Мраморный цветок.

Началась осень. Мои занятия здешней наукой подходили к концу. Теперь они заключались в тренировках с Георгием и лесных прогулках с Василисием. Эрла почти не бывала дома, готовилась к зиме, она, как, оказалось, собиралась впадать в спячку, поэтому готовила себе уютное местечко для зимовки. В результате. У меня появилось много свободного времени. Познакомившись с нашей прислугой, я завела приятельские отношения с кухаркой Мари. Как-то вечером лил сильный дождь, Элна была уже вторые сутки в отъезде. А мы с толстушкой Мари от нечего делать сидели на кухне, попивая вкусный травяной чай с баранками под разговор. И тут меня пробило на вопрос: — Слушай Мари, я должна буду уехать в какой-то ближайший город, а от меня не будут шарахаться люди из-за синих волос? — Конечно, не будут. У нас тут есть такая раса, называется дан. Так у них волосы, какого хочешь цвета, хочешь зелёного, хочешь фиолетового. А насчёт городка, не беспокойся, я там с мужем живу, будут свои люди. -Это хорошо. — Кстати, если тебя примут за дан, то и мужчины приставать не будут. — А это почему? — Ой, там такая история. — Рассказывай, ты меня заинтриговала. — Давай, я тебе про всё расскажу, у меня очень интересная история, а поговорить не с кем, здешним рассказывать нельзя, а ты ж у нас, вроде, иностранка. — Улыбнулась кухарка. -Договорились, сижу и слушаю. — Во-первых, представлюсь. Меня зовут по мужу Мари Пьер Серая, а девичестве я звалась Мари Люшар. Я родилась в городе Париже в 1951 году на планете Земля. Я выкатила удивленные глаза: — Так мы землячки оказывается, и почти соседи, а как ты сюда попала? — Не поверишь, по любви. -Мне уже интересно. — Хорошо, что здесь такой универсальный язык, а то я по-русски, не слова, не знаю, а ты по-французски, думаю так же. Всё дальше обо мне. Дома, я работала доктором, родители умерли рано, но я успела выйти замуж. Всё было хорошо, тихая семейная жизнь и хорошая работа. Но в один печальный день, мой муж ушёл к другой женщине. Развод был для меня ударом. А потом, меня уволили с работы. И я полностью потеряла смысл жизни, всё, что у меня осталось — это мой любимый котик, квартира и та была съемной. Тяжело было на столько, что я не выдержала и перерезала себе вены, не заперев двери для кота. Но когда, сознание начало меня покидать, приехала скорая помощь, оказалось, их вызвал, какой то, мужчина с моего номера телефона. Вернувшись из больницы, я сидела дома, денег не осталось совсем. Жить не хотелось дальше, я рыдала дни напролет. Терзала, только одна мысль, которая меня и удерживала от повторно суицида, кто вызвал скорую, в квартире были, только я и кот. Так прошёл месяц, а потом пришло уведомление, что меня выселяют за неуплату. И я полезла в петлю. И тут, наконец, мой Пьер предстал передо мною в человеческом облике. Он признался, что сразу в меня влюбился, и запоров свое первое задание забрал с собой сюда. Теперь ему вход в пограничный лес запрещён. Но мы счастливы вместе уже много лет, и любим друг друга. — Растянула губы в блаженной улыбке повариха. -Какая романтическая история! -Ага, я даже, сказала бы, красивая. -Никогда не знаешь, где тебя ждёт счастье. — Поддержала я. — Так вот. А теперь о моей новой семье и дан. Моя свекровь была замужем два раза, мой Пьер старший сын от первого брака. Его родители развелись давно. А второй муж моей свекрови — дан. — А, она сама то, кто? -Обычная женщина. Но кровь, что оборотней, что дан сильнее. Поэтому мой Пьер полу-кот, а его младшие брат и сестра дан. -Понятно, и? — Так вот мать Вердоника, рассказывала, что когда во втором замужестве забеременела, очень боялась, что будет девочка, но родился Льен (весёлый голубоволосый парень), сейчас служит в городской страже. А потом, потеряв бдительность, у них появилась дочь Ажа. -Ну и что в этом плохого? -Понимаешь в чём загвоздка. У расы дан, женщины аморфны и не могут иметь детей. У них сломанный ген, я тебе как доктор говорю. К тому же они очень быстро стареют. -Я не понимаю. -Попробую объяснить. Моя свояченица Ажа, прекрасная девушка, которой всего двадцать лет, а выглядит она уже почти на сорок. И розовые волосы не помогают. -Бедняжка. — В результате, слишком быстрого взросления её органы, не успев нормально развиться, уже состарились. Согласись, ни кто не захочет брать, такую даму, в жёны. Да и просто переспать, большинство брезгуют. Но наша Ажа уже смирилась. На Земле, кстати, тоже такого рода болезнь существует, но она не зависит от расы. Забыла, как называется. -Жалко девочку. -И мне жалко. Поэтому дан редко женятся, и очень часто девочек убивают в младенчестве, что б не мучились. Но у моих родственников рука не поднялась. — Но ты говоришь, что женщин дан довольно много. — В основном нагулянные дети. Притом они обычно умницы, работают лекарями и учителями. Часто возятся с чужими детьми, потому что, своих, по понятным причинам, иметь не могут. — Тогда меня с дан не спутают. Я детей, как-то не очень переношу. Мари улыбнулась: — Со стороны спутают, а кого подпустить к себе сама решишь. — Твоя, правда. — К тому же, ты выглядишь на свои годы. А на твои годы обычная дан выглядит лет в тринадцать-четырнадцать, а у нас тут с малолетками связываться не любят. — Не уж то, статья в криминальном кодексе. — Хуже. Жениться, надо. Притом, отказаться не возможно, испортил девицу, женись. А на дан жениться не хотят. К тому же в таком случае развод запрещён. -А если жених убежит. -Не скроется. Колдун из-под земли достанет и к жене привяжет путами. -Суровое, но справедливое правило. — На заметку, женщин оно тоже касается, так что молодых мальчиков не совращай. — Рассмеялась Мари. -Попробую. Хотя с другой стороны, молодой муж, воспитывай, как хочешь. — Поддержала иронию я. — Заболтались мы что-то. Уж давно за полночь. А завтра утром рано вставать. Я посмотрела на часы и кивнула: -Мыться и спать. -Спокойной ночи. Приятно было с тобой поболтать. -И тебе сладких снов. Поднявшись наверх, я потопала в ванну, засыпая на ходу. Как добралась до постели, помню с трудом. Я опять иду по знакомому коридору. Вокруг оглушающая тишина. Открываю двери и вхожу в зал с факелами на стенах. На двери балкона колышется занавеска. Мужская фигура оборачивается, но в этот раз он остановился в дверном проеме, посмотрев на меня в проймы для глаз белой маски. Я сделала шаг навстречу и сказала: -Здравствуйте. Возникло ощущение, что лицо под маской улыбнулось, и ласковый голос мне ответил: -Здравствуй. Давай перейдём на ты. Извини, что напугал тебя в тот раз. Ты меня больше не боишься? -Давай перейдём на ты, я не против. Нет, не боюсь. — Сказала я. А в голове образовался вакуум, ну просто полное отупение и ни одной подходящей фразы. Маска, видно, заметив мое «помешательство», решил взять инициативу разговора в свои руки. -Знаешь, я вижу тебя во сне много лет, а приблизится, не мог, ты не видела, но между комнатой и балконом была прозрачная стена, которая меня не пускала к тебе. — Я видела, только твою тень. — А сейчас видишь только силуэт. — Грустно, сказал маска. — К сожалению, я не могу это снять. — Потрогал он свой плащ балахон и провёл рукой в перчатке по маске. — Я знаю, меня предупредили, что я не должна знать, кто ты и как выглядишь. — Эх, как мне это не нравится. Но, нечего не поделаешь, придётся оставаться инкогнито. Скажи, только, в этом случае, я могу надеяться на твое согласие со мной общаться? Надеюсь, я не стала похожей на помидор, но чётко почувствовала прилив крови к щекам. — Я согласна с вами, то есть с тобой общаться в наших снах. Кажется, лицо под маской улыбнулось. — Коль мне нельзя, а тебе можно, представится? — Мне ни кто не говорил, что нельзя, а значит можно. Меня зовут Стасья. Маска взял в свою ладонь мою руку и приложил к той части лица, где были губы. Я почувствовала тёплое дыхание и нежность, с которой он прикоснулся к моей коже. Представившись, я спросила: — А можно, я тебя буду называть Инкогнито, а то когда люди общаются, они должны как-то обращаться к собеседнику. — Что за глупый набор фраз, я говорю. Мужчина кивнул: --Конечно, можешь Стасья. Мне сказали, что ты не отсюда, поэтому я не мог приближаться к тебе раньше. -Да, я с другой планеты, то есть мира. Земля называется. — А ты давно на Ярле? — С конца весны. Мне ещё трудно ориентироваться во времени, у нас оно течёт по-другому. Потому точней сказать не могу. -Точно, я тебя ещё тогда напутал. Извини, ещё раз. — Извиняю. Больше не пугай хорошо? — Я улыбнулась. -Хорошо. И как тебе наш мир? -Пока что нравится, правда, я толком, ничего не видела, меня только к концу осени выпустят из резервации. — Что за резервация? — Это пункт, где меня адаптируют к вашему миру. Наши планеты вроде и похожи, но всё равно, сильно отличаются. — И куда ты отправишься? -В ближайший отсюда город, но как он называется, мне ещё не говорили. -Значит, ты совсем не видела наш мир. А хочешь, я покажу тебе свой родной город. -Конечно, хочу, а как я его увижу? Во сне? -Притом, если есть желание, то даже в этом сне. Я согласно кивнула, а маска протянул мне руку, за которую я сразу взялась. И он повёл меня на балкон. Это была большая лоджия с каменными перилами, с которой открывалась панорама на большой ночной город, разукрашенный мелкими огнями. Правда, я увидела в основном только силуэты зданий и огни тусклых фонарей, но всё равно было красиво. Мужчина, пропустил меня вперёд, что б мне было лучше видно. Я, то ему и до плеча, кажется, толком не доставала. -Ой, как красиво. — Это Айта. Столица нашего царства и мой родной город. Я повернула лицо к маске, он внимательно посмотрел на меня, и спросила: -Ты сейчас тут? -Нет. Тут я только в этом нашем общем сне. Сейчас, я в другом месте, но весной тоже покину его и возможно мы встретимся. -Всё может быть. -Скоро рассвет, жаль я б ещё пообщался с тобой. Говоря последние слова, маска стал со мной рядом и аккуратно приобнял рукой за плечи. И город — сон растворился в рассвете. Я открыла глаза и провела взглядом по комнате. А губы сами прошептали: -Кто же ты? Инкогнито.