Depaysement 「LCF x MDZS」

      — Мы можем ценить искусство не за то, что оно визуально создано, а за то, как создатель вложил в него всю свою душу.       Кейл хмурится, жалко ворча про себя, насколько это скучно.       — Теперь, за оставшееся у нас время, пожалуйста, создайте эпиграмму, которая покажет, как искусство было превращено в такое неземное произведение.       Рыжий только вздыхает, прежде чем достать лист бумаги и кисточку, написать жирными штрихами китайские иероглифы и дать им высохнуть на солнце.       — Тсс, Сюнь-гэ. У тебя остались какие-нибудь идеи?       Кейл равнодушно смотрит на Вэй Ина, жалея его, потому, что он еще слишком мал, чтобы думать такими широкими словами.       Рыжий наклонился ближе к Вэй Ину и прошептал, — Удачи, А-Ин.       Лицо Вэй Ина побледнело, выражение его лица кричало о предательстве, когда Кейл встал и отдал свою работу учителю.       Несмотря на то, что Цзян Чэн не мог толком расслышать о чем они говорили, он смог уловить суть, заставив себя фыркнуть про себя.       Вэй Ин схватил другой лист бумаги, исписанный каракулями, и начал писать, бормоча слова, Цзян Чэн истерически смеялся, заставляя учителя ругать его.       «Дорогой дневник, сегодня — день, когда мой всегда безупречный Сюнь-гэ покинул меня. Предательство было горьким на моем языке, как незрелая мушмула с раздавленными семенами. Но, увы, я все еще обожаю его как своего старшего брата.»       Кейл, который видел каракули Вэй Ина, так как они сидели бок о бок, не мог не нахмуриться от того, насколько драматичен младший.       — Вэй Сюнь! Пожалуйста, возьми свою бумагу, а потом можешь приступать к своим тренировкам по самосовершенствованию!       Кейл снова встает, но на этот раз со своими книгами, зажатыми в руке.       — Превосходная эпиграмма, Вэй Сюнь. — учитель похвалил его, но Кейл просто кивнул, не проявляя интереса.       Еще раз взглянув на свой лист с отметкой в сто баллов в правом верхнем углу, Кейл покинул павильон.       Бумага смялась под его хваткой, но вскоре его хватка смягчилась, когда он остановился посреди дорожки внутри Пристани Лотоса.       Кейл в последний раз взглянул на свою эпиграмму и прочитал ее для себя вслух.       — Ты была как маленькая точка на белом холсте, полная возможностей превратиться в шедевр правильными мазками кисти.       Рыжий не знает где он слышал такую фразу, даже когда у него все еще была запись, хотя то, как каждое слово было сконструировано, например, как гладко ткали пряжу для изготовления одежды, было слишком знакомо ему.       Когда Кейл осторожно убирал свою эпиграмму, он услышал отдаленный крик из павильона, в котором он был всего несколько минут назад.       — Сюнь-гэ! Подожди нас!       — Потише, тупица, прямо сейчас на занятиях есть другие ученики.       Но Вэй Ин все еще кричал во все горло, когда Кейл не оглянулся на них, — Сюнь-гэ!!!       — А-Сянь сегодня очень оживлен, — говорит Цзян Яньли, оказавшись рядом с Кейлом.       — Дети должны быть оживленными, Шицзе. Доброе утро.       — И тебе приятного утра, А-Сюнь.       Вэй Ин, который сразу же увидел Яньли, начал притворяться грустным и начал болтать.       — Шицзе! Вааааххх, Сюнь-гэ не дал Сянь-сяню идеи для нашей эпиграммы! Ваааахххх!       Не в силах сдержать смущения, Кейл ушел, не сказав ни слова.       Видя это необычное поведение, Вэй Ин не мог не волноваться, когда он подбежал и схватил Кейла за левую руку, прежде чем посмотреть на него.       Теперь, когда Вэй Ин думает об этом, его Сюнь-гэ, кажется, стал выше с того момента, когда они виделись в последний раз, прежде чем он стал учеником секты Юньмэн.       — Сюнь-гэ, ты в порядке? — спрашивает Вэй Ин, потянув Кейла за руку, и замечает маленькую деталь.       Его руки украшены шрамами, хотя и не такими заметными, он все еще чувствует их, когда держит Кейла за руку.       Вэй Ин задается вопросом, откуда у него такие шрамы?       — Я в порядке, просто хочу спать. Не нужно беспокоиться, — сказал Кейл и погладил Вэй Ина по голове.       Вэй Ина это не убедило, но он знает, что лучше не совать нос в чужие дела. Он уверен, что его гэгэ сам скажет ему, если станет хуже, верно?       Но он помнит, что они только что стали братьями по доброй воле Кейла там, в переулках Илина. Так кем же он был до того, как стал его Сюнь-гэ?       Вэй Ин слишком умен для своего возраста.       — Сюнь-гэ, ты мой брат… Верно? — спрашивает Вэй Ин, его хватка на руке рыжего ослабла.       Он хочет убедиться, что Кейл тоже видит в нем своего брата.       — «Ах, я не слишком торопился, называя его гэгэ? Может быть, он раздражен, но просто не говорил об этом...»       — Конечно, ты мой младший брат. Иначе зачем бы я позволил тебе называть меня гэгэ?       — Но…       — Перестань думать о таких бесполезных вещах, А-Ин. Если мне что-то не нравилось, я бы сказал тебе об этом.       После этого Кейл взял Вэй Ина на руки и поднял его, удивив младшего, но обрадовавшись этому ощущению.       — Давайте сейчас пойдем к лидеру Секты Цзян, — говорит Кейл, прежде чем оглянуться на братьев и сестер Цзян, которые наблюдали за ними сзади.       — Не слишком ли я тяжел для твоих долговязых рук, гэгэ?       Цзян Чэн чуть не подавился слюной, а Яньли хихикнула.       — К твоему сведению, ты весишь легче стога сена. Тебе следует есть больше, поскольку ты все еще растущий ребенок.       Затем Яньли тоже взяла Цзян Чэна на руки, так как другой, похоже, завидует Вэй Ину, она говорит, — Но ты тоже все еще ребенок, А-Сюнь.       Кейл некоторое время моргает, как будто он только, что вспомнил об этом (он вспомнил).       — Я действительно ребенок, вот почему мне нужен сон и фотосинтез — это то, что помогает мне расти.       Затем Цзян Чэн фыркает, — Просто скажи, что ты хочешь расслабиться…       Затем Кейл бесстыдно признается, — Действительно, я хочу быть бездельником и в то же время быть богатым.       Яньли усмехается, — Какая прекрасная мечта, А-Сюнь.       Рыжий улыбается, наконец-то чувствуя себя счастливо из-за того, что кто-то понимает как прекрасна жизнь бездельника.       — Тогда, можем ли мы теперь назвать гэгэ его вежливое имя? Я только, что кое - что придумал, хотя оно еще не завершено.       Вэй Ин, как будто что-то вспомнив, спрашивает Кейла, — Тебя это устраивает, гэгэ? — Можете продолжать, пока его можно использовать. — Тогда Хуан! — немедленно говорит Цзян Чэн, победно ухмыляясь, когда Вэй Ин ахнул. Яньли снова смеется, — Не сердись, Сянь-сянь, мы с А-Чэном тоже об этом думали. — Если Шицзе так говорит, то как насчет Сяна? Сянхуан… Вэй Сянхуан! Тебе нравится, гэгэ?       Кейл улыбается, взъерошивая волосы Вэй Ина и поддразнивая его.       — Мне не нравится, А-Ин, — рыжий может торжественно сказать, что он видел, как Вэй Ин превратился в камень и начал трескаться.       — Ха-ха, я пошутил, мне нравится, А-Ин, А-Чэн, Шицзе. Спасибо, что дали мне вежливое имя.       Конечно, Кейлу не могло не понравиться имя, которое они ему дали, так как оно было сделано с такой атмосферой, подходящей для такого человека, как он. И оно ему действительно подходит.       — Пошли.       Они шли вчетвером, и Вэй Ин был счастлив, что поднял настроение своему гэгэ вместе со своими Шицзе и шиди.       И он надеется, что еще долго будет наслаждаться такой жизнью.       Рыжеволосый незаметно оглядывается назад с угрожающим взглядом, позволяя Вэй Ину и братьям и сестрам Цзян поговорить, его челюсть сжалась, когда он уставился в глаза, которые смотрели на него издалека.