просто оставайся здесь

      Это был концерт в честь знакомства России с новыми популярными звездами и артистами. Нужно было знать, кто теперь в трендах, и давать им шанс себя проявить.       Среди них и был Руслан. На такое… огромное шоу он приходил впервые. Недавно вышел его полноценный альбом, что залетел в чаты, такое было последний раз во время трека «Никогда». Вот и Утюг думал — никогда он на такие шоу не попадёт. Но, как видите, попал.       Новые артисты были знакомыми и незнакомыми. Вот Юлия Гаврилина, тиктокер, а вон и группа Добро, рядом вездесущий Хабиб, с ними Егор Шип, а рядом парень, которого артист не знал. Его лицо он разглядеть не смог, так как того позвали на сцену выступать. Но услышал, что зовут его Ваня. Ваня Дмитриенко. Точно. Этот парень намного популярнее его. Такие же крашеные белые волосы, только кудрявые, выше его сантиметра на два, да и по возрасту младше.       Руслан провел ладонью по щеке. Недавно он показал своё лицо без маски, теперь можно было свободно ходить и так, хотя с непривычки он иногда начинал её то и дело поправлять — но ткани не было, только гладкая кожа.       Аккуратно обходя стоящих знаменитостей явно младше и популярнее его, Рус стал разглядывать Ваню. Его голос был приятным — песни тоже. Кажется, и у него недавно появились новые песни в арсенале, было интересно слушать. Про любовь, конечно же. Очень гармонично тонкие руки уже совершеннолетнего парня обхватывали микрофон, в который он пел.       Дмитриенко бегал лазурными глазами по людям в толпе. Наверное, они были ему все знакомы. Руслан не знал никого. Его друзей здесь не было, в основном все жили в Батуми, не в России. Но тут он тоже знал парочку человек. Было бы неплохо познакомиться с кем-то, да хоть с этим симпатичным парнем. Будучи бисексуальной ориентацией, такие комплименты в сторону парней он себе позволить мог. Хотя по возрасту они явно друг другу не подходили…       Резко чужой взгляд встретился с его. Гармонично, красиво. В голове мелькнуло, что, кажется, у этого человека очень глубокая душа, да и глаза тоже: притягивающие, завораживающие. Кажется, судя по учащенному сердцебиению и покраснению на щеках, он влюбился. Возможно, даже с первого взгляда. Нет, именно с первого взгляда! И как так вообще получилось?       Руслан хотел ещё немного посмотреть в его лицо, но выступление Вани закончилось и на сцену позвали другого человека. Хотя даже не другого. На сцену позвали его, Руслана, и ребята ему аплодировали! И даже этот самый Ваня…       Смущение и неловкость накрыли светловолосого исполнителя с ног до головы, но поздно было тушеваться. Гнет толпы, чтобы выдержать, сильным надо быть. А он старался быть сильным.       Поэтому, ослепительно улыбнувшись, Утюг помахал слушателям рукой и принялся петь новую песню звонким голосом.       Его можно было без зазрения совести заслушаться. Пел он просто замечательно, ничего лишнего. Идеально.       Вот и Дмитриенко так считал. Поэтому и заслушался. И пытался переловить чужой взгляд, увидеть цвет глаз. Ему понравился этот парень. Понравилось на него смотреть. Был он просто очаровательным. Так посчитало бы само мироздание. Хотелось сжимать свою кожу ногтями от желания скорее с ним познакомиться. Это же тот парень, у которого трек «Никогда» залетел? Ещё и каверы различные. Он тогда только в маске ходил, с зубами такими. Этакий образ Канеки из токийского гуля. Да, ему шло. — Егор, я прослушал, когда этого человека объявляли. Как его зовут? Шип задумчиво пожал плечами. — Вроде Руслан Утюг. Или чайник. — насмешливо улыбнулся тот.       За такую шуточку следовало оттянуть Кораблина за волосы, но Иван только закатил глаза и вновь устремил их на сцену. Их взгляды пересеклись вновь. Руслан его запомнил? Какие у него глаза? Кажется, шоколадные. Такой хрупкий, там, на огромной сцене, красивый, в одежде исключительно тёмных тонов. Ему явно неловко. Может быть, познакомиться потом, когда парниша в себя придёт?       Приняв это решение, Дмитриенко отправился в буфет, что был тут рядом, чтобы смочить горло. Пересохло, пока пел.       Когда он вернулся со стаканом лимонада, свой парт начинала Валя Карнавал. Егора, естественно, не было, что ему тут делать, на бывшую пылиться? — Блять, и где он? Вот же… упустил.       Но не успел артист расстроено уткнуться носом в стакан, как его неловко тронули за плечо. Пальчики тонкие, явно нежные. Хотелось бы такие почувствовать на разгоряченной голой спине. Ваня понял, кто это.       Сглотнув, он обернулся, и чуть не выплеснул содержимое стакана на Руслана. Тот, пошатнувшись, потерял равновесие, но его придержали за запястье. Тоже довольно тонкое.       На бледном лице тут же появился румянец. Как у девчонки. Да даже девчонки не краснеют, когда на них смотрят! Хотя, наверное, Ваня смотрел как-то неправильно.       Одернув себя, он перестал разглядывать незнакомца так жадно и просто растянул губы в приветливой улыбке. От этого Дмитриенко перестал казаться таким мрачным, что Утюга немного успокоило. Ну, лишь чуть-чуть. — Привет… А…– пытаясь сказать хоть что-то, чтобы сгладить неловкость, Рус пытался подобрать тему для разговора. Взгляд уставился на стакан в чужой руке. Тот самый, что чуть не облил его. — Где здесь буфет?       Так глупо, но Ваня этот вопрос принял. Улыбнувшись шире и так ослепительно, что затмил солнце в небе, он схватил его за руку и потянул за собой — осторожно. Не было ведь смысла пугать. — Пойдём. Тоже хочешь пить? Предложил бы свой стакан, но это как-то негигиенично. — Да я не привередлив…– исполнитель тут же закрыл рот рукой. Вот же глупость сморозил! Ещё подумает, что он из какой-то неблагополучной семьи и пил всякую дрянь из тарелок с собаками в детстве. Или ещё чего похуже. Но Ваня только ухмыльнулся. — Да нет, лучше другой напиток тебе куплю, я почти допил свой. — Я сам купл-… — В честь нашего знакомства, Руслан. Этот парень очень добрый, кажется. Так и есть.       Протянув блондину стакан, как тот попросил, обычной минеральной воды, и непрошенную шоколадку, Дмитриенко быстро отключил звук на телефоне. Ему звонили. Брать не хотелось. — Сколько тебе лет? — за лёгкой беседой они шли вдоль проспекта Ленина, Руслан даже не задумывался зачем, а у Вани там была машина с водителем. Оставил, парковки не было. — Двадцать пять. Исполнилось в том месяце. Да, знаю, выгляжу моложе своих лет, — видя удивлённо расширенные глаза Вани, произнёс Утюг. — А тебе? — Восемнадцать. Мы пришли.       Ваня пытался собраться с мыслями. Да, было сложно, он не ждал такого поворота событий. Думал, что этому парню хотя-бы двадцать, но… Ну да ладно. Так даже лучше. — Думаю, у тебя нет дел в Москве, да и друзей тоже. Ты же не из России, да? — дождавшись кивка, артист продолжил. — Может быть продолжим знакомство у меня? На лице Утюга возникала улыбка. — Мне сейчас стоит испугаться? Звучит опасно. — А ты боишься? Если да, то я не заставляю. — Руслану поехать хотелось. Особенно ловя на себе такой взгляд. Томный взгляд.       Руки уверенно сжались в кулаки. Почему нет? Что мешает? Новые знакомства это всегда хорошо, а если сейчас упустит свой шанс, навряд-ли потом он представится ещё раз.       Поэтому можно было бы и сесть в машину. Что он и сделал.       Водитель тронулся с места, и, пока они ехали, Дмитриенко расспрашивал его насчёт новых композиций и каких-нибудь коллабов с популярными артистами. — Не хочешь меня… Ой, мне предложить коллаб? — сразу было понятно по лукавой улыбке, что блондин сделал ошибку намерено. Ну, Рус хотя-бы так думал. Он ещё раз сглотнул. Интересно, сколько можно сглатывать? Это ведь очень противно и гадко! Но что поделать, если ему нравятся такие симпатичные мальчики, как Ваня. А Ваня действительно был мальчиком. Восемнадцатилетним мальчиком. И этот мальчик сейчас стал на пару сантиметров сидеть ближе к нему и прижиматься своим плечом к его плечу, что смущало ещё больше. Может попросить остановить, пока не поздно?       Но терять эту светлую, и одновременно грязную влюбленность очень не хотелось. Всё-таки, симпатия была ведь взаимной. Да, в салоне прямо попахивало взаимно сладкой симпатией и влюбленностью.       Русу хотелось наклониться ниже и столкнуться губами с чужими, розовыми и мягкими, но он только закусил свою нижнюю губу, переводя взгляд от губ вверх к глазам.       А Дмитриенко, видимо, себя ограничивать не хотел. Не заботясь о водителе он, шумно дыша, чмокнул нового знакомого в щёку, заставляя краснеть.       Ответить на это Утюг ничего не смог, да и не успел бы. Они уже приехали.       Чужая жилплощадь была обустроена со вкусом и богато, всё-таки Ваня артист популярный. Чисто, светло.       Сняв лёгкую для того апреля ветровку, хозяин квартиры поспешил помочь раздеться своему новому гостю — естественно, речь шла о куртке, что он аккуратно повесил на вешалку. Свою же бросил. — Хочешь кофе? После этого выступления так голова болит, спать хочется, он со сливками. М? — Нет, я, пожалуй… — Да ладно, вижу, ты тоже немного устал.       Это было правдой. Ещё и недавняя поездка вымотала, так потом и выступать сразу отправился. Даже в новой квартире не успел обустроиться.       Дмитриенко усадил блондина перед столом, и тут же отправился к аппарату, чтобы быстро сварганить им напитки.       Кофе со сливками был обжигающим. Припав к нему губам, Утюг удовлетворенно зажмурился, чувствуя сахар, отложил кружку и тут же распахнул глаза — он почувствовал нечто более сладкое на своих губах. — М, понимаю твою реакцию. Действительно вкусный кофе. — мягко разрывая поцелуй, произнёс младший, тоже отхлебывая кофе. Времени Иван не терял явно.       Что делать дальше, Руслан не знал, поэтому сидел, уставившись в стол, и пил кофе, больше не чувствуя кипятка. Потому что у него горело внутри — от поцелуя. Это было резко, это было неожиданно. Только вот больше Дмитриенко такого не делал.       Допив свой кофе, артист отложил стакан, удовлетворенно вздохнул и указал пальцем на дверь. — Пойдём в мою комнату? Покажу свою атрибутику, награды там… Ну, всё, что имеет артист. Не против? Тот против не был. Всяко лучше, чем сидеть и молча пялить в стол.       В комнате обои были классически чёрные. Совсем с характером Дмитриенко неслаженные, не соответствующие ему. Да, он был отличителен. Он был идеален. Такой изящный, солнечный, гармоничный…       С лёгкой улыбкой парень показывал ему диски, что получал на музыкальных шоу — этакие награды, статуэтки, заслуженные за достижения. Ещё рассказывал интересные истории и факты, связанные с этими достижениями. Но оба они понимали, что это все было предлогом.       Ребятам были интересны сейчас совсем другие вещи. Особенно после поцелуя: было странно разговаривать о музыке. Ване давно не терпелось прижать нового знакомого к этой самой чёрной стене, исследовать все позвонки и косточки, кожу, белую, в области шеи, хотелось его. Осушить полностью. Изучить. А на изучение уйдёт время. Которое сейчас они тратят на какую-то нелепую хуету.       Видя отложенный диск и занесенную над голову руку, что погладила по белой челке, скрывающей глаза, Руслан вздохнул. Ощущать и испытывать это всё было очень тяжело: чужое возбуждение давило на него, хотелось уже прижаться ближе, быть ближе, стать единым, как в романтических школьных романах, целом, и быть любимым.       Убрав чёлку, Ваня наконец открыл себе обзор на глаза. Они были цвета светлого шоколада, завораживали, притягивали к себе, в них хотелось растворяться — у Утюга чувства были синхронные. Он прижался спиной к холодной стене и чуть сполз вниз, но его перехватили за локти — протянув к себе, блондин затянул исполнителя в тягучий поцелуй, растягивая моменты, будто жуя жвачку. А вкус у неё был ослепительный, и ве-ли-ко-леп-ный.       Сладкий стон потонул в поцелуе — не сумев больше сдерживать себя, Дмитриенко провел умелым языком по чужим деснам и белым зубам, стискивая руками плечи. Вкушать — вот, что ему хотелось. Вкушать Руслана всего, окунуться в него, изучать. — Мы торопимся… Мы… мы даже не знакомы, — предпринял слабую, нежеланную для себя попытку остановить это всё Рус. Странно, но Иван тут же отодвинулся. — Опять же. Я тебя не держу. Я делаю только так, как вижу. Если хочешь, я буду твоим сколько угодно, а если не хочешь — отойду. Руслан. Ты мне нравишься. Да, мы незнакомцы. Но я ведь тоже нравлюсь тебе, а это уже что-то. Ты понимаешь?       Утюг понимал. Поэтому, прижав того к себе ещё раз, исполнитель заключил Дмитриенко в поцелуй новый и смелый, быстрее — ему так хотелось быть присущим к этому парню. Сладко и мягко.       Он сам стал несдержанно толкать мальчика на кровать — оседлав его бёдра, парень прижался губами к шее, нащупывая пульс, и не замудренно провел языком по нему, тут же оказываясь подмятым под такое же хрупкое тело, как у него. — Я тоже так хочу, — широко улыбнулся Ваня, хватая старшего за подбородок и поднимая. Затем он отвернулся его лицо в сторону, чтобы открыть себе больше места для поцелуев. Под тихие всхлипы нежная шея стала покрываться лёгкими поцелуями, сахарными и романтичными, а после длительных кожа стала краснеть. — Фарфоровая. Неженка ты. — Сам не лучше, — всхлипывая, произнёс Руслан, хватая его с силой и прижимаясь к шее. Оторвавшись, он удовлетворенно кивнул себе — на чужой шее действительно красовался багровый след. — Тоже хрупкий.       Ване нравилось, что они изучают друг друга. Сладость от этого таяла на языке. Вкусно. Приторно.       Запустив руки под рубашку в крупную черно-синюю клетку, он провел ладонью по гладкой горячей груди. А потом внезапно вздохнул — горячие тонкие пальцы мягко вонзились в его спину. Всё, о чем он так мечтал и так ярко представлял. Всё, как и хотелось. Как и задумывалось.       Положив подбородок на плечо партнёра, Рус разрешил Дмитриенко делать всё, что тому угодно. А артисту хотелось многого. Скользнув рукой ниже живота, подросток почувствовал, что стало влажно. Пальцы сомкнулись на члене, заставляя Утюга вздохнуть резко и несдержанно. Руки бегло стали надрачивать плоть, фиксируя движения ближе к головке, чтобы дать прилить к ней крови. Сам Иван стал вновь покрывать блондина поцелуями, концентрируясь уже на ушке и лаская мочку языком периодически. Звуки поцелуев наполнил комнату.       Но Руслану хотелось трахаться так, как он и начинал в самом начале. Ему хотелось быть сверху Вани и смотреть в его глаза. Чтобы видеть все эмоции в лазурных глазах. Красивых глазах. С оттенками лёгкого обожания и грусти. Казалось, что он и сам его обожал — этого горячего совершеннолетнего подростка, хотя возможно ещё и не совсем, что хотел подарить ему самого себя и превратиться в один сплошной комок из неправильно.       Но ни один ещё не задумался над этим «правильно» или «неправильно». Подумаешь, разница в возрасте. Всего какие-то семь лет. Сесть на восемь ведь можно.       Утюг сел на него сверху, заставляя лечь мальчика на спину, головой в подушку, мягкую, как волосы Дмитриенко, и вопросительно посмотрел ему в глаза. — Что? –возбужденным, но недоумённым голосом вопросил артист, проводя руками по бёдрам. — Растягивать меня будем? — это прозвучало настолько смешно, что они оба секунду помолчали, а затем синхронного рассмеялись. Отсмеявшись, Рус наклонился, чмокнул Ваню в нос и спросил снова: — Ну? — Да, конечно. Сейчас. — задерживая секундой смущенный взгляд на чужих брюках, Дмитриенко стал неловко их сдергивать. Утюг поспешил его остановить. — Подожди, не делай всё так резко. — Прости… Я вообще с парнями никогда, только с девушками…– честно признался Ваня. Его взгляд бегал в стороне, по темной стене. Такой милый. Да, он ему определенно нравился. — Я всё сделаю сам. Просто не бойся. А у него опыт уже был.       Взяв чужую руку в свою, Руслан поднёс её к губам и быстро стал обсасывать чужие пальцы, чтобы смазать. От этого зрелища у Дмитриенко засосало под ложечкой. Это было слишком сексуально — как розоватые губы бегают вверх и вниз по его пальцам. Как тонкие руки сжимают его запястья.       Прикрыв глаза, мальчик застонал. Это заставило исполнителя на мгновение остановиться — он вновь сглотнул, желание исщеприть его шею поцелуями накрывало незамедлительно и с головой, заставляя забыться и взорваться. Но Утюг себя остановил — нужно было прекратить прелюдия, ведь оба они не вечны.       Поэтому пальцы уже вскоре медленно скользнули в его тело. Поняв, что он делает, Дмитриенко перестал лежать пластом и принялся управлять ситуацией, раздвигая и сгибая пальцы в анале, делая круговые движения. Фаланги скользнули глубже, дабы тронуть железу, или комок нервов, отчего сверху него заскулили. Подняв невольно взгляд, младший заметил стекающую слюну по подбородку и зажмуренные глаза. Появилось желание слизать, он так и сделал.       Поднявшись на локтях, языком прошёлся по подбородку, тоже жмурясь. Противно.       Смазка с каждым учащенным движением текла всё больше. Кажется теперь Руслан был хорошенько разработан. Так, по крайней мере, казалось Дмитриенко. Вытащив пальцы, он вынул из заднего кармана пачку презервативов и быстро разорвал один. Дорогие. Взял для крайнего случая, что может случиться на таких мероприятиях. И вправду случилось. Закономерность? Возможно.       Вот берёшь презик — и он тебе обязательно пригождается. А если не берёшь… Потом ещё и ребёнка вдобавок получаешь. Если ты, конечно, занимаешься сексом с девушкой, а не с парнем.       Иван занимался сексом с парнем, поэтому беспокоиться ему не стоило. А надо бы: ведь это даже незнакомый парень, из Батуми, кто он вообще такой?       О таких насущных и важных вопросах думать не получалось, смотря на это симпатичное лицо сверху, на полуоткрытые сладкие губы, что ему так нравилось целовать, и на самого Руслана в целом.       В нежное нутро резко вошёл член. Получилось неаккуратно — Ваня матернулся сквозь зубы, но Утюг остановил его с лёгкой усмешкой на губах. Он сам стал делать поступательные движения, создавая трение и упираясь руками в чужую грудь. Закусив губу, чтобы не застонать, старший все равно не смог выдержать, и потонул в громогласных стонах, насаживаясь всё быстрее и быстрее. Холодные свет из окна напротив ложился на его белые волосы и лицо, но в комнате всё равно присутствовал сумрак. Его мягкие черты лица хотелось трогать и созерцать — Дмитриенко протянул руку и Рус прижался к ней щекой. — Такой ты сладкий, не представляешь. Я люблю тебя, пиздец. Хотя и… ах, — когда тот насадился полностью, артист и сам завыл от удовольствия. — не знаю тебя! Боже-е…       Его голос поплыл, как и взгляд. Несмотря на отговорки исполнителя, подросток по инерции схватил его за талию и стал лихорадочно насаживать сверху, стараясь войти как можно глубже. Смазка хлюпала громко, это Утюга смущало, заставляло мычать и краснеть. Хотелось повеситься от ощущения чего-то прекрасного и ужасного одновременно — это было как самый приторный шоколад в Москве. Как побег от маньяка из подворотни. Как суицид человека перед твоими глазами. Как разбитая магистраль в самом конце родного города. Это было до болезненного пугающе и остро. Это вызывало бурную реакцию на кончиках пальцев и яркую аффирмацию при каждом толчке. Это был просто пиздец. A new kind of love Genetically altered Enough of love life And I can't believe it's not love I can't help myself And you don't have to say that It sparks across flesh You'll feel it kicking in soon — Я не могу так больше, — слезы потекли по бледному лицу. Дмитриенко протянул руку, чтобы их стереть, но Руслан её оттолкнул, тут же извиняюще припав к губам парня. — Из… Извини. Это так все странно для меня. Мне страшно. Ты мне нравишься. Но я не знаю тебя. — Так узнай, — со слов Ивана это так просто. Он такой лёгкий… Такой наивный по детски и беззаботный, такой родной. А ведь он действительно ребёнок…– Узнай меня, пожалуйста. Не бойся, — губы скользнули по шее, а в ухо раздался тёплый и такой успокоительный шёпот. — просто оставайся здесь… Рус кивнул. Он наслаждался этим поцелуем. Он не хотел уходить. Он хотел подольше задержать в своей груди влюблённость в этого человека. Кажется, они действительно влюбились в друг друга. Are you falling in love? I have a feeling you are Are you falling in love With a feeling? Are you falling in love Or only feeling you are? 'Cause if you're falling in love Let me feel it