Штормовая виверна

      Гарри       Год начался со странностей и заинтересованного взгляда слизеринцев, одного блондинистого, второго брюнетистого. Потом заинтересованность переросла в наблюдение, первое время наблюдение было ненавязчивым, я не обращал внимания, но с каждой неделей интерес этих двоих ко мне и моим изменениям усиливался, стал пристальным. Нотт и Малфой начали за мной следить. Первое время меня это напрягало, до зубного скрежета доводило, но потом я плюнул и ответил тем же. И в отличие от них, многое выяснил, особенно об их сущностях. Как оказалось эти двое являются носителями не человеческой крови.       Будучи наследниками старых магических родов, с предком волшебным существом наследуют его сущность в 16 или 17 лет. Малфой пробудил суть ледяного нага в свой 16 день рождения, а у Нотта сущность пробудится в 17, а это в середине ноября. А пока, за три недели до дня рождения испытывает издержки пробуждаемого наследия. Птичьи замашки и особенности организма гарпии не дают спокойно учиться и вести себя так, как раньше. Приходится все позывы и приобретаемые черты характера и потребности контролировать. Малфою в этом плане везет куда больше. Его никто в сущности не заподозрит, он как был змеюкой, так ей и остался. Как и меня собственно. В замке о моей нечеловеческой природе знает только Луна. Лишь с ней одной я могу спокойно общаться, обсуждая любые темы. Вел себя так, как привык за проведенное с Маром и Реем время.       - И когда ты им расскажешь? - шепотом спросила подруга, касаясь моих плеч, проводя по шее кончиками тонких, длинных пальцев, поднимаясь все выше и выше, зарываясь ими в тугие кольца кудряшек. А я, сделав последний глоток, зализав края раны, все еще не отпускал Луну из объятий, водил носом у шеи, плеча, зарывался в серебряные волны волос, вдыхая запах ночного воздуха, касаясь прохладной кожи легким поцелуем со словами благодарности, ответил на ее вопрос:       - Я пригласил их на Гриммо в Рождественские каникулы, а придут или нет – без понятия, - Луна спрыгнула с подоконника, который мы заняли в коридоре ее факультета, накрывшись пологом тишины и отвода глаз. Это окно место наших встреч. У нас с ней своего рода договоренность. Раз в три дня, Луна меня кормит, позволяя выпить пять глотков ее крови, а я не отказываю ей в прогулках в ночной Запретный Лес, вдоль Черного озера, и к Дракучей иве. Даже в Хогсмид. Отвлекаемся от дел насущных как можем.       - Гарри, а что если директор заметит изменения с твоими «друзьями» и очистит их от зелий и внушений, вернув им прежнее состояние? – моя улыбка, виднеющиеся кончики клыков и слова о том, что не заметит, а если так произойдет, то у меня есть на эту тему дополнительный план. Точнее внушение. Луна просила подробности, ей были интересны мои новые способности.       - На них стоит внушение, наведено оно не зельями и закладками, а вампирскими способностями. На их разумах стоит установка, в которой заложены определенные особенности поведения. Если вдруг директор решит их пригласить и пообщаться, то они будут играть роль самих себя до моего вмешательства. Предстанут перед Светочем в своем настоящем амплуа, замученных и уставших от моего общества, желающих мне скорейшего издоха от Авады Лорда.       - Хм... - задумалась девушка, спросив: - И никак твое вмешательство в их разум не раскрыть? – отрицательно качнул головой, все так же во все клыки улыбаясь. Луна была рада тому, что у меня появилась возможность за все отомстить, и за то, что я стал кукловодом, а не остался куклой в чужих руках. Ведь мной играли все, кому не лень. Начиная Уизли, заканчивая директором.       - Раскрыть мое внушение сможет лишь мне подобный, а снять лишь тот, кто превосходит меня по силе и статусу в клане. Таких поблизости нет. А если бы и были, то ничего бы не получилось, сил я вбухал уйму. На всех разом потратил полный резерв. А сил у меня не мало. Так что тому, кто решит их освободить, придется постараться. Ведь несмотря на то, что я встал на путь вампира не так давно, магической энергии во мне куда больше, чем у волшебника, - говоря все это, я улыбался, искренне, не натянуто, а испытывая радость и счастье, от деяния рук своих. Меня переполнял восторг, осознание происходящего окрыляло и вдохновляло на новые свершения.       - Я рада, что ты стал чаще улыбаться, - говорит Луна, - Не той кривой улыбкой, как было раньше, а радостной, настоящей, искренней. И совершенно не важно, чем она вызвана. Она есть, а это – главное, - махнув на прощание рукой, Луна поднялась по лестнице и скрылась за дверью факультетской гостиной. А я шел к себе, накинув отвод глаз.       Спать не хотел, поэтому просто бродил по коридорам до самого рассвета. А потом, вернулся в комнату, переодевшись и взяв книги, вышел в Большой Зал. Через пару минут вошли и Нотт с Малфоем. Нотту сегодня совсем нездоровится, его шатает, мотает. От резких звуков он затыкает уши, а от яркости мотает головой. Малфой накрывает его капюшоном и Нотту на какое-то время становится легче. А потом я не вижу их общения, так как мне внимание уделяют друзья. Прислуживают, ухаживают, смеются над любыми шутками, а опоенная и зависимая от Амортенции Джинни не отлипает от моей руки, прижимает к себе, не замолкая, щебечет о чувствах, любви и планах на будущее. Приятно, черт подери, ощущать себя сосредоточием их внимания, и даже не важно, что все это наведенное, вызванное эффектами зелий, закладок и внушений.       ***       Недели летели со скоростью снитча, почти неуловимо. За это время ничего особенного не произошло. Не считая пары моментов. Теодор полностью пробудил сущность, став полноценной гарпией. Пахло теперь от него птицей и немного кровью. Все-таки гарпии хищники. Мясо, курицу и рыбу предпочитают есть в сыром виде и еще трепыхающимися. Был свидетелем, как они с Малфоем охотились на окраине Запретного Леса. Драко в облике белой анаконды, а Теодор в полуптичьем облике. К ним присоединился и я, но меня они естественно не заметили.       Еще момент связан с дражайшим директором. Альбус стал раз в две недели приглашать меня к себе с целью приоткрыть завесу тайны и показать фрагменты из прошлого Воландеморта. Первым его визит в приют, куда подкинули лорда во младенческом возрасте, в корзине, закутанного в одеяло и с запиской с просьбой позаботиться о маленьком Томе Реддле. Потом момент с его распределением на зеленый факультет, далее его постепенное возвышение в глазах сокурсников, с низов до лидерства и момент становления его, как темного лорда. По словам директора, произошло его переименование из Тома Реддла в Воландеморта в 16, и именно тогда он открыл Тайную Комнату, выпустил василиска и убил Миртл. И в этот же год он поместил копию самого себя на страницы тетради.       - И чем является тетрадь, директор? – спросил я, смотря на продырявленную клыком василиска тетрадь. По взгляду понимал, директор в курсе, но как всегда молчит, козлина бородатая. Интригу держит.       - Это нам и придется узнать у Горация, ведь Том в те года доверял исключительно ему, и никому более. Он как никто другой должен быть в курсе всех дел Тома, - я не отрицал. Пусть так.       Еще одним моментом стало покушение на директора. Малфой и Нотт таки сделали первую попытку подпортить жизнь и спокойствие директору, а так же показать Лорду свою активную деятельность. Попытка, естественно, провалилась. Как и следующая. Малфой как-то умудрился достать проклятое ожерелье. Явно Люциус помог, и с помощью Империо, наложенного на Кэти Белл, хотел передать директору. Но девушка нечаянно коснулась этого предмета. Ее долго бросало и крутило из стороны в сторону, подбрасывало то вверх, то вниз. Еле успели спасти. Перепугались все, а мадам Помфри сама чуть в Мунго не загремела с сердечным приступом. Больше попыток убить директора не было.       Приближались каникулы, Рождество, которое я планировал провести с Марианном и Рейвеном. Может навестить тетю Петунью. Меня приглашали в гости Уизли и Лонгботтом. Сказал короткое: «Нет» и меня тут же поняли. Перед тем, как разъехаться по домам, мы с Малфоем и Ноттом наконец-то доделали проект, сдав его декану. Стали одними из первых. Профессор отметила нашу скорость и качество работы, поблагодарила за старания и за коллективный дух. Отпустила на каникулы с пожеланиями набраться сил и отдохнуть как следует.       Быстро собрал вещи, попрощался с Луной, и не дожидаясь поезда, покинул школу, использовав скорость, оказался на Гриммо через пол часа вместо долгих десяти. Кричер открыл дом, подготовил комнату, а я шел к портрету леди Блэк с целью поздороваться и пообщаться. Леди Блэк оказалась на удивление адекватной, выслушала меня спокойно и без визгов и криков. А то, что было прошлым летом – видимость, чтобы ее не воспринимали всерьез.       - Значит, вы в курсе того, что творил директор?       - В курсе, - говорит леди, - Я не раз пыталась донести это до Сириуса, но он меня не слышал, слепо верил Альбусу, - предположил, что на нем, скорее всего была куча закладок, блоков, а кровь значительно разбавлена зельями. Вальбурга не отрицала, но сделать, как и я, ничего не могла, как тогда, так и сейчас. Лишь попросила восстановить справедливость и воздать всем по заслугам. Сказал:       - Это я могу! – улыбка и поклон.       - Я признаю тебя наследником рода, Гарольд. Прими титул главы в 17 лет и стань надеждой рода Блэк на возрождение из пепла. И мне не важна твоя новая сущность, - хотел удивиться, откуда она знает, как леди ответила: - Я хоть и нарисованная, все же мертвая, а как потусторонняя сущность, заключенная в картину, вижу гораздо больше остальных. Уверена, призраки факультетов так же в курсе твоей новой сути.       - Спасибо, леди Блэк, - еще один поклон и я покинул компанию леди. Разобрав вещи, переоделся в маггловскую одежду: джинсы, водолазку с высоким воротником, высокие ботинки на шнуровке и, накинув пальто, спустился вниз, а покидая дом, сказал Кричеру, чтобы меня не ждал, буду поздно. Возможно, даже завтра. Кричер закрыл Гриммо, а я ушел в скорость, и через десять минут оказался у родного бара «Ночной приют».       Зашел через служебный вход. Бар пустовал, шеф-повара на месте не было, посетителей минимум. Несколько знакомых двуипостасных, сквибов, троица знакомых кланников, часто-захаживающих к Мару за кровью или выпивкой. Махнул им всем рукой приветствуя, шел к бармену. Мар виртуозно смешивал коктейли и разливал сидящему напротив мужчине чего покрепче. По стойкому запаху алкоголя он уже изрядно набрался, и на ногах держался на честном слове. Подошел ближе и обомлел, оттого, что вижу в баре вампиров фигуру знакомого ликана. Единственного взрослого, который был по отношению ко мне не меркантилен.       - Римус? – подсел к Люпину. Он не сразу обратил на меня взгляд, лишь после повторного обращения: - Римус, это я – Гарри, - коснулся его руки и слегка потряс. Тот резко выпрямился, тряхнул головой, заморгал, и уточнил:       - Гарри? – я кивнул, а он спросил: - Что ты здесь делаешь? – во рту Римуса явно пересохло, так как язык лип к небу, едва передвигаясь. Рассказал, что жил я здесь какое-то время, учился, на кухне шефу помогал, постигал поварское ремесло. О том, что собираюсь после школы поступить в поварской колледж, может маггловский может магический. Но к готовке у меня лежит душа. А Мар и Рей меня поддержат. Римус не понимал, зачем им мне помогать. Спросил: - Ты в курсе, кто они на самом деле? – усмешка Мара и моя улыбка, со словами:       - Да, Римус, в курсе, - говорю, а за спиной ощущаю присутствие Рея. Вампир подошел ко мне со спины и положил руку на плечо, похлопав, спросил, как у меня дела и как продвигается моя кровавая вендетта. Римус все еще в шоке, а я рассказываю: - Отлично. Потом расскажу, - Рей и Мар меня поняли и в присутствии Люпина не расспрашивали. Римус же покинул бар, не став вдаваться в подробности моей жизни после смерти Сириуса. Он пил, его оплакивал, а как провожу время я, потеряв последнего родного человека – не важно.       С Маром и Реем мы просидели до самого рассвета, я рассказывал о школе и моей мести подробно, с яркими моментами и особенностями каждого подлитого зелья. Особенно понравилась Мару моя месть Джинни, зависимость от Амортенции – это что-то с чем-то. Оставался вопрос: «Что дальше?». А дальше только кровь и боль врагов. Начну я с Лорда и его Пожирателей. Первой убью Беллатрикс, вгрызаясь в ее плоть, выпью досуха, до капли, принеся максимум боли, а потом вырву ее гнилое сердце и пошлю Лорду в красивой коробочке с бантиком и запиской, в которой напишу имя следующего. И так, пока никого из ближнего круга не останется. Всех ждет болезненно-кровавый конец. Мар слушал и мрачнел с каждым словом, а потом сказал:       - Гарри, боюсь даже представить, что ты сделаешь с главными говнюками, если месть их последователям так кровава.       Я же сказал, что пока не решил как именно, но к тому времени решу и им обязательно расскажу. На этом наш разговор подошел к концу. Бар закрылся, Мар и Рей ушли к себе в кабинет, а я вернулся на Гриммо. Кричер открыл мне дом, а я быстро переодевшись, принял душ и решил поспать. Отдохнуть не помешает, как и переварить все, что было за это время.       На следующий день я решил навестить тетю Петунью. Рождество – семейный праздник, а у меня, кроме нее больше никого из родни не осталось. Мар и Рей – друзья, Луна – подруга, а больше никого и нет. Все давным-давно лежат в сырой земле. Только хотел покинуть Гриммо, как чей-то филин постучался в окно. Кричер забрал письмо, а там всего две строки знакомым почерком, принадлежавшим Нотту. Записка гласила следующее: «Не жди. Связаны, по рукам и ногам. Т.» А я от Лорда ничего другого не ожидал. Наставляет новое поколение на служение. Но, оно и к лучшему. Меньше знают – лучше спят.       Гриммо покинул и через несколько минут оказался у порога дома номер 4 по Тисовой. Позвонил в дверь, мне открыла тетя Петунья. То, что я увидел – меня разозлило. Запекшаяся на нижней губе кровь, желтеющий след на запястье и шее. Не став слушать оправдания тети Петуньи, переступил порог дома, целенаправленно направляясь к Дурслю, а ей сказал:       - Тетя Пет, собирай все свои вещи, здесь ты больше не живешь! – рыкнул и подойдя к храпящему и изрядно напившемуся дяде, сидевшему в кресле у телевизора – взял его за глотку, впившись длинными, острыми когтями. Брызнула кровь, слышались хрипы, попытки вырваться, но наши силы несопоставимы. Сказал ему, не показывая глаз и клыков: - Я предупреждал, что если ты еще раз поднимешь руку на тетю, то я тебе ее вырву? – он кивал, смотря на тетю, моля ее взглядом вмешаться и меня остановить и вразумить. Тетя сделала попытку, но я сказал: - Нет. Я сказал – я сделал, - та самая рука, которой он ударил тетю в захвате моих пальцев и легким движением она вырывается из сустава, вися на сухожилиях и порванных мышцах. Гостиную оглашает истошный вопль боли, льет ручьем кровь, а меня от нее воротит. Дядя падает на пол, заливая кровью светлый ковер, мебель и пол. При этом материт меня, на чем свет стоит, угрожая расправой и смертью в муках. Тетя Пет смотрит на меня со страхом в глазах, прося:       - Хоть кровь ему останови, помрет же, куда тело девать? – поражаюсь ее выдержке! Я-то думал она меня проклинать будет и к Дурслю побежит, а она размышляет о том, что если он помрет, то тело деть будет некуда. Дернул плечами и махнул рукой, останавливая и перетягивая ее жгутом, сказал, что до приезда скорой помощи протянет. Спросил у тети, готова ли она, и все ли вещи собрала. Она кивнула, и мы с ней вышли. А я предложил подать ей на развод и раздел имущества. Дом мы у Дурсля отсудим, а сыночка пусть с папочкой оставляют. Пусть учатся жить без прислуги и домработницы.       А мы с тетей, воспользовавшись аппарацией, оказались на Гриммо. Приказал Кричеру открыть дом и устроить тетю. Эльф было возмутился магглом в доме старого и благородного рода Блэк, как леди Вальбурга крикнула:       - Заглохни! Она – его родня и она не маггла, а сквиб! – вот тут я сел, в прямом смысле слова. И просил уточнить, в каком это месте моя тетя, а значит и бабушка с дедушкой – сквибы. Леди пояснила: - Глядя на тебя, вижу Поттеров и немного Блэков, а на нее – вижу Эвантессов, старый нейтральный род волшебников, родом из Ирландии. Род выродился из-за того, что кровь слишком сильно разбавилась маггловской.       - А разве такое бывает? – спросил я.       - Бывает. То, что нужно разбавлять кровь волшебников смешанную и густую – не отрицаю, но одного магглокровного отпрыска достаточно для обновления крови.       - А с чего вы вообще взяли, мадам, - говорит удивленная и шокированная информацией тетя, не обращая внимания на то, что разговаривает с магическим портретом, - что мы с родителями так называемые сквибы? - спрашивает, а леди говорит особенности рода Эвантессов.       - Рыжие волосы и зеленые, как свежая трава глаза – это благословение Высших Сестер. Те, кто зелен глазами и у кого волосы отмечены огнем – магические отпрыски этого самого рода. А те, кто лишен дара магии, светел волосами и сер глазами, как вы, мисс Эванс, лишь несете в себе наследие того самого рода.       Откровения о том, что тетя не маггл, а сквиб – стало шоком не только для нее, а так же у меня. Кричер, которому было приказано подготовить комнату, исполнил приказ и поселил тетю Пет в комнате рядом со мной. Вечером же пригласил нас к столу на ужин. Тетя отметила, что эльф неплохо готовит. Но у нее это получается куда лучше и вкуснее. И убирается она куда лучше, и вообще, вести хозяйство – это не лучшая черта старого, брюзжащего эльфа. Хотела взять хозяйство на себя, но я сказал:       - Тетя, ты и так горбатилась на Дурсля всю свою молодость, отдала ему лучшие годы своей жизни. Выдохни и отдохни. Кричер живет своими обязанностями, у них с домом симбиоз, просто его надо периодически пинать, чтобы он что-то сделал, - тетя не отрицала, но просто сидеть в четырех стенах не хотела. Предложил ей то, что она любила больше всего: - Хорошо. Есть палисадник. Цветы там из-за магии растут круглый год. Волшебные растения не трогайте, а простые в вашем распоряжении. А если что-то понадобится, эльф в помощь, - на этом мы с тетей и договорились. А документами на развод я решил озадачить поверенного рода Блэк. Пусть у него голова болит, а не у меня.