Дотанцевались

Сегодня Микки Милкович жаждет впервые подставить свой девственный омежий зад другому омеге. Поскольку уж к двадцати трём годам он подозревает, что рождён для этого. В отличие от отца Микки, ярого противника однополых связей, с детства вбивавшего в своих отпрысков субъективную истину: омеги могут спариваться только с альфами или бетами, иные варианты — омерзительное извращение! Никто не отваживается спорить со старшим Милковичем. Он авторитетный бандит с репутацией жестокого человека, собственным подпольным казино, каналом сбыта контрабандного оружия в Чикаго и борделем с проститутами-бетами. Микки — самый сообразительный из его сыновей, не взирая на то, что омега. Неудивительно, что Микки успешно управляет папочкиным заведением, где продаётся секс. Он, некогда отклонивший щедрое предложение отца открыть бордель с альфами, пользуется уважением и доверием родителя за сугубо профессиональный подход к семейному бизнесу. Время от времени для поддержания образа натурала Микки позволяет какому-нибудь альфе или бете сделать себе минет. Причём критериев для отбора любовников у Микки ровно два: они должны быть сплетниками и не проститутами. На их внешность и запах Микки наплевать, ему с ними не целоваться! Сколько бы он протянул так ещё, Микки не знает, но неделю назад его отца арестовали. Надолго, если судить по посланию из-за решётки, в котором отец Микки делит все свои сферы делового влияния между детьми. Микки больше не в состоянии анализировать произошедшее, заливать стресс алкоголем, мучиться похмельем. У него всё валится из рук! Микки необходимо получить своё, — какой угодно, главное — омежий — член в трепещущий от предвкушения анус. Подходящим местом для незаметного отлова омег-активов Микки справедливо считает задворки специализированного гей-клуба. Тут он быстро обретает потенциального партнёра. Когда Микки собственноручно (для надёжности) раскатывает презерватив по эрегированному органу безымянного симпатичного омеги, до него вдруг доносится аромат цветущегося дерева абрикоса, что странно, ведь сейчас август и из источников посторонних запахов рядом — разве что мусорные баки. «Я почти на работе, Лип! Давай потом, короч. Покеда!», — слышит Микки, оборачивается на голос и натыкается взглядом на спину и задницу прекрасно сложённого молодого омеги выше себя дюймов на пять, который дефилирует мимо мусорок плавной походкой, а потом исчезает за дверью служебного входа в клуб. Микки пожимает плечами и возвращает своё внимание незнакомцу в презервативе. Он расстёгивает ширинку своих джинсов, мнёт яйца омеги, попутно отмечая, что запах абрикосовых цветов сменяется обычным миксом пота с дезодорантом. В следующую секунду Микки в панике отталкивает подуодетого парня и отпрыгивает в сторону, потому что темнота справа от него озаряется вспышкой огонька зажигалки. Кто-то подкуривает сигарету. «Какого хуя, мудак?!», — вскидывается омега и толкает Микки в ответ. «Съебал, пидор!», — рявкает на него Микки, передумавший лишаться анальной девственности сегодня и с ужасом понимающий, что сигаретой дымит рядом — альфа Тони Маркович, его бывший одноклассник. «Милкович? Вот так сюрприз… Доброго тебе вечерочка!», — говорит Тони нараспев и тянет к Микки ладонь для рукопожатия. «Даров, Маркович. Ты чего тут?», — переводит тему Микки, украдкой застёгивая ширинку. Этот приём всегда выручает его, ведь лучшая защита — нападение. «Иду на смену в клубешнике. Вышибала я. А ты небось экзотику к себе в шлюшарню вербуешь?», — озвучивает логичную догадку Тони. Микки заключает, что объяснение приемлемое, поэтому согласно кивает. — Так чё не внутри? Я прикрою, не ссы, не стукану на тебя хозяину. Заценивай, сколько влезет! У потребителей секс-услуг по-любому в почёте разнообразие. Спрос есть — должно быть и предложение, одними бетами сыт не будешь. Микки не знает, куда ему бежать, когда Тони мягко приобнимает его за плечи и ведёт ко входу для персонала. Отец никогда не разрешил бы Микки набрать в бордель омег для омег, так что он выворачивается из захвата Тони. — Ты не стремайся. Ясно же: в Саутсайде с геями-шлюханами напряг. Бизнес есть бизнес. Я-то ведь тоже гетеро, и ничё, охраняю гомоеблю эту. Платят хорошо. Неведомая сила, не иначе, заставляет Микки войти в обитель омежьего разврата. Он сразу заправляется в баре виски для храбрости и только после осматривается. Что ж, у Микки есть относительно безобидная причина быть тут — глядишь, отец поскандалит и успокоится. Только кого Микки обманывает? Старший Милкович никогда не примирится даже с теми из геев, которые могли бы принести кучу денег его семье. Микки поправляет причёску, мысленно материт себя за то, что уложил волосы гелем, и собирается покинуть клуб, когда видит на главной сцене рыжеволосого танцора. До этого вокруг Микки отплясывали на декоративных постаментах несколько привлекательных омег, но ему было неудобно и отчего-то не слишком интересно смотреть на них. «А этот парень… Хоть и шмара, он же как... сбывшаяся мечта», — думает Микки и приземляет свою пятую точку обратно на барный стул.