Заговор Лжецов

31е Созревания. Утро. В прихожей на столе болтала ногами маг-солдат. — Ой, ваша светлость! — искренне обрадовалась девушка. — А меня туда не пустили. Очень уж заняты были поливанием друг друга всякими нехорошими словами и вином. — Вином?! — Ридж швырнул шляпу на крюк, торчащий из стены. — Угу. — простонародно кивнула Лия. — Вопили так, словно на приступ шли. Веркер вздохнул и потянул на себя дверь. Господа аредеры уже успокоились. Правда Керет сидел с крайне недовольной рожей, на камзоле Лаута расплылось тёмное пятно, кто-то из них выдрал у занявшего оборону на окне Нира клок роскошной шевелюры, а де Элвинтон при явлении командира спрятал глаза и старательно заскрипел пером по бумаге. — Младенцы. — резюмировал Ридж, останавливаясь у камина. — Позорище. Сызнова разбирали кто вор, а кто колдун? Можете не ответствовать, догадаться несложно. Ну и? Родили истину? — Он обошёл де Элвинтона со спины и через плечо заглянул в бумагу. Среди громогласных чугунных глаголов, являющих собой квинтэссенцию канцелярщины, намётаный глаз выловил ключевое «Родовой дворянин, бывый эн-ректор, учёный геометр и естествознатец Лур Кирман де Шамо». — Оный сам сознал сие. — пояснил Лаут, поднявши на командира собачьи очи. — Чего же воротить на ворота три балясины с набалдашником? — Действительно. — протянул веркер. — Чего уж. — И мысленно вычеркнул из повинного реестра Бунка ошибку с неблагочестием нежданным. — Ну вот что, господа. Имею вам поведать, что их мудроначалие Зелерн нашего угощению не снёс и помер. Де Бутолона с семейством собрать, под конвой в фуру — и в Верену. Со всеми реестрами его деяний. Я обещал суд короля — пущай король сам и решает сего разбойничка. Бунку назначаю ссылку в Исс на пять годов, понеже сей глупец уже понёс и страхи, и унижения, и обиды — в общем сам себе бил гвозди в темя лет с десяток! Ну, а де Шамо — самый опасный из сей шайки и его мы сожжём вкупе с зачинными. — А Вейнегар? — подал голос Нир. — А Вейнегар на твоей совести. — ядовито ответствовал зеленоглазый змей. — Бери людей, скачи за реку на закат до трёх дубов на приметном холме. Там повороти к югу до причалов на Синем озере. Бунк предполагает, что сия лошажья башка укрылась в охотничьем доме губернатора на острове посреди озера. Переверни там всё, до чего рука дотянется. Хоть ухо с него привези, коль живым не возмёшь. Ступайте, аредер. — Вот так с ним и надобно. — одобрительно промолвил Лаут, как только за обиженым Ниром захлопнулась створка. — Распоясался донельзя! — Касательно поясов — ещё потолкуем, сударь. — С зубов Риджа только что яд не тёк. — Керет, готовьте костер. Довольно, уж виски ноют от сего змеячьего клубка. Сожжём и марш-марш на квартеры. — Слушаюсь! — Грэй, в караул. Найди старшего демера беллевского ареда и вели съездить с повальным обыском в Шамоль. Растворы вылить в нужную яму, порошки — по ветру, книги и деньги… — Веркер постучал согнутым пальцем по столу. — …сюда. Лаут, отдохновение. К вечеру будем погребать павших в службе, кто желает — в шесть после полудня на погосте при храме Крата на северной окраине по левую руку от Университетума. Да! Писаря ко мне пошли, Грэй. Донесение составлять стану. — А как же этот, гомункулус? — Лаут переглянулся с Керетом. — Ах да… то чучело… Хм, мало времени. Оставить бы его в назидание, а? — Ридж почесал нос, взглянул в верхний левый угол. — Ну, его я сам. Тиггеров пару возьму и пару солдат половчей. — Виноват-с, ваша светлость. — отлаял Керет. — Дозвольте мне, понеже Свод предписывает высшему начальствующему на экзекуции первого и второго разряду пребывать неукоснительно, окромя оговоренных случаев! — Не дозволяю. При нём две чудотворно сотворённые змеи. У меня амулет сильный, а у вас? То-то. Ладно, провал с ним! Сам подохнет, али книжники демоновы на батального мага раскошелятся. Не всё же нам навоз грести. Дыру в советной зале завалите хламом с гвоздями. — Будет исполнено. — Керет склонил голову. Крыса на плече грызла кусок сыра, забавно удерживая оный передними лапками. Усы плотоядно шевелились. «Эх, один Кус тут мудр. Лопает сырок, да себе на уме.» — Всё, господа. Ступайте, готовьтесь. Пусть обозные начинают сборы. — А что прикажете делать с сидящими в алхимии башне? — подал голос Лаут. — Будем уходить — сдвинем засов и пусть идут, куда желают. — веркер отошёл к камину, снял с полки тазик для бритья и поставил на подоконник. Унф пока пребывал в лазарете, причём, видимо, надолго. Ни отшептать, ни отмолить бедолагу не выходило. Несчастному чудилось, что он суслик. Обратное превращение по смерти заклинателя вообще богато на подобные явления. «Ну вот и все. Завтра строем из города, россыпью по тракту. Не спеша, не нахлестывая коней. В Нойтеаль, в сонную дрёму. Поеду в Вердани, нырну в холодные залы архивов королевства. Буду перебирать старинные листы и страницы, выискивать упоминания об Озёрах. Ключ к Лерерским Полям где-то близко, я точно чуял его верхним нюхом. Что же означает выражение «необходные врата»? В Лерере ни холмовых гряд, ни скал. Действительно — поля, перелески, деревушки. Отец всё нетерпеливее, хотя понять-то можно. Королевские людишки наглеют с каждым часом. Да и вон герцогиня Тарма смеет прохаживаться по поводу «необъяснимо обширных цепных земель». Ключ к тайне Лерера необходим. Эх, было бы невыносимо прекрасно, ежли бы в одно тихое утро прислужническому сыну, самодурову внуку в короне доложили, что Исс и Озёра внезапно отложились и закрылись… Ну хотя бы удушливым маревом по рубежам!» Веркер побрился, утёр лицо. Он совсем забыл о Лие Ирет в прихожей, но та напомнила о себе сама. — Разумеется, неучтиво принимать даму, имея на щеках бурлунские чащобы. Но ещё неучтивее заставлять даму ждать без чашки кофию и бокала вина, без музык или чтиц, без приятной беседы с… — Ежли только сия дама не солдат короля. — сухо бросил через плечо веркер. — А ежли б мне пришло в голову переодеть штаны? — Нууу, вероятно я бы сочла вас весьма откровенным. — магисса прошлась по комнате, носком сапога выбросила из-под стола чарку с гравировкой на охотницкую тему и пропела. — В подземельях никакой не полубог и даже не четвертьдемон. — Знаю. — Ридж развернулся и сложил руки на груди. — Преподнесите братцу роскошное дамское платье, туфельки и адрес своего куафёра. Стоило разок встряхнуть и он сознался во всём. Лия подошла совсем близко, пальчиком расправила кружева на рубахе веркера. Она загадочно улыбалась, совсем, как кошка: — А ведь он восхищён вами, господин граф. — Кхм… Я им тоже. Иной раз. Ну что же, можете возвращаться в Верену, понеже тварь к магии принадлежности не имеет. — Тварь. Тварь лишь часть моих поручений. — Лия отступила на шаг, извлекла из-за пазухи плотный пакет с двухцветной сине-белой печатью и пояснила: — Предписание штандарт-командора. Ридж принял шершавый прямоугольник, обёрнутый в мешковину, осмотрел печать и шнур тех же цветов. — Присядьте, благородная дама. Мой казёный лакей помутился рассудком, так что кофий смогу вам подать лишь через час. — Я бы выпила вина. — кокетничала Лия, словно на рауте. — У меня лишь кнорт. — пробурчал Ри, воюя с сургучом. — Зато кто-то забыл под столом пол-бутыли виллета. Ага, вот и кубки. — В этом году виллет не лучший, сударыня. — Ах, господин граф! Для меня, бедной медной дворянки не существует плохого и хорошего виллета. Кварта виллета. — Лия закатила глаза. — Десять ниобов! Полумесячное жалование отца. Ридж быстро прикинул реестр жалования чиновников. — Трёхвостый гусь? — Увы, без протекции в провинции и один хвост не спешит отпасть. Граф покачал головою сокрушённо и взялся наконец за нож. Мешковина с треском разошлась, пальцы веркера развернули сложеный вчетверо плотный лист с баронской короной поверху. Сердце вдруг застучало чаще, а ноздри затрепетали. «Командиру 4й веркады Белого Штандарта, благородному Риджу графу де Каро эн-герцогу Исс. Рад приветствовать, веркер! По скромному моему рассуждению, вы немного оскучали в архивной пыли и дыме костров. По окончании известных дел в Амноэле извольте передать веркаду под руку того аредера, кого сочтёте справным и достойным. Вам же предписываю отбыть на юг, в Номен, баронство Офор. В Номене вам надлежит остановиться в таверне «Четыре Козыря». Покажите хозяину приложеную к сей эпистоле дикую легавую и он сам направит в ваш нумер того, кто изложит суть дела. Вы можете взять с собою не более трёх человек, а надлежит вам сопутствовать подательнице сего. Штандарт-командор барон де Нейгар. Писано в Верене месяца Созревания 27 дня 810г. P.S. Граф! Вам и вправду стоит развеяться. Уверен, розыск ваших любимых полусказочных чудищ — лучшее средство от сонной тоски.» Ридж повертел в руках приложеную карту дикой — низшей масти во всех играх, кроме ротамура, — легавой. «Низшая масть и низшая карта. Что же сие значит? Нейгар никогда не делает знака просто так. Во всех есть скрытый намёк. Ну что же, играй труба! Подарок роскошный. Скорее бы настало завтрашнее утро.» — Вы можете забрать бутыль, сударыня. Мне предстоят дела чернильные. — веркер сложил письмо и держал его у груди. — Благодарю, но не в моих правилах напиваться с рассвета. Просто то была мечта — отведать настоящего виллета. — Разве ваше жалование… — начал Ридж. — Только не в Верене! Я обязана содержать дом, пристойно обряжаться, иметь знакомства среди дворянства и магичества, бывать на раутах и балах. — Лия вскочила, подняла руку с вытянутыми пальцами и крутанулась на каблуке, изображая танец. — В Порт-Орени было куда проще. — Магисса состроила рожицу благочестивой девицы. — Требования веркера Кирано. Мне даже от места в замке отказали. — Все ли из шестой живут своими домами? — Ну разумеется, нет. Не все же настоящие маги. В дверь поскреблись. — Входи! Вот и писарь. — подвёл черту веркер, следя как означенный втаскивает походный пюпитр на толстой трехкоготной ноге. — Прошу прощения, сударыня. — Ну разумеется. — Ирет коснулась кулаком плеча. — Я всё же стащу бутыль, сударь. Не стоит отказываться от столь вкусного предложения! До полудня веркер диктовал донесение. Писарь попался медлительный, литеры выводил старательно. Вышло семь листов с половиною. Наконец Ридж продиктовал последнюю фразу: — Писано в Амноэле, тридцать первого дня Созревания, года восемьсот десятого. Точка. Перо заскрипело по бумаге. Веркер обошёл вокруг, подхватил поданое перо и поставил подпись, а затем извлёк из стоящего на столе ларца печатку и кусок воска. Писарь чиркнул огнивом, зажёг свечу и в результате общих трудов послание было пропечатано дважды. Первый раз внизу последнего листа, а второй — после того, как листы обернули мешковиной, обвязали крест-накрест лентой регламентных цветов и облили плавленым воском узел. Едва писарь убрался, потряхивая рукой, как явился вестовой от Керета доложить, что всё готово к экзекуции.