Florida nights

– Напомни, для чего мы приехали сюда так рано? Тина на этот, полный недовольного ворчания, вопрос аж сама закатывает глаза. Она сверкает взглядом на парня позади себя, махнув рукой с чехлом от укулеле, пролетая в опасной близости чужого колена. Джордж не выспался, он недовольно моргает на силуэт этой лисы в человеческом теле и роняет голову на стол с звучным грохотом. Благо хоть диваны в этом баре были удивительно мягкие, бархатистые, за комфорт в которых брюнет готов был простить, ну может, половину своих неудобств. – Было бы неплохо познакомиться с кем-нибудь... – Задумчиво проговаривает девушка, рыская взглядом по помещению. Внутри был уютный и приглушенный свет, запах сигарет, алкоголя и кальяна, в смеси с духотой. Этот бар с небольшой сценой, барной стойкой, средним танцполом и диванами со столиками в глубине помещения вокруг этой танцевальной зоны, да небольшого второго этажа-балкона, куда вела витая железная лестница, удивительным образом вмещал в себя толпу людей. Заведение было украшено плакатами и гирляндами, зеркальными плитками и наклейками на черном кирпиче стен, да и в целом выглядело оно лучше, чем снаружи дорогой и жаркой Флориды. Интереснее всего, все таки, здесь смотрелись люди. Разнообразные, многочисленные, но впечатление создавалось такое, будто так или иначе все друг друга знали. Ребята вокруг сбивались в группы, кто-то регулярно подходил от одной кучке к другой, где гостя встречали искренне радостным приветствием. А к двум барменам и вовсе каждый второй тянулся пожать руки, против чего те не были, пока их руки были свободны от заказов. И музыка приятная, подобрана с хорошим вкусом, дополняя общую атмосферу. Она окутывала, позволяла немного расслабиться и мысленно хвалить хозяев этого странного места. – Послушать тех, кто здесь выступает, разведать обстановку. Хотя, кажется, первых мы уже пропустили… Их скоро должны были пустить в волшебное и родное закулисье, а гитара на ее плече уже въелась ремнем в голую кожу и отдавила все мышцы, что аж бедная Тина готова была взвыть сквозь весь свой сегодняшний оптимизм. – Ты же и без митапа успела найти себе друзей. – Переписки не в счет, да и к тому же, личные встречи важны, Гоги. У них тут целая компания, я хочу влиться к ним! А это значит, что и ты тоже хочешь. На шатенку шумно фыркают, явно не соглашаясь. Все, чего хотел сейчас брюнет: напиться и отоспаться, а не выступать на третий день своего появления в городе. Переезд дался им обоим тяжело, каждый все еще проходил свои круги ада акклиматизации, социума и часовых поясов. Но новое место (а, если точнее, воодушевленная Тина) требовало вставать на ноги, делать дела, заводить новые знакомства, черт бы побрал всех окружающих людей, и дать знать о себе в конце концов. Все таки, в Лондоне этот небольшой дуэт, звавший себя Kinoko kingdom успел найти своих слушателей. Однако, судьба любила бросать им кость, проверяя на прочность. В этот раз костью стал бывший бойфренд вокалистки, ныне уже жених, родители которого подарили на помолвку паре дом в одном из самых жарких штатов США. Ломать из-за этого группу? Нет, уж лучше собрать немногочисленные манатки и поехать тоже, пока собственная, не самая лучшая, жизнь не задушила ботинком у горла и парня. Джорджу, все таки, тоже было от чего бежать. Потому убраться из Лондона и начать "с чистого, но помятого листа" он был немного рад. К Тине кто-то подходит, но Джордж даже не успевает различить пол возникшего из толпы персонажа, потому что девушка что-то быстро бросает о кулисах и исчезает вслед за человеком. И Гоги остается только хлопать ей глазами вслед, подняв голову со стола. Он остается один, его бросили в стае чужаков и просто людей. Брюнет хмуро осматривает каждого собравшегося; фигуры не вызывают интереса, да они все выглядели хорошо (слишком хорошо для "андеграунда" или же он после Британии так занизил планку ожиданий), но все были слишком уж активными, шумными и дружными. Один лишь он белой вороной выглядел на фоне тех, потому острое желание выйти, пока он сам не вызвал у какого-нибудь дружелюбного американца интерес, Джордж поспешно удовлетворяет. И он встает, вылетая на выход, не забыв прихватить с дивана свою плюшевую ветровку. Снаружи, в небольшом дворике у клуба, народу не сильно меньше, но хотя бы тише и приятная темнота вечера дает глазам отдохнуть, а нагретый, но свежий воздух проникает в легкие. Возле него стояла странная парочка, довольно тихо обсуждая нечто свое, наполняя окружающее их троих пространство сигаретным дымом. Урывки фраз дали понять Джорджу две вещи, пока он "незаметно" (насколько мог) косился на здоровенного в росте парня и розововолосую девушку с ним. Первое, он нихуя не шарит в психологии и то, о чем они говорили, а второе, оба были такими же приезжими как он, и дылда в очках, судя по акценту, его земляк. – Угостить? Голос выдергивает из мыслей и Джордж слишком уж резко оборачивается целиком, уставившись на парня. Он и его спутница в какой-то момент прервали свою беседу и оба смотрели на него. – А? – Брюнет не сразу отходит от ступора, а когда ему это удается, вопрос, заданный ранее, ускользает из памяти. – Есть обычные сигареты, а есть травка. – Пальцы медленно подносят сигарету, зажатую между тех, к губам, пока высокий британец и его подружка разглядывали его. Первый успевает сделать целую затяжку и проскользить томно-спокойным прищуром по "грибному королю" с головы до ног, пока Джордж хмурится, наконец осмыслив вопрос, а так же взвесив все внутренние за и против. – Я вроде как бросил, но сегодня я так заебался, что не откажусь от первого. – Уилбур, а это Ники. Гоги протягивают пачку вместо рукопожатия, а девушка мило улыбается и взмахивает рукой, разворачиваясь так, что теперь они образуют небольшой круг. Гоги думается, что ему стоило просто стрельнуть сигарету и уйти в дальний угол, до того как его ловят в кольцо, но теперь деваться уже некуда. Потому он благодарно кивает и ныряет пальцами в пачку. – Спасибо. – Ему протягивают зажигалку, позволяя спокойно прикурить, после чего, в повисшем молчании, Гоги спохватывается и даже давится дымом от первой затяжки. – Я Джордж, да… Краска заливает щеки, пока в голове мелькает мысль, что так себе первое впечатление он о себе задает. Так что он нервно делает еще пару глотков дыма, отводя взгляд, но его внимание быстро привлекают обратно и так любезно уводят от неловкого знакомства. – Ты тоже пришел послушать концерт? – Ники смотрит с интересом, указывая за спину на главный вход и Джордж жмет плечами. – Вообще-то я должен выступать с подругой… – Бубнит тот еле слышно, поднося сигарету к губам и не замечая удивленных взглядов, что впились в него. – Выступать? – Воодушевление и интерес в чужом голосе запело такими новыми нотками, что парень даже возвращает свое внимание к этой колоритной парочке. Каждый из них сиял интересом, но больше всех им веяло от девушки. – А как называетесь? С чем выступаете? Никогда вас не видела раньше… Вопросы так и посыпались, как пулеметная очередь. Удивительным стало то, что хоть Джордж и чувствовал себя неловко с незнакомыми ему людьми просто как постфактум, но сейчас дискомфорта от их внимания он не испытывал. Он понятия не имел, как успеть ответить на все, но и не ощущал притворства и лести в чужом интересе. Тина была права, тут все вокруг действительно словно знали друг друга так или иначе, потому, с появлением на горизонте новых лиц, тянулись узнать и обнюхать нового члена стаи. Мало ли, вдруг он для них был не просто залетной на один вечер пташкой, а вполне имел шансы пополнить ряды. – Эм… – Джордж ерошит свои волосы, задумываясь и теряясь на что для начала ответить, чтобы не выложить на скоростях всю подноготную Киноко. – Мы вроде как недавно в городе, а моя подруга не может спокойно сидеть на жопе, так что еще в самолете нашла это место. Все уши прожужжала. – С чем выступаете? – Голос Уилбура звучит спокойно, бархатным басом контрастируя с уютно-пушистым звоном Ники. – Фолк, фолк-рок. – Наконец-то родные души для меня в этом сборище идиотов и горлопанов. – Закатывает глаза Ники, посмеиваясь,на что шатен тянет практически обиженное "ЭЙ". – Благодари господа, что это заявление не слышали Ник или Томми. И вообще, не унижай мое творчество! – Никогда бы не подумала оскорбить тебя, потеряшка бродвея. Кстати, нам не пора? Уилбур поднимает запястье, встряхивая рукавом, и смотрит на часы, пожимая плечами. Джордж в их, слишком уж локальный, диалог не вмешивался, спокойно выпуская дым из легких, но последние слова привлекают и его. – Дрим еще полчаса будет настраивать инструменты после дьяволят, но можем пока выпить. Джордж, ты с нами? Тот отрицательно взмахивает головой, улыбаясь ребятам. Как минимум он мог мысленно поставить галочку в заданиях Тины: новых знакомых он завел. Отстрелялся, можно сказать, на весь вечер. – Я подожду подругу. – Тогда еще увидимся! Если что, будем рады. – Ники улыбается на прощание, утаскивая за собой Уилбура в помещение. Духота спадает, давая пространство ночной прохладе. Внезапная компания оставляет внутри странный след, который не выходит выкурить остатками табака: Джордж по такому скучал. Не то, чтобы в Лондоне было без своего подобного круга, просто с тех пор как после колледжа все разъехались, заменив состав новой кровью, ему стало там смертельно неинтересно. Он человек компанейский и душа требовала постоянной, стабильной "банды", которая не рассеется, словно туман, через годик. И то, что он увидел и услышал сегодня, внушало маленькую надежду, что некоторые из этих ребят не первый год друг друга знают. Хотя, гарантий, что они поладят, это не давало. Тина его так и находит: задумчивого, с дотлевающим окурком и замеревшим. Она выглядывает из-за двери, улыбаясь. – Вот ты где! – Джордж аж вздрагивает, впиваясь взглядом в девушку, что подходит ближе. – А я думал, что ускользнул. – Бухтит он. – Я тебя по следу нашла, благо запах твой везде учую. – Звучит почти оскорбительно… – Ты же бросил курить. – Парирует девушка, на что Гоги в ответ бурчит и выкидывает окурок. – Обратно собираешься? – Да, не то чтобы я… – Но Джордж не договаривает, отвлекаясь сначала на заглушенный звук гитары за стенкой, а затем чей-то голос. Баритон, ранее ему незнакомый, что-то явно не похожее на песни, бурчит в микрофон. Срачи доебчивых музыкантов? Об этом говорили Ники и Уилбур? – Пойдем, я возьму нам выпить. – Тина же на звуки из клуба внимания никакого не обращает, насильно утягивая парня за рукав его "шубки". Внутри ничего не изменилось за эти десять минут, только разве что на сцене появилось четверо ребят. Один прикручивал тарелки к барабанам, второй сидел на полу, скрестив ноги и уткнувшись в телефон, третий только что с этой самой сцены ловко спрыгнул, а четвертый стоял с гитарой на шее возле одного из двух микрофонов. – Бас слышно хуево, – Колонки разносят голос блондина на сцене по всему клубу, пока все внимание того, кажется, было направлено в сторону спрыгнувшего четвертого музыканта. – Хотя мастерами накручено до-ху-я, а бас все равно хуево слышно. Пальцы касаются струн, словно в подтверждение слов парня со сцены, пока Тина и Джордж пробирались куда-то в сторону бара. – Хотя бас ахуенный. – Продолжал ворчать блондин. – Вот такой хуевый ты бас гитарист! – Раздается громкий голос из толпы, под смех сидевшего парня с телефоном на сцене, что поднимает голову и сам еще тише, но слышно сквозь смешки кидает "сам то не лучше, сап". – А другого нету! Хуевый не хуевый, а хули делать-то? Других хуй найдешь, с такими хуями играть. Тина усаживая Джорджа на барный стул почти насильно, давя на плечи, зато вот кружку с пивом тот берет уже куда охотнее. Ругань со сцены стихает, звук бас-гитары еще несколько раз заполняет помещение, прежде чем гитарист дает знак, что доволен и ставит ту возле обычной, электро. – Помнишь я говорила тебе про двух парней, с которыми я подружилась здесь? – Тина наклоняется к брюнету, чтобы тот точно ее услышал, а парень на вопрос кивает, слизывая пенку с губ. – Они как раз из этой группы. – И ты убежала к своим принцам, не взяв меня?! – Хочу, чтобы ты сначала послушал, а потом и познакомимся. Джордж хмурится, щуря на девушку недовольный взгляд, но все таки сдается. Игру в гляделки все равно побеждает лисица, как всегда, потому остается только смириться. Так сказать, сиди, Джордж, пей свое хмельное и фильтрованное, да слушай музыку. Все равно ему ни черта не видно на сцене, кроме силуэтов, с его то зрением, и дальтонизмом в подарок к минусу. Приготовления завершены, последний звонок перед началом первого акта звучит в звонком ритме ударов по барабанам. – Всем привет. – Темноволосый парень, что успел сменить кепку на бандану, наваливается на микрофон, довольно скалясь на голоса и выкрики в толпе. – Практически все здесь нас знают, но представиться перед началом своего рода традиция, да? Мы wet society. Кто-то в толпе кричит "мокрыши", Джорджу даже кажется, будто это голос той розововолосой Ники, пока группа улыбалась на, видимо привычную, кличку. – А в подробностях сегодня для вас будут срывать голоса, во первых Алекс Квакити, наши ударные! – Барабанщик, у которого по всей видимости предусмотрительно отобрали микрофон, так громко что-то проорал на испанском, что уши заложило на секунду. Ребята с танцпола отвечали, друзья то и дело пытались перекричать друг друга. – На клавишах и бэк-вокале неизменно наш замечательный Карл, – Шатен у синтезатора реагирует спокойнее, взмахивая чем-то в одной руке, другой пробежавшись по клавишам. – Дрим, наша лид-гитара и бас-гитара… Блондин, повесивший на себя один из двух инструментов скользит по грифу, и колонки отзываются громкой нотой. Дрим подходит ближе к своему микрофону, наклоняясь. – А так же я девчонка на подпевках. – Он смеется,облизывая губы и вытягивает ладонь в сторону брюнета у микрофона. – Последний, но не по значению, мистер Сап-Нап, автор и исполнитель практически всех текстов, что сегодня вы услышите. Джордж не напивается, ему еще выступать, да и алкоголь из этого бара никуда от него не убежит, потому парень готов слушать. Но все же небольшой градус достаточно его расслабляет, чтобы начать наконец наслаждаться происходящим и музыкой. Парни на сцене начинают играть, и голос вокалиста в бандане проникает в кровь и мозг, пробирая до мурашек. Музыка, басы, ребята играют не просто слаженно, а талантливо. Музыка бьет по ушам из колонок, да и первая песня не оседает лирикой, чтобы Гоги смог ее осмыслить, и потому, а может по причине выпитой кружки пива и проснувшегося интереса, Джорджу хочется подобраться поближе, чтобы посмотреть на них. Он уговаривает Тину долго, та откровенно не хочет уходить с насиженного места, объясняя ему, что ей стоять на сцене минут 20-30. Брюнет тратит время, начинается вторая песня и он машет на нее рукой. Пробираться в толпе, отдающей себя музыке и танцам, Джордж научен и потому он с легкостью маневрирует между телами, пробираясь в самое козырное место практически у сцены, но и не у самых ее краев, чтобы голову не задирать к небу. Ударные отбивают ритмичную мелодию, гитара ведет так же как и синтезатор, исполнение начинает топить, будто в меду еще до того, как тот самый Сапнап приблизится к микрофону. «This party's pretty boring I don't think it's for me Lucy's already crashed out She's on the spare settee» Джордж оглядывается по сторонам: практически каждый вокруг подпевал, проговаривая строчки песен. Люди двигались, покачивались, будто в гипнозе любимой песни. Второе, что он замечает, это дылду-бродвейца и девушку с розовыми волосами, к которым подходит на танцполе. Уилбур и Ники громко подпевали тоже, танцуя ярче и при виде своего нового знакомого, подтянули его ближе, радостно улыбаясь. Он окончательно попал в вихрь, направляя свое внимание к сцене. «This air is getting so thin Go down, go down, go down The honey whiskey's kickin' Go down, go down, go down» Взгляд сам собой цепляет фигуру парня с гитарой, и больше Джордж не может оторваться от нее. Он смотрит на гитариста. Этот блондин, Дрим, возбужденно и воодушевленно скакал по своему участку сцены, ловко перебирая струны бас-гитары. Кажется, теперь тяжелый звук нот проникает прямо под кожу новой порцией мурашек и бедный Гоги, с двух сторон окруженный новыми знакомыми, впился взглядом в блондина. Все ворчание о раннем приходе разом забылось, ушло на второй план. «I think I better go before I try something I might regret, I might regret I think I better go before I try something I might regret, I might regret» Кожа покрывается мурашками от соло бас-гитары, что низкими нотами пробиралась в кости и кровь, вынуждая что-то в груди ритмично ухать, будто само сердце начало биться в такт музыке. Тело само собой начинало пританцовывать звонкому голосу брюнета у микрофона, что так несочетаемо хорошо звучал в дуэте гитары, пока звук ударных дополнял картину. И это странно, ощущалось слишком хорошо и веяло тем, чего Джорджу так не хватало последние несколько лет. Ему будто снова стукнуло 19, и вот он на вечеринке колледжа, на первом своем концерте в кругу новых друзей и однокурсников, недавно познакомившись с Тиной. Те вечера пахли слишком дешевой выпивкой, разведенный сладким, въедавшийся в одежду химозной вишней, доктором пеппером. И множество летних, Лондонских ночей, намного холоднее многих зимних Флоридских, но все еще душных и жарких. Возможно, его всегда тянуло к такому теплу, которое могли подарить выматывающие танцы до скатывающегося пота и гудящих ног, в кругу таких же безумных, сотканных из призрачной юности, давно уже не детей и даже не разбитых подростков. Такое тепло, когда ты хватая за руки этих, потерянных в улицах, "навсегда-детей", убегая по ночному и пустому шоссе, от асфальта которого отдает жаром ушедшего дня, и не всегда потому что люди вокруг тебе нравятся (они до безумства тебе нравятся, заставляя ощущать себя как никогда живым). Как когда большой компанией в переполненной, маленькой квартирке, и вы все пытаетесь поместиться на крохотной кухне, а потом все тем же скопом на балконе. Даже если кто-то не курит. Как когда звуки музыки всегда с вами, когда пальцы перепачканы в краске, куртки пропахли чужими сигаретами, смех льется отовсюду. Тепло южных штатов, где солнце покрывает даже самую неподатливую кожу золотом и веснушками, как у того гитариста. Тепло перегретой в багажнике газировки, пива и океан, окутывающий тебя теплом парного молока. Это жаркое тепло, с щекочущим внутренним конфликтом и самыми искренними эмоциями. Плохие компании для всех вокруг — семья друг для друга. Как же ему этого не хватало, аж до электрической щекотки внутри. Почти детским желанием что-нибудь набедокурить. Джордж и не заметил толком, как начал танцевать вместе с Ники, все еще не отводя взгляда со сцены и парней на ней. Тина определенно знала, что кто-то из них, если вообще не все, да понравятся Гоги, включая в нем не то панику, не то маленькую фанатку. Одна песня сменялась другой. Видимо, это был совсем уж маленький концерт, ведь группа исполнила также немного треков, сколько, например, должны были спеть и Киноко. Ну, что сказать? Джордж впечатлен. В основном пел Сапнап, заставляя своим голосом улетать в районе и опускаться в ад чуть ли не каждого в баре, в независимости от гендера или предпочтений. Когда вступал вторым вокалом Карл, их рок становится мягче, наполняясь словно бы ноткой сладости и ярких красок, почти что кошачьей нежности. Его голос не был по иному высоким или каким-то другим, чем у Сапнапа, просто он отличался Своим собственным шармом и спокойствием. Почему не дали микрофон барабанщику, брюнет понял на этой странной песне про Амстердам, строчки которой бубнел себе под нос даже блондин с гитарой, часто пересекаясь глазами с вокалистом в бандане. Будто искал поддержки или иные ответы. Так вот, ударник. Когда Сапнап, переполненный энергией, подскочил к Алексу, тот с дикой страстью, децибелами и чуть ли не рвением металлики заорал: "So I hit my head up against the wall, over and over and over and over again and again. 'Cause I don't wanna be like them". И это было впечатляюще. Не отталкивало, нет, у Квакити определенно был слух и голос, вот только больше одной песни на такой громкости Гоги бы не вынес. А вот загадка-басист Дрим, явно заключивший сделку с дьяволом за такой талант, к своему микрофону не подошел ни разу. А когда wet society закончили выступать, Уил позади Джорджа крикнул, кажется, название какой-то песни, добавив к этому "давай, телепузик!". На что Дрим, в свою очередь, показал со сцены в сторону британца два средних (и слишком уж длинных) пальца. Но, успешно послав друга ко всем чертям, заявил, что почти дописал одну из своих новых песен, которую Сапнап точно заставит спеть его в другой раз. – Если он споет, то точно еще пару докинет. Кажется, Ники говорила это не Гоги, из-за чего парень теряется, смотря на девушку, что опиралась на его плечо ладонями. Но не успевает ничего сказать, потому что с другой стороны на другое плечо кладет руку уже Уилбур, будто на подставку ей богу. – Сейчас они ограничены временем выступления. – Шатен кивает подруге, совсем не глядя на британца между ними. – Значит, ждем субботу. – Заключается Ники. – А что в субботу? – Все же спрашивает Джордж, когда четверо парней окончательно уходят со сцены. – Мы собираемся на репетицию фестиваля, перед тем как отметить небольшую пляску. – Праздник? – Про фестиваль Гоги знал от Тины, и не понаслышке, ведь по мнению девушки пропустить летний, хоть и известный только в кругах города, пляжный фестиваль королевство Киноко не имело права. И морально к участию в этом мракобесии подруга готовила его тоже. – Нет, просто уютные посиделки вечером, где будут все наши. – Улыбается Уил, пожав плечами, и Ники в ответ тоже начинает сиять. – Слушай, нам нужно обменяться номерами, приходи вечером тоже. Девушка достает свой телефон, настойчиво протягивая тот Джорджу. Тот долго косится в неуверенности на смартфон, но все таки фыркает и сдается, быстро набирая свой номер. – Ники, это самый ужасный способ взять номер у парня. Уилбур смеется, пока девушка сохраняет новый контакт. – Самый плохой способ брать номер парня, Уилбур Сут, это после знакомства в отделении полиции. – Ой заткнись. Но Ники все равно ехидно улыбается, вновь посмотрев на растерянного брюнета. – Я напишу позже адрес. Подругу приводи тоже. – Если не выйдет, она придет вместо меня. – Парирует Гоги. – Договорились! – Девушка подмигивает ему, но все внимание Гоги уже за ее плечом. – Легка на помине… Шепчет он, когда внезапно возникшая Тина хватает его за локоть и утягивает за собой. Тина была вся при параде. Девушка даже нацепила свои любимые заколки с морковками и нарисовала розовой помадой грим "лисьих усов". Джорджа она заставила снять его рубашку и кофту, оставив парня в черной майке с принтом спереди и небольшими дырами на спине, всучив под конец гитару. Если еще вечером на такой наряд Гоги ворчал подруге, мол перед кем им там наряжаться и выпендриваться, это же "среднестатистический бар". То теперь он молчал, мысленно забрав все свои слова назад. Кто ж знал,что здесь окажутся такие ребята, перед которыми брюнет совершенно не будет против посветить оголенной кожей спины сквозь прорезы и обтянутой штанами задницей. В итоге все оказывается куда прозаичнее. Выступления Джордж то ли не заметил сам для себя, то ли уставший мозг предпочел его не запомнить. Спеть то Киноко спели, и, по словам Тины, даже вполне отлично, вот только в толпе не было ни той черной копны с банданой, ни блондинистого пучка. Возможно, из-за этого в частности, Джордж и не помнил выступления, вновь потеряв интерес. Главное, чтобы их запомнили другие. И, судя по довольным улыбкам новых знакомых, да словам как это было "великолепно и красиво", вместе с протянутым Гоги стаканом с чем-то крепким и терпким, удалось им это не плохо. Теперь гитара его ноша, поэтому инструмент в чехле отправляется за спину, а джордж за барную стойку, усаживаясь и медленно, но верно напиваясь. Взгляд сам собой совершает тот же путь, что и тогда, у сцены, будто связанный неведомой силой, и Джордж замечает Его На другом конце угловатого бара, сидящим абсолютно спокойно, что-то рассматривающего вдалеке расслабленными взглядом, пока пальцы барабанили по стаканчику с напитком. Джордж не готов был утверждать, что было в этом закрытом стакане, из которого через трубочку потягивал басист. Ему в принципе было не до мировых вопросов о содержимом, когда перед глазами сидел этот "Дрим". В легкой, растянутой футболке, с открытыми руками, покрытых рисунками, что не имели никакой связи между собой, с золотистой кожей с россыпью веснушек, будто посыпали его этими пятнами с желанием переборщить. Светлые волосы все так же были собраны в небрежный пучок из верхних прядей, будто парень только вчера научился пользоваться резинкой для волос. Наглый взгляд такого же нагло пялящегося, и уже слегка пьяного, Джорджа ползет к лицу музыканта. Наконец он мог рассмотреть его в относительной близости. Первое, что он замечает, это пирсинг. Множество проколов в ушах, проколотая бровь и крылья носа. Скульптурные черты лица также были целиком покрыты веснушками. Легкая щетина темноватого блонда, явно выжженного солнцем, не скрывала впалых скул. О, и светлые глаза. Черт знает какого цвета, с его дальтонизмом пойди пойми, но глаза были светлые и чистые, словно желтые, серые или зеленые, заметные даже в полумраке бара. Джордж невольно сглатывает, накопившуюся слюну и промаргивается. Такие, как Дрим, обычно сидели на обложках "Элль - Флорида" или "Вог Калифорния", но не в едва ли известном баре "one last time". Басист, будто чувствуя на себе взгляд, сам коротко косится в сторону Гоги на секунду, обхватывая губами трубочку напитка. И, отведя взгляд, распахивает свои светлые глаза, еще на одно мгновение покосившись на Джорджа. После этот блондин делает до жути странную вещь, вынуждая Джорджа чуть ли не подавиться воздухом сначала от возмущения, а затем нахмуриться в непонимании. Дрим, уткнувшись всем своим вниманием в стакан, больше никак не смотрел в чужую сторону. Он медленно, словно собираясь поправить пару выбившихся прядей за ухо, поднимает ладонь к лицу. Пальцы действительно скользят по волосам и виску в картинной непринужденности, пока музыкант не закрывает этой чертовой ладонью бо́льшую часть своего лица. Будто скрываясь от чужого и настойчивого внимания, или пытаясь стать незаметнее. А сам, вместо гримасы отвращения или еще чего, выпускает трубочку, облизываясь. И черт бы его побрал, слишком уж довольно ухмыляется, закусывая (о боже, еще один) прокол в своем языке. Будто торчащий спереди зубов и губ шарик штанги мог спасти его от еле сдерживаемой улыбки. Когда брюнет приходит в себя, он действительно уже собирается встать и подойти к этому наглому блондину, но его плеча, в знакомой манере, касается ладонь. – Я хочу познакомить тебя. – Гоги поворачивается в сторону голоса Тины. Та радостно ему улыбается, вцепившись своими длинными коготками в руки двух парней, которых он уже косвенно знал. – Ник и Карл, это Джордж. – А, так это ты второй в дуэте. – Улыбается Карл, видимо смирившись попаданию в капкан, потому просто поправляет свои волосы свободной рукой и тянет ладонь к Гоги. – Приятно познакомиться. – Приятно, пока ты не забыл его имя. – Сапнап пытается отцепить чужие пальцы от своего предплечья, на что девушка с очень плохо сдерживаемым злорадством, впивалась ногтями лишь сильнее. – Тина, ну еб твою мать… Джордж со слегка распахнутыми глазами сначала пожимает протянутую ему руку, а затем хмурится. Забудет? Шок от чужого эго нагоняет его вместе с еще не прошедшим недовольством на дружка этой парочки парней. – Что, прости? Этот самый Ник усмехается, начиная скалиться на лисицу совершенно не доброй улыбкой, являя Гоги обзор на чужие клыки и неплохую такую линию челюсти, заросшую чем-то средним уже между щетиной и бородой. Взлохмаченный, все такой же озорной, взмокший, как будто после сцены эти полчаса еще где-то скакал и огромный. Хотя, Джорджу начинает казаться, что назвать это тело из мышц и просто нажитых объемов "огромным" — дикое преуменьшение действительности. Карл в эту неловкую паузу даже не выглядел сконфуженным, не пытаясь выбраться и просто вытянувшись вперед, будто опытная и эластичная олимпийская гимнастка, у которых обычно вместо костей резинка, обмениваясь с барменом улыбками, прежде чем забрать фиолетовый стакан. – Не боись, как забыл так и напомним, а может ты окажешься сам по себе трудно забываемый. Вот и понимай это как оскорбление или комплимент, особенно в ситуации, когда Тина продолжала выставлять их не в самом адекватном свете. – Если это все таки попытка меня унизить, то Тина, откуси ему уже его бицепс. Вижу, ты хочешь. – Эй! НЕТ! – Сапнап начал сильнее выбирать руку, пока девушка только заливалась смехом и визгами. Спастись удается, когда лохматый брюнет врезается, чуть не упав, в барный стул рядом с Джорджем. Он указывает пальцем на шатенку. – Нет, даже не думай об этом, я же отвечу. – Ой, напугал прям. – Закатив глаза, смеется та. Джордж не знает в какую сторону ему теперь смотреть, двое новых знакомых садятся с обеих сторон от него, Тина и вовсе исчезает из виду как и блондин за ними. Вопрос решается в момент, когда его похлопывают по спине, цепляясь за плечо пальцами с десятком колец. – Карл просто хуево запоминает… Многое. Потому, не подумай ничего такого. – Ник будто оправдывается и Джордж медленно переводит взгляд с руки на одном своем плече, смотря теперь за другое в сторону Сапнапа. Он рассматривает лицо и давится смешком, щурясь. Теперь это кажется ему смешным и нелепым, потому что зарекомендовавших себя вроде как настоящим демоном парень оказывается настоящим… – Да ты у нас душка? – Смеется он, явно не с интонацией, с какой он обычно высказывает комплименты, выпаливая мысль вслух. Скорее с ехидством, прощупыванием чужих слабых триггеров, которые можно будет после дурашливо поддразнивать до бесконечности. – И само очарование, как видишь. – Стена оказывается непробиваемой, Ник парирует легче, чем даже стоило. Достойный противник. – А ты у нас… Кто? – Джордж. – Сапнап. – Теперь точно запомню тоже. – Усмехается Гоги, фыркнув на чужую довольную улыбку. – Чем занимаешься, Джордж, помимо музыки? – Эм… – И вот тут парень зависает, не зная что и ответить. Не говорить же новому, в перспективе, другу, что ты спишь, пьешь, и смотришь ютуб все свободное время. – Не то, чтобы чем-то определенным, особенно теперь. Но вообще, я тренер по стрельбе. – Стрельбе?! – Кажется, вокалист резко загорается интересом. – Типа в аттракционах за плюшевого мишку или игрушки по серьезнее? – Спортивная стрельба. Лук, арбалет, пневматика. – Поясняет Джордж, разглядывая чужой восторг в светлых глазах (еще один). Сапнап мычит гортанно, будто наконец понявший суть загадки ребенок. – Последний раз держал в руках ружье отца года три назад, а и у друга дома рассматривал винтовку. Ну знаешь, такую из всяких коллекционнок, белая красотка с золотым дизайном и запахом пары тысяч долларов. – Довольно тянет Сапнап. – Я могу попросить притащить ее, если ты научишь меня стрелять по банкам. Рядом раздается смешок, когда кудрявая голова выглядывает, навалившись грудью на барную стойку. – Чтобы ты раз десять промахнулся и замучал его и нас своим матом? – Сказал тот, кто не так давно сломал в студии стенд. – Сапнап! Пошел н-а-х-у-й. Голос у Карла вживую оказывается куда мягче, чем на сцене, а у Сапнапа громче, и Джордж невольно заслушивается. Не то, чтобы он словил внезапный краш на кого-то из них или вдруг за 26 лет начал нервничать в компаниях привлекательных людей. Просто выпивка и смущение от переизбытка новых знакомств, вот и все. Такое лечится сном, душем и дрочкой. Джордж выдыхает, встряхивая головой и пряча ухмылку из-за чужого взаимодействия в стакане. – Значит, я все таки оказался прав. – О чем ты? – Гоги, поняв, что это обращаются к нему, вновь возвращается в реальность. – Я знаком с Тиной чуть больше года, и просто не мог поверить, что в дуэте с /такой как она/ простой парень, любящий отсыпаться дома. – Мой стиль жизни не помешает мне надрать тебе задницу, если захочешь. – Правда? Давай! – Гоги хлопают по бедру, и весьма ощутимо, из-за чего тот даже вскрикивает недовольное: – Эй! Ах ты! А Сапнап, словно вдохновившись чужим предложением, спрыгивает со своего стула и встает в стойку, игриво наступая и отходя от Джорджа с кулаками. – Прекрати драться со всеми! – Карл толкает в плечи парня, довольно быстро оказываясь рядом, хотя сам и улыбается, смотря на него как на полного идиота. – Мясная бошка, господи. Джордж смеется, замечая как чуть ли не в обнимку за ребра, клавишник утаскивает бешеного пса от бара, который продолжал скакать. – Еще увидимся, Гоги! – Машет все же своей лапой из толпы Сапнап. И вот теперь брюнет точно давится недовольством, подскакивая. Он еще не назывался здесь своей кличкой, какого черта? – Откуда ты знаешь?! ТИНА-А!