Cover to Cover

...сработал и для нее? Эти слова гулко отдавались в ее голове, и так было с тех пор, как она прочитала их накануне. Чем больше времени проходило, тем больше вопросов у нее возникало, и тем больше вопросов оставалось без ответа. Гермиона ворочалась в постели, не в силах успокоиться, кровать стала неудобной, и с каждой новой волной замешательства девушка пробовала новую позу. Как будто лежание на новом месте могло облегчить хаос в ее голове. Может быть, Полумна права...там, наверху, полно мозгошмыгов. Гермиона была кем угодно, только не глупой, она знала, что это утверждение должно относиться к некой рыжеволосой женщине, к которой, казалось, возвращался разум Гермионы, если его оставить без присмотра, несмотря на все усилия отвлечься. Вопросы не давали ей покоя всю ночь, и первые из них были самыми очевидными. Конечно, красный и оранжевый цвета могли относиться только к моему костюму на Хэллоуин? Откуда Луна знает? Кто она? Сработало ли это для нее? Что вообще значит "сработало для нее"? Это могло быть чем-то сексуальным? Если не сексуальным, то хотя бы каким-то уровнем влечения? Затем последовала следующая волна еще более запутанных предположений. Хочу ли я, чтобы рыжеволосая женщина считала меня привлекательной? Польщена ли я? Ладно, я знаю ответ на этот вопрос - да. Насколько привлекательной я хочу, чтобы она считала меня? Например, настолько привлекательной чтобы хотеть поцеловать или медленно водить кончиком языка по внутренней поверхности бедер? О чем я, черт возьми, думаю?! По-настоящему интересные вопросы, к которым она постоянно возвращалась, тоже были связаны с самым последним словом в этом предложении. Сработал для нее...это говорит о том, что я... наслаждалась ее присутствием? Это правда, но это не значит, что она мне понравилась? Я имею в виду, я чувствовала себя желанной из-за того, как она обращалась со мной...обращалась, это правильное слово... обращалась со мной, да. Я не могу отрицать, что ее наряд показался мне... притягательным, и я заметила ее определенные черты, но я же просто наблюдательный человек, это ничего не значит. За этим вопросом последовал более общий... Существуют разные уровни притяжения, верно? Я имею в виду, нормально ли оценивать визуально приятные качества другого человека? Имеет ли значение, мужчина это или женщина? Я уверена, что многие женщины могут оценить других женщин, но это не значит, что они хотят с ними спать. ...но даже для Гермионы эти вопросы казались отговорками, они существовали только для того, чтобы дать ей выход, набор причин, по которым ей не нужно было думать о том, что она, возможно, может испытывать сексуальное влечение к женщинам. Кого я обманываю, ранее я заметила, что Джинни без лифчика, но этот факт не заставил мое сердце учащенно биться, не заставил меня захотеть видеться с ней чаще, почувствовать ее руки на моей талии и ее губы на моей шее. Но когда та женщина приблизилась ко мне, я захотела всего этого...это безумие. Гермиона не могла поверить в то, к чему она клонит, это не имело смысла, обычно она была таким рациональным человеком. Она рассеянно налила немного мюсли и молока в миску и села за барную стойку, критикуя себя по ходу дела. Ты не знаешь ее, ты ничего о ней не знаешь, должно быть, это адреналин путает твое тело, провода перепутались, странная реакция на необычный опыт. Вот и все. Это ничего не значит. Покончив с завтраком и хорошенько поговорив с самой собой, Грейнджер оделась, полная решимости отбросить все эти мысли в сторону и продолжить свой день. Волшебница завязала волосы в слегка беспорядочный пучок, сегодня она была серьезно настроена и не собиралась беспокоиться о своей прическе. Она решила, что сегодня будет продуктивный день, ведь ей нужно было многое успеть сделать. Работа, магазин, приготовление ужина, стирка, уборка, пылесос, а еще написать Адаму и узнать, когда и где он хочет встретиться в четверг. Адам, тот великолепный мужчина, с которым у тебя сейчас полуромантические отношения, Гермиона, мужчина, которого ты хочешь представить своим друзьям, тот самый. Почему он не приходил мне в голову во время дебатов на протяжении всего вечера? В любом случае, именно на нем должны быть сосредоточены мои усилия. На улице все еще было темно, шум дождя не прекращался всю ночь. Около полуночи погода ненадолго испортилась, и новая подруга Гермионы, сова, выбрала это время, чтобы снова выйти наружу, ее ответ Невиллу был привязан к ее лапе. Девушка надеялась, что бедное создание снова не попалось в лапы коварной погоды и благополучно возвратилось в Хогвартс. Гермиона, слишком рано отправившаяся на работу и решившая использовать день с пользой, принялась за уборку квартиры. Она вычистила шкафы, чтобы вытереть внутренности, сняла постельное белье и положила его в стиральную машину, привела в порядок свой гардероб и как раз собиралась ввести десятичную систему счисления в своих книгах, когда почувствовала жар в груди. Наверное, так будет лучше, я знаю, что у меня много книг, но эта идея была немного экстремальной. Гермиона не смогла бы никому объяснить, почему кожаный шнур на шее - лучшее место для хранения ключа, но он чувствовал себя здесь как дома. Кареглазая позаботилась о том, чтобы его длина была оптимальной и он всегда был скрыт одеждой, мягко свисая в ложбинку между грудей. Она нащупала ключ в топе, вытащив его из выреза кремового джемпера кабельной вязки. В руке он был теплым, не обжигающим, но определенно более теплым, чем если бы находился рядом с ее телом. Она почувствовала, как тепло распространяется по телу, исходя из двух точек, где ключ соприкасался с ее кожей: ладони и грудная клетка. Это было тонкое тепло, приятное и наполнявшее ее чувством предвкушения. ...что-то было оставлено для меня. Гермиона едва сдерживала свое волнение, все внутренние смятения и порицания были отброшены в сторону, теперь она была сосредоточена только на одном. Было слишком рано идти на работу, несмотря на то, что у нее были ключи от книжного магазина, Грейнджер понимала, что этим можно воспользоваться. Так чертовски заманчиво. Гриффиндорка бегала и старалась сделать как можно больше дел, прежде чем ей прийдется уйти, зная, что когда она вернется домой с работы, то уделить все свое внимание новому черновику.

***

Беллатрикс без устали вышагивала по саду в форме полумесяца у задней части ее дома, прокладывая дорожку в траве. Глупо, глупо... Брюнетка не могла поверить, что Цисси уговорила ее на это, что она позволила ей взять некоторые из ее последних черновиков. Ее мысли и чувства были изложены на пергаменте во всей своей запутанной и беспорядочной красе. Писательство всегда было для нее отдушиной, чем-то, что принадлежало ей и только ей. Она делала это для себя, и никто больше не вмешивался. Но теперь все было иначе: ее книги были отстранением, способом жить вне себя. Конечно, это было бегство для ее разума, они все еще принадлежали ей, но не это было их главной целью. В последнее время ее книги были более... личными и экспериментальными. Способ выразить свои чувства, свои желания и потребности безопасным способом. Мысль о том, что она может так раскрыться перед незнакомым человеком, пугала ее, но почему-то ей хотелось, чтобы кто-то это прочитал. Когда Нарцисса предложила этот вариант, он показался ей... прагматичным. Беллатрикс получит отзывы как о содержании, так и о литературном качестве написанного, возможно, также рекомендации относительно того, что будет хорошо воспринято широкой аудиторией. В конце концов, это всегда было намерением - включить некоторые из комментариев в дальнейшие опубликованные работы, скрытые под ее псевдонимом. Весь вклад в ранние черновики был внесен кем-то, кто не знал ее личности. Однако теперь, когда первая порция бредней покинула ее, она была в ужасе. Беспокойство, которое ощущала Лестрейндж с тех пор, как передала пергамент Цисси, разъедало ее прежнюю жизнерадостность и закрутило ее по спирали. Бесконечные мысли и воспоминания терзали ее весь день, и вот теперь она оказалась на улице в прохладную ночь, все еще в одежде, которую надела утром, чтобы побродить по дому. Она шагала и шагала, пытаясь успокоить бесконечные мысли, рикошетом проносящиеся в ее голове. Писательство всегда было тем, в чем женщина находила утешение, и она отчаянно не хотела, чтобы это сейчас прекратилось. Она чувствовала, что одна из ее единственных настоящих радостей в жизни сейчас находится в руках незнакомца, который не знает ценности того, что они содержат в себе. Это давало ей покой во время тяжелого прошлого, и никто не задавал вопросов, когда вороноволосая часами сидела в своей комнате и тихо писала. Даже ее товарищи Пожиратели смерти не интересовались, чем она занимается в собственной спальне, а те, кто интересовался, потом жалели об этом. При воспоминании о том, как Фенрир думал, что может предложить услуги, которые Беллатрикс явно не получала от своего мужа, на ее лице промелькнула гримаса. Ни для кого не было секретом, что ее дорогой возлюбленный Родольфус не получал того, что, по его мнению, ему причиталось, и, кроме того, он открыто заявлял об этом. Лестрейндж делил постель с другими женщинами, менее способных защитить себя. Брюнетка вздрогнула и обхватила себя руками, вцепившись когтями в топ, который был на ней. Если бы я уступила ему, я могла бы спасти стольких женщин...но я не смогла. Сивый не вернулся после первой попытки чего-то добиться от Беллатрикс, и из-за того что он прямо намекал ей на секс, реакция Беллатрикс была еще более уничтожительной. По крайней мере, была какая-то польза от того, что ее личность была совершенно неуправляемой. Это означало, что в том странном случае, когда кто-то из Пожирателей делал первый шаг, ее поведение добавляло персонажу, созданному Лестрейндж, натуральности. Она чувствовала, как внутри нее нарастает ярость, это была естественная реакция, которую она не могла контролировать. Сексуальное насилие было непростительным в ее понимании, просто худшее, что можно было сделать с другим человеком. Беллатрикс участвовала во многих других ужасных действиях, но никогда не могла смотреть, как постепенно угасает жизнь в глазах другого человека, она бы лучше предпочла, чтобы жизнь погасла совсем. Это была одна из многих причин, по которым она убивала, особенно во время рейдов на магглов. Для группы людей, считавших себя настолько чистыми, что они не могли смешиваться с магглами, у Пожирателей смерти не было проблем с получением удовольствия от них. Беллатрикс знала их намерения, их мысли гордо проецировались на весь рейд, жажда крови разжигала их азарт. Лучше быть мертвым, чем пережить это, правда же? Трава под ее руками была мокрой и холодной, ее тело обмякло. Сидя на коленях, ее платье превратилось в грязную лужу, женщина закричала в утренний свет, как раненое животное, брошенное и нелюбимое. Она упала на бок и свернулась калачиком. Дождь продолжал падать на ее рыдающее тело, смывая слезы, но не в силах затронуть ужас, стоящий за ними.

***

В тот же день Гермиона практически ввалилась в свою квартиру: покупки продуктов были сделаны утром, еще до того, как она отправилась на работу. Девушка поставила в духовку готовиться картошку и заварила себе большую кружку чая, положив конверт на барную стойку, подперев его солонкой и перечницей. "Дорогой читатель" было написано темно-зелеными чернилами на кремовом фоне. Работа проходила спокойно, что раздражало, так как Гермиона не могла дождаться момента, когда вернется домой и откроет подарок, оставленный для нее в кассе. Это было первое, что она сделала, придя в магазин этим утром. Даже не дожидаясь, пока снимет пальто, ключ оказался теплым, когда щелкнул в замке, и, как и ожидалось, отделение не было пустым. Девушка оставила конверт на прежнем месте, полагая, что это самое безопасное место для него. Келли была сегодня на смене и, к счастью, держалась в стороне. Гермиона подумала, не сказала ли ей Джанет пару ласковых слов, но оценила, что та весь день обходила ее стороной. Однако было трудно скоротать время, зная, что ее ждет позже. Грейнджер хотелось, чтобы Джанет или Люк были на работе, тогда она могла бы хоть как-то занять себя игривыми разговорами в течение дня. Дождавшись, пока Келли уйдет и закроет за собой дверь, Гермиона послушала, как защелка упала на место, и закрыла дверь, после чего снова открыла кассу и вынула посылку. Положив ее в сумку, волшебница направилась домой по самому прямому маршруту, не отвлекаясь на окружающих. Теперь она была дома, ужин в духовке, чай в руках, ничто не мешало ей, и все, что она могла делать, это смотреть на элегантный почерк. Он совпадал с дразнящей запиской, которую она нашла, заглянув в отделение в первый раз, - скорее всего, это был почерк Эмбер Форнакс. Конечно, ее почерк был прекрасен, как и ее владение словом. Гермиона глубоко вздохнула и набралась давно забытого мужества.