Километры Лета

Был один из тех самых жарких дней. В огромной спальне витали пылинки. Из-под тяжелых штор просачивался летный свет, освещая лицо мирно спавшего юноши. Его длинные, золотистые волосы рассыпаются по подушкам и сверкают, окунаясь в лучики солнца. Оно немного жжет голову, потому юноша решает обернуться спиной к окну и доспать еще несколько несчастным минут. Не успевает Ран у себя в голове прокрутить мысль о том, как же прекрасно иногда просто проспать до обеда, как слышит резкое и грозное открывание двери, а за ним испуганную мать. - Милый, но у него же каникулы, - женщину обрывают одним строгим взглядом, потом разноситься по комнате грозный голос отца. - Каникулы? - Злобный тон отца сразу же напоминает Рану о том, который час уже, и что встать желательно было часа три назад. - Это разве значит, что можно бездельничать? - Ран резко поднимается с подушки и не скрывая удивления, смотрит в злющие глаза отца. - Я уже не сплю, - в него летит, какая-то грубая книга, он еле увернулся от удара. - Ты должен прочесть ровную половину глав и написать мне доклад до шести вечера, не позже, потом мы идем на прием и даже не смей увиливать, - Ран и не думал, дверь закрылась с таким же сильным грохотом. Парень начал рассматривать книгу, “Мир Страхов: Арахнофобия, Том VI”, парень огорченно посмотрел на предмет изучения этого дня, а потом лениво потянулся. Был первый день каникул, и он с досадой понял, что ему все так же не будут давать возможности отдыхать или гулять с друзьями, как и в прошлые года. Ран соскользнул с огромной кровати, и пошел искать домашнюю одежду. На полу валялась школьная форма, к которой он еще так долго не дотронется, отворив окна, впуская целую волну света в свою темную комната, юноша чуть зажмурился, потом разглядел всю красоту дня. Почувствовав себя канарейкой, которой позволено любоваться свободой только из занавеса своей клетки, Ран понял, что он в самом деле просто красивая птичка, которая радует глаз родителей днем, а ночью клетку накрывают одеялом, чтобы та не орала с самого утра. Юноша чуть повозился в поисках удобной одежды и остановился на свободных, белых спортивках и такой же футболке. В доме прохладно, потому такой прикид ничуть не приносит неудобств. Ран немного повозился по своей комнате, прежде чем взял книгу с незастеленной кровати и положил ее на стол. Ему не приятно смотреть на нее, ему вообще не хочется ее читать, или открывать, парень слишком сильно устал от того, что постоянно должен учиться, уже как шесть лет подряд. Понятие каникул отец решил исключить с его рациона, а потому юноша постоянно что-то изучал, потом отчитывался ему. Сегодня еще и должен был быть, какой-то прием, Ран решительно проклял его, рассматривая буквы, которые его мозг отказался понимать. В темной комнате хозяйничает дневной свет, который так усердно отвлекает его от всех возможных забот. В столе, в ящике спрятанные вчерашние рисунки, которые и стали причиной его позднего пробуждения, как же сильно ему захотелось их всех, хотя бы раз, закончить. Так приятно думать о том, что, возможно, наступит тот день, когда он пойдет и погуляет, хотя бы с Риндо, хотя бы с кем-либо. А Рин? Рин раньше приходил к нему, пытаясь вывести его на прогулку, пытаясь хоть немного привлечь к себе внимание, но к двенадцати уже понял, что ни брат, ни мать или отец не нуждаются в нем, только лишний рот в доме. Зато в Риндо была свобода, ему можно было рисовать днями на пролет, можно было играть в видео игры, можно было покупать лучшие игровые компьютеры или картины, можно было все, что Рану нельзя было, потому что Ран будет доктором, а Риндо, как повезет, как он сам захочет. Этой весной Рин даже не пробовал уговорить Рана пойти на прогулку, летом даже не забежал к нему, как только проснулся. Раньше Риндо толком не проснувшись, весь в отметинах от одеяла, заходил к Рану и тянул его гулять, куда ни будь, хоть всегда получал отказ, а старший постоянно жаловался на него, что он не выспался. Что ж вот последствия того, что Рин не зашел. Ран сидит и скучающе читает о разновидностях арахнофобии и того, как она может проявиться, все страхи почти одинаковые, но почему для каждого с них написано по целому тому в саге “Мир Страхов”. Ран почесал голову, в попытке что-то понять и единственное, что ему пришло в голову это то, что он так и не заплел свои длиннющие волосы. Он лениво оборачивает голову к кровати и видит две небольшие резиночки, которые заливает солнце, день, наверное, хороший такой жаркий, наверное, хорошо было бы сегодня съесть мороженное, сидя под каким-то небольшим навесом, ожидая друзей. Ран потягается, а потом вновь садиться за книгу. Под конец дня он наконец добирает шов и понимает, что же написано там, даже успешно отчитывается перед отцом называя все факторы, которые влияют на появления арахнофобии. - Можно я не пойду на прием? - Устало мурлычет себе под нос парень, ловя на себе не очень одобрительный взгляд отца. - Наведи три логических причины не идти, - говорит тот, внимательно всматриваясь в лицо сына. - Эм... Во-первых, я устал и хочу отдохнуть, - одно мысленное ругательство парень запускает в свою сторону, - во-вторых, мне все равно ничего там делать, - еще один мысленный мат, - в-третьих, Риндо же не идет на него, это не справедливо ко мне, - за последнее юноша покрыл себя трехэтажным матом, замечая уже слишком неодобрительный взгляд отца. - Ран, выйди, - слышится такой же злой голос матери. За дверью женщина орет на мужчину: “ты дашь ребенку прожить нормальное детство или нет? Он уже даже не ребенок, ему тринадцать, ты дашь ему хоть каплю свободы, он сидит тухнет в доме днями и ночами, или ты думаешь у него шарики за ролики с таким режимом не уедут?..”. С наслаждения этой ссоры Рана вырвал Риндо, который потянул его за рукав футболки к выходу. - Пошли, она права, буду тебя знакомить с парнями, - младший улыбнулся, не скрывая счастья от того, что брат впервые за долгое время не мотает в отказ головой. - Ладно. Уже был вечер, а Риндо вел его в какие-то “беднющие кварталы”, как выразился Ран. Там их ждал, какой-то мальчик с розовыми волосами и больно уж недовольной рожей. - Чё ты телку притащил сюда? - Пробурчал тот, Риндо хотел уж что-то сказать, но Ран его опередил. - Знаешь, когда сосешь не обязательно брать такой, чтобы аж рот рвало, - выдал юноша, а младший брат решил тихо понаблюдать за тем, что же случиться. - Хоть в жопу не даю, - щурясь, продолжил тот. - Могу быстро это изменить, - ухмыльнулся Ран. - Поверь, даже если ты и доберешься, считаться за секс это не будет, даже не мастурбация. - Намекаешь, что у меня хуй маленький, - старший Хаитани уже был готов бить ему морду, причин можно было не создавать. - А, в девчонок разве он есть, - улыбаясь продолжал парень. - Эм... - послышался голос Риндо, - это Ран, мой старший брат, Раан, - делая акцент на том, что он сейчас обращается к нему, - это Санзу, для тебя Санзу. В тот день Ран не только познакомился с Харучиё, но и открыл для Риндо, что он может в прямом значении слов, до пизды много материться, знает такое же количество пошлых шуток и не брезгует или пользоваться. Как бы младшему не хотелось скривить душой, и сказать, что тот старший, который дома ему нравиться больше, ему просто не позволяло то, как брат выглядел счастливо и не скрывал ничего. Риндо же после этого начал искать любую свободную минуту Рана и вел его гулять, чтобы он наконец почувствовал свободу и мог так красиво улыбнуться, как он улыбался во время их прогулок. Старший Хаитани отлично учился и в конечном итоге поступил в медицинский и получал там больше года лучшие оценки. В студенческие годы в него появилось больше времени, да и друзей, на рисование парень понемногу забивал, позиционируя его, как хобби. И вот приходит двадцать шестое мая, Рану исполняется восемнадцать лет, а отец невзначай упоминает, что Риндо поступил на архитектора. Тогда младший четко проследил за тем, как взгляд старшего резко приобрел другой оттенок, это не была злость, там читались полностью сломленные тормоза. - Дааа? - Вопросительно тянет Ран. - А если меня вдруг не станет, кому перейдет бизнес? - Он щуриться, ожидая ответа. - Ну, возможно в первое время я им буду управлять, а потом отдам своей правой руке. Ран на это не ответил, а потом его в самом деле не стало. Парень будто испарился с жизни семейства Хаитани на целый год. Риндо за это время успел себя проклясть, так сильно, как только мог, это ведь у Рана была мечта стать художником и рисовать всю оставшеюся жизнь, это ведь Ран мечтал воплощать свое творчество, а сейчас он испарился и, судя по всему, закинул учебу полностью. Только через год Рину приходит краткое сообщение, где написан адрес куда прийти для встречи. Это оказывается небольшое здание с кривой вывеской: “китайская фабрика партаков”. Там его встречает Ран, который сидит на небольшом кожаном стуле черного цвета, в свободной футболке и в спортивных штанах, он показывает жест мира, но в его случае, наверное, победы. - Привет, - говорит кратко тот, около него лежит мужчина, которому старший Хаитани бьет тату, - мой первый адекватный клиент, - говорит парень, прежде чем расплыться в очень уж довольной улыбке. - Я еле не посидел за этот год, - возмущается Риндо. - Не переживай, я не обижен на тебя, - в Рана слишком счастливая улыбка. - Может прекратите эти барские беседы? - Возмущается мужчина, лежа на кушетке. - Простите, - говорит Ран, - можете считать это обеденным перерывом, - он вновь ухмыльнулся. Ран повел Риндо на улицу и закурил одну достаточно грубую сигарету, Рину показалось, что та слишком сладко воняет, но старшему, вроде как, нравилось, он еще раз счастливо улыбнулся. - Я думал, ты злишься на меня, - потирая шею, говорит Рин. - Да не смеши меня, я никогда не буду зол на тебя. Мне стыдно, что я тебя бросил на год, - Риндо только посмеялся с этого, а потом немного угрюмо добавил. - Мне не привыкать, - запала небольшая тишина, - ну так может расскажешь, как у тебя прошел этот год? - Глаза Рана, вновь, засияли и он кратко кивнул. - Конечно, только давай я с клиентом закончу. Риндо тогда просидел с Раном до окончания дня, брат был слишком сильно сосредоточен на работе, потому он его не сильно отвлекал. В салоне была приятная, теплая атмосфера, но было так же понятно, что еще большее количество клиентом и мастеров помещение не выдержит, станет слишком жарко. Как только Ран закончил работу, он тут же повел брата к себе в квартиру, попутно рассказывая, как жил в Мэй, искал работу, пытался выжить и не причинять неудобство подруге. Он привел Рина в достаточно приличный район, по крайней мере, тот не славился своей преступностью. Квартира оказалась небольшой, но уютной и чистой, Риндо аж удивился, что Ран, который никогда не убирал, мог такое вывезти. На почти каждой поверхности пылились рисунки, как показалось младшему эскизы к татуировкам. А потом Рину пришлось выслушивать длиннющий монолог о том, как его брат ненавидит отца. А причин было уж слишком много. Родители не любили искусство, но у них была одна из самых богатых приватных галерей Японии, можно было оставить все это ценителям, но они слишком жадные, они устраивали там кучу приемов, но Рану никогда не разрешалось даже рисовать, не то, чтобы думать об карьере в этой сфере, у него даже толком друзей не было, потому что он большинство времени тухнул дома. Риндо внимательно выслушал, а потом погладил брата по голове. - Мне жаль, что они всегда покупали картины мне, а не тебе, и так же жаль, что именно ты стал жертвой его амбиций, но знаешь, мне кажется, что это нереально круто, то, что ты ушел и начал новую жизнь, да ты даже не превратился в бытового инвалида, просто шикарно, - Ран кратко покраснел. - Расскажи, как у тебя дела. Сплыли эти четыре года незаметно, Риндо открыл, что Ран еще и тактильным может быть, что Ран хоть и мудак, но любит объятия, что он может нормально готовить, что он любит проводить время на прогулках, что Ран не уважает и не злоупотребляет алкоголем, что он обожает все виды искусства, но никогда и не обсуждает, что Ран, в принципе, не только машинка для перечитывания текстов по медицине. Старший Хаитани не сильно жаловал Санзу, не только потому что их знакомство не заладилось, но и потому что тот любил заиграться с наркотиками, но сколько бы ни жаловался, постоянно доставал его со всяких притонов, а в 2021 даже кинул бабла на рехаб и это, вроде как, помогло. Ран это сделал только ради Риндо, в тот день младший был счастлив, а Харучиё все еще не мог смириться с тем, что, наверное, такая большая эпоха его зависимости прошла.

***

Ран проснулся с пониманием того, что он полностью здоров, это ощущение легло на грудь приятной теплотой и пониманием, что ему уже не нужно надевать свитшот, чтобы согреться. На календаре висело воскресенье, парень пошел в душ вымывая каждый уголок тела, так как сил за эти две недели у него было только на чистку зубов и дезодорант. Наслаждаясь теплой водой и приятными ароматами бомбочки, парень немного потерялся в раздумьях о Такаши. После сообщения о том, что Ран здоров, Мицуя назначил встречу на вторник вечером и Хаитани без преувеличения уже в понедельник начал волноваться сильнее, чем, когда сбегал с дома. Тогда-то было все проще, будто одним легким движением разрезать канат, в этот раз же это был стальной шнур, напрямую связан с его нервной системой, который нужно было распилить бензопилой.