Километры Лета

Мицуя досыпал те приятные, беззаботные часы летнего утра. В комнате было жарко и очень душно. Несмотря на закрытые шторами окна, там уже ощущался физически жар предстоящего дня. Помещение будто плавилось. Короткие шторки нагрелись, будто их только достали с сушильной машинки. Объёмное покрывало прилипало буквально к каждому участку кожи, к которому касалось. Отросшие волосы держали свой путь прямо ко рту, а настенные часы отбивали свой привычный ритм. Когда же в комнате стало настолько душно, что быть в ней стало сравни адскому котлу, парень наконец решил, что сон пора останавливать. Он даже не спал, а просто лежал с закрытыми глазами, отдыхая от рутины и мыслей. Хорошо размяв подтянутое тело и зевнув несколько раз, Такаши решил принять меры против адской погоды. Открыв насквозь окно, в комнату хлынули потоки горячащего воздуха, превращая слегка душноватую комнату в баню. Понимая, что он ничего не в силах изменить, парень лениво потянулся по телефон. Там было одно сообщение от Ханемии и больше десяти от Хаитани. Казутора сказал, что придёт за ним сегодня на двенадцать. Удивительно то, что люди с работой считают час дня второй половиной, а те, кто отдыхает, просыпается только за два часа к выходу. Вот и Такаши не был исключением. Хаитани отправил несколько набросков и попросил утвердить один с них. Последнее сообщение было отправлено в десять утра со следующим содержанием: “я не успеваю доделать все наброски, будешь выбирать из того, что успел”. Утро, если это можно было назвать утром, летело незаметно. Луна и Мана были в детском саду, а мать на работе. В кухне было еще хуже, чем в спальне. Запах еды так и не выветрился из-за того, что окна было невозможно открыть. Все поверхности темного цвета уже пылали и даже кофе выпить не хотелось. Ничто не могло спасти юношу от желания поспать и пролежать целый день без дела. День тянулся будто плавленая жвачка на батарее в школе, которая цеплялась за, что угодно, чтобы растянуться еще больше. Каждое действие было, будто в замедленной съемке, но в конечном итоге после двух стаканов ледяной воды парень пришел в себя. Казутора пришел ровно в двенадцать. Парень бурчал о том, какая же сегодня жарища, но все равно отдал предпочтение грубой черной футболке и темным штанам. Его мозг плавился, и голова уже начинала заметно припекать, оставалось надеяться, что в салоне будет хоть чуточку лучше. Мицуя обошелся белыми шортами чуть выше колена и такого цвета легкой футболкой. Идти к салону было не очень далеко, всего пять станций метро. Парни вылавливали каждый сантиметр тени и наслаждались пустыми улицами Токио, чьи обитатели прятались в кафе и офисах. Трава из клумб, по которым они так беспардонно шагали, приятной прохладой щекотала лодыжки. Когда они только начали спускаться в метро на них накатилась сильная духота, жар будто залили в легкие, а запах пота усердно уничтожал обонятельные рецепторы. Появилось ощущение, будто на самих подземных станциях вообще отсутствует воздух. - Там через одну остановку будет станция на улице, - произнес Казутора, который так и не смог вдохнуть еще раз и начинал заметно краснеть. - Хорошо, - только и смог выдавить из себя Такаши. Они продолжили свой поход по почти пустом Токио. Улицы заливало солнце, оно было еле не в зените, а потому и тени ставало все меньше и меньше. Одежда прилипала все сильнее и сильнее. Дышать становилось труднее, а идея набить татуировки начинала казаться фиговой. Наконец парни добрались к нужной станции. Там и была желаемая тень и даже автомат с холодными напитками. Поглотив почти сразу две банки содовой, парни блаженно выдохнули и уселись на горячую скамейку. Станция кричала о лете. Горячая, вся светится от солнца. Лавочка была нагретая и даже в тени было трудно дышать, но, как же было приятно наконец усесться после прогулки по горячем асфальте, который даже начинал пахнуть. Поезд приехал через несколько минут. На удивление, он был почти пустой только поодинокая молодежь занимала небольшое пространство, собираясь в групки. Благодаря наземным путям можно было открыть окно и наслаждаться ветром сочащемся с них. По приезду к тату салону, на входе их встретили и курили Шуджи Ханма с третьим мастером, чье имя ни Казутора, ни Такаши не запомнили. Мицуя отметил, что первый решил не отставать от Ханемии, был разодет в такую же плотную черную одежду. - Не рановато ли? - оборачивая к ним сонный немного, уставший взгляд, произнес Ханма, опуская взгляд к экрану телефона, чтобы проверить время. Не успели Казутора с Такаши хоть что-то сказать, как к ним подошло еще двое парней. Те бесцеремонно высунулись между ними. - Брат на месте? - почти быковато спросил парень в черных шортах и такого же цвета майке с круглыми очками. - Ни добрый день, ни в жопу поцелуй, Рин, че ты такой невежливый? Как ты, как жизнь? А ты Златовласка, не задохнулся еще в этой маске? - второй парень действительно скрывал лицо за черной маской, не дожидавшись ответа Ханма сверкнул улыбкой в сторону Мицуи и Ханемии, - ладно погнали, парни вдохните поглубже свежесть этого летнего дня. Дверь легко поддалась, отворяя проход в самое жаркое место, которое вообще можно было найти на планете Земля. Всю духоту помещения ухудшал запах сигарет. Через миг послышалась звук вентилятора и победные крики Хаитани. - Можете меня звать Прометеем, - воскликнул парень, демонстрируя вентилятор. Оба мастеров были искренне удивлены, - а вы говорили: «не заработает, не заработает». - Поправляя длинные прядки волос, которые повылазили из пучка, продолжал восхвалять себя Хаитани. - Хорошо, твои инженерные способности не такие уж и плохи, - пробурчал Сейшу, подходя ближе к вентилятору. - Че ты малой, еще не передумал бить тату на шее? - С долей насмешки обратился к Казуторе Шуджи, провожая его к месту работы. - Пережил раз, переживу еще раз, - пожал плечами парень, усевшись на горячий стул. - Ладно, снимай футболку и расслабься. Шуджи быстро приготовил все необходимое, перенес эскиз на шею и плече Казуторы. Мастеру не сильно хотелось прикрывать свое рабочее место шторкой, но между Раном и Риндо нарастал какой-то пиздец и ему не сильно хотелось ни отвлекаться на это, ни быть свидетелем. Потому перекрыв потоки приятного холодка от вентилятора, парень создал небольшую атмосферу уединения. - Интим, - с издевательской улыбкой произнес мастер, оборачиваясь Казуторе. - Бля, не загоняй мне это, - Ханма только ухмыльнулся и приступил к работе. Плечи Ханемии были обтянутые тонкой, бледной кожей, а на руках были небольшие следы от загара, которые еще сильнее подчеркивали белизну кожи. Ханма по собственной невнимательности не учел худобу парня, а потому в какой-то момент стало немного жутковато не напортачит ли он. Татуировка получалась хорошей, даже очень. Казутора не был тем самым настырным любителем разговоров, но из-за жары обеим было тяжело работать. Плотная шторка в самом деле не пропускала ни одного потока ветерка и волосы неприятно липли ко лбу что мастера, что клиента. Шуджи был далек от Рана, тот мог забить спину за пол дня, когда ему на татуировку Казуторы нужно такое же количество времени. Причина проста, Ханма, в отличии от старшего Хаитани, работает только год, а последний уже пять лет. Через полчаса работы в жарком помещении, почти под солнцем, перед окном, Шуджи отодвинулся с тяжелым выдохом. Его лицо чуть блестело от пота, но Казутора заметил, что от парня совсем не воняло. Ханма легким движением снял перчатки, демонстрируя руки, украшенные татуировками. Теперь вместо двух иероглифов там красовались карты таро на фоне черных лучей. Первая была подписана, как: “преступление”, с каким-то молодым парнем, трупом пожилой женщины и топором. Вторая подписана, как: “наказание” с лесом, большими кучами снега и тем же человеком тяжело работающим. - Небольшой перерыв, хорошо? - спросил он, разминая затёкшее тело. - Без вопросов. Казутора уже был далеко от понятия “в сознании”. Шея начинала болеть и кровоточить, так как там очень нежная кожа. Ханма отошел, открывая шторку и давая возможность ветру от вентилятора попасть на кожу. Только сейчас парень ощутил, насколько сильную духоту скрывали занавески. Ханемия чуть развернулся, обращая еле понимающий взгляд к салону. Те двое парней все еще сидели под вентилятором и болтали о чем-то с беловолосым мастером. Шуджи достал одну сигарету и закурил, не обращая внимания ни на законы, ни на приличия, ни на клиентов, которым это могло не понравиться. - Рин? Ты еще здесь? - удивился Ханма, следя за недовольным взглядом Инуи. - Тупорылый вопрос, - проконстатировал парень в очках. - Скажи брату своей шлюхи, что я сейчас ему эту иглу в глаз воткну, - прошипел Сейшу, которого так усердно отвлекали от работы. - Ему до моего ёбыря, как к небу раком, а побазаришь еще, будешь искать себе новую работу, - послышался голос Рана с другой занавески, - кстати, Риндо, раз уж ты сейчас без работы еще и без жилья, принеси мне мороженое, а лучше вообще всем, потому что судя с всего, ты там хочешь отморозить свой зад МОИМ вентилятором, - голос звучал очень сосредоточенно, а потому никто даже не икнул против. Вскоре Риндо с Санзу ушли по мороженное, первый немного бурчал, но все же выполнил просьбу. Через несколько минут парни вернулись с покупками. Ханма уныло посмотрел на них. Там была куча всего, кроме того, что он хотел. - Ты слышал о шоколаде? - Шипит Шуджи к Риндо, тот кивнул с каким-то недовольством. - Так, где, мать твою, мороженное с этим вкусом? - Там не было, - издевательски отвечает Санзу, Ханма достает зеленую упавковку с рисунком авокадо и смотрит на нее, а потом на парней. - То есть мороженное с авокадо вы нашли, а нормального не было? - Я просто не хочу спать на улице, - пожал плечами Риндо и уселся вновь перед вентилятором. Ханма достал с пакета две упаковки сладостей и скрылся за шторкой вместе с Казуторой. Отдав один пломбир парню, он уселся вновь на кресло перед клиентом и продолжил работу. Юноша смущенно окинул взглядом мороженное, а потом то, как ему продолжают бить татуировку одной рукой. - За счет заведения, - пробормотал Ханма. - А ты не напартачишь? - Да не парся, или ты хочешь меня лишить единственной радости? - С наиграной жалостью произнес Ханма, уже доедая сладости. Он надел вторую перчатку и начал полноценно работать над рисунком. Они с Казуторой закончили только в восемь вечера, Риндо с Санзу не было, даже Инуи уже ушел. Единственное, что удивило и Ханму, и Ханемию это то, что Ран все так же продолжал работу над спиной Мицуи. В салоне наконец похолодало. - Не будешь переносить на второй сеанс? - От этого внезапного нарушения тишины, Ран чуть вздрогнул и отвернулся от спины. - Да нет, осталось еще совсем немного, час или два и все будет готово, - устало произнес парень, разминая спину. - Ладно, удачи тогда. Они с Казуторой покинули вместе салон и Шуджи недолго думая, пригласил его пойти в Макдональдс. Парень немного помудохался с отговорками, а потом его, подхватив за плечи, увели в нужном управлении. На дворе было много холоднее, чем в обед. Тучи тяжело нависали над ними и, судя по всему, собиралась неплохая такая гроза. Они перекрывали все солнечные лучи, и грубая одежда двоих парней оправдала себя. По дороге в Макдональдс Ханма достал пачку сигарет и предложил их Ханемии. Парень отказался, так как предпочитал Marlboro красный, вместо его классических Lucky Strike. Погода становилась все хуже и хуже та утренняя жара сейчас начинала оседать влагой. В заведении неприятно пахло едой, плохим кондиционером и бомжами (нет это не были бездомные уровня Риндо). Казутора с Шуджи, не тратя ни одной лишней минуты, заказали себе еду. Ее быстро приготовили, и парни уселись за столик для двоих, он был чуть дальше от основного зала и там не так сильно благоухало всеми запахами. Шуджи наслаждался горячей, хрустящей картошкой с кетчупом и не мог прекратить всматриваться в парня перед собой. Он сейчас уплетал уже второй бургер, а на череде было еще мороженное с картошкой фри. Взгляд Ханмы скакал с огромных, ярких глаз на небольшую родинку под ними. Этот парень, слегка подгорел сегодня во время сеанса, а потому сейчас не казался таким мертвенно бледным. Пальцы юноши тонкие, аккуратные, но на вид сильные, а ногти короткие. - Ты ведь студент? - Ханма продолжил пялиться на него, тот утвердительно кивнул. - На кого учишься? - Нуууу… - Слизывая соус с пальцев, наконец проговорил Казутора. - Я по сути изучаю искусство, но потом хочу пойти еще на курсы по дизайну, - на это Ханма удивленно приподнял брови, а потом удовлетворенно улыбнулся. - Прикольно, я тоже искусство изучаю, только заочно, следующий год будет последним. - Вау, я заканчиваю уже первый курс. Так у них завязался разговор сначала об учебе, потом об искусстве. Шуджи было приятно наконец, впервые за год, хоть с кем-то обсудить учебу, да и само искусство, что для Рана было темой табу. Они много и долго болтали, единственное, что их наконец остановило это мгновенное срастание количества посетителей и то, что их «попросили» уйти и дать возможность другим поесть. Парни разошлись, повторно повторив все что нужно для ухода за татуировкой. Казутора вернулся домой под громкие крики мозга: «пиздец, пиздец, пиздец». Юноша просто влетел в свою спальню, громко закрыв дверь. Баджи и Чифую, с которыми он снимал квартиру, уже спали, а потому парень только надеялся, что не разбудил их. В комнате все еще пылал обеденный жар вперемешку с влагой предстоящего дождя. Он еле не перекинул свои картины и улегся на кровать, накрывая лицо подушкой. Если и можно было найти идеал человека, который любит искусство, это и был Шуджи Ханма. Никто иной, его не сильно волнуют скучные клиенты, но он и не отказывается от прекрасного. У него идеальный баланс материалистического отношения к видению красоты мира. А еще Ханма красивый, его внешность не называешь модельной или идеальной. Но у него натуральная красота, не самые идеальные черты лица, которые так хорошо смотрится вместе. Очень тонкая кожа, впалые щеки, тонкий нос и сухие волосы. Длинная шея и тонкие запястья. Казутора запомнил по максимуму внешность парня и сейчас это выливалось в ор души: «пиздец».

***

Ран сидел за небольшой ширмой и занавеской. Ширма была в классическом японском дизайне, что не очень вписывалось в отсутствие стиля салона, зато для желающих уединится это было неплохим решением. Как только Шуджи покинул помещение, Ран тут же убрал все детали «уединения». На самом деле парень не переоценил свои возможности, просто слишком сильно отвлекался в этот день. Мицуя ощущал, как немного влажные волосы щекочут спину, как Ран пытается сдуть длинные пряди, и как ровно тот дышит. Они закончили только через три часа, и парень победно выдохнул. Вся спина Такаши кровоточила, но то, что сотворил там Хаитани стоило того. Работа была тонкой, очень детальной и аккуратной. Он изобразил небольшую куклу на шарнирах, вокруг которой были рисунки анатомии, а на фоне элементы архитектуры эпохи ренессанса. Все это было выполнено очень тонко детально, что красиво подчеркивало на вид хрупкую спину Такаши, почти без тона, только небольшие тени для объема. - Ну как? - С долькой надежды в голосе спросил Ран, рассматривая парня перед собой и понимая, что сегодня ему даже порно не понадобится. - Отличная работа, - с самой очаровательной улыбкой произнес юноша. - С тебя сто двадцать тысяч, и ты свободен, - потирая шею, произнес Ран, ощущая, как затекла спина и насколько холодно становится в помещении. - Карточкой, - Мицуя показал предмет с изображением работы Яёи Кусамы, «Море», Ран с этого хихикнул, доставая терминал, - чего ржешь? - Да нет ничего, - ожидая чек, отговорился парень. - Ну давай говори же, - с недовольством проговорил Мицуя, который не понимал, когда с нормального разговора все обернулось в непонятные смешки. - Не снимай пленку пять дней ни больше ни меньше, если что, пиши звони, - он достал сигарету и закурил ее. - Так, чего ты ржешь? - Нууууу… - Делая глубокую затяжку, решил сдаться Хаитани. - Кусама Яёи… Она тебе нравится? - Ну и, что дальше. - Да нет ничего, откровенно странная она, пугала меня в детстве, - улыбка, которая осветила его лицо, наверное, была искренней, Такаши не до конца понял. - Ясно. Только, когда Мицуя покинул салон, понял, что яснее ему не стало. И вообще откуда он мог знать эту художницу, как такое вообще возможно. Он же просто работает в «китайской фабрике партаков». Чеееерт, как же он попал. Ран Хаитани был самым настоящим воплощением идеальной внешности, если не произведением искусства. Хоть Такаши и пытался видеть во всех людях прекрасное, но после встречи с ним все попытки стали тщетными. Тонкие пальцы, держащие темную дорогую сигарету с черными ногтями, тонкая талия, длинные ноги и руки усеяны синими венами привлекали больше скульптур Микеланджело. Его струящиеся по спине волосы сияли от хорошего ухода за ними. По приходу домой парню хотелось просто потеряться в размышлениях о Ране, хотелось больше его узнать и вообще пообщаться с ним.