Другой ты.

– Хватит уже на него пялиться! – гневно воскликнул Десятый собравшимся за столом. Двойник Мукуро постоянно ронял палочки и до сих пор ничего так и не отправил себе в рот. Когда он, наконец, смог их удержать, долго жевал кусочек рыбы. По его лицу блуждало недоумение, казалось, парень не мог решить какую-то сложную задачу. Но когда кадык слегка дрогнул, и еда благополучно отправилась в путешествие к желудку, его лицо прояснилось. За одно мгновение синеволосый напихал в себя столько еды, сколько смог. Она, конечно, не удержалась во рту и стала вываливаться на стол. Тсуна схватил кухонное полотенце, заставив все выплюнуть в него: – Нужно есть медленнее и по чуть-чуть, – заботливо сказал он. Разноглазый кивнул и благодарно улыбнулся. – Такое чувство, что ты никогда не ел раньше. – Это правда, – с набитым ртом ответил близнец иллюзиониста. – До вчерашнего вечера меня вообще не было. – Как это? – Тсуна побледнел и опустился на стул. – Какой у тебя хороший аппетит, – умиляясь, заметила Нана. – Тсу-кун, ты нас так и не представил. – Не сейчас, мама, – обеспокоено вскочил Десятый и снова утащил за собой наверх до сих пор что-то жующего близнеца Мукуро. Ему очень хотелось как можно сильнее оттянуть этот сложный разговор. Откровенно говоря, он до сих пор не придумал, что можно сказать по этому поводу. Когда дверь в его комнату открылась, на письменном столе уже стоял Аркобалено: – Если ты появился только вчера, – недоверчиво начал киллер, сверкая черными глазами, – как ты разговариваешь? – Я много знаю, – спокойно ответил загадочный парень, – и не только слова, но даже вас, Реборн-сама. В моей голове огромное количество информации, но совсем нет воспоминаний. – Доволен, Реборн?! – возмутился Тсуна. – Нет, – сухо отозвался репетитор, ловко спрыгивая со стола, – нам надо многое обсудить. – Ох, ладно, – тяжело вздохнул Десятый, садясь на пол, – как скажешь. Обладатель разноцветных глаз, с любопытством наблюдая за обоими, последовал его примеру. – Расскажи по порядку все, что помнишь, – приказал Реборн их непрошеному гостю. На мгновение в комнате повисло напряженное молчание. Парень задумался, заворожено глядя куда-то в сторону, словно видел там что-то такое, что другим увидеть не под силу. Наконец, он очнулся и, старательно подбирая слова, тихо заговорил. – Ничего не было. Потом я открыл глаза, и их стало очень печь. Видеть оказалось очень больно, а свет жжётся. Потом очень заболело в груди, как будто в нее что-то ворвалось, и я понял, что это воздух, и стал дышать. Все это, как я потом уже понял, происходило очень быстро, но тогда мне казалось, что прошли часы, хотя я и знал о времени только из теории и никогда не ощущал его течения. Дышать и видеть я привык очень быстро, думаю, прошло всего пару минут. Все это время я слышал чей-то голос, но не мог разобрать слов. Когда пелена с глаз исчезла, я увидел человека, стоящего надо мной, и понял, что лежу. Голый, на холодном хирургическом столе, посреди большой пустой комнаты с обшарпанными стенами. Надо мной висела одна единственная лампочка на длинном шнуре, она и освещала комнату. Он был первым человеком, которого я видел, и хоть я и прекрасно знал, как выглядят люди, видеть живого человека - совсем другое дело. В людях есть много чего, что нельзя описать словами или объяснить, только почувствовать. Ощущать присутствие человека, его взгляд на себе, это… Парень вдруг замолчал, не зная, как выразиться. Некоторое время двойник Хранителя Тумана задумчиво жевал свои губы, потом, видимо, сдался и продолжил рассказ, сильно скомкав его: – Мукуро-сама одел меня и повел в лес. Там он мне велел слушаться нового хозяина и ушел, а дальше вы знаете. – Нет, постой! – протестующе замахал руками Тсуна. – Что конкретно тебе сказал Мукуро, когда ты проснулся? И что это за цепь у тебя на шее? – Какая цепь? – нахмурился Реборн. Савада попросил своего подопечного ненадолго снять иллюзию. – Никогда не видел ничего подобного, – заключил Аркобалено. – Даже не представляю, что это может значить. Рассказывай подробней. – Хорошо, Реборн-сама, – с покорной улыбкой отозвался парень, – я постараюсь. Но, в общем-то, Мукуро-сама ничего такого не говорил, почти все время он только успокаивал меня, разговаривая со мной как с ребенком. – Почти! – недовольно подчеркнул киллер. – Ты что-то не договариваешь. Тсуна хотел было одернуть своего репетитора за то, что тот так наседает, но не смог – Реборн был, безусловно, прав: в этой истории просматривалось много белых пятен. – Первое, что Мукуро-сама мне сказал, когда я окончательно пришел в себя, – немного помявшись, продолжил парень, – «Привет, малыш». Он помог мне встать. Это оказалось легче, чем идти. Когда идешь, приходится учитывать центр массы и силу инерции. Сложно с равновесием. Мукуро-сама повел меня по каким-то коридорам, и мы пришли в комнату, где была мебель, но она тоже выглядела слегка заброшенной. Потом, как я уже говорил, он одел меня и повел к зеркалу. Когда я в первый раз увидел себя и осознал, как сильно мы похожи, то у меня создалось впечатление, что все люди выглядят одинаково. Сейчас я понимаю, насколько это было глупо. Я долго пытался что-то сказать, но научиться издавать правильные звуки очень сложно. Когда мне все же это удалось, я спросил: «Кто я?». Он как-то странно рассмеялся и ответил: «Ты – тело», «Тело?» – переспросил я. «Да, – ответил Мукуро-сама, – я создал тебя. Ты станешь моим, когда придет время. А пока я отпущу тебя». Все. – А как же ошейник? – не узнавая собственный голос, спросил Тсуна. Хотя ему совсем не хотелось знать этого. Ему уже не хотелось знать ничего. Его мутило от этого страшного разговора, и тело била мелкая дрожь. Он хотел, чтобы все закончилось, и странный парень больше ничего не говорил. – Ошейник уже был на мне, когда я проснулся, – спокойно ответил двойник иллюзиониста. – Почему ты не спросил, кто он? – недоверчиво уточнил Реборн. Человек, у которого до сих пор не было имени, снисходительно улыбнулся и пояснил: – Потому что это было без надобности. Я прекрасно знал, кто он. Это было заложено в моей голове, как и множество другой информации. – Например, – не унимался репетитор. – Я знаю наизусть звездную карту неба, – спокойно ответил парень, – но вчера было облачно, поэтому звезд я еще никогда не видел. Я знаю химический состав воды в океане, но никогда не чувствовал его соленого запаха. Кроме японского, я в совершенстве владею еще шестью языками, но никогда не говорил ни на одном из них. – Все, хватит! – не выдержав, перебил его Десятый Вонгола. – Теперь ты доволен, Реборн?! – Нужно все проверить, – отозвался Аркобалено, вскакивая на открытое окно. – Я вернусь через пару дней. Не спускай с него глаз все это время, Бесполезный Тсуна. – Ты куда? – бросился к нему Десятый, но киллер уже выпрыгнул на улицу и скрылся из виду. – Ну вот, – Савада тяжело упал на постель, раскинув руки и ноги. – Хорошо хоть сегодня суббота, и в школу не надо. И Реборн ушел, так что хоть какое-то время проживу без тренировок. Что мне с тобой делать в понедельник? Новый жилец и так под завязку забитого дома подполз к нему и положил голову на край кровати, внимательно рассматривая своего хозяина. Глядя на эти «щенячьи глазки» Тсуна ласково улыбнулся. Он совсем не беспокоился по поводу всей этой туманной истории, его не пугал непонятный парень, который вел себя очень странно, даже дико. Напротив, рядом с ним Десятый Вонгола чувствовал приятное и такое непривычное из-за своей суматошной мафиозной жизни спокойствие. – Чем займемся? – Савада хорошенько потянулся и встал. – Хочешь в приставку поиграть? – Конечно, – на лице точь-в-точь как у Хранителя Тумана сияла робкая улыбка, – только я не умею. – Я тебя научу, – радостно пообещал Тсуна, впихивая ему в руки джойстик. – Это очень просто. Жми на кнопки и смотри на экран. Некоторое время у него не получалось совсем. Парень промахивался мимо кнопок и даже выпускал джойстик из рук. Но уже через полчаса он, азартно смеясь, стал побеждать раз за разом. – Эй! Так не честно! – обиженно воскликнул Савада, которому порядком надоело проигрывать, едва начав игру. Его подопечный продолжал тихо посмеиваться, и в разноцветных глазах сверкали озорные огоньки. – Да я тебя! А ну, иди сюда! – Тсуна повалил его на пол и принялся щекотать. Парень-без-имени слабо отбивался и уже хохотал во весь голос. – Вы тут играете без меня?! – вдруг воскликнул распахнувший дверь Ламбо и, прыгнув сверху, закричал. – Куча мала! – Слезь с меня, Ламбо! – потребовал Десятый, пытаясь подняться на ноги. – Ты вредный, Тсуна, – «теленок» показал ему язык и перепрыгнул на двойника Мукуро. – О-ля-ля, тогда я поиграю с тобой, – он взобрался своей новой жертве на голову и вцепился в синие волосы. – Покатай меня! – Так нельзя себя вести, Ламбо, – строго заметила И-пин и тоже прыгнула не несчастного парня, пытаясь стащить с него друга. К слову сказать, вся эта картина невероятно умиляла самого Тсуну. Видя, как парень, которому все-таки стоило придумать имя, спокойно терпит издевательства малышей с робкой и слегка смущенной улыбкой, Савада чувствовал какое-то тепло внутри и даже странную духовную связь с ним и его добрыми наивными глазами. Резко опомнившись, Джудайме принялся оттаскивать от него детей. – А ну прекратите! – конечно, они его не слушали. – Ой, вы тут играете, – радостно воскликнула Нана, заглядывая в комнату. – А кто хочет сходить со мной за покупками? – Я! Ламбо-сан пойдет! – И И-пин тоже хочет! Дети тут же кинулись к ней. – Я тоже пойду, – гордо бросила Бьянки, проходя мимо комнаты. – Мне нужно купить ингредиенты для отравленной кулинарии. – Ведите себя хорошо, мальчики, – на прощание велела Нана, закрывая за процессией дверь. В доме сразу стало как-то тихо. Эта тяжелая тишина висела в воздухе, гудела и яростно путалась в желтом теплом свете, врывающемся через окна. На мгновение Тсуну охватила паника. Он так долго не оставался дома один, так привык к раздражающему шуму, что теперь все казалось нереальным, заброшенным, пустым, как мир, что вот-вот развалится. – Хозяин, – окликнул его обеспокоенный голос. И наваждение прошло. Ведь на самом деле он не один, рядом с ним самое безобидное существо, какое он только видел. Внезапно возникшая улыбка тут же сползла, когда Савада увидел, какими грустными глазами на него смотрел этот ребенок в теле подростка. – Что случилось? – испугано спросил Тсуна. Двойник Мукуро отвел напряженный взгляд в сторону. – Ничего страшного, – так же тихо отозвался он, – просто я себя как-то странно чувствую. У меня внутри что-то давит. Со мной что-то не так? Парень в форме школы Какуя, нахмурив брови, схватился за живот. Но спустя секунду его лицо прояснилось. – Ох, – облегченно вздохнул подопечный Тсуны, глядя на расплывающееся на штанах мокрое пятно. – Вот что это было. – Ты хуже, Ламбо! – схватился за голову Джудайме и приказал. – Иди в душ! – но вдруг задумался, стоит ли отпускать это совершенно неприспособленное к жизни существо одного. – Нет, лучше пойдем вместе. Он по-хозяйски засунул грязные вещи в стиралку, надеясь, что нажал на правильные кнопки. – Она теплая, – с улыбкой заметил парень, который по поведению напоминал больше домашнее животное, чем человека, с удовольствием подставляясь под струи воды из душа, что Тсуна направлял на него. Не было похоже, что ему стыдно, или он хоть как-то сожалеет о том, что доставил своему «хозяину», как сам его называл, неприятности. И, как ни странно, Десятый был ему за это благодарен. Нет, он, конечно, очень любил своих друзей, но они постоянно держали его в тонусе, заставляя чувствовать то смущение, то шок, то даже чувство вины. С этим парнем все было совсем не так. Человек с внешностью Рокудо Мукуро вел себя так естественно и непосредственно, даже мило. На него невозможно было злиться. Ему можно было простить все за одно то, что с ним было спокойно. Тсуна, само собой, сперва предложил ему свою одежду. Это оказалось не самой лучшей идеей, но отличным поводом посмеяться. Она, безусловно, была ему мала. После, Савада нарядил его в отцовский комбинезон, в котором парень, конечно, утонул. Ну, это хоть не выглядело так нелепо. – Ладно, – тяжело вздохнул Десятый Вонгола, – пошли, купим тебе какую-нибудь одежду. Он повел своего нового жильца по магазинам, надо же ему было в чем-то ходить. А еще нужно придумать ему имя. Обязательно. Сегодня же нужно этим заняться.