В твоем сердце я нахожу начало каждой ночи и каждого дня. В твоих глазах я теряюсь каждый раз, меня смывает волной. Тина Тернер
* * * * * *
Тэхён смотрит на кольцо на своём пальце, склоняя голову вбок. Периодически ему кажется, что он слишком быстро вырос. Внутри он чувствует себя не таким взрослым, каким является на самом деле. Его иногда сбивает с толку то, что у него за жизнь уже второй брак, есть ребёнок и стабильная работа. Как будто он упустил что-то важное, придя в точку невозврата. И, тем не менее, ему нравится быть «взрослым». Нравится и кольцо на пальце, поблёскивающее в свете лампы. Да, не первое, но что это меняет? Тэхён укладывает голову на подушку, задумчиво смотря на свою руку. Казалось бы, такая мелочь — колечко. А ощущение, что оно является чем-то несоизмеримо драгоценным. Оно дарит чувство некой связи с Чонгуком. Понятное дело, что это всё — условность, символизм, психологическая привязанность… Но иногда Тэхёну хочется верить во что-то большее. В невидимую связь, судьбу, предначертание, что угодно. Иногда просто не верится, что можно быть таким счастливым с кем-то. Про Минхёка в своё время он думал так же, но иногда нам приходится жить дальше, переходя на новый этап. Он всегда был как будто сам по себе. Самостоятельным. Словно его кредо по жизни: «Я сам, я сам, я сам». Но это неправильно, и он научился принимать помощь только после знакомства с Чонгуком. Он вырос в том плане, что осознал необходимость других людей в своей жизни. Нормально, когда мы не можем справляться со всем, что происходит в нашей жизни. Попросив поддержки или помощи, мы не становимся слабыми, хотя Тэхён думал раньше по-другому. Сейчас он рад, что Чонгук научил его чему-то новому, научил полагаться на других и на него в том числе. Гораздо больше сил требуется, чтобы научиться доверять людям в своём окружении, чем наоборот. Поэтому к Чонгуку он чувствует некое… Особое чувство. В его безоговорочном доверии и привязанности к нему кроется словно нечто большее, что он не способен выразить словами в дни, когда они вдвоём лежат в обнимку, отдыхая. Разговаривая о работе или о Лиёне. Или нахваливая друг друга, как самая ванильная парочка на свете. Тэхёну это нравится, и он чувствует себя относительно счастливым. Ему нравится, когда Чонгук целует его в щеку по утрам, собираясь на работу. Нравится, когда он делает то же самое. Нравится играть вместе с Лиёном в разные игры, чувствуя семейное тепло. В его семье такого не было. Она была среднестатистической и не самой благополучной, поэтому он не особо поддерживает связь с родственниками. И поэтому же однажды он решил, что будет сам по себе. Не вышло. И хорошо. Тэхён расплывается в улыбке, чувствуя себя чрезвычайно наполненным приятным чувством счастья. Он ещё недавно вышел из душа, и от влажных волос и кожи приятно пахнет шампунем и молочком для тела, смешиваясь с его природным запахом ромашки. Это тот момент, когда ты чувствуешь лёгкую усталость, и подушки с простынями кажутся настолько удобными, настолько чистыми, что возникает мысль о невозможности повторения такого прекрасного ощущения. Оно было бы ещё более прекрасным, если бы рядышком лежал Чонгук. Тэхён, в чём ему себе стыдно признаться, любит зарываться носом в его волосы, уплывая вместе с запахом мяты в сон. Внутренний альфа у Чонгука мягкий, спокойный, а потому к нему так тянет. Но они договорились с Чонгуком об отдельных спальнях. Спустя некоторое время они поняли, что им нужно пространство, в котором они смогли бы побыть наедине со своими мыслями, заняться своими делами и отдохнуть друг от друга. Они переехали в квартиру альфы не так давно, это решение не было спонтанным. Тэхён просто капризный и на самом деле любит побыть в одиночестве. Несмотря на все его попытки ранее найти себе партнёра, чтобы закрыть все свои потребности, во времени наедине с самим собой он нуждается до сих пор. Правда, обычно именно он приходит к Чонгуку в комнату и ложится рядом с ним, потому что ему становится слишком пусто без чужого тепла. Об отдельных спальнях он не жалеет. Людям действительно нужно иногда отдыхать от общества друг друга. Когда такой возможности нет в доме, кто-то предпочитает искать её в друзьях или шоппинге. Но они были умнее и просто перебрались в более большую квартиру, которая до этого практически пустовала из-за постоянной работы Чонгука и его желания почаще проводить время вместе с Тэхёном и Лиёном. Омега в конечном счёте не выдерживает, вставая с постели. Да, с трудом, ведь ему было комфортно, но он знает, что более комфортно ему станет, когда он обнимет Чонгука со спины, и его окутает тепло с ароматом мяты. Альфа мирно посапывает, и Тэхён ложится к нему рядом, укрываясь одеялом. Делает температуру кондиционера чуть выше, потому что знает, что в холодной спальне чаще снятся кошмары. По крайней мере так писали в интернете. — М? — Чонгук сонно мычит, разворачиваясь к Тэхёну лицом. Улыбнувшись, загребает в объятия. По секрету, он каждую ночь ждёт омегу у себя в кровати, но сам докучать ему не хочет. Хотя очень хотелось бы, у него всегда тактильный голод. К слову, если возвращаться к теме о разных спальнях, существенным минусом вся задумка показалась только Лиёну, который жаловался, что теперь ему нужно выбирать, с кем спать, либо искать родителей в одной из спален, бродя по тёмному и страшному дому в одиночку. — Соскучился, — шепчет Тэхён, получая поцелуй в нос. — Я тоже, — признаётся Чонгук, вмиг нависая над омегой, расплывшись в улыбке. — Знаешь, — негромко начинает, проверяя, закрыта ли дверь в спальню. Привычка закрывать в спальню дверь у них давно, поэтому если Лиёну нужно с ними поспать, он стучится, как приличный ребёнок. Было бы хуже дверь не закрывать. На самом деле, когда вы родители, сексом становится заниматься затруднительно, поэтому они стараются подбирать время либо в отсутствие Лиёна дома, либо в какой-то совместной вылазке без него. Не хотелось бы создавать ребёнку травматичного опыта. — Каждый раз, когда ты приходишь ко мне, я так хочу тебя отыметь, — заканчивает альфа мысль, и омега смотрит на него снизу, отчего-то улыбаясь. То ли чужие лохматые волосы, свисающие к его лицу, забавят, то ли сам Чонгук, помятый после недолгого сна, смешит, но губы сами расползаются в нежной улыбке. Тэхён тянется ладонью к чужой чёлке, любовно зарываясь в неё пальцами. — Отчего же ты такой красивый, а? — интересуется негромко, действительно Чонгуком любуясь. Смотрит сначала в его глаза, в которых бушует огненная страсть — пожар, в котором хочется сгореть. В котором хочется любить. Переводит взгляд на манящие губы, проводя по ним пальцем едва ощутимо. Так, что слегка щекотно, но трепетно. А после вовсе кладёт ласково ладонь на чужую щёку, пригревая словно не кожу своим теплом, а чужое сердце. — Ворвался в мою жизнь, похитил внимание моего ребёнка, а теперь так бессовестно украл моё сердце. Ты настоящий злодей, Гук. Чонгук покрывается мурашками, прикрыв глаза. Тэхён редко использует в его адрес уменьшительно-ласкательные, но если это происходит, значит, тому есть какой-то «особенный» повод или момент. — Этот злодей просто слишком влюблён, — тихо смеётся альфа, притираясь к чужой руке. — И вообще, когда ты касаешься меня так деликатно и робко, я начинаю возбуждаться, прекращай, — конечно же, просит несерьёзно. Ему хочется этих касаний. — Мне до сих пор иногда так странно, что мы вместе, — Тэхён смотрит на Чонгука задумчиво, смещая свои руки на его горячие плечи. — Я смотрю на тебя по-другому. Как на своего мужа. Но в то же время ты по-прежнему мой лучший друг. Как будто… Не знаю, ничего не изменилось, просто мы сблизились не только так, — тыкает пальцем в лоб напротив, намекая на сближение не физического характера. Альфа понимает без слов. — Но ещё и телесно. Я тебя любил, люблю и буду любить. Просто моё восприятие этой любви может меняться. Сейчас я схожу от тебя с ума, — шепчет интимную вещь, и Чонгук тает, падая лицом в подушку рядом с головой Тэхёна. — Господи, ну что ты делаешь… — хнычет альфа около чужого уха. — Что ты, чёрт возьми, со мной делаешь… Чонгук целует Тэхёна в шею, и поцелуй этот расползается мурашками по плечам до кончиков пальцев. — Там Лиён, — напоминает омега, но сам поддаётся чужим рукам, закрывая глаза в блаженстве. Раз-два-три — стук сердца в унисон с чужим. Тиканье часов в сознании стирается, не остаётся ничего, кроме глухих толчков крови, отдающих в ушах. — Мы будем тихими, — обещает Чонгук, припадая губами к груди напротив, что вздымается судорожно и взолнованно. Через касания можно ощутить, как искрятся чужие мысли от переизбытка чувств и интимных касаний, приходящихся по чувствительным точкам. Тэхён притягивает Чонгука к себе нетерпеливо, так жадно и судорожно, что чувствуется дрожь его пальцев и губ, которые мажут криво по линии челюсти, скользя куда придётся. Альфа реагирует на это низким, гортанным звуком, который прокатывается по телу омеги сносящей волной возбуждения. — Тише, — на полувздохе шепчет Тэхён, задыхаясь от поцелуя в плечо и их чувственного сплетения рук. А после сам срывается на стон, когда его касаются интимно, и прикрывает себе ладонью рот, пытаясь не шуметь. Не шуметь, когда так приятно и хорошо. У него кружится голова, которой он скользит по подушкам, пачкая их влажностью своих волос, что так и не успели полностью высохнуть. В комнате сплетаются их ароматы — мята и ромашка, превращаясь во что-то единое и целое, такое душевное, будоражащее. Возбуждающее. Под телами шуршит простыня, в комнате шумит кондиционер, но они слышат только звуки поцелуев и тяжёлого дыхания, которое делят одно на двоих, страстно сплетаясь друг с другом в эротическом танце — чувственном сексе, который ощущается сегодня по-особенному. Более близким, интимным и жарким. — Мы шумим… — стонет Тэхён, закатывая глаза. — Шумим, — усмехается Чонгук, подаваясь вперёд резче, чувствуя себя при этом расслабленно. — Что предлагаешь? В ответ прилетает стон, а потому на лице альфы расползается улыбка. — Я запихну в твою задницу пальцы, заставив тебя стонать, — ворчит омега, хмуря брови. Альфа только соглашается. У них уже был такой опыт, поэтому он даже не пытается спорить, ибо знает, что так оно и будет. Тэхён бывает властным и жадным до его тела. Вместе с обжигающими поцелуями их накрывает такая же обжигающая оргазменная волна, в которой они тонут, растворяясь в удовольствии и друг друге. Тяжело дышат, но улыбаются в ленивые поцелуи, прячась в объятиях. Теперь их тела прячутся под вуалью усталости и наслаждения, и острое желание «любить» уходит на второй план. Остаётся лишь приятный осадок ещё не остывших чувств в груди. И такого же не до конца остывшего возбуждения, которое минутами ранее кружило голову, дрожью пробегаясь по ногам. Чонгук ложится рядом с Тэхёном, утыкаясь носом ему в ухо. В комнате пахнет их природными запахами, и им это нравится, несмотря на возникшую духоту. — Давай сходим на свидание, м… — задумывается альфа, почти проваливаясь в сон. — Скажем так, на выходных? Тэхён, зевнув, соглашается. А потом раскрывает широко глаза, чуть не ударив случайно Чонгука локтем в рёбра. — Резинка! — шёпотом «вскрикивает», испугавшись за то, что они забыли про защиту. — Что?.. — альфа уже одной ногой в царстве Морфея. — Презерватив ты надевал? — Да. Тэхён обмякает на подушках, отпуская стресс, прикладывая ладонь к груди. Волнение сразу же отпускает, и он раскидывается на постели звездой, не особо заботясь о том, что его ладонь лежит на чужом лице. Рождения второго ребёнка он бы не пережил. Ему всего достаточно, и детей, и мужей, и сексов. Больше не нужно. Тэхён усмехается от мыслей себе под нос, последний раз бросая взгляд на колечко. На Чонгуке такое же — тонкое, золотое и простое. И от осознания этого на душе становится тепло-тепло. Они вместе и это, кажется, надолго. Так он думает до того момента, как Чонгук не начинает его будить на пару с Лиёном, не позволяя поспать лишние пять минут. Как он их ненавидит. Как он их любит.