра! – А ты сам-то считал её своей сестрой? – удар ниже пояса. Крыть было нечем. – Если бы их отношения были всего лишь мимолётными и несерьёзными, я бы не стал даже слушать. Но они действительно готовы пойти на всё ради друга друга, а это дорогого стоит. – Да, но репутация- – Деррек, – тон Эккарта оставался таким же холодным, но и более грустным. – Да, это будет сильный удар по репутации, но пойми одну вещь. Семья и любовь – вещи намного более важные, чем общественное мнение. Я слишком поздно это понял. – … Да, отец. Я постараюсь понять это.