Желание

Оминис поторапливал Себастьяна найти более или менее свободное купе. Не хотелось бы ехать с младшекурсниками. Шестой год обещал быть спокойным, по крайней мере, Сэллоу надеялся на это. Но когда в последнее время у него вообще была мирная жизнь? Почти всё лето он провёл с Оминисом, шатаясь по окрестностям Лондона. Друг скрывался от своей семьи, а Себастьян просто не хотел возвращаться в Фэлдкрофт, где каждый угол напоминал о дяде и сестре. Они прошли пару вагонов прежде, чем найти подходящие места. Впереди слизеринец заметил одногодок Натсай и Поппи. В прошлом году он подошёл бы к ним, но в этом… Увидев его, девушки замолкли и неловко отвели глаза. Парень прекрасно осознал причину такого поведения. Всё дело в ней. Звезда предыдущего года, обладательница невероятной древней магии, та, кто помогала Себастьяну и стала причиной, от которой у него всё трепетало внутри. Но она отдалила его от себя. Слизеринец понимал, почему она обижалась на него. Но и менее больно от осознания не становилось. — Эй, мы скоро доедем до… — от её голоса Себастьян замер, рассматривая её. Точно так же, когда впервые увидел девушку в гостиной Слизерина. Новоприбывшая пятикурсница поразила всех. Себастьян даже отрывался от чтения старинного фолианта, когда она прошла мимо него. Черноволосая девушка встретилась с ним взглядом и, заметив интерес в своей персоне, подошла к нему. — Доброе утро, — новенькая кивнула ему, и серые стеклянные глаза пристально рассматривали его. Острые черты лица девушки были ему смутно знакомы. — Я Себастьян Сэллоу, добро пожаловать в Слизерин, — ответил парень, делая паузу. Преподаватели вчера не горели желанием раскрывать имя новенькой, а потом всех дружно отправили спать, и новенькая испарилась одной из первой. — А ты? — А, ой, прости. Где мои манеры, — точно, ему не показалось. У неё есть явный, хоть и небольшой, немецкий акцент. — Ригель. Ригель Блэк. — Неужели из тех самых Блэков? — вот это действительно открытие. Себастьян не скрывал удивления. — То есть директор твой…? — Дядя, — сообщила Ригель, и парень заметил, как она отвела смущённый взгляд. Неужели ей так сложно разговаривать о родственниках? — И как же ты раньше не поступила в Хогвартс? И почему ты не со своей семьёй? — он головой указал на кучку темноволосых волшебников, которые сидят в стороне от других. На лице Ригель промелькнула быстрая ухмылка. Наверное, ей уже несколько человек задали сей вопрос. Но в ней и впрямь были эти «блэковские» черты — тёмные волосы, серые пронизывающие глаза, которые Себастьян видел у некоторых обучающихся Блэков. Держалась она также гордо, хотя и не так высокомерно, как директор. — Я считала себя сквибом, а мой отец не общался со своим братом, профессором Блэком. Мы жили в Баварии, я даже училась в магловской церковной школе, но прошлой весной со мной начали происходить всякие странные вещи, которые обычно случаются у детей волшебников лет в шесть-семь. — Ух ты, — повторился Себастьян. — Ты полна сюрпризов, Ригель Блэк. Ещё и должна была прибыть в Хогвартс в сопровождении работника Министерства. Ригель Блэк вышла из купе и начала разговор с подругами, но они глазами указали на Себастьяна. Стоило девушке повернуться в их сторону, и на ее лице появился испуг. Она изменилась. Повзрослела: исчезла детская округлённость лица, ещё больше выделив её скулы, а тело стало более женственным, и Себастьян пытался не пялиться так открыто на её округлые формы в чёрном бархатном платье, которое удачно подчёркивало её фигуру. Тёмные волнистые волосы отросли, почти доставая до талии. Ригель продолжала убирать передние пряди, а сзади оставляла волосы свободно спадать на спину. Парень ещё в прошлом году засматривался на её ниспадающие по спине волосы. — Себастьян, Оминис, — Блэк выдавила из себя слабую улыбку. Было видно, как ей тяжело давалось разговаривать с ними. — Давно не виделись. — О, Ригель, — Гонт явно почувствовал напряжение в её голосе, но тоже старался вести себя невозмутимо. — Себастьян здесь? — из купе теперь вышла Анна, и парень сжал кулаки, отводя от сестры взгляд. Они специально собрались в одном месте? О чудесном исцелении сестры парень узнал от Оминиса в середине июля. Анна сама написала ему, и первое время Себастьян рвал и метал от того, что она сообщила брату об этом лишь через их общего друга. Но Гонт напомнил ему о событиях пятого курса, и слизеринец смирился. В письме Анна не уточнила подробности, лишь, что в этом замешана Ригель. Его попытки оказались напрасны, но сестра здорова, и её взяли на пятый год для продолжения обучения. Она всё ещё выглядела измождённой и худой, даже передвигалась с трудом, однако её спасли. А ещё в письме Анна чётко дала понять, что брату стоит держаться подальше от неё. Сестра всё ещё злилась на него и не собиралась прощать. Но Себастьян был согласен и на подобный исход. Он заслужил такого отношения. Он так много хотел сказать и Анне, и Ригель, но понимал, что не имел права сказать им и слова. — Мы просто искали свободное купе. Уже уходим, — отчеканил Гонт, а Себастьян подметил, как Блэк поменялась в лице. Она нахмурилась, и Натти погладила её по плечу, успокаивая. — Да уходим, — вздохнул Себастьян и последовал за другом. Так правильнее — отпустить их, и просто остаться в стороне. Даже если это так невыносимо. Себастьян заслужил.

***

Ригель лихорадочно теребила манжеты платья и наблюдала за горными пейзажами в окне. Натти активно общалась о чём-то с Поппи, а Анна заснула, наверное, утомилась за целый день. Первое сентября прошлого года у нее начиналось совсем по-другому. Профессор Фиг все лето помогал ей осваивать программу четырех курсов и восхвалял Хогвартс. Ригель не терпелось попасть в школу волшебства. Тогда она вообще думала, что все это ей снится. Узнать в пятнадцать, что ты волшебница, когда всю жизнь считала себя сквибом — это кажется невероятным.

***

Дождь за окном отбивал чёткий ритм, дети шумели во время игры, родители в соседней комнате смеялись с тётей и её мужем. Но Ригель не слышала ничего. Окружающий шум превратился в гул на заднем плане. Она спряталась от внешнего мира в нише под лестницей. У неё не было возможности развлекаться с младшими с волшебными игрушками или участвовать в разговорах взрослых о делах в магическом мире. Поэтому проще скрыться с глаз и провести время с книгой в одиночестве, чтобы не смущать никого и не вызывать жалость. Ригель ненавидела, когда кто-то сокрушался из-за её участи сквиба. Они всё равно никогда не поняли бы её чувств. Родители, которые хоть и любили девушку, но слишком опекали. Почти на одном уровне с пятилетней младшей сестрой. Поэтому и сейчас она отсиживалась подальше ото всех с подаренной тётушкой Иолой книгой на английском языке об истории магической Британии. Но её уединение закончилось довольно скоро. Младшая сестра Сильвия решила потревожить её и показать новую игрушку. Опустив книгу, Ригель подняла раздражённый взгляд на девочку. — Смотри, какого клоуна мне подарила тётушка Иола! — восхищённо произнесла Сильвия, даже не заметив реакцию сестры. Ригель бросила короткий взгляд на прыгающую игрушку в её руках. Наверное, если его возьмёт сама девушка, то он тут же перестаёт двигаться. Так происходило каждый раз с волшебными предметами, которые оказывались у неё. — Рада за тебя, Сильвия, — пробормотала Ригель в ответ. У них дома почти не было подобных вещей. Родители решили, что лучше младшим сёстрам использовать магловские игрушки, чтобы не угнетать Ригель. Но она научилась не обращать внимания. Это то, что ей предстоит делать всю оставшуюся жизнь. Внезапно книга вспыхнула в её руках. Ригель тут же откинула её куда подальше и, схватив сестру за плечо, отодвинула её от горящего предмета. Родители и тётя прибежали почти сразу, девушка даже не успела сообразить позвать их. Папа использовал агуаменти для тушения пожара, а женщины склонились к Сильвии, чтобы успокоить испуганного ребёнка. — Мне жаль, тётушка Иола, — Ригель стыдливо опустила глаза, когда хозяйка дома пошла посмотреть на сгоревший фолиант. — Это всего лишь книга, милая, — миссис Хитченс улыбнулась ей, мягко погладив по плечу. — У нас нет редких книг, поэтому не переживай. Я подарю тебе что-нибудь другое. Ригель раздосадовано поджала губы. У сестры сейчас как раз такой возраст, когда у неё бывали неожиданные всплески волшебства. И почему из-за этих случаев страдала именно Ригель? — Сильвия в который раз портит мои вещи! — не выдержала девушка. Она уже устала терпеть подобное. — Она порвала любимый браслет, несколько раз меня обливала водой на глазах гостей, а ещё… — Ригель, прекрати! — мама перебила её тираду и строго глянула на дочь. — С Сильвией такое происходит непреднамеренно. Ты вряд ли сможешь понять это, но прекрати возмущаться уже! Вряд ли? Она поражённо смотрела на маму. Женщина ведь была права. Ригель — никто в волшебном мире. Ей постоянно твердили, что она должна оставаться в стороне и не выделяться. Быть сквибом — значит всегда существовать в тени. Но насколько же обидно услышать подобные слова от матери. Ригель сглотнула слёзы и спрятала покрасневшие глаза от замолчавшей мамы. Она тоже осознала, что сказала лишнего. Сорваться с места. Убежать как можно дальше. Спрятаться от всего мира. Ригель заперлась в гостевой комнате, которую делила с сёстрами. Ей плевать, если сёстры захотят зайти сюда. Хотя бы пару минут. Девушке необходимо хоть немного времени, чтобы прийти в себя. Запрятать обиды как можно глубже. Никому не показывать. Ни перед кем не давать слабину. У Ригель нет такой привилегии. Ригель опустилась на пол, прижимая ноги к груди. Как бы больно ни было, проще перетерпеть и промолчать. Но каждый случай магии у Сильвии — тяжкое напоминание, что Ригель не уготована судьба волшебницы. Со средней сестрой жилось проще, так как её всплески случались реже и не были настолько мощными. Из Сильвии может вырасти сильная и могущественная магесса. А Ригель лишь отродье волшебного мира. Она впилась ногтями в ткань одежды, сдерживая поток слёз. Надо перебороть себя. Ригель чудилось, что она физически ощущала, как эмоции стремились наружу. Слишком мощные. Такие не получилось сдержать. И они вырвались наружу. Мощной волной магии, которая смела всё на своём пути. Послышался грохот, и Ригель выпала из пучины мысленных терзаний. Она изумлённо оглядела пространство вокруг себя. Перевёрнутые стулья, разбросанные игрушки, упавшие с полок вещи и потухший камин. Как она вообще могла сотворить без магии? Сильвия находилась далеко. У самой Ригель не получилось бы сотворить такое. — Ригель, ты в порядке? — встревоженный голос отца послышался за дверью, и девушка подскочила на ноги. Она совсем не в порядке. — Как ты могла запереться вообще?! Алохомора! В домах волшебников не ставили замки, которые можно закрыть вручную. Девушка находилась в полном оцепенении и не до конца осмысляла, что происходило вокруг. Родители тут же начали суетиться около неё, увидев, какой беспорядок устроила их дочь. Она очнулась лишь, когда тётушка Иола протянула ей свою волшебнику палочку. — Используй её! Девушка подняла на женщину изумлённый взгляд. Сделать что?! — Иола, нельзя проводить такие эксперименты без наблюдения специалистов! — возмутилась мама и попыталась отобрать палочку у бывшей Блэк, но Ригель успела выхватить магический предмет из рук женщины. — Ригель! Девушке было всё равно до возмущений мамы. Метнув быстрый взгляд в сторону отца, увидела одобрение в его глазах. Он кивнул в ответ, и новоиспечённая волшебница взмахнула чужой палочкой. Магия поддалась на её зов, вырвавшись из кончика жезла мощным потоком в сторону шкафа. Прогремел взрыв, но папа моментально нейтрализовал последствия заклинания Ригель, поэтому деревянные обломки никого не задели. Все поразились увиденным. Разве возможно, чтобы магия пробудилась так поздно? Ригель пятнадцать, и в её возрасте волшебники давно учатся в магических школах. А затем её жизнь пошла по совсем иному сценарию. Вернувшись в Баварию, родители начали размышлять, что им делать с пробудившимися способностями дочери. Они в жизни не слышали о случаях, подобных ей. Мама настаивала на отправке письма в Дурмстранг, но отцу не нравилась репутация института. Они долго спорили, пока к ним не приехал профессор Фиг из бывшей школы папы. — Я полагала, Хогвартс принимает только учеников с Британских островов, — задумчиво произнесла мама, ставя перед седым мужчиной чашку с чаем. — Вы совершенно правы, миссис Блэк, — профессор закивал и добродушно улыбнулся ей. — Но всё же, Перо приёма вписало в Книгу доступа имя вашей дочери. Насколько я могу понять, Ригель родилась, пока вы ещё жили в Британии? — Мы с супругой познакомились в Эдинбурге и в течение нескольких лет возвращались туда по рабочим вопросам, — ответил вместо жены Эридан. — Значит, само Министерство заинтересованно в обучение Ригель в Хогвартс? И мой брат ничего не высказал против? О том, что дядя Финеас стал директором Хогвартса несколько лет назад, им рассказала тетушка Иола. Эта была причина, почему дети самой Иолы учились в Ильверморни. Отец тоже тогда согласился, что не отправит младших дочерей туда, пока директором оставался их брат. — Верно, её случай невероятен. Мы очень удивились, когда узнали её возраст. Посовещавшись с департаментом образования, Хогвартс решил позволить ей вступить на пятый курс. А директор, что же, — мужчина запнулся на несколько секунд. Видимо, ему самому было неприятно говорить о профессоре Блэке. — Он подчинился решению департамента. Профессор Фиг сразу понравился Ригель. Отзывчивый преподаватель с удовольствием отвечал на вопросы девушки о Хогвартсе. Он без раздумий согласился помочь Ригель освоить базовые знания заклинаний, хотя родители тогда ещё не дали точный ответ на предложение школы. Возможно, именно подобный настрой вынудил папу дать согласие на зачисление Ригель. И хотя мама пыталась настоять на её бывшем институте, но последнее слово осталось за самой Ригель. Если бы она хоть немного знала из того, что ей предстояло пройти на пятом курсе, то согласилась бы тогда на Хогвартс?

***

Уже начинало темнеть, значит, они скоро прибудут в Хогвартс. Ригель прокручивала в голове мысли о столкновении с Сэллоу в купе вагона. Ей беспокоила собственная реакция на Себастьяна. Страх, нервозность вперемешку с радостью и трепетом от грядущей встречи. Ригель хотела и увидеть его, и сбежать как можно дальше. В такие моменты она вообще сожалела, что Распределяющая шляпа отправила её в Слизерин. Змеи на рукавах напоминали о предстоящих случайных столкновениях в гостиной и во время приёмов пищи. Как жаль, что у них отсутствовала возможность перевестись на другой факультет. А ведь папа много раз писал ей, что с её количеством невероятных приключений и ночных вылазок за пределы школы в предыдущем году волшебнице место как раз в Гриффиндоре, а не в более спокойном, с его точки зрения, Слизерине. О, если бы он познакомился с Сэллоу, точно бы задумался насчёт своих утверждений. При воспоминании о бывшем друге к горлу снова подкатила тошнота, и Ригель глубоко вдохнула, стремясь не впадать в панику. — Ты в порядке? — Поппи взяла её за руку, аккуратно проводя тонкими пальцами по расцарапанной коже. — Переживаешь из-за Себастьяна? — Безрезультатно пытаюсь свыкнуться с мыслью, что он сейчас будет постоянно поблизости. Он два месяца находился где-то там, — Ригель тяжело вздохнула. Поппи улыбнулась ей и обхватила за плечи, а Натти переместила глаза с книги на них. Когда они только успели завершить разговор? Ригель совершенно выпала из реальности на какое-то время. Отчасти она посвятила подруг в историю своих отношений с Себастьяном, хотя утаила подробности о его дяде, об империо, но была вынуждена поведать о применении круцио на ней. Поппи и Натсай долго ещё возмущались из-за его поступка, и даже заверения Ригель, что у них попросту не имелось выбора, не помогали. Как заявила Онай: не нужно было лезть вообще в этот скрипторий Слизерина. Ей хотелось ответить, что Натти в минувшем году тоже вляпывалась в серьёзные неприятности, но смолчала. — Но ты же подметила его реакцию на тебя в этом платье! Ему чуть плохо не стало прям в тамбуре, — Натсай оперлась на колени и скользнула по ней лукавым взглядом. Ригель аккуратно выдернула ладонь из хватки Свиттинг и попыталась прикрыться руками. Теперь она не любила носить платья. В начале пятого курса ещё как-то пыталась совмещать постоянную беготню с юбками, но, в конце концов, сдалась и переключилась на брюки. Мама пришла в бешенство, увидев её в начале лета, и запрятала все эти элементы гардероба. Даже с собой разрешила взять лишь несколько пар для полётов на метле. Так ещё поди, наложила неизменяющие чары на одежду, поэтому ей придётся приобрести брюки в Хогсмиде, если галеонов хватит. — Может, стоит напомнить про реакцию того слизеринца на тебя, м, Натти? — сейчас в хитрой ухмылке расплылась Поппи, спасая подругу. — Вы, кстати, в курсе, что это мой кузен Финеас-младший? — Ригель усмехнулась, вспоминая, как родственник тоже обомлел, когда Натти невзначай толкнула его. Они тогда спешили, и она решила промолчать об их родстве, но теперь самое время рассказать об этом. — Так, нет, никаких помешанных на чистоте крови Блэков в моём окружении! — всю уверенность у Натти, как ветром сдуло. Гриффиндорка тут же зарделась и отвела смущенный взгляд от подруг. — Одной Блэк уже хватит! — Эй! — шутливо возмутилась Ригель и бросила в неё сложенную мантию. Жаль, что она не сможет проводить всё время с ними. Волшебница совсем не хотела возвращаться в негостеприимную спальню с вредными соседками, которые так же не в восторге от девушки. Наверное, она опять будет коротать ночи либо за пределами Хогвартса, либо… Ах да, проход в крипту для неё теперь закрыт, а Выручай-комната вряд ли осталась такой же. Да и искать приключения себе на голову больше желания особо нет. Ригель дотронулась до шрама на переносице, оставленный инфералом во время поисков Себастьяна в катакомбах Фелдкрофта. Ещё одно постоянное напоминание. — Давайте условимся: никаких контрабандистов и тёмных волшебников? — волшебница перевела взгляд с Натсай на Поппи. Она заметила в их глазах возмущение, но в итоге обе согласились. Если её родители, мама Натти и бабушка Поппи узнают, что они куда-то снова ввязались, точно потребуют у профессора Уизли запереть их в замке. — Мирный год обыкновенных студентов, хорошо?