Твой Санта

Чонгук притормаживает, терпеливо пропуская всю ребятню. Конечно, рядом школа, и здесь все едут медленнее, чем ходят пешком, но всё равно ему не по себе от того, что дети не привыкли пропускать машину — однажды это может плохо сказаться. — Соджун, я теб- — Ты мне уже говорил, — ребенок перебивает его и квадратно улыбается, становясь очень похожим на своего папу. — И я всегда смотрю по сторонам, потому что машина даже на небольшой скорости может стоить нам очень-очень многое. — Спасибо, что слушаешь меня, Соджуни, — Чонгук отъезжает чуть дальше положенного для выпуска детей из машин места. Ему не хочется отпускать эту кроху, хотя обоих уже вот-вот догонят дела. Мальчишка ему не отвечает, но смотрит очень пронзительно. Чонгук временами ловит такие его взгляды и догадывается, что за почти что год жизни вместе Соджун чувствует, как укрепилась их связь. И будто каждый раз в такой момент хочет назвать его отцом, но останавливает сам себя. А Чонгук и не торопит. Хоть ему и тридцать два, но сердце уже слабое и может не выдержать без подготовки — а года явно не хватило. — Можно прогулять? — Малыш, последний день в этом году, — альфа мягко гладит его по шапке и с жалостью смотрит. — Я бы тоже хотел прогулять работу. — Но нам нельзя, — Соджун тяжело вздыхает, а Чонгук решает получить немного от Тэхёна, но зато порадовать малыша, поэтому вручает ему шоколадку из бардачка. — Зато вечером будем свободны и можем поиграть, м? — Папа опять будет ворчать, что мы жульничаем, — забрав из пальцев Чонгука батончик, Соджун становится чуть веселее. Тэхёна они взаимно крепко любят и оберегают. — Просто надо помочь ему составить стратегию, чтобы он научился. Он же нас учит с тобой печь пироги, хотя мы с тобой пару раз их сожгли, но Тэхён все равно помогает всегда, когда мы хотим. Соджун кивает согласно, но не торопится прощаться. Времени до урока уже не так много, но Чонгук не смеет прогонять его. Их связь важнее какого-то опоздания на урок. — Я так не хочу писать экзамен по математике, — малыш признается тихим шепотом, смотря на свои ладошки с шоколадкой в них. — Нет никакой разницы, как ты с ним справишься. Ты переживаешь и поэтому можешь сделать случайно ошибку, это нормально. Все мои задачи ты замечательно решал, а ничего важнее этого нет, — всё-таки Чонгук снимает блок с дверей, намереваясь отпустить Соджуна. — Не думай об оценке. Постарайся решить все задачи и всё, а мы с тобой потом разберем вместе. — Я постараюсь, правда. А ты не ругайся в кабинете, папа переживает. — Я никого не уволю, нечего переживать, — Чонгук закатывает глаза, но не сдерживает улыбки. Ему, оказывается, нравится, когда его подслушивают. — Так папа и не за них переживает, — Соджун отстегивается и, чмокнув Чонгука в щеку, бегом вылетает из машины, оставив альфу осознавать его слова. А Тэхён ведь действительно каждый раз, когда у Чонгук случаются хотя бы небольшие проблемы на работе, делает им вкусный чай из всяких ягод, корицы и меда. В душе становится теплее и домой хочется скорее. До дома Чонгук добирается быстро и без пробок. Ему нравится отвозить Соджуна в школу — туда они немного толкаются с другими машинами, но зато каждое утро разговаривают, а обратно он долетает с ветерком. Аккуратно въехав между облепленных малочисленным снегом кустов, Чонгук выскакивает на улицу и быстро добегает до террасы, а там сразу попадает под недовольный взгляд своего омеги. — Да, ты был прав. Да, ты самый умный в этом доме. И да, там действительно холоднее, чем вчера, хотя градусов столько же, — Чонгук едва держится, чтобы не разулыбаться и видит, как напрягаются жевалки на лице Тэхёна, тоже пытающегося казаться серьезным. — Забыл самое главное. Согласен, я был неправ. — То-то же, — Тэхёна наконец прорывает, и он тихо посмеивается, помогая Чонгуку снять влажный от мокрого снега шарф. — У тебя совещание ведь в два? — Да, тебе придется съездить самому за Соджуном. Я помогу выехать и встречу, когда вернетесь. — Хорошо, спасибо, — дождавшись, пока Чонгук освободится от куртки и обуви, Тэхён врезается в него, просясь в объятия, и целует куда-то в угол челюсти. — Ты сможешь выделить мне полчасика пока? — Конечно, хоть час. С чем тебе помочь, м? — О, ну тут такое дело, — а Чонгук уже знает какое. Тэхён всё ещё смущается близости. Он уже полностью обставил всё на кухне, перебрал шкафы и спокойно носит одежду Чонгука — удобно, практично и приятно по его словам, — обжился, одним словом. Но стоит только коснуться интима, его щеки сразу заливаются румянцем, а голос начинает подрагивать. — И какое же? — Чонгук понимает и видит его смущение полностью. Но он не говорил, что оно ему не нравится, а поэтому он с удовольствием чувствует, как Тэхён зарывается лицом в его грудь, шелестя голосом в свитер. — Мне очень хочется тебя. Очень-очень. А у Соджуна последний день перед каникулами и это последний раз, когда мы можем побыть наедине в этом году… — Хорошо, конечно! Можем как раз начать смотреть “Игру престолов”, ему такое еще рано, а там часовые серии, так что… Тэхён не отвечает, но Чонгук замолкает, чувствуя, как вокруг него сгущается атмосфера. Всего через долю секунды омега упирается ладонями в него и чуть отталкивается, чтобы с таким укором посмотреть в глазах, что в пору пристыдиться, но из-за его смущенного румянца, Чонгук может лишь разулыбаться как идиот. — Ты издеваешься надо мной. — Возможно, но я очень наслаждаюсь твоей реакцией. Ты такое золотко, — альфа посмеивается и стойко выдерживает пару шлепков по плечам, пока Тэхён дует губы, ещё сильнее заливаясь румянцем, а после просто вытягивает ему руку со словами: — веди. Фыркнув, напомнив этим своего сына — оба омеги постоянно напоминают Чонгуку друг друга наедине, — Тэхён всё-таки берет его за ладонь и тащит, конечно, в сторону спальни. Пусть даже Соджуна нет дома, Тэхён всего дважды допустил их близость не в кровати. И то в первую совместную течку и один из гонов Чонгука, когда просто не было сил идти. — Вот всю спесь сбил, — он мило ворчит себе под нос, взбегая легко по лестнице. А стоит переступить порог, указывает пальцем на кровать Чонгуку, даже не глянув в его сторону, и принимается копошиться в тумбочке. Не очень похоже на начало секса, но Чонгук старается прикусить губы, чтобы перестать забавно улыбаться, и сосредоточиться на фантазиях, чтобы понятно что. — Я знаешь, как волнуюсь! А тебе смешно! Кинув на кровать тюбик лубриканта — еще не открытого и у которого вот-вот кончится срок годности, потому что они всё сами справляются, но на всякий, как говорится, случай его имеют, — Тэхён стягивает через голову его, Чонгуков — как будто в их доме есть какие-то другие, — свитер. — Ты безумно милый именно в такие моменты. Я не мог не воспользоваться случаем. — Ты будешь готовить ужин! — Как скажешь. — И завтрак! — И завтрак, — Чонгук кивает болванчиком, проезжаясь затылком по подушке, но расставляет руки в стороны, когда Тэхён очевидно не собирается раздеваться дальше сам. Закатив глаза, Тэхён всё же прощает его, альфа видит это в легкой улыбке, с которой тот забирается на постель и усаживается прямо на бедра Чонгуку. — Хочется меня, говоришь? — Чонгук старается чуть понизить голос, чтобы взбудоражить им Тэхёна, а тот довольно кивает и наклоняется, накрывая губы Чонгука своими. Тэхён привстает, помогая Чонгуку избавить его от одежды, и укладывается в шею. Даже не целует, а Чонгук скользит по нему взглядом, натыкаясь на чуть вздернутые, округлые ягодицы под тонким черным кружевом. — Ты готовился, а я так с тобой, — он вздыхает тяжело, утрировано, конечно, но и правдиво. Совесть действительно не совсем довольна, но он обещает себе, что Тэхён забудет об этом за выделенные Чонгуку полчаса. — Вот именно! Уложив ладони прямо на округлость, Чонгук наглаживает, наслаждаясь шершавым на ощупь кружевом и контрастно мягкой после него кожей. От простых касаний и тихого дыхания Тэхёна в шею Чонгуку начинает теплеть в низу живота. — Хочу сделать тебе приятно, — Тэхён пытается манипулировать им, понижает голос, а Чонгука снова тянет улыбаться. Тэхён старается быть не собой и каждый раз он лишь становится безумно милым в глазах Чонгука. — Хорошо, я полностью твой. Но при одном условии, — Чонгук скользит руками до шеи Тэхёна и тянет его за волосы, чтобы тот поднял голову и столкнулся с ним взглядами. — Дай мне вибратор. — Чонгук, я же… — Тэхён сводит брови к переносице и безбожно краснеет, до самых кончиков ушей, а Чонгук ласково проводит по его щеке и улыбается. — Я буду медленно переключать режимы, обещаю. — Но я- — Тэхён, — он, в отличии от Тэхёна, надавить может по-настоящему. Поэтому Тэхён отводит взгляд и послушно шарит рукой по первому ящику тумбочки, находя нужный альфе вибратор. Забрав его, Чонгук хвалит Тэхёна поцелуем в скулу и расслабленно укладывается на подушки, одной рукой оттянув ткань белья легко, а другой вводя вибратор-пробку из-за уже выделившейся смазки. Тэхён долго выдыхает, когда Чонгук включает первый режим. И только после этого снова укладываются лицом в шею альфы, чтобы целовать — они оба обожают это. Рука его скользит между тел, ловко забирается в брюки альфы и приносит собой легкую прохладу. Лаская его, Тэхён совсем теряется во времени, и Чонгук сам чуть толкает его бедрами, чтобы расслабившийся омега от испуга чуть подскочил. Свитер он тоже сам стягивает с себя, с улыбкой смотря на растерявшегося, практически полностью голого Тэхёна, восседающего на нем. С брюками он уже догадывается помочь и, оставив Чонгука полностью нагим перед собой, склоняется над его пахом. Одновременно с окутавшим его теплом Тэхёнового рта Чонгук перещелкивает сразу три режима. Тэхён сжимается на нем почти в калачик и скромно стонет, елозя бедрами. Хотевший сказать ему комплимент Чонгук давится словами, когда Тэхён начинает сильно втягивать щеки и активно, без привычного для него разогрева, двигаться вверх-вниз. За каких-то пару минут их голоса сливаются в тихих стонах, и Чонгук едва сдерживается от оргазма, напрягаясь всем телом, чтобы не пустить его. Ему не терпится ощутить это, дать накрыть себя, но Чонгук всё равно аккуратно отстраняет Тэхёна от себя, чтобы не подавился и, словив его поплывший взгляд, уже более грубо переворачивает поперек кровати. Едва не забыв вынуть вибрирующую игрушку — Тэхён хныкает на это, — Чонгук ловит поцелуем его звучный стон, когда заполняет уже собой. Движения выходят резкими. Отточенными, точно куда надо, быстрыми. От них кровать скрипит по полу, матрас пружинит и даже поцелуй не скрывает стонов, уже открытых и громких, но все еще одних на двоих. Накрывает его через пару секунд после Тэхёна, раздразненного игрушкой и слишком сильно сжимающегося. Чонгук толкается последние разы, от каждой фрикции ловя звездочки под веками из-за горячей узости его омеги. Не торопясь выходить из его тела, Чонгук опускается рядом и тяжело вздыхает, облизывая покусанные Тэхёном губы. — Как же ты ярко кончаешь с вибратором. — Замолчи, пожалуйста.. — Ладно, — Чонгук замолкает. На секунду правда. — Давай уедем на каникулы? Как в прошлом году, туда где много снега и камин есть, м? — Чонгук, — Тэхён ворчит и, видимо начинает замерзать, подлезает ему под бок, устраиваясь на плече руки, которой альфа его сразу же обнимает. — Это дорого, ведь. А я только сюда столько всего купил для атмосферы! Украсим сегодня вечером, будет замечательно и тоже празднично. — Тэхён, — Чонгук скользит ладонью по его изгибам и, прикрыв глаза, нежно целует в макушку, туда же выдыхая: — Нежелание — это множество причин, а желание — множество возможностей. Просто скажи как ты хочешь. А остальное мне без разницы. Тэхён минуту молча водит пальцами по ребрам альфы, но Чонгук и не торопит. Ему нравится эти мгновения после близости, когда они всё еще как будто единое целое, оголены и телом, и душой. — Я хочу дома. — Хорошо, значит украсим вечером и проведем замечательные каникулы дома. — Чонгук, а ты, как ты хотел бы? — Я люблю тебя. Это весь мой ответ.

❄🎄❄

— Смотри, расслабься и откинься назад, а потом поезжай, пока твое плечо не будет напротив поребрика с моей стороны. Тогда выкручивай руль полностью вправо и тихонько газуй, — Чонгук заглядывает в напряженные глаза Тэхёна и не может не улыбнуться с того, насколько сильно он сейчас похож на Соджуна. Нет, ребенок не выглядит всегда напряженным. Просто Тэхён сейчас выглядит совсем крошечным. — Я же так колесом правым зацеплю! — Тэхён, как и Соджун, строит жалостливые глаза. Чонгуку, правда, от них становится смешно и понятно, откуда в младшем омеге столько навыков манипулирования, что Чонгук-то, считавший себя закаленным, едва не поддается. — А вот и нет, — улыбнувшись, он проскальзывает верхом тела в салон и чмокает напряженного Тэхёна в скулу. — Давай, попробуй на крохотной скорости. Даже если коснешься бетона, не страшно, из-за скорости не будет вмятины. Тэхён едва удерживает подрагивающую губу, чтобы не выпятить её и не попросить Чонгука припарковаться самому. Альфа все это прекрасно видит и гордится, что Тэхён хочет и готов учиться новому, пусть и сложному для него. Ну, кроме изучения английского, конечно. Отойдя от машины, Чонгук встает ровно на той самой точке, по проекции которой Тэхён должен повернуть. Омега нерешительно пристраивается, пару раз двигается вперед-назад, пока не встает ровно напротив Чонгука и не смотрит на него. Альфа молча кивает на подъездную дорожку, а Тэхён послушно выкручивает руль полностью вправо, как Чонгук и велел. Он неуверенно нажимает на газ, сдвигая машину по сантиметрам, но, удивительно, как раз ровно заезжает на дорожку. — Чонгук! — Радостный своей победе, Тэхён притормаживает и наклоняется к пассажирскому окну, освещая день альфы своей квадратной улыбкой. — Я тоже временами оказываюсь прав, — мягко ткнув его по кнопочке-носу, вот это у них с сыном на все сто одинаковое, Чонгук первым проходит в открытый гараж и рукой показывает Тэхёну, когда ему остановиться. Из машины тот выбирается все еще сверкающий от своей маленькой победы, и довольно хватается за руку альфы, утягивая его в дом. Оставив куртки на вешалке, а обувь сменив на вязаные в красные и зеленые цвета носки, за руки они заходят на кухню, где Соджун как раз достает из микроволновки третью тарелку. Крохотный омега даже надел передник папы, снова вытворяя что-то с сердцем альфы. — Папа смог? — Да, в этот раз он не заставил меня парковаться вместо него, — Чонгук усмехается на тут же начавшего ворчать, что никто из них не понимает, как сложно парковать эту махину, Тэхёна. — Пап, ты молодец! Тэхён отталкивает от себя руку Чонгука, пока мужчина, посмеиваясь, ставит рюкзак ребенка на пол, и целует своего сына в щечку, мешая поставить на стол уже третью тарелку. Соджун мило снимает с себя большой ему передник Тэхёна и одновременно с папой садится за круглый стол, радостно улыбаясь — о контрольной уже успел забыть. Чонгуку хоть и интересно узнать, как она прошла, но портить веселое настроение ребенку он не горит желанием, поэтому любопытство сдерживает. — Джуни, ты подарок спрятал, как хотел? — Да, я успел положить его в ящик! Младший омега кивает с довольным видом, гордый выполненным делом. Чонгук удивился, когда Тэхён рассказал ему о легенде про Санту, из-за которой в прошлом году малыш выбрал его своим подопечным. Но с радостью помог поддержать традицию уже и в этом году, чтобы обрадовать недавно пришедшую в школу учительницу, которая ходит постоянно грустная, по словам Соджуна. — Чонгук опять кого-то пытался уволить? — Малыш с хитрой улыбкой стреляет глазами в альфу, довольный возмущением, которое у того появляется на лице. — Эй! — Нет, сегодня не ругался даже, представляешь, — Тэхён подыгрывает ему, лукаво толкая альфу локтем в ребра. А Чонгук спокойно погружает в рот уже поднятую ложку супа и только потом, впившись взглядом в Тэхёна, понижает голос и произносит: — Да так, у меня настроение хорошее было. — А почему? — Соджун, не понимая темного взгляда альфы, мило любопытствует, но зато Тэхён чуть закашливается супом и покрывается краской. От уклончивого ответа их отвлекает стук в дверь. Чонгук вытягивается чуть в бок, силясь заглянуть в окно и посмотреть, кто пришел — доставки они не ждут, почтальон не стучится, а соседи никогда так не делали раньше. Соджун первым подскакивает на ноги и, махнув на свою пустую тарелку, убегает к прихожей. — Я уже доел, открою! — Прикрикивает по пути и чуть пыхтит, открывая тяжелую для него дверь. — Здравств- Чонгук едва успевает проглотить, как голос ребенка смолкает. Он приподнимается, пытаясь увидеть гостя уже изнутри дома, но подскакивает, роняя стул, когда Соджун истошно, срывая голос кричит: — Папа! Тэхён успевает юркнуть в проход прямо перед Чонгуком и загребает малыша в объятия, оторвав от пола. Альфа бы поругался, что Соджун уже слишком тяжелый для такого, но скользнув взглядом по гостю, толкает омегу с сыном себе за спину, закрывая собой. — Какого дьявола ты здесь? — Он не успевает проследить за собой, срываясь на инстинктивный рык. Лишь рука Тэхёна на его лопатках и тонкие всхлипы Соджуна не дают сорваться и решить все слишком уж животным способом. Чонгук чувствует, что обязан закрыть их от глаз Минхё, и если бы не это, уже летел бы с кулаками. Почти что год назад они тоже были на грани драки. Только с тех пор Чонгук успел узнать насколько мразь, стоящая перед ним сейчас, сломала Тэхёна. И поэтому кровь секундно закипает яростью. — Сбавь обороты, — Минхё ухмыляется, почему-то заставляя Чонгука напрячься ещё сильнее. Он чувствует нечто плохое. — Повторю ещё раз, прежде чем вызывать полицию, потому что, напомню, тебе суд выписал запрет приближаться к моим омегам, — не сдерживаясь, Чонгук уже громко рычит, забывая о том, что не стоит пугать собой Тэхёна и Соджуна. — Кстати об этом, — альфа не приближается — видимо понимает, что шаг в их сторону, и Чонгук кинется как волк, но активно шелестит и достает из кармана телефон. Через несколько мгновений он поворачивает его на Чонгука, а тот, с замиранием сердца, узнает сайт местного суда. — Почитай. Чонгуку хватает прочесть несколько строк, чтобы понять, что это документ об опеке. О том, что теперь родитель, с которым будет жить Соджун — это Минхё, а не Тэхён. — Этого не может быть, нас не вызывали в суд. — Во-первых не вас, а Тэхёна, — альфа довольно скалится, видимо чувствуя беспомощность Чонгука. — Во-вторых, его пытались пригласить. Только вот его местоположение было неизвестно. — Ты купил это, — Чонгук отшатывается от него, вынудив Тэхёна почти вжаться в его спину. Тот безропотно стоит позади и прислушивается, наверняка понимая, о чем речь. — Что ты, ни в коем случае. Ты сам видел, документ официальный, подписан утром судьей, в силу уже вступил. Так что подвинься, Чон, я хочу сам сообщить такую весть своему сыну. — Он не твой сын, а Тэхёна, — Чонгук старается говорить медленнее, давая себе время придумать что-то. Но чувствует поглощающее отчаяние, потому что теперь закон не на их стороне. — Чонгук, пожалуйста, скажи, что это не то, что я думаю, — Тэхён шепчет ему в свитер, сжимая тот в пальцах. — Сделаешь шаг в мой дом без разрешения и это будет проникновение на частную территорию, а у меня будет полное право обороняться пистолетом в этом ящике, — разворачиваясь на пятках, Чонгук указывает мимоходом пальцем на тумбочку под зеркалом. — Тэхён, Соджун. — Нет, — омега смотрит ему в душу такими молящими глазами и сильнее прижимает к себе ребенка, что как коала повис на родителе. — Не говори этого, пожалуйста, не надо, Чонгук, нет… — Послушай, — альфа поджимает губы и берет лицо Тэхёна в ладони, мягко поглаживая по скулам, — нам придется. Сегодня всё уже закрылось на праздники, но это несколько дней. Всего несколько дней, а после мы подадим апелляцию и пойдем в следующий суд. Они прислушаются к нам, у нас полно доказательств, что Соджуну будет лучше с тобой. Несколько дней, слышите? — Чонгук, — Соджун отрывает заплаканное лицо от плеча Тэхёна и смотрит так, что Чонгук начинает думать об убийстве. Он не может отдать это крохотное, нуждающееся в нем создание в чужие ему руки. — Он обидит меня, как папу? — Нет, Соджуни, конечно, нет, — переложив руки уже на его лицо, Чонгук ласково целует его в лоб, всеми силами вселяя уверенность. — Он не захочет. А даже если захочет, то не станет, потому что это будет нам на руку. Ты будешь в полной безопасности, малыш, просто без нас. Пару дней. — Пап, — малыш серьезно кивает на слова Чонгука и вытирает ладонями лицо, беря себя в руки. Чонгуку больно от того, насколько их малыш уже взрослый. — Пап, я тебя очень сильно люблю, пап, — Соджун целует плачущего Тэхёна в щеку, — опусти меня, пап. Тебе надо встретить Рождество без меня, но потом Чонгук всё сделает. И Новый год встретим вместе, да? — Конечно, у меня есть знакомые, мы ускорим процесс сразу после выходных. Пару дней, я обещаю вам, всего пара дней. — Джуни, — у Тэхёна голос трясется, но он тоже старается собраться, Чонгук видит это. Приобняв омегу за плечи, Чонгук дает ему шептать что-то Соджуну на ушко, покрепче обнять. Минхё тоже никак не возникает, видимо, не хочет провоцировать альфу. — Всё, пап, ну всё, — малыш даже улыбается омеге, а потом тянется руками к Чонгуку, уже коалой пересаживаясь на него. Альфа крепко стискивает ребенка в объятиях, ещё раз шепчет, что сделает всё, чтобы его вернуть, и, только получив согласное мычание, опускает омегу на пол. Соджун улыбается им по очереди, а потом оборачивается и протягивает ладошку своему отцу. — Ты испортил мне праздник, который я ждал целый год. Об этом я обязательно скажу кому скажет сказать Чонгук, — Соджун фыркает, когда отец пытается взять его за руку и отталкивает её, чтобы стянуть с вешалки свою куртку. — Что вы сделали с ребенком, — Минхё не повышает голоса, но Чонгук едва держится с его кривой мины. И то из-за хватающегося за него Тэхёна. — Если он хоть слово скажет о том, как ему было с тобой, я тебя засужу, — Чонгук снова несдержанно рычит на альфу, но стоит тому развернуться, чтобы уйти — Чонгук быстрым шагом идет за ним. Он не обращает внимание на мороз, прихватывающий кожу ветром под свитером, на намокающие от снега носки. Его тянет за маленьким силуэтом, в застегнутой курточке, смирено идущим за своей судьбой. Такой кроха, но такой уже сильный. Чонгук замирает на тротуаре у своей калитки, наблюдая, как Минхё открывает Соджуну дверь своей машины. Он едва выдавливает улыбку, когда ребенок оборачивается в его сторону и смотрит такими большими, расстроенными и полными слез глазами. — Чонгук, — Тэхён рядом скулит, будто его чем-то сильно ранило. А Чонгук понимает. Его сердце тоже истекает сейчас кровью. — Пока! — Соджун машет ручкой и всё же ныряет в машину, уже оттуда выкрикивая, — я люблю вас! Это срывает Тэхёна. Он, ещё раз тонко всхлипнув, отпускает руку Чонгука и делает пару шагов к машине. Кажется, Соджун забрался коленками на сидение — за мутным стеклом над багажником видно его силуэт. Но Минхё газует, отчего малыш внутри дергается и чуть не падает. — Я не могу, — Тэхён, быстро обернувшись на Чонгука, смотрит как-то сложно. Он заламывает брови, шепчет тихое, — прости меня, — а потом срывается на бег за машиной. Чонгук всего один раз моргает, осознавая, и отталкивается, быстро выбегая следом. Тэхёну не догнать машину, но он упорно бежит следом, машет Соджуну рукой и истошно зовет его по имени, срывая себе голос. Чтобы нагнать его, альфа тратит несколько секунд, а после крепко перехватывает за талию, упираясь пятками и тормозя. Тэхён тяжело виснет на его руке, но продолжает кричать и выкручиваться, глотая слезы вперемешку с именем сына на губах. — Тэхён, милый, — Чонгук целует его в волосы, ощущая, как с отдаляющейся машиной омегу покидают силы. — Соджун, — он тихонько хрипит и уже сам цепляется за руки мужчины на себе, безвольно вися в его объятиях в паре сантиметров над землей. — Он в порядке, Тэхён, тише, — альфа опускает Тэхёна на холодный асфальт, чтобы удобнее подхватить полностью на руки и направляется в сторону их дома, крепко держа своего омегу на руках. — Чонгук, он же будет один с Минхё… Они никогда ещё не были, что если он ударит его? Он может, Чонгук, может! — Тэхён коалой, так же, как до этого на нем висел ребенок, обнимает Чонгука и вжимается ледяным носом в шею. Альфа с секунду молчит, игнорируя дубеющие пальцы и чуть жгущиеся ступни. Он думает о том, что сейчас им обязательно нужно в горячий душ, хотя голову ведет от страха за Соджуна и адреналин от случившегося. — Значит, — прикинув, что вряд ли за несколько дней, даже со взятками и знакомыми, им помогут, Чонгук проносит Тэхёна через первый этаж и уже где-то на лестнице заканчивает мысль, — вернем его раньше. — Как? — Тэхён, видимо отогревшись, уже не хрипит, но в его голосе много темноты. — В куртке Соджуни был телефон, он скажет, где они. А мы его выкрадем и уедем куда-нибудь подальше до Нового года.

❄🎄❄

— Что ты собираешь? — Тэхён всё ещё шмыгает носом, но после уличной истерики и горячего душа более-менее уже успокоился. Чонгук бегло улыбается ему сидящему в ворохе подушек, когда поворачивается к кровати, чтобы положить в рюкзак провод для зарядки компьютера. — Самое нужное, — альфа окидывает технический рюкзак взглядом и, кивнув сам себе, застегивает его. — Что тебе взять из вещей? — А зачем? — Тэхён смотрит на него совсем рассеянно, а Чонгук, всё равно слишком торопиться смысла нет, подходит к нему и нежно целует в висок. — Если мы выкрадем Соджуни, то придется куда-то уехать из дома, чтобы Минхё не нагрянул уже с полицией. Желательно, в другой штат. Или можем в Канаду, — Тэхён припадает к его животу плечом, но всего на пару секунд, а потом шутливо отталкивает альфу, — давай, собирай всё. Усмехнувшись, Чонгук сам выбирает им по паре комплектов теплых свитеров с собой, футболок, белья. Он собирает стопку на краю кровати под грустный взгляд омеги. — Зачем вообще Минхё сделал это? — Во второй рюкзак он прессует по очереди одежду, чтобы поместилась. — У него в прошлом году был разлад с новой омегой, — Тэхён потирает лицо, рассеянно наблюдает за действиями альфы и принимается помогать, скручивая больше в плотные рулончики. — Вряд ли Соджун — ключ к хорошим отношениям. Скорее же напротив, не все готовы стать родителем уже взрослого и чужого им ребенка, — Чонгук забирает из рук омеги одежду, удобно заталкивая её сбоку от свитеров. Он знает, что его слова относятся к его положению — новый родитель взрослого и чужого ребенка. Но и знает, что Тэхён уверен в его любви и чувствах, не станет сомневаться в этом. Тэхён подозрительно долго не отвечает, так что закончив со вторым рюкзаком, Чонгук окидывает его вопросительным взглядом. Только по опущенной голове он уже знает — Тэхён плачет. А догадку подтверждают немного влажные его, Чонгука, боксеры, которыми тот промакивает глаза. — Взял бы хоть футболку, — от боли Тэхёна его тоже окутывает тоска. Непривычно быть в этом доме и знать, что малыша нет рядом, что он даже скоро не вернется. Сев рядом, Чонгук обнимает омегу за плечи и аккуратно большим пальцем стирает слезу у виска. — Я знаю, — Тэхён тяжело сглатывает и сам, всё те ми же несчастными боксерами, промакивает лицо. — Знаю, что он будет в порядке. И это совсем ненадолго. Но мне так паршиво, мы ни разу в жизни с ним не расставались, Чонгук. Как он родился, как мне положили его на грудь после родов, каждый день я видел мою крошку… — Мне жаль, что такое случилось с вами настолько рано, пока вы ещё не готовы, — обняв покрепче, чтобы Тэхён не мог пошевелиться, Чонгук целует его в лоб. От следующих слов, которые он ещё не успел сложить, их отвлекает пиликнувший телефон Тэхёна. А потом ещё раз. И ещё. Чонгук расслабляет руки, когда омега тянется за ним к тумбочке. Ещё раз критически обведя взглядом рюкзаки, думает, что надо бы собрать вещи и Соджуну и отправляться. — Чонгук! — Тэхён всего за мгновение посветлел на десяток оттенков. Альфа уже знает причину и сам расслабляется, легко улыбаясь омеге. — Это Соджун! Написал, что они приехали в какой-то отель. — Минхё ведь жил где-то, когда ушел до вас, что он забыл в отеле? — Чонгук хмурится, пытаясь проследить мысли этого альфы. Зачем ему ребенок, куда делась недвижимость… — Я, — Тэхён волнительно мотает головой, привлекая этим внимание. Чонгук фыркает, когда замечает, что у того от нервов руки трясутся так, что он не может написать сообщение. — Дай мне телефон и принеси одежду для малыша, скоро поедем, — забрав доверчиво протянутый телефон, Чонгук резво пишет Соджуну, краем уха слыша топот Тэхёна, убежавшего в комнату ребенка. За несколько сообщений он собирает важное — Соджун скинул местоположение на карте, почему они в отеле не знает, сам он в порядке, только — по секрету! — немного напуган, но не плакал. Тепло написав, что гордится им, Чонгук с помощью Тэхёна за минуту собирает третий рюкзак и подхватывает их все, сбегая резво по лестнице. — Ты уж прости, но поведу я, — он даже шутит, когда Тэхён открывает машину, а тот даже закатывает в ответ глаза. Соджун очень похож на свет в их жизни. Сев за руль, Чонгук забирает у омеги ключи и чуть нервно, он это признает, жмет на газ, рывком стартуя. На выезде его чуть заносит, но Чонгук умело выруливает и сразу утапливает педаль газа. Хоть малыш и вышел на связь, альфу тяготит непонимание ситуации. Он прокручивает в голове разные варианты, но никак не может найти хоть что-то похожее на правду и объясняющее действия Минхё. — Чонгукки, всё сейчас хорошо, — Тэхён подает голос только на пятый раз, когда Чонгук резко виляет в бок, пытаясь высмотреть дорогу подальше. Они уже на шоссе в сторону Нью-Йорка, а альфа все никак не может поймать момент, когда встречная полоса будет достаточно свободной, чтобы обогнать машину перед собой. — Ты превосходно водишь, но десять минут роли не сыграют. Сбавь, пожалуйста, мне не по себе… — Прости, — Чонгук тут же отстает от машины, которую хотел обогнать. И даже так они почти что превышают дозволенную скорость. — У меня адреналин, видимо. — Ничего, ничего, — Тэхён улыбается ему мягко, удобнее устраиваясь на сидении, словно они едут в отпуск, а не в погоню за его сыном. Но незаблокированный телефон, на который омега временами обращает внимание, показывает, что тот всё же ещё напряжен и постоянно держит связь с Соджуном. — Почему же отель? — Чонгук понимает, что Тэхёну просто необходимо иметь контакт с малышом, поэтому внимания к себе слишком много не требует. Но ему нужно выплеснуть кружащие снегом в голове мысли, поэтому он бубнит себе под нос слова, пытаясь найти в них ответы. — Потому что, — внезапно, это делает Тэхён. У него голос резко понижается, подначивая альфу снова вдавить газ своим напряжением. — Они улетают в Сеул. Рейс через полтора часа. Рыком выругавшись, Чонгук упирает педаль в пол, отчего машина резко рычит, и наконец находит брешь на встречной полосе.

❄🎄❄

— Чонгук, мы всё равно не успеем, сбавь, пожалуйста, — Тэхён тихо хнычет со своего места. А Чонгук видит, что после поворота шоссе на круг вокруг города трафик становится меньше. Там ему проще будет обгонять, а значит, минут двадцать он сможет выиграть. И успеть забрать их Соджуна. — Мы много говорили о доверии, Тэхён. И сейчас тебе стоит довериться мне. Мы должны успеть в аэропорт. — У нас будет всего пара минут, — омега нервно включает и выключает телефон, постоянно проверяя, нет ли новых сообщений от сына. — Попроси кроху задержать их в зале аэропорта. Пусть закатит истерику, покричит в слезах, попросится в туалет — что угодно, — Чонгук замечает краем глаза, как Тэхён тут же снимает блокировку с телефона и быстро печатает под диктовку. — Они не должны успеть пройти досмотр и до нашего приезда. Туда мы уже никак не попадем. — Прочитал сразу, — альфа как никогда благодарен, что Тэхён комментирует это вслух. Он снова выходит на резкий обгон, поймав пространство на встречной полосе, и старается не думать. От нервов в животе органы растворяются словно кислотой и всё сводит до настоящей боли. — Я всё ещё не понимаю, какого черта он творит, — но не думать не получается. Чонгуку страшно озвучить вслух идеи, для чего похищают детей. Ему страшно, потому что год назад этот человек на глазах ребенка избил его папу и едва не изнасиловал. Минхё явился тогда за ними без причины. Ему будто нравятся страдания, и это пугает сильнее всего. Чонгук лишь надеется, что его беглая угроза отпечаталась в сознании Минхё, потому что если Соджун хоть слово скажет, Чонгука сорвет. И не факт, что правосудие свершится законным образом. — Я не знаю. Корея… Его там ничего не ждет кроме родителей и моих, и его. Но мои не стали бы требовать выкрасть внука, они ненавидят нас с Соджуни… Печатает! — За что же тебе выпала такая судьба, маленький, — альфа вздыхает тяжело и позволяет себе немного расслабиться, наконец съехав на кольцевую. Машин становится меньше, а в его сторону полосы теперь уже две — откинувшись на спинку кресла, Чонгук одной рукой спокойно объезжает те, просачиваясь на скорости в промежутки между ними. — Зато какой ты нам выпал! Меня, бедного, брошенного и не состоявшегося полюбил, еще и ребенка принял, как родного… — Было бы в моих силах, я бы стер у тебя все плохое из памяти, — альфа, все еще сосредоточено не отводя взгляда от дороги, находит наощупь свободную ладошку омеги и крепко стискивает его пальцы. — Ты лучший в моих глазах, во всём мире. Заботливый, нежный, добр- — Перестал печатать! — Чонгук забывает все, о чем твердил в миллионный раз. Он бегло смотрит на тут же нахмурившегося Тэхёна, одним пальцем тыкающим экран телефона на своих коленях — руку омега не выдергивает из объятий альфы. — И его больше нет в сети. — Может отвлекли? — Они должны были быть уже в машине… Связь? — Нет, тут стабильно даже на трассе работает. — Чонгук… — Минхё мог отобрать его телефон, — альфа мрачно озвучивает то, что крутится в голове у обоих. Тэхён молчит, явно согласный в догадке. Мягко отпустив его пальцы, Чонгук пристраивает вторую руку на руле и вжимает педаль ещё сильнее, перескакивая уже резко между машин. Хорошо, что хотя бы погода на их стороне — ни наледи, ни снега.

❄🎄❄

Тэхён буквально впихивает Чонгуку в руки свой мобильник, когда альфа резко тормозит прямо напротив входа в аэропорт. Он даже не закрывает машину и вполне возможно, что кто-то из разъяренных таксистов может её угнать. Но ему нет никакого дела. Он, даже не дожидаясь Тэхёна, быстро находит нужную стойку регистрации на открытой в телефоне карте аэропорта. Бежит, что есть сил, быстро скидывая с себя на входе ключи от машины и оба телефона, чтобы пройти проверку. Из-за человека перед ним теряются драгоценные минуты, но зато Тэхён успевает его нагнать. — Буду там, — он указывает направление, куда срывается сразу после прохождения арки даже без вещей, надеясь, что их заберет после проверки Тэхён. Очередь на регистрацию практически кончилась, к нескольким стойкам стоят буквально по паре человек. Чонгук стискивает зубы и проходит глубже, озираясь из стороны в сторону, но Соджуна не замечает. Вряд ли малыш смог отпроситься в туалет и запереться там, если Минхё увидел его переписку с Тэхёном, что скорее всего и произошло. Омега догоняет его, хватаясь за локоть, но Чонгук даже не поворачивается к нему, высматривая всех людей вокруг. — Все люди на регистрации прошли, они уже должны пойти дальше, — тихо говорит Тэхён то, что Чонгук знает. И изо всех сил старается отрицать. Он на негнущихся ногах проходит чуть дальше и разворачивается в сторону пропускных пунктов. Дальше их без билета не пустят. Чонгук не видит. Он слышит. Лишь голос, не разбирает слов. Надрывный, испуганный детский голосок. Тэхён тоже слышит. И в этот раз он умудряется перегнать альфу. Чонгук замечает, как его омега упирается в забор руками и пытается подскочить повыше, зовя Соджуна по имени. А тот, маленький, со слезами на глазах слышит — он оборачивается сразу на них, замолкая, но все ещё упираясь пятками и вынуждая Минхё тащить его за руку. Ухватив Тэхёна за талию, Чонгук снимает его с заграждения, пока этого не сделала охрана. За Соджуном им никак не пройти. И маленький тоже понимает это. Улыбнувшись папе, он легонько машет ладошкой и перестает упираться, позволяя себя увести.

❄🎄❄

Соджун старается сильно не плакать. Папа ему говорил, что от слез должно становиться легче — это их единственная цель. Но если ты плачешь, а легче не становится, тогда в них нет никакого смысла. Только голова будет болеть. Соджуну не легче от слез. Он всё ещё боится отца, безумно хочет обнять папу и к Чонгуку на руки. Поэтому он старается перестать плакать, просит про себя остановиться и стойко вытирает рукавом влагу, пока отец складывает их вещи в контейнер и проводит его через раму металлоискателя. Где-то совсем близко папа и Чонгук, но они не могут пройти сюда без билетов, малыш понял это. Он дает вести себя куда-то по длинным коридорам, уже не плача, но не видя ничего. Размытый взгляд упирается в пол, и ему так хочется домой. В дом Чонгука. Чтобы тепло, поиграть в настольную игру всем вместе и нарочно поддаваться папе, чтобы его порадовать. Сморгнув снова появившиеся на глазах слезы, Соджун озирается — они уже стоят в холодном коридорчике, а перед ними дверь самолета. Он впервые полетит в самолете, но страшно ему совсем не из-за этого, хотя живот скручивает в желе, стоит представить, как большой корабль поднимется в небо. Отец за руку проводит его через дверь в самолет, а там их сразу же встречает стюардесса. — У вас один билет бизнес класса, а один эконом класса. Не хотите поменяться с кем-то из пассажиров, чтобы лететь с ребенком рядом? — Нет, он уже большой. Посидит без меня, да, сыночек? — Улыбка Минхё похожа на оскал, Соджуна передергивает, когда он видит ее направленной на себя. — Конечно, — он послушно кивает, боясь, что альфа может ударить. — Поворачивай направо, у тебя девятнадцатый ряд, место слева у прохода. Найдешь? А вам, мистер, сюда. Девушка уводит отца в левое крыло, где Соджун замечает большие кресла. Сам же он послушно поворачивает в другую сторону, быстро находя свое место и присаживаясь на кресло у самого прохода. Отец даже не предложил ему взять место у окна. Издалека Соджун замечает мужчину, который вел их машину, тоже альфу. Кажется, он помощник отца, везде хвостом за ними ходит, отобрал у омеги телефон по указу Минхё, еще и чемодан сам нес от отеля до машины и по аэропорту. Этот мужчина тоже идет в бизнес класс. Соджун грустно улыбается, думая, что Чонгук никогда бы не позволил им разделиться в самолете. Они или бы все пошли в бизнес, или бы все сидели в экономе. А еще они с папой где-то в аэропорту. Совсем близко. А может уже поехали домой. Пожевав губу, Соджун аккуратно встает со своего места и смотрит на вход в самолет — там еще много людей, которых уже принимает мужчина, а не та девушка. Он вряд ли заметит, если Соджун быстро выбежит в коридорчик, а ведь там дальше — родители. И свобода от Минхё. И настольная игра! — Но если они уехали, я не смогу позвонить, — Соджун шепчет себе под нос, так всегда легче думается. Он садится обратно, упираясь взглядом в бумажки в кармане переднего, на которых напечатаны картинки еды. Меню. В голове сразу всплывает воспоминание, как отец покупал ему билет в аэропорту. Какие цифры вводил. Соджун подскакивает на ноги и юрко проскальзывает между грузящих свои вещи на полки людей. Стюард не успевает его остановить, когда мальчик вбегает в бизнес крыло, а там почти сразу он видит у окна в широком, мягком кресле отца, а рядом — его помощника. — Пап, — Соджун старается говорить расслабленно, чтобы альфа не увидел его лжи. — Пап? — Что тебе надо? — Минхё недовольно отрывается от своего телефона, но хотя бы не ругается. — Дай мне твою карту. Я есть хочу, ты забрал меня до обеда, я не успел поесть, — омега вскидывает голову и старается говорить твердым, уверенным голосом, как учил его Чонгук. — Обратно только принеси после взлета, когда можно будет ремни расстегивать. Не хватало еще проблем от тебя, — альфа сразу выуживает из чехла телефона пластиковую карту и подает ее Соджуну. Согласно кивнув, он идет обратно, стараясь не побежать, чтобы отец не догадался, что что-то не так. Людей у входа осталось уже всего несколько и, когда они последними заходят, отвлекая стюарда, Соджун выпрыгивает в коридор, пускаясь там на бег. За поворотом дверь еще открыта, и он вылетает в общий коридор, в котором никому до ребенка нет дела. Из окна видно самолет, от которого уже отцепляют переход из коридора. Соджун провожает взглядом большую машину и радостно улыбается — у него получилось.

❄🎄❄

— Соджун, — Тэхён шепчет, хватаясь за Чонгука так, словно они в открытом море, а он не умеет плавать. Альфа крепко поддерживает его, также не отводя взгляда от прохода и глупо надеясь, что малыш вырвется, прибежит к ним. Но его всё нет. — Тэхён, любимый, — Чонгук тянет омегу, прижимая к своей груди, — идем. — Чонгук, там ведь Соджуни, как мы- — Может на их рейс остались билеты, мы успеем, — альфа разворачивается на пятках и отпускает Тэхёна, чтобы скорее побежать к кассе — он не раз вылетал отсюда, видел её. Очереди, к счастью, не оказывается. Сбито объяснив что куда и когда ему нужно, Чонгук нервно следит, как омега перед ним ищет информацию в компьютере. В момент, когда она заговаривает, его спины касается Тэхён, добежавший следом. — Последнее место было забронировано вчера. Могу предложить вам рейс по такому же маршруту с вылетом через пятьдесят минут. Если займете очередь прямо сейчас, на регистрацию успеете. — Да, дайте два билета. Документы, — Чонгук подает два паспорта из своего рюкзака, который успел захватить из машины. Он оборачивается на табло, находя их будущий рейс, и указывает Тэхёну на их стойки. — Оплатишь, заберешь билеты и займешь очередь там? Я отгоню машину на длительную парковку и принесу вещи. Тэхён кивает, но смотрит таким пустым взглядом мимо альфы. Соджун уже должен взлетать, от этого самому Чонгуку тяжело. Хоть он и не был рядом с малышом всю его жизнь, как Тэхён, ему больно от этого. И стыдно, потому что Тэхёну больнее в сотню раз сильнее, а Чонгук позволяет себе проваливаться в собственные переживания. — Всё будет хорошо, мы заберем его, — прошептав слова, Чонгук касается Тэхёна между бровей в поцелуе и замирает так на несколько мгновений. А после уже снова бежит, чтобы не опоздать на регистрацию. Они не озвучивают, но каждый думает, что следующие четырнадцать часов будут одними из самых сложных в их жизнях.

❄🎄❄

Соджун озирается, чувствуя себя вором, посреди коридора. Он знает, что как-то прилетающие сюда люди ведь выходят из здания, но место, где они садились в самолет, кончается тупиком. Поэтому он пробирается аккуратно в обратную сторону и каждый раз, когда встречает людей, делает вид, что завязывает шнурок на ботинках. Дойдя про пропускного пункта, там, откуда он видел папу и Чонгука, малыш быстро садится на стулья, на которых некоторые люди одеваются и обуваются. Работает всего несколько арок и за ними следят восемь человек, остальные четыре арки выключены. Малыш аккуратно, вдоль стены и очень медленно, чтобы не привлечь внимание своим движением, пробирается до последнего выключенного аппарата, легко перебираясь через поставленное там заграждение. Руки дрожат очень сильно, но Соджун упрямо идет дальше и старается сделать вид, что так и нужно. На стойках, где проверяют билеты, пробежать не получится — недалеко стоит охрана, наблюдающая за процессом пропуска. Практически все из сотрудников здесь омеги, а папы на заборе уже, конечно, нет. Собравшись с духом, Соджун подходит к одной омеге в возрасте, а когда та пропускает молодую пару людей, щебечет: — Простите, мисс, вы не могли бы меня выпустить? — Так я не смогу тебя потом впустить, — женщина с глубокими морщинами оборачивается на него, и надежды малыша, что она поведет себя как добрая бабушка в силу возраста, рушатся. Она даже не улыбается. — Сможете, если я покажу вам паспорт и билет! — А зачем тебя сюда пропускали, а? Создаешь лишнюю работу, мальчик. — Знаю, простите пожалуйста, — Соджун глубоко кланяется, вспоминая, какой диссонанс этот жест вызывает у местных. Хоть он и не жил в Корее в осознанном возрасте, чтобы научиться этому, но замечал, как реагировали люди, когда папа делал поклон. — У мамы случилась беда с братиком, а папа с нашими рюкзаками уже прошел. Мне надо помочь ей, и мы скоро вернемся! — Ладно, иди уж. Но впредь ходите все вместе разом, — женщина и правда теряется, но нажимает на кнопку, открывающую проход. Улыбнувшись ей, Соджун выбегает и звонко кричит «мама, я иду!», конечно, сворачивая за ближайший угол. Он уверен, что в аэропорту не продают телефоны, а значит ему нужно поехать в город. В сам Нью-Йорк.

❄🎄❄

Соджун выходит на последней остановке автобуса, где-то в городе. Нью-Йорк оказывается очень большим и жутко громким — стоило только выйти из автобуса, Соджуна окутало оглушающим шумом машин, гудками и криками людей. Все люди из автобуса за секунду разошлись, а прохожие проходят мимо так быстро, что у омеги вот-вот развяжется шарф на шее. Он решает просто идти по улице, пока не увидит магазин техники — надо ведь папе позвонить. Как-никак в таком большом городе ведь должны быть магазины на каждом шагу. Но первым он встречает далеко не технику. Магазин, вход которого обрамлен каменной аркой и огромными, яркими, немного припорошенными снегом: большой Санта, английский страж, которого ещё никак не заставить подвигаться, огромный медведь. Соджун не замечает, как он переходит дорогу и оказывается уже внутри, а там… А там мечта. Все мечты, который только мог придумать ребенок. Он смотрит круглыми глазами на все сладости, разложенные в больших бочках в комнате, словно в настоящем замке. Дальше он попадает на будто бы заснеженную улицу, где стоят похожие на уличные фигуры с его рост. Обойдя вокруг каждой из них, Соджун ненадолго замирает напротив большого рыцаря в красных доспехах и завороженным идет дальше. В розовый, девчачий мир, с большими домиками, в которые даже Соджун смог бы забраться. Несколько маленьких девочек звонко смеются в них, а маленький омега быстро семенит дальше, в комнату, наполненную облаками с огромными плюшевыми игрушками. За ними на мягких, белых полках, лежат игрушки поменьше. Соджун сразу идет к ним, хоть особо не любит — зато папа очень. Всё детство покупал их омежке, а радовался сам. Выбрав самого красивого пушистого и мягкого котенка, радостный Соджун подходит дальше, твердо решив купить что-то и для Чонгука. Ему бы того большого рыцаря на улицу или оленя в полный рост, но малыш просто не сможет носить всё с собой. Так что он ищет нечто маленькое, забыв о волшебстве вокруг — все мысли занимает будущая радость родителей, когда они встретятся, а малыш ещё и подарит хорошие подарки. Ещё и на деньги не Чонгука! Их ждет самое лучшее Рождество, потому что Соджун сделает самые лучшие подарки.

❄🎄❄

Чонгук любит выйти из аэропорта и глубоко вдохнуть, полностью наполнив легкие новым для них воздухом. В каждой стране, да даже городе, запах совсем другой. Вот и в Корее дышится иначе. Чонгук позволяет себе замереть на пару мгновений у дверей аэропорта и вспомнить, каким разбитым он бежал отсюда. Тогда тоже была ночь на улице. — Я отсидел себе всё, что только можно, — Тэхён рядом говорит едва слышно. Он, как и Чонгук, не смог сомкнуть глаз за весь полет, хоть тот и длился четырнадцать часов. — Я бы предложил тебе несколько интересных вариантов помощи, будь мы в другой ситуации, — свободной рукой альфа приобнимает омегу и медленно отводит его к парковкам, где их уже ждет взятая в аренду машина. Все три рюкзака сильно давят на его вторую руку, но Чонгук даже не позволяет себе подумать о том, чтобы избавиться от них или, абсурд, попросить Тэхёна взять один. Омега и так ловко находит их машину среди одинаковых рядов каршеринга и сам снимает блокировку, открывая альфе заднюю дверь, чтобы тот разгрузился. — Только понял, что я ж теперь могу говорить тут с кем-угодно, — Тэхён устало усмехается. Пожалуй, будь они в другой ситуации, в Корею влюбились бы заново. Чонгук забыл о том, как хоронил тут самого любимого человека, а Тэхён — как насильно стал мужем нелюбимого и был вынужден уехать без собственного желания. — Ты всё ещё можешь выучить английский, это ведь не китайский, — Чонгук по-доброму усмехается, точно зная ответ. — Я всё ещё ненавижу его, — не ошибается. Заведя машину, чтобы включить в ней обогрев, Чонгук тяжело вздыхает и подключает зарядки для телефонов. — У них фора с час, судя по табло приземлений. Знаешь, куда Минхё мог поехать? Они вообще в Сеуле? — Да, он отсюда родом, — Тэхён протягивает руку, а Чонгук, даже не узнавая зачем, спокойно отдает ему свой разблокированный телефон. — У него был один дом, очень дорогой, для инвестиций купил, когда мы переехали в США. На мать оформил. — Мудак. Знал, что ты убежишь от него, — у альфы сил практически нет, но каждый поступок Минхё пробуждает в нем всё больше злости. — Мы заберем Соджуна сегодня же! — Вот, я был на показе дома, — в телефоне Тэхён отметил район, сразу за центральным, с узкими улочками и большими территориями для отдельных домов и садов перед ними. — Какой-то из этих. Я на месте смогу точно сказать. — Поехали за твоим сыном, — Чонгук, сморгнув усталость, выруливает и сразу вдавливает педаль газа, оказываясь на магистрали. — За нашим сыном, — голос Тэхёна смягчается до невозможного, Чонгук даже не сразу осознает, что именно омега сказал ему, окунувшись в бархатистость. — Тэхён, Соджун — твой ребенок и это неправильно, — хотя, конечно, Чонгуку ощущает себя частью семьи. — А я — твой омега. Ты — мой альфа. Вы друг другу тоже должны быть кем-то. В моих глазах ты уже давно стал его отцом, — они едут по прямой, поэтому Тэхён рискует и отрывает руку Чонгука от руля, перетягивая ту на свои ноги и обнимая прохладными ладонями. — Это… — Чонгук не может подобрать слов. Он испытывает огромную благодарность за доверие, за произнесение этих слов вслух. Любовь, всеобъемлющую тоже, и не только к Тэхёну. — Очень важно для тебя, конечно. Я понимаю, альфа. Мне стоило сказать об этом раньше, как только я начал так думать, — Тэхён мягко целует его в костяшку руки, подняв ту выше. А после зажимает мило между ног, словно пытается отогреть. Хотя скорее сам греется о нее. — Я люблю тебя. Вас. Взаимно, пусть и без слов. Тэхён, как и Чонгук, не любит говорить “я тоже люблю тебя”. Словно они обязаны произнести это в ответ. Омега лишь крепче стискивает ладонь альфы между своих бедер — это не пошло, хотя в опасной близости к тому месту, это слишком по-родному и тепло. — Ты пока поспи, нам ехать час. Слова Чонгука словно дали Тэхёну разрешение расслабиться. Он широко зевает, вымученно улыбается альфе — благодаря за всё, Чонгук уже знает этот взгляд, — и уютно сворачивается на сидении, засыпая за секунду. Чонгук старается ехать быстро, но аккуратно и ровно, чтобы не выхватывать руки из теплого плена и не разбудить своего омегу. Где-то на середине пути с неба начинает сыпать легкий снег, ненавязчиво напоминая, что буквально через несколько часов Рождество. Дома по описанию Тэхёна оказались на соседней улице от метки на карте. Чонгук медленно проезжает по тонкой улице перед ними и находит единственное свободное для парковки место. Тэхён всегда очень мило спит — это у него от Соджуна. Подкладывает ладонь под щеку, чуть приоткрывает губы и иногда трепещет ресницами. Смотреть на него спящего Чонгук любит абсолютно всегда. От его омеги теплеет в груди. Смотрит на него и единственное, о чем может думать — как уберечь его и дать лишний час отдохнуть, всё бы сделал ради этого. — Любовь моя, — он ни в коем случае не трясет Тэхёна за плечо, нет. Чонгук мягко толкает его кончиком носа в переносицу и, стоит омеге приподнять голову, еще не прогнав сон, аккуратно целует, вымещая нежность из груди. Альфа не торопится, покрывает легкими чмоками любимые губы, пока Тэхён податливо не раскрывает их и не дает скользнуть глубже. Но Чонгук отстраняется с легкой ухмылкой, слыша разочарованный стон. — Скажи, какой дом, и ложись обратно. Я послежу за ним. Недовольно хныкнув. Тэхён поднимает голову и осматривается вокруг, указывая ладонью на ближайший. Что ж, Чонгук удачно припарковался. — Давай перелезешь назад, сделаю тебе место поудобнее. — Да не стои- Тэхён обрывается на полуслове и в тишине машины это слишком громко звенит. Наблюдая за его подвисшим выражением лица, Чонгук чуть наклоняет голову в бок и улыбается, ожидая, что тот сморозит какую-то нелепость. — Мы летели четырнадцать часов, — омега говорит медленно, явно осознавая действительность. А Чонгук потешается с него, не сводя влюбленных глаз. — И здесь плюс четырнадцать часов. Медленно повернувшись к нему, Тэхён бегает внимательным взглядом по лицу альфы, словно пытается подтвердить свою догадку. — Рождество через, — быстрый взгляд на часы, — час? — Да, Тэхён. — Ты чего меня так поздно разбудил! — У Тэхёна глаза становятся похожи на монетки. У Чонгука в целом тоже, потому что в следующее мгновение омега выскакивает из машины и настоящим бегом скрывается за поворотом. Справедливо решив, что будь он нужен, Тэхён сразу бы взял его с собой, Чонгук отодвигает свое кресло и разминает руками болящую шею. Скрутив шарф в валик, подкладывает его и чуть прикрывает глаза, из-под ресниц следя за бетонными забором, за котормы должен быть дом Минхё. Его не видно, как и не видно любого света из-за бетонной преграды между ними. Но ведь Минхё может уйти куда-то — взрослый альфа в ночь на Рождество, почему бы и нет. А поэтому Чонгук не сведет ближайшие часы с него взгляда, чтобы не упустить возможность забрать Соджуна. — Моего сына, — он шепотом произносит слова, которые сразу улыбкой отпечатываются на губах. Его сына. Тэхён прав, ведь сам Чонгук тоже уже давно считает их обоих своими. Легкую безмятежность прерывает Тэхён, обратно уже не то что бегущий — едва шагающий от большого пакета, что обнимает перед собой. — Только не говори, что ты ограбил закрытый магазин, — перегнувшись, Чонгук открывает ему дверь и послушно перетягивает на себя огромный пакет, пока Тэхён плюхается на сидение. — Там мороз такой неприятный, — он вздрагивает и быстро стягивает свои перчатки, чтобы приставить руки к печке. — Я не ограбил! Нашел открытый. Как мы можем не встретить Рождество! Давай сюда. Чудом, не иначе, всего за пару минут Тэхён раскладывает еду, даже добыл теплый чай в термосе. За каких-то пять минут до Рождества, омега накладывает Чонгуку в картонную коробку побольше уличной еды, оставляя себе меньше, и улыбается, на эти мгновения забыв об их печали. — Совсем не так я хотел отметить это Рождество, — Тэхён усмехается, поднимая их термос, словно бокал, чтобы произнести нечто похожее на тост. — Но теперь я согласен на дом где-то в снегу и камин. Новый год встретим как полагается. — Как скажешь, — Чонгук, снова ведомый им, не может отвести взгляда. Они сняли уже куртки, прогрев машину достаточно тепло и включили принесенную Тэхёном гирлянду, разложив ее по торпеде. Таким праздник альфа никогда не представлял, но на удивление всё равно ему уютно и хорошо. — Спасибо, что весь этот год, каждый сезон и день ты смотрел на меня так, что я чувствовал себя важным и любимым. Ты случился со мной на прошлое Рождество, но я буду благодарить тебя за это с каждым годом всё больше и больше, Чонгук. Я люблю тебя, — чуть смущенно улыбнувшись, Тэхён прячет взгляд и протягивает термос альфе. — С Рождеством, Чонгук. А Чонгук не хочет, он касается запястья, чтобы помочь удержать чай на весу и не пролить, и притягивает за шею его ближе, заканчивая начатый не так давно поцелуй.

❄🎄❄

Спину оттягивает почти до верха набитый рюкзак. Немногим тяжелее рюкзака с учебниками, которые приходилось таскать в старую школу. Телефон новый уже в руках, а коробка от него в мусорке, ниже по улице. Соджун только не учел, что он не уверен в номере папы, не приходилось его учить. Скинув снег со скамейки у парка, омежка садится на нее и принимается обзванивать телефоны, которые он думал, принадлежат папе. Голоса папы он так и не слышит.

❄🎄❄

Соджун едва попадает по телефону деревянными от холода пальцами. Он смог найти бесплатный интернет, и поэтому стоит у стены кафе, где он работает, усердно делая не испуганный огромным количеством людей вид. Найти для айфона приложение, которое будет менять голос прямо во время звонка оказалось невозможным. Поэтому ему пришлось бежать в магазин техники, чтобы успеть до его закрытия, и купить себе второй телефон: на первом мальчик записал свой голос и сильно понизил его, чтобы походил на голос взрослого мужчины, — альфы желательно! — а со второго телефона он позвонит в отель. Номер ближайшего отеля ему удается набрать только с третьей попытки. Дрожащей рукой Соджун придвигает к микрофону второй телефон, готовый нажимать на записи звука, когда всё тот же Пак Чимин вежливо представляется. — Здравствуйте, — даже самому ему голос не узнать. — У вас есть свободный номер на ближайшие четыре дня? Два человека. Именно столько Соджун дает папе и Чонгуку, чтобы себя найти. Они смогут, он уверен, а он мальчик не маленький, протянет. Тем более, есть много денег. — Остался один, делюкс. Стоимость за сутки составляет девятьсот семьдесят пять долларов, дополнительно нужно будет оплатить налоги и сборы на двести двадцать четыре доллара. Подскажите, это вписывается в ваш бюджет, сэр? Соджун не знает. Но попытка не пытка, на улице уже слишком холодно, а он слишком хочет спать. — Да, такой вариант меня устроит, мистер Пак, — вторая запись срабатывает отлично. — В таком случае, мне нужны данные вашего паспорта, чтобы забронировать номер. — Оставьте бронь, мне срочно нужно идти на совещание. Я подтвержу её, когда приеду к вам. — Хорошо, как я могу к вам обращаться? — Ким Минхё, — Соджун едва не нажимает на соседнюю запись своими дрожащими пальцами. — Мистер Ким, будем ожидать вас. Спасибо за выбор отеля “Плаза”! Мальчик не прощается — его отец не похож на тех, кто это делает, — и сбрасывает номер, тихо улыбаясь. У него получилось!

❄🎄❄

— Ты уверен? — Чонгук отвез их чуть подальше от дома Минхё, чтобы не выдать себя. — Он говорил с кем-то из своих, очень грубо. Сказал: “Мальчишка стащил у меня карту и как-то выбежал из самолета. Его не было на рейсе, стюардесса подтвердила. У меня списание больше тысячи из “Плазы”, губа у него не дура, в меня пошел”. Чонгук внимательно вслушивается в каждое слово, уверенный, что Тэхён ничего не напутал. — Соджун увидел пинкод от его карты, — задумчиво говорит альфа, снова медленно выезжая на маршрут до аэропорта. — И выбежал до взлета. Мы разминулись с ним. — Боже, он ведь там совсем один. Чонгук, — Тэхён нервно хватается за запястье альфы, но тот даже не ругает, что мог случайно от этого дернуть руль. Он отдает омеге свою руку, которую тот сразу же крепко стискивает. — “Плаза” в Нью-Йорке, да? — Да, на Пятой авеню. Самый центр Нью-Йорка. — Как же его пустили одного… — Думаю, он обманул. Если бы ему не дали номер, то деньги бы за него не списали. — Сейчас у него вторая ночь. Не выгонят же его на улицу, верно? — Вряд ли даже поймут, что он один. Соджун очень находчивый, с ним всё будет в порядке. Чонгук изредка бросает на омегу взгляды, когда позволяет дорога. Тэхён выглядит, как в самом начале их знакомства — жутко одиноким и опустошенным. Видеть его таким больно. — У него Рождество сейчас, Чонгук? — Даже голос дрожит болью. — У него девять вечера двадцать пятого, поэтому да. — И он совсем один… — Мы с ним, Тэхён. Пусть и далеко, — Альфа крепче сжимает его ладонь, надеясь приободрить, и пытается найти те самые слова, чтобы и Тэхёна, и себя хоть немного утешить. — С Рождеством, малыш, — Тэхён сжимает ладонь Чонгука почти что до легкой боли. Убедившись, что он хоть немного в порядке, альфа смелее прибавляет скорости.

❄🎄❄

Соджун точно запомнил, как выглядел тот самый Пак Чимин — просто он тоже азиат. Мальчик уверенно, не то что в прошлый раз, входит в холл отеля и сразу направляется к стойке Чимина. Чонгук говорил, что главное показать уверенность всем вокруг, тогда они поверят в ее реальность. — Здравствуйте, — Соджун едва достает до стойки, но складывает обе руки на нее, смотря снизу вверх на, оказывается, омегу. Всего мгновение, пока он не подал голос, в глазах Чимина будто бы стояли слезы. Но он всего раз моргает и уже с вежливой улыбкой смотрит на ребенка. — Привет! Я могу тебе как-то помочь? — Мне нужно заселиться. Мой отец забронировал для нас номер и дал мне свою карту, чтобы я расплатился, — вынув из кармана черную карту отца, Соджун протягивает ее Чимину, всё ещё дежурно улыбающемуся, но с некой долей напряжения. — Я не могу выдать тебе ключи от номера без взрослых. Мне жаль, но тебе придется подождать отца. Можно на тех диванчиках, — омега кивает на наверняка удобные диваны напротив них, но Соджун даже не поворачивается. Он старается не сильно дрожать, чтобы не выдать своего страха. — Отец поехал на какой-то совет директоров. А так как уже достаточно поздно, он послал меня спать. Поверьте, когда я ложусь позже нужного, то начинаю капризничать, а отец этого ну просто не переносит, — говорит строго, с расстановками и делает очень-очень серьезное лицо. Чимин хмурится. Смотрит на него пару секунд, а после на карту в своих руках. — Как зовут твоего отца? — Странно, что он спрашивает, ведь имя буквально написано на карте. — Ким Минхё. Он вроде звонил сюда час назад, когда мы только приземлились. — Да, и забронировал для вас замечательный номер, — Чимин в неуверенности прикусывает губы. — Он никогда не скупится на жилье в командировках. Поэтому я всегда летаю с ним! — Соджун уверенно улыбается, кажется, именно этим добивая Чимина. Омега медленно кивает и делает что-то, следом возвращает ребенку карту и кивает на терминал. — Я не смогу заселить вас, сэр, без оплаты, поэтому нужно оплатить номер на все четыре дня. — Конечно, папа сказал мне пинкод, — у него сильно трясутся пальцы, поэтому он не с первого раза попадает карточкой по экрану. Но, приложив ее и вбив код, Соджун наконец расслабляется и радостно улыбается. Прокатило! — Вам помогут донести вещи и сопроводят в номер. Приятного отдыха, если что-то будет необходимо, можете позвонить по телефону из номера. Передайте вашему отцу, чтобы он обязательно зарегистрировался, как у него будет свободные десять минут. — Спасибо вам большое! — Солнечно улыбнувшись омеге, Соджун оборачивается и сразу встречается взглядом с невысоким альфой, который протягивает ему руку и предлагает забрать рюкзак. Мужчина не одет в те самые красные пиджаки, как другие — на нем черный. Но Соджуну, в общем-то, всё равно, кто именно поможет ему найти дорогу. Правда кажется этот мужчина таким же задумчиво-грустным, как и Чимин.

❄🎄❄

— Чонгук, Чонгук, смотри! — Тэхён дергает альфу, едва он забирает с полосы их рюкзаки. Чонгук сразу же смотрит по направлению тонкого пальца омеги куда-то в толпу людей. — Солнышко, не мы одни летаем самолетами в праздник- — Да нет, вон тот рыжий, видишь? — Ужасный цвет. — Ага. Он работает с Минхё, Чонгук! — У Тэхёна аж глаза горят. Он тащит альфу в сторону того мужчины, а Чонгук не торопится идти. Кажется, если оказаться в паре метров от него, Тэхён буквально кинется его душить. — Ты уверен? — Я никогда не забуду лицо человека, который насильно пихал меня с ребенком в машину. А возможно, Чонгук и сам его придушит. Но чуть позже. Сперва он догадывается поднять глаза и увидеть номер стойки регистрации, а после сверить ее с табло. Минхё отправил его прямым рейсом, ну конечно. Два места на который, само собой, нет — только одно. — Он вылетает через два часа. И приземлится в девять в Вашингтоне. Оттуда часа четыре до Нью-Йорка. — Значит, мы должны быть в Нью-Йорке до, — Тэхён хмурится, как и Чонгук, пытаясь высчитать время. Сложно. С этими временными разницами, сном урывками в машине. — Где-то в полночь, — омега справляется первым, а Чонгук лишь согласно кивает и тянет его к кассе. Прямых не остается, но им подбирают билет с двумя пересадками. Ровно в полночь они прибудут в Нью-Йорк и будут наперегонки с помощником Минхё искать в городе ребенка. Пройдя регистрацию и контроль, Чонгук пристраивается с их вещами на неудобных стульях, пока Тэхён отошел в последний раз купить им местной еды в кафе. — Я понял, что это моя вина, — он появляется неожиданно для засмотревшегося на одну точку альфы. Кажется, прошло всего мгновение, но у Тэхёна в руках еда дымится паром, а значит ее некоторое время готовили. Чонгук просто выпал из жизни, и вернуться, честно говоря, сложно. — Сомневаюсь, — он лениво моргает, пока Тэхён садится вплотную и раскладывает на их коленях еду. — Если я бы согласился поехать на каникулы куда-то, мы бы забрали Джуни из школы и уехали до того, как явился Минхё. Если бы я только согласился, — Тэхён на грани слёз — Чонгук знает эту дрожь в голосе. Аккуратно, чтобы не свернуть их обед с колен, он обнимает омегу за плечи и мягко целует в висок. — Виноват только Минхё. В том, что отнял его у нас, в том, что не уследил за ним. А ты наоборот, огромный молодец, что вырастил Соджуна таким умным — он смог заселиться в отель без взрослого, а значит, он в порядке. Тэхён отвечает ему тихим всхлипом. Подбирать слова с путающимися от усталости мыслями сложно, поэтому Чонгук лишь вжимает его себе в плечо и гладит большим пальцем по кромке ушка, периодически целуя в челку.

❄🎄❄

— Просто кровать. Просто огромная кровать, — Соджун стоит перед действительно огромной кроватью. Он-то думал, что такая была у Чонгука. Ошибался, эта больше, кажется, в два раза. Ему всё тот же альфа в черном пиджаке принес заказанный ужин в номер, Соджун легко принял ванну с пеной, которую папа ему делает очень редко. И лишь встав перед огромной кроватью, жутко хотя спать, он понимает, что впервые в своей жизни придется спать одному, без папы рядом. Конечно, за стеной есть люди, но страх волнами ходит по маленькому телу, заставляя его сильно дрожать. Малыш забирается в постель и быстро выключает лампочку на тумбочке, а после кутается до самой шеи в воздушное одеяло. Ему страшно от темноты за спиной, но вид на Центральный Парк перед глазами хоть немного успокаивает. Соджун знает, что если расплакаться, заснуть потом сложно. Но он так сильно хочет к папе. Крепко-крепко обнять, почувствовать поцелуй в голову и любимые руки, которые всегда его бережно обнимают. — Я скучаю, — он шепчет, представляя, как где-то недалеко папа тоже не может уснуть и переживает о нем.

❄🎄❄

Соджун спускается по той самой огромной лестнице, оставив подарки для семьи в номере. С легким рюкзаком и жить легче, ему даже не очень грустно — всё равно папа найдет его рано или поздно, а пока он может насладиться неограниченными деньгами. Проходя по тому самому красному ковру, мальчик замечает вчерашних служащих. Хочет даже помахать им рукой, но даже с большого расстояния он слышит раздраженный голос мужчины в черном пиджаке: — Пак Чимин, какого черта ты вытворяешь! — Юнги-щи, не ругайся, — у Чимина голос напротив, не сильно расстроенный. Во всяком случае, так кажется Соджуну. Проходя мимо, мальчик бросает на них взгляд. И уверен — пусть ругаются они о работе, в глазах далеко не она. Такая грусть была в глазах у папы до Чонгука. И у Чонгука до папы тоже. В этом году он уже исполнил роль своего Санты, но папа не говорил, что подопечного можно выбрать только одного, верно?

❄🎄❄

Чонгук вздрагивает, в третий раз позволив голове упасть, а себе — заснуть. Это уже вторая пересадка. У них до посадки осталось около сорока минут, но оба самолета до этого Чонгук не мог сомкнуть глаз, хотя самолично убаюкивал и укладывал Тэхёна спать на себе. Словно бы он может помочь Соджуну своим непрерывным беспокойством, хоть это и не так. Всё крутит в голове картинку, которой с омегой не спешит делиться — иначе тоже сон потеряет, — о том, насколько опасен большой город для маленького ребенка. О злых людях, которые могут ограбить. О людях, которые могут совершить нечто и более ужасное. О машинах, которые редко будут притормаживать, увидев человека на дороге. — Я не дам тебе пить десятый стакан кофе за сутки, — Тэхён выглядит изнеможденным, но не настолько помятым, как Чонгук. Он увидел отражение в зеркале и, остались бы силы, в испуге от него отпрыгнул. Всего за двое суток постоянных нервов и пары часов сна у него появились черные пятна под глазами, которые едва моргают и кажутся слишком узкими. — А я и не прошу, — он хмыкает и подтягивает Тэхёна ближе к себе. По-свински, но они заняли целых четыре места: одно под вещи, одно для Чонгука и два для сидящего в позе лотоса Тэхёна. Когда омега обхватывает своими руками талию, становится легче дышать. — Ты всего себя изводишь, нельзя так. — Молчал бы. Ты плакал семь раз за два перелета. — Они были длинные! — Тэхён улыбается. Вымученно, но улыбается. А Чонгук прижимается щекой к его волосам и едва заставляет себя разлеплять веки. — Мне жаль, что такое случилось с тобой. Жаль, что я не смог уберечь вас, хотя обещал, — вина, помимо страха, тоже сильно изъедает Чонгука. — Не смей, — Тэхён вдруг говорит строго, переняв эту привычку у альфы, когда он хочет донести важные мысли. Выпрямившись, омега обхватывает ладонями щеки альфы и поворачивает его лицо на себя, серьезно заглядывая в глаза. А Чонгук улыбается, потому что за него — такого потрепанного, сидящего в аэропорту где-то в Стамбуле в позе лотоса, — готов вырвать сердце из груди лишь по одной просьбе. — Ты сделал нашу жизнь самой лучшей. Я не представляю, чтобы кто-то мог дать больше, чем даешь нам ты. Столько же сильной любви, поддержки, понимания и защиты. Ты — лучший альфа на всем свете для меня, а для Соджуна — лучший отец. Но ты нужен мне живым, раз уж мы едем к черту на куличики, придется строить с Соджуном снежные крепости и играть в снежки. Поэтому лег и спишь до посадки, а потом весь полет! Чонгук, кажется, первым сталкивается с ним губами. Тэхён на вкус как недосып — всё тот же горький кофе, — но от него не хочется поморщится. Омега тепло целует его почти не двигающиеся губы, точно улыбается в них, и совсем, как и Чонгук, не слышит ворчание проходящей мимо бабулечки. Целует, как в первый раз. Или в последний. С той же бурей эмоций, пересиливающих даже головную боль. — Ложись любимый, — Тэхён отрывается первым и быстро наклоняется, откуда-то взяв на это энергию. — Не только тебе одному нужно быть сильным и заботиться о нас. Чонгук чувствует, как он расшнуровывает его ботинки и снимает обувь с ног, а после омега садится и с силой, которой альфа не может противостоять, тянет его лечь прямо на свои ноги. Удобно устроившись головой на мягком бедре, Чонгук спокойно выдыхает от руки, ласково гладящей по волосам. Тэхён второй ладонью прикрывает ему глаза, чтобы свет их не резал. — Я безумно люблю тебя, — Чонгук говорит тихо, на грани сна, даже не уверенный, что Тэхён услышит. Но это не особо важно. Тэхён и так знает.

❄🎄❄

Соджун упаковал красиво подарки для папы и Чонгука, решив именно их подложить Юнги и Чимину. Выбирал ведь с любовью для любящих друг друга людей, так смысл придумывать нечто новое. Просто купит сегодня родителям такие же, и делов-то. Он даже постарался и красивым почерком написал услышанную вскользь цитату из одной книги: “Истинная любовь начинается тогда, когда ничего не ждут взамен” Отнести их самое время — Рождество ведь, возможно Чимин или Юнги уйдут домой, но Соджун не находит в себе смелости бежать к ним и пытаться незаметно подложить подарки. Ему хотелось бы услышать, что папа сказал бы о них, как он предложил бы помочь. А Чонгук наверняка сказал бы, что стоит просто быть рядом и поймать подходящий момент, раз никто не может помочь и отвлечь мужчин. Соджун Чонгуку верит иногда сильнее папы, а от того обещает ему в мыслях, что пойдет на те самые диванчики напротив, чтобы сделать чей-то праздник лучше. А пока он, ещё не совсем промерзнув, поймал прямо в парке от кого-то открытый интернет и листает карты в поисках их дома. Найти нужный район, пройтись виртуально по их улицам и замереть на фото, сделанное прямо напротив уже родной калитки, оказывается несложно. Соджун нашел точный адрес, а карты показывают, что поехать домой он сможет только завтра — одним единственным автобусом с окраины Нью-Йорка. Бредя в отель, он представляет, как доедет до дома — много часов среди незнакомых людей, кто наверняка заметит, что он один, и точно что-то спросит или обратится в полицию, которая сразу найдет отца, — и что ему делать делать там — ведь ключей от дома у него нет. Можно было бы зайти к соседям, Чонгук познакомил его с несколькими вокруг, но Соджун не уверен, что они захотят пустить к себе его переночевать. В центре мегаполиса до одинокого ребенка нет никому дела. Тут есть много отелей — даже если его выгонят из “Плазы”, в других отеля точно есть свободные номера. Только бы родители нашли. Соджун уже привычно заходит в отель. Чимин суетливо работает за компьютером, часто подскакивая на ноги и что-то доставая из стеллажей за спиной, а Юнги — видимо, он старший, — ходит за спинами других людей на регистрации, прищуренным взглядом следя за их работой. Усевшись на диван, Соджун поднимает на уровень глаз телефон, из-за которого следит за кажущимися хорошо знакомыми мужчинами. Проходит с полчаса, за которые он полностью отогревается после улицы и едва не засыпает в тепле и приятном шуме вокруг — тоже вдруг кажущемся таким родным и знакомым. Но стоит истеричной женщине закричать на кого-то из служащих за компьютером, Юнги сдувает туда ветром. Соджун веселым взглядом следит, как альфа пытается миролюбиво решить конфликт, но потом к нему подходит и Чимин. Настал момент! Соджун, чуть путаясь в ногах, быстрой тенью перебегает холл и оказывается за стойкой регистрации никем не замеченным. Он идет к месту, где недавно сидел Чимин и оставляет свой подарок прямо на клавиатуре компьютера, а вот для Юнги кладет его на полку сзади, на которую альфа временами отвлекался. Оглянувшись на еще занятых взрослых, омега отбегает обратно к дивану и хватается за колотящееся сердце рукой, уже не боясь, что его заметят без телефона. Зато он любуется тем, как у Чимина губы мило складываются в большое “о”, стоило вернуться на место. Он читает ту самую цитату и поднимает сразу же голову на Юнги, который тоже нашел свой подарок и сделал ровно то же самое. Любят друг друга. Соджуну не показалось. — С Рождеством вас, — мальчик шепчет под нос, улыбаясь и ощущая себя пусть не самым настоящим, но самым лучшим Сантой для этих двоих. Они даже не открывают подарков, поднимаются на ноги и смотрят друг на друга несколько мгновений. А после Соджун с горящими щеками сбегает к лифту — он к поцелуям родителей-то не привык, а тут совсем чужие!

❄🎄❄

Уже вторую ночь Соджуну не по себе одному засыпать, но без будильника он просыпается очень бодрым и веселым от стука официанта, приносящего ему завтрак в номер. Он практически не грустит без родителей — в конце концов, его обязательно найдут, — и снова почти что выбегает радостно из отеля, чтобы купить новые подарки им. Время-то может поджимать, папа и Чонгук наверняка где-то рядом. А тратить деньги оказывается весело. Омежка не замечает, как за окном уже давно темнеет, а его опустошенный в номере рюкзак внезапно заполняется уже на половину разными вкусностями к чаю из разных стран мира, чтобы попробовать с папой — Чонгук наверняка такое уже ел. А ещё Соджун купил им новые подарки, также старательно их запаковал и написал даже такую же фразу сверху. Без родителей страшно. Но если не задумываться об этом, то очень даже весело. До момента, пока он не замечает в толпе человека. Казалось бы, человек и человек. Только Соджун словно бы видел его раньше. Он нарочно идет в отель через парк, делая небольшой круг, а там, поворачивая на одну из заснеженных тропинок замечает, что человек в серой куртке всё ещё идет за ним. Совпадение вполне себе возможно, но Соджун резко теряет всю свою бодрость и веселье. Сразу вспоминаются слова папы, что незнакомцы могут быть опасны. Что он ещё слишком маленький, чтобы постоять за себя. Вспоминается, как его отец бил папу, а тот, хоть и большой, тоже постоять за себя не смог. Чонгук только спас. Но Чонгука сейчас нет, а значит Соджуну нужно протянуть до его прихода. В отель вряд ли пустят незнакомого мужчину, преследующего его, а даже если и пустят — уж Соджун сумеет его задержать в номере и сбежит. Поэтому, поправив лямки рюкзака, он спешит скорее в “Плазу” своими маленькими шажочками. Ради родителей он продержится. Чимин снова работает, Соджун даже сквозь гам голосов слышит его. Но Юнги уже не кружит ястребом где-то за ним — напротив, альфа сидит рядом и, кажется, помогает. Соджун на мгновение забывает о преследующем его мужчине и улыбается, искренне радуясь, что смог скрасить жизнь этих двоих и подтолкнуть их друг к другу. Он решает подняться в номер пешком, чтобы на поворотах лестницы увидеть преследование, но на первом же, с которой ещё видно холл, Соджун замечает, что мужчина не пошел следом — он направился к регистрации. Сбежав вниз, Соджун аккуратно подбирается поближе, прислушиваясь к голосу мужчины и ответам Чимина. — Не подскажите, мальчик должен был заселиться без отца. Он в номере? — Мы не представляем конфиденциальную информацию о наших посетителях, — в их разговор вмешивается Юнги. Защищает Чимина! — Конечно, у меня есть электронная доверенность от его отца. Оригинал будет чуть попозже, её везут на самолете. Вот, — мужчина протягивает им телефон, а Соджун едва не оседает на пол от того, что Юнги нехотя ему кивает. — Да, он остановился у нас. Но без оригинала больше я ничего вам сказать не могу. Сглотнув ком в горле, Соджун бежит на улицу. Это был человек отца, только он могли узнать в каком он отеле — ведь он пользуется картой отца, а там наверняка написано, за что он платит. Соджун находит на телефоне ближайшие банкомат и бежит к нему, намереваясь до приезда отца, снять денег на несколько дней и успеть собрать все свои вещи, чтобы вовремя скрыться.

❄🎄❄

Чонгук выскакивает из самолета с Тэхёном на буксире. Нет, омега конечно старается, но альфа объективно успешнее него умудряется растолкать людей перед собой и выиграть этим пару минут. — Чонгук, уже пять минут первого, — Тэхён звучит очень нервно, но Чонгук гордится им, потому что он шагает почти нога в ногу с альфой. — Нам минут сорок до отеля. Соджун уже должен спать, да? — Конечно, он ненавидит нарушать режим сна, — улица обдувает прохладным ветром. В этот раз Чонгук не дает себе время надышаться другим воздухом, он ведет омегу к длительной парковке, почти сразу же там прося его выехать, пока сам оплатит их стоянку. Обратно до машины альфа уже бежит, а Тэхён ловко перелезает с водительского на свое место. Они синхронно пристегиваются и Чонгук снова, в который раз за всё это время, рывком газует. — Если его не будет в номере, куда мог пойти? — Он задает вполне логичный вопрос, усердно обгоняя по очереди машины перед собой. — Мы никогда не были в самом Нью-Йорке, приземлились только сюда, когда Минхё вывез нас из Кореи. Соджун не знает ничего здесь… — Чтобы что-то знать, не обязательно лично бывать в городе, солнце. Что ты знаешь о Нью-Йорке, какие места бы поехал смотреть? — Статью бы в интернете нашел. Без нее знаю, что здесь главная ель страны и статуя свободы. Центральный парк ещё знаю, но это просто парк, туда бы пошел в последнюю очередь. — Тем более отель около него. Парк Соджун уже точно видел и гулял там. — Тогда ель. Я очень хотел ее увидеть, Соджун знает это. Он вряд ли бы пошел туда один… — Если будет скучать по тебе — пойдет. Она ассоциируется с тобой, — даже не смотря на Тэхёна, Чонгук чувствует, какую боль ему причиняют слова альфы. — Но мы ведь сперва в отель? — Его голос звучит очень тихо. — Иди ты в отель. На стойках регистрации поспрашивай через переводчик, а может быть там кто-то знает корейский — отель очень дорогой. Я поеду сразу к елке и поищу там, нам нужно быть на шаг впереди. Он сжимает всего на пару секунд колено омеги, не смея больше отвлекаться от дороги. Сейчас ему нужно обогнать Минхё, хоть раз в этой борьбе.

❄🎄❄

Банкомат выдал Соджуну всего тысячу долларов, но даже этого ему должно хватить, чтобы завтра добраться до дома. Он едва не поскальзывается на льду, когда неловко бежит со своим рюкзаком за спиной обратно к отелю под небольшим снегом, сыплющим с неба. В “Плазе” до маленького омеги никому нет дела, хотя все порядочные дети в такое время должны уже спать. Соджун пробегает холл и вскакивает на лестницу, решая, что так быстрее, и на очередном из поворотов замечая того самого мужчину по всем темном, стоящего снова в небольшой очереди у регистрации вместе с другим. Тем самым, что отобрал у Соджуна телефон. Которого еще отец забрал с собой в бизнес-класс самолета, а не его, Соджуна. Все пять этажей мальчик пролетает словно на крыльях. Он задыхается, когда судорожно пытается открыть номер, что получается далеко не с первой попытки. Забежав в просторную спальню, Соджун сразу же бросается к широкому подоконнику с разложенными по нему подарками для родителей и сладостями. Их сгребает и бросает на кровать, а после туда же кидает рюкзак. За минуту мальчик ураганом проносится по ванной, собирая все свои вещи, которые неумело постирал с мылом, пока носил новые. Его словно громом поражает осознание, что скорее всего помощники отца уже взяли с собой Чимина или Юнги и идут вместе сюда — ведь перед ним был всего один человек в очереди. Соджун оглядывается на дверь, которую точно смогут открыть работники отеля своим ключом и, обливая сердце кровью, бросает вещи на пол, чтобы стянуть одну из коробочек для папы. Там красивые разноцветны стеклянные шарики, которые Соджун сразу рассыпает их чуть в отдалении от двери на всей ширине коридора. Он смотрит на красивые шарики несколько мгновений и старается думать, что папа сказал бы, что он поступает правильно. То, что Соджун будет с ними — это ведь лучший подарок, а не какие-то безделушки. Быстро вернувшись к кровати, Соджун плотно складывает в рюкзак все уже свои вещи — что-то ему отец дал перед самолетом, а что-то он купил. Они не такие хорошие, как то что для него выбирал папа или Чонгук, но оставлять их тут жалко, выкинут ведь — лучше Чонгук потом сдаст на благотворительность, как сделал со всеми старыми вещами летом. Соджун как раз застегивает молнию куртки, когда слышит, что дверь открывается. Он закидывает тяжеленный рюкзак себе и оборачивается, встречаясь взглядом с рыжим альфой. На губах мужчины медленно расползается улыбка, а Соджун затаивает дыхание, словно перед броском хищника на него, и не может отвести взгляда. Из-за их зрительной связи, альфа не замечает небольшую ловушку и наступает ровно на шарики. Уже Соджун медленно улыбается, смотря, как у мужчины нога прокатывается вперед, а он всем телом падает назад. Вдохнув полную грудь воздуха, мальчик сильно отталкивается от пола и бегом проносится через упавшего альфу. В коридоре он ловко проскакивает между вторым, темным, мужчиной и еще двумя. На них Соджун оборачивается уже открывая дверь на лестничную площадку и кричит: — Будьте счастливы! — Перед тем, как соскользнуть на ступеньки и упорхнуть вниз. Будучи уже на пять пролетов ниже, он слышит, как открывается наверху дверь. Но не слышит таких же спешных, как свои, шагов. Вместо них от стен отскакивает голос: — Я сейчас вызову полицию. Мне плевать на ваши документы, мальчик явно боится вас и был готов к вашему приходу! — Юнги. Грозный, но Соджун улыбается от доброты. Чимин выбрал сильного альфу, за него становится очень приятно. Очень хотелось бы познакомиться с этой парой поближе, но Соджун уже соскакивает с последних двух ступенек и перебегает к той самой шикарной лестнице в холле. В своей свободе он даже не сомневается, так и выносится на всех порах на улицу, а там тут же сворачивает за дом, чтобы его сложнее было найти. Есть одно место, дорогу к которому он уже выучил на картах. Там наверняка будет очень много людей, оно ведь популярно. А ему, наверное, будет не так грустно остаться ночью абсолютно одному в незнакомом городе. Ведь папа тоже хотел бы увидеть эту Рождественскую Елку, главную в стране. Хотя бы так, но Соджун будет ближе к нему. Найти место не составляет труда. Соджун через пару минут бега от отеля замечает поток людей, стройно идущий в одну сторону, и вливается в него. Тот самый символ праздника он замечает издалека — она огромная, выше даже их дома, и ярко-ярко горит, почти что прогоняя из души ребенка страх. Соджун не идет за людьми на каток перед ней. Он останавливается в десятке метров и запрокидывает голову, спуская рюкзак, от которого ноет спина, на землю. Одному с деньгами быть весело. Но Соджун отдал бы всё на свете, чтобы рядом с ним сейчас были родители. Чтобы разделить с ними этот миг волшебства от огромной елки. Чтобы не тихо заплакать, а смеяться в один голос.

❄🎄❄

— Ты спросил насчет Соджуна? — Чонгук хлопает дверью машины и, даже не блокируя её, бежит через дорогу. — Да, он сбежал минут десять назад, его пытался кто-то забрать, — голос Тэхёна из наушника подстрекает альфу активнее пробираться через толпу. — Мне подсказал один омега, Соджун с ним общался здесь, обманул насчет отца и сделал очень хороший подарок на Рождество. — Я уже тут, ищу. Пока что не вижу, но людей много. — Чонгук, — у Тэхёна голос неожиданно понижается почти что до шепота. Чонгук даже замирает на месте, внимательно вслушиваясь в его интонации. — Я вижу тут псину Минхё. Он ругается с сотрудниками отеля, один из них не отпускает его почему-то. — Уходи оттуда скорее. Соджун всё равно ушел. — Я уже на улице, не переживай, он меня не увидел. Посмотрю тут всё вокруг, может он остался и следит за отелем, ждет, пока можно будет вернуться. — Хорошо, но будь на связи. Если что, не бойся кричать, на улицах должна быть полиция, помогут. — Не волнуйся, — Тэхён как-то нехорошо усмехается, — полиция тут никому не потребуется. Вот скорая — может да. — Какой грозный, — альфа улыбается от легкой не серьезности в голосе омеги, радуясь, что Тэхён научился не полностью провалиться в свои нервы. — Но будь на связи. — Конечно. Прослушав гудки, Чонгук активнее осматривает каждого человека вокруг, но своего, ещё такого маленького, не находит. Он по инерции идет вперед, к той самой елке, на которую даже не кинул взгляда — всё равно на красоту вокруг. Детей много. На каждом сердце замирает и быстро скачет вновь, когда Чонгук не узнает в них своего. Ещё и снег идет — красиво, но о какой атмосфере может быть речь, если где-то здесь, как никогда близко, находится Соджун, испуганный приездом чужих ему альф. Медленно бредя сквозь людей и осматривая их, Чонгук замирает в рассеянности. Он словно ищет тут уже десять минут, а это очень и очень много. Уже думая развернуться и пойти к Тэхёну, Чонгук замечает небольшой силуэт с другой стороны от елки. Точно ребенок, смотрит вверх на праздничную красоту, а лица его не видно из-за падающего снега. — Соджун? Чонгук не сводит с него глаз и не видит, чтобы кто-то из взрослых был рядом. — Соджун! Он зовет увереннее, делая в сторону шаг, но когда ребенок поворачивает голову на его голос, услышав свое имя, Чонгук почти умирает на месте, настолько сильно у него пережимается сердце. Соджун срывается на бег к нему быстрее, чем это делает альфа. А Чонгук не может перестать повторять его имя до самого момента, пока не слышит тонкое, надрывное: — Папа! И не ловит крохотного омегу в свои объятия, сжимая так, что ещё чуть-чуть, и сломает. — Ты нашел меня! Ты нашел, пап!

❄🎄❄

Чонгук задыхается, словно находится под водой и не может дышать. Ему больно в груди, больно в глазах, больно везде, но он изо всех сил притягивает к себе крохотное, дрожащее тельце. Растворившись в объятиях, они пропускают целую минуту, но Чонгук чуть приходит в себя и подхватывает Соджуна удобнее, давая обнять свою талию ногами. — Папа, — Соджун звонко шмыгает носом, а у Чонгука больнее становится в груди — сколько же он плакал тут один, такой напуганный. — Па-а-ап. — Тише, кроха, я теперь рядом, — Чонгук с силой прижимает его за макушку себе в шарф и не может надышаться легким, таким родным запахом от шапки, перемешивающимся с колким морозом. Малыш плачет в его руках, а Чонгук ласково гладит его свободной рукой по спине, даже не думая опускать на землю с уставшего тела. И сам глотает слезы. Потому что, оказывается, любит его больше собственной жизни. Как и полагается с детьми. — Всё хорошо, — укачивает, почти что как младенца. — Всё в порядке, — ощущает его таким же слабым и нуждающимся в себе, как настоящего младенца. — Никому не отдам, — себя, ощущает, настоящим отцом. Который перегрызет глотку за своего ребенка. К Тэхёну бы пойти и найти тех альф. Но Чонгук с трудом заставляет себя убрать руку от маленькой спины — Соджун, подумав что его опускают на землю, сильнее льнет к мужчине, — а Чонгук кое-как достает из кармана телефон и набирает там номер Тэхёна. — Я пока не- — Я нашел, — бесцеремонно перебивает, — мы прямо у елки. — Чонгук, — у Тэхёна голос почему-то не искрится счастьем. — Ты что, плачешь? — Я немного, — Чонгук улыбается и шмыгает носом вслед за Соджуном. — Всё как никогда хорошо, Тэ. — Я уже на пути, скоро буду! Стойте на месте. Не ответив ему, Чонгук прячет телефон обратно в куртку и плотнее обнимает ребенка. Знает, что надо уезжать, ведь на законном основании Соджуна у них могут забрать помощники Минхё, но не может заставить себя отстранить ребенка даже на сантиметр. Малыш пыхтит, зарываясь лицом глубже в шарф Чонгука и вынуждая того нежно улыбаться. Альфа целует его во влажную от снега шапку и старается медленнее дышать, чтобы уже остановить свои бессмысленные слезы. Он альфа или кто в конце концов! — Соджун! На голос их омеги оба поворачиваются одновременно. Чонгук широко улыбается, следя, как Тэхён прорывается сквозь людей, с силой отталкивая их в стороны и даже не извиняясь. А Соджун даже не тянется к нему, так и не отлипает от альфы. — Солнышко, — Тэхён наконец доходит до них и обхватывает щеки ребенка ладонями, звонко чмокая его в лоб. — Ты в порядке? Ничего не болит? — Пап, — Соджун тихонько смеется и льнет обратно к Чонгуку, за руку утягивая Тэхёна за собой и вынуждая обнять их двоих. Тот всё еще напряжен, Чонгук видит это. Ему нужны ответы, но Чонгук понимает, что малышу нужно лишь их тепло. Поэтому он сам отрывает от ребенка руку и обхватывает ею Тэхёна, деля объятия на троих. — Я так люблю вас, — малыш бубнит едва слышно, но его родители это слышат. — Не представляешь, как мы тебя, — Тэхён удобнее умещается с ними, тоже обнимая малыша. — Я хотел поехать домой, но так испугался автобуса… Хорошо, что вы нашли меня! — А как иначе, кроха, — Чонгук приоткрывает глаза и только теперь по-настоящему улыбается снегу, чувствуя, как его руки оттягивает вес ребенка, а в теле ноет каждая мышца. Чувствует себя наконец живым. — Мы за тобой в Корею полетели. — И тебя ждет оттуда подарочек, солнце, — Тэхён тоже отмирает, наконец хрипло смеется, осознавая, что они сотворили за последние три с половиной дня. — О! Соджун выпрямляется и оборачивается на место, где до этого стоял. Он чуть не выпадает из рук, отчего родителям приходится расцепить объятия и опустить его на землю. — У меня для вас тоже много чего есть! Но это всё тогда на Новый год, раз Рождество мы пропустили! — Малыш, подхватив обоих за руки, ведет их прямо. Чонгук почти что присвистывает, увидев его рюкзак, который точно купил Минхё — он больше школьного в два раза и абсолютно не предназначен для детской спины. — Жаль, мы не можем узнать, сколько денег ты потратил, — Тэхён звучит очень довольным, а Чонгук улыбается. Потому что да, Минхё заслужил. Поплатился, если точнее. — Ну, не наши же, — Соджун пожимает тоненькими плечиками и уже рвется подхватить свой рюкзак, но Чонгук опережает его и закидывает тот себе на спину. — Я помогу, — маленький омега от заботы альфы сразу светится начинает, искрясь счастьем в чуть влажных глазах и яркой улыбкой на пухлых губах. — Иди тоже ко мне. — Чонгук, — Тэхён шипит предостерегающе, но Чонгук уже усаживает Соджуна на себя и крепко обнимает, поворачиваясь в сторону машины. Ворчащий об его усталости Тэхён идет чуть сзади, но через пару минут с радостью принимает приглашение сесть на заднее сиденье вместе с малышом, где по-хозяйский его пристегивает и крепко-крепко обнимает. — Может найти людей Минхё и поговорить с ними? — Чонгук задумчиво смотрит на обнимающихся омег, придерживая дверь и не давая ей закрыться. — Лучше поехали в домик. Разведем камин, возьмем вина, — у Чонгука, должно быть, на лице растекается блаженство, потому что Тэхён, смотря на него, ярко смеется. — Всё-таки уедем из дома? — Соджун, кажется, рад сильнее всех. Он улыбается во все свои зубки и смотрит с такой преданностью в глазах, что у Чонгука снова тянет болезненно в сердце. — Да, мы сняли замечательный дом на все каникулы. Будет много снега, вкусная еда, тепло и какао, — поцеловав его в лоб напоследок, Чонгук закрывает их дверь и идет к водительскому. Он только распахивает дверь, как замечает того самого рыжего альфу из Инчхона. Они встречаются взглядами через дорогу и падающий с неба снег. Чонгук едва ли держится, чтобы не зарычать на него, и то из-за омег, которые наверняка испугаются такого поведения с его стороны. Рыжий делает несколько шагов в их сторону, будто намеревается перейти дорогу и снова забрать Соджуна. А Чонгук так нехорошо ухмыляется и вскидывает бровь, мол, давай, попробуй. Дорогу никто так и не переходит. Не отрывая от него взгляда, альфа садится за руль и выезжает на улицу, наконец увозя своих омег подальше от всей этой истории.

❄🎄❄

— Чонгук, давай я сяду, — Тэхён касается его руки на руле, легко ту отнимая и по традиции перетягивая к себе. Чонгук же легонько улыбается и смотрит на навигатор — осталось два часа из шести. И они будут в личной новогодней сказке, наконец. Лягут спать, а потом начнутся каникулы — со снежками, снеговиками, снежной крепостью, сушкой у камина. Счастьем, одним словом. — Тут бывает скользко, ты будешь нервничать. Я доведу уже. — Нет. Я настаиваю, — омега мягко бьет его по ладони, а у альфы просто нет сил ему сопротивляться. Глянув на крепко спящего на заднем Соджуна, Чонгук аккуратно снижает скорость и съезжает на обочину. Он выходит первым, оставив свою дверь открытой, чтобы Тэхён, едущий тоже без куртки, быстренько залетел на его место и не замерз. Открыв ему дверь, Чонгук садится на его место, посмеиваясь с квадратной улыбки. С Соджуном рядом им обоим стало спокойно, как никогда. Теперь могут снова наслаждаться миром и жизнью. — Не так и скользко! — Тэхён храбрится, Чонгук видит это, повернув голову на него. Он очень напряжен, но правда старается, чтобы дать альфе отдохнуть. От этого жутко приятно. — О, а тут и правда уже не скользко. Мило хихикнув, Тэхён позволяет себе глянуть на Чонгука и улыбнуться ему, разлив по телу альфы нежность. Чонгук еще раз проверяет, спит ли Соджун и совсем расслабляется, когда Тэхён накрывает его колено рукой, тихо мурлыча новогоднюю мелодию. — Он назвал меня папой, — Чонгук шепчет с улыбкой на губах.

❄🎄❄

Чонгук бросает свой снежок и резко падает вниз, слыша как звонко ругает его Тэхён. Он слепил не такую широкую стену, — крепость! — как у его омег, просто потому что он делал это один. Но его укрытие стойко выдерживает атаку снежками, а пока Соджун и Тэхён отвлекаются, начиная скатывать новые снежки, Чонгук подскакивает и забрасывает их своими: не с силой, а наоборот, старается их кинуть вверх, чтобы они просто свалились на омег сверху. Его почти тут же радуют визгом вперемешку со смехом. Чонгук улыбается и смеется вместе с ними, уже не боясь следующей атаки, но зато наблюдая, как Соджун помогает Тэхёну отряхнуть шапку и шарф. — Чонгук! Никакой совести, — омега мило ворчит и, устранив самый большой ущерб на себе, помогает Соджуну достать снег из капюшона. — А вот нечего было дразниться, — подмигнув им, Чонгук выуживает из кармана телефон и зовет своих. — У нас пятнадцать минут до Нового года. Пора в дом. — Завтра мы отыграемся! — Соджун деловито кивает на слова папы и под руку с ним выбирается из сугробов, к тропинке до дома. — Завтра вы будете спать до обеда, — Чонгук нагоняет их и обнимает обоих, устроив одну руку на плечах Соджуна, а другую — на талии Тэхёна. Так хорошо. — Ой, да кто бы говорил, — Тэхён стягивает с ладони Чонгука кожаную перчатку и переплетает с ним пальцы, хитро глянув через плечо, — рядом же будешь дрыхнуть. — Только потому что спите вы, и не больше, — Чонгук усмехается и открывает им дверь, пропуская внутрь деревянного дома. В этом году он оказался просто с огромной гостиной, панорамными окнами на заснеженные ели и искусственной пушистой елкой, которую они втроем украшали тонкой светящейся гирляндой часов пять сегодня. А после, дружно пообедав за мультиком, подготовив угощения на вечер и прихватив с собой бутылки с водой, вышли строить снежные крепости. Чонгук даже не думает о стоимости этого дома и предстоящей в следующем году работе. С ним его семья, которых он любит безмерно и да, с которыми будет лежать по несколько часов рядышком, когда они еще спят, а он сам — выспался. Соджун, строго попросив родителей быть на кухне и выходить оттуда, стрелой стягивает с себя всю мокрую одежду и уносится по лестнице наверх, в спальни. Тэхён же смеется с него и быстро выбирается из обуви, давая Чонгуку тоже место разуться. — Он паковал подарки вчера весь день. Мне немного страшно, — омега тепло улыбается, сняв свою куртку и прислонившись в ожидании плечом к стене. Он снова ярко, словно звездочка, светится изнутри и постоянно хранит улыбку на губах. У Чонгука сердце радуется смотреть на него и он не отказывает в желании коснуться сладких губ, прежде чем избавляться от мокрой одежды. — Семь рулонов бумаги, Тэхён. Нам будет крайне весело распаковывать всё это, — альфа усмехается в ответ, отдаленно слыша торопливые шаги на этаже выше. — Думаешь ему понравятся наши подарки? — Мы весь год прислушивались к его желаниям и почти всё организовали, так что конечно. Тэхён кивает. Верит, безоговорочно, как и всегда. Взяв его за руку, Чонгук тянет омегу в прачечную на этом этаже, надеясь, что малыш не будет ворчать, что они не на кухне. Остановившись на мягком ковре, Чонгук забирает из рук Тэхёна мокрую одежду Соджуна и развешивает ее на сушилку, только после этого снимая куртку и теплые штаны с себя, чтобы повесить рядом. — Давай каждый год выезжать загород, — Тэхён тоже разделся до самого белья и зябко ежится, протягивая вещи Чонгуку. Альфа быстро вешает их и притягивает омегу за талию к себе, чтобы отогреть собственным теплом. Тэхён тут же расслабляется в плечах и довольно притирается о его грудь щекой — жутко милая и жутко любимая привычка. — Ты же не хотел изначально. — Я был глупцом. В глуши, только с тобой и малышом… Что же может быть лучше? — Чонгук усмехается на его слова и мягко гладит по затылку, прижимая крепче к себе. Так любит держать его в руках. — Вкусный ужин, немного вина, треск камина и добрый фильм на экране. А и заснувший на нас Соджун. Но соглашусь, всё это в тишине и огромных сугробах приятнее, чем дома. Будет нашей традицией. — Чонгук, — Тэхён упирается в его руку на своей голове и давит, поднимаясь. Смотри снизу вверх в самые глаза, а Чонгук не может отвести от его таких светящихся теплым солнцем изнутри взгляда. — Спасибо за всё. — Брось, снять дом — это такой пустяк. Ты сам запрещал благодарить тебя за бытовые дела, вот и ты меня- Коротко закатив глаза, Тэхён приподнимается и целует Чонгука, нагло этим перебив. Не то чтобы альфа против — рука зарывается в волосы и не дает отстраниться, пока он не покроет обе губы маленькими поцелуями. — Я про то, что случилось. Мы всего год вместе, но то, что ты был рядом… Да и как ты был рядом. Спасибо тебе за это. Твоя любовь — просто нечто. Люблю её, — омега смотрит как никогда серьезно, словно ему важно убедиться, насколько Чонгук понял его слова. — Ты заслуживаешь её сполна, — альфа мягко проводит пальцами по его щеке и в следующую же секунду начинает улыбаться, заслышав недовольное ворчание одного маленького омеги в соседней комнате. Всё-таки не понравилось, что его ослушались и пошли не на кухню.

❄🎄❄

— Он был очень счастлив, — Тэхён забавно хихикает, снимая с уснувшего Соджуна одеяло. — Вон как вымотался. — А ведь всего два часа. До скольки там обещал не спать в этом году, — Чонгук мирно улыбается и легко поднимает ребенка, лежащего между ними, на руки. Вместе уносят его на второй. Чонгук аккуратно укладывает, а Тэхён раздевает и кутает потеплее. Наблюдая за ним со стороны, Чонгук вспоминает чуть больше года назад также смотрел на очень теплого, но одинокого омегу, в своем небольшом, но уютном домике. Тэхён кардинально изменился. И от этого Чонгуку приятнее оставить в памяти более свежие воспоминания этой сцены. — Я хочу досмотреть мультик. Не наши проблемы, что кто-то так рано уснул, верно? — Оставив небольшой ночник — после отеля Соджуну стало снова страшно спать в темноте, но Чонгук уверен, что это только на пару дней, пока он до конца осознает, что снова в полной безопасности, — Тэхён поднимается на ноги и прикрывает дверь в комнату младшего, тут же ныряя в объятия Чонгука и буквально на него. Альфа подхватывает удобнее свою ношу и принимается медленно спускаться вниз, улыбаясь от довольного своей шалостью Тэхёна, что снова притирается к свитеру щекой. — Верно, любимый. Оставив омегу творить уют из одеял и подушек на диване, Чонгук отлучается на кухню за новой бутылкой вина и вкусным сыром. Только вернувшись в гостинную, он сразу ловит довольный взгляд Тэхёна и быстрее идет к нему, оставив всё на столе, чтобы мягко поцеловать. Ведомый нежными руками, Чонгук усаживается на свое место и подтягивает омегу под бок, а тот даже ноги закидывает сверху на его, словно хочет сплестись всем, чем только может, рассеянно мажа по губам. — Я так сильно люблю тебя, — Чонгук опережает его и смеется от наигранной обиды в надутых губах Тэхёна, который хотел бы сказать те же самые слова. Но, по традиции, в их паре это звучит только от одного человека. Налив в бокалы вкусного вина и поставив рядом на диван деревянную тарелку с сыром, Чонгук целует Тэхёна в макушку, получая тут же поцелуй в шею — на ответные поцелуи запрета нет, — и нажимает наконец на кнопку, пуская по дому тихую мелодию из новогоднего чудесного мультика.