ты способен на любовь?

Солнечный свет проникает вглубь комнаты, через полупрозрачный занавес, этим заставляя хёнсока пробудится от сна. В комнате тихо и безмолвно, слышится лишь тихий шёпот который издавался из уст Чхве. – Когда мы поговорим нормально... – бубнит тот под нос. – Я устал это терпеть. Хёнсок глядит на лицо напротив, желая снова оставить россыпь поцелуев по нему. В мыслях лишь один беспорядок и непонимание, что делать дальше. – Джихуни.. – Как только тот тянется к лохматым волосам, дабы убрать пряди, что лезли в глаза - его руку неожиданно схватывают и преподносят к своим устам. – Я думал, ты ещё долго будешь просто пялится. – Затем тот целует кисть, в тыльную сторону. – Доброе утро, очаровашка. – Эй, как ты меня назвал? – Хёнсок выглядел рассерженным, но Джихун находил это довольно милым. – Очаровашка? Что это за фигня. Я не такой!! – Он надувает губы в обиде и отворачивается от парня, что лежал рядом. Всё оставшееся время до обеда, они провели лёжа в кровати. От Джихуна следовало тысяча извинений, хотя он не знал, за что именно извинялся. Прощения он просил вот таким способом: Объятья за талию, цепочки поцелуев на шее и другому доступному для него месту. Хёнсок по итогу простил его и они пошли готовить вместе завтрак, так как были очень голодны. Чхве стоящий около плиты в одной ночной рубашке и шортах, был довольно милым и Джихуну это безумно нравится. Ещё минут пять он лишь глядел на него, не отрываясь взгляда, пока до его ушей не дошел непонятный крик. – Хёнсок? Что случилось? Ты поранился? – Он выглядит запуганным и хватает того за обе руки рассматривая их. – Джихун-а, я ожёгся – Изъявил тот, иногда хныкая и надувая губехи. – Принеси мне аптечку, там есть мазь. – Хорошо, только окуни руку с ожогом в холодную воду, чтобы не было шрама! Юноши расположились на мягком уже давно знакомом диване, сразу после того, как обработали рану хёнсока. – Хёнсок-а, скажи мне. – Подправив прядь волос другого парня, он продолжил – Кто мы друг для друга? «Кто мы друг для друга»– крутилось в голове старшего и тот просто застыл, глядя вперёд, на глаза, в которых так хотелось утонуть. Услышав протяжный вздох Джихуна, тот слегка запаниковал, боясь, что всё испортит. – Ладно, тогда.. Что ты ко мне чувствуешь? Что происходит с тобой, когда мы встречаемся? – На лице появилась успокаивающая улыбка, от которой Чхве был без ума. – Детка, ты можешь мне всё рассказать, я пойму тебя. – Я не знаю, но.. Когда ты появляешься, сердце будто пляшет и мне кажется, что без тебя мир кажется унылым.. – Сделав передышку, так как проторил, он снова заговорил – Может, мы начали наше знакомство не с самой хорошей ноты, но это ведь можно исправить, верно? Я не хочу называть это любовью к тебе, а точнее не могу.. Это всё слишком ново для меня и я боюсь. Джихун слушал того и не перебивал, пытаясь дать тому понять, что он всегда может положиться на него. Он нуждался в нём. – Чего ты боишься? Мы ведь можем начать всё с чистого листа, а те воспоминания, останутся лишь как давний кошмар. Это любовь, мы любим друг друга, понимаешь? – Изъявив это, маленькие руки, по сравнению с его, обняли того вокруг шеи, а тело переместилось на сильные колени. От этих действий, Джихун почувствовал что-то странное внизу живота и слегка ухмыльнулся. –Ну и что это значит? – Это значит, что всю свою оставшуюся жизнь я хочу провести с тобою, во чтобы это не стало. Я хочу просыпаться по утрам и видеть, как твои руки прижимают моё тело к твоему. Я хочу просто видеть тебя каждый день. Я нуждаюсь в тебе, понимаешь? – Хёнсок произнёс это, вкладывая, почти всю частичку себя и любовь, которая у него ещё осталась. Джихун был слегка удивлён, но позже заставил старшего сидеть со смущённым лицом и розоватыми ушками. И тот буквально выбил из него фразу «Я люблю тебя», ведь тот так стеснялся произносить эти три слова. Но несмотря на то, что это всего лишь короткое предложение, в нём было ещё куча смысла, который в будущем станет всё больше и больше. – Так, ты станешь моим парнем, Чхве Хёнсок? – Молвил тот, прижимая того ближе к себе и глядя в глаза, которые чем то напоминали ему вселенную. Такие же прекрасные и такие же глаза, в которых можно было бездонно утонуть. – У меня нет выбора, кроме да. Они думали, что не способны на любовь, но все оказалось иначе.