Обновление инвентаря: джинсы и мужик

Шероховатый серый бетон продолжал собой такое же тусклое небо. Осень не только бесцветное, но ещё и мокрое время года. Сидя на корточках и сбрасывая на землю шелуху семечек, Антон смотрел на дома перед собой. Они очень красивые. Каждый раз, когда возникал вопрос куда пойти — он тут же предлагал Бам. Вообще-то это карьер, но вдоль его берегов и чуть дальше, за небольшой березовой рощицей, за пляжем, почти полностью покрытым мягкой травой, за колючей галькой, возвращаясь босиком по которой ты еле ступаешь, стояли частные дома. В них как будто жили не люди, а гномы. Не из-за того, что они маленькие, а из-за того, что они такие нереальные. Аккуратная розовая черепица, семейные гербы, каменная выкладка, глиняные стены, это всё очень успокаивало. Сидя на каком-то строительном мусоре, так называемых «плитах», они с Димой уже какое-то время молчали. Между ними стоял торт и пачка попкорна от «каждый день». Они праздновали воссоединение. Началась учёба, а летом Дима последние года три уезжал на практику. Лагеря в лесах, какие-то ночлежки в горах… Для Антона звучит удручающе, но другу, кажется, нравится. Он планирует поступать на врача, интересуется биологией. Антон планирует не вернуться сегодня домой и интересуется тем, где раздобыть деньги на сигареты. Так и живём. * В школе холодно. Пахнет плесенью и моющим средством для унитазов. На холод Антону все равно, он всегда в одной и той же олимпийке и трениках. Ах, извините! У него есть два таких костюма, но в красном в школу не пускают. Вообще Антону не то чтобы всё равно во что он одет, но раз возможности купить что-то крутое нет — он смирился. Не то что… — Блять, опять этот педик идёт. Он бы ещё голый с пирсингом хуя пришёл, ну честное слово. Одноклассник по прозвищу "Снежок", за постоянную перхоть на голове, очевидно негодовал. Вообще, по мнению Антона, Арсений одевался просто охуенно. Ну, во-первых, он хотя бы был опрятным и мылся не раз в неделю. У него был не грязный огромный рюкзак, который постоянно швырял через весь класс или ронял в лужи, у него был не один спортивный костюм с растянутыми коленками. Сегодня на нём белый обтягивающий топ, очевидно из женского отдела, поверх рубашка с коротким рукавом, свободные чёрные брюки и такие же кеды. Позолоченные или даже золотые украшения и, главное за что его мягко сказать не понимала вся школа, длинные острые ногти. Молочные в начале и прозрачные с цветочками внутри до конца. Антон даже не может это описать. Наверное есть название… Не принимали такую своеобразную внешность почти все, кроме подруг самого Арсения. — Что тебе не нравится? Как тебя колышет его внешность, ну? Как будто из средневековья, ей богу. И одного единственного друга. Димы. Потому что Дима действительно не думает о внешнем виде. Ни домиков на Баме, ни одежды Арсения, ни его ногтей и их длины. Антон думает, что он просто не способен видеть прекрасное, но на самом деле такой похуизм восхищает. В начале этого сентября Арсения условно пересадили к Антону, потому что тот отличник, а Антон предпочитает складывать звездочки, шкатулки и самолётики из бумаги, нежели запоминать формулы, правила или даты. Русский он знал интуитивно, математика ему не нужна, а история и остальные предметы это вообще как дополнительные знания по желанию. Для Антона он и так достаточно умный. Ему не нужны высоты и докторские степени как Диме, но он и не тупой, как косой из их класса. Арсения пересадили «условно», ведь первую неделю он отбывал где-то на море. Купаясь в озере или карьере, катаясь на велосипеде до Борового или Лукового озера, до маленькой речки Шоколадки, Антон думает о том, а как было бы на море. Он ни разу в жизни не был на море, но часто представляет перед сном как он поехал в какой-нибудь благотворительный лагерь. У него же льготы! По потере кормильца. Сейчас, зайдя в класс, Антон садится к уже сидящему на своём месте Арсению. — Привет! — открыто улыбаясь в зубы протянул он. На самом деле, как человек Арсений уникальный для класса не только из-за внешнего вида, но и из-за поведения. Хоть его открыто неуважали и обсуждали за спиной, но агрессию не проявлял никто. И поссорится или поспорить с ним, кажется, было невозможно. Слишком тактильный, слишком жизнерадостный, слишком энергичный. Он постоянно что-то вытворяет, чтобы ещё больше привлечь к себе внимание. Антон всегда не понимал почему. Это никому не нравится, и дружить или общаться с ним от его эксцентричности больше не станут. — Привет. Антон же был сдержанным. Особенно с малознакомыми людьми. Особенно с таким треплом как Арсений. Он был точно таким же как его подружки. Манерным, зацикленным на сплетнях и неумеющим держать язык за зубами. По мнению Антона он, к тому же, ещё и очень глупый. Не сказать что сам Шастун идеал мозговитости, но ему хватает мозгов вести себя, как мужик. — Где был летом? — Дома сидел. — И что, нечего рассказать даже? — Нет, — с усмешкой сказал Антон. — У меня куча всего интересного произошло. Я в этот раз летал на Кипр, там очень красиво. Вообще обожаю лето, потому что всегда куда-то еду. Но мало времени погулять с друзьями. А ты всё лето со своими? — как наивно. У Антона кроме Димы и нет друзей, так что он тоже часто один, либо примыкает к каким-то дворовым компашкам на пару раз, — Я иногда неделями могу не выходить из дома. Рисую постоянно или вышиваю. Иногда просто смотрю сериалы. Постоянно вижу тебя из окна, ты сидишь на ступеньках под козырьком подъезда. — тараторя это, он не смотрел на Антона, только рассматривал класс, будто видел его в первый раз, и качался на стуле. При ближайшем рассмотрении было заметно, как на лице лежит тональник, коричневые тени собираются в складочке века, а тушь слепляет ресницы. — Понятно, — отстранённо пожал плечами Антон, отрывая по замызганной линейке кусочек бумаги. — Эй! — Арсений взялся рукой за плечо Антона и слегка потряс его. — поговори со мной! — Отстань пожалуйста, — с улыбкой сказал он. Попов ведет себя как ребёнок. К нему можно относиться только снисходительно. — Ну и иди нахуй. Арсений показушно отвернулся и, тряся коленкой, стал раскладывать вещи, пока не прозвенел звонок на урок. * После уроков Антон пошёл домой сбросить тихонько вещи и уйти. Дима предложил погулять и это замечательно! Он очень редко занимался чем-то кроме учёбы, особенно в этот год, последний в школе. Дома ещё утром было чисто. Антон очень хозяйственный не только потому что приходится, но и потому что ему нравится состояние, когда у него есть какие-то обязанности по дому. Сейчас же на полу кое-где были липкие пятна от пива, крошки и новые прожжённые точки от сигарет на обоях. До назначенного времени есть почти час. Больше хотелось, конечно, уйти и подождать Диму где-нибудь на качелях, но он уже стоит в дверном проёме маленькой комнатки. Очень душно и захламленно. Сколько не воюй с мамой, все вырезки из газет, фотографии, крышечки от бутылок и брошюры с рекламой оказывались самыми нужными вещами в мире. — Мам… — М? — что-то промычав, женщина перевернулась на другой бок и, открыв глаза, вскрикнула, — Антош! Ой, у тебя уроки кончились, да? Куда-то собираешься потом? — Я гулять пойду, да. — в такие моменты, сколько не держи плохие воспоминания при себе, обижаться не получается. Поэтому отвечает Антон очень ласково. — но сначала приберусь. — Ой! — сделав недовольное лицо, мама махнула рукой, — у нас и так чисто, что ты заладил с этой уборкой? Ты лучше расскажи, как дела? Поговори с мамочкой. Мама тебя так любит, Антош. Давай попьём чай, м? Возможно потом, когда мама протрезвеет или приведёт «друзей» вечером, он будет думать о том, как было глупо это делать, но они действительно идут пить чай. Говорить об учёбе, друзьях и планах. Через какое-то время зазвонил телефон и Антон, мягко извинившись и попрощавшись, вышел в подъезд, спускаясь, чтобы встретить друга. — Алло? Димон, я уже иду, просто там такая ситуация хорошая, я расскажу… Что ты говоришь? Я не слышу нихуя. — Я говорю, чтобы ты попридержал коней. Сорян, что не сказал до этого, но Арсений идёт с нами, конечно если ты радикально против, то разворачивайся домой. Я с ним не общался ещё больше, чем с тобой, так что... Но по-хорошему ты бы лучше пошёл с нами. Он правда классный, я хочу вас нормально познакомить. Вам всё равно сидеть вместе, чем плохо его получше узнать? Настроение опустилось. Душевная атмосфера автоматически разрушена! В его присутствии вообще ни о чём нормально не поговоришь. — Блять, Дим… Ну он типа не моего полёта, ты же понимаешь. — Ты можешь просто не идти, я тебе повторяю. Тебе всё равно больше не с кем тусить, а Арсений часто свободен. Вот я буду занят и у тебя появится ещё один вариант для посиделок. Пошли! Стараясь не думать об этом, Антон скомкано попрощался. Да, он решил идти. В любом случае, если что-то пойдёт не так, он всегда может уйти. * На улице хорошо. Приятная прохлада залезала под олимпийку. Парадная, красная. Арсений сто процентов оденется как-нибудь вычурно, на его фоне надо выглядеть хотя бы нормально. — Привет, — улыбнулся Дима, пожав руку Антона. — Привет. А где этот? — Он будет через минут пятнадцать только выходить. А ты рассказывай, что хотел. — Ладно. Короче, прикинь, я прихожу домой, а мама лежит в комнате. — Блять… — Она была очень добрая! — Антон. Можно я скажу своё мнение? — Нет, не надо. Я знаю, что ты думаешь по этому поводу. Я просто хотел, чтобы ты за меня порадовался. Мог хотя бы сделать вид, что понимаешь меня. — иногда, думая перед сном о своих поступках и словах, Антон думает, что обижается как маленькая девочка. Но стыдно за это только потом. — Посуди сам: сколько раз было так? И с кем ты в итоге проводишь вечера? — примирительно вздохнув, он добавил, — Я ничего не говорю, если сегодня будет по-другому, то я тебе должен косарь. Настроение совсем ни к чёрту, и Антон, если честно, думал уже уйти, но тяжелая дверь подъезда, с характерным пиликаньем, открылась. Арсений, как и предполагалось, одет роскошно. Чёрные брюки клёш, искусственная белая шуба до пояса с черными сердечками, а через руку перекинут шоппер с какой-то абстракцией. Он что-то смотрел в телефоне, а макияж на его лице дополнился двумя маленькими сердечками под глазами и нормальными такими стрелками. По меркам Антона — макияж это уже совсем лишнее. — О. Привет! — убрав телефон в карман, Арсений подошёл к Диме, обнял и поцеловал его в щёку. Тот в свою очередь не то что не был против, а даже улыбался. — Да, привет, — так же радостно сказал Дима. — Привет, Антон! — энергично помахав рукой, Арсений широко улыбнулся. Как будто он до этого не понял отношения к себе от Антона. — Привет. — Ох, ребята. У меня куча всего нового, так что давайте вы первые, — максимально манерно закинув кисти рук как динозавр, он пошёл впереди, ведя куда-то компанию. Дима разговаривал рядом с ним не так, как делает это со всеми. Он искренне улыбался, не возражал и не обращал внимания на кислую мину второго своего друга. На самом деле во время этой прогулки в Антоне смешались два чувства: жуткая ревность и самобичевание. Похоже Арсений действительно был неплохим собеседником. Но с ним же было просто невозможно находиться долго! Антон, например, спокойный, внимательный, хороший слушатель, не то что этот. Почти всё время говорил он и только о своих ситуациях и переживаниях. Он не мог удержать одну мысль. Стоило Антону быстро вкинуть какую-то шутку во время рассказа, как Арсений терялся, останавливался, закрывал глаза и пытался вспомнить о чем говорил. Он не умел молчать. Это отличное качество любой прогулки с друзьями! Каждый раз, когда наступало хоть секундное молчание, он начинал мычать и охать, пока не придумывал новой темы для разговора. Один раз Антон его перебил, начав рассказывать какой-то похожий случай, после чего Арсений обиделся и отказался рассказывать хоть что-то до самого конца прогулки. Домой Антон пришёл морально выебанным. Он и сам знает, что мама бывает адекватной только днём с бодуна, и сейчас этому подтверждение сидят на кухне. Орут и смеются, а то что будут делать дальше смотреть не хочется. Быстро взяв минимум вещей, он выскользнул обратно в подъезд. Спустившись на второй этаж, со своего пятого, он позвонил в звоночек любимой квартиры. Намного более родной, чем своя. Выделялась она даже цветом. Темно-фиолетовая бархатная обивка на фоне чёрных железных дверей — даже это уже выглядело уютно. — Антош! — запыхавшаяся девушка в халате на голое тело открыла дверь. — зайчик, мне так неловко… Ко мне молодой человек пришёл, — с максимально виноватым лицом сказала она. — но если там срочно, то я могу тебя в комнату запихнуть другую… — Нет, ты что, не стоит! — мягко улыбнувшись он потер шею рукой. Неловко. — извини что потревожил. Не переживай, доброй ночи! Распрощавшись с соседкой, у которой он всегда прятался по вечерам, Антон отправился на улицу. За столько лет он уже привык, что варианта ночевать дома нет. Выйдя на площадку он начал писать Диме, в надежде на то, что хотя бы тот его приютит. Воздух ужасно влажный. Взбухшие от влаги сидения карусели промочили все треники Антона и ощущалось очень мерзко. Настроение опустилось ещё ниже, когда Дима написал, что сегодня приехали его тётки и дед и о том, что так и знал, что косарь останется при нём. Арсению он бы так не сказал. Антон просто не понимал, ему нужно стать слащавым, чтобы Дима с ним так же общался? — Хей! Антон, ты чего тут так поздно? Вспомнишь солнце — вот и лучик… Приобнимая себя за плечи Арсений, в одних шортах с собачками и такой же рубашке, стоял чуть поодаль от карусели. — Я увидел тебя в окне Уже вечер, прохладно, я подумал что странно тут сидеть совсем одному. — Я всегда вечером не дома. Можешь идти, не думай об этом. — Неет, скажи что случилось! Или… Если тебе нужно где-то ночевать — можешь пойти ко мне! У меня родители почти не бывают дома, так что квартира всегда свободна. Пойдём? — воодушлённо и с надеждой спрашивал Арсений. Ему как будто заняться больше нечем, кроме как каких-то сомнительных людей водить домой. — Вообще-то я уже иду к Диме. Врать абсолютно бессмысленно, Антон на самом деле не представляет что делать и где ночевать, но из принципа не хочет идти к Арсению. — Ты не можешь к нему идти. — разочарованно начал Арсений. Видимо он ожидал, что Антон тут же бросится к нему на шею. — У него сегодня гости. Плюс, когда я тебя увидел, то написал ему, он сказал что тебе негде остаться. Если ты думаешь, что Дима святой и никому ничего не рассказывает, то нет. Если я что-то спрошу, он всегда мне всё выложит. Что за ебаное отношение? Я понимаю, что не нравлюсь тебе. Ты такой же как "снежок" и другие, но раз ты мне отказываешь — я слушаю твои планы. Где ты будешь ночевать? Антон был возмущён, но сказать было нечего. — Я так и думал. Хочется послать тебя нахуй, но я уже настроился на то, чтобы показать тебе свой любимый сериал. Пошли? Несмотря на недавний железный тон, сейчас Арсений снова улыбался. Хотя и немного натянуто. — Спасибо. С ощущением поражения, как будто слегка униженный, Антон поплёлся за Арсением. * Поднявшись на третий этаж, они вошли в квартиру. Трёшка с хорошим ремонтом, светлый, чистый паркет, куча горшков с цветами. Тумбочки, вазы, абстрактные картины, отделка под камень на стыках стен, красивая люстра. А Антон в грязных трениках… Очень неловко. Арсений снимал обувь будто очень спешил. Когда они вошли он стал ещё более нервным. —Смотри, если пройти вперёд, там будет кухня, направо моя комната, где мы и будем тусить, а спать я постелю тебе у родителей, их комната напротив моей — на каждую комнату он указывал рукой, поэтому Антон примерно понял где, что находиться,— Ну вот как-то так, — он улыбнулся, шаркая леопардовыми тапочками по молочному полу. — ты голодный? У меня осталась пицца и курица на пару. И рис. — Ну… Да, немного. — Отлично! Поищи в холодильнике что хочешь, я пойду настрою телевизор. Пожав плечами, Антон открыл холодильник. Он был огромным, металлическим и очень чистым, как будто новым. Несмотря на размеры, внутри занята была только одна полка и отсек с какими-то тюбиками. Выглядело одиноко. Взяв курицу и рис, Антон пошёл туда, куда ушёл Арсений. Комната кардинально отличалась от всей остальной квартиры. Тут были какие-то маленькие коврики на полу и стенах, везде искусственные лианы и гирлянды, целая стена с плакатами, какие-то абстрактные рисунки, на двери висят валентинки, на комоде коллекция баночек от газировок, куча мягких игрушек на всех поверхностях, разбросанные пары обуви под батареей, и, самое главное, три стеллажа в ряд, забитые полностью книгами и яркими вазочками. Смущённо присев на край огромной кровати, застеленной пледом с серыми и розовыми сердечками, Антон какое-то время пытался прочесть в свете гирлянд названия книг. — О, ты вернулся! Садись, не стесняйся. Ты что, не грел? — посмотрев как на душевнобольного спросил он. — Нет… Мне как-то пофиг. — Ну ладно. Короче, со мной сериалы не соглашаются смотреть даже девочки, поэтому надеюсь что тебе понравится. Ира вообще смотрит только Дорамы, но как по мне — это вообще бредятина какая-то. Всё, погнали. Он включил видео. Еда вкусная, Антон так-то привык есть холодное. У них дома год назад сломалась микроволновка и теперь греть чебупели над плитой — обычное занятие. На экране серое небо, лес. Атмосферно. Начались небольшие трюки на мотоциклах, Антон аж привстал на кровати. — Вообще мне трюки не нравятся, но после этого начнётся вообще мой любимый момент. — улыбаясь от уха до уха сказал Арсений. Он качался вперёд-назад, внимательно наблюдая за происходящим. Парни на экране поехали в охотничий домик. — Вот! Смотри! «Ты крутой. Ты... Ты лучший.» — сказал мотоциклист своему другу. — Это очень мило, согласен? — и как только у него не болят щёки от постоянных улыбок? — Ну хз… — по мнению Антона — обычный диалог. Слегка преувеличенный, но ничего особенного. После этой фразы, друг трюкача потянулся к нему… Целоваться?! — Ооо! — умильно протянул Арсений. — Че за хуйня?.. — без умиления протянул Антон. Мотоциклист друга оттолкнул. Антон подумал: слава богу. Но через некоторое время этот же трюкач притянул к себе друга и… Поцеловал. Антон бы вскочил, закричал «фу блять» и убежал, но он просто впал в ступор. Арсений реально не понимает? Это же… Тупо. Если быть честным хотя бы с собой, то поцелуй не вызывал отвращения, а скорее наоборот как-то, как это говорят? Пробуждал бабочек в животе. Ну это как неприятная или волнительная встреча. Или как когда высоко качаешься на качелях. Никогда особо кроме таких моментов это чувство не настигало. Началось всё с поцелуя, на этом моменте Антон просто замер с недоумевающим выражением лица, но потом парни начали борщить. После того, как один повалил другого на кровать, Антон встал и молча ушёл, захлопнув дверь. Найдя комнату, на которой ему предполагалось спальное место, он обнаружил застеленный диван и лёг на него, проклиная этот день. Как только к Арсению начинается нормальное отношение — он выкидывает что-то подобное. Правильно Антон делал, что не общался с ним. А Диме он выдвинет пару вопросов, после того как выскочит утром из этой проклятой квартиры. — Антон… — голос Арсения из дверного прохода звучал виновато и очень грустно. Может ответить? — Ты же не спишь. Пока Антон решался, подавать ли признаки жизни, Арсений раздражённо цокнул языком и вышел, закрыв дверь.