Обновление инвентаря: джинсы и мужик

Оксана и Ира хихикали разрисовывая доску. Учительница ушла на совещание, и весь урок они рисовали сердечки, пока не прибежал Арсений и не зарисовал всё жопами. Как дети, честно. — Хочу съесть мел, не могу. — бухаясь на стул сказал Арсений. — Чего?—спросил Антон, который уже сидел за партой и просто залипал в телефон. — Видел девушку в тик токе которая глину ест? Вот я так же хочу. Или свечи… Один раз я в детстве наплевал на мамины советы и сожрал огромную плюху парафина от свечки. Лучший день, лучший. — Что… Ебанутый? — Хахаха, всё, сиди короче. — через пару минут молчания, в которые Антон залипал в вк, а Арсений отгородился подставкой и что-то чертил, он сказал, — готово! — Что готово? — Ребят! — он встал рядом со стулом, привлекая внимание класса. Да, в пятом классе он был без особых закидонов. Просто дружелюбным, ответственным и очень активным мальчиком, поэтому старостой выбрали его. Он и по сей день великолепно с этим справлялся, создавая мероприятия, бегая с журналом и общаясь с учителями, — сегодня уже двадцатое декабря, скоро новогодняя дискотека, а перед этим я предлагаю устроить тайного Санту! Все знают что это? — Иди нахуй! — крикнул одноклассник, пуляя самолетик в Арсения. Тот взял этот листочек и начеркал на крыле «я твоего папу трахал))», под бурные ответные посылания от Иры и Оксаны. Пульнув обратно, он продолжил. — Все за? Я нарезал имена, мы можем сейчас всё распределить. Девочки были воодушевлены. Хотя большинство пацанов и отнекивались, но когда все разворачивали бумажки — было волнительно даже им. Головой Антон пытался убедить себя, что лучшим вариантом будет Дима. Но сейчас очень хотелось, чтобы это был Арсений. Но увы нет, это Полина. Вообще не рыба не мясо! Ладно, она не мерзотная. Можно отвертеться какой-то шоколадкой и свечкой. Разочарование, максимальное! В отличии от остальных, он воздержался от эмоций и просто стал думать. * — Боже… Вокруг столько романтики, а в меня никто не влюбляется! Арсений прогибается в пояснице, лёжа на коленях Антона. У него какая-то невозможно мягкая пижама и сам он такой теплый… Как будто Антон лежит с большим котом. Футболка задралась, и этот вечер можно назвать «Антон Шастун на протяжении двух часов пытается не смотреть на живот своего друга». А за это время они действительно стали друзьями. Уже в октябре Арсений перешёл черту неприкосновенности. Теперь при встрече (разумеется только наедине), они целуются в щёчку, а смотря сериалы или просто разговаривая, лежат именно так. Слишком мало касаний. Если бы была возможность, Антон бы с Арсением слился. От его общества он не устаёт абсолютно, будто даже наполняется. И сейчас, когда он говорит о влюбленностях у Антон горят уши, будто его за чем-то непристойным застали. — Ну разве никогда? — Детский сад не считается. К тому же, даже если влюбляются, то только девушки. — он закрыл лицо руками. Какие у него длинные пальцы. Хотя так наверное кажется именно из-за этих неебически длинных ногтей. В этот раз они похожи на желе. Красноватые от центра и там же сделаны небольшие чуть выпуклые золотые кресты. Если бы он ему нравился, то Антон сказал бы что-то вроде «крест принято целовать. Не будем изменять традициям» или «ты что икона? Тогда почему я хочу встать перед тобой на колени?». Но Арсений ему, разумеется, не нравится, поэтому он этого не скажет, — Вот почему я не би? Было бы так удобно! Вокруг куча красивых женщин, а я всех отшиваю. У меня ни разу не было отношений, а скоро четырнадцатое февраля, блин. — Почему скоро? Ещё два месяца. У меня тоже не было отношений. Только в меня ни девушки, ни парни не влюбляются, — хохотнул Антон. — Я бы поспорил. — Что? — Что? Арсений отвернулся, беззаботно рассматривая что-то за окном, хотя и видно там было только их отражение. Антон наплевал на своё приличие и стал открыто пялится на эту чертову полосочку кожи. Лицо уже горело. Отсчитав в голове до трёх, он поднял руку и поправил футболку. Арсений повернулся. Его улыбка оставалась такой же беззаботной, но уже казалась какой-то усмешкой. Руку Антон не убрал. * — Как же я жду дискотеку, боже! Я обожаю дискотеки, даже такие детские. — Арсений за неделю до мероприятия уже вдохновенно рассказывал о том, что они планируют с девочками надеть что-то охуеть крутое, как все буду от этого в шоке, что он будет просить включить инстасамку, что пронесёт всем мартини в бутылочках от актимеля, и, главное, как он ждёт медляки. — меня обязан кто-то пригласить. — Тебе же никто не нравится, лопушок, разве нет? — изогнула бровь Оксана. Они сидели дома у Арсения втроём: он, Оксана и Дима. Диме как и Оксане всё равно с кем тусить, а Ира чем-то занята последнее время. Это, на самом деле, безумно бесит Арсения. Окс поддерживает разговоры о том, как Ира бесит, значит ей тоже не всё равно. — Ну и что? Понравится. Меня заебало всех самому звать. — Ты единственный открытый гей. Учитывая твой «сюрприз» по поводу одежды, там вообще её не будет. Даже если ты кому-то нравишься — они постесняются подойти и даже согласиться потанцевать, — обламывал с каждым словом все мечты Дима. — Ну блин… Ты ничего не понимаешь. * Утром в выходной, за неделю до дискотеки, Антон весь перенервничал. Его преследует навязчивая мысль. Сначала он подумал об этом в шутку, как что-то абстрактное и невозможное. Потом стал об этом думать все больше и больше, а вчера перед сном вообще не мог переключиться ни на что другое. Надо с кем-то посоветоваться. Дима! Конечно, будто у него есть другие варианты. Гандошка (тоха) Привет, Диман. Слушай… Мне нужен совет. Прям срочно, а то я взорвусь нахуй (╯°□°)╯ Дмитрий (депутат) Ох… Я могу не раньше пяти. Извини ( Чёрт! До пяти долго… Но есть же человек, с которым тоже можно обсудить что угодно! На улице туман и довольно холодно. Из нормальной куртки Антон вырос ещё года два назад и уже какое-то время мирится с тем, что приходиться носить ветровку зимой. Но он привык и сейчас даже не ёжится. Придя в участок, он привычно попросился внутрь. Привычно особенно потому, что последний раз приходил всего неделю назад. — Пап! — Привет, Антош… А чего это ты так зачастил? — слегка растерянно, но очень радостно спросил он. — У меня важное дело. Я не могу на месте усидеть, мне нужен совет. — Да… да! Я всегда готов помочь, говори. — Это может показаться странным и немного неловким… Вопрос романтического характера. — Антон начал вновь ковырять наклейку на столешнице, стараясь не смотреть на папу. Хотя это очень тупо, тот же сам вечно затрагивает эту тему, и даже сейчас видно что он очень за её обсудить. — Боже! Наконец-то этот день настал! — преувеличенно-торжественно сказал он, — давай, кто это? — Ну… Пока прям уж не конкретно… Это он. — Антон весь замер и стал ждать хотя бы тяжёлого и разочарованного вздоха. Но там тишина. — Ну? Продолжай. — Тебе правда не обидно? — За что? — Что я… Блин, — он тихонько упал лбом на столешницу, оставив одну руку над головой, а другой всё ещё слегка напряжённо сжимал телефон у уха. — Ты мне что… не доверяешь? — не упрекал, а как-то разочарованно говорил папа. — Доверяю, поэтому с тобой первым говорю об этом, но не знаю, кажется что я делаю что-то не так. Я запутался. Он… — Как его зовут? — Что? — Имя. Скажешь? Мне очень интересно знать всё, — оперевшись на руку, папа стал крутить на палец одну из кудряшек, игриво улыбаясь. — Арсений. — выдохнул Антон наконец. — Красивое имя. А что в нём ещё красивое? Чем он тебе нравится, расскажи. — Ну… Мне неловко, но ладно. У него милый нос, очень много родинок. На лице семь. Мне нравится его цвет волос, они более жёсткие, чем мои, но приятнее на ощупь, мне кажется, — Антон сам не заметил, как отзеркалил позу отца. Только в отличии от того, его взгляд не пристально смотрел на собеседника, а был мечтательно направлен куда-то в строну. — когда они мокрые, то слегка закручиваются на лбу. Очень аккуратные руки и пальцы изящные. Он такой, спортивного телосложения, поэтому у него ноги очаровательные прям. Такие, тонкие щиколотки, косточки у него везде выпирают, но не как у меня, как будто на каркас из палок презик натянули, а так, красиво. И пахнет он очень здорово. — Ооо, да ты прям сильно влип. Как классно, боже! — они как дураки сидели и улыбались от уха до уха, как будто тринадцатилетние девочки когда на них обратил внимание одиннадцатиклассник, хотя Антон и против таких стереотипных сравнений, — а ты как думаешь, ты ему нравишься? — Насчёт этого не знаю, но точно знаю, что он, — Антон сделал маленькую паузу, будто туда должно было влезть слово «тоже», но до этого ему ещё далеко, — гей. — А другие знают? Он тебе сказал, или это просто слух? Может он ведёт себя манерно, вот все и накинулись? У меня такое было. — Неудивительно… — Ой, заткнись. — шуточно бросил папа, — вопрос всё ещё открыт. — Ну по нему, во-первых, действительно видно: у него длинные нарощенные ногти, он одевается как его подруги, ведёт себя довольно манерно, красится. Но вообще да, он сам говорил, так что это точно факт. — Ничего себе… Прям как будто с роликов пропагандистов сошёл. Видел это? Вообще смешно, почему они считают, что в однополой семье не может вырасти достойного человека? Бред. — Согласен. Но он меня только поначалу отталкивал этим. Я думал, что как-то очень вычурно он себя ведёт. Но сейчас мне всё нравится вообще. — Это просто отлично и я очень рад, что ты мне это рассказал. Я бы хотел с ним познакомится, если вдруг что… Но ты же приходил с каким-то вопросом? — Да, я… Я думаю пригласить его на дискотеке потанцевать. Но очень сомневаюсь. — Ты боишься осуждения со стороны? Ты же про медленный танец, да? Знаешь, лично у меня в молодости друзья танцевали друг с другом чаще, чем парочки на подобных мероприятиях. Всегда можно оправдаться этим. — Да нет, у меня даже нет никакой репутации в классе, чтобы переживать за это. Мне скорее просто страшно из-за его реакции. Я как бы и хочу, чтобы он воспринял это серьёзно, но как бы и стремаюсь. — Понимаю, — он энергично закивал, — может ты просто не уверен в своих чувствах? Вы дружите с Арсением? — Да. Я у него ночую всегда. Ну, мама. Сам понимаешь. — Я знал, что она меня не станет ждать и дня. Она была слаба изначально. Но ничего страшного, мы не об этом… С папой они решили, что Арсения точно надо пригласить на танец, а потом и замуж. Со стороны романтичного папы другого и не ожидалось. Но вообще-то остаётся ещё и Димка, мнение которого более конструктивно. — Привет, Тох. — помахал рукой Дима, уже скрываясь под козырьком подъезда от мерзкой мороси. — Привет! — поздоровался на бегу Антон. — Что за срочное дело? — спросил он, когда друг уже стоял рядом, рыская по карманам ветровки семечки. — Короче… Это про Арса. Ты же нормально относишься к его ориентации? — Дима выразительно выгнул бровь. — Во первых мы дружим с пяти лет и я с ним проходил это его понимание. Мы слишком, — он показал пальцы складывающиеся в замо́к, — близки, чтобы за что-то осуждать. К тому же мне как-то всё равно на это. Абсолютно его дело, — пояснял как ребёнку Дима. — но почему ты вдруг поднял эту тему? Тебя это начало беспокоить? — будто с угрозой уже спросил Дима, как бы показывая «ъуъ уебу». — Нет, нет… Наоборот. Я думаю, какой он классный. Мне же так нравится с ним тусить, хочется с ним, ну, обниматься там… Ты же к Кате тоже самое чувствуешь? — с живым интересом энергично спросил Антон. — Эм… Это другое, Антох, — очевидно смутившись, Дима покраснел, поправляя очки, — у меня тоже самое было. Арс действительно очень заряжает и вообще крутой, но, — так же спокойно выгнул бровь он, — это дружеское. Мы с ним об этом говорили, ты сейчас выглядишь прям как я, не парься, просто прими как факт, что ты впервые встретил такого классного друга. — Что?.. — такого ответа Антон точно не ожидал, и теперь в его открытый рот осталось только вставить палец. — нет, подожди. Ну… Я хочу проводить с ним много времени, больше, чем с тобой например. — Потому что с ним интереснее. Как с другом. — Он очень милый, мне хочется делать ему комплименты. Самому хочется быть лучше в его глазах. — Он хорошо одевается, а у тебя две пары штанов на десять лет. Ты просто наконец-то начинаешь задумываться о своём внешнем виде, это нормально. Нормально сравнивать себя с друзьями. — Ну… Мне хочется его трогать! Вот, обнимать, может даже целовать. — Он тактильный, вот ты и привык. Всё, Антон. Ты придаёшь своим чувствам неправильный окрас. В нашем классе только один гей, спокойно. Не переживай из-за этого, — с улыбкой он по-дружески посхлопал Антона по плечу. А тот, в свою очередь был в ступоре. Он легко меняет своё мнение и повлиять на него очень просто, особенно когда человек говорит так уверенно. Но это странно. До этого разговора Антон был абсолютно уверен в своих чувствах, а теперь… — А я ещё хотел его на медляк пригласить… — Ему будет приятно. К тому же мы все компанией ходим, конечно потанцуем. Наверное Дима говорит без злого умысла. Просто он так действительно считает. Или это правда судя по поведению Антон с Арсением? — Возможно ты прав… — Конечно прав. А ты сегодня ходил к папе? Как поговорили?..