* * *
В том, что «норд» оказался «с секретом», талморец убедился очень скоро. Была у Анкано привычка следить за всеми при помощи магии. А так как она вполне облегчала его особую тайную (альтмеру самому было смешно от этого определения, ведь секретом его истинная роль оставалась разве что для тараканов на кухне да нежити в подземелье) миссию, то прибегал он к ней регулярно. Причём так привык, что, применяя «Обнаружение жизни», практически не ориентировался на обычное зрение. И когда Анкано спускался по винтовой лестнице из библиотеки в зал, это сыграло с ним дурную шутку: он наткнулся на нордку. Причём буквально и всем телом. «Жизни в девке нет», — сообразил волшебник, когда она довольно ретиво для мертвеца оттолкнула его к стене, издав звук, похожий одновременно на рык и шипение. Но нападать не стала, отступила и скрестила руки на груди. Анкано окинул взглядом «внезапное препятствие», попутно двигая плечом и мысленно оценивая ущерб, нанесённый ушибленной лопатке. «Вампир», — тут же догадался альтмер, ощутив холодок страха, пробежавший по спине. Кровопийца не двигалась. Сглотнув, талморец взял себя в руки, попутно безмолвно посетовав, что уровень местной расхлябанности и разгильдяйства покорил новые высоты. По Коллегии беспрепятственно разгуливала опасная нежить, но на это всем было наплевать с башни архимага. Анкано ещё раз окинул девушку взглядом, та же буравила его в ответ. Причём так пристально, что в тёмных омутах стали проскальзывать оранжевые искорки, не обещавшие эльфу ничего хорошего. И все же… эта… нежить выглядела странно. Может быть, просто регулярно пила кровь, скрывая свою суть? Анкано слышал, что некоторые из скайримских кровососов, подобно сиродильской братии, научились вполне успешно интегрироваться в местное общество. Перед тем как Анкано сослали сторожевым псом в этот клоповник, он даже слышал о некой не совсем живой фигуре, служившей в Синем Дворце. «Вампир во дворце короля? Какая же чушь! Его же сразу вычислят!» — лишь посмеялся он тогда, но вот теперь… Если бы не магия, он и сам бы купился. На лестничном пролёте царила полутьма, но волшебник незаметно прибег к чарам, чтобы лучше осмотреть столь занимательный образец. Талморца в Анкано стремительно и неотвратимо подавил учёный из той, довоенной жизни. Некогда… очень давно он ведь изучал этот феномен… Заболевание, проклятие, дар, особенность… Столько определений, а мер даже не понял, какое из них ближе всего к истине. Страх в альтмере живо сменился интересом. Уголок узких губ пополз вверх. Встретить вот так просто невраждебного вампира было не менее редкой удачей, чем дать местным нордам совет, который от него реально ждали. Нежить опешила. Как видно, обычно на демонстрацию её силы смертные реагировали иначе. — Простите, — невозмутимо и вежливо обратился к девушке Анкано, отряхивая мундир. — Я просто задумался и не заметил вас. «Неужели не понял, кто я?» — смущённо гадала Серана, радуясь, что сдержала порыв в последний миг и голова мера ещё держалась на плечах, а не кренилась набок от смещения позвонков. — Будешь так нос задирать, советник, свернёшь шею, — мрачно предостерегла талморца нордка, кляня себя за неловкость, с которой произносила… буквально выдавливала из себя слова. — Спасибо за добрый совет, — бодро отозвался альтмер. Брови нордки поползли вверх. — Впредь я внимательней буду смотреть под ноги. «Вот же засранец», — тут же вспыхнула Серана, грешным делом решив, что альтмер сравнил её с мусором, цепляющимся за носки его острых сапог. С этого сноба станется — это вампирша уже усвоила хорошо. Она решила промолчать и, отступив, упёрлась спиной в стену, ожидая, пока это недоразумение пойдёт дальше, спеша по своим тёмным делишкам. Но талморец не двигался с места. — Ваша напарница нас так официально и не представила. Я Анкано, советник архимага Савоса Арена и посол Альтмерского Доминиона в этом… живописном уголке Скайрима. Он протянул ладонь для рукопожатия, чем ещё больше заставил Серану смутиться. Если этот наглец ещё не осознал её нечеловеческую суть, могла ли вампирша рисковать, вступая с ним в контакт? На нём были перчатки, как и на ней, но всё же… — Серана, — глухо представилась нордка, вспомнив, что Кира их и правда не представила как следует. Тогда, в зале, мер открыл рот и не закрывал его до тех пор, пока желание знакомиться с ним не испарилось, словно капля вампирской крови в ясный полдень. — Просто Серана? «Какой любопытный стейк», — кисло отметила вампирша, но тем не менее удовлетворила интерес господина советника. — Серана Волкихар. — Девушка коснулась кончиками пальцев его руки просто для того, чтобы этот альтмер убрал свою длинную клешню подальше от неё. — И надолго вы с нами, Серана Волкихар? «Не хватало, чтобы он опять начал пенять на то, что Кира не занимается делами Коллегии. А вернее, не доносит ему, как продвигаются какие-то там раскопки». Вот только дела Гильдии Воров интересовали Довакина куда больше. Да и сама Серана не горела желанием таскаться по стародавним руинам, попутно сражаясь со столь же древними драуграми. Отвечать девушка не хотела и прибегла к излюбленному трюку всех придворных: ответила вопросом на вопрос. — Чем я могла заслужить столь внезапный интерес со стороны самого советника Анкано? — мило улыбаясь одними губами, спросила она, опуская руки и принимая более горделивую позу. Девушка внезапно вспомнила, что она не просто компаньонка и авантюристка, но и аристократка — и некогда получила соответствующее воспитание. Наглец в мундире перемену в собеседнице тут же отметил. Встал ровнее, подался грудью вперёд и заложил одну руку за спину, словно на светском рауте. Серана хотела было посмеяться про себя над напыщенностью этого павлина в чёрных перьях, но внезапно поняла, что эльф выглядит в этой позе вполне органично. — У вас очень интересная манера речи, Серана. Можно я буду называть вас просто по имени? Замечательно. Так вот — уверен, я не слышал подобного прежде. Откуда вы родом? — С Северо-Запада, — размыто ответила нордка. — У моих родителей был собственный остров, так что долгое время я… жила в изоляции от большой земли. — Остров? Как замечательно. Я тоже родом с островов, — в лёгкой светской манере пояснил альтмер, и тут же длинное лицо стало напоминать озабоченную маску. — Вы говорите о своих родителях в прошедшем времени. С ними что-то случилось? «Случилось», — кисло отметила Серана, не желая изливать душу перед господином советником. Да и что она может ему сказать? «Да, случилось. Я убила своего отца. Он обезумел, моя мать сбежала от него в мир духов, пока папаша пытался превратить всех, и вас, советник, в том числе, в своих трэллов. Лишить мир солнца. Начать кровопролитную войну между людьми и вампирами… И за это я оторвала ему голову. Вы не находите это слегка вульгарным?» — Простите, я задал бестактный вопрос, — извинился альтмер, когда понял, что собеседница не собирается ему отвечать. Более того, девушка отстранилась. Опять скрестила руки на груди. Закрылась. Положение спасла Кира, которая закончила торги с Ураг гро-Шубом и продала библиотекарю найденные ими в путешествии ценные книги. Насвистывая под нос незатейливую мелодию, Довакин тут же отметила: — Господин советник? Вы ещё здесь? Какая неожиданность! А как же ваши «множественные дела поважнее»? Талморец повернулся к бретонке. — Я знаю, что дела поважнее ожидают и тебя, ученик, к северо-западу от Винтерхолда. И Толфдир тоже. Настоятельно рекомендую не затягивать с этим. Спесиво вскинув острый подбородок, альтмер ушёл восвояси. Правда, напоследок кивнул Серане. Обе женщины проводили тёмную фигуру долгими взглядами. Шаги затихли. — Спасла тебя, — хихикнула Кира. — Скорее, ты спасла его от меня, — мрачно уверила Серана. — Правда? И как мне пережить такую досадную новость? — Кира подкинула в руках мешок с монетами. — Может, по чарке эля в «Замершем очаге»? Почти тут же нахальная улыбка истаяла. Бретонка потупила взор. — Прости. Забываю… — Переживу, — улыбнулась Серана, на сей раз показав острые зубы. — Долго нам ещё торчать в этом уголке Скайрима? — У Энтира много дел. Перевод может затянуться, — неохотно подтвердила Кира.* * *
«Приглашать меня за общий стол для трапезы? Какая злая ирония», — кисло отметила Серана, крутя в пальцах кусочек булки и посматривая на шумно переговаривающихся членов Коллегии. Вампирша уселась с самого края, в тень, чтобы маги меньше замечали, что пищи в её тарелке меньше не становится. Серане казалось, что члены Коллегии догадались о природе спутницы «нашей малышки Киры» и поэтому упорно делали вид, что бледной нордки тут и нет. Как призрака… или мертвеца. От тяжёлых дум Серану отвлёк звон столового серебра. На скамью рядом опустился господин советник. «Только не это! И как он научился так тихо подкрадываться?» — с раздражением отметила вампирша. — Я вам не помешаю, Серана? — как ни в чём не бывало спросил альтмер, уже удобно устроившись рядом. «Помешаешь», — кисло рыкнула Серана про себя, но внешне лишь дёрнула плечом. Альтмер, как и ожидалось, истолковал это как разрешение. С его самомнением иначе и быть не могло. — Бараньи почки? — поинтересовался талморец (Серана решила называть его именно так, потому как это слово остальные выдыхали с особым отвращением), заглядывая к ней в тарелку. — Финис Гестор совершенно не умеет готовить данные субпродукты. Чтобы отбить запах, мало просто вымочить их в простой воде. Нужно добавить в неё немного вина. Непременно с кислой ноткой. Идеально подходит «Синий хрусталь», но вне островов Алинора его не встретишь. Но я заметил, что сойти может и простое «Алто». Особых ноток лилового винограда оно не добавляет, но маринует куда нежнее уксуса и не заглушает полностью вкус баранины, как тот же лимон. Да и должен отметить, что стоит оно куда дешевле нашего эльфийского аналога. «Приятный тембр голоса, — невольно отметила Серана, даже не глядя на альтмера, — поставленный». — Я смотрю, вы разбираетесь в кулинарии? — У моего отца в Шиммерине была своя мясная лавка, — пояснил Анкано. Заинтересовавшись, вампирша повернулась к нему. Эльф тут же любезно улыбнулся и протянул ей миску с очищенным чесноком. При этом казалось, что он жадно вглядывается в лицо собеседницы, словно ожидая чего-то. — Впрочем, есть способ отбить даже это амбре. Клин вышибают клином, как говорится. — Вот только вбивать клин мне прямо в нос вовсе не обязательно, — возразила Серана, отодвигая миску от лица. Белые брови эльфа от изумления сложились чуть ли не домиком. Выглядело это забавно. Против воли вампирша улыбнулась. Как и прежде, не показывая зубов. «Этот талморец явно в каком-то смысле пришибленный», — решила девушка. Сунуть чеснок под нос вампиру? Не была бы Серана из чистокровных — её вывернуло бы кровью прямо на глазах у всех. «А может… он и правда не понял, кто я?» — Почему-то эта мысль пришлась Серане по вкусу. Вампирша… иногда хотела побыть простым человеком. Жаждала, чтобы к ней относились, как к остальным, не присматриваясь, не сжимаясь от страха. Хотя бы ненадолго побыть нормальной. Пусть даже и перед высокомерным желтозадым эльфом. Отложив бесполезный кусок хлеба, девушка повернулась к собеседнику. — А чем участь стать хозяином мясной лавки вас не устроила, Анкано? — Да, собственно, ничем. — Талморец забавно выпятил нижнюю губу, словно вспоминая что-то. — Хоть я и пошёл по стопам матери и изучал магию, а также порождённых ею созданий, но на каникулах всегда помогал отцу. Мы с ним на пару выполняли самые крупные заказы. Выгодное дело. Стабильное. — Но на вас военная форма, — отметила девушка, окидывая взглядом длинный талморский мундир. Эльф ухмыльнулся. Немного печально. — Был призыв, — коротко сознался он, — и я как дипломированный маг стихий никак не мог его избежать. Такая большая война… требует много ресурсов. А у нас, меров, с нашим циклом воспроизведения, он всегда ограничен. Серана склонила голову вбок, выражая этим интерес. И он её понял без слов. — Женщины моей расы рождают за жизнь не более четырёх детей. Я же как единственный отпрыск своих родителей был обязан обеспечить вклад семьи в общую «Великую Цель». — Анкано раскинул руки с грустной улыбкой. — Ни шанса избежать службы. Гордости и радости в тоне мужчины не было, лишь печаль. Серане было это знакомо — отсутствие власти над собственной судьбой. Когда кто-то другой решает, кем тебе стать, и жертвует твоими желаниями ради собственной «Высшей Цели». Вампирша тяжело выдохнула, хотя в целом не имела нужды в воздухе. Звякнули приборы, альтмер отправил в рот тёмный кусок мяса, подцепленный на серебряную вилку. — А печень он, как всегда, недосолил, — рутинно отметил альтмер. — Серана, будьте любезны, передайте соль. Если вас не затруднит, конечно. — Не затруднит. — Взяв с края стола серебряную солонку, Серана протянула её соседу. Тот, кажется, проглотил не до конца прожёванный кусок злополучных потрохов. Едва не поперхнулся, но принял у неё соль с неприкрытым изумлением на лице. «Наверное, подумал, что я ему откажу, — решила для себя девушка. — Отвык от человеческого обращения в стане молчаливых недоброжелателей». — А какое мясо предпочитают на островах? — поинтересовалась Серана, поворачиваясь к альтмеру уже всем телом. — Я слышала, что у вас не в ходу свинина. — Так точно, — по-военному чётко отчитался талморец, осматривая её с каким-то почти неприличным интересом. Почти сразу альтмер склонился ниже и заговорчески прошептал: — Только не говорите об этом местным магам. Иначе ничего иного, кроме свинины, они готовить не будут, а наши священные тексты и правда возбраняют употребление мяса «нечистых» животных. — Ваш секрет — мой секрет, — заверила Серана, едва не раскрыв губы в улыбке. Отодвинув собственное блюдо и повернувшись, девушка наблюдала, как ест Анкано. Аккуратно и выверенно орудуя ножом и вилкой. — Откуда узнали про наши… кхм… вкусы? — поинтересовался волшебник, прожевав и проглотив очередной кусок. Манера не говорить с набитым ртом, народная у нордов, пришлась девушке по вкусу. — Не сказать, что эта информация такая уж секретная, но мы, альтмеры, не особо делимся с миром нашими рецептами. — Когда королева Айренн открыла острова для посещения, я… — Серана едва не прикусила острыми зубками длинный язык. «Чуть не сказала, что посещала острова в её правление», — попеняла на себя девушка. — У родителей была книга тех времён. — На альтмерисе? Просто книги Алинора никогда не писались на тамриэлике. — Как ни в чём не бывало эльф перешёл на родной язык. Серана с улыбкой поняла, что язык высоких эльфов за тысячу лет её «сна» изменился. Но она понимала собеседника. Чтобы не выдать себя, вампирша ответила на чистом альдмерисе — праотце альтмериса, мёртвом языке поэзии и науки прошлого. Вот только Серана уже существовала в те времена, когда альдмерис… был живым. — Не совсем. То была очень старая книга, советник. — Анкано, — поправил её мер, едва заметно смутившись. — У вас, должен признать, куда более чистое произношение классического языка, чем у меня. — Я читала труды прославленного Вингальмо в оригинале, — соврала Серана, упомянув имя учителя. — Я тоже читал его «Ночь слёз», — протянул Анкано, окончательно отодвинув блюдо, показывая, что собеседник ему приятнее приёма пищи. — И, должен признаться, он показался мне жутким графоманом. — Мне тоже, — охотно согласилась Серана. — И всё же некоторые его произведения вызывают восхищение. Девушка по собственному опыту знала, что обращение в вампира обостряет не только чувства, но и качества человека, выделявшиеся у него до перерождения. Иногда тот, кто был при жизни великолепным творцом, по смерти становился не менее выдающимся мерзавцем. Вингальмо постигла та же участь. Серана догадывалась, что если бы не они с Кирой… отца, скорее всего, прикончил бы… именно он. Тряхнув тёмными кудрями, девушка спросила у альтмера про его любимых классических писателей и поэтов, и эльф ей ответил. Охотно. Многих, благодаря тому же Вингальмо, Серана знала. Ужин закончился, а талморец и вампирша ещё говорили и не замечали, что почти все прочие обитатели Коллегии уже покинули трапезную. На них двоих никто не обращал внимания. Кроме Киры, которая изумлённо взирала на странную парочку. «Ну ничего же общего», — удивилась Довакин.* * *
— Серана, на улице вообще-то солнцепёк, — заметила Довакин, откладывая книгу, с которой коротала предобеденное время. — Прямо удивительно жарко для Винтерхолда. Вампирша сидела у столика перед зеркальцем, которое одолжила у Нирии, и усиленно расчёсывала волосы. Нет, Кира и раньше замечала, что компаньонка следит за собой, но чтобы так? То и дело нордка расправляла мельчайшие складочки на одежде, поминутно проверяла макияж. И макияж… Вчера Серана потратила часть вырученных за продажу книг денег на косметику и подчистую скупила все нехитрые запасы у Энтира. А позавчера она перерыла все полки в «Товарах Брины» в поисках «каких-нибудь интересных серёжек». При любых других обстоятельствах Довакин была бы только рада за подругу. Но он! В голове просто не укладывалось, на что там вообще можно было повестись. На высокомерие? Эго? Пустоту? Конечно, Нирия открыто, а Фаральда втайне находили господина советника совершенно несносным, но довольно симпатичным мужчиной. А вот сама Кира не замечала и этого. При этом подруга даже меньше неё самой походила на эльфийку, а ведь альтмеры слыли жуткими расистами не просто так. — Серана-а, — повторила зов бретонка. — М-м-м? — Не думаешь, что солнечные ванны для тебя несколько… вредны? — Угу. «Нет! Она меня правда не слышит! — возмутилась женщина, откладывая книгу и поднимаясь с кровати. — Высказаться? Или…» — Гуляя по крыше Коллегии, ты ведь грозишься обжечься не только от солнечных лучей, — аккуратно напомнила Довакин. — Серана, от него тухлятиной за версту несёт. Разит, что с ног сбивает. — Не наговаривай, — буркнула Серана. — Анкано куда чистоплотнее всех мужчин, что я встречала после своего пробуждения. — Не делай вид, что не поняла меня, — упрекнула Кира подругу. — Сер, ему что-то от тебя нужно, иначе бы он не стал так стараться. Вновь никакой реакции. «Неужели она влюбилась? Причём той самой… роковой девичьей любовью, которая застилает глаза и ослепляет?» Кира тряхнула головой, закусив от досады пухлую губу. Анкано явно был недостоин её подруги. Одно дело какая-нибудь Нирия, ищущая выгоды во всём, и другое — Серана. Самоотверженная, храбрая, пылкая Серана, вопреки всему сохранившая в сердце милосердие и чистоту. Может, подруга просто жалеет его, а талморец этим пользуется? — Серана, послушай меня, вся его галантность и учтивость — это лишь маска, — осторожно начала Довакин, словно ступая по болотной зыби. — Эльфы, поддерживающие талмор, мерзавцы! Все без исключения. Только подонки будут делать то, что делают они. Я… Я была в их посольстве. В их пропахшем людскими муками подвале. Он ничем не отличался от камер, в котором держал пленников твой отец. — Я знаю, — тихо ответила вампирша, завивая последний локон. — Он говорил. И ему это тоже не нравится. Можешь мне поверить, Кира, это так. Просто у него, так же, как у меня, нет выхода, и ему нужно играть ту роль, что для него избрали другие. — Серана… Вампирша резко обернулась. Впервые за долгое время Кира видела на её лице злость. — Когда мы «гостили» у моего отца, ты не задавалась вопросом, что я там ела? Откуда я знала дорогу к этим клеткам? Кира, а может, от меня тоже разит, что с ног сбивает? А ты не говоришь мне, потому что я «очень удобная спутница»! Довакина буквально окатило ледяной водой — вот и посеял талморец семена раздора между ними. Разделяй и властвуй — не так ли, господин советник? — Сер, хватит, — уверенно возразила Кира. — Я так не думаю! Ты же спасла всех людей Тамриэля от «Тирании Солнца»! И принесла великую жертву, чтобы избежать войны между людьми и вампирами. Ты бесчисленное количество раз спасала меня саму. Если от тебя чем и веет, то только наивностью. Я не хочу, чтобы тебе было больно. Ты — моя подруга! — О боли я тоже знаю. Куда больше, чем ты думаешь. Вампирша отвернулась. Отложив расческу, накинула капюшон и молча вышла. Смотря ей вслед, Кира радовалась лишь тому, что перевод древнего текста почти закончен. Если повезёт, то уже завтра они покинут Коллегию.* * *
— Мне сказали, что тут нечасто бывает такое ясное небо, — поведала Серана, опершись плечом о высокий зубец парапета и спрятавшись в тень, которую тот отбрасывал. — Первый раз на моей памяти такое, — признался Анкано. Альтмер, напротив, стоял на свету, подставив лицо солнечным лучам, что играли зайчиками на золотой коже. Белые как лён волосы развевались на ветру, полы длинного чёрного мундира хлопали крыльями за его спиной. На какой-то миг он раскинул руки, словно намереваясь поймать ветер и взлететь. Изумившись, Серана наблюдала за таким ребячеством, не под стать взрослому мужчине, тем более советнику. Но девушке оно нравилось. Оно напоминало, что там, в душе, Анкано всё ещё жив. — Мы, альтмеры, почитаем птиц, — без смущения пояснил эльф. — В детстве я думал, что когда умру, то перерожусь в орла. Больше всего на свете я хотел просто парить над этим миром, любуясь его чудесами и красотой. Без границ. Без необходимости поклоняться одним богам и уничтожать других. Презирать кого-то, предавать, ненавидеть. Я желал просто лететь, Серана. Просто быть свободным. Выйдя из тени, Серана встала за его спиной. Он тоже давал тень. Вот только… В Обливион всё! Девушка шагнула и просто обняла мера за тонкую талию, прижимаясь к нему всем телом. «Тёплый, — осознала девушка, вдыхая его запах. — Живой…» Прижавшись ухом к его спине, нордка вслушивалась в стук сердца, гонявшего горячую кровь по венам. Пульсирующая прямо под кожей, она пела Серане тихую песнь. Алая, вязкая, напоенная ветром и солнцем. Наверняка вкус её простой, но с небольшой изысканной ноткой, как у него самого. Кровь первого мужчины, что заставил её желать куда большего, чем дозволено иметь вампиру. «Кровь… Его кровь». Однажды фалмеры ранили Киру отравленными стрелами, и Серана без сомнений выпила яд из раны, а потом отнесла подругу на руках до ближайшей деревни, где ей оказали помощь. И ни разу за всё это время у неё не было мысли воспользоваться слабостью подруги. Серана верила, что хорошо контролирует свою жажду, но, обнимая Анкано, поняла, что… она ничем не лучше новообращенного вампира. Клыки вылезли так, что челюсть начала болезненно деформироваться. Нестерпимая жажда волной агонии охватила тело. Из последних сил Серана отпрянула. Отскочила за мгновение на другую сторону крыши. Рука впилась в камень, кроша его словно кусок рыхлого известняка. Женщина согнулась, прижимая ладонь к скрученному голодным спазмом животу. В голове шумела… не кровь… Иное… тёмное. Ветер Хладной Гавани. Напоминание, что в ней самой не осталось ничего живого и чистого. Ритуал не оставил ничего. Только память и глупую иллюзию, что она может быть обычной… Нормальной. «Даже смотреть не могу на него… Как на солнце». — Отвернувшись, вампирша без сомнения покинула крышу. — Серана? Ты куда? Она не остановилась. Едва скрывшись за дверью, обратила тело в стаю летучих мышей, чтобы разделить эту боль. Разбить её на осколки, словно жестокое зеркало. Это было глупо. Неимоверно глупо. Серана поняла это, осознав себя в закоулке подземелий Коллегии. На губах был вкус крови…