***
Проснувшись в двенадцать часов, Гермиона застала пустые и незаправленные постели своих подруг и тишину, витавшую по всей комнате. Она проспала завтрак, но ее это едва ли волновало. Единственное, о чем Грейнджер могла сейчас думать, — внутреннее блаженство, которое до сих пор чувствовала. Она сладко потянулась и, встав с кровати, подошла к зеркалу. Посмотрев в отражение, Гермиона ахнула: на шее красовалось пятно темно-фиолетового цвета. Это то место, которое с особым усилием терзали губы Драко. Она осторожно провела подушечками пальцев по следу, оставленному Малфоем, и невольно улыбнулась. Воспоминания о прошлой ночи четкими кадрами пронеслись одно за другим перед глазами, заставляя вновь испытать весь пережитый трепет и восторг. Грейнджер не знала, что делать с отметиной, так сильно выделяющейся на коже. Один голос твердил, что разумно было бы ее скрыть маскирующими чарами, дабы оградить себя от назойливых взглядов. Да и выставлять личное напоказ не в стиле Грейнджер. Другой же голос говорил совершенно противоположные вещи: не спрятав засос, она докажет серьезность намерений в отношениях с Драко, обозначит свою принадлежность ему и в дополнение утрет нос Паркинсон. И по каким-то неизвестным причинам Гермиона решила прислушаться именно к последнему. Она переоделась в черные облегающие джинсы и белый широкий свитер, заколола низкий небрежный пучок, оставляя несколько прядок спереди, и, прежде чем покинуть комнату, остановилась перед зеркалом, оценивая свой внешний вид. Глаза снова зацепились за яркое пятно на шее, которое абсолютно точно будет привлекать внимание каждого. Мысли об этом заставили ее поежиться и сделать следующее: взяв пудру, Гермиона слегка нанесла ее на отметину, делая ту не такой выразительной, но все еще заметной. Кивнув своему отражению, Грейнджер уверенно зашагала к выходу, зная, куда именно сейчас направится.***
После празднования Рождества коридоры Хогвартса пустовали, что неудивительно. Внушительная часть студентов сейчас отсыпалась после бурной вечеринки, которая Гермиона даже не знала во сколько закончилась. Однако по пути к Большому залу она все же встречала некоторых учеников, бросающих на нее странные взгляды. Грейнджер это не нравилось. А еще ее настораживало дурное предчувствие, внезапно поселившееся внутри нее, когда она приблизилась к месту назначения. Зайдя в Большой зал, Гермиону тут же накрыла волна из хлопков и возгласов. Грейнджер резко затормозила. Она недоуменно осматривала аплодирующих студентов, чьи глаза были устремлены прямо на нее, пока не заметила знакомое ухмыляющееся лицо. Неловко одернув рукава свитера, Гермиона вздохнула и направилась в сторону Малфоя. Присев рядом с ним на лавочку, она слабо улыбнулась и негромко проговорила: — Привет. Ты… никому не рассказывал о том, что было сегодня ночью? — Грейнджер обвела взглядом Большой зал, а после вернула его Драко. — Нет, — он покачал головой. — Не обращай внимания. Они так реагируют почти на все пары. Это вполне обычное дело. Гермионе слабо в это верилось. Однако не успела она задуматься об этом, как вдруг Малфой приобнял ее одной рукой, привлекая к себе ближе и заставляя положить голову ему на плечо. — Как ты? Выспалась? — спросил он, касаясь щекой ее макушки. Уголки губ Грейнджер потянулись вверх. Прикрывая веки и наслаждаясь парфюмом Драко, она тихо ответила: — Да, — Гермиона взяла его свободную ладонь, переплетая их пальцы. — У меня все замечательно. Лучше и быть не может. Это правда. Все слишком хорошо. Настолько, что становилось страшно. Не сон ли это? А может, затишье перед бурей, что постепенно приближалась? Пока Грейнджер концентрировалась на ощущении тепла, исходящего от Малфоя, и его нежных поглаживаний на ее плече, зеленые глаза с прищуром внимательно наблюдали за этой картиной, предвещая нечто нехорошее. Предвещая бурю.***
Джинни и Лаура так и не появились на обеде, который Гермиона провела в компании Драко и Блейза, присоединившегося к ним немногим позже. Она не знала, где могут быть девочки. Не понимала, почему они ничего ей не сказали, а просто исчезли. Грейнджер это беспокоило. Какое-то внутреннее чутье подсказывало: что-то не так. Гермиона не хотела волноваться из-за скверных догадок раньше времени, а потому решила просто отыскать подруг, чтобы разобраться, в чем дело. Она направилась к выходу из Большого зала, и, как только Грейнджер очутилась в коридоре, ее тут же окликнули откуда-то слева. — Грейнджер! — Пэнси приближалась к ней с подозрительно приветливой улыбкой на лице. — Здорово, что ты все-таки осталась с нами на каникулы в школе. Тебе понравилась рождественская вечеринка? Было весело, не так ли? Гермиона слегка нахмурилась и прищурила глаза. — Паркинсон, не знаю, с чего вдруг ты решила переступить свое высокомерие и подошла ко мне, но сейчас у меня совершенно нет времени на ссоры с тобой, — сказала она и только собралась развернуться, чтобы уйти, как цепкая хватка на запястье не позволила ступить и шагу. — Подожди, это действительно важно. Я хочу тебя поблагодарить. — Поблагодарить? — Да! Спасибо тебе за то, что спокойно принимаешь нашу с Драко дружбу, — Пэнси демонстративно положила свою ладонь к груди. Гермиона недоуменно уставилась на нее. — Что? — Просто, — она провела рукой по своему хвосту, привлекая к нему внимание, — далеко не каждая девушка адекватно бы отнеслась к тому, что их парень тусуется в комнате другой. Но ты так доверяешь ему… Это классно. Каждое ее слово отдавалось глухим звоном в ушах. Казалось, все вокруг утратило какое-либо значение, а весь мир сосредоточился только на одной фразе — «в комнате другой». Малфой прошлой ночью был с Пэнси. После всего, что случилось в ванной старост; после того, как Гермиона открыла ему свое сердце, он пошел к бывшей. Нет. Она не хотела в это верить. Это все ложь. Он бы так не поступил. Точно нет. Он же… Драко не мог причинить ей такую боль. Это было бы слишком жестоко с его стороны. — Слушай, давно хотела сказать, завидую я твоим кудрям, Грейнджер. Наверняка ты их моешь максимум раз в неделю, — Паркинсон стянула резинку, распустив свои волосы, и надела ту на руку. — Мои так быстро пачкаются. Просто жуть. Приходится мыть каждые два дня. Гермиона никогда не жаловалась на собственное зрение. Оно ни разу ее не подводило. Но в этот момент она желала, чтобы произошло именно это. Резинка, ее резинка, которую в свое время забрал у нее Малфой, сейчас находилась на запястье его бывшей. — Откуда это у тебя? — сдавленно спросила Грейнджер. — О, мне Драко подарил. Мило, правда? Она прям под цвет моих волос, — невозмутимо ответила Пэнси. — Что ж, не буду тебя больше задерживать. Хорошего дня! — бросила напоследок она и ушла прочь, оставляя Гермиону с трещинами в сердце. Пелена из слез постепенно начала застилать карие радужки. Грейнджер стояла в ступоре, не зная, что делать дальше. Драко ее предал. Обманул. Просто и безжалостно. Она доверилась ему, поверила в то, что у них все взаимно, а он… взял и растоптал не только ее чувства, но и саму Гермиону. Годрик, как же больно.«Daylight — David Kushner»
Смотря в спину удаляющейся Паркинсон, Грейнджер внезапно ощутила чье-то касание на своем плече, отчего вздрогнула. — Эй, все хорошо? — перед ней возник Малфой. Она подняла на него взгляд, полный боли и разочарования. Драко тут же принял настороженный вид. — Ты ходил к Паркинсон прошлой ночью? Пускай он солжет, пускай скажет, что это нелепая глупость, пожалуйста… Глаза Малфоя растерянно метались по ее лицу. Черт. Еще одна трещина. — Э-э, да, я был, но… Одно короткое слово нанесло последний, решающий удар. Осколки разбитого сердца посыпались на пол. Их уже не склеить. Они были слишком крохотные. — И ты отдал ей мою любимую резинку? — соленые дорожки побежали по ее щекам. — Я что, шутка для тебя, Драко? — Нет. Нет, Гермиона, ты для меня не шутка, просто… — он перевел дыхание. — Ты не знаешь всей ситуации и… — О, мне все предельно ясно, — оборвала его Гермиона и, указывая сначала на себя, а потом на него, сипло проговорила: — Между нами все кончено. Во всех смыслах. — Гермиона, давай поговорим об этом. Позволь мне тебя проводить, и я все объясню. Пожалуйста, — с мольбой в голосе произнес Малфой. И можно было подумать, что ему действительно важно все рассказать, но Грейнджер ему не верила. Больше нет. Она покачала головой, пальцами смахивая горестные слезы. — Лучшее, что ты можешь сделать сейчас, — это оставить меня в покое. Навсегда. Я… больше не выдержу и секунды твоего общества. Гермиона сделала шаг в сторону, чтобы его обойти, но Драко остановил ее, несильно схватив за плечи. — Прошу тебя, дай мне возможность объясниться. Яростно сбросив его руки, она прошипела: — Больше никогда не трогай меня, — Грейнджер указала на него пальцем. — Ты. Мне. Отвратителен. — Гермиона, пожалуйста… — Малфой попытался взять ее за руку, но она ловко увернулась. — Я ненавижу тебя, Драко Малфой. И проклинаю тот день, когда согласилась стать твоей липовой девушкой. Грейнджер решительно обошла его и торопливым шагом направилась в единственное место, где могла без лишних глаз дать волю своим эмоциям.***
Проверив время, Гермиона отметила, что за собственными рыданиями в туалете Плаксы Миртл провела в целом полчаса. Примерно пять минут назад ее всхлипы утихли, а ранее нарушенное дыхание наконец стало размеренным. Выйдя из кабинки, Грейнджер подошла к раковине и, открыв кран, посмотрела на свое отражение. Она выглядела ужасно. Воспаленные глаза, засохшие дорожки от слез на щеках, красный нос. Внутри было так же погано. Вздохнув, Гермиона поднесла ладони к ледяной воде, после чего коснулась лица. Черт. Даже когда все ее письма были отправлены и получены адресатами, она не чувствовала себя настолько паршиво, как сейчас. Мерлин, какая дура! Так легко клюнула на крючок Драко. Всерьез поверила, что он влюблен в нее. Идиотка. Он все время лгал. Забавлялся. Искусно играл роль, что даже Грейнджер потеряла грань, разделяющую притворство и реальность. Чертов Малфой напрочь вскружил ей голову. Она сама виновата, что позволила поддельным чувствам перерасти во что-то большее. Это ее ошибка. Глупая и фатальная. Выключив воду, Гермиона вновь взглянула на себя. От осознания того, что то, что случилось в ванной старост, было чем-то мнимым, больно защемило в груди. «Я хотел погулять с тобой…» Наивная… «Ты одна такая, Грейнджер». …идиотка. — Как ты мог… — отчаянно прошептала она, закрывая глаза. Спустя несколько минут Грейнджер, полностью успокоившись, привела себя в порядок и, нацепив на лицо маску равнодушия, покинула туалет. Так как девочек она все еще не нашла, ей предстояло наведаться в несколько мест, в которых те предположительно могли быть. И начать свою проверку Гермиона решила с внутреннего дворика Хогвартса, который бы она с радостью обошла стороной, если бы знала, с кем ей предстоит там встретиться. Она дошла до двора и, обойдя его по периметру, не нашла ни единого студента. У нее закрадывались мысли, что Джинни и Лаура могли пойти в Хогсмид, поэтому думала, что, возможно, случайным образом найдет их тут. Однако удача, к сожалению, не была на ее стороне. Бросив последний взгляд на мост, Грейнджер направилась по клуатру ко входу в школу. Зайдя за угол, она неожиданно уперлась в чью-то грудь. — Черт, — отшатнувшись, прошипела Гермиона. — Изви… — договорить она не смогла, потому как перед собой увидела его. — Гермиона, ты должна меня выслушать, — начал Драко, преграждая ей путь отступления. — Малфой, что во фразе «Оставь меня в покое» тебе не понятно? — она попыталась его обойти, но тот не дал ей этого сделать. — Ты издеваешься? — Позволь мне все объяснить. И я отстану от тебя. Мне нужно всего пять минут. Не больше. Грейнджер прищурила глаза и, сложив руки на груди, произнесла: — Время пошло. — Между мной и Пэнси ничего не было прошедшей ночью, — твердо заявил Драко. — Ты пошел к ней в комнату! — Пойми, мы с ней долго встречались. И эти чувства так быстро не могут пройти. Мы ведь все-таки не чужие друг другу люди. — Пойми и ты, Драко, я устала быть чьей-то заменой, — горестно проговорила Гермиона. — Нет-нет-нет. Ты не понимаешь. Та ночь… — Та ночь была ошибкой, — выпалила она, отчего Малфой поморщился, словно от боли. — Может, для тебя физическая близость — пустяк, но не для меня. — Кто тебе сказал, что для меня это пустяк? — Все люди в Большом зале! Аплодировали и превозносили тебя, словно какого-то короля. — Послушай, я… — Драко, уходи, — взмолилась Грейнджер. — Не делай еще хуже. — Давай поговорим где-нибудь в другом месте, — еле слышно сказал Драко. — Она попросила тебя уйти, — железным тоном произнес Тео, внезапно возникший за спиной Малфоя, а после, сделав несколько шагов, встал рядом с Гермионой. Грейнджер слегка опешила от его появления, но, быстро опомнившись, проговорила: — Тео, не надо. Я в порядке. Лучше не вмешивайся в это и… — Все нормально, — отмахнулся Нотт, прожигая убийственным взглядом своего одногруппника. — Нет, подожди, ты сейчас серьезно? — нахмурившись, спросил Драко, смотря на Гермиону. Она растерянно переводила глаза с него на Тео и обратно. — Так вот оно что. Дело не в нас с Пэнси, а в тебе и Нотте! — с досадой проговорил он. — Ты поэтому рассталась со мной, да? Потому что все еще влюблена в него? — Если Гермиона бросила тебя, — слово взял Тео, — значит, она наконец поняла, что ты просто недостоин ее! — Ты влюблена в Тео? — раздался голос позади Гермионы, заставивший ее резко обернуться и понять, какая катастрофа только что произошла. Посреди коридора стояли пораженные Эванс и Уизли, очевидно вернувшиеся из Хогсмида. Когда именно они пришли и как долго наблюдали за этой сценой — непонятно. Единственное, что сейчас было известно наверняка, — секрет Грейнджер раскрыт. — Лаура, нет, — начала Гермиона, направляясь к подруге, но та сорвалась с места и убежала прочь мимо нее. Карие глаза вмиг наполнились горькими слезами. Случилось то, чего так боялась Грейнджер. Это конец. Она развернулась и посмотрела прямо на Драко, демонстрируя всю свою боль. — Малфой, уходи! — отчаянный крик души. Огорченно вздохнув, он покачал головой и негромко проговорил: — Ты никогда не была заменой, — а после ушел. Гермиона сглотнула и, судорожно заправив локон за ухо, перевела взгляд на Тео. — Я не… Я не знал, что они могут прийти сюда. — Да, я тоже, — хрипло произнесла она. Нотт взъерошил волосы, придавая им небрежный вид, и, взглянув на Грейнджер, сказал: — Гермиона, прости, я… — он развел руки. — Я лишь хотел помочь. Нотт ушел следом за Драко, оставляя ее наедине с Джинни. Гермиона повернулась к ней, замечая, какой встревоженной та выглядела. — Джинни… — всхлипнула она ровно в тот момент, как к ней бросилась подруга и, подбежав, обняла ее. — Все хорошо, Гермиона, не переживай, — успокаивала ее Уизли. — Нет, все просто ужасно, — уткнувшись в ее плечо, пробормотала Грейнджер. — Лаура никогда не простит мне Тео. — Ты же в курсе, какой бред сейчас сказала, да? — поглаживая ее голову, проговорила Джинни. — Она злится на меня. — Нет. — Она меня ненавидит. — Лаура никогда не сможет тебя ненавидеть. — Я потеряла ее… — Гермиона, посмотри на меня, — взяв за плечи, Джинни слегка отстранила ее. — Да, ситуация неприятная. И реакцию Лауры понять можно. Внезапно узнать, что твоя лучшая подруга влюблена… — Была, — шмыгнув носом, поправила Грейнджер. — …была влюблена в твоего же парня — несколько обескураживающе. Гермиона фыркнула на последнем слове. Джинни крайне мягко описала весь ужас произошедшей ситуации. — Но, как ты уже сказала, твои чувства к Нотту в прошлом. Поэтому я вообще не вижу причин расстраиваться. Просто объяснись перед Лаурой, чтобы все окончательно прояснить. — Думаешь, она захочет со мной говорить после этого? — с сомнением спросила Грейнджер. — Я уверена в этом, Гермиона, — Джинни подбадривающе улыбнулась. — Ладно, возможно, ты права, — тяжело вздохнув, проговорила Гермиона. — Только… я сейчас к ней не пойду. Нет. Дам ей время все обдумать и успокоиться. — Ура-а-а, — радостно восклинула Уизли. — Наша рассудительная Гермиона Грейнджер вернулась! На что та лишь слабо усмехнулась, мысленно уже готовясь к предстоящему непростому разговору с Эванс.***
Три часа. Ровно столько оставалось до ужина. И ровно столько прошло с произошедшего во внутреннем дворике Хогвартса. Пару минут назад Гермиона, будучи на Астрономической башне, получила патронус Джинни, который гласил о том, что Лаура готова с ней поговорить. Вот только Грейнджер не была уверена, готова ли сама к этому. Блуждая по коридорам Хогвартса и опасаясь встречи с нежелательными людьми, она только и делала, что раздумывала над тем, в какой момент свернула не туда. И кажется, ответ на этот вопрос всегда был на поверхности. Всегда маячил перед глазами, пока в одно мгновение не скрылся за пеленой лжи, которая напрочь исказила реальность. Этим неверным поворотом стало предложение Драко, на которое Гермиона ошибочно согласилась. Грейнджер задумывалась над тем, как бы сложилась ее судьба, не оплошав она в самом начале. Что было бы, если бы тогда она не поцеловала Драко сдуру? Если бы просто попыталась все объяснить Тео? Рассказала бы обо всем Лауре? Возможно, ситуация сложилась бы более или менее благоприятным образом. По крайней мере, тогда бы Гермиона не узнала, каково быть влюбленной в Драко Малфоя. Каково держаться с ним за руки, трогать платиновые волосы, сходить с ума от его запаха и от него самого. Всего этого не было бы. Как и боли, которая сегодня поселилась внутри нее. Подойдя к портрету Полной Дамы, Гермиона остановилась. Окутанная страхом неизвестности, она готовила себя к самому худшему. Снова. Зная импульсивность Лауры, пускай и не такую сильную, как у Джинни, Грейнджер все равно боялась услышать то, что окончательно уничтожит ее. — Милочка, вы будете говорить пароль? — прозвучал голос Полной Дамы. Гермиона окинула ее раздраженным взглядом и, пробормотав «Лучи солнца», вошла внутрь. Оказавшись в гостиной, она заметила младшую Уизли, которая сидела на диване и читала какую-то книгу. Почувствовав чье-то присутствие, Джинни подняла голову и, заметив подругу, мягко улыбнулась. — Ну как ты? — Никак, — честно ответила Грейнджер, проходя к креслу и садясь в него. — Когда я начинаю думать о том, что хуже того, что уже случилось, точно не будет, оно по всем канонам подлости происходит. Я просто… не знаю, чего еще ожидать. И смогу ли я это «еще» выдержать. — Гермиона, — Джинни закрыла книгу и отложила ее в сторону. — Все будет хорошо. Все наладится. Поверь мне. И ты со всем справишься. Всегда справлялась, разве нет? Ты же, черт возьми, Гермиона Грейнджер. — И что с того? Джин, я не железная… — устало пробормотала она. — Я такой же обычный человек, как и любой другой. Мне тоже свойственно ошибаться. Свойственно расстраиваться. И если в учебе я отлично понимаю, как могу исправить свои ошибки, то это не значит, что в жизни так же. К сожалению. Я запуталась. В последнее время я слишком часто оступаюсь. И теперь мне страшно. — Почему? — Я боюсь снова сделать неверный шаг. — Если так пессимистично рассуждать, тогда, конечно, ничего хорошего не получится. Поэтому давай соберись. Иди в комнату и поговори с Лаурой. Тем более она сама этого хочет. Так что не упускай свой шанс. Гермиона не знала, что ответить, поэтому просто неуверенно кивнула и, поднявшись на ноги, направилась в сторону лестницы. Шагнув на первую ступеньку, ее окликнула Уизли: — Эй. — Грейнджер посмотрела на нее через плечо. — Все будет хорошо. Поверь! В это очень хотелось верить. Правда.