***
Гом привёз Ви в особняк Кимов. Мин ехал на байке, не отставая от них, но и не обгоняя. Каждый понимал, какую ношу сейчас несёт этот юноша. Сдать полиции родного брата — дело непростое. Но Ви не привык отступать. Он вошёл в дом, друзья не отставали, желая быть с ним до конца. Куй сидел в гостиной. Увидев брата, он нервно хмыкнул и сказал: — Судя по твоему виду, я принял правильное решение. Что же, братик, я не позволю тебе упрятать меня за решётку, — пообещал он младшему. — Что бы там ни случилось с твоим сопляком, по-твоему не будет. Гом, Мин, будьте свидетелями, что я поступаю, как античный мудрец, не помню, как его там! Через десять минут я умру. И ты, мой милый Ви, останешься совсем один на этом свете. Хотя, можешь прибиться к Гому. Хватит уже парню мозг ебать. Я всегда знал, что ты — шлюха. Ким подошёл к брату и спросил: — Что ты натворил, придурок? — Ви, милый мой братик! — снова принялся манерничать Куй. — Лечение в этих больницах очень напоминает психушку. Тебя загружаются снотворными, свято веря, что сон — лучшее лекарство. Я выпил пару штук, но остальные прятал на всякий случай. Я подумал, что сегодня может наступить этот самый случай. Поэтому всыпал их в стакан и залил виски. Всё это размешал и ждал. А увидев, что ты приехал без своего пиздюка, я выпил то, что приготовил. Ты не сможешь промыть мне желудок, я это делал не на показ. Поэтому было бы неплохо, если бы ты поцеловал меня на прощание. Ви видел, как бледнеет его брат, как мутнеют его глаза, а язык перестаёт слушаться. Он схватил телефон и набрал номер семейного доктора: — Господин доктор, Куй отравился! — прохрипел Ви в трубку. Он быстро описал ситуацию, наблюдая за братом. Тот уже уронил голову на грудь и смотрел на него мутными глазами. Доктор сказал: — Немедленно звони в полицию, Тэхён. Ты ничем ему не поможешь, но они должны знать, что это был суицид, а не убийство. Ким повернулся к друзьям и с ужасом посмотрел на них. Как доказать, что он не причастен к его отравлению? Кто сможет вычислить всё это до секунды? В их доме не было камер, только во дворе. Отследить приезд Ви можно легко, вычислить смерть брата тоже, но это ведь практически одно и то же время! Кто учтёт показания друзей? В их лицах он прочитал сочувствие, но Юнги был ещё и доволен чем-то. Он показал на камеру. Та продолжала записывать, одновременно транслируя эту запись в подвал, где держали ребят. Но в ней так же сохранялись видео! И ракурс был подходящий! Мин подбежал, выключил запись и показал Киму: — Тут точно есть все записи! Вызывайте полицию! Пока ждали полицейских, парни просмотрели запись. К сожалению, того, что творил Куй с Ви, там не сохранилось, и Ким, если честно, не жалел об этом. Зато последние действия Куя были хорошо видны. И как он принёс таблетки, как раздавил их на какой-то бумажке бронзовой статуэткой купидончика, как всыпал всё это в стакан, залил виски, долго ходил со стаканом, бултыхая содержимое. Затем уставился в окно, медленно поднёс стакан к губам и так же медленно, но без остановки выпил всё до дна, в конце облизав губы, словно проглотил не яд, а божественный нектар. Затем он сел в кресло, в котором его и нашли друзья. Их разговор так же записался полностью, даже звонок Ви врачу и то, как он при этом нервничал и бегал вокруг брата, не зная, чем ему помочь. Для Тэхёна это не было радостью. Он ненавидел Куя, но смерти ему не желал. Успокаивало одно — теперь он действительно свободен. Естественно, такая смерть брата принесёт ему множество проблем, многие инвесторы уйдут от того, кто довёл своего брата до самоубийства. Гом молчал. В его голове были мысли, не достойные звания хорошего человека. Он смотрел на Кима и хотел прижать его к себе, утешить. И любить. Как бы странно это не звучало, но сейчас он видел для себя шанс. Остаться рядом, поддержать, стать ближе, помочь. Это могло бы сработать. Если только… Ви повернулся к Юнги и сказал: — Звони своему! Тот кивнул и набрал Чимина. — Какие новости, малыш? — Сказали ждать. Пока сутки не прошли, надежда есть, — и Пак, всхлипнув, загудел в трубку: — Юнги, я ничего не понимаю! Почему такое случилось? — Чимин, не плачь. Я приеду, заберу тебя, — пообещал Юнги. — Но не раньше, чем часа через три. У Ви умер брат. Я должен ему помочь. — Мин, это проклятие какое-то! — не стесняясь, завыл Пак. — Почему вокруг Ви так много всего плохого? Я боюсь за тебя! — Не говори ерунды, Чим, — резко оборвал Мин своего парня. — Держи себя в руках! Жди меня, я приеду. Не смей без меня куда-то уходить! И пока Чимин, начавший раздражённо сопеть в трубку, не наговорил лишнего, Мин отключился. Медленно повернулся к Ви, но тот и так уже понял, что хороших новостей нет.***
Джин ехал в студию. Мысль о том, что у Ви умер брат, не выходила у него из головы. Чимин, всхлипывая, рассказал ему о разговоре с Юнги. Этот маленький парень был очень преданным другом. Он плакал, сидя рядом с Чонгуком. Трогал его бледное лицо и умолял прийти в себя. Глупая затея. Джин не верил в подобное. Он верил науке, а томограф показал, что мозговая деятельность у Чонгука отсутствует. Брат держался за счёт здорового сердца, которое никак не соглашалось останавливаться. Сам Джин не знал, чего хотел, когда позвонил Ви и пригласил его для разговора. Ему хотелось одновременно и убить того и пожалеть. Конечно, Гук сейчас умирает не совсем по вине Тэхёна, но в то же время, и не без его, Кима, участия. Ведь Джин предупреждал его! Но как можно предусмотреть всё? Подъехав к студии, он увидел знакомый байк. Рядом с ним, скорчившись, сидел Тэхён. Сейчас Джин понял Гука, который иногда называл его «птичкой на веточке». Какой-то уязвимый и сразу ставший меньше ростом, Ким больше не был тем Ви, которого так хотелось «завалить» и закопать. Парень поднялся ему навстречу, потерял равновесие, облокотился о байк. Джин прошёл мимо открывать студию. Вошли. Сели. Тэхён не поднимал глаз, словно смирился принять всё, что приготовил для него Джин. — Почему ты мне не рассказал? — спросил Джин резко. — Что это изменило бы? Прошло столько лет… — отвечал Ви устало. — Нужно было рассказать ему, — настаивал старший. — Джин, я не мог, — прохрипел Ви. — Вы ведь тоже молчали. А что должен был сказать ему я? «Ты этого не помнишь, но я давным давно тебя спас!» Бред. Я надеялся, что он никогда не узнает. — Но он же видел твой шрам, что ты ему сказал? — требовал ответа Джин. — Почти правду. Просто не всю. Его это устроило, — неохотно отвечает Тэ. Джин молчал. Он видел, как Тэхён наказывает сейчас себя сам. Да и история с братом — разве не наказание? А за что? Что такого сделал этот парень в своей жизни, что в столь юном возрасте потерял последнего родственника? За что с ним так жестока судьба? И почему Гук выбрал именно его? А может, брат узнал своего спасителя? Пусть не вспомнил, но узнал. Ведь игры разума не постижимы. Голова кругом от подобных мыслей. И от этого Ви, что сидит тут, убитый горем. — Если Чонгук… — Ви вскинул голову на слова Джина, но тот решил смягчить удар: — не придёт в себя за эту ночь, врачи сказали, что его мозг окончательно умрёт. Ви вскочил на ноги и вылетел из студии. Джин поспешил за ним, но не успел захлопнуть дверь, а Ямаха уже унесла своего седока из поля его видимости. Джин поехал за ним, понимая, что тот рвётся к его братишке. Остановить его он не в силах, но присутствовать должен.***
Ви оттолкнул медсестру, которая преградила ему путь, и вбежал палату. Чонгук лежал бледный, обмотанный проводами, совершенно спокойный. На голове повязка. Что с ним случилось, Ким так и не знал. Он подошёл к кровати, сел перед ней на корточки, прислонился щекой к холодной руке Гука. — Малыш, — позвал Чона Ким. — Прости меня, что не сказал тебе этого. Я знаю, что ты ждал. Знаю, что хотел услышать от меня это, но я боялся казаться… глупым. Ты должен прийти в себя! Я не могу так признаваться тебе в любви. Я уже делал это, но ты забыл! И я должен сказать, что придумал, как нам с тобой никогда не расставаться. Только ты очнись, я всё тебе расскажу. Рядом что-то пищало, но Ви не понимал, что это значит: бегущие ломанные линии и цифры он понимал, но вот этот писк действовал на нервы. Вдруг его оттащили от руки Чона, оставили сидеть на полу, а сами столпились рядом с парнем. Джин подошёл к нему и поднял с пола. — Что-то происходит, Ви, — сказал старший, глядя в пустые глаза Тэхёна. — Он среагировал на тебя. Давай дадим профессионалам возможность помочь ему. Через пятнадцать минут вышел доктор и сказал: — Я верю, что иногда человека можно вернуть с того света одним словом. Мозг этого мальчика включился. Он пока не пришёл в себя, но это уже не критично. Возможны последствия. Конечно пока говорить об этом рано. Главное, ваш брат будет жив. — Он мне не брат, — глухо сказал Тэхён. Доктор смущённо кашлянул и сказал: — Ваш близкий человек. Ведь он среагировал именно на Вас. Когда доктор ушёл, Джин предложил: — Я отвезу тебя домой. Тебе нужно отдохнуть. — Я останусь с ним, Джин, — упрямо замотал головой Ви. — Ты знаешь, что с ним случилось? Джин с грустью посмотрел на парня и ответил: — Спроси у Чимина. Он теперь успокоился, может рассказать внятно. Я тоже не всё понял. Но для меня это и не важно. Я отправил в семейный чат новость о том, что Чонгук вышел из кризиса. Мне пора домой, завтра на работу. Тебе тоже нужно отдохнуть, Ви. — Хорошо, я тут, — Ким сполз по стенке, и вытянул свои длинные ноги в проход. Джин покачал головой, снова поднял его, завёл в палату, придвинул к кровати Гука стул и усадил Тэхёна. Тот вообще не сопротивлялся. Джин вздохнул и вышел. Тэхён смотрел на своего парня, который его всё ещё не слышал. Он снова наклонился, прижался лбом к прохладной руке и запел. Его сорванный голос дрожал и не слушался, мелодия рвалась и вибрировала. Слова прерывались и не несли смысла. Слёзы душили и забивали его творение назад, в сердце. Он поцеловал каждый палец Чонгука. Затем припал губами к запястью, чтобы почувствовать, как бьётся кровь в его теле. Так он и уснул, прижимая свои ледяные пальцы к таким же Чоновым, и не имея больше возможности согреться об них.***
Ким проснулся от того, что на его голове лежала чья-то рука. Он поднял голову, поймал руку и аккуратно положил её поверх одеяла. Посмотрел на Чонгука. Тот так и лежал с закрытыми глазами. Рядом стоял врач и что-то писал. Тэхён спросил: — Что Вы там пишете, доктор? — В основном показания приборов, — почти шёпотом ответил ему врач. — Ему нужен крепкий сон, поэтому говорите тише. Он только недавно уснул. — Что? Чонгук приходил в себя? — почти заорал Тэхён. — Да не кричите так, Вы разбудите его, — недовольно зашипел врач. Доктор хмурился. Ви понял, что нужно заткнуться. Он сделал жест пальцами перед губами, словно застёгивая на них молнию. Доктор кивнул, ещё раз сердито посмотрел на него и вышел. А Ви, не отрываясь, смотрел на Чонгука. Теперь он заметил, что и рука у него стала теплее, на лицо вернулись кое-какие краски, дыхание стало более заметным. Снова приправ к его руке губами, он, сам не зная, кому, вознёс благодарственную молитву: — Спасибо, что вернул мне его! Я буду беречь его всю свою жизнь! Спасибо! Вдруг пальцы вздрогнули. Ким посмотрел на лицо Чонгука и встретился с его настороженным взглядом. — Чон, — позвал он тихо парня. Тот молчал и строго смотрел на него. Бля, и что это может значить? Он что, потерял память, как в какой-то дораме? Ну бля, ну нет! Ви помотал головой и снова посмотрел на своего парня. Тот начал ещё и хмуриться. — Почему ты на меня так смотришь, Чонгук? Ты меня узнаёшь? — осторожно спросил он, гладя руку Чона. Тот сдвинул брови и сжал губы. Такое сердитое лицо у своего Гук-и Ви видел впервые. В голову полезли совсем плохие мысли. Доктор говорил, что могут быть любые последствия. А вдруг его малыш тронулся? Что тогда ему делать? Ви начал просчитывать ходы, которые придётся сделать: уговорить родителей Чона оформить над ним опеку, отвезти его на лечение за границу и быть рядом, пока он не поправится или… Но взгляд Гука не был странным. Просто Ви хотел какой-нибудь реакции. И она не заставила себя ждать: — Ви, где Тэ? Ким сначала подумал, что Чон точно сошёл с ума! Потом понял, что сейчас ведёт себя, как Ви, вот Гук и хмурится. Парень снова схватил руку Чона и спросил: — Почему ты молчал, Гук? — Я ждал, — ответил парень. — Ждал? Чего? — не понял Тэхён. — Того, ради чего я вернулся, — снова как-то мутно ответил Гук. Ким снова посмотрел на него, как на сумасшедшего, но потом вспомнил: он обещал ему признание в любви! Ну, это они уже проходили, это легко. Он придвинулся и, опустив глаза, заговорил: — Чон Чонгук, я хочу сказать тебе, как сильно я тебя люблю! — и посмотрел любимому в глаза. Однако суровое выражение никуда не исчезло. — Я знаю. Ты мне об этом уже говорил. Трижды! — Заявил Чонгук. — Правда, первые два раза я забыл, но теперь вспомнил. Трижды? Когда он успел признаться ещё раз? «Но если не признание, то что ещё я должен ему сказать?» — размышлял Ви. Чонгук снова строго заговорил: — Ви, верни мне Тэ! Ты задолбал своими размышлениями! Ты не вспомнишь! Тэ вспомнит. — Чонгук, серьёзно! Это же я, один и тот же человек! Как я могу вернуть себя? — взмолился Тэхён. — Тэ, ты не сможешь вспомнить головой. Только сердцем. Включи его, — попросил Чон. Тэхён вздохнул, снова прижался лицом к руке Чонгука… И вспомнил! Конечно! — Да, Гук, я придумал, как нам с тобой никогда не расставаться! Лицо Чона, наконец, расслабилось и засияло. Это было именно то, чего он так ждал.