Обновление инвентаря: джинсы и мужик

На самом деле, в тот день номер Арсения Антону насильно впихнул Дима. После того, как они обсудили всю ситуацию, он начал довольно агрессивно доказывать, насколько Арсений крутой и как Антон несправедлив. * Некоторое время назад Дима довольно спокойно относится ко всем своим друзьям, хотя их достаточно. На самом деле могло бы быть и меньше, у него не хватает времени и на основных. Единственные люди, с которыми он становится улыбчивым и эмоциональным — родители, Катя из параллели которая ему уже долго нравится, и Арсений. Поэтому года два назад они сблизились ещё больше. Писюн (димка) 12.33 Арс, привет! Я зайду? Поговорить надо… Дилдопрыг (Арс) 12.34 О, Димка! Заходи. Страшно… О_о Через семь минут уборки в доме, переодеваний и чистки зубов, Арсений встретил взволнованного друга на пороге. — Привееет! — с широкой улыбкой как обычно протянул Арсений, распахивая руки для объятий. — Привет, — безрадостно и быстро обнял его Дима. — Я так понял, что-то не так? Сегодня Катя с тобой не поздоровалась и ты поставил на ней крест? — Ой, иди нахуй, — нахмурился Дима, отмахиваясь от шуточного настроения друга. — я вообще-то уже неделю с одной и той же мыслью хожу. Пошли в комнату. В комнате он устало раскинулся звездой на кровати, а через минуту они оба уже сидели друг напротив друга, Арсений — сгорбившись и сложив ноги по-турецки, а Дима — раскинув свои ноги по обеим сторонам от него и оперевшись на руки за спиной. — Как ты вообще понял, что любишь мужиков? — Чтооооо? — глаза Арсения загорелись игривым интересом, — ты сомневаешься в своей ориентации? Ты? — Да блин. Я не знаю, так что пока просто ответь. — Ну… Это само приходит. Когда я представляю себе отношения с девушками, то это кажется чем-то пресным и неинтересным, хотя я могу это представить. А вот когда представляю с мальчиками, то это так интересно, так волнующе. Это было и в детском саду. Мне всегда казалось, что я слишком влился в компанию девочек, чтобы с ними встречаться, понимаешь? Мне нравился принц из Рапунцель, а потом я увидел «Оно» с Фином Вулфардом и вообще окончательно всё понял. — Ну а… Влюблённости там? — У тебя по этому описанию ничего не попадает? Когда мы смотрели «Очень странные дела» ты не пускал слюни на Уила в шортиках? — Фу, нет. — Так. Почему ты резко засомневался. Тебе кто-то нравится?! Оо, расскажи пожалуйста, обожаю обсуждать людей. Он из нашего класса? — Да. — загадочно отвёл взгляд Дима. — Окей. Твой друг? — Да… — Как думаешь, он любит парней? — Сто процентов. — Что… — Арсений смутился. Он изначально думал, что речь о нём, но сейчас стало неловко. Ему димка только как друг дорог! — это я? — Бля. Я не знаю, это очень странное чувство. Типо я когда с Катей общаюсь, у меня эмоций даже меньше, чем с тобой. И я бы даже не расстроился, если бы ты был моим единственным другом. Ты такой… Вот все у меня сливаются в одно, что-то шаблонное, а ты такой интересный, такой, — он стал показывать какие-то абстрактные жесты руками, стараясь не поднимать взгляд на Арсения. — Так может мы просто лучшие друзья? — Может… — Тебя это прям беспокоит? — участливо положил руку на щиколотку друга Арсений. — Да. Потому что я постоянно об этом думаю. Не хочется даже ни с кем общаться кроме тебя. Иногда. — Ооо, — Арсений умильно сложил губы писей. Этот разговор конкретно подкидывает дрова в его затухающий огонёк нарциссизма. — это очень мило, — он сгрупировался и подкатился по рыхлому матрасу к другу, обнимая его за шею и чмокая в лоб. — но чего ты хочешь добиться этим разговором? — Вообще, когда я думал об этом, то просто хотел узнать, правда ли ты мне нравишься. Можно грязную откровенность? — Да мне пофиг. Мы срали по видеосвязи вместе, меня больше вообще ничего не колышет. — Я пытался на тебя дрочить. — Блять! Ладно, к этому я был не готов. — они неловко помолчали, но потом Арсений украдкой продолжил, — и как? Типо просто на меня или?.. — Фу блять, нет. Всё равно ничего не получилось. — периодически набирал в грудь воздух, будто хотел что-то сказать, но не решался. — Так ты что-то придумал? Чур я сверху. — Что? — Что? — Блин, Арс. Может… Поцелуемся? — А, — Арсений впал в короткий ступор. И к этому простому д(г)ействию Дима так долго вёл? — а, да, конечно. Дима молча мешкал, а Арсений через пару секунд плавно приблизился к лицу напротив и, облизнув губы, прикоснулся к губам Димы. Они мягкие и совсем не обкусанные, хотя свои Арсений постоянно жуёт. Поцелуй получился коротким и достаточно целомудренным, продлился только пару секунд. Тихонько отстранившись, Арсений попытался найти взглядом глаза Димы, но тот вообще на него не смотрел. Быстро пробурчав что-то вроде «спасибо, я понял», он скомкано попрощался и ушёл. Писюн (димка) 14.56 Я думаю, что мы просто самые лучшие братаны. Дилдопрыг (арс) 15.02 Ты что, снова пытался дрочить?.. Писюн (димка) 15.03 пизДА: ( * В этот раз мама не проснулась от уборки Антона. А она сегодня была самая тщательная и радостная! Вооружившись перчатками и мусорным пакетом, он с энтузиазмом складывал туда все бутылки, остатки еды, недельные мамины накопления в виде гор каких-то обрезок из газет или рекламных флаеров, чьи-то трусы. Протер столы и шкафчики, помыл посуду и пол и даже замочил откисать какую-то одежду, чтобы потом застирать или попросить соседей одолжить стиральную машинку. Всю неделю Антон приходил к Арсению вечером и они смотрели какой-то фильм, а затем ложились спать. Антону, если честно, стало довольно приятно приходить в эту квартиру. У него нет жёстких принципов и его мнение достаточно легко можно поменять. Это и происходило по отношению к Арсению. Он даже не предлагал больше сериалы или фильмы с геями и уже не пытался заобнимать Антона. Хотя сейчас тот бы меньше сопротивлялся. Теперь он даже мог понять, как с Арсением вообще возможно быть лучшими друзьями. И сейчас, в пятницу, он в прекрасном настроении быстро перебирает ногами по ступенькам. День выдался тёплым и солнечным, как будто отображая настроение Антона. В песочной майке без рисунков и синих спортивках он сегодня не только с Арсением тусит. * Турникет холодит металом ладошки. Антон стоит здесь и ждёт, когда охранница подойдёт к своей кабинке и нажмёт кнопку, чтобы его впустить. Это место, вообще-то, не должно радовать, но если бы Антон был собакой, то он бы очень сильно махал хвостом, приходя сюда. Тучная женщина в возрасте с белыми кудрями химзавивки ввалилась в кабинку, после чего заметила Антона. — Ой, Антош! — она как в бабушки в русских деревнях сложила руки. Да, Антон тут появляется, наверное, чаще других чтобы навестить кого-то из родных. — по папке скучаешь? — получив частое кивание и улыбку до ушей, она ласково осмотрела его, — так приём только через полчаса… — Я подожду, — без сомнений сказал он. — Ну правильно. Давай я тебе чаю сделаю. Ромашковый любишь?.. Через полчаса пришёл неразговорчивый чернокожий полицейский. Сурово осмотрев двоих, он пробурчал что-то про то, что лучше бы «Лене Палне» работать, чем просиживать часы, но кивнул Антону, чтобы тот шёл за ним. Пройдя до длинного коридора со стульями и прозрачными пластиковыми перегородками, отделявшими вторую половину помещения, Антон присел, начиная ёрзать в ожидании. К пластиковому окошку, отца подвёл всё тот же суровый мужчина. Антон нетерпеливо поднял трубку чёрного «домашнего» телефона. — Привет! — Привет, Антошка. — папа по-доброму улыбнулся, осматривая лицо сына. — ну ты рассказывай, как дела? — Отлично. Очень скучаю по тебе. В школе всё хорошо, ко мне подсадили мальчика такого, — он начал делать манерные движения плечами, — всего из себя. Он отличник, типо должен меня подтянуть. — Ой, — папа засмеялся, — ну ты же его не обижаешь? У нас тут был один, но ему очень досталось за это. Неправильно судить по внешности. Я с ним подружился, вот, смотри! — он радостно повернулся в профиль к сыну и оттянул мочку двумя пальцами. В ухе, в слегка рваной ранке, была Серёжка и такая же в другом. — круто? Это он мне проколол. Больно, просто жуть. Но я попривык. Надо было ещё дома так сделать, красиво. — Вау, круто! — Правда? — Да, очень! Я тебе в следующий раз принесу какие-нибудь крутые серьги. — Ой, было бы здорово. Выбери сам, буду всем говорить, что это сын мне подарил. Мне вообще многие завидуют, тут мало кого вообще навещают, ещё и так часто. Я тебя люблю. — Ох, пап. Я тебя тоже люблю. Антон наклонился и прислонил короткостриженную макушку к перегородке. Папа подался вперёд и звучно чмокнул это место. Отстранившись, оба мягко улыбались. Через пол минуты папа чуть обеспокоенней спросил: — Как там мама? — Ой, — слегка отведя взгляд в сторону, — как обычно. Я бы хотел жить с тобой. — Антош… — У нас всё не так плохо, я подрабатываю где-то, когда совсем плохо, нам льготы всякий, компенсации по потере кормильца, так что ты даже отсюда помогаешь. — Блин, чувствую себя плохим человеком. Не переживай, я выйду и мы с тобой всё компенсируем. Буду тебя возить везде, покупать чего захочешь… Мне же за хорошее поведение срок урезали! Выйду уже года через три. — обнадеживающе улыбнувшись, он продолжил, — ну давай о приятном чем-то. У тебя есть что на личном? — с живым интересом спросил он. Как обычно, — мне так интересно было бы познакомиться, если что, с твоей второй половинкой! Я понимаю, что стыдно сюда водить, но когда я выйду, то очень бы хотелось познакомиться с твоими друзьями, с девушкой. — будто о чем-то задумавшись, он сделал паузу, но добавил, — или парнем. — Пап! — Что? Я вообще-то прогрессивный. Просто знай, что моё мнение никак не поменяется от пола твоего партнёра. Мне очень интересно узнать о любых твоих отношениях. — Это очень мило, но пока даже на горизонте никого нет. — потупив взгляд, он начал ковырять коротким ногтем наклейку, оставшуюся с карантина, про маски и перчатки, — я как лох блин. — Вообще нет! Не думай даже об этом. Не загоняйся, во. — Полный кринж, — по-доброму усмехнулся Антон. — Да иди ты. В том, чтобы не иметь отношений нет ничего такого. — Но мне даже никто не нравится! — У тебя узкий кругозор. У тебя же из общения в основном школа только, а это такая маленькая выборка на самом деле. Так что всё нормально. Хочешь я больше не буду поднимать эту тему? — Нет, всё нормально. Пока у нас есть ещё минут десять, я с удовольствием послушаю тюремный байки… Антон пошёл весь в папу. Мама с мягкими чертами тела: округлые плечи, склонность к полноте, небольшой рост. Папа же, в отличии от основательной жены, «болтается по ветру». Он высокий, с острыми плечами, на которых тюремная рубашка смотрится как на вешалке, с костлявыми ногами и тонкими длинными пальцами. Волосы у мамы редкие, тонкие, ломкие и тёмные, тогда как у папы в заключении уже сформировалась пушистая шапка густых кудрей. Вообще Антона бесит то, какой он несуразный. А судя по папе, это не подростковое, а пожизненное. Вот даже Арсений подтянутый, довольно сильный, а по словам девчонок и некоторых беспринципных пацанов у него охуенная жопа. * — Привет, — широко улыбается Антон. В ответ он видит лишь вымученную улыбку на заебавшемся лице. Они что, поменялись местами? — Привет. Проходи, — Арсений отступает, пропуская того. Сегодня он в неприлично коротких домашних зелёных шортах и огромной белой футболке, на которой небрежно написано «хуй войне». В принципе всё было понятно и по плакату с «Т.а.T.u» в его комнате. — я сегодня слегка не в настроении. Не хочу ничего смотреть, так что можешь поесть и идти спать. Хотя мы могли бы просто посидеть и поболтать. Как хочешь короче, — прошаркав тапочками до кухни, он вернулся с кружкой, на которой были нарисованы какие-то аниме-геи. Если честно, заняться Антону особо нечем. К тому же, компания Арсения, постоянно комментирующего фильмы, ему приятна. Почему бы нет? Положив себе какой-то тушёной бурды с овощами и забив на микроволновку, он заходит в комнату. — Ты решил поболтать? — Ну да, — он улыбнулся. — Садись, — он похлопал по полу рядом с собой. Почему-то вместо того, чтобы сидеть на кровати, он опирался на него спиной, сам сидя на полу. Арсений постоянно то погибал под себя ногу, то обе, то садился по-турецки и скользил по гладкому ламинату, пытаясь принять удобное положение. В какой-то момент, он снимает тапочки и остаётся с голыми ногами. Вау. У него очень изящные ноги. Такие аккуратные ногти и тонкие щиколотки… Антон с лёгкостью мог бы обхватить его ногу своими длинными пальцами. Свои ноги Антон бреет систематически, потому что волосы на своём теле ему кажутся максимально уродскими. Волосы Арсения его вообще не беспокоят, хотя они даже темнее своих. Очень красиво. — Ты чего завис? Чёрт! Что за хуйня у него в голове? Это было заметно? — Нет, ничего. Просто задумался. — Окей. Как вообще дела? Что делал сегодня? — А… — вообще-то об этих встречах с папой знает только Дима. Даже мама не всегда в курсе, но сейчас почему-то захотелось рассказать, — я к папе в тюрьму ходил. — О. Это здорово? — Да, очень! У меня поэтому весь день настроение заебись. — Повезло, — без зависти или грусти, а с искренностью сказал Арсений, попивая, видимо, чай из своей кружки. Из криков и… В общем из того вечера, Антон понял, что отношения с родителями у него не очень. А со стороны и не скажешь. Помолчав, они смотрели в окно. В комнате у Арсения, в отличии от обычных строгих жалюзи в других, висят воздушные шторки. Они мятные и полупрозрачные, но сейчас отодвинуты. Сентябрьское солнце закатывается уже раньше, но сейчас небо всё ещё розовеет от горизонта, а полумесяц еле заметен. — Я даже без понятия какие экзамены сдавать… Не представляю кем хочу быть. — внезапно начал Арсений. — Десятый только начался, у тебя ещё есть время. — А ты знаешь на кого пойдёшь? — Судя по моим оценкам — пинать хуи я пойду, — посмеялся он. — но вообще хотелось бы что-то приличное. Может архитектор. Я дома люблю красивые. — Я тоже на творческое что-то хотел бы. — Арсений улыбнулся, опираясь локтями на коленки, — по тебе не скажешь, что ты ценитель какого-то искусства. Максимум боевого. — Как стереотипно. — Так говоришь, как будто на счёт меня ты предубеждений не имеешь. — И то правда. Они поговорили о какой-то бытовухе или стандартных вопросах по типу какую кто музыку предпочитает. Потом пытались определить, кто с какой песней ассоциируется из класса. А за окном уже стемнело окончательно. Никаких звезд не видно и небо черным только подчёркивает пылинки и несколько отпечатков пальцев на окне.