***
Закончив с работой, экзорцист хотел извиниться перед Син Цю. Целый день неловкость, тревожность и мысли о будущем съедали его из-за такой нелепой ситуации. Друг выглядел расстроенным перед его уходом, а улыбка казалась до отвратительного покалывания в груди натянутой. Вроде ничего и не произошло, но Чун только и думал, что об извинениях со своей стороны. Может Син понял его как-то не так? Но, порывшись в сумке, была обнаружена и не понятно как окаазавшаяся там книга. Та, которую они читали по ролям. Щёки и уши тут же зарделись, а с губ сорвался нервный вздох. В автобусе слишком душно? То и верно, дышать Чун Юню было сейчас тяжеловато. Написав извинения, он всё поглядывал на эту книгу. Его так зацепили чувства героев, что были ему знакомы. Потому что он не мог расшифровать их. Решив, что если он прочтёт ещё немного без Син Цю, то ничего страшного не случится. Совсем чуточку. Однако чтение этого романа проглотил его целиком и полностью, даже косточками не подавившись. Глаза уже мылило от такого количества строк, но Чун Юнь неспроста тренировал свою концентрацию с годами. За вечер он смог осилить роман. Те чувства. Он случайно ведь тоже не… — О нет. Нет-нет-нет-нет. Забормотал Чун так, как будто читал мантру перед божественной статуей. Сам похолодел, словно вживую призрака увидел. Он просто не мог влюбиться. Нет. Син Цю парень, он не может влюбиться в него. Это просто жар, простая простуда, надо лечиться. Он не мог думать о нём, как о возлюбленном, нет. Он ведь не мог даже представить их первый поцелуй. Ещё немного и казалось, что голова лопнет или просто отвалится от такого открытия. В воображении проскочили губы Син Цю, что приближались, а потом утягивали за собой в полную негу порока. Чун резко встал и побежал в ванную. Холодная вода помогла прояснить сознание, правда лишь на секунду. Дрожащие руки, бегающие глаза, закушенная нижняя губа и поток мыслей не смог смыть с него тех грязных мыслей. Похоже, у него серьёзные проблемы.***
— Чёрт… Да почему?! — в сердцах бросил Син Цю, жестикулируя так, что у Сян Лин закружилась голова. — Давай ещё раз. Я ему решился открыться, признаться. А он просто встал и ушёл… — А потом и вовсе стал игнорировать, — перебила его подруга, закончив его мысль, уже стараясь не так рьяно смотреть на его руки, чтобы голова вновь не закружилась. Всё это время её друг был в смятении и говорил об «одном человеке». — Скажи, все так люди делают? Нет, я сам виноват, — спустя время он всё же сказал это и перестал навёрстывать круги по комнате Сян Лин. Во время всей этой тирады, он даже не замечал печального выражения на её лице. — В чём? Ты открыл ей чувства. Это даже довольно странно, что она не объяснилась и вот так пропала, — поварёнок пожала плечами. Син Цю даже вначале выпал на словах, что это могла быть девушка. — А… Тут дело ещё в том, что это парень. — А… — многозначительно протянула Сян Лин. — Вот да… — Не боишься, что он может твоему окружению рассказать? Писатель порывался тут же выпалить: «Нет! Он не такой!». Только слова застряли в горле. Чун Юнь же не мог, да? Не мог? Ком застрял в горле и он чуть не подавился, когда невысказанные слова застряли в нём. Девушка подала ему стакан с водой, похлопывая по спине. — Не… Кха! Не мог же. Кха-Кха. Он так со мной поступить? К тому же странных взглядов на себе я за всё это время не замечал. Спасибо. — Да не за что. Будь всё равно осторожен, хорошо? Во всех смыслах. Знаю, что тяжело, когда любимый тебе человек отрекается от тебя. Сян Лин пыталась скрыть неожиданную радость в голосе. Она правда была рада, что Син Цю отвергнули и ужасалась с такой стороны себя. Может, когда она будет рядом в такой период для любимого, то он обратит на неё внимание? А может и испытает то, что она к нему испытывает по сей день. Новость, что он влюбился в другого больно ударила. Грудь словно налилась свинцом, но одно слово о безответных чувствах начало взращивать призрачный росточек надежды среди пепелища. — Я… Прости за всё это. Мне просто нужно ещё раз поговорить с ним напоследок, тогда я точно сдамся. Смирюсь… Как-нибудь. Где наша не пропадала? — Син пытался произнести это как можно беспечней и непосредственной, но получилось даже жалко. Он вломился в дом подруги и начал выговариваться. Ему было безумно стыдно. И правильно, даже выговориться было некому, полное стыдобище. Сян Лин, поджав губы, обняла его. Она же ведь не такой человек, чтобы радоваться чужому несчастью? Что на неё нашло? Девушка пыталась выровнять голос, чтобы он не звучал так надрывно. — Да. Да, так правильно… Поговори с ним, Цю. И не извиняйся. Как я могу быть твоей подругой, если не буду переживать как ты и что ты чувствуешь, что переживаешь? Всё хорошо. Я рада, что ты рассказал мне это. Я правда очень благодарна тебе за это. Син Цю только сильнее сжал подругу в объятиях. Это тепло было так болезненно. Как он мог думать, что он скучный и не достоин иметь друзей? Та, что обнимала его сейчас, переняла часть ноши, всего лишь выслушав его и показав участие в его жизни. Лёгкие сжались до коликов, а из глаз чуть не хлынули слёзы. Он должен дорожить этим человеком, во что бы то ни стало. Как он посмел вообще допустить мысль, что рядом с ним не стоит такой прекрасный человек, буквально игнорируя её присутствие в его жизни. Рука сжалась на её спине, прижимая к себе ближе. Он не может так больше поступать с близкими ему людьми. Больше не позволит так поступать себе. Заключённый обет растворился в нём полностью. Писатель должен взять себя в руки и сделать так, чтобы не жалеть о произошедшем всю свою жизнь. Должен поступить правильно. Ещё посидев с подругой и поболтав ни о чём, он отправился домой. Через неделю, придя в себя, Син Цю всё же взял телефон в руки и зашёл в личные сообщения к Чун Юню. По крайней мере он его не заблокировал.Давай поговорим. Мне это нужно. Один разговор с глазу на глаз и если ты отвергнешь меня ещё раз — я сдамся.
***
То, как поступил Чун с ним — просто отвратительно. Син Цю поступал также, но сейчас они поменялись ролями. Почему он это делал? Экзорцист не мог дать ответа. Почему-то ему тогда это казалось правильным. Чувства к этому парню только мешали, но чем больше он старался не думать о нём, тем больше мысли возвращались к нему. — Чёрт… — Не ругайся, где ты такому набрался? — холодный взгляд Шень Хэ поглядел его, словно не понимая кто перед ней. Может дух с задания вселился в него? — Простите… Юноша быстро извинился, собираясь, чтобы пойти домой. Но тётя явно пыталась просверлить в нём дырку взглядом. — Девочка отвергла? Такое бывает, но тебе нужно сейчас думать об учёбе. К тому же она не пара тебе, раз и правда отвергла те— Договорить Шень Хэ не успела. Хоть племянник ей не говорил ничего, но всё время озвучивал, видимо, для себя какие-то мысли о некой Син Цю. От последующего открытия женщина застыла на месте, а в ушах её зазвенело. — Это парень.***
Чун не появлялся уже около двух недель на работе. Что уж говорить о встрече с тётей. И о чём он только думал? Зачем ляпнул сгоряча? На него совсем это не похоже. В университете он яростно избегал Син Цю любыми способами, игнорировал в соцсетях. Не позволял приближаться даже на метр к нему. Почему? Изначально он не знал. Но теперь может сказать точно. Его просто нельзя любить. Это неправильно. Он даже был не против, что это был парень, что запал ему в сердце. Да и некоторые заповеди говорили, что любить кого-то, не пресекая рамки, вполне себе отлично и даже является высшим даром. Но где эти рамки? Син Цю не сможет быть счастливым с ним. Иногда экзорцисту казалось, словно он бегает не от человека, а от своих чувств к нему. Что ж, это даже забавно, пока не видишь его глаза, наполненные печалью, яростью и непониманием. Если он так продолжит, то навредит им обоим. Нужно было делать что-то. Но что? Что он может сделать, если даже в глаза не может недодругу посмотреть? Стыд и совесть сжирали его изнутри медленно и мучительно, заставляя осознавать свои ошибки только так, пока живьём не съели. Посоветоваться было не с кем, пока одним вечером ему не написала Сян Лин. Сжимая оставленную книгу, парень всё же решился и отправился к ней.***
Рассказав всю ситуацию, он взглянул в гневно, расстроенное лицо подруги. — Ты такой дурак, как вообще посмел допустить обидеть нашего Цю?! Чун замялся. Он ведь не мог ответить на чувства Син Цю вот так запросто… Словно прочитав его мысли, девушка поспешила разъясниться, смягчившись: — Почему ты избегаешь его? Он переживает за тебя и не хочет терять вашу дружбу, даже если ты его отвергнешь, — всё это Сян Лин говорила, чувствуя, как ревность наполняет тяжестью её тело. Пусть даже так, она не должна так поступать со своими друзьями. Теперь она ясно видела, что оба были влюблены друг в друга, но из-за своих тараканов в голове не могли даже разрешить такую глупую ситуацию. — Мне кажется неправильной сама мысль, что кто-то влюблён в меня… Чун Юню не дали закончить. Было видно по мимике Сян Лин, что она скоро самолично задушит его и сварит из его тушки божественный суп. — Что плохого в том, что ты кому-то нравишься? Эти слова облили Чуна холодной водой. Глаза точно уставились в глаза напротив. Он даже не нашёлся с ответом, потому что она была права. Эти слова всё повторялись и повторялись в его голове, что бы другое подруга уже не говорила. Она была права. Он такой дурак. — Прости… Прости, Сян Лин, я такой придурок, — в сердцах со стоном бросил ей Чун Юнь, вставая с дивана и направляясь в коридор. Он должен срочно, сейчас же, встретиться с Син Цю. — Не мне это говори, — девушка стояла, оперевшись о стену плечом и скрестив руки на груди. По её улыбке было непонятно, что сейчас она испытывала, но на глазах всё ещё блестела вытертая влага. — Спасибо тебе. Правда, огромное, — Чун склонил голову, а та прошлась руками по его волосам. — Давай, иди, тебе пора. И как только она это сказала, на телефон пришло смс от того человека. Сердце ухнуло в пятки. Сдастся? В тот момент, когда Чун Юнь уже прозрел? Не-а, теперь он никуда не сбежит и не позволит этому разговору пропасть. Жди, я сейчас подойду к тебе. Син Цю не ожидал так быстро получить ответ, поэтому чуть не выронил телефон из рук. Изначально он обрадовался, что друг вышел на связь, но затем пришло горькое осознание. Он придёт поговорить всего лишь для того, чтобы Син Цю наконец отстал от него. Сегодня этим двоим следовало исследовать все подводные камни, что таились на дне. Оба понимали, если один из них сейчас закроется в своей раковине, то они так и не смогут прийти к чему-то общему.