***
Прогноз погоды предвещает на конец июля жаркие дни. Яркое солнце и ни единого облачка на небе, что заставляет носить кепку и солнечные очки. Жара была неимоверной, отчего девушки сразу же решили направиться в их любимое место. Место, которое принадлежит только им. То место, где они могут позабыть обо всём, наслаждаясь лишь присутствием друг друга и звуками еле слышимых волн на озере. Пирс, который был найден совершенно случайно в лесу недалеко от города, пережил всё: первое знакомство, первый пикник вместе, первые душевные разговоры, первое примирение после ссоры. Мишель собирается в комнате. Еду и напитки они решили купить по дороге. Виолетта стоит на кухне у окна, смотря на сигарету в руках. Малышенко знает, что нужно бросить курить и выкинуть пачку с оставшимся двумя сигаретами в мусор, но всё поддается искушению. Вилка искренне хочет бросить, потому что её любимая настаивает, а ради неё она была готова на всё. Гаджиева знает о вредной зависимости своей девушки, поэтому, подойдя к ней, кладёт голову ей на плечо, нежно забирая сигарету из рук Виолетты. — Надо избавляться от вредных привычек, я верю в тебя, — тихо проговаривает Мишель, поднимая взгляд на девушку. — А бегать по крышам и свисать с них считается за вредную привычку? — усмехается Виолетта, опуская взгляд на неё, сразу же после этого скорчившись от боли из-за того, что другая чувствительно заезжает ей под ребра пальцем. Малышенко издаёт смешок, попутно заключая в объятия Гаджиеву, перед этим поцеловав в щеку. — Я обещаю, что брошу.***
Малышенко нурит голову и прикрывает веки, слепо шарясь в карманах в поисках пачки, на которой изображена устрашающая картинка. И, наконец, найдя пачку, вытаскивает сигарету и делает длинную затяжку. Настолько, что у Мишель, наверное, закружилась бы голова, и она сильно расстроилась бы, представляя, как много яда втягивает Виолетта в свои лёгкие. Представляя, как они разлагаются медленно внутри тела и мрачнеют постепенно. Но сейчас уже никто не расстроится. Не обидится. Не наорёт. Не запретит. Виолетта выпускает едкий дым изо рта, рассматривая его. Чувствует, будто позади нее стоит она и разочарованно смотрит. Но когда оборачивается, то никого не видит, отчего девушке кажется, что у нее начинается паранойя. Глубоко вздохнув, Малышенко облокачивается о торчащий из воды столб, на котором висят знаки, говорящие о том, что купаться здесь запрещено. Раньше их тут не было. Вилка опускает взгляд на воду, едва заметно улыбаясь от нахлынувших воспоминаний, а после чувствуя одинокую слезу на щеке.***
— Мне кажется, или я сейчас расплавлюсь под этим солнцем, — устало ноет Мишель, плетясь рядом с Виолеттой. — Ты сама как солнце, Мишель. А я тебе говорила, кепку возьми с собой. Надо быть мегамозгом, чтобы надеть шорты, футболку, даже очки взять, но только не кепку, — усмехается Малышенко, поправляя козырёк кепки на голове. — О, ну раз уж я такой мегамозг, тогда я сделаю вот так, — и после слов Мишель, улыбаясь во все тридцать два зуба, задорно стягивает с чужой головы кепку, которая вскоре взгромождается на белой макушке. — Ну как, мне идёт? В ответ девушка получает утвердительный кивок и будто загорается еще больше. Виолетта думает, мол, куда ещё больше, но нет, видимо, предел еще не достигнут. Она то и дело смотрит на возлюбленную с таким восхищением, что улыбка невольно проскакивает на ее лице, пока Мишель смотрит по сторонам, оглядывая лес, который уже, кажется, выучила наизусть. Девушки наконец подходят к излюбленному одинокому небольшому пирсу. Солнце уже закрывало облака местами, создавая своеобразный тенёк, которому так рады возлюбленные, чувствующие обдувание легкого ветерка. — Мы не взяли плед, — говорит Гаджиева, утыкаясь в рюкзак, в котором находится еда. — Ну и ладно, и без пледа обходились, — ведёт плечами Виолетта, улыбаясь и снимая кроссовки, а затем и носки. Эти же действия повторяет и Мишель, снимая кепку Виолетты и оставляя на рюкзаке. Девушки направляются к самому пирсу, оставив рюкзаки на земле. Гаджиева садится на край причала, а к ней и Малышенко. Обе окунают ноги в воду. — Вода сегодня такая тёплая, надо было взять купальники, — Мишель смотрит на воду в озере, где виднеются маленькие рыбки. — Но мы их тоже забыли взять? — Виолетта усмехается, смотря на девушку, которая даёт ей в ответ утвердительный кивок и ухмылку. Мишель глубоко вздыхает и кладёт голову на плечо Малышенко, подвигаясь ближе и переплетая их пальцы в замок. Виолетта расплывается в улыбке, кладя голову на голову той, и смотрит вдаль. — Тут красиво. А когда закат, так еще лучше. — Успеем к закату. Хотя тучи виднеются, может, дождь пойдет, — Малышенко взгляд поднимает, смотря на несколько туч на небе. Виолетта прикрывает веки, прислушиваясь к небольшим волнам озера и звукам кузнечиков. Она чувствует себя настолько умиротворённо, что даже готова сейчас вздремнуть, будь тут только подушка и покрывало. На душе становится спокойно, ведь она сейчас находится в любимом месте вместе со своей девушкой. Казалось бы, что может быть лучше? — Развеешь здесь мой прах, если я умру. — Чего? — Малышенко открывает глаза и поднимает голову, смотря на Мишель в полном изумлении. — Ты умирать, что ли, собралась? — Да нет, просто говорю. Никто ж не знает, что будет завтра. Вдруг я умру. Вот и прах мой будет тут, на нашем любимом месте, — Гаджиева плечами пожимает, так же поднимая голову и смотря на девушку с лёгкой улыбкой. — Не говори бред, Мишель. Тебе еще жить и жить, — отмахивается Виолетта, не желая даже думать о смерти любимой. И Мишель усмехается, смотря в воду, и произносит: «Да, ты права». Девушки сидят в тишине. Им хорошо и так. Каждая думает о своём, чувствуя себя в полном комфорте рядом друг с другом. Виолетту не покидают мысли об их диалоге. Она знает, что Мишель непредсказуемый человек, и давно уже привыкла к этому, но дурные мысли её преследуют. Будто наитие какое-то витает в воздухе. Малышенко временами смотрит на Мишель, пытаясь понять, что не так. Однако Гаджиева выглядит как и всегда — спокойная на вид и ничем не примечательная. Виолетта не может понять до конца, что творится внутри девушки, какие у нее мысли и задумки. Постепенно тёмные тучи стали закрывать, казалось бы, еще с утра жаркое солнце и синее небо, превращая его в серое. Воздух тёплый, из-за чего отчасти душно. Мишель чувствует пару капелек на футболке. Опускает взгляд и убеждается в наличии двух мокрых мест на одежде, а затем ощущает капли и на голове. — Кажется, дождь начинается, — Гаджиева переводит взгляд на воду в озере, где постепенно начинают появляться маленькие брызги от нарастающего дождя. — Дождь не обещали сегодня, — Виолетта вздыхает, противореча тому, что сейчас наглядно представлено. — Сейчас как ливанет. Домой пойдем? Мишель задумывается, а после расплывается в улыбке. Виолетта сразу понимает, что она что-то задумала, отчего и сама начинает улыбаться. — Купалась под дождём когда-нибудь? Мишель встаёт и протягивает руку Малышенко, а та, улыбаясь уже во все тридцать два зуба, встает за ней. Дождь нарастает всё больше и больше, и уже становится ливнем. Девушки и без того уже намокли, но, кажется, им мало. Им не надо лишних слов, они итак друг друга понимают. Обе за руки медленно отходят от пирса, а после разбегаются и прыгают в воду, сразу же выныривая и начиная смеяться. Из-за чего им смешно? Они и сами не знают. Разве нельзя смеяться просто так? Мишель ложится на спину, держа баланс. Капли ливня противно попадают в глаза, отчего Гаджиева их закрывает. Виолетта подплывает к девушке, а затем тыкает пальцами под рёбра, как бы отомстив за содеянное утром. Гаджиева дёргается от неожиданности, да так, что теряет равновесие и чуть ли не заныривает. Малышенко расплывается в победной улыбке, притягивая к себе ближе девушку. Мишель запускает руки в чужие волосы, загоняя их назад. Девушка рассматривает татуированное лицо, будто видит его впервые. Гаджиева хочет стереть себе память, чтобы снова восхититься красотой Виолетты, как в первый раз. Мишель в губы самые выдыхает, плавя горячим тяжелым дыханием, а потом льнёт ближе, накрывая их своими. Никто внимания на дождь не обращает, а дыхание, кажется, сбивается, и не только у неё. Внутрь проникает аккуратно, словно новую территорию там исследует. По нёбу мажет отчаянно, прижимая за талию Виолетту к себе ближе. Целует нежно, с особым трепетом, так, как может, пытаясь вложить в этот поцелуй все свои чувства, которые хлещут через края. Сплетает языки, несмотря на то, что уже задыхаться начинает. Монотонный шум дождя лишь придаёт успокоения, освобождая её от всех ненужных мыслей. А Гаджиева всё целует, словно не в силах насытиться сладкими губами. Несколько оглушающих секунд перед тем, как оторваться от губ. Дышат сбивчиво, но на лицах всё равно можно заметить едва видные полуулыбки. Девушки за руки вылезают из воды и снова к краю пирса подбегают, но на этот раз Виолетта сталкивает Мишель, которая тянет её следом, упорно за руку держа. Они веселятся, по-настоящему наслаждаясь моментом. Обе сталкивают друг друга, сами прыгают, смеются. Наконец им уже надоело купаться, а дождь все не унимался. Кроссовки промокли, благо телефоны и не открытая еда в рюкзаке, который спрятан под дерево. Они решают прогуляться, домой совершенно не хочется. Виолетта идёт с рюкзаком на плече и кроссовками в руках, в другой руке сжимая ладонь Мишель, которая в свободной руке так же держит пару кроссовок, с кепкой своей любимой, нацепленной на голову. Девушки идут по тропинке, которая выводит их к мосту, ведущему в противоположную сторону леса и маленькую деревушку. Мишель тянет за руку к мосту, а Виолетта, даже не сопротивляясь, идёт за ней, рассматривая старый мост. Гаджиева подходит к бортику, отпуская руку и кроссовки. — Я хочу спрыгнуть в воду. Представляешь, какие всплески будут! — воодушевлённо говорит Мишель, улыбаясь ярко. — Мишель, это небезопасно. Ты на пирсе не напрыгалась? — Виолетта ставит кроссовки и снимает с себя рюкзак, подходя к Мишель, и беря ту за руку. — Давай в другой раз. — Вил, всё будет в порядке. Ты меня не знаешь разве? — усмехается Гаджиева. Она снимает с себя кепку и надевает её на голову Малышенко, заправляя чужие волосы за ухо. Мишель видит беспокойство в чужих глазах, поэтому мягко улыбается и, положив руки на щеки девушки, льнёт к губам. — Я люблю тебя, ты ведь знаешь это. — Знаю, — всё, что может сказать Малышенко, в ответ улыбнувшись уголками рта. Виолетта прекрасно понимает, что Мишель невозможно отговорить, поэтому глубоко вздыхает, следя за ее действиями. Гаджиева напоследок улыбается ей и разворачивается к бортику моста. Она смотрит на воду около двух секунд, будто пытаясь что-то разглядеть. Хмыкнув, Мишель перелезает через бортик, держась за него и стоя лицом к Виолетте. Дождь, кажется, только усиливается, хотя куда больше. Крупные капли так и бьют по мосту, отчего тот насквозь промок, и было достаточно скользко, что Мишель приходится схватиться крепче. Гаджиева напоследок заглядывает в глаза Виолетте и мягко улыбается, а после отпускает бортик и, разведя руки в стороны, падает спиной вниз. Малышенко тщательно следит за действиями девушки, всматривается в каждую мельчайшую изменчивость в эмоциях. Наитие всё не покидает Виолетту, отчего она сводит брови к переносице, не довольствуясь всей этой задумкой. Но, посмотрев на улыбку Мишель, Виолетта вздыхает, думая, что она лишь накручивает себя. Всё будет хорошо, это же Мишель. После падения девушки, Виолетта подходит к бортику и смотрит вниз. Упала Гаджиева мгновенно. Слишком быстро, чтобы Малышенко увидела красный оттенок в воде и всплывшее тело своей возлюбленной. До Виолетты дошло не сразу. Она непонимающе смотрит вниз, будто отказываясь верить в то, что это действительно случилось. Она приоткрывает рот и уже только тогда подрывается с места, спускаясь в воду. Вода всё больше и больше становится красной, и, казалось, она заполнит сейчас всё озеро. Виолетта подхватывает чужое тело, до последнего не веря, что вся эта краснота исходит от нее. Не верит, но отчаивается, когда всё оказывается правдой. Сердце стучит как не в себя, Малышенко находится будто в гипнозе, она не контролирует свои действия и не понимает, что делать. Вилка вытаскивает тело на берег и всё больше отказывается верить, что затылок её любимой весь красный. Паника слишком быстро нарастает, руки начинают трястись, а здравый смысл всё пропадает и пропадает. – Мишель, Мишелька, очнись, ну... Ты же не можешь так просто уйти, — Малышенко еле слышно говорит, хватаясь за затылок и понимая, что кровь с неимоверной скоростью растекается. Виолетта подрывается с места и бежит к мосту, чтобы взять из рюкзака телефон и набрать скорую помощь. Она верит и надеется, что они успеют, что Мишель просто получит сотрясение и выживет. Не может так просто бросить Виолетту, это же Мишель. Пальцы кое-как набирают нужные цифры, пока паника полностью заполоняет разум девушки, отчего она позволяет себе растеряться в момент, когда гудки заменяет голос на другом конце. Виолетта быстро описывает происшествие и его место. Ей обещают, что приедут через минут десять. Малышенко бежит обратно к бездыханному телу и только сейчас додумывается проверить пульс. Нащупывает и понимает, что его нет. В этот момент у неё буквально останавливается мир. Она перестаёт слышать громкие звуки дождя, перестаёт чувствовать свое бешеное сердцебиение. Слёзы подступают к глазам только сейчас, когда начинает приходить осознание. Осознание того, что её лучик света больше не будет светить путь, что он погас за считанные секунды. Виолетта не хочет в это верить, надеясь, что это просто страшный сон. Что сейчас она проснётся и увидит рядом с собой спящего ангела, спустившегося с небес. Что поцелует ее, прильнёт всем телом и будет наслаждаться утром, потому что она проводит его с любимой. Но суровая реальность вынуждает ее наклониться вперед к телу и переложить чужую голову на колени. Погладить по уже красным волосам, положить ладошку на её щеку. И ждать. Надеяться до последнего.***
Вспоминая об этом злосчастном дне, Виолетта зажмуривает глаза, чтобы накопившиеся слезы наконец скатились с щек. Полтора года она находится совершенно одна, в пустой квартире. Жизнь будто потеряла все краски, всё стало чёрно-белым. Виолетта каждый раз винит себя, когда воспоминания заполняют её голову. Винит в том, что всё-таки не отговорила девушку, что дала ей прыгнуть с этого чертового моста. Винит себя в том, что до конца так и не смогла понять девушку, не смогла залезть к ней в голову. Малышенко по сей день не понимает, была ли это случайность или преднамеренная смерть. Всё было слишком непредсказуемо, это же чёртова Мишель. Виолетта каждый раз плачет, находясь здесь, оттого и приходить стала реже. Любимое место потеряло всякий смысл. Малышенко нурит голову и сводит пальцы к переносице, вытирая слезы и громко всхлипывая. Чувствует её присутствие, а после тяжесть на плече. Вспоминает, что ровно три года назад в этом же самом месте они впервые встретились. Это было последнее лето. Последнее лето, что было беспечным. Последнее лето, где они были вместе. Последнее лето, в котором Виолетта жила, а не существовала. Это было их последнее лето.