…в важной сфере создания личных взаимоотношений, в которых мы можем переживать реальность как сами по себе, так и совместно с другими людьми и таким образом находить смысл и ценность в жизни. Гарри Гантрип
…Самая — возможно — главная черта Сиканоина Хэйдзо имела мало общего с его умом и интуицией, равно как и с невиданным свободолюбием; возможно, именно потому она не бросалась в глаза. Черта же эта представляла собой способность парить и скользить душой над чувственной тканью мира, даже находясь в гуще событий телом и сознанием. Такая отстранённость, что удивительно, порою лишь помогала ему искать улики и выстраивать сложные логические цепочки, а живой от природы темперамент и чуткая интуиция не давали ему совсем уйти в себя и там потеряться. Хэйдзо всегда помнил себя таким; более того, обучение боевым искусствам лишь отточило эту его особенность, позволив пользоваться ею вполне осознанно. В то же время загадочное состояние проходило едва заметной нитью через всю его жизнь. Оттого он и не любил применять грубую силу, предпочитая обгонять и ускользать; оттого и стремился искоренять преступность именно как идею… — пожалуй, не останавливаясь ни перед чем, во что бы это ни обошлось ему самому. Однако горькие воспоминания давно были им оплаканы: зерно пережитого горя зрело в душе, напоминая о том, чем ценна жизнь, от которой он — даже отдавая всё сердце ярким событиям и расследованиям — уходил слишком часто. Как бы то ни было, сегодня его почти неземная лëгкость давала ему огромное преимущество в состязании. Тело было гибким, без тени тяжести и древесной сухости, и с лёгкостью отвечало на любые коварные удары, едва почуяв их — порою за несколько мгновений. Сознание ухитрялось одновременно парить над схваткой — и управлять ею как единым целым, перехватывая инициативу в бою, вводя соперника в заблуждение, а то и откровенно дразня.◘◘◘
Трибуны полнились младшими досинами, что не отрывали взглядов от арены. Тем проще было Кудзё Саре, что прибыла понаблюдать за состязанием, пройти незамеченной к навесу, под которым сидели офицеры, и решительно потеснить их, по праву заняв лучшее место. — Генерал Кудзё… — некстати осведомился кто-то; но один лишь её взгляд заставил его мгновенно исчезнуть. Впрочем, состязание тоже недолго занимало её. Арена, столь манившая остальных, была для Сары раскрытой книгой, которую нетрудно было понять с любой страницы — ведь на каждой из них неизменно присутствовал один и тот же герой… …а повернув её вверх ногами, легче лёгкого было решить, каким будет финал. Когда генерал вновь повернулась к офицерам, на её губах играла тонкая торжествующая усмешка. — Полагаю, вы уже видите победителя. И он определённо достоин поединка со мной.◘◘◘
Сотни пар глаз были прикованы к Сиканоину, излучавшему уверенность и вместе с тем простодушие — последнее было несомненным свидетельством того, что победу в состязании он одержал без обмана. Сотни голосов готовы были сотрясти воздух над ареной; но в сотнях ушей всё ещё звенела торжественная тишина, похожая на затишье перед бурей. Только вот раскаты грома неожиданно раздались совсем в другой стороне. — Стойте, — приказала Кудзё Сара и шагнула на арену с соломенным луком в руках. Её голос был столь звонок, что все устремили взоры в её сторону, прежде чем она успела сделать ещё один шаг вперёд. — Я бросаю вызов вашему победителю.◘◘◘
…Конечно же, он не мог отказаться от такой возможности — даже если бы искренне захотел; да и новые условия поединка подогрели его азарт. На сей раз расстояние между соперниками составляло пятьдесят шагов, а условие победы заключалось в том, чтобы первому коснуться противника своим оружием. Сказать по правде, в глубине души Хэйдзо был заметно озадачен. Сегодня он хотел лишь проверить, хороши ли его навыки боя для тех происшествий, что не оставляют времени на озарения и расчëты, требуя сноровки и грубой силы. Испытав себя в этом, Хэйдзо был вполне доволен; однако вызов Сары решительно застал его врасплох. Высокая, мощная, молчаливая — она выглядела куда более грозно, чем все его соперники вместе взятые. За каждым её шагом следили всё те же сотни пар глаз; и чем больше она приближалась, тем сильнее Хэйдзо охватывал неведомый ему прежде трепет. Но не отступать же было!.. — и Сиканоин оставался на месте, ожидая, пока генерал не окажется от него на расстоянии в полсотни шагов.◘◘◘
Он будто и не заметил, как всё произошло — быть может, его сознание столь отделилось от тела, что доли секунды превратились в маленькую вечность… в которой было неожиданно много Сары. Весь её вид свидетельствовал о том, насколько серьёзно она отнеслась к этому поединку. Каждое движение генерала Кудзё выглядело столь совершенным, что само по себе поражало воображение. Её пристальный, полный неведомой страсти взгляд выражал всё и вместе с тем не говорил ничего. Ушей Хэйдзо будто касался каждый шорох, что доносился со стороны соперницы: шелест ткани парадного облачения, скрип лука, грубоватый звон тетивы… …однако всё это померкло, и он мгновенно пришёл в себя, зажав древко стрелы — напротив своего сердца, в собственном же кулаке.◘◘◘
Итог состязания поразил зрителей гораздо сильнее, чем его впечатляющее начало. Сиканоин же был доволен и тем, и другим. Сегодня он достиг всего, чего хотел, и без особых сожалений вернул бы генералу победу, которую та торжественно уступила. Но всё же на сердце безостановочно скреблась странная маленькая досада… Сколько бы почестей ни досталось теперь ему самому — Кудзё Сара поразила свою главную цель, хотела она того или нет. Вечерело; публика всё-таки начала расходиться, и во всеобщей сумятице Хэйдзо удалось тайком отыскать на песке ту-самую-стрелу, чтобы забрать её с собою на память о поединке с Сарой. После недолгих колебаний досин спрятал оружие, что коснулось его, в потайной карман хаори и, искусно скрываясь от досужих взоров, поспешил домой.