Любовь на спор

      Юнги обнял Чимина и баюкал его, как маленького. Парень пережил столько, что уму не постижимо! Ехать домой он не захотел, поэтому попросил Мина:       — Можно, я переночую у тебя?       Юнги только кивнул. Его голос осип. Ви вообще свой сорвал. Бля, вот это денёк! Хорошо, что он закончился. Ви прислал смс, что Чон начал реагировать. Но в себя пока не пришёл. Мин сказал об этом Чимину. Тот, только немножко притихший, снова начал подвывать и обильно орошать слезами грудь Юнги. Он понимал и не мешал Чиму. Пусть выплачется.       Мин размышлял о том, сколько лишних телодвижений они сделали из-за того, что понапридумывали себе сами! Ви сразу решил, что его брат сказал правду. Вернее, Куй её и сказал, он в это верил, но его амбалы не хотели больше участвовать в безумных затеях своего босса. Увидев наяву, как тот домогается собственного брата, они утратили к нему остатки уважения. А когда мальчик, которого они когда-то спасли, вдруг начал на их глазах впадать в истерику, а затем отключился, ударившись головой о бетонный пол, они реально за него испугались. Отвязали второго мальчишку, посадили их в машину и отвезли в больницу. В ту же самую! Потом, смущённо отдав телефоны Чимину, парни ждали, что скажет доктор, не желая оставаться в неведении. Ушли лишь тогда, когда вышел врач и сказал, что парень в критическом состоянии. И дальнейшего спрогнозировать невозможно. Попросили Чимина держать их в курсе и рассчитывать на их помощь, если что. Забыли дать свои номера и ушли. Для доктора они ещё в подвале придумали байку, что парень упал со скейта. Видимых повреждений, кроме разбитого затылка, у него не было, вот врач и поверил. К тому же Чимин, тихо подскуливая и роняя огромные слёзы в свои маленькие ладошки, согласно кивал белобрысой головой.       Мин допытывался, как их вообще могли схватить среди бела дня? Всё оказалось просто — пацаны заскучали под надзором старших, решили сходить куда-нибудь. Вот это «куда-нибудь» и привело их к амбалам Куя.       Те пасли ребят уже больше недели, но их привозили и забирали старшие, не оставляя пацанов без присмотра. А тут такой подарок с синим бантиком: идут два пиздюка, болтают, никого не замечают. Счастливые от общения друг с другом и свободы. Их просто затолкнули в какой-то проулок. Чимина слегка пристукнули, а с Чонгуком пришлось повозиться: его вырубили со спины, так как он стал упираться и вырываться.       Очнулись ребята в том самом подвале, привязанные к стульям. Во ртах кляпы, на плечах тяжёлые чужие руки. Им сказали, чтобы они не создавали проблем, тогда у каждого есть шанс выйти отсюда целым и невредимым. Ребята притихли. Перед ними стоял ноутбук, по которому шла какая-то трансляция. Сначала они видели только Куя. Но вскоре к нему присоединился Ви. Он крепко обнял старшего брата, глядя прямо в глаза пацанам. Чонгук заметался, но тот, кто держал, придавил его к стулу. Куй что-то тихо говорил Ви. Тот смотрел на брата взглядом, полным презрения. Чимин видел это. Но не Чонгук. Он бился в крепких руках амбала, наблюдая, как Куй ласкает лицо его Тэ, наклоняясь перед камерой. Когда Куй начал касаться уголков любимых глаз своими погаными губами, Чон вовсю дёргался и ревел, не в состоянии ни сдержать, ни выкрикнуть свою боль. Куй продолжал двигаться по лицу Кима, трогая его скулы, милые родинки и наконец приблизился к губам.       Чонгук больше не кричал, а только смотрел во все глаза, громко и часто всасывая воздух через нос. Чимин начал тихо подвывать, наблюдая за другом и за тем, что происходит на экране. В этот момент Куй с жадностью накрыл губы брата и стал толкать ему в рот свой язык. Чонгук зажмурился и не увидел, как Ви отшатнулся от него. Открыл он глаза лишь тогда, когда заговорили про шрам и Чонгук смутно начал понимать что именно он имеет к этому шраму какое-то отношение. Он начал прислушиваться к каждому слову, пытаясь понять, когда это могло произойти?       Но тут Куй начал орать на него. Да, именно на Чонгука, призывая его в свидетели. Чего? Любви? К кому? Тэ смотрел то на брата, то на камеру и что-то говорил, но Чонгук никак не мог уловить сути. Что Куй собирается сделать? Чимин замер, расширив глаза и не отрываясь смотрел в экран. В этот момент Куй расстегнул ширинку и вывалил своё хозяйство прямо перед камерой и перед лицом Тэ. Весь мир Чонгука сузился до экрана ноута, на котором Тэ что-то тихо говорил своему брату, а в голове Чона бился голос Куя: «Ты мне красиво отсосёшь, а потом я тебя трахну!»       Сильно дёрнувшись, Чонгук выскользнул из-под рук амбала и вместе со стулом со всего размаха ударился затылком о бетонный пол. Чимин завизжал и тоже задёргался, увидев, как корчится его друг, сгребая под себя мусор и размазывая по серому полу кровь. Чимин видел, как глаза Чонгука закатились, и он даже, кажется, перестал дышать. Слёзы брызнули из глаз Пака, он почти не чувствовал, когда его отвязали от стула. Пришёл в себя парень только в машине, когда один из амбалов постарался оторвать его от тела Чонгука. Ему сказали:       — В больнице подтвердишь нашу версию, что он упал со скейта. Или мы его никуда не повезём!       Чимин, размазывая по лицу слёзы, сопли и кровь Чонгука, в которой успел вывозиться, кивал головой и лепетал:       — Пожалуйста, давайте в больницу! Я скажу, что он упал, только отвезите нас!       И их отвезли. И не просто отвезли, а позаботились о том, чтобы и Пака так же осмотрели. Парень не помнил, но, оказывается, когда его отвязали, он так ломанулся к другу, что упал и до крови разбил колено. Пак и не чувствовал боли, пока ему об этом не сказали. Зато, увидев через дыры в джинсах разбитое колено, он чуть не грохнулся в обморок. Один из амбалов почти втащил его в процедурный кабинет и держал за руку, пока пацану промывали рану и отмывали от крови Чона.       На выходе из кабинета мужчина отдал парню телефоны. Не совсем понимая, что с ними делать, Пак засунул их в карман и сел под дверь, за которой Чонгук боролся со смертью. Ему не скоро пришло в голову, что теперь можно и даже нужно позвонить своим парням. Он достал телефон, но проходящая мимо докторша зашипела на него, требуя «убрать сейчас же источник помех для жизненно важного оборудования!» И Пак снова убрал телефоны, не догадываясь, что позвони он в эту минуту, их парни не устроили бы бойню на «птичьем рынке»!       И Мин не сказал ему об этом, жалея его и страдая вместе с ним. Но сейчас его мысли были рядом с Ви. Этот парень никогда никого так сильно не любил, как этого Гука. Юнги откровенно не понимал этой любви. Ладно, Пак — такой миленький и маленький, которого так и хочется защитить. Но Чонгук и сам выглядит устрашающе. Однако Ким втрескался в него как-то сразу и насовсем.       Мин был свидетелем того, как сиял Ви, когда разговор заходил «о странном парне с фотиком», который постоянно смотрит на него через объектив. Потом они затеяли эту странную ссору и Ви позвал Мина «наказать этого придурка». Драться с малышнёй они не планировали. Но когда Юнги увидел Чимина, который сразу начал скакать вокруг него, как дерзкий воробушек, он едва сдержался, чтобы не запищать от умиления. Он и Чонгука заметил не сразу, хотя тот выглядел горой рядом с Паком.       Когда же парни поняли, что эти ребята ещё и в группу входят, что им так понравилась, их восторгам не было предела. Они не сразу узнали в дерзких ребятах из клипа своих мелких. И как они не смогли рассмотреть этого сразу? Зато потом сообразили, как это тяжело — быть с ними рядом и не иметь возможности даже приблизиться к ним!       Мин честно держался на расстоянии, но Ви стал похож на одержимого: тотальный контроль и полное устранение конкурентов обоего пола! Конечно, не насмерть, но подкупать и убеждать Ви умеет! И это было ещё до того, как они решились начать встречаться. Юнги только головой качал, глядя на подобный беспредел. Его даже трясти начало, когда представилось, что будет с Кимом, если… Нет, даже думать об этом не хочется!       Он ещё не забыл, как переживал Ви, когда они с Гуком расставались из-за Гома. Он всерьёз боялся, что Ким рехнётся. Ночами они с Ви работали по видеосвязи. В те дни Ви постоянно зависал так, что Мин всерьёз подумывал о смене провайдера: парень просто забывал моргать и, кажется, даже дышать. Просто сидел и не шевелился, пока Юнги не бил по микрофону, чтобы привести парня в себя. Тогда он немного отмораживался, пока его снова не накрывало.       Мин быстро нашёл квартиру, куда съехал после больницы Чонгук, и водил к нему на крышу Ви, чтобы тот хотя бы издали посмотрел на своего парня. А Чон пялился в небо, ничего не замечая вокруг, иначе спалил бы их раз тридцать!       Ужаснее всего было видеть, как Чимин клянчит адрес Чонгука у его братьев, а те деловито, но настойчиво посылают его на хуй. И ничем не суметь ему помочь, ведь тогда и для Ви дорога туда будет закрыта! И парень просто свихнётся. А ведь они тогда, можно сказать, даже не расставались — виделись на репетициях и в университете. Иногда Ви следил за Чоном, когда тот, обнявшись с камерой, шатался по городу, поднимая объектив к небу. Что будет, если Чон не придёт в себя?       Гаденькая радость пробилась в сердце Юнги: как хорошо, что это случилось не с ними! И Мин начал тихо себя презирать.

***

      Чонгук радостно улыбался, глядя на своего Тэ. Ви, напротив, старался растянуть губы в улыбке, но у него ничего не получалось. Он держал тёплую руку Гука и старался хотя бы из неё почерпнуть смелости. Всё-таки не каждый день твой парень представляет своим родителям тебя, как «своего парня»!       Чонгук был уверен, что родные его поймут и примут. Но Ким ещё помнил их глаза, полные боли и злости, которые он видел, стоя перед ними на коленях и вымаливая прощение. Ему отказали. И ничего хорошего он от этого знакомства не ждал. Но Чонгук был уверен, что он делает всё правильно. И отказать ему в этом было выше сил Ви. Он приподнял ладонь своего парня и прижался к ней губами, чтобы скрыть свой страх.       Именно в этот момент вошли родители Гука. Их натянутые улыбки тут же потухли, сменившись невысказанными вопросами: «Что тут происходит?» «Какого хера делает тут этот?»       Чонгук же, увидев родителей, улыбнулся ещё шире и сказал:       — Папа, мама, позвольте представить вам моего парня — Кима Тэхёна.       Ви встал и поклонился родителям Гука, соблюдая правила приличия. Вот только им было не до правил!       — Парня? Что значит — парня? Вы что, с ним спите? — взревел мистер Чон.       — Сынок, он что, совратил тебя? — присоединилась к «хору скорбящих» его супруга.       Ким сел. Чего-то подобного он и ожидал. Зря он пошёл у Гука на поводу! Взять своего парня за руку снова он не решился, хотя прекрасно понимал, как ему сейчас нужна поддержка от Тэ. Ведь в это время отец Гука, побагровев, орал, как потерпевший:       — Это всё ваши песенки и танцульки! Развратили тебя! Он ведь тоже с вами поёт?       — Папа, при чём тут песни? Да, Тэ из группы, но он… — начал было Гук, — но отец перебил его:       — О чём я и говорю! Он совратил тебя!       — Нет! — возмутился Чонгук. — Я полюбил его! И, если тебе так проще понять, это я его совратил! Но на самом деле мы любим друг друга!       — Какая, к чёрту, любовь? — вопил господин Чон. — Что скажут наши родственники, когда узнают, что мы воспитали гея?       Тэхён вздрогнул при этом слове. Сам он, думая про себя и Чонгука, а так же про Пака и Мина, не мыслил такими категориями. Он думал, что они просто две половинки одного целого, которым повезло встретиться. Наверное, все думают так, пока не принимают до конца своей ориентации. Поэтому так больно было ему слышать про любимого — «гей».       Однако Чонгук этот этап уже пережил и смело ответил:       — Да, я — гей. Я такой, какой есть. И никто меня таким не делал. Просто я вот такой.       Мистер Чон взглянул на жену с укоризной, но та завопила:       — Не смотри на меня так! У меня двое нормальных сыновей, у которых и девушки есть!       — Но мой Хосок тоже нормальный! Только с ЭТИМ что-то не так! — рычал отец Чонгука.       Ви с ужасом услышал, как участилось дыхание Гука. Взглянув на парня, он подскочил и прохрипел:       — Прекратите сейчас же! Вы что не видите, что делаете ему плохо! Это же ваш сын!       — Ты меня будешь жизни учить, щенок? — перешёл на оскорбления господин Чон. — Я тебя за совращение сына засужу! Прекращу все ваши гейские отношения, женю его на нормальной девушке! Нечего портить парню жизнь! Не позволю, чтобы кто-то узнал о нашем позоре!       Гук стал покрываться бледными и багровыми пятнами. Ким кинулся к нему, стараясь поймать пустой взгляд парня, он начал говорить:       — Гук-и, не слушай их, слушай меня! Ты — самый лучший! Ты нужен мне. Только ты! Не думай о том, что они говорят — это неважно!       — Что значит: не важно? Мы, вообще-то его родители и несём за него ответственность! — продолжал гнуть свою линию мистер Чон.       — Мистер Чон, ему не ответственность нужна, а любовь! — хрипит Ким. — А сейчас вы пытаетесь выявить и свалить друг на друга вину, которой просто нет! Разве вы не видите, что делаете ему только хуже?       — Ты нас будешь учить, как воспитывать детей? — продолжила за мужа госпожа Чон. — Вот свои появятся, тогда и люби их, сколько влезет! Хотя, у таких как ты, слава Богу, детей не бывает! Но я не позволю, чтобы и мой сын стал таким же.       Ви не смотрел на мать Чонгука. Он не воевал с женщинами. Уважал их, ценил, когда-то вожделел, но не воевал, предпочитая уйти или просто сделать по-своему. Вот и теперь он повернулся к Гуку, сел на кровать, притянул его к себе и, под возмущённые вопли четы Чонов, прижал к плечу и зашептал на ухо:       — Гук-и, вспомни о том, что мы обещали друг другу. Не слушай никого, только меня: ты мне нужен!       — Пусть они уйдут, — просипел Гук, с трудом втягивая в себя воздух.       — Уйдите, будьте людьми! — попросил Ви, обернувшись.       На лицах родителей явно проступило отвращение к увиденному. Они не приняли их. Развернувшись, Чоны вышли с таким видом, словно и сами давным давно мечтали покинуть это отвратительное место. Гук, не сдерживая слёз, разрыдался. Тэ качал его, проклиная тупоголовых родственников. Он сейчас готов был убить его родителей. А потом воскресить и снова убить, и так за каждую слезинку, упавшую на его грудь. Баюкая своего парня, он тихо заговорил:       — Всё хорошо, Гук. Дай им время смириться и принять это. А если не примут — ничего страшного. Мы уже взрослые, можем куда-нибудь уехать. В этом мире много места, мы обязательно найдём своё. И если никто не будет нас понимать, если возле нас образуется пустота, мы заполним её друг другом. Ведь наша любовь — больше Вселенной! Наши чувства ярче, чем все звёзды. И они будут бесконечными, как Небо и Космос, которые ты так любишь!       Гук постепенно успокоился и даже улыбнулся:       — Звучит, как хорошая песня.       — Отлично, подхватил Ким, — давай, это будет наша с тобой песня. Мы обязательно споём её и поведаем о нашей любви всему миру.       — Это будет Гимном нашей любви? — уточнил Чонгук.       — Нет, гимн мы придумаем, когда будем счастливы и спокойны, — продолжая баюкать мелкого, сообщил Ви. — Он должен быть позитивным. Понимаешь меня?       — Да, Тэ, я понимаю тебя, — ткнулся Гук лбом в плечо любимого.       — Вот и прекрасно. Сегодня самое страшное осталось позади, — улыбнулся Ким одними губами.       А завтра были похороны Куя, после которых компанию Кимов начали рвать, словно не они сохранили и приумножили богатство инвесторов.

***

      Гом смотрел новости и снова с восхищением думал о Ви. Каким сильным и гордым оказался этот мальчик! И как он, Гом, ошибался по началу, мечтая о нём лишь как об очередной игрушке, которые он иногда покупал на «птичьем рынке», а потом дарил или перепродавал своим «друзьям».       Ким не такой. Он сдержал обещание. В ночь перед похоронами Куя он пришёл с юристами и расторг с ним контракт, указав на причины, по которым этот проект был изначально провальным. После этого он заявил:       — С тобой я пока контрактов заключать не буду. Я долгое время буду тонуть, поэтому не желаю тянуть тебя за собой. Если захочешь, сможем в дальнейшем продолжить сотрудничество. Но сейчас не надо рисковать деловой репутацией, связываясь со мной.       Затем он порекомендовал Гому связаться с юристами фирмы, в которой работает Джин:       — У них стабильно хорошая репутация уже десятки лет. Рисковать они не любят, зато многие хотят с ними работать.       Гом согласился. Когда юристы ушли, он всё же решился спросить:       — Ви, если бы не этот мальчик, у меня был бы шанс стать для тебя кем-то…       — Ни у кого, — тихо перебил его Тэхён. — Гом, дело не в том, что он мне нравится больше, чем кто-то. Дело в том, что кроме него для меня никого не существует — ни среди женщин, ни среди мужчин.       Гом склонил голову и признался:       — Ви, прости, что я плохо думал о тебе. Куй говорил, что ты доступный, но любишь поломаться. Вот я и не отступал.       — Куй, братец, сколько же он всего натворил! — горько усмехнулся Ви. — И зачем он тебе такое сказал, я не понимаю. Он ведь как оказалось, ужасно ревновал меня к тебе. Наверное, что-то с ним было не так. Теперь мы этого не узнаем.       — Ви, что ты теперь будешь делать? — поинтересовался Гом.       Ви холодно улыбнулся и ответил:       — Бороться, как всегда. Мне отступать некуда. Ради тех, кто остаётся со мной, я не имею права опускать руки.       Понимая, насколько парню тяжело говорить о проблемах в фирме, мужчина решился спросить о более приятном:       — Как твой мальчик, Ви?       Тэхён нахмурился.       — Его родители нас не приняли. Мы переживём с ним и это тоже, — заявил он уверенно.       — О, ты смелый! — восхитился Гом.       — Не я, он. Я бы ни за что на такое не решился! — признался Ким.       Теперь Гом смотрел новости и видел фото Ви с его странной улыбкой и глазами, что могли вместить в себя целую Вселенную. А аналитики делали прогнозы, как быстро Ким Тэхён разорит компанию, доставшуюся ему в наследство.

***

      Мин злился, слушая Ви. Да сколько же можно! Ведь так просто — выйти из игры и продолжить на новом поле! Но нет, Ви продолжает думать о тех немногих, кто остался с ним! И не просто думает, а действует так, что только клочья летят: Ким продаёт большую часть недвижимости; почти весь транспорт так же выставлен на торги; фамильные драгоценности заложены, новые отправлены на аукцион; картины и антиквариат так же идут с молотка. Он не побрезговал распродать брендовые вещи отца и Куя. Его одежда была более удобной и менее дорогой, поэтому продавать её не имело смысла. Мин психовал:       — Ким, это же имущество семьи, накопленное годами! Неужели не жалко?       Ви задумался, но потом как-то по-тэхёновски весело ответил:       — Не-а! Я не продам свой байк, не уйду из квартиры и не позволю Гуку жить где-то ещё, если не рядом со мной. Дальше будет видно, но сейчас мы обойдёмся тем, что есть.       — Ким, ты же понимаешь, что скоро тебе нечего будет продавать, — пытается вразумить Юнги друга. — Что тогда будешь делать?       — Продам себя, — заявил Ким. — А заодно и вас.       — Чего? — возмутился Юнги.       Тэхён брякнулся в кресло пока что своего кабинета в пока что своём здании, которое, однако, уже было выставлено на продажу, закинул ноги на антикварный стол и объяснил охреневшему Мину:       — Пока мою морду светили по телевизору, ко мне подкатили несколько рекламных агентств. И предложили контракты. Я вписал туда всю нашу группу. На, смотри. Осталось только Вам подписать.       — Бля, как ты сделал это, даже не посоветовавшись с нами? — возмутился Юнги.       — Мин, посмотри вот сюда, в графу «гонорар». Как тебе нравятся эти циферки? — весело поинтересовался Тэхён.       — Ох, ни хрена себе! Я в деле! — заявил Мин, обратив внимание, что после цифр стоит значок бесценного доллара!       — Кто бы сомневался! — самодовольно заявил Ким. — Думаю, другие тоже не будут против. Джину надо свою фирму открывать, нечего с его головой на дядю работать. Нам мечтает открыть художественную школу. Гук-и желает быть актёром. И вы с Паком найдёте, куда пристроить ваши деньги! И я прикрою кое-какие дыры, — мечтательно закончил Ви.       — Тэ, — позвал вдруг Мин.       — Ну, бля, Мин, не дрессируй хоть ты меня! — возмутился Ви, и вдруг сладенько поинтересовался: — Чего тебе, Юнги?       Но Мин остался серьёзным.       — Я хочу этот гонорар отдать в нашу фирму. Всё же я оттуда получаю основной доход. И это не обсуждается, — закрыл он тему, увидев, как Тэхён открыл было рот.       Ким с теплотой смотрел на Мина и думал, как всё же здорово, что у него есть такой прекрасный друг! Свои три процента акций в компании Тэхёна Юнги честно заработал.